Дорога к Океану. 2 ноября. Ужин по-мароккански

                2 ноября. Вторник. Метрдотель. СПА-салон.
              Чужие истории. Ужин по-мароккански. До свидания, Океан.

   Утро, завтрак, меню всё тоже, подошел официант, который опекает меня с первого дня, стал угодливо подливать мне кофе (у них это слово звучит, как «кафе», с ударением на последний слог). При этом что-то настойчиво бубнил мне, я ответила, что не понимаю его. Он попросил меня задержаться и куда-то исчез, а вернувшись, показал мне нашу десятирублёвку и сказал мне:
 – Чейндж.
 Я высыпала ему всю мелочь из кошелька, что-то около 20 дирхам, не взяв при этом его российские деньги (и правильно сделала, как выяснилось в дальнейшем). Официант расплылся в улыбке и стал благодарить меня, одновременно, закрываясь спиной от остальных служащих. Я, со своей наивностью, чтобы сделать ему приятное, сказала, что он не похож на просто официанта.
 – Да – с гордостью ответил он, – я метрдотель,
 – А кто же тогда второй в галстуке и пиджаке, важно стоящий у колонны?
 – А это – ответил он, главный метрдотель.
Мне стало неуютно под их всё видящими очами. Метрдотель, наконец, отошел от моего столика. Позавтракав, я собралась уходить, в это время ко мне подошел простой официант – не метрдотель, запросто открыл мою сумку и насыпал в неё мандарины (чёрт, может, они заодно).
   Океан сегодня сравнительно тихий, этим пользуются рыбаки. Они подплывают на своих лодках очень близко к пляжу так, что даже можно разглядеть их лица (видно, косяки рыбы ходят близко у берега). Вдалеке плывут, один за другим, гигантские, многопалубные паромы – типичный океанский пейзаж. Поплавала со своими приятельницами и в 11 часов засобиралась в отель, они поинтересовались, почему так рано? Объяснила, что у меня сегодня день рождения, и я давно хотела сделать себе именно такой подарок, провести этот день в СПА-салоне, а не за праздничным столом. Они, конечно, удивились и, не приняв моих объяснений, сказали:
 – Всё равно – бутылка за тобой.
Поздравили, пожелали, как водится, здоровья, и сказали, что кто-то звонил на их телефон из Саратова. Я сначала струхнула, подумав, как всегда, невесть о чём. Потом вспомнила, у меня же праздник. Скорее всего, это поздравление от Игоря. Только Игорь знает телефон моей новой приятельницы. Поддавшись мажорному настроению, мы поделились друг с другом своими жизненными историями. Обе приятельницы живут достаточно одиноко: у одной из них произошла трагическая история. Муж её очень хороший человек (геолог по образованию). В семейной жизни незаменимый помощник во всех делах: мог обед приготовить, постирать и погладить бельё. В шестьдесят лет перенёс инфаркт – оклемался и даже вновь стал работать. Но однажды (в это время его жена с подругой отдыхали где-то на Адриатике) поехал в деревню к родственникам. После многочисленных застолий у него случился второй инфаркт. К сожалению, медиков рядом не оказалось. Жене сообщили на третий день её отдыха. Она, сдав билет на обратный чартер, купить билет на рейс в Россию не смогла. Улетела только благодаря нашему консульству. То есть, на трагедию с мужем, наложились ещё и транспортные мытарства. Несколько лет после этого она не могла прийти в себя. Помогла случайная встреча с бывшим однокашником и бывшим возлюбленным. Он, то ли проникся её горем, то ли первая любовь дала о себе знать, помог ей выйти из ступора. С тех пор они общаются, он часто приезжает к ней в город, хотя он женат и живёт со своей женой в другом городе (настойчиво предлагая при этом выйти за него замуж). Выслушав её рассказ, мы дружно заявили, что этого делать не стоит – одно дело любить на расстоянии, другое – начинать жить вместе в таком возрасте (60 лет). А впрочем, это дело только двоих. Её тридцатилетний сын, став инженером-программистом, вдруг резко изменил профессию на художественного татуировщика и уехал в Сибирь.
  У её подруги жизнь сложилась тоже не очень счастливо - о первом муже, от которого она родила свою единственную дочь, она по её словам даже вспоминать не хочет. Второй оказался не плохим, в общем-то, человеком, помог ей вырастить дочь. Потом пристрастился к знаменитой российской забаве (алкоголь), после коей большинство наших мужчин становятся просто невыносимыми. Вот и она не вынесла и выгнала его. Теперь он приходит к ней по праздникам и просит её простить его (это ещё одно любимое занятие наших мужчин). Дочь её замужем, живут отдельно и у них уже двое детей. Типичные российские истории, вот поэтому большинство россиянок отдыхает без мужчин. В отличие от нас, женщины из Европы отдыхают со своими обходительными мужьями, кои трогательно следят, чтобы супруга не обгорела на солнце и не испытывала жажды. Приятно смотреть, как эти, уже немолодые мужчины, мажут кремом от загара своих подруг или несут им стаканчик воды или кофе. Ну, да ладно, это всё лирические отступления, а мне пора в СПА-салон.
  Джип за мной приехал вовремя. Я единственная пассажирка, водитель по городу мчит со скоростью 80 км в час, так что вся поездка заняла 15 мин. В холле администратор встретил меня доброжелательной улыбкой. Протянула ему квитанцию об оплате процедур, и меня провели в небольшой предбанник, где я разделась, сложив свои вещи в небольшую корзину. Затем молодая марокканка – с меня ростом, смуглая и очень похожая на наших цыган, провела меня в моечную комнату. Комнатка, примерно 6 кв. метров, с довольно высоким потолком, без окон. Только на самом верху небольшое отверстие, наподобие форточки, тщательно закрытой. У левой и правой стенок каменные топчаны накрыты резиновыми ковриками. В середине в стене два крана, а под ними большой чан для воды и в нем плавает ковш на длинной ручке. Сразу за топчаном, за занавеской, душ, вот собственно и весь антураж. Ах да, ещё я и моя визави. Я, в предвкушении блаженства – она в предвкушение чаевых. Банщица, улыбаясь, предложила мне лечь на топчан. Я улеглась и закрыла глаза. Сначала она поливала меня теплой водой из ковша, затем рукавичкой натёрла чем-то скользким, похожим на мыло, и ушла, закрыв за собой высокую, толстую дверь, предупредив, что надо лежать 10 мин. Лежу. Минут через пять начинает щипать глаза. Терплю, потом думаю: черт знает, чем она меня натерла? А вдруг потом будут болеть глаза. Встала, на ощупь нашла дверь, отворив её, крикнула, на марокканский манер:
 – Алё, мадам!
Она появилась, я объяснила ей про глаза, банщица сама промыла мне их водой. Затем рукавичкой для массажа начала активно растирать меня сверху вниз. Делала она это с такой силой, как будто на мне сантиметровый слой грязи, и она должна его соскрести. В конце концов, я не выдержала. Рукой, дотронувшись до её мускулатуры, показала, что надо тереть полегче. То ли я плохо объяснила, то ли она меня не так поняла, но она, почему-то с удвоенным усилием начала оттирать меня. Решила терпеть, а то, как бы хуже не было. Возможно, её смутил мой довольно сильный загар, ведь европейцы, отдыхающие здесь, стараются, как можно меньше загорать и их кожа остается бледной. Только я-то с Волги и у нас летняя температура не намного ниже марокканской. Спиной моей она занималась с таким же усердием, единственное, что мне удалось ей объяснить – это не трогать родинки. Закончив истязать моё тело, она натерла меня какой-то маслянистой глиной и, сказав мне:
 – Релакс 20 минут, собралась опять уйти. Вспомнив наставление моих знакомых, попросила её оставить дверь приоткрытой. В комнатушке буквально нечем дышать, на улице + 30, здесь градусов + 40 и никакой вентиляции. Закрыла глаза, пытаюсь расслабиться – получается плохо. Вернее, совсем никакого релакса. Наконец, моя «мучительница» вернулась, намылила мне голову шампунем, сделав при этом лёгкий массаж, и указала мне на душ. Домывалась я сама. В предбаннике мне дали махровый халат, полотенце и принесли чайник с зелёным чаем. Я допивала вторую чашку чая, когда мне предложили подняться наверх – на второй этаж. В коридорчике двое молодых поляков в обнимку фотографировались с массажистками, выглядели они очень удовлетворёнными. Поднимаюсь наверх и вижу – небольшая комната, почти такая же, как моечная, в ней наглухо зашторены окна. В центре две лежанки под ядовито-жёлтыми, плюшевыми покрывалами. Воздух насыщен запахами ароматических масел и трав. Мне предлагают раздеться и лечь, а я чувствую, что если сейчас лягу, то точно уже не встану – «отключусь». Я давно уже хожу париться в баню и знаю, что сразу после парной массаж противопоказан. Объясняю жестами и словами:
 – Но, массаж.
Девушка явно разочарована – ведь это её заработок. Спускаюсь вниз и прошу дать мне фен, посушить волосы, они меня не понимают – или делают вид. Тогда вытираю волосы полотенцем и начинаю расчесываться, увидев это, они прозревают. Меня снова отводят на второй этаж, и начинают сушить волосы. Вся процедура в салоне заняла 40 мин. – по регламенту 1 час. Вместе с поляками уехала в свой отель. После посещения СПА-салона я не испытала такой легкости, как после нашей русской бани. На пляж идти не хотелось. Пошла по магазинам, делать покупки: Игорю купила итальянский галстук, бутылку местного вина «Гервайн», себе пляжную сумку, пару банок марокканских сардин и ещё в кулинарном магазине пирожных на всю семью (12 штук на 110 дирхам). Если бы я только знала, какая мне предстоит обратная дорога, то не стала бы делать этого. А пока я радостная от сознания того, что всё купила, возвращаюсь в «SUD BAHIA». По пути мне встретились мои приятельницы, попросила у них телефон и позвонила домой. Как я и предполагала, СМС с поздравлениями была от Игоря. Он сказал, что и дочки послали мне поздравления. Я поблагодарила их, но, к сожалению, мой телефон блокирован, поэтому я и молчу. В холле отеля сидел мой знакомый Фариз и одна из гидов – хохлушка, и мило беседовали. Поздоровавшись с ними, я попросила написать, как называется на марокканском языке блюдо из козлёнка. Фариз, видно вспомнив мою беспомощность в ресторане, написал на листочке крупными арабскими буквами и сказал, чтобы я показала этот листочек в кафе. Спустилась вниз, на набережную. В первом ресторанчике, куда я обратилась, высокий симпатичный мужчина с сединой в волосах (явно не марокканец), прочитал написанное, отрицательно покачал головой:
 – Но.
Я начала бормотать на всех известных мне языках, что я из России и это мой последний день в Марокко. Тогда он взял меня за руку и отвёл в соседний ресторан, сам пошел на кухню и сказал, чтобы мне приготовили это блюдо. Ждать пришлось минут 20, – но оно того стоило. Принесли огненный тажин – это такая глубокая глиняная огнеупорная тарелка с бортами, сверху накрытая высокой конусообразной крышкой. Эти тажины ставятся в печку на угли, и блюдо томится в них, а не жарится. Официант торжественно (как мне показалось) приподнял крышку и из-под неё вырвался душистый пар. На блюде лежал конус из долек пропаренного картофеля, а сверху возлежал помидор, посыпанный зеленью. Я поскорее вилкой приподняла несколько долек картофеля, совсем не потому, что у меня был сумасшедший аппетит, просто хотелось посмотреть, что же там внутри. Под картофелем зеленели стручки спаржевой фасоли. Не стала поддаваться искушению – раскопать мясо, а просто стала есть. Картошка, пропитанная мясным духом, таяла во рту, да и фасоль тоже. Под фасолью краснели кружочки моркови, а в самом низу лежали кусочки нежнейшего мяса. Я перемешала овощи с мясом (это, действительно, оказалась козлятина), и, обмакивая кусочки багета в этот душистый соус, стала медленно, с наслаждением есть. Солнце опускалось в океан, оно рассекалось облаками, и было похоже на тажин. Мясо настолько нежное, что, казалось, в нем совсем не было жилок. Право не знаю, кому говорить спасибо, то ли Фаризу, то ли официанту, что привел меня в этот ресторанчик. Расплатившись (50 дирхам), я заказала кофе. Ждать – пождать, нет моего кофе, а солнце почти уже утонуло в океане. Пошла искать официанта, а он болтает по телефону-автомату, но, увидев меня, сказал:  – Бонжур, мадам,
и принёс мне настоящее капучино. Хотелось пить его маленькими глотками так, как это делала единственная пара кроме меня за соседним столиком – муж и жена марокканцы. Но мне надо ещё успеть запечатлеть солнце – тажин. Отдала оставшиеся монеты, как чаевые, зашла в ресторанчик на углу и поблагодарила моего проводника, сказав ему на русском:  – Спасибо. Он улыбнулся и похлопал в ответ меня по плечу. Просто мир и дружба какие-то. Поспешила к Океану, на ходу наводя фотоаппарат. Солнце оказалось быстрее меня и нырнуло в океан прямо на моих глазах. Пришлось довольствоваться снимками розового заката.
  Иду по набережной в надежде разменять бумажные деньги на мелочь, чтоб на удачу бросить в Океан. Магазинчики закрываются прямо на глазах, купюра мелкая, ничего на неё не купишь, а бросать её в океан глупо. Наконец, набредаю на магазинчик и прошу мне продать любую вещь, только со сдачей в 10 дирхам. Взяла какой-то неказистый подсвечник, монету отдали неохотно. Взглянула на продавца, а это тот самый, который выпросил у меня шариковую ручку (как, однако, тесен марокканский мир). Бегом к Океану, а он от меня – отлив, метров на 15 ушел, уплыл от кромки пляжа. Догнала, бросила монету, как можно дальше, поблагодарила его, за то, что он есть, и мне было хорошо здесь. Темно, только на горе не гаснут слова: «Аллах, Отечество, Король», да на набережной горят фонари, но до них надо ещё дойти. Вприпрыжку скачу по песку. На пляже ещё есть европейцы, и марокканские женщины, сидящие в кружок и, слава богу, что нет марокканских мужчин. С набережной вверх к центральной площади по наиболее освещённым местам, под «привычные» окрики: – «Алё, мадам», добираюсь до отеля.
  Вещи сложила, с Океаном попрощалась, завтра домой. Спустилась вниз, выпить своего традиционного чая, наших – никого, наверное, ушли гулять. Напротив меня, за соседним столиком, сидела приятная, широкоскулая блондинка с длинными волосами, чем-то похожая на Марину Влади в молодости. Она удивилась, что я пью только чай. Вкратце поведала ей свою историю, но ей, видимо, захотелось поговорить, и она пригласила меня за свой столик. Оказывается, она завтра, как и мы, улетает в Россию. Отдыхала в Агадире, но не в самом городе, а путешествуя по всем городам побережья, в день проезжая по 500 км. Особенно ей запомнились субтропики Марокко, тут я вспомнила, как кто-то мне рассказывал, что с нами летит в ознакомительную поездку большая группа туроператоров, возможно, она одна из них. Я заметила ей, что она почти не загорела.
 – Да – ответила она, – возвращаясь, я всё время проводила в СПА-салонах, где проходила очищающие и омолаживающие процедуры (и не зря, подумала я, выглядела она потрясающе).
Допиваю уже свой чай, а она всё рассказывает и рассказывает. Так я узнала, что родом она из Минска. У неё там свой бизнес (весьма удачный), построила коттедж, есть машина с персональным водителем. Ей 49 лет, замужем была два раза, во втором браке, в 45 лет, родила единственного своего ребёнка. С мужем рассталась и с милицией выгнала его из своего дома. По её словам он оказался бездельником. Всё время проводил в поисках себя, лёжа на диване перед телевизором. Я поддакивала ей, вспоминая похожие истории. Спросила у неё, с кем она оставила ребёнка, она ответила, что с мамой и мужем. Оказалось, что муж гораздо моложе её и очень любит их сына (она, как умная женщина, не противится их контактам). При мне она звонила домой и очень ласково разговаривала со своим сыночком. За три года непрерывной работы это её первый отпуск. (Мне почему-то захотелось поверить в её историю, да и выглядела она действительно прекрасно, от силы лет на сорок). Мы тепло попрощались.