Мы попугаи

Свою трудовую деятельность я начал на флоте, мне было восемнадцать лет, отработал семь лет в военно–морском флоте на разных должностях. Сейчас мне пятьдесят один год, и я работаю в сфере культуры и искусства, около трёх лет. Наблюдаю за данной сферой чуть больше, косвенно соприкасался в частных беседах. И решил поделиться некоторыми соображениями, которые возникли из двух разных опытов.
Начнём с того, что на флоте никто никогда не пытался бравировать своей исключительностью, своими профессиональными навыками. Возможно, и случается, мне не встречалось, или точнее не бросал так откровенно в глаза. Никогда не было в моей личной карьере на флоте, чтобы кто-то сказал ты не учился – не знаешь. Кто ты такой, чтобы иметь суждение, кто ты такой, чтобы подсказывать нам. Чаще мне говорили, что если хочешь научится – иди, бери и делай, что-то не понимаешь, то объясним, покажем.
В сфере культуры данный аспект выражен ярко, я про подчеркивание своей исключительности, своего превосходства, и снова я говорю о своих личных наблюдениях, о том, что вижу. Любое критическое суждение воспринимается в штыки, что мол ты не имеешь нужного образования, опыта и поэтому не занимайся словоблудием. Вот я заслуженный, вот я консерваторию закончил или театральный вуз и значит мне лучше знать.
И конечно же я пытался разобраться в понимании этого столь резкого различия в оценочности себя самого, человека в профессиональном ракурсе, в отношении к людям, пришедшим в эти сферы или из других областей, или начинающих. Долгое время перекос в оценочности наблюдений я соотносил с возрастным различием восприятия мира. То есть в восемнадцать лет всё намного ярче, красочнее, проще, не так замечаются неудачи, точнее запоминаются. В пятьдесят один, как правило и солнце не так ярко светит, и лето уже не то, что раньше, и колбаса вот в восемнадцать была вкуснее.
Возрастное восприятие мира, через эмоцию вполне подходило, но данный аргумент мне казался недостаточно обоснованным, на интуитивном уровне чувствовал ущербность данного суждения, есть недочёты как мне казалось. Как, впрочем, и с аргументом - утверждением, что человек – это вершина эволюции. Намедни мне попалась книга Мэтью Энгельке «Думай, как антрополог». Прекрасный труд. Суждения, которые поднимает автор откликаются в душе. Откладывая книгу, чтобы переварить новые для себя суждения, стараешься непременно применить на себя размышления, вопросы, гипотезы, рассматриваемые в этой книге. «Культурные очки» вдруг немного покосились, захотелось посмотреть чуть поверх них. «Мы попугаи» - фраза народа бороро неожиданно, как мне кажется, подсказала возможный ответ на так долго блуждающий в моей голове вопрос о различие профессиональных подходов и отождествлении себя в технических и гуманитарных сообществах. Это индейское племя из Амазонии говорит: «Мы – попугаи», и это не просто какое -то метафорическое высказывание, данная фраза говорит о том, что эти индейцы воспринимают себя как часть природы, как часть одного общего мира. Есть попугаи – есть они. Они, или попугаи не могут существовать вне целого. Ничего нет большого или меньшего.
И вот я продолжал размышлять, думать читая книгу Мэтью Энгельке. Антропоцентризм западного мышления переходит от глобального к частному, к профессиональному. То есть западное мышления, что человек — это венец природы распространяется и на профессиональную сферу, и особенно это заметно в гуманитарной сфере.
А почему на флоте не так. Точнее не так ярко. Или в технических областях. И объяснение оказалось на поверхности. В работе инженера, моряка, айтишника есть чёткая объективная оценка. Если штурман ошибся – пароход вместо Мурманска ушёл на Северный полюс, механик не сделал свою работу и в море пароход лишился света, хода. Инженер ошибся в расчётах и мост упал. Твой снобизм никому не нужен, твоё бравирование дипломом или заслуженностью не работает, если мост упал. На флоте «Мы попугаи» работало в деле. Мы часть одного целого. Меня надо научить личным примером, если я ошибаюсь, то подсказать, потому что от этого зависит безопасность экипажа, мореплавания в целом.
А есть ли объективность оценивания у картины, спектакля, оперы? Дело вкуса. Но я, как автор, хочу быть признанным. Как это сделать? Антропоцентризм – вот выход! В маленьком профессиональном мире мы применяем этот метод. Мы создаём сообщество избранных, мы венец эволюции – «знающие», что красиво и диктуем правильность красоты. И не важно, что «мост -спектакль» рухнул, важно, что в нашей тусовке он признан гениальным. Если ты считаешь иначе, то ответ прост – у тебя нет диплома, ты не состоишь в союзе и кто ты такой, чтобы решать, что это не красиво. Здесь не работает «Мы попугаи». И ещё одно небольшое наблюдение, которое до сих пор меня коробит. Я часто слышу, как студенты театрального вуза своего руководителя курса называют «Мастер». И что удивительно, никого из этих «мастеров», кажется, это не смущает. Словно право на такое обращение дано им раз и навсегда вместе с дипломом, с должностью, а необходимость доказывать его ежедневно — исчезает.
Пока писал вспомнил фильм «Формула любви», прошу простить, но внесу немного шуточности в этот немного серьёзный текст. Припоминаете сюжет, как приехал граф Калиостро. У него сломалась карета. И один из главных героев спрашивает у кузнеца: «Сможешь починить карету за день?»
«Смогу» - отвечает кузнец.
«А за два дня?» - снова спрашивает главный герой.
«Если постараться, то и за два можно?» - отвечает кузнец.
«А за неделю?» - опять вопрошает главный герой.
«Ну! Барин ты и задачи задаешь. Тут толковый помощник нужен!» - ответил кузнец.
К чему я привёл этот отрывок из фильма, думаю немного ошибся в точности слов, но общий смысл передал точно. Вот где в шутливой форме точно передано как определить специалиста в техническом плане. В сфере искусств думаю диалог бы звучал с точностью наоборот, при том, что это был бы самый серьёзный диалог. О том, как сложно создавать шедевр в атмосфере всеобщей зависти, когда никто не ценит твоего таланта, гения, что вокруг одни посредственности, итак, далее. Прошу улыбнуться.
Вот о чём мне думалось вновь и вновь, когда я откладывал эту книгу, что «Мы попугаи», должно было бы стать девизом в среде культуры и искусства. Что это не только нам напоминания, что мы часть природы. Но в том числе и в профессиональной среде. Что если ты «Мастер», то это говорит лишь о том, что ты можешь найти связующие звенья в любых сферах, что ты сможешь с человеком, пришедшим с улицы на пальцах разговаривать о том самом провальном, успешном проекте. Помочь найти вопросы о культуре, о месте здесь и сейчас не вспоминая про своё «мастерство».
И, наверное, пора закончить говорить о катарсисе заученными фразами. О боле, стыде, страхе - определениями, цитатами из учебников. Чаще бывать в «поле» (термин, взятый мной у антропологов, да простят меня учёные люди), чаще брать людей из «полей» - с улиц, пришедших, чтобы все эти слова стали не учебными, заученными терминами, а частью жизни, мышления, прошедшего сквозь нерв. И вдруг катарсис станет не только аристотелевским «правильным» словом. Этот же принцип «Мы попугаи» должен работать и в отношении зрителя, а не только внутри профессионального цеха. Пора говорить о сложных вещах не заученными фразами. И вот думаю к месту вспомнил ещё один замечательный пример, услышал как-то давно в документальном фильме про Олега Даля. Кто – то рассказывал, что Даль говорил: «Когда тебе совсем плохо, то купи бутылку вина, кусок докторской колбасы. Пойди в Русский музей, сядь напротив любимой картины. Пей, закусывай и смотри.» Может Даль описал тот самый катарсис, только так как это бывает в живом мире. Мире, где «Мы попугаи».
И вот, пожалуй, я дошёл до заключительного абзаца, боюсь, что утомил читателя. А поэтому завершу свой текст опять немного в шутливом тоне. Как-то на флоте мне офицеры с атомной подводной лодки на пальцах объясняли, как работает реактор, когда я их спросил об этом. «Без всяких ваших физических формул» - попросил я их. И никто из них не ответил на это моё замечание, что я тупой, неуч. Они улыбнулись. Их было трое, офицеры военно-морского флота, выпускники военных вузов и один выпускник Бауманского института. Они взяли лист бумаги, карандаш и начали чертить реактор, стержни и так далее, и донесли до меня основную мысль. Потому что «Мы попугаи»!