Купи щенка?

В свой первый «официальный» выходной за много лет семейной жизни и, как всегда, после очередного семейного скандала, я решила оторваться по полной. Отправила детей на три дня к бабушке, муж укатил развеяться на рыбалку с друзьями. А я решила погулять по старому Арбату. Давно мечтала купить картину, не вешать же ковер на стену.
   И вот наконец-то я довольная и счастливая сижу в летнем кафе на Арбате с новой картиной и портретным рисунком. Уговорил меня один молодой художник сделать набросок, а получилось очень даже. Столько комплиментов в свой адрес получила, даже приятно. Давно не чувствовала себя красивой женщиной. Муж, зараза, совсем меня загнобил, то не так, это не этак. Не знаю, как вы, а я стараюсь радовать себя мелочами. Чашечка эспрессо с любимым эклерчиком или просто небольшой букетик для себя любимой. Ну что тут поделать, если муж не дарит. Мы с ним уже одиннадцать лет вместе. И кажется, знаем друг друга досконально. Иногда, как и в любой семье, ругаемся. Но порой кажется, что живем с ним чисто формально, нужно сделать передышку.
   В этот раз поругались ни с того ни с сего. Дети стали просить щенка, а я, естественно, против. Но он не стал меня поддерживать, а встал на сторону детей. Конечно, я разозлилась. Слово за слово — и мы снова поругались.
   Потом, когда эмоции улеглись, я поняла, что мы с мужем всё равно останемся вместе. Мы давно решили, что не будем доводить до развода. У нас трое детей и ипотека, и это связывает нас ещё крепче. Поэтому мы стараемся не устраивать себе «выходные» от семьи. Он иногда уезжает на рыбалку с друзьями или в тайгу на недельку, но всегда возвращается домой.
   Иногда я смотрю на него и вижу не только родного человека, но и того, кто может быть раздражающим и даже невыносимым. Но я понимаю, что мы всё равно вместе, и это важно для нас. Мы стараемся поддерживать друг друга и решать все проблемы вместе.

   Я отрываюсь культурно, гуляю по любимым местам, театры, музеи или закутываюсь в большой плед с большой кружкой кофе в руках и читаю, читаю, читаю.

   Прекрасно понимаю, что мне повезло, так как очень сильно выручает мама и забирает детей к себе. И эти «выходные от семьи» нам очень помогают, остыв от эмоций, мы мирно принимаем решения, а иногда просто живем как ни в чем не бывало. Зачастую провокатор я, но это между нами. Скорее всего, гормоны или мне вечно что-то нужно. Но я, честно, очень горжусь своим мужем, давно бы себя «прибила», а он спокоен, как удав. Главное, он не вспоминает мои истерики близко к сердцу.

   Ладно, не хочу об этом больше, у меня сегодня выходной от семьи, и я хочу насладиться тишиной, покоем, прекрасным погожим днем. В моих планах получить вкусовой оргазм от вкуснейших сладостей, а вечером ждет меня Суини Тодд, маньяк-цирюльник с Флит-стрит. Только не подумайте дурного, иду в театр на Таганке. Потом спать, спать, спать и еще раз спать. Хочу выспаться за несколько лет, и если получится, то еще и с запасом.

   В понедельник меня опять ждет незримый бой с моими наследниками, но это все потом. Сейчас у меня целых два дня впереди, и я хочу их провести с максимальной пользой для себя, единственной и неповторимой.

   Я продолжаю наслаждаться десертом и рассматривала прохожих за окном, вот влюбленная парочка, а вот мама с малышом, а вот так трогательно пожилая пара тихо прогуливается по булыжной мостовой, мужчина опирается на трость, но, несмотря на это, нежно поддерживает женщину под локоток. Если упадут, то вместе, а вместе не страшно жить, не умирать.

   У меня невольно накатилась слеза, я еле-еле сдержалась, чтобы не набрать телефон мужа. Но у нас уговор, не звонить друг другу во время отдыха от семьи, и неважно, что происходит, пожар, наводнение и другие стихийные бедствия. «Козел» он, конечно. Но люблю я Славку, и он меня любит, я это знаю точно. Но уговор есть уговор. Я прячу телефон подальше от себя в сумочку, предварительно поставив его на беззвучный режим. Так надежнее.
   Очередной кусочек вкуснейшего эклера последний раз увидел солнечный свет. Я наслаждаюсь, вкушая его легкий крем, а чуть хрустящая корочка вызывает у меня блаженство, и я от удовольствия закрываю глаза. Мне хочется протянуть это удовольствие как можно дольше.

   - Оленька, привет! Давно не виделись! – совсем рядом прозвучал незнакомый голос, вырвав меня из блаженства.

   Я невольно оглянулась. Рядом со мной стояла женщина лет сорока, может, больше, я была в замешательстве, ведь я ее не знаю. Но с именем она угадала. Насторожившись, я внимательно стала всматриваться в ее отекшее лицо. Черные мешки под глазами, ужасный шрам на шее, рубцы хоть и белые, но какие-то грубые, и хоть она явно их пытается скрыть одеждой, это плохо получается. Зализанные темные волосы, явная сутулость, скорее даже высохшая, тусклые глаза. А руки, руки старухи, еще и в заусенцах.

   - Оленька, это я, Валентина, мы с тобой вместе поступали и на первом курсе учились, помнишь? Я Валентина Хитренко, помнишь, у меня еще коса длинная была. После первого же семестра меня в академ еще отправили, а потом... – тут женщина замолчала.
   С большим трудом я стала вспоминать свой первый курс института. Казалось, на память не жаловалась, но в голове не складывалась картинка. Не совмещался образ красивой молодой деревенской девчонки с длинной косой и этой уставшей во всех смыслах женщины явно за сорок. Да, еще этот еще уродливый шрам на всю шею.
   - Не помнишь? — с отчаянием в голосе произнесла женщина, опустила еще ниже голову и стала медленно поворачиваться, чтобы уйти. Потом резко обернулась и сказала:

   – Скандал тогда еще сильный был из-за моего романа. А впрочем. Я так, просто поздороваться, — сказала она, наверно, из последней надежды на мою все же уснувшую память.

   - Да-да, конечно, помню, ты присаживайся, — как-то неуверенно промямлила я.
   - Ну нет, что ты. Я так, увидела тебя случайно, что-то нахлынуло. Ну и решила поздороваться. Ну, я тут работаю недалеко, утром и вечером хожу убираться. Ну, я особо по сторонам не смотрю, как-то больше вниз, а тут что-то дернуло посмотреть. Ну, я даже глазам не поверила. Присмотрелась, ну точно ты сидишь. Я так обрадовалась. Ну, я пойду. А то как-то неловко.

   Я действительно вспомнила свой первый курс, что был сильный грандиозный скандал. Ходил слух, что Валентина закрутила роман с каким-то сыном иностранного посла. Забеременела, там разгорелся чуть ли не международный скандал, так как сынок оказался какой-то важной персоной, чуть ли не принц. Вспомнила ещё, что девчонки на курсе шептались, будто парень вроде бы сам из Африки, баскетболист, красавец и всё в таком духе. Но тогда я была тогда зациклена на учебе, и меня мало интересовала вся эта история, тем более особо не помню её на лекциях. Запомнилась только её коса, так как она сидела передо мной на вступительных экзаменах. Наверно, поэтому я и запомнила Валю. Точнее, больше даже не ее саму, а ее косу длинную и толстую. Еще поразила тогда толщина её косы.

   Сейчас рядом со мной стояла совершенно другой человек, длинной косы не было. Лишь короткая стрижка под мальчика, и явно стрижется она не у стилиста. Мне что-то подсказывало, что это она. Время её не щадило.

   - Присаживайся, не стесняйся. Чашка кофе явно не повредит. Ты сильно изменилась, если честно, еле-еле тебя узнала, — я постаралась сгладить неловкий момент.
   Долго уговаривать Валентину не пришлось, как бы стесняясь, она отодвинула стул и присела на самый краешек.
   - Ну, я ненадолго, просто поздороваться, а ты совсем не изменилась, похорошела даже.
   - О себе расскажи, что да как? – взяла я инициативу в свои руки.
   - А что рассказывать, после отправили в академ. Мне пришлось вернуться к себе в деревню. Ну, а ты как?

   - Минутку, — я подозвала молодого официанта, мне нужна была пауза.

   Особо не очень хотелось мне тогда делиться своими историями из жизни. Прежде всего, она для меня малознакомый человек и вообще. Дернул же черт её остановить.
   Но у меня внутри зрело чувство, что я должна именно так поступить, должна выслушать её и даже чем-то помочь. Интуиция меня еще не подводила, и пусть не с особо большим желанием, но с твердой уверенностью, что так надо. Я взяла себя в руки, мило улыбаясь подошедшему официанту, сказала:
   – Пожалуйста, мне пару эклерчиков и примите заказ у девушки, — я с той же дружелюбной улыбкой посмотрела на Валентину.
   - Ну, я ничего не хочу. Ну, если только воду, — робко предположила она.
   - Не скромничай, нам есть о чем поболтать, и это явно не пять минут, — я взяла на себя инициативу, — значит, девушке воду с лимоном и льдом. Капучино с мятным сиропом и пару эклерчиков, а там посмотрим.
   Официант ушел, мы молча сидели, и пауза явно затянулась, Валя была явно не в своей тарелке, все время оглядывалась и как-то нервно поправляла свою одежду, постоянно пряча свои руки под стол.
   Мне пришлось разгладить эту ситуацию:
   - Ты, говоришь, тут где-то недалеко работаешь?
   - Ну да. Тут на Арбате в магазине убираюсь утром и вечером, — чуть приподняв на меня глаза, ответила женщина.
   - Ясно, а как ты после академа восстановилась?
   - Ну я, ну что я. Да так, в деревню уехала, замуж там вышла, а там закрутилось все. Ты лучше о себе расскажи.
   - Со мной все просто. После института сразу замуж выскочила, за однокурсника, ты его не знаешь он на четвертом курсе к нам перевелся, из Омска, Володя Петров. Так что я сейчас Петрова, просто жена, и мама троих очаровательных мальчишек. Вот и вся моя жизнь, в вечном декретном отпуске нахожусь. Ты, о себе лучше подробнее о себе расскажи, как тебя сюда привело.
   Валентина начала свой рассказ. Мы жили в маленьком доме на окраине села, где все друг друга знали, но стены хранили мрачные тайны.
   Её жизнь с мужем Дмитрием давно превратилась в череду унижений и страха. Сначала это были редкие пьяные ссоры, потом — регулярные загулы, измены, а затем и рукоприкладство.
    Но главное, рядом рос её сын Ален, который в тот момент был для неё солнышком в окошке. Она терпела всё ради него. Только сейчас она понимает, что надо было ещё в начале уйти. Дмитрий ненавидел приемного сына и каждый раз попрекал её «чёрным ребёнком». Женщина не замечала ни звёздного неба, ни шелеста листьев. Всё её внимание было сосредоточено на том, что происходило в доме. Это было как день и ночь: когда трезвый, то всё хорошо, а как чуть выпьет, его словно подменяли. Агрессия — это не то слово .
    "- Я не знала, что сказать, как встать, что сделать".
   Чтобы как-то уберечь сына от всех этих скандалов и унижений, она отдала его в детский дом. Хотя она очень переживала, но считала, что это лучше, чем если бы он всё это не видел.
   Валентина любила Дмитрия и прощала, верила в его обещания измениться и прятала синяки под плотными кофтами и свитерами. Но главной опорой для неё стал лабрадор Тоська, подаренный когда-то «в знак примирения». Собака, в отличие от людей, никогда не предавала.
   Той роковой ночью, когда всё казалось особенно мрачным, Дмитрий вернулся пьянее обычного. Воздух был пропитан запахом алкоголя и чужих духов. Валентина, обессиленная годами молчания, почувствовала, как внутри неё вскипает гнев. И она взорвалась, стала кричать на мужа.
    Собака, до этого забившаяся в угол, рыкнула глухо, как из-под земли. Это разозлило его. Муж бил Валентину, пока она не упала на кухонный пол, а потом схватил нож. «Ты никому не нужна», — прошипел он, прижимая лезвие к ее горлу. Валентина почувствовала жгучую боль и теплую струю крови на шее.
    Тоська, никогда не проявлявшая агрессии, в прыжке вцепилась в руку Дмитрия, выбивая нож.
   Валентина, хрипя, поползла к двери. Каждая капля крови на линолеуме казалась ей последней, но мысль о том, что Тоська жертвует собой, придавала сил. Она выползла на улицу, крича хриплым, почти беззвучным голосом.
   Соседка напротив, Мария Ивановна, услышав шум, выбежала на улицу. Она быстро сообразила, что происходит, вызвала скорую и полицию. Когда Дмитрия скрутили, он всё ещё вырывался, крича, что «сама виновата».

   Тоська, с окровавленной мордой и выбитой лапой, сидела рядом с Валентиной у машины скорой помощи, тыкаясь носом в её ладонь, будто говоря: «Ты жива, мы справились».

   В больнице Валентине собрали горло буквально по кусочкам. Физические шрамы остались, но душевные затягивались медленнее. Но даже в эти трудные минуты природа продолжала жить своей жизнью, напоминая о том, что мир не ограничивается только человеческими страданиями.

   Сейчас Валентина живёт в маленькой съёмной квартирке с зелёными ставнями, куда переехала после развода. Она научилась бороться и ценить каждый момент жизни. Она не смогла забрать Алона из детского дома, но не оставляет надежды, что он её поймёт, когда вырастет.

   Сейчас Валентина обитает в скромной съёмной квартире с зелёными ставнями, куда она переехала после развода. Она научилась преодолевать трудности и ценить каждый момент жизни. К сожалению, ей не удалось забрать Алона из детского дома, но она не теряет надежды, что когда-нибудь он её поймёт.

   Когда Валентина закончила свой рассказ, я тихо плакала, так и не притронувшись к эклеру. Мы обменялись телефонами.

   Как только Валентина ушла, я сразу же набрала номер своего мужа. Я призналась ему в любви и согласилась на покупку собаки.

   — Но лучше лабрадора, — уточнила я.

   Мы с Валентиной часто созваниваемся и иногда встречаемся на Арбате за чашкой кофе. И, кстати, её сын теперь живёт с ней.


Рецензии