Глава IV Воронка

- Жизнь такая штука. Никогда не знаешь, где найдёшь, где потеряешь, - говорил стихами чёрный, с очень утончёнными чертами незнакомец.
С того дня, как попался ей впервые искала с ним общения, привлекая внимание. И вот откликнулся. Догадывалась, коренной житель пятьдесят седьмой квартиры.
Сразу понравился ей. Обратила на него внимание. Но не могла и подумать крутить с ним роман, когда у неё на шее было столько детей. Да и боялась, оттолкнёт его тот факт, что были полукровки.
Но не нравились Воронке, как звали его у них в квартире, другие, ещё не ставшие матерями, невинные. Видела, притягивает его внимание. Не подпускала, выдерживала на расстояние тем самым ещё больше разжигая в нём пыл желания. Да и её дети не давали возможности.
- Не такая как все ты Чешуйка, - встретив в ванной, наблюдавшей за тем, как капля за каплей падают из старого крана в раковину, признался ей Воронка.
Всегда при случае стараясь попасться ему на глаза, вроде и провоцируя на это, дождавшись испугалась услышанного. Понимала, настал день, когда решился на кардинальные действия.
- Чем же разнюсь от остальных? – смело смотрела в его жгучие глаза.
- А хоть и тем, что вот сидишь тут одна и на воду смотришь.
- И всего-то? – улыбнулась Чешуйка. Не раз замечала как глуп противоположный пол.
- Не материальный ты человек. Не гонишься за положением.
- А ты стало быть стремишься к нему? Али нет у тебя амбиций? – пристально смотрела на светящиеся в темноте ванной комнаты глаза ухажёра.
- Дело наживное. Молод я ещё. Не встал на ноги. Вот увидишь многого добьюсь в жизни.
- Многого! Эх ты дурачок! Разве ж она на то дана, чтобы чего-то добиваться?
- А для чего ж тогда?
- Для того, чтобы детей растить, а если уж повезёт и вовсе дожить до старости.
- Это я легко! Это мне просто. Везучий я. Не как все.
- Кто ж тебе такое сказал? Или сам так решил? – обратив внимание на большие электронные часы, встроенные в зеркало, поняла, пора собираться за детьми в школу.
- Все так говорят, - обратив внимание на это, не подал вида Воронка.
- Дети у меня. Мать-одиночка. Не знаешь разве?
- Отчего ж!? Знаю о тебе всё. Слова на ветер не бросаю.
- Много тут ветра. Да и не сказал ничего вроде, чтобы бросаться. То что не такая, как все и без тебя знаю, - сделала движение в сторону двери.
- Погоди. Не уходи. Уложишь детей, как всё затихнет в квартире приходи сюда ночью.
- Это зачем ещё? Не люблю я так.
- Как? Ты неправильно поняла. Ничего плохого не имел ввиду. Просто хорошо с тобой мне время проводить. Смотреть на воду. Много чего в голову приходит.
- Вот ещё! – в глубине души была рада Чешуйка. Воронка, как понимала теперь был увлечён ею. Но мечтала, в этот раз доведёт ухажёра до состояния любви. Вымучает его, заставит выстрадаться прежде чем даст поцеловать. Хоть мысленно уже не раз представляла себя в его объятьях, не спешила. Теперь знала – будет её.
Вот только одно обстоятельство волновало больше остальных. Хоть и была теперь куда более опытной чем прежде и считала, знала, как приманить того в ком была уверена, ничего не могла поделать с грозящей каждому опасностью быть отравленным, или вовсе уничтоженным без следа.
Воронка же числился разведчиком. Соответственно в любой момент мог лишиться жизни. Не умел их народ жить без данной профессии. Полностью зависели от таковых, ибо без них могли быть и вовсе уничтоженными.
Необъяснимое присутствие, постоянно следившее за всеми, не только контролировало численность, но могло вовсе уничтожить таковую в одной конкретной квартире, что и произошло в пятьдесят восьмой. Правда такое случалось очень редко и как правило оставались выжившие, чтобы передать информацию о трагедии остальным.
Сам же народ по большей своей части не то, чтобы не хотел думать об этом, а не догадывался, не в состоянии сопоставить подобные случаи. Выявить в них закономерность и уж тем более сделать какие-то выводы. Те же, кому подобное удавалось тут же превращались во всеобщее посмешище.
Единственное, что признавали открыто чёрные, давно разделявшие с ними дом рыжие и недавно нахлынувшие не менее рыжие их южные сородичи - это что смерть возможно и рядом. Такие же вещи, как сговор, или некое влияние необъяснимых сил как правило обходилось всеми.
Их квартира была большой, или казалась таковой. И каждый раз, после разгрома прежних обиталищ в ней, разведчики находили иные, заселяли их девственные с точки зрения чистоты, нетронутые ими места. Все входы в квартиру были давно известны каждому. Но тем не менее не охранялись от так и норовящих проникнуть на чужую территорию южан.
Те, попав в пустующие квартиры, наполняя их, разбредались оттуда по всему дому, как только появлялась хоть какая-то надежда на заселение, не считаясь с присутствующими там  чёрными жильцами. Заботясь о своей жизни, применяя разведку, все силы чёрные направляли прежде всего на защиту от Необъяснимого присутствия, не акцентируя внимание на южанах.
И причиной тому был миролюбивый настрой чёрных. Но южане хоть и были более агрессивны рыжих, так же не угрожали кому-то жизнью. К тому же у всех их был один общий враг – внезапная смерть. Опасаясь его, прятались, но не могли напасть, так, как во-первых не видели, во-вторых не знали, как уничтожить. А то чего нет не может считаться врагом. Разве только Необъяснимым присутствием.

- У самой лоджии, в углу потрясающе тёплый угол, - ночью, когда всё же пришла к нему в ванную, признался Чешуйке Воронка.
- Но там нет воды. А я так привыкла к её урчанию.
- Я сегодня открыл это место. Более того, знаю безопасный путь туда. А вода в батареях отопления. К тому же горячая, как тебе нравится. Самое лучшее место в квартире.
- Слишком далеко от ванной и туалета, - не соглашалась с ним Чешуйка.
Уж больно привыкла к углу в ванной, где поселилась с детьми, у двери. Оттуда было рукой подать до труб.
- Я ручаюсь головой за безопасность этого места. К тому же туалет мы можем построить и там.
- Но я так привыкла. И не знаю, понравится ли детям?
- Понравится, не понравится! Надо идти прямо сейчас, пока в квартире тишина. Утром будет поздно. Чует моё сердце Необъяснимое присутствие пропустит. Сегодня благосклонно к нам.
- Ты так думаешь? - готова была согласиться Чешуйка.
Нравилось засыпать под звук урчащей в трубах воды. Успокаивал её.
- Вот и славно, - вёл за собой Чешуйку.