Глава XVII Книги

- Наши дети выросли и….
- Неужели? – полностью отдаваясь разведке не заметил, как быстро пролетело время Воронка.
- Ты постоянно на работе.
- Этого требует наша безопасность.
- Знаешь, мне стало казаться, это выбранное тобою место для нашего проживания не совсем безопасно. Может нам перебраться туда, где стоят эти собранные в толстые, картонные стены листы бумаги? – предложила Чешуйка.
- Книги? – догадался Воронка.
- Наверно, - впервые слышала это слово.
- Как хочешь. Но, ты говорила, тебе нравится близкое наличие воды.
- Это так. Просто в той, прежней квартире, где появилась на свет тоже были такие кинги.
- Книги.
- Ну да. Кни-ги, - повторила это, новое для неё слово. Подумав, добавила; - Но там я так и не побывала рядом с ними.
- Хорошо. Пусть будет по-твоему. Да и скрыться среди многочисленных щелей куда проще нежели чем здесь, в углу у двери лоджии.

Была рада тому, что послушал её, дав сбыться давней мечте. Впрочем, как и в пятьдесят восьмой, не многие чёрные решались поселяться здесь среди книг. Как теперь знала назывались эти устремленные вверх, иногда слегка заваливающиеся на бок, будто устав от хранящейся в них информации, искавшие себе опору среди своих соседей, иногда и довольно старые, с пожелтевшими листами сооружения.
Не все были прижаты вплотную друг к другу, некоторые торчав своими корешками в сторону комнаты, раскрылись страницами вглубь полки. Таким образом испуская волнующий дух. Очень нравился ей, особенно если книга была пожелтевшая.
Казалось, кто-то, не из числа их народа, прикасался к ним, перелистывал гигантские листы. Понимая это не могла сама, да и не позволяла своим уже взрослым детям справлять нужду в книгах.
Поселились в одной из таких, позволившей разместиться им вместе с повзрослевшими детьми среди многочисленных, пахнущих старой краской, непонятных знаков.
- Что они означают? – спросила Воронку.
- Не знаю, - не соврал ей.
Никогда не интересовался этим. Но ощущал себя здесь не то, чтобы в безопасности, скорее некое состояние покоя и уверенности в завтрашнем дне приобретал каждый раз возвращаясь домой.
- Мне кажется это то, что могло бы нам сказать Необъяснимое присутствие, - предположила она.
- Сказать?
- Ну да. Его мысли, зашифрованные в знаках.
- Хотелось бы верить тебе. Вот бы научится разбираться в них.

Не такая большая, как граничащие с ней, выбранная Чешуйкой книга отличалась наличием на своих страницах множественных очагов плесени, карандашных пометок, а так же загнутых уголков страниц. Пусть в малом количестве имелись, и следы жизнедеятельности чёрных. Это говорило лишь об одном, прежде ею много пользовались. Но, что могло послужить причиной её забытия? Была уверена в долгом не пользовании ею из-за толстого слоя пыли на корешке. Это обрадовало, придав уверенности в безопасности.
Мало кто из чёрных селился в книгах. Не понимала этого страха перед непознанным. Стремилась к новому. Но вскоре поняла, была не одна в этой древней книге. Буквально на следующий день встретила Сумку. Уж, кого-кого, а её никак не ожидала увидеть здесь.
- Воронка! Ты!? – не скрывала удивления та, когда перепутав свою страницу заглянув на чужую, приметила там Чешуйку.
- Я, - не верила своим глазам Воронка.
- Думала, только я одна способна на такого рода уединение, - нервно вздохнула Сумка.
- Дети совсем уже большие и не сегодня-завтра уйдут от нас. Не причинят никакого беспокойства, - оправдалась Чешуйка. Рядом с такими, как Сумка всегда считала себя виноватой.
- Вот не могу понять, среди такого множества книг ты выбрала именно эту! Неужели больше не было подходящих для жизни? – будто не слышала её Сумка.
- Почему же? Были. Сама не знаю, как это получилось. Как только дети уйдут от меня переберёмся с Воронкой в другую, поновее.
- Сделайте милость, - скрылась за листами обиженная Сумка.

- Вот интересно, понимает ли она, что представляют книги? Зачем созданы и что несут в себе? – рассказав о Сумке поинтересовалась утром у Воронки Чешуйка.
- Не думаю. Просто устала от себе подобных. Разочаровалась в жизни и ушла от всех.
- Скорее всего. Неужели книги созданы для этого?
- Может и для этого.
- Так вот почему чёрные редко селятся здесь! – догадалась Чешуйка.
- Никто не хочет жить среди чужих мыслей.
- Но и те, кто решается на это, не в состоянии понять таковые, - вздохнула Чешуйка.
- Нам не дано понимание Необъяснимого присутствия.
- Знаешь Воронка, сейчас, когда наши дети покинули нас мы можем легко перебраться и через несколько книг левее, чтобы не стеснять Сумку.
- Переберёмся. Никогда не стоит навязывать своего присутствия.

Это была не такая толстая, но куда больших габаритов книга, с рисунками на всю страницу, которые Чешуйка не в состоянии понять, видела лишь фрагментарно.
Пусть и не старая, но с удвоенной силой пахнущая типографскими красками, не менее радовала её. Теперь, перебравшись в неё целыми днями оставалась одна, в ожидании возвращения Воронки. Дети выросли, разошлись по квартире, ища себе пары.
Это одиночество, возбуждаемое густыми запахами неохватных, напечатанных на листах книги картин вновь приводило к желанию размножаться. Хотелось детей от Воронки. Та, прежняя её ошибка молодости, уходила в прошлое. Оставалась там, размывалась наслоением новых воспоминаний.
Долгими ночами, в ожидании Воронки думала о тех фрагментах картин, что удалось разглядеть. Иногда днём, ближе к вечеру, когда Воронка просыпался после ночной работы выходили с ним на прогулку, которая заключалась в рассматривании новых картин, доступных благодаря щелям свободно расположенных на полке книг.
 Вот и сегодня выбрались для того, чтобы пройтись вдоль полки в поисках интересных иллюстраций. Не успев отойти далеко от своей книги увидели, как та, где жили прежде вытиснулась из остальных, поджимавших её и будто у неё были крылья оказалась в воздухе.
- Необъяснимое присутствие! – тянул её обратно в их книгу Воронка.
Подчинялась ему, так, как понимала чем всё может кончиться. Но переживала за Сумку, что скорее всего была внутри зависшей в воздухе книги.
И точно, та, встревоженная произошедшим, металась на раскрытых, как раз там, где поселилась страницах. Показываясь то на краю одной, то на другой, боясь высоты никак не могла решиться на прыжок. Перебраться же на торец не могла из-за того, что сами страницы так же были подвижны после резкого открытия.
Вдруг резкий хлопок закрывающейся книги прервал все эти попытки спасения, раздавив несчастную Сумку под толщью навалившихся на неё записанных мыслей.
Выпустив из себя пыль, как показалось Чешуйке вместе со следами жизнедеятельности и предсмертным криком Сумки плотно сжалась древняя книга. Затем, буквально через мгновение открывшись, потоком выпущенного Необъяснимым присутствием воздуха, вместе с остававшейся на страницах пылью сплющенная Сумка слетела на пол.

- Нам надо уходить отсюда, - как только скрылись в своей книге, заявил Воронка.
- Да. Слишком опасное место для того, чтобы в нём откладывать оотеку, - согласилась с ним Чешуйка.