Братья месяцы
Не жалею. Не зову, Не плачу.
Всё пройдёт, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный
Я не буду больше молодым.
Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна берёзового ситца
Не заманит шляться босиком.
Я теперь скупее стал в желаньях.
Жизнь моя, иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой ранью
Проскакал на розовом коне.
Стою один среди равнины голой,
И журавлей уносит ветер вдаль
Я полон дум о юности весёлой,
Но ничего в прошедшем мне не жаль.
Не жаль мне лет, растраченных напрасно,
Не жаль души сиреневую цветь.
В саду горит костёр рябины красной,
Но никого не может он согреть.
О чём жалеть? Ведь каждый в мире странник.
Пройдёт, зайдёт и вновь оставит дом,
О всех ушедших грезит конопляник
С широким месяцем над голубым прудом.
Все мы, все мы в этом мире тленны.
Тихо льётся с клёнов листьев медь.
Будь же ты во век благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.
Какая божественная простота, глубина и мудрость в простых, словно навеянных ангельским пением стихах! Их можно поставить рядом, не боясь святотатства, с псалмами Давида и Песнями Царя Соломона! Кто ещё из поэтов обладал таким музыкально творческим, песенным словесным даром? Не умаляя самых великих, назову только Лермонтова в его лучших стихах, таких, как «Белеет парус одинокий», «Выхожу один я на дорогу».
Многие стихи Есенина навеяны ангелом печали, написаны в минорном ключе и оттого пронзительно искренни, ибо печаль очищает и просветляет душу. Они сродни молитвам.
Наивно представлять себе Есенина как человека, пришедшего в литературу мимо уже сложившейся поэтической культуры. В программу чтения церковно-приходских школ помимо Евангельских текстов на церковно-славянском языке входили и стихи Пушкина, Некрасова, Никитина,Фета.
Белая берёза под моим окном
Принакрылась снегом, точно серебром
И в памяти всплывает что-то созвучное созвучное и близкое по тональности у Афанасия Фета:
Печальная берёза у моего окна,
И прихотью мороза разубрана она.
Не стану утверждать, что строчки Есенина – прямой отклик на стихотворение Фета или ученическое подражание, но общий тон, настроение, сам образ зимней берёзы у того и другого удивительно схожи. Конечно, Есенин читал Фета. И в памяти его мог откликнуться поэтический этюд предшественника. Всякий гений вырастает на плечах другого. Весь мелос стихов Есенина при всей их самобытности проникнут тональностью русской классической поэзии. Музыку стиха он слышал в своей душе. При этом она перекликалась с мощно звучащим оркестром 19-го и начала 20-го века.
Свидетельство о публикации №225100101800