Глава 18. Сценки

Прошло немало времени, прежде чем он добрался до Черной Пустыни. И не было смысла жалеть о задержке. Поторопись он,  и Пустыню, ему было бы не пересечь. Но, было сожаление… Об уходящих минутах, часах и днях… Мгновениях, которые могли стоить ребенку жизни.
Однако, его гибель в пустоши, ничем бы девочке не помогла. Окончательно приговорив ее к одиночеству.  И потому, он испытывал лишь досаду,  на  непреодолимой силы  обстоятельства, вставшие  на его пути.
И надеялся…
Хотя,  и не давал глупым ожиданиям,  на благополучный для ребенка исход, занять преобладающее место в своих мыслях. Нет. Глупые надежды лишают сил, а порой и жизни, превращаясь из действий,  в пустые мечты и рассуждения о том, как могло бы быть, если бы…
- Если бы, да кабы, да в  рту росли грибы!... - так, почти насмехаясь над ними – молодыми, и их фантазиями о том, какими крутыми «перцами» они станут, когда – то, говорил его Учитель.
Вдали послышался вой криса, резанувший по барабанным перепонкам, и давший его мыслям, совсем другое направление… Вылившееся,   в чувство дискомфорта,  от присутствия  хищника. Пусть и не совсем близкое, но все же, четко  обозначенное криком.  От этого вопля – напоминания, о том, что и он не неуязвим, ему стало неуютно.
Где – то рядом, под напором выползня,  осыпался один из барханов.
А в ночном небе, мелькнув стремительной тенью, визгливо прокричал летун.
Да. Он – не всесилен. И он,  был совсем неуверен в безопасности  проложенного им,  маршрута - ухода. Но другие варианты трассы, были еще хуже.
Так что, ему оставалось – одно. Суметь самому, добраться до схрона. Там он поймет: сумела ли до него дойти Рафика?

***
Сценку мы готовили целую неделю.
Ну, потому, что…
Сценарий то я написала быстро, там и писать было нечего. Коротенькая миниатюра. О чем речь?
Реквизит тоже, пришел быстро. Да тут, ничего такого и не требовалось…
Но вот, что касается репетиций…
То участники действа, слегка нервничали. Вернее, не только, и даже, не столько они, сколько посвященные в сюжет, и предполагаемые зрители. Особенно, почему – то,  последние.
Нет, так - то, будущая история  держалась в секрете. Иначе,  потом, смотреть ее народу, было бы не интересно. Вот только,  и присутствующие на прогонах..,  чёт переживали.
А я, волновалась за их тревоги.
Но, и без них, мне было никак не обойтись.
Не, на самом деле, я же не могла завалиться в комнату Якши, отобрать у него пса,  и бодро свалить с ним в туман, со словами:
- Ой, че ты затрепыхалси то, а, кусок бестолочи? Боевого пса я у тебя отбираю?  Да, ты шО? Увожу? Неужели?! Так! Отвали, а! Ручонки,  от своей собаки,  убрал! Быстро! У нас туточки – секретное дело.  И мы с Чижиком,  сами…  А  ты - недорайда,  дома посиди. Поспи, там, что ли? И под ногами не путайся.
Ну, нет же. Меня б не поняли, совершенно. Притом, никто. Начиная с собаки,  и заканчивая участниками сценки.
Потому, хозяин боевого пса, на репетициях присутствовал.  Как и папочка с  Белоглазым, как и  Док с  Кэпом.  Последний,  просто не мог,   пустить  такое  безумие   на самотек. И потому, возглавлял…
Плюс, Миист и Грунгнир.  Эти, будучи основными действующими лицами, тоже,  присутствовали. И тоже, волновались не на шутку. Хотя и хорохорились,  перед наблюдателями. Типа, им и сам черт не брат.  Да, запросто…
Не  стремались, только мы с Чижиком.
Остальные, честно, побаивались…
Зато, ходили по кластеру,  с самым таинственным и заговорщицким видом. Многозначительно усмехаясь,  в ответ на попытки наводящих вопросов,  от окружающих.
Наконец, настал час Х…
Занавес распахнулся.
И перед битком набитым залом, предстали: два работника Службы Безопасности,  заштатного Космопорта,  очень дальней планеты. Видимо, только вступившей в Содружество.
Понятно, что разбитных полицейских,  изображали: лацрканин и гвооло.
Они вразвалочку, поигрывая мускулами,  ходили вокруг стойки получения багажа, что – то все время  жуя.  И  понтуясь, разговаривали короткими фразами, «через губу», что называется.
- Слышь, ты,  Орчина. - выпятив грудь вперед, обратился к напарнику Миист, достигающий тому, едва ли, до пояса.
- Ну? Базарь быстрей, Коротыш. А то,  еще укорочу. – захохотал Грунгнир,  собственной шутке, хлопая лацрканина по голове огромной ладонью.
- Да, ты! Слухай сюды! Вон, «грузило» привалил. А в зале, Дамочка. Вон, телка стоит. Смотри. Какая краля.  «Додолбилась» до нас,  на «пассажире». Багаж ждет. У нее,  собака в нем прибывает. Надо получить.  И ей,  отдать. Пошли, мамкин недоумок.
- Э! За базаром следи! Ты кого недоумком назвал, Шкет Маломерный?! – прорычал гвооло, послушно следуя за напарником.
( Скрываются за кулисами…).
Далее, они появлялись на сцене,  с клеткой, в которой лежала помершая болонка.
( Игрушку и стойку на колесиках,  мы заказали…  Как и мой парик.).
- Вандал! Ты – сволочь мелкая! – тонким голоском, испуганно пролепетал неорган. - Ты зачем,  палкой в клетку тыкал? Ты же, убил груз! Все!  Что мы теперь, этой гламурной мамзельке,  скажем?! Нас же,  выгонят с работы! А Планету,  выкинут из Содружества. Что, ты наделал, пылесос без шланга?! Принесло же ее, на наши головы! Стоит… Ждет… Тварь – белобрысая. Все, все  пропало! Нас – посадят. Что делать будем? – в ужасе,  хватаясь за голову,  и бегая вокруг клетки с «убиенной» ими собачкой,  причитал Грунгнир.
- Да, ты чего?! Я ж только дубинкой в нее ткнул. Откуда же я знал, что эта падла, от этого помрет? А ты! Ты  же сам! Плюнул в нее! Вот она и захлебнулась! Падла! Нас усыпят за жестокое обращение с животными! А! - семеня вокруг напарника, жалобно басил  Миист.
- Ткнул то, ты!  А я че?  Ну, плюнул слегка, подумаешь! Случайно же, вышло.– с  подвыванием,  рассуждал гвооло, гоняясь за ларцканином, и горя нешуточным желанием, превратить и того, в мертвое тело. – Нам,  пришла, полная  шляпа! Мы – в заднице! Что делать будем?!
- Случайно?! – рычал,  бегая от напарника по кругу, Миист. – Восемь раз! Какая закономерная случайность!
 - У – уу! Убью! Скажу, что это ты.  А я, ее защищал. И пришлось, тебя убить.  Мне может еще, защитники животных медаль дадут, за самоотверженность.– пытаясь попасть по лацрканину дубинкой, на бегу всхлипывал Грунгнир.
- Я придумал.- резко тормозя, поднял палец вверх Миист.
- Ну? – потирая упругую попу огромной дубиной, поинтересовался его напарник.
- Мы, сейчас, быстро, отлавливаем любую, встретившуюся на нашем пути,  собаку.  Сажаем ее  в клетку.  И с чистой совестью,  предъявляем владелице. И пусть докажет, что это не ее шавка! – гордо задрав голову вверх, чтобы лучше видеть гвооло, радостно заявил лацрканин.
- Ну, ты – голова! – радостно прогудел тот, расправляя плечи.
- Тогда, не стой трухлявым пнем. Идем, ловить шавку будем!- важно подытожил Миист,  демонстрируя напарнику бицепс.- Во! От нас, ни одна собака не уйдет! Поймаем…
( И оба,  скрылись во тьме закулисья.).
А во второй части,  сей скромной миниатюры, на сцене появлялась помойка, в которой, типа, рылся бездомный пес. Он же, по совместительству, – боевой пес  Прогдаля.
Хозяин которого, сидел в середине первого ряда,  и дышал, ровно - через раз. Вытянулся,  крепко сжав руками подлокотники кресла, и неотрывно глядя на сцену.
Зал замер…
А два,  очень борзых работника службы безопасности, весьма обрадовавшись бесхозной псине, радостно подошли к ней.
Осмотрели. Посомневались. Да, делать нечего.
И попинав мусор ногами, нашли  какой – то цветастый поясок, судя по всему,  от женского халатика.  Быстро соорудили из него нечто, типа поводка и ошейника. Тут же, накинули это дело,  на песеля. И радостные, повели его за собой…
С диалогом, типа:
- О, смотри! Самое то! Его, и отдаем дамочке.- радостно сообщил неоргану Миист.
- Да, великовата собака то. К тому же, черная какая – то. А та, белая была.- засомневался его напарник.
- Да, ты че?! Не дрейфь! Ща, мочалку из душа возьмем, да  напялим  ему на бошку.  Вот те и стрижка. И ва - аще, дурная твоя башка! Сам смотри: та – белая и  дохлая. И скандал. Или, эта – черная и живая. А?! – он панибратски хлопнул ладошкой,  по коленке гвооло.- И все! Телка – в  дураках! Сам то, как думаешь? Скажем, что в трюме грузовоза, было грязно. И что ее собачечка, слегка запачкалась. Ничего, отмоет. Не развалится.  А размер… Так, выросла. Щенки, они  быстро растут.- уверенно возразил ему лацрканин, пританцовывая и похлопывая себя по ляжкам,  крошечными ладошками.
- Точно. Ну, ты и голова! – восхитился своим напарником,  Грунгнир, радостно тряся огромной головой и скалясь.
Пес, понурившись,  послушно затрусил за двумя дядьками, куда – то,  его уводящими…
Следующий акт, понятное дело, включал в себя: торжественную передачу блондинке – мощной, рослой псины.  Чью огромную черную голову, почему – то украшала: пушистая, белоснежная мочалка.
И мои вопли ( как  блонди),  на тему:
- Это что?!! Это, не моя собачка!! Что за чудовище вы мне пытаетесь подсунуть?!! Моя Нинель,  была - девочка. Такая вся: маленькая, беленькая, пушистая. А это – огромный, гладкошкурый, кобель!
И в ответ, уверения горе – службистов в том, что это и есть моя болоночка. Просто, она слегка выросла.
Ну,  вот же, и пушок остался. Они дружно трепали мочалку на голове Чижика, искренне восхищаясь ее белизной.
- У меня была мертвая, мертвая собака!! И – девочка. А это – кобель. Я везла свою малышку,  на Родину моей протетушки  – хоронить!  А это…  Этот… Большой. Грязный. Где моя маленькая, беленькая собачка?! – причитала я, вытирая нос  белоснежными локонами волос.
- Ой! – испуганно икнул гвооло.
- Мертвая… Хоронить… Кобель… - потрясенно бормотал лацрканин, заглядывая Чижику под хвост.
- Сейчас! Сейчас, сделаем мертвой! И помоем.  Сразу побелеет, скотина такая! – хватаясь за пистолет, заверил меня неорган.
- Нет! Живодеры! А ну кА, отдайте мне, собаку! – взвилась я, выхватывая у него из рук кончик цветастого пояска, и сквозь всхлипы добавляя, обращаясь уже к псу:
- Фьють, фьють… Пойдем от них. Злые они.
Далее, я брела по парку, а сзади, трусил пес. Потом, купив мороженное, я села на скамейку. С краюшку. А с другого края, на ней,  примостился нежданно обретенный мной, собакен. Наступила ночь. И в небе,  висела огромная Луна.
Мы с псом, сидя на лавочке, задумчиво  смотрели на нее.
А потом, раз переглянулись, второй… И несмело подвинулись друг к  другу.
Затем, просто - сидели рядом  и ели, разделенный на две части, рожок пломбира.
Занавес.
И тишина…
Через несколько секунд,  прерванная репликой коменданта:
- Господи, как вы до этого додумались?! И почему,  все ей позволяете?! Кэп, Ула, Якша, ну вы то, вы то..! - потрясенно произнес он.
Впрочем, сии риторические вопросы,  потонули в гуле аплодисментов и в рокоте множества голосов.
А мы,  вчетвером, не торопясь, не делая резких движений, аккуратненько, начали спускаться  со сцены. И  я, благополучно передала, подошедшему к нам  Якша,  прямо в руки, поясок, вместе с весьма довольной собакой.
Хозяин Чижика, откровенно выдохнул.
Он ведь и сам, всю дорогу, не совершал порывистых телодвижений. А во время сценок, сидел, расслабленно откинувшись на спинку стула,  и поощрительно улыбался, косящемуся на него,  Чижику.  Только руки… Вцепившиеся в подлокотники…  Правда,  пока мы были не на виду,  Якша,  весь  подавался вперед, напряженно вслушиваясь,  в  доносившиеся из – за  кулис  звуки. Мало ли, что?
Но, все прошло просто замечательно.
Что касается остальных…
У Дока, слегка дергался глаз. Но в целом, он держался молодцом.
Присутствующий в зале начальник полиции,  шевелил губами, беззвучно  ругаясь. Его, уже знакомые мне, и заглянувшие к нам на огонек,  парни, откровенно утирали пот со лба.
Тип из Лаборатории, неясно как, но проникший на нашу вечеринку, откинувшись на спинку стула, просто, смотрел на всех потрясенно. И не скрывал священного ужаса, обуявшего его.
А эдемские, выдохнув, радостно обсуждали артистизм Чижика, нашу  безбашенность, и восхищались выдержкой: нервно косящегося на всех,  Ула;  моего папули, сразу включившего предбоевой режим;  и Кэпа, с нервно подрагивающими кончиками щупалец.
И как – то так, само собой вышло, что кадры нашей миниатюры, почти сразу, разошлись по всему Мейзу. Так что, на долгие дни и ночи вперед, все были заняты ее обсуждением.
Не, главное, что всем, было чем заняться. Все, были при деле. И никому,  не было скучно.
Так что, мы против такой славы, не возражали.
А  в тот вечер, еще долго не расходились. Ели шашлык, разговаривали, пели песни.
Короче, оттянулись…
Вообще, тот отпуск прошел неплохо. Если не считать того, что меня еженедельно проверял доктор, на предмет хлипкости организмы. А каждую ночь, по очереди, посещали папочка с напарником.
Так, глубокая ночь…
Темно и тихо.
Я сплю, без задних ног…
Вдруг, что – то выдергивает меня из  сна…
Приоткрываю глаз, а надо мной,   стоят,  поблескивая зеницами:  очень  пристально вглядывающиеся в мою физиономию,  и вслушивающиеся в мое сопение - то биокибер, то Генерал. 
Ну, блин…
Так можно и заикой стать!
Хорошо, что у меня крепкие нервы. Да и вообще, я привыкла к их закидонам. А ведь могла бы, и перепугаться!
Уф!

_______________________________________
• - сюжет заимствован и переделан из стихотворения «Багаж», С. Я. Маршака, и фильма: «Московские каникулы», 1995г., реж. Алла Сурикова.