Монетка

        Архитектор, одетый в пальто, в темный вечер ноября проходил по неоживленному проспекту, засунув левую руку в карман. Казалось, что он куда-то спешит, ведь идет он быстро, но куда он идет, не знал даже он сам.

Шел он смотря вниз, изредка поглядывая по сторонам и вперед, но удивительным образом не сталкивался с людьми, идущими к нему навстречу. Но что-то удержало его внимание. Это был новый, построенный жилой комплекс. Назвать бы его “муравейником” было бы проще всего. Смотря на это, архитектор остановился. Он выдохнул с напряжением, и был зол.

“Да неужели это нельзя построить серьезно? – думал архитектор, – чтобы человек наслаждался хотя бы эстетически этим? Хотя бы? Человек наслаждается ли жизнью, живя здесь? Это абсолютно безыдейно!”

Архитектор развернулся, хлопнув грозно в ладоши, даже, удосужился ради этого достать левую руку из кармана, впрочем, после этого жеста он снова шел с одной левой рукой в кармане. Он фыркал что-то себе под нос, и менее озирался по сторонам. Мог ли он взорваться изнутри?

Через несколько кварталов бессознательного хождения архитектор все-таки вспомнил зачем он вообще вышел сюда на улицу, вышел на проспект. В голове у него и не укладывалось как он мог забыть саму цель, саму задачу, и саму его мотивацию! Что-то вроде посиделки с чаем, точно.

– Друг, прости, я слегка задумался, – робко извинялся архитектор за свое опоздание на встречу.

– Нечего стыдиться, ты же не хотел? Я понимаю, что ты никогда и не хотел так же зарабатывать большие деньги, или так же не хотел… – Друг улыбнулся, протянув руку архитектору.

“Хотел! Хотел! Хотел! – думал архитектор, правда, скорее, просто крича это самому себе. Он и не верил в то, что хотел, и не хотел хотеть.”
Однако архитектор не озвучил свои мысли и молча посмотрел на своего друга, но затем отвел взгляд. Его голубые глаза смотрели сильно вбок ныне. А руки даже и не двигались. Точнее, правая рука.

– Да. – Архитектор отрезал, и медлительно пожал руку другу.

Их посиделка, скажу я вам, длилась недолго. Архитектора вечно что-то сжимало, и оно не давало ему общаться, да даже просто находиться рядом. Архитектор был отстранен. Друг обычно даже и не умолкал и что-то говорил. Он, даже и не замечал терзаний, или же специально пытался отвлечь своего друга от этого. Будто это сон, придуманный специально для какой-то шутки, будто два человека, словно плевать хотели друг на друга, но каждый занят своим, но самое главное – вместе.

Но затем архитектор просто вышел. Резко. Для друга это было неожиданно, догонять он не стал. Архитектор шел с невозмутимым лицом, будто для него ничего не произошло, и не происходило последний час. Он, сев у дворика, чуждому дворников, достал смятый листок бумаги из кармана, и ручку, которую всегда носил с собой. В его кругозоре гляделась луна и звезды, правда, лишь парочку, и те, его бесящие здания. Он сжал листок сильнее, так, что оставалось чуть-чуть и он порвется. Но он отпустил. Он посмотрел на эту черную мантию. Ему она казалась красивее, красивее даже, чем он сам, чем что-либо его окружающее. Он смотрел только туда. Его глаза превращались в бинокль, и ничего другого он не замечал. Он щурил глаза, чтобы это не видеть. И он резко опустил глаза вниз. Его невозмутимое, но такое пустое лицо лицезрело смятый комок бумаги. Он ухмыльнулся и расправил этот комок. Казалось, дело осталось за малым. Повертев ручку в правой руке он ткнул в центр листка, и образовалось точка. Он снова прищурил глаза, и кинул листок себе под ноги. Он ни капли не злился, однако его движения выглядели как крик ярости. Архитектор погладил свой затылок, и встав с этой деревянной, давно не крашенной лавочки, осмотрелся, засунул левую руку обратно в карман и ушел.

Идти ему будто бы было некуда. Он заметил здание, и самое главное – надпись этого здания: Men`s club. Архитектор поморщился, и разглядывал, стоя за углом.

“Это обычный квадратик! Вот так просто можно это выразить! – думал архитектор, – если я добавлю к квадрату какой-нибудь 3D эффект, это значит, это будет продаваться? А если я вытяну квадрат, сделаю его прямоугольником? Сделаю в нем кучу дырок, назову это “окном”, то получится дом. Это же легко понять! Но это остается простой геометрией, нет, нет, нет! Не геометрией, а просто картинкой, что-то видим, что-то смотрим.”

Он смотрел на поток людей, который туда заходят. О, как же по-разному выглядели люди, что посетили данное место. И как же на них смотрел архитектор. Это все, словно одинаковое. Разное, дифференцированное, но стандартизированное.

“А ты знаешь, что ты сюда пришел? Ты лично хотел этого? – Злился уже будто на самого себя архитектор, – Ты идешь сюда, и не только потому что так сложилась. Вот такая стихия значит. Коллективное бессознательное?”

Он достал левую руку, вся ладошка которой была в поту. Теперь у него красовалась монета датской кроны. Что могло быть странным, архитектор был не в Дании.

Монета в форме круга. Архитектор смотрит на людей, что только выходят. Все, будто из конвейера пьяные. И на людей, что только заходят. Они рады за предвкушения момента, больше, чем за сам момент.

Монета разделена на две плоскости. Архитектор оглядывается. Его глаза двигаются. Он видит все вокруг. Крыша тех домов, свои ботинки, клуб, своя правая рука, здание, позади его. Наконец, свои веки.

Все, что наполняло архитектора это гурт. Глядя на гурт, архитектор откинулся назад, словно в голову влетела пуля или мысль со скоростью пули. Он начал прикусывать свои губы, пытаясь не глядеть на гурт, все же, ему это не удавалось.

– К черту! Я – осознанный! – Вскрикнул архитектор с порыва ярости, но тут же успокоился. Монету он не выкинул – а швырнул к настоящей чертовой матери!

Лоб архитектора покраснел. Он трудно дышал, и уже задыхался. Странно, и смешно, как может показаться. Так ли смешно глядеть на случайную смерть осознанного человека?