9. Мой главный триггер

    Триггер (от английского trigger – спусковой крючок) обычно означает внешний стимул, который запускает какое-либо действие, реакцию или событие. Изначально так называли рычаг, на который нужно нажать, чтобы привести пистолет в действие. Сегодня понятие триггер используют в психологии, медицине, метеорологии, экономике и других областях.

    Вторичный психологический триггер запускается первичным – запахом, звуком, вкусом, образом, ощущением и т.п. Эти стимулы могут вызвать приятное воспоминание из детства, заставить купить ненужную вещь или спровоцировать панику в безопасной обстановке.

***1
    Конечно, я уникален, умен и удачлив, хотя и не всегда. Меня считают привлекательным, ну… если подстричься у модного барбера и надеть светлый летний костюм. Но нет ничего плохого и в том, чтобы выглядеть обычно. В этом даже имеется свой шарм. А еще отсутствие лоска располагает к себе собеседников, женщины начинают чувствовать себя с таким мужчиной более свободно. И тогда их легче раскусить. Потому что они, все до одной, лживые притворщицы. Природа их такова, даже, испытывая боль или смертельно напившись, они пытаются изображать из себя кого-то. Инстинктивно, потому что их основной инстинкт – захват в плен самца, а при отсутствии физических сил им остается только лгать и притворяться. Все потому, что женщины, за редким исключением, делают только то, что им выгодно и жизненно необходимо, и никогда не вредят себе.
    В своей жизни я знал самых разных женщин, начиная с нянечек в яслях, учительниц в школе, соседок, подруг матери, одноклассниц и однокурсниц, и заканчивая девицами, с которыми спал. Все они, даже не имевшие мотива, являлись притворщицами. Кто-то изображал доброту, искренность и добросердечие, кто-то делал вид, что действует совершенно бескорыстно, но даже у тех из них, кому вроде бы ничего не было нужно от меня, срабатывал механизм обольщения, чтобы привлечь мое внимание. Так, на всякий случай.
    В этом Инка ничем не отличалась от других. Но, прекрасно всё это осознавая, я попался в ее сети и до сих пор не освободился, хотя мы разругались насмерть и расстались. Мало того, разъехались по разным городам. Я уехал по контракту в Королёв, а она по распределению в Лугу, проходить практику в Социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних. Бабушка у нее там живет потому что. Убил бы, честное слово, так она злила меня. 
    И всё бы ничего, если бы она не отбила у меня всякое желание сходиться хоть с кем-то из женского пола. Между прочим, это плохо влияло на моё здоровье, потому что я нормальный мужик и мне требуется секс, а из-за этой злыдни у меня начисто пропало желание им заниматься. Да и то сказать, работа в ЦНИИмаше так же не способствовала этому. Слишком плотный и напряженный график у меня был.
    Срок моего контракта завершался незадолго до Нового года, то есть, через три месяца. После этого я собирался его продлить. Все зависело… хотя, нет, я, безусловно, продлю его, и ничто не собьёт меня с пути истинного. 
    Почему мы всё время ругались? На каждом шагу, из-за каждой мелочи? Амбиции и требования Инки не имели границ. Я не мог их все удовлетворять, мне хватало сил только на то, чтобы удовлетворять ее в постели, конечно, потому, что я и сам хотел секса. Но именно его она и лишила меня в первую очередь, а потом и всего остального. Хотя только я один зарабатывал деньги, платил за коммуналку, проезд, покупал все для дома, оплачивал поездки, ее дополнительные занятия, наряды и всякую всячину на Озоне. И чем все это завершилось? Она отвергла мое предложение выйти за меня замуж. Даже на перстень не взглянула и коробочку захлопнула у меня в руках. Без объяснений. А утром бесследно исчезла.
    Телефон она отключила сразу, так что уже вечером ко мне приехала ее встревоженная мать. Я рассказал о том, что произошло накануне, но на этом все и завершилось. Инка не появилась ни у меня, ни дома, а потом сообщила родителям, что уехала по распределению в Лугу. До этого мы никогда не расставались, как бы сильно ни ругались. Я был страшно зол, поэтому не поехал за ней, а заключил контракт, который мне давно предлагали.
    И с этих пор начался мой махровый целибат. Против моей воли, поскольку я никогда не был асексуальным. Но на меня перестали воздействовать порно ролики, хотя раньше они очень даже меня возбуждали. Поначалу я не въезжал, думал, что просто отвык от секса с кем-либо, кроме Инки. Но проходили дни, а мое либидо словно умерло. Меня стали отвращать не только вид, но в первую очередь, запахи женщин, девушек и даже совсем юных девочек. В магазине, в метро, в лифте я старался по возможности отворачивать лицо в сторону, закрывался носовым платком и задерживал дыхание, чтобы меня не вывернуло наизнанку. Поэтому стал носить медицинскую маску, полностью перешел на заказы быстрой доставки еды и стал чаще ездить на своей машине. А еще накупил себе нейтрализаторов и поглотителей запахов. Нашел в сети персональные карманные пакетики-саше, которые теперь всегда носил при себе в нагрудном кармане, чтобы не спровоцировать рвотный рефлекс. Что уж говорить о желании секса, если меня так отталкивали любые женские ароматы, которые большинство мужчин если и ощущают, то лишь на подсознательном уровне. Духи при этом никак не могли замаскировать для меня физиологические нюансы, которые и отвращали меня. Такое вот мучение я приобрел после того, как Инка бросила меня самым беспардонным образом. 

***2 
    И все же я приехал к ней. Подкопил выходных и выяснил местонахождение Реабилитационного центра, где она проходила практику. Спросил на вахте, где найти Инну Кузнецову. Она не удивилась, сказала что-то наставнику и вышла ко мне из игрового зала, где проходили занятия детей. Их было много, человек двадцать. И как она справляется с этой ордой, подумал я.
    Мы сели на скамью, стоявшую в ряду таких же скамей под окнами вдоль стен по всему коридору.
-Почему ты так сделала? – спросил я.
-Прости. Я вернусь, – ответила она.               
-Когда? У меня контракт аж до Нового года.
-Приеду к тебе. Через две недели моя практика заканчивается.
Я написал ей свой адрес в Королёве и как туда добраться. Но потом сказал:
-Сам приеду за тобой, а то заплутаешь. А где ты здесь живешь?
-Тут есть спальни для инструкторов, – ответила она, – Но в основном у бабушки.
-Дай свой новый номер телефона.
Мы помолчали, но я все же спросил:
-Объясни, почему?! Что тебя не устраивало?
-Ты злился.
-Потому что ты мне постоянные скандалы из-за всякой ерунды устраивала.
-Но ты не должен был злиться, должен был понять.
-Что понять? Скажи, ты любишь меня?
-Люблю.
-Я тоже тебя люблю! Так почему ты устраивала мне весь этот цирк?
-Потому! Все, мне пора.
-Так ты вернешься?
-Да, я же сказала.
-Смотри мне. Я приеду через две недели, будь готова.
Она вскочила и хотела уже исчезнуть, но я схватил ее за руку, притянул к себе и поцеловал в губы. А потом уткнулся носом в ее волосы. Мне хотелось ощутить ее запах.
-Дима, мне пора, наставник будет недоволен, – пролепетала она.
-Подождет, – буркнул я, – Я дольше ждал.
    В вагоне электрички было мало народу, поэтому я сидел один. Закрыв глаза, я все еще удерживал в памяти ее запах. Что за наваждение, думал я, она словно жизнь в меня влила. Какое-то обонятельное рабство. И что делать? Опять мучиться? Еще две недели, это ж до хрена. Но помимо запаха мои губы помнили вкус ее губ, и от этого я испытывал возбуждение. Оно накрывало меня волнами, я озирался, опасаясь, не видит ли кто, в каком состоянии я нахожусь. Я положил на колени куртку, а сам откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза. Перед моим мысленным взором Инка лежала раздетая на кровати и протягивала ко мне руки. Я обнимал и целовал ее, навалившись сверху, а потом приподнялся и приступил к самому главному… Это было невыносимо, потому что ничем не разрешилось и оставило меня вздернутым и голодным. Воображению не хватило сил принести мне разрядку. Но прогрессом являлось уже то, что я представлял все это очень ярко и реалистично, настолько, что все ощущения были те самые. А ведь до этого на меня не действовали даже видео. Все дело оказалось в запахе, прочно связанном в моей памяти с обликом Инки. Недаром же запахи всех иных женщин отвращали меня. Но потом, немного успокоившись после похотливых волн, я стал представлять Инку в разные моменты – бегущую, смеющуюся, спящую. Сердце сдавливало сладкой болью от каждого эпизода, который я вспоминал. И это были не менее сильные ощущения, чем сексуальное возбуждение, посетившее меня перед этим. Но оно улеглось, а эпизоды счастья продолжали и продолжали возникать в моей памяти до конца пути. Потом я добирался с Балтийского вокзала на Московский. Приходилось то и дело отвлекаться, но виноватое Инкино лицо все равно стояло у меня перед глазами.
    Когда я уже ехал в Москву, то меня вдруг посетила мысль, которая тлела давно – так почему же Инка сбежала? Ведь все у нас было просто прекрасно, а постоянные мелкие ссоры все вместе яйца выеденного не стоили. Несколько часов, пока я ехал, все думал об этом, пытаясь вспоминать нашу совместную жизнь всю до мелочей. Что-то ускользало от меня, и я никак не мог ухватить это что-то за хвост.
    Почему она даже не захотела увидеть перстень, который я купил, чтобы сделать ей предложение? Почему?! Что я сделал не так? Нужно было устроить это на людях, пригласить друзей? Не хватило романтики? Но ведь она сама всегда отвергала любые пафосные мероприятия, и нашу связь старалась нигде не афишировать. Многие наши знакомые думали, что мы просто встречаемся – гуляем, ходим в рестораны, кино, но не живем вместе. Всё потому, что Инка была младше меня на семь лет и еще училась в универе, а меня считали серьёзным и ответственным парнем, хотя почему, непонятно. На самом деле уже после первой совместной ночи я не отпустил ее от себя никуда. Как и что она сказала тогда родителям, не знаю, но ее мать хорошо ко мне относилась, приходила изредка, приносила вкусную еду и некоторые вещи для дочери. А однажды я открыл ей дверь, когда держал Инку на закорках. Мы перед этим резвились как малые дети, и я развлекал Инку, изображая единорога. Мне страшно нравился её заразительный смех. Слава богу, ее мама приняла это как уместную шутку, ведь дочь все еще была для нее маленькой девочкой.

***3
    В Королёве на время работы по контракту мне предоставили спальное место в гостиничном номере, где жили еще двое моих коллег. Но в электричке я раздумывал, что мне нужно отдельное жилье, поскольку через две недели предстояло забрать Инку из Луги. По возвращению я сразу же позвонил администратору, размещавшему контрактников на время командировок. Он сказал, что отдельные комнаты у них есть в общежитии, но только для семейных. И посоветовал посмотреть объявления о сдаче жилья. Несколько дней я искал варианты, и нашел парочку. Выбрал комнату в квартире какой-то пожилой тётеньки, владелицы двух кошек. Главное, что комнаты разделяла квадратная прихожая, куда выходили двери всех помещений квартиры. Бонусом шёл балкон в комнате, которую хозяйка мне сдала. Про свою девушку я ее сразу предупредил, поэтому тётенька прикатила мне большой обогреватель на колесиках и сказала:
-В этой комнате из-за балкона бывает прохладно ночами.
    Через три дня после заселения я отправился в Питер. А в Лугу поехал уже на своей машине. Все эти дни я размышлял о том, почему все-таки Инка уехала от меня. В Луге она сказала, что вернется и на вопрос, любит ли меня, ответила, что любит. Психанула, когда уезжала? А потом опомнилась? На Инку это было совсем не похоже. Хотя мы и ругались постоянно из-за всякой ерунды, Инку нельзя было назвать импульсивной и взбалмошной. Еще она сказала, что уехала, потому что я злился, а не должен был. Злился, потому что мы опять ругались. Без задней мысли, но азартно. А потом я решил помириться и сделал ей предложение.
    Да что ж такое?! Картинка не складывалась, как я ни пытался понять цепочку умозаключений моей возлюбленной. Итак, я тогда вернулся с работы, а по пути заехал в супермаркет и накупил продуктов. Да, признаю, купить цветы мне даже в голову не пришло. А Инка уже вернулась из универа и ждала меня к ужину. Была пятница, и назавтра мы планировали поездку на турбазу с друзьями на шашлыки и баню. Ругачка у нас вышла из-за того, какие вещи брать в дорожную сумку. Глупость, ерунда, но я с пеной у рта доказывал Инке свою правоту, а потом разозлился на нее за то, что она уперлась, стоя на своём. Инка замолчала и ушла в другую комнату, а я опомнился, понял, что обидел ее, и решил загладить вину, поэтому достал перстень и спросил, выйдет ли она за меня, хотя планировал приурочить это к Новому году.
    И в чём же был мой прокол? Какая девушка не ждет такого? Она посчитала момент не подходящим? Классно же, когда неожиданно?! Или нет? Она мечтала о романтичной атмосфере, о фейерверке над рекой и нежной музыке? Но за окнами стоял сентябрь, было ветрено, то и дело срывался дождь.
    Ладно, вернемся домой. Мы ругались по пустякам довольно часто, но это никогда не отражалось на нашем сексе. А в тот вечер она сказала, что очень устала, поэтому легла отдельно. В час ночи я встал и накрыл ее вторым одеялом, потому что батареи были холодными. И она явно чувствовала мои манипуляции, но сделала вид, что не проснулась.
    Вспоминая последний месяц перед ее исчезновением, я не находил никаких моментов, которые могли бы подсказать, что послужило причиной ее побега. Оставались только ее слова: Ты злился, а не должен был. Я злился, но не настолько, чтобы это могло стать проблемой для нас, ведь мы забывали о таком почти сразу, через каких-то полчаса-час. И ночью у нас все было прекрасно. А днем?
    В конце концов, она ведь согласилась вернуться и даже останется жить со мной в съемной комнате до окончания моего контракта. И, конечно, тогда и откроется, почему она захлопнула коробочку с перстнем и исчезла. Может быть, это каприз. Хотя у Инки никаких капризов отродясь не случалось. Может быть, я слишком долго не делал ей предложения? К тому дню мы прожили вместе три месяца. Разве это большой срок? Люди по два-три года живут и не женятся, а некоторые и того дольше. И ничего. Девушки готовы ждать, и идут на все, даже детей рожают, чтобы удержать мужчину и окольцевать его в итоге. Не у всех получается, но и люди все разные.               
    В Лугу я приехал поздно вечером. Инка встретила меня, открыла ворота, я загнал машину на участок. Поздоровался с вышедшей бабушкой, которая внимательно меня рассматривала при свете уличного фонаря. Я хотел обнять Инку, но она сказала:
-Потом. Не нужно при бабушке.
    После ужина Инка показала, где мне лечь. Как я понял, вместе при бабушке мы лечь не могли. Единственное, что я смог, это украдкой поцеловать Инку.
    Утром мы встали очень рано, чтобы не попасть в пробки, поэтому Инка спала в машине. Потом мы помчались на Московский вокзал и чуть не опоздали на Сапсан. Там мы спали уже вдвоем, и почти не разговаривали, только сидели в обнимку, и я изредка целовал ее в макушку. Что-то выяснять в поезде я не хотел. Главное, она находилась со мной рядом. Наверно долгие переезды утомили ее, поэтому она была какой-то притихшей. По крайней мере, мне хотелось так думать.         

***4
    Когда мы поздно ночью заявились в квартиру, где я снял комнату, то смогли только бросить сумки, умыться, скинуть кое-как одежду и упасть в кровать. Ни на что больше у нас обоих не хватило сил. Но, конечно, под утро я не смог удержаться, слишком оголодал за время нашей разлуки. Да и Инка тоже. Она отвечала на каждое мое движение и на каждый поцелуй. Поэтому я забыл все, о чем думал до этого. Ведь жизнь вернулась на свои места, и мы вновь любили друг друга. Я был счастлив.
    Утро на новом месте вдохновляло, мы словно начали все сначала. Я смешил Инку за завтраком, и она смеялась, однако нечто невидимое и едва осязаемое все-таки витало между нами. Я пытался стряхнуть это ощущение как паутину, но оно никуда не исчезало. Разбираться пока было недосуг, мне требовалось ехать на работу.
-Отоспись, погуляй по городу. Скоро ведь Новый год, вот тебе карточка, покупай все что захочешь, – сказал я ей.
-В пределах лимита? – засмеялась она в ответ. Я поцеловал ее и помчался из дома на остановку маршрутки.
    До Нового года оставалось еще целых три недели. Я планировал развлекать Инку вечерами, узнал у местных, где можно хорошо провести время. Взял у администратора два билета на новогодний корпоратив и забронировал предновогодние экскурсионные поездки в Москву. Везде уже ощущалась предпраздничная суета.   
    Инка ждала меня после работы в кафе, которое я ей назвал. Мы сделали заказ и пока его не принесли, я спросил:
-Все думаю… Почему же ты все-таки сбежала тогда? 
-Если не хочешь со мной поссориться, давай не будем об этом говорить, – ответила Инка.
-Почему? – спросил я.
-Потому, – ответила она и отвернулась к окну.
Нам принесли еду и мы принялись за свой ужин. Я поглядывал на нее, но она не поднимала на меня глаз.
    Потом мы гуляли, и все вроде бы пришло в норму, Инка улыбалась подаркам, которые я ей покупал. И ночью мы снова были вместе. Так прошла неделя. На пятницу я купил билеты в кино и позвонил Инке, чтобы обрадовать ее. Хотел спросить, что мне заказать в кафе на ужин. Но Инка вдруг произнесла как-то слишком сдержанно:
-Дима, я уже в Москве, на вокзале. Мне нужно домой.
-Что-то случилось?! – закричал я, – С родителями проблемы? Кто-то заболел?
-Я потом тебе все объясню, мне пора.
    Она снова сбежала. Потому что не могла сказать что-то, глядя мне в глаза, открыто? А в Королев согласилась поехать со мной для того, чтобы проверить для себя что-то? И это что-то не устроило ее?
    При принятии решений об устройстве нашей совместной жизни я всегда давил на нее, потому что был старше. Она слушалась, хотя мы постоянно спорили по мелочам. По мелочам ли? Сейчас я был в этом не уверен. То, что я считал мелочами, для нее могло иметь совсем иное значение. 
    Ночью я размышлял о том, что Инка совсем перестала притворяться и изображать маленькую девочку, как было раньше. Неужели повзрослела? Или мне только казалось, что она притворялась? Да и в чем это выражалось? Я пытался вспомнить, на ум мне приходили моменты, когда я уличал ее, но все это были невинные детские шалости, а вовсе не изощренное женское притворство, имеющее целью какие-то выгоды.
    В этот раз ее бегство не разозлило меня, я метался в поисках ответа, потому что понял, что виной нашей разлуки являюсь только я. Инка действовала лишь в ответ каким-то моим поступкам.
    Объяснение не задержалось. Она прислала мне электронное письмо, в котором первой фразой убивала меня наповал.
"Дима, я тебя очень люблю, но давай расстанемся.
Да, ты хотел сделать мне предложение, и даже перстень купил. Дело в том, что традиционно предложение может сделать только мужчина, а женщина должна ждать, когда он соизволит позвать ее замуж. Она может согласиться или отказать, но ей всегда приходится быть ждущей стороной. И это унизительно.
    Конечно, мы современные люди, я могла бы и сама сказать, что хочу за тебя замуж, но мне было важно твое решение. Я боялась, что наша связь затянется надолго, а ты так и не решишься. Почему ты не сделал мне предложение давно, еще когда первый раз сказал, что любишь? Хотел проверить себя? Или меня? Ждал, а вдруг чувства перегорят? И злился. Разве злятся на ту, которую любят по-настоящему и на которой хотят жениться? Получается, что ты все это время проверял меня и себя, а значит, до сих пор не уверен.
    Да, нам хорошо вместе, но мы оба не знаем наверняка, будет ли так и дальше, если мы распишемся. Лично я не уверена в этом, потому что спокойно обходилась без тебя в Луге. Не переживала и не вспоминала ни о чем, кроме того, что ты злился на меня, когда мы ссорились. Не ссорились, конечно, а спорили, но никто из нас не хотел уступить другому. В этом вся проблема. Получается, что нас связывал только секс. Ты ведь никогда не рассказывал мне о своих проблемах, о взаимоотношениях с сослуживцами, друзьями и родителями. И о настроении говорил коротко – сегодня у меня плохой день, не трогай меня. Я ведь все равно почти никого из твоего окружения не знаю, многих даже в глаза не видела. И меня ты никогда не расспрашивал о моих подругах и знакомых. Я помню, ты говорил, что ценишь наш с тобой закрытый ото всех мир. Но в этом замкнутом мире мы почти ничего не знали друг о друге. Мы же так мало разговаривали о чем-то серьезном. О чувствах и сомнениях. Знаю, ты не любишь пафоса, но, что тогда нас связывает? Секс, быт, совместное удобное проживание? Стандартные стереотипы для пар. 
    Я не оправдываю себя, но если любишь, то это должно проявляться в каждой мелочи и, главное, в понимании друг друга. Например, в том, чтобы уступать партнеру в спорах, интересоваться тем, о чем он думает, разговаривать с ним, в конце концов, обо всем – о том, как он воспринимает то или иное событие или явление, людей, какие книги любит. Твой круг чтения я знаю, а ты мой знаешь? Не помню, чтобы ты интересовался этим. Вспомни любой наш день, обычные будни. О чем мы разговаривали, кроме каких-то бытовых деталей? О том, что нужно что-то сделать, купить, приготовить. Изредка ты говорил мне, что любишь меня. И я в ответ говорила тебе то же самое. Но слова – не есть любовь. Слова – это не чувства, а лишь обозначение предметов и явлений. И получается, что, по большому счету, мы нужны друг другу только для секса, а это слишком зыбкое основание для того, чтобы соединить наши жизни в одну".

***5
    Новый год я встречал на корпоративе. Все веселились, а я только делал вид. Связи с Инкой не было, она наверняка вновь поменяла симку, а в соцсетях просто не отвечала мне. Страницы ее там замерли на дате, когда она уехала от меня. Моё ответное письмо она прочла. Вот, что я написал ей: "Ты же знаешь, что я не могу без тебя. О чем еще мы должны говорить? Мы давно интуитивно все знаем друг о друге, о том, что наши мысли и чувства созвучны, это понятно нам без слов, потому что мы чувствуем друг друга на телесном уровне. Это и есть любовь – желание согревать и быть согретым, желание создавать удобный быт, совместный отдых, объятия, секс, вместе завтракать и ужинать, вместе смотреть телевизор. В любви слова не нужны, они излишни".
    Я понимал, что ей требуется время. До меня она встречалась с двумя парнями, и у меня были девушки, но мне даже в голову не приходило жить с кем-то вместе. Все мои связи являлись гостевыми, я всегда приходил к какой-нибудь из девиц на ночь. И только Инку привел домой и никуда уже не отпустил от себя. Потому что сразу понял, что она та самая.
    Признаю, секс ослеплял меня, с ней я не мог обходиться без него ни дня. А теперь именно его она поставила мне в укор. А еще отсутствие слов. Конечно, для женщин они имеют намного большее значение, чем для нас. Я всегда смеялся над анекдотами типа того, где одно и то же событие женщина описывает красочно и со всеми подробностями минут пять, а мужик выражает фразой: Да, неплохо повеселились.
    Не знаю почему, но я не ревновал ее и ни в чем не подозревал. А ведь все могло случиться, и она могла встретить кого-то намного лучше меня. Но наш секс… я не мог представить, чтобы девушка могла без сильных чувств настолько полно и без остатка отдаваться мужчине, как это делала со мной Инка. Ее тело не могло мне соврать. Я ощущал все ее пульсации во время оргазмов, чувствовал каждую клетку ее тела, и целовал с головы до пят в прямом смысле, потому что обожал ее розовые полудетские лодыжки и какие-то младенческие пальчики на ногах.
    Я вполне понимал, почему ей хотелось умствовать в поисках смысла жизни и искать нравственные основания для любви – ей было всего 20 лет. Наверняка на нее влияли идеалы высокой литературы, романтика в кино и высокопарные слова окружавших ее девиц, будущих напыщенных учительниц, мать их ети. Как-то раз она рассказала мне о своей подруге, восторгавшейся своими отношениями с парнем, с которым могла целую ночь обсуждать какой-нибудь высоко интеллектуальный фильм или книгу. Подруга Инки считала это верхом взаимопонимания и духовности между ней и ее ухажером. Я тогда посмеялся и сказал, что, наверное, тот парень импотент или его подруга уж очень страшненькая. А Инка надулась и обозвала меня чурбаном. Ох, уж эти мне гуманитарии!
    Однако ревность все же иногда шевелилась в моей душе. Ведь Инка была не только внешне красива и свежа как маков цвет, ее сексуальную привлекательность не мог скрыть даже строгий вид будущего преподавателя, каким она хотела выглядеть перед людьми. Тем более что с ней на курсе училось достаточно много парней. Однако ничто и ни разу не дало мне повода подозревать ее в чем-то. Я много раз видел, как она общается с одногруппниками на кампусе, когда приезжал за ней и ждал в машине. Мы старались не афишировать нашу связь, для ее однокашников я был старпёром, хотя не только дома, но и на работе меня считали еще не оперившимся птенцом, поскольку я только-только защитил кандидатскую диссертацию. Мне нравился мой возраст 27 лет. Будучи моложе, я не отличался зрелостью и болтался, как и другие молодые кобельки от одной девахи к другой, согласной на короткую связь без обязательств. Но в 25 взялся за ум, поскольку мог получить повышение по службе, только имея ученую степень.             
    Прошел целый месяц, я давно вернулся в Питер и приступил к основной своей работе. Из-за постоянной привычки подавлять свое либидо, никаких мыслей о сексе у меня почти не возникало. По крайней мере, меня не посещали визуальные картинки. Я имел единственное желание – обнимать Инку, чтобы ощущать ее тепло и то, что она рядом.
    Как-то напившись, я все же написал ей на мейл:
-Почему ты опять убежала?
И она вдруг ответила:
-Не хочу быть только секс игрушкой для тебя.
У меня сжало горло, и я едва смог написать ей:
-Будет у нас секс или нет, мне все равно. Давай поженимся! Так я хотя бы буду знать, что нужен тебе, смогу обеспечивать тебя и защищать.
    После этого прошла еще неделя, потом другая. Для меня жизнь словно замерла. Только на работе я как бы просыпался и погружался в дела с головой. Мой непосредственный начальник и научный руководитель поражался моей работоспособности. Но даже он не раз намекал мне, что в моем возрасте не стоит отказываться от развлечений с друзьями и девушками, поскольку молодость быстро проходит. В качестве отрицательного примера он приводил себя – махрового холостяка, отказавшегося в свое время от женитьбы и постепенно отошедшего от каких-либо отношений с женщинами. У него осталась лишь связь с бывшей коллегой, но встречались они редко, не чаще раза в месяц.
-Знаешь, совсем без баб нельзя, – сказал он мне однажды, – Они все-таки благотворно влияют на строй наших мыслей, чтобы мы окончательно не скатились к обычным инстинктам. Я всегда смеялся над их попытками облагородить словами обычный трах, но со временем понял, что слова имеют силу, они способны перестраивать мышление и восприятие. Одно дело, когда тебе дают нечто и говорят: на, голодный зверюга, сожри кусок, набей свой желудок и успокойся. И совсем другое, когда то же самое произносят как: этот донат я сделала для тебя, чтобы ты, дорогой, утолил не только свой голод, но и утонченный вкус. Это почти так же, как то, что в нищенских лохмотьях ты будешь ощущать себя последним изгоем, а в великолепном наряде принца непроизвольно расправишь плечи и высоко поднимешь голову.      

***6
    Февраль выдался очень холодный, постоянно вьюжило и заметало снегом. Я по-прежнему ждал возвращения Инки. Несколько раз приезжал к универу, чтобы забрать ее после лекций, но видел, как она садилась в машину отца, и они уезжали. Конечно, она видела меня, но делала вид, что не замечает, тем более что каждый раз ее отец опережал меня и ждал на выходе с территории кампуса. А я оставался в отдалении из-за нехватки мест для парковки.
    Наступил день всех влюблённых, который я никогда не признавал. Включая Новый год, уже второй праздник мы не смогли отпраздновать вместе. Время в разлуке у нас давно сравнялось с тем, что мы прожили до этого вдвоем. Инке пора было определиться. Она и определилась, это я не желал поверить в наш окончательный разрыв. Забыть ее у меня не получалось, да и как забыть ту, которую любишь, даже если она пытается порвать с тобой навсегда. Ведь она даже в том своем письме была нелогична: Я очень тебя люблю, но давай расстанемся. Типичная женская логика. 
    Несмотря ни на что меня грела надежда на возвращение Инки, ведь у нее до сих пор оставались ключи от моей квартиры, а в самой квартире по-прежнему в шкафу лежали некоторые ее вещи. Поэтому, в отличие от предыдущих периодов моей жизни, сейчас квартира казалась мне опустевшей. Но я никого из друзей не приглашал, чтобы посидеть и выпить, точно так же, как я никого не звал к себе, когда Инка в свое время поселилась у меня.
    По срокам у нее началась преддипломная подготовка, поэтому предпринимать какие-то кардинальные шаги я пока не хотел, чтобы не мешать ей. Оставалось только ждать. Но я сам себе установил ограничения и почти перестал общаться с друзьями по вечерам, отказывался от поездок за город, чтобы пробежаться на лыжах, да и вообще почти ни с кем не встречался. Даже тренажерный зал перестал посещать.
    Между тем зацвели два зигокактуса, которые в свое время притащила откуда-то Инка. Хотя этот цветок и называют декабристом, оба растения у меня на окне долго спали и не желали пробуждаться. А тут начали так буйно цвести, что приводили меня в полное изумление. Их было видно даже со двора, поскольку моя квартира находится всего лишь на втором этаже. И в один из дней, поливая усыпанные цветами раскидистые кусты на подоконнике, я вдруг увидел Инку. Она стояла перед подъездом и, запрокинув голову, смотрела на меня. Я замер и не мог сдвинуться с места, хотя следовало бежать, хватать ее за руки и вести в квартиру. Но меня словно ступор поразил. Я закрыл глаза, а когда открыл их, Инки и след простыл. Даже пришло на ум, что она просто померещилась мне. Такое вполне могло произойти, все последнее время мне часто казалось, что я вижу ее в толпе, но это всегда оказывалось ошибочным.
    Я сел в кресло перед телевизором и закрыл глаза. Сколько прошло времени, не знаю. За окном стемнело. Я уплывал на волнах, не ощущая тела и отпустив все мысли. Но перед глазами бесконечно и безостановочно как в калейдоскопе расцветали прекрасные цветы декабриста. Потерянный декабрь, потерянные Новый год и Рождество, не отмеченный ничем День всех влюблённых, все эти даты поочередно тонули в темноте и исчезали. А впереди как бездонная пропасть зияла неизвестность.
    Мне так хотелось объятий моей упрямой и своевольной Инки, я непроизвольно хватал пустоту руками. Но на меня вдруг пахнул морозный воздух, и что-то холодное, но вполне материальное прижалось к моим губам, словно ванильное мороженое. Я уже хотел слизнуть лакомый кусочек, но тут открыл глаза. Это была Инка. Я не услышал звук поворота ключа в замке, когда она вошла.               
    Никаких слов не понадобилось, зря она придавала большое значение разговорам и выяснениям того, кто о чем думает, кто и как воспринимает реальность, кто и что считает любовью.   
-Ты насовсем? – спросил я.
-Да, – ответила она.
      
    Конечно, мне пришлось научиться красиво говорить о своих чувствах и постоянно находить небанальные и оригинальные комплименты, чтобы осыпать ими свою неугомонную женушку, которая так превозносит возможности великого русского языка. Да и как она может по-другому, будучи учителем словесности. Ну, а я расширил свой словарный запас, а заодно научился соглашаться с ней во всем, даже когда спорщик во мне пытается возмущаться и рваться в бой.
    Но и моя обожаемая Инка многому научилась, хотя, наверное, все вновь приобретенные умения просто спали в ней до времени и ждали только своего часа. Ей пришлось признать, что подсознание – великий двигатель, сопротивляться которому практически бесполезно, потому что теперь она, помимо прочего, увлеклась психологией и многое открыла для себя и в себе самой. Конечно, не сразу, а по мере взросления и нашей совместной жизни. И наше зимнее расставание не прошло бесследно, мы оба многое осознали, чувства наши стали более зрелыми и глубокими. Разлука научила нас ценить нашу близость, не только физическую и психологическую, но так же интеллектуальную и душевную. В этом Инка победила. Так что всё было не зря.

                *** 

© Copyright: Марк Шувалов,
        май 2024