Нулевой экстрасенс Глава 2 Аквариум

Нулевой экстрасенс. Книга 1. Глава 2

ГЛАВА 2. АКВАРИУМ

Три дня. Семьдесят два часа, слившиеся в одно сплошное, лишённое времени пространство. «Аквариум» — так они сами назвали свой новый дом.

Это был не лагерь и не тюрьма. Это был стерильный, ультрасовременный комплекс где-то за пределами города. Стены цвета слоновой кости, мягкое, бестеневое освещение, вездесущий гул вентиляции и тихая, ненавязчивая музыка, напоминающая биение сердца. Здесь было комфортно, безопасно и безлико, как в дорогом санатории для богатых пациентов без диагноза.

Артём лежал на кровати в своей капсуле-номере, глядя в идеально белый потолок. Эйфория от «Нектара» давно схлынула, оставив после себя странную, зыбкую ясность. Его дар, обычно похожий на заточённого в клетке зверя, сейчас дремал, свернувшись клубком где-то глубоко внутри. Он не видел чужих смертей. Не чувствовал фантомной боли. Впервые за много лет его разум был тих. Это была не просто передышка. Это было чудо.

Дверь отворилась без стука. На пороге стояла Вера Сторожева. Синяк на её скуле уже пожелтел, но в глазах по-прежнему стоял лёд. Она окинула взглядом его комнату, его расслабленную позу, и на её губе дрогнула тень презрения.
— Устроился поудобнее? — её голос был ровным, без эмоций. — Наслаждаешься передышкой перед тем, как стать хорошо отлаженным инструментом?

Артём сел на кровати.
— Они дали мне контроль, Вера. Ты сама видела, что со мной было. Это... лучше.

— Контроль? — она коротко усмехнулась. — Они дали тебе поводок. И ты уже радостно виляешь хвостом. Ты не задавался вопросом, что будет, когда действие этой дряни закончится?

Он хотел ответить, но её слова наткнулись на стену его нового спокойствия. Она не понимала. Она не знала, каково это — жить в аду собственного восприятия.

Их прервал голос из динамика — мягкий, женский, синтезированный.
— Уважаемые участники проекта. Пройдите, пожалуйста, в конференц-зал «Гелиос» для первого рабочего брифинга. Вас ждёт куратор Волков.


В зале «Гелиос», за круглым столом из матового стекла, собралась десятка. Они были другими. Каменев сидел выпрямившись, в его бархатной накидке появилась новая, почти генеральская уверенность. Зара щёлкала золотыми монетами в волосах, но её взгляд был сосредоточен, а не рассеян. Даже хрупкая Агния не плакала, а внимательно смотрела по сторонам, словно впервые видя мир без искажающей призмы чужих эмоций.

В зал вошёл Илья Волков. Он был одет в тёмный, идеально сидящий костюм, а в руках держал тонкий планшет. Его движения были лишены даже намёка на лишнюю трату энергии, а глаза смотрели на "новоиспечённых экстрасенсов" не как на людей, а как на набор меняющихся параметров на голографическом экране. Даже его улыбка, когда она изредка появлялась, казалась не выражением эмоции, а результатом сложного вычисления — симуляцией, необходимой для управления человеческим материалом.
— Доброе утро, — его голос был тихим, но каждый звук отчётливо долетал до самых дальних уголков зала. — Поздравляю вас с успешным прохождением вступительной стадии. С этого момента вы — оперативная группа «Дельта» проекта «Битва». Я буду вашим куратором данного проекта, зовут меня Илья.

На столе перед всеми вспыхнули голографические проекции.
— Ваша первая задача не будет транслироваться в эфире. Это внутренний тест на синергию. — Он провёл пальцем по планшету, и изображение сменилось схемой некоего сложного устройства, испещрённого руническими символами и проводами. — Объект «Янтарь-7». Артефакт, обнаруженный в закрытых архивах. Нестабильный источник пси-излучения. Ваша задача — синхронизироваться и стабилизировать его. Коллективно.
По залу пронёсся вздох. Это было не шоу. Это была реальная, осязаемая работа.
— Успех будет вознаграждён, — продолжил Волков, и его взгляд скользнул по их лицам. — Расширенный доступ к системе, личные бонусы. Неудача... — он сделал почти незаметную паузу, — будет означать, что группа неэффективна. А неэффективные активы подлежат перераспределению. Время на выполнение — один час. Приступайте.

Они были доставлены в смежное помещение — лабораторию. В центре, под куполом из бронированного стекла, на массивном постаменте лежал тот самый артефакт. Он был похож на гибрид древнего камня с плазмогенератором. От него исходило низкочастотное гудение, от которого вибрировали кости и сбивался ритм сердца.

Первым начал Виктор Каменев (№ 55). Он вскинул руки, изображая усилие.
— Энергия хаотична! Я чувствую вихрь! Нужно создать барьер!
— Отстань со своими барьерами, — огрызнулась Зара (№ 38), бросая на пол вокруг купола свои карты. — Он не хаос, он... больной. Его ритм сбит. Нужно найти правильную частоту.
«Слепой» Антон (№ 44) стоял неподвижно.
— Он не живёт. Он умирает. И тянет за собой всё вокруг. Я вижу чёрные трещины.
Артём чувствовал, как его собственный дар, до этого спавший, начал шевелиться. Но теперь это было иначе. Он не прорывался наружу с болью. Он был похож на отточенный скальпель в его руках. Он закрыл глаза.
— Антон прав, — тихо сказал Артём. — Трещины... это не метафора. Это разрывы в... в ткани поля. Они расширяются.

Вера (№ 17), не используя свой дар, наблюдала за ними с холодным анализом.
— Каменев, создай энергетический каркас там, где указывает Глушков. Зара, твои карты — не для гадания, используй их как резонаторы. Антон, следи за целостностью структуры. Остальные — подпитывайте общее поле. Не толкайтесь. Работайте как один механизм.

И это сработало. Медленно, неуверенно, но сработало. Под их совместным воздействием гудение артефакта стало ровнее, чёрные «трещины», видимые лишь для их внутреннего взора, начали сшиваться. Артём, ведомый новообретённой ясностью, направлял потоки энергии, как дирижёр оркестром. Впервые он не был жертвой своего дара. Он был его хозяином. Он чувствовал мощь, текущую через него, и это было опьяняюще.

Через сорок пять минут гудение прекратилось, сменившись ровным, стабильным свечением. Артём открыл глаза. Он был мокрый от пота, его руки дрожали, но на лице была улыбка — чистая, без примеси страха или боли. Артём посмотрел на Веру. Та стойко держала его взгляд, и в её глазах не было одобрения. Лишь понимание. Понимание того, насколько сладок и опасен этот яд.

Дверь в лабораторию открылась. Вошёл Волков. Он бегло взглянул на стабилизированный артефакт, затем на них.
— Задача выполнена. В пределах нормы. — Он сделал заметку в планшете. — Доступ к системе расширен. Расписание процедур и дозировок обновлено. Отдыхайте.

Когда они выходили из лаборатории, Артём почувствовал это первым. Не просто тень тревоги, а острую, химическую тоску в каждой клетке тела. Словно кровь внезапно превратилась в мелкую колющую пыль. Его дар, послушный и мощный всего час назад, судорожно дёрнулся на привязи, и в висках застучал знакомый, ненавистный барабанный бой. Это было похоже на то, как если бы всё его существо кричало: "Нектара!". Это был не запрос. Это была потребность, вшитая в метаболизм. Та самая «зыбкая ясность» начала таять. Край мира снова стал размываться...

Он ускорил шаг, почти бегом направляясь к своему крылу, к тому самому процедурному кабинету, где доктор Петрова выдавала «Нектар». Он уже почти не помнил восторга от победы. Он помнил только одно: наступающая ломка будет в сто раз хуже, чем всё, что он чувствовал до этого. И единственное спасение было в золотистой жидкости в шприце-пистолете.

Система не угрожала. Она не наказывала. Она просто перекрывала кислород. И они, эти сверхсильные, уникальные люди, были готовы на всё, чтобы сделать следующий глоток.

Вера наблюдала, как он уходит, и в её глазах не было торжества. Была лишь суровая уверенность. Она была права. И это не делало её счастливой.

И самое страшное, — холодной сталью пронеслось у неё в голове, — он начинает этому радоваться. Он уже не боится системы. Он боится её отсутствия. А бояться пустоты — вернейший способ стать рабом того, кто её заполнит.

В НАБЛЮДАТЕЛЬНОМ ЗАЛЕ
За затемнённым стеклом, скрывавшим их от участников, стояли двое. Куратор проекта Илья Волков и доктор Петрова. Они наблюдали за стабилизированным артефактом, с которого теперь сняли купол.
— Показатели в норме, — сухо констатировала Петрова, изучая данные на планшете. — Синхронизация достигнута на 87%. Гораздо выше прогноза. Особенно кандидата № 73. Его точность векторного позиционирования пси-потоков... беспрецедентна.
Волков не отрывая взгляда смотрел в сторону удаляющегося по коридору Артёма.
— Не точность, — поправил он безразличным тоном. — Интуиция. Он не вычисляет потоки. Он их чувствует. Как музыку. «Нектар» не даёт ему этот талант. Он лишь снимает шум, мешающий ему слушать. — Он повернулся к Петровой. — И что с объектом?
— Эффект стабилизации продержится примерно сорок восемь часов, — ответила она. — Этого достаточно для транспортировки и начала основной фазы.
— Хорошо. Увеличьте дозировку № 73 на 0.2 миллилитра. И добавьте в его протокол «Сеансы зеркальной синхронизации». Он нам понадобится для следующего этапа.
— С «Нулевым»? — уточнила Петрова, поднимая бровь. — Вы хотите, чтобы Глушков попытался... отразить его?
— Мы хотим, чтобы он его увидел, — поправил Волков. — Все остальные слепы. А № 73... он может стать нашим зрением. Если мы научим его смотреть в нужную сторону.
Взгляд Волкова снова устремился в пустоту за стеклом, где Вера Сторожева всё ещё стояла, сжав кулаки и глядя в ту сторону, куда ушёл Артём. Две стороны одной медали. Один — ключ к невероятной силе. Другая — угроза всему проекту. Система должна была использовать их обоих.


Артём, получив свою увеличенную дозу, лежал в капсуле, чувствуя, как благодатная ясность заливает его разум, смывая подступающие тени. Но теперь, в самой глубине этого искусственного рая, жил крошечный, холодный червь сомнения. Слова Веры эхом отдавались в золотом тумане: «Они вложили тебе в голову червяка».

Он повернул голову и увидел на своём прикроватном терминале новый, только что загруженный файл. «Протокол “Зеркало”. Сеанс 1. Завтра, 08:00».
Охота продолжалась. И он, сам того не ведая, только что доказал системе, что является идеальной охотничьей собакой.

Интересные факты об артефакте «Янтарь-7»:

Происхождение: Объект был создан в конце 1970-х годов в рамках сверхсекретной советской программы «Прометей», целью которой было создание пси-генератора для дистанционного воздействия на сознание противника. Учёные пытались «запечатать» в кристаллическую решётку мощное пси-поле, но потеряли контроль над экспериментом.

Принцип действия: «Янтарь-7» не генерирует энергию сам. Он работает как «пси-резонатор» — улавливает фоновые психические излучения (страхи, тревоги, агрессию) из окружающего пространства и многократно их усиливает, создавая вокруг себя зону нестабильности, где материя и сознание начинают «вихрить».

Побочный эффект — «Трещины»: Те самые «чёрные трещины», которые видели Артём и Антон — это микропороги в пространстве-времени, кратковременные разрывы, вызванные пси-диссонансом. В непосредственной близости от нестабильного артефакта возможны спонтанные материализации фобий, искажения времени и гравитации.

Для чего он нужен «Кронверку» сейчас:

Тест на синергию: Как и было сказано, это идеальный полигон для проверки, могут ли экстрасенсы работать вместе, как единый механизм.

Источник сырья: Стабилизированный артефакт является чистым, концентрированным источником пси-энергии, которую «Кронверк» впоследствии может использовать для подзарядки других устройств или даже для создания новых, более мощных версий «Нектара».

Приманка для Нулевого: Гипотеза Волкова и Мистера Икса заключается в том, что столь мощный и стабильный источник энергии не может не привлечь внимание Нулевого Экстрасенса. Они используют артефакт как маяк, надеясь выманить его из тени. Артём, с его обострённой чувствительностью к подобным феноменам, должен стать живым детектором.

Артефакт «Янтарь-7» — это не просто реликвия. Это активный игрок в большой игре, и его стабилизация — лишь первый шаг в гораздо более масштабном и опасном плане.

Внутренний отчёт Волкова
В тот же вечер Илья Волков составлял отчёт для Мистера Икса. Среди сухих данных о пси-показателях и эффективности синхронизации был отдельный, выделенный раздел.
«ОЦЕНКА РИСКОВ. КАНДИДАТ № 17. ВЕРА СТОРОЖЕВА.»

Параметр: Лояльность. Уровень: Критически низкий. Открыто демонстрирует враждебность к проекту. Попытка побега на этапе вербовки была не эмоциональным срывом, как у других, а холодным, просчитанным решением.

Параметр: Восприимчивость к «Нектару». Уровень: Сниженный. В отличие от остальных, не испытывает эйфории. Фиксируется лишь стабилизация её природных способностей к анализу и эмпатии ограниченного радиуса. Проще говоря, «Нектар» на неё действует не как «наркотик рая», а как «служебный препарат». Она принимает его, чтобы работать, а не чтобы жить.

Параметр: Уязвимость. Основная уязвимость кандидатов — страх перед возвращением дара-проклятия и ломкой — как у № 17 отсутствует. Её дар —  врождённый, острый аналитический ум, усиленный интуицией. Без «Нектара» он не сжигает её изнутри, а лишь становится менее сфокусированным. Это лишает нас главного рычага давления.

Угроза №1 (Тактическая): Дестабилизация группы. Она целенаправленно работает с самым слабым и самым перспективным звеном — № 73 (Глушков). Её слова — это вирус, который она пытается внедрить в его сознание. Если ей удастся перевербовать его или других участников, это сорвет ключевые эксперименты по поиску «Нулевого».

Угроза №2 (Стратегическая): Понимание системы. Она не борется с системой вслепую. Она изучает её. Её задача — не сбежать, а понять механику и использовать её против нас. Она видит в «Нектаре» не спасение, а инструмент, и стремится завладеть этим инструментом.

Рекомендуемые действия: Потребность в физической ликвидации отсутствует. Её сила и незаурядный ум делают её ценным активом. Но необходим жёсткий контроль. Предлагаю перевести № 17 в разряд «испытательного полигона». Использовать её попытки саботажа для изучения моделей поведения неподконтрольных элементов и отработки методов их подавления. Она — наша главная тренировочная мишень. И если мы научимся ломать её, мы сможем сломать кого угодно.

ВЫВОД: Кандидат №17 представляет собой аномалию — личность, чья сила воли и ясность мышления превосходят силу её пси-дара. Она — живое опровержение основной гипотезы проекта о том, что все экстрасенсы — сломленные существа, ищущие спасения в нашем «Нектаре». Её существование в проекте — это постоянный риск и... уникальная возможность проверить систему на прочность.