Святая простота

Знаете, есть такие капельки «Мидзо» цианамид? Наверняка нет. И я желаю Вам, чтобы никогда и не узнали, в чем их целебное свойство. Они не обладают ни вкусом, ни запахом, принимаются в любое время один раз в день в количестве 19-ти капель, и вполне себе оказывают на полтора - два дня то терапевтическое действие, на которое и рассчитаны. Не дай Бог, чтобы они Вам когда-нибудь понадобились…
Я предупредил жену, что поеду на кладбище примерно за неделю до планируемого события. Именно события, потому что добираться до могил родственников мне надо было «на перекладных» с временной затратой почти два с половиной часа в один конец. Но тем не менее, я проделывал это каждый год минимум два раза. Любил я их при жизни, люблю и после того, как их не стало в нашем мире.
Жена у меня не то, чтобы не пьющая, она вообще не переносящая алкоголь ни в каких его проявлениях в быту: ни в бутылках, ни в тортах, ни в конфетах. А я наоборот – люблю в любых видах. Впрочем, в конфетах и торте тоже не очень – сладкое не ем. Потому, я предупредил ее, что на кладбище возьму маленькую водки, чтобы помянуть папу, маму, дедушку и бабушку – благо могилки родных находились рядом. Это чтобы она мне потом концерт не закатила, что от меня спиртным пахнет.
И падчерица со мной поехала, дочка ее, молодая девица, высоченная, красивая. Но на тот момент одинокая, и делать ей совсем было нечего. Что ж, я только рад был.
Пересеклись с ней возле метро «Озерки», она такси вызвала. Доехали нормально.
Могилка бабушки и дедушки по материнской линии несколько подзаросла – почти год не приезжал! Я резиновые перчаточки натянул, нож охотничий свой в руку взял, и косить!
- Даша, - поворачиваю голову, - ты пока разлей по маленьку. Там в сумке малек, минералка и бутерброды с салом.
Она засуетилась. Молодец.
Прибрался. Травку лишнюю выкосил, сучья собрал, в канаву это все отнес. Выпрямился наконец, перчатки снял, к столику подошел.
- Пусть земля вам будет пухом, - сказал я, одновременно поливая из рюмки в изголовье могилы, и отсалютовав девушке, махнул рюмочку. Не чокаясь, как положено.
Постояли для порядка, я пару историй рассказал про своих предков по материнской линии.
- До свидания, бабуля и дедуля, - поклонился я, и потрогал крест и эмаль фотографий усопших, - спите спокойно. Мы вас помним, и всегда навещать будем!
- Саша, - падчерица давно перестала «выкать», и общались мы легко и не принужденно, - а что это…
- Давай потом, - перебил я, махнув рукой, - вон могилка моих родителей, метров сто. Там и поговорим.
Дошли быстро.
Там убирать совсем не пришлось: саму могилку мой отец еще при жизни его и мамы моей, жены своей, купил. Много потом шутили родители, место своего упокоения приветствуя. И вот, свершилось. Мама раньше легла, он через четыре года, но само место погребения было в изумительном состоянии. Я только старые цветочки выкинул – видно брат заезжал, да тогда и положил.
Какая-то одышка вдруг появилась. Старый, думаю, стал, а самому только под пятьдесят и исполнилось.
Пока Дашка и здесь по поводу помянуть суетилась, я могилку обошел, мелкие листочки пособирал, памятники руками потрогал – поздоровался, пошептался. Так принято, так надо. Но дышится что-то все тяжелее.
- Давай, Даша, за моих родителей! – Сказал, подойдя к скамейке со столом, где уже скромный натюрморт был собран.
Поднял рюмку, и выпил одним махом. Падчерица тоже пригубила.
А потом полезла в свою сумочку, достала зеркальце и поднесла к моим глазам.
Что ж, на меня глядел благообразный, вполне себе ухоженный мужчина, которому полтинник никак не дашь! Да, некоторые изъяны присутствовали, но это были такие мелочи по сравнению с тем, что в отражение в мои голубые глаза смотрела рожа, цвета мякоти спелого арбуза! Причем ярко-розовое на глазах превращалось в красное! И дыхание стало прерывистым совсем. И тут я все понял!
- Даша, - произнес я слабеющим в связи с вновь открывшимися обстоятельствами голосом, - вызывай такси!
На заднем сиденье машины я хрипел и все больше багровел лицом.
Доехали. Кое-как с помощью падчерицы я доковылял до квартиры, повалился на кровать.
- Вызывай скорую, - сказал жене совсем не то, что собирался.
Через некоторое время врачи вкололи мне антидот.
- Эта дура, - оправдывался я прерывистым голосом пред врачами, кивая глазами на стоящую рядом жену, - дала мне перед кладбищем эту гадость… Мидзо… Я не знал… Выпил-то всего грамм сто…
- Ничего, - сказал дюжий врач, вставляя мне иглу в вену, - сейчас все пройдет. Поспите, и будете как новенький!
Сквозь смежающий веки сон, я услышал его слова, обращенные видимо к моей жене:
- Так делать нельзя, - он вынул иглу из моей согнутой руки, - хорошо, что у него здоровый организм.
Я заснул. Заснул крепким сном. И первое, что я сказал своей супруге, когда пробудился, было:
- Идиотка! Убить меня хотела!? Конечно, наследство-то неплохое.
Получить было что: пара квартир, вклады в банках на кругленькую сумму, почти килограмм золота в украшениях, и так – по мелочи.
Она обиделась. Но больше никогда ничего подобного не делала.
Впрочем, и я считал, что намерения ее были благородными, а не меркантильными. Это и называется «святая простота».

30.09.2025 год