Про несвоевременную валежину. 2015 год

(Из путевых заметок. Октябрь.)

А несвоевременную потому, что бывают валежины своевременные: на одну удобно присесть на привале, другая послужит импровизированным мостиком через ручей. Кстати, и то, и другое присутствовало и на этом воскресном маршруте.
Но всё по порядку.
--------------------

С каждым шагом шум утренней автотрассы затихал за спиной. Станционный посёлок спал.

Спустились с ж/д насыпи и бодро зашагали через молодой сосняк. Бодро, но недолго – минуты три. Потом столько же и ещё немного, и ещё… сидели на покрытом толстым слоем опавшей хвои сухом пригорке и дружно чавкали. Потому как – второй завтрак. Традиция у нас такая.

Подшучивая на тему: «умный в гору не пойдёт», обошли её, эту самую гору. Понятно, мы не всегда ходили здесь по дорогам. Иначе откуда бы знали про эту «гору» - невидимый отсюда крутобокий песчаный холм, с вершины которого окрестности – как на ладони?

Хотя… Это ж было много лет тому, когда пространство от дороги до холма было покрыто, образно говоря, сосновым детским садом на прогулке. 
А сейчас заметно подросшие сосенки вдоль подножия и по склону холма вкупе с осиновой порослью, заполонившей его когда-то лысую после вырубки леса макушку, закрывают от любознательных взоров и Жигули, и сосняки Высокого, как называем его меж собой, Курумоча. Поэтому подниматься туда стало уже не так интересно, как прежде.

Потом была переправа через Курумку, которая слегка разочаровала Рому: никто в воду не упал, ничего не утопили – эх, только зря фотоаппарат расчехлил. Вот, дальше попытка форсировать эту водную преграду по старой ненадежной клади могла бы дать несколько эффектных кадров из-за разлива речки, которую, очевидно, запрудили ниже по течению (позже догадка подтвердилась: это бобры хозяйничают). Но мы ещё на берегу здраво оценили свои возможности и даже не стали пробовать «мостик» на прочность, дабы ненароком не подмочить «репутацию».

Дорога до озёр ничем особо не запомнилась. Наверное, потому, что ничего не ели. Совсем ничего. Третий-то завтрак мы легкомысленно не запланировали; тёрн к нашему приходу успел осыпаться и теперь густо покрывал землю под колючими кустами, а изобилие шиповника радовало глаз, да и только.

Мокрые низины, в низинах - грязные дороги. Вокруг - отливающие потускневшим золотом перелески, щетина заливных лугов и рябь озёр – то свинцовая, то холодно-голубая. Осень…

По пути узнавали местность и вспоминали с Романом когда-то-шний лыжный поход в эти края. А о чём ещё было говорить, то и дело отряхивая с подошв налипшую грязь, если Миша демонстративно не поддерживал беседу на гастрономические темы и на корню пресекал наши неоднократные предложения расположиться на травке с видом на это (на второе, на третье …) озеро и пообедать? Рано, рано … Да, уж, «когда в товарищах согласья нет…»

Но озеро Сосновый Затон, на берег которого вышли в полдень, было так удачно освещено так удачно выглянувшим из-за туч солнышком, что спор вышел только о месте обеденного привала: тут хорошо, во-он там лучше, а здесь просто-таки замечательно. Истиной, родившейся в этом, замечу, недолгом споре, стала укрытая от ветра плотным кустарником уютная поляна «с видом на …».

Затянувшаяся пауза …

Осовелые тушки живописно раскинулись на травке. Рядом на обеденной клеёнке живописно раскинулись недоеденные сардельки, печеньки, конфетки… А что делать, если каждый – хоть кол на голове теши! – упорно берёт домашнюю «завертуху» в расчёте на себя и «на того парня»?

(Вот, мне интересно, что же это за парень такой разгильдяистый, что может продукты дома оставить? Сам я не такой. Хм… А для кого тогда беру чуть больше, чем могу сам съесть?
Как-то не задумывался об этом. Может, неосознанно рассчитываю на свой (и только свой!) аппетит, который, как принято считать, на природе обязательно разыгрывается?)

Ленивые рассуждения вслух о несомненной пользе туризма, о романтике дальних дорог… Об оставленных дома ковриках. Ага - и подушках. И одеялках.

Обратный путь дался нам труднее…

Хотя в обед отдыхали полтора часа: куда уж больше?!
Хотя рюкзачки стали заметно легче: говорят, что лучше нести в себе, чем на себе. 
Хотя возвращались мы по другим дорогам, немного сократив расстояние и обойдя луговиной сырой (читай: грязный) колеястый участок пути.

И всё равно, чувствовался встречный ветер, ощущались подъёмы дороги.
С чего бы это?.. Закралась крамольная мысль, что у присказки: «как полопаешь, так и потопаешь» куда как более толст… глубокий смысл, чем полагал прежде.

И это бы ещё ничего…

Когда я с трудом подлез под накренившуюся через дорогу валежину, то во всеуслышанье предположил, что причиной тому – моя спина, ответившая несгибаемостью на тяготы сегодняшнего пути.

Тут опять вышел спор. Миша, например, был уверен, что мне мешает, как он выразился, невминаемость, но не спины, а совсем даже наоборот. И, как истинный технарь, продолжил с позиций (по-дилетантски предположу, что) сопромата: дескать, сардельки, печеньки, конфетки, а ещё пирожки, огурчики… изменили конфигурацию моего живота с дообеденной впуклости на послеобеденную выпуклость. Вот она-то, выпуклость, то есть, и застревала.

Призвав на помощь цитаты из книги «О вкусной и здоровой пище», институтские познания об истмате и диамате, так и не сумел дать на эти гнусные инсинуации достойный ответ, который бы поколебал уверенность моего оппонента. Миша был непреклонен, что, однако, не помешало ему … наклониться и легко поднырнуть под валежину.

Рома в спор вступать не стал и просто перелез через треклятую лесину сверху.
----------------

В автобусе на обратном пути Миша поинтересовался, чего это я такой задумчивый сделался.
Чего-чего? Задумаешься тут… Как же так: обедали все одинаково энергично, не привередничали, а «выпуклость» случилась только у меня?
Хотя, только ли у меня одного? Случайно ли Роман не полез вслед за Мишей под так некстати попавшемся нам на пути естественным препятствием? Согласитесь, тут есть о чём задуматься.

P.S. Вот, если бы к этой валежине мы вышли до обеда, уж я бы тогда себя показал!