Мелочи жизни

Вздрогнуло мироздание, покачнулась растревоженная вселенная, и мне, чтобы не упасть, пришлось вцепиться рукой в спинку кровати. Наконец мир перестал раскачиваться и замер, заполнив комнату тревожной тишиной.

Я облизнул пересохшие губы, осмотрелся и медленно поднялся, осознав, что нахожусь уже не дома. Передо мной раскинулось бесконечное пшеничное поле. Тугие, налитые колосья, раскачиваясь на ветру, гнали за горизонт бесконечные золотые волны.

С ужасом осознавая, что ничего не понимаю, закрыл глаза и тут же услышал за спиной детский смех. Задорный, заливистый, он звенел, как колокольчик, призывая улыбаться. И я бы, наверное, улыбался, слушая его. Если бы не знал, что за спиной у меня никого нет. Чтобы утвердиться в этом знании, обернулся и замер. По невесть откуда взявшейся дороге, пролегающей прямо по полю, неторопливо шла группа ребятишек. Три девочки и два мальчика. Они о чём-то оживлённо разговаривали между собой и смеялись.

Некоторое время я с удивлением смотрел на них, а когда понял, что, кроме смеха, не слышу ни одного слова, закричал:

– Ребята!.. Ребята!.. Подождите!.. Скажите, где я? Куда вы идёте?..

Они меня не услышали. Не могли услышать. Я сам себя не слышал!.. Открывал рот, а своих слов не слышал. Дети ушли, скрылись в пшеничных волнах, так и не обратив на меня внимания. Только в голове, как птица в клетке, билось потерянное: «Ребята… ребята… ребята…»

– Ты чего кричишь? – раздался за спиной насмешливый девчоночий голос. – Заблудился, что ли?

Я вздрогнул от неожиданности и медленно обернулся, сердце в груди так и прыгало от невозможности происходящего.

Девочка лет восьми, не больше. Личико круглое, густо засыпанное веснушками. Глаза светло-голубые, смешливые. Одета в светлое короткое платьице и почему-то босиком. Она мне смутно кого-то напоминала, но кого, никак вспомнить не мог.

Машинально глянул на свои ноги и вскрикнул от неожиданности: я, оказывается, тоже без обуви. Ко всему прочему, из одежды на мне только синие выцветшие шортики.

– А ты что, меня слышишь, что ли? – шёпотом спросил я и испугался того, что она тоже может перестать меня слышать.

– Конечно, – хихикнула девчонка, и у неё начал мелко подрагивать подбородок: сдерживала рвущийся наружу смех.

– А они не слышат… – ткнул я пальцем в сторону, где скрылись дети.

– Конечно не слышат! – воскликнула девочка и всплеснула руками. – Они уже далеко ушли. Ты, Андрейка, совсем, что ли, разум потерял?!

Глядя в улыбающееся лицо девочки, я не знал, что мне делать. Я взрослый человек, у меня свои дети есть. Младшая дочь уже в школу пошла. При чём тут детские шорты?.. Объяснение только одно: мне это снится!.. Чтобы увериться в этой мысли, я крепко зажмурился и начал считать до десяти. Сейчас закончу счёт, открою глаза и проснусь в своей спальне.

– Ты чего это, плакать, что ли, собрался? – в голосе девочки послышались тревожные нотки. – Не надо, мы сейчас всех догоним, я знаю, куда они идут…

– И ничего я не плачу, – пробурчал я и, со страхом осознавая, что ничего не изменилось, открыл глаза.

– Ну и молодчина, пошли скорее, – обрадовалась девчонка и протянула мне руку, – пошли, не бойся, ты ведь у меня умница.

Сдержав рвущийся наружу вздох, я ухватился за её ладошку и с удивлением заметил чёрную каёмочку, украшавшую каждый мой ноготь.

Ну вот, я ещё и неряха, оказывается, а ведь это со мной случалось только в детстве. Мама не раз гоняла меня из-за стола именно по этой причине.

– А куда мы идём-то?..

– Как это куда? – удивилась девочка, положила руку мне на плечо, слегка встряхнула и спросила: – Мил человек, с тобой всё в порядке?

Я недоумённо уставился на девчонку, с ужасом осознавая, что говорит она, а голос почему-то раздаётся у меня за спиной. Резко обернулся и увидел стоящую рядом со мной пожилую женщину.

Наваждение схлынуло разом, словно она своим прикосновением включила мой мозг. Я находился там, где и должен находиться: в кафе, куда полчаса назад зашёл выпить кофе.

– Прошу прощения, я, кажется, задремал…

– Да Бог с тобой, сынок, – шутливо отмахнулась она, – за что извиняешься-то? Ничего ведь страшного не произошло. Вот только с открытыми глазами, насколько я знаю, не спят.

– Значит, задумался…

– Тяжкие думы, видать, одолевают, – засмеялась женщина и предложила: – Может, следует другой кофе заказать? Ваш уже остыл.

И только сейчас я заметил, что на ней надет светло-коричневый фартук под цвет кафешного интерьера.

– Да нет, благодарю. Пойду, пожалуй, и так засиделся.

В это время за широким окном громыхнуло так, что я невольно втянул голову в плечи.

– Ну вот, хоть нормально реагировать на гром начал, а то сидел истукан истуканом, – улыбнулась женщина, подняла мою чашку и смахнула со столика несуществующие крошки.

– А что, уже гремело, что ли? – удивился я.

– Ещё как! Тучи вон наползли, аж темно стало, гляньте-ка, что на улице творится.

«Ну, слава Богу! – думал я, разглядывая безрадостную картинку за окном. – По крайней мере, теперь ясно, почему у меня мироздание тряслось. С этим разобрался. Теперь бы понять, откуда у меня в голове этот "пшеничный" детский сад взялся».

– До свиданья, увидимся ещё, – попрощался я и направился к двери, раздумывая о том, что если не успею добежать до машины, то, скорее всего, вымокну: дождь уже давал о себе знать.

– Подожди-ка, сынок, – удержала меня женщина, – ты бы с такими мыслями в церковь сходил, глядишь, и полегчает.

– Сходить можно, – усмехнулся я, – вот только, думаю, меня ещё на её пороге от грехов корёжить начнёт.

– Неужто настолько всё плохо? – притворно удивилась она.

– Насколько это плохо, не знаю, но одних подружек в своё время было столько, что со счёта сбился. Грешен…

– Ну как знаете, – вздохнула она, – Бог – он душу лечит, не пренебрегайте этим.

– Не верующий я, не сподобился как-то…

– А крещёный ли?

– Крещён. И дети тоже…

– А почему крестился-то?

Я задумался. Бог его знает почему. Решение пришло само собой. Раз – и взбрело в голову. И подались с женой в церковь, когда она уже первенцем беременна была.

– Вот то-то же! Не поленись, глядишь, ответы и получишь.

– Да нет, мать, – пробормотал я, сидя в машине и чувствуя, как за шиворот стекает дождевая вода: промок-таки под дождём, – церковь не учебник, чтобы открыть последнюю страничку и получить ответы. Будь так, я бы по десять раз на дню туда бегал.

Непогода разыгралась не на шутку. Вдобавок к дождю поднялся ветер. Он, играя с дождевыми струями, перебрасывал их с места на место, заставляя проникать даже в защищённые от непогоды места. Вздохнув, я прикрыл стекло автомобиля и, оставив небольшую щёлочку, стал слушать, как в ней завывает хулиганистый ветер.

Мне с детства нравится дождь. В том плане, что его можно послушать. Помню, мы с пацанами забирались на сеновал, прихватив из дома чего-нибудь съестного, устраивались поудобнее на свежескошенной траве и слушали, как по крыше топчутся беспокойные капли да подвывает в щелях ветер. Когда ветер усиливался, он начинал гонять по находившемуся неподалёку пшеничному полю волны, и, если смотреть вдаль, казалось, что ты находишься не на сеновале, а на палубе корабля…

– Так! Стоп!.. – подкинулся я от пришедшей в голову мысли. – Ну конечно же!.. А я-то голову ломаю, откуда это пшеничное поле взялось. Вот отсюда и взялось! Я же детство в деревне провёл, не один год через поля на речку бегал. Ну, слава Богу, разобрались! А с другой стороны, чего я так разволновался-то? Мало ли что эта бабуля говорит. Скорее всего, действительно заснул – и весь сказ!

Пока размышлял над странностями бытия, дождь прекратился, и я покатил домой: в такую погоду делами заниматься не хотелось.

* * *

Я семенил за девочкой и не знал, что и думать. Ну в самом-то деле, взрослый мужик в синих шортиках, вцепившись в руку ребёнка, вприпрыжку бежит по дороге, проложенной среди пшеничного поля… Что за бред!.. Откуда это всё?.. Хотя нет… Я знаю, откуда это всё… Случалось уже такое со мной.

– Ну вот и пришли! – воскликнула вдруг моя юная попутчица, отпустила мою ладонь и бегом бросилась к блеснувшей на солнце реке.

Речка неширокая, метров десять в ширину, не больше. Противоположный берег крутой, обильно засыпан галькой, перемежающейся большими камнями. Зато этот – загляденье! Пологий, покрытый крупным песком, на котором возилось несколько малышей. Ещё с десяток ребятишек постарше бултыхались в реке, поднимая тучи брызг.

Несмотря на абсурдность ситуации, я не выдержал и зашёл в воду – слишком уж искушение оказалось велико. Едва почувствовал ногами прохладу воды, по голове словно кто кувалдой приложил – мне знакомо это место! Помню его… Как и дорогу через поля!.. Я много раз в детстве бывал здесь…

Ко мне подошла моя недавняя знакомая, улыбнулась и, отряхивая песок с ладошек, пробасила:

– Эй, братан, с тобой всё в порядке?

Я досадливо поморщился, мельком глянул на стоящего рядом бомжеватого вида мужика, одетого в синюю матерчатую куртку, и пробормотал:

– Нормально… Задумался немного…

– А-а-а-а… Ну тады ладно, – засуетился он, – а то гляжу, сидит человек и не шевельнётся… Побоялся, не помер ли! Хорошо, коли так случилось… Я на своё место пойду, а то прихожане скоро со службы выходить будут, подавать начнут…

И он торопливо направился к калитке, ведущей на территорию церкви. Дождавшись, когда мужик, устроившись на церковных ступенях, перекрестится на купола, я направился домой.

Честно говоря, у мне тоже возникло желание перекреститься. Сами посудите. Никогда я на скамейках, установленных перед церковью, не сидел. Нужды не было. А сейчас, выходит, нужда нарисовалась, что ли? Хожу мимо неё часто, по-другому никак – самая короткая дорога на работу. Сейчас-то чего расселся? Бабка, что ли, нашептала? Сходи в церковь да сходи в церковь! Вот я и припёрся… К врачу сходить мне надо, а не в церковь… Второй раз уже, выходит, накатило…

* * *

Я сидел на кровати и бездумно смотрел на зарождающийся день, в который с радостным верещанием уже окунулись ранние птахи. В груди ворочалась смутная тревога: казалось, что я упустил что-то очень важное и нужное. И это теперь не даёт мне покоя.

– Господи! Да что же это такое! Сначала вселенную мне на голову обрушил, потом детей прислал. Что сказать-то хотел?..

 Радовало только одно. На сей раз со мной случился обычный сон, в котором мне подарили собаку. Девочка из видений и подарила. Не успел я зайти в воду в той реке, как она окликнула меня и, улыбаясь, протянула беленького щенка.

Забавное в этой истории то, что в детстве мне действительно подарили собаку. Я попросил, и мама мне её подарила. Правда, в памяти отложился страх, что она не согласится. Но нет, вопреки всем опасениям мама принесла в дом щенка и сказала:

– Держи, Андрейка, я знаю, что мальчишке без собаки никак нельзя!

Я назвал мамин подарок Сержантом. Сосед Колька только-только пришёл из армии и, разглядев у щенка на хвостике две чёрных полоски, засмеялся:

– Ого, кто тут у тебя! Целый командир отделения! Младший сержант…

Так и повелось. Вот только Младшим Сержантом звать неудобно, поэтому я оставил одного Сержанта.



Чувство, навеянное сном, не отпускало. Со мной уже случалось такое на работе, когда не знаешь решения, но в голове крутится мысль, ухвати её – и всё встанет на свои места. Однако ухватить-то её и не получается, скользкая она, зараза. Вот и приходится думать, что надо сделать или не сделать. Или же, напротив, ты сделал что-то, из-за чего вся эта канитель и заварилась.

Бродяжка в синей куртке сидел на том же месте, что и в прошлый раз. Проходя мимо, я как старому знакомому кивнул ему, а потом решил: «Почему бы и нет», подошёл и опустил в пластиковый контейнер пятисотрублёвую купюру. От меня не убудет, а ему на пользу пойдёт, к тому же он отзывчивый. Не жалко.

– Благодарствую, добрый человек! – расплылся тот в улыбке. – Если назовёшься, помолюсь за твоё здоровье.

– Андреем мама величает, – откликнулся я, а потом решительно направился к церкви.

Видит Бог, если бы этот человек не предложил помолиться за меня – прошёл бы мимо. А так как-то стыдно стало. Он за меня молиться будет, а я даже в церковь не заглянул!

В церковной лавке купил свечку и зашёл в зал. Увидел прямо перед собой большой подсвечник с торчавшими из него горящими свечами, подошёл, зажёг свою свечу и вставил её в специальное гнездо.

«Ну вот, побывал я в церкви, а дальше что? Помолиться, что ли, надо было?!» – я фыркнул над собственными мыслями и потопал на работу. Как говорится, вера верой, а над хлебом насущным попотеть надо. К тому же с верой – это не ко мне.

После работы решил заглянуть в кафе. Убить, как говорится, двух зайцев разом: и кофейку попить, и своей недавней знакомой советчице сообщить, что внял её наставлениям, посетил храм божий. Но с этим неувязочка вышла. Пожилая тётя не появилась, вместо неё между столиками бегала молодая девчонка, которую я здесь уже не раз видел. Видимо, сегодня нам не судьба пообщаться.

Допив кофе, я направился к дверям, но затем, повинуясь непонятному порыву, вернулся и спросил у протиравшей стол девушки:

– Скажите, пожалуйста, здесь вчера пожилая женщина в зале работала. Когда она на смену в следующий раз выйдет?

Девушка несколько секунд недоумённо на меня смотрела, а потом выдала:

– Пожилых женщин у нас никогда не работало, тем более в зале, а вас я помню, часто к нам заходите, – она помолчала, словно раздумывала, раскрывать мне секреты их фирмы или нет, потом подхватила заставленный чашками разнос и всё-таки раскрыла: – Последние несколько дней тоже моя смена была…

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! – с грустью думал я по дороге домой. – Этой девчонке обманывать меня смысла нет. Выходит, у меня крыша на самом деле, что ли, поехала?! На ровном месте какая-то бабка померещилась».

Мой новый знакомец в синей куртке находился там же, где и всегда – на церковных ступеньках. Вот только в этот раз он держал на коленях белого котёнка.

Увидев эту парочку, я остановился и некоторое время разглядывал их. Потом подошёл к мужику, уселся рядом с ним на ступеньку и, не обращая внимания на его удивлённый взгляд, забрал у него котёнка.

Без ложной скромности скажу: я считал себя умным человеком, по крайней мере, до настоящего момента. Тогда почему, спрашивается, до меня никак не могло дойти, что я должен сделать?! Как же, оказывается, всё просто! Разумеется, не вообще всё, а применительно к моим нынешним душевным терзаниям.

Недавно дочь попросила у меня разрешения завести кота, а я отказал. Взял и отказал. Подумал, что эта животина мне в доме ни к чему. Дочь расстроилась и даже плакала. Я знаю это, слышал, но тем не менее решил, что лучше знаю потребности своего ребёнка. Я гладил урчавшего котёныча и размышлял о том, что теперь наконец-то всё встало на свои места.

Я на подсознательном уровне переживал, что не позволил своему ребёнку такую малость, как котёнка. А может, это не такая уж и малость?! Отсюда все эти видения и сны, подталкивающие меня в нужном направлении. В конце концов, мне же в детстве подарили щенка!

– Слушай, а ты не мог бы мне эту животинку продать? – спросил я, протягивая мужику тысячную купюру. – Этого хватит?..

– Конечно хватит! Забирай, он мне вообще-то без надобности…

– Ну и лады, – кивнул я, встал и, посадив котёнка за пазуху, поинтересовался: – А откуда ты его взял-то? Сам он к тебе прибился?.. Или как?..

– Так это ж… бабуля какая-то мимо проходила и отдала, сказала, что у меня его скоро заберут…

Дочь была дома, рисовала в своей комнате. Я слышал, как она напевает что-то. Когда рисует, она всегда поёт. Я потихоньку приоткрыл дверь к ней в комнату, запустил туда котёнка, а потом заткнул уши. Зря старался: визг всё равно вышел знатный…

Я знаю, что произойдёт через некоторое время. Дочь, пережив первый всплеск эмоций, прибежит ко мне, заберётся на колени и скажет, что я лучший папа в мире. И я соглашусь с этим. Приятно, знаете ли, быть такой величиной. Будет ещё один момент: она обязательно укажет мне на то, какие у её котёнка миленькие полосочки на хвостике. Две… чёрные… полосочки…