4. Марс

    Марс – четвёртая по удалённости от Солнца и седьмая по размеру планета Солнечной системы. Наряду с Меркурием, Венерой и Землёй принадлежит к семейству планет земной группы. Названа в честь древнеримского бога войны. Уступает по яркости лишь Юпитеру, Венере, Луне и Солнцу. Из-за красноватого оттенка поверхности, придаваемого ей минералом маггемитом, Марс часто называют красной планетой. Его рельеф обладает многими чертами Луны и Земли. На Марсе также выделены области, имеющие хаотический рельеф, так называемые хаосы. Крупнейший из них – хаос Авроры, имеющий в диаметре более 700 км. Также на Марсе имеется необычный регион – Лабиринт Ночи, представляющий собой систему пересекающихся каньонов.
    Согласно данным зонда НАСА "Феникс", параметры марсианских почв близки к земным, и на них теоретически можно выращивать растения. В 2008 году зонд "Феникс", севший вблизи северного полюса планеты, получил воду из марсианского грунта.
      
    В римской мифологии считается, что Марс, как отец Ромула и Рэма, являлся родоначальником и хранителем Рима. В Древней Италии Марс считался богом плодородия, способным либо наслать гибель урожая или падёж скота, либо отвратить их. Позднее Марс был отождествлён с греческим Аресом и стал богом войны. В его честь первый месяц римского года, в который совершался обряд изгнания зимы, назван мартом. То, что Марс покровительствовал одновременно земледелию и войне, объяснимо тем, что римский земледелец был также и воином.

Пролог

    Мансур окончил Политех по специальности "Автоматизация технологических процессов и производств" и на последнем курсе уже начал сотрудничать с фирмой, занимающейся разработками IT технологий для сельского хозяйства. Такие разработки  в последние годы приобрели особую значимость. Искусственный интеллект начал использоваться для множества повседневных сельскохозяйственных задач, включая мониторинг состояния почвы, борьбу с вредителями и болезнями сельскохозяйственных культур, а также помощь в выполнении общей рабочей нагрузки. Мансур занимался непосредственно средствами по обнаружению болезней растений, классификации и идентификации сорняков, определения, подсчета и сбора урожая. Вместе с двумя другими молодыми спецами он начал внедрение в большом фермерском хозяйстве IoT-устройств для мониторинга данных, включая состояние почвы, погодных условий и эффективности применяемого оборудования. И данные, собранные IoT-устройствами, уже приносили свои плоды, поскольку позволяли фермерам принимать обоснованные решения в своей работе.
    Сначала, где-то на 2 курсе универа, Мансура, как и других его однокашников, Интернет вещей, IoT, привлекал, прежде всего, как система-игрушка, которая объединяет устройства в компьютерную сеть и позволяет собирать, анализировать, обрабатывать и передавать данные другим объектам через программное обеспечение, приложения или технические устройства. Будучи студентом, он развлекался автоматизацией своего дома с помощью управления со смартфона. Потом это стало для него серьезным делом и даже работой. Он сам искал вендоров, где его первый заказчик, владелец фермерского комплекса, по списку Мансура приобретал необходимые устройства и комплектующие для системы мониторинга и автоматизации. 
    И первые же три дрона показали свою эффективность в оптимизации количества азота, вносимого в почву. Затраты на них окупились уже после реализации первого урожая, который повысился почти в полтора раза в сравнении с предыдущими сезонами. Следующим успешным реализованным проектом явился повторный за сезон посев семян с помощью беспилотников. Владелец фермерского комплекса после этого заключил с Мансуром долгосрочный контракт, хотя Мансур еще только готовился к защите диплома.   

***1 
    После защиты остаток лета и начало осени Мансур провел на военных сборах. Когда вернулся, фермер предоставил ему отпуск, чтобы отдохнул и пришёл в себя. Заплатил очень хорошо, поскольку был впечатлен результатами внедренных разработок Мансура. Шёл сбор урожая, который при тех же затратах превысил по объему и качеству все прошлые сезоны. 
    Однако отдых не особо получался. Мать уехала к отцу на вахту на месяц, потому что он сам не смог вернуться домой, загремел в больницу. И, уезжая, она сказала сыну:
-Дочка моей старинной подруги приехала и поступила в Репинку, но пока общежитие ей еще не предоставили, она поживет у нас, когда вернется из трехдневной экскурсии по области. Я уже к тому времени улечу. Отвечаешь за неё, она маленькая ещё, 17 лет всего. Готовить не умеет, в нашей стиралке не разобралась, даже микроволновку не с первого раза правильно включила. Твоя задача – следить, чтобы она была сыта, и никуда её одну не отпускай, ни в какие клубы и тусовки. Ей ведь охота все увидеть, всё посетить, везде побывать. Очень любознательная, зовут Катя. И звони мне каждый день.
-Мам! Как я тут останусь с какой-то малолеткой? Я что, воспитатель? Мне после сборов от армейских матюгов не меньше месяца отучаться, а тут художница. И как это ее родная мать отпустила одну?
-У ее матери еще двое детей на руках. И я к отцу не могу не поехать, ему уход после операции нужен.
-Пиво я хотя бы могу пить при ней?
-Немного. Смотри мне тут, блюди девочку, головой за нее отвечаешь.
    После отъезда матери у Мансура имелось два дня до возвращения гостьи из экскурсионного круиза. Поэтому он оторвался по полной с друганами. Пиво у них лилось рекой. Хорошо еще, что Мансур не курил, зато друзья его курили. После их пирушки он драил полы и посуду, а так же открыл окна и включил аж три вентилятора для проветривания. Не приходилось ему еще  подростков блюсти. Хотя 17 лет, вроде уже не маленькая. Ладно, разберемся.
    Малолетка приехала через день после его уборки и сама открыла дверь ключом. Мансур замер на пороге комнаты, когда увидел ее. А вот она смело вошла и протянула ему руку:
-Здравствуйте! Меня зовут Катя.
-На "вы" меня будешь называть?
-А можно на "ты"?
-Можно. Знаешь, как меня звать?
-Знаю, Мансур.
-Есть хочешь?
-Очень!
    Он поверил ее восклицанию и наложил целую тарелку еды – тушеных овощей с мясом. Катя от удивления округлила глаза, но села и немного поела.
-Ну, если тебе хватает всего ползёрнышка, чтобы насытиться, оставайся у нас жить, – сказал Мансур, глядя на нее.
-Не такая уж я Дюймовочка. Люблю мороженое, тортики, шоколад.
-И сколько можешь осилить за раз?
-Ну… порцию.
Он достал из морозилки мороженое, которое и сам обожал. Дал ей одно и сам сел рядом есть второе.
-Мороженое очень выгодная сладость, – сказала Катя, слизывая шоколадную крошку сверху вафельного стаканчика.
-Почему? – спросил Мансур, съев сразу половину порции за два укуса.
-Потому что выглядит объемно, а если дать ему растаять, останется маленькая плошка сладенького молочка. Поэтому вкусно, а калорий мало.
-Понятно. Горло не заболит от холодного?
-Надеюсь, что нет. Сейчас же еще как бы продолжение лета, очень тепло.
-Какие планы?
-Хотела просто погулять, а завтра в Эрмитаж.
-Погулять? И где? Мне приказано везде с тобой ходить.
-Зачем?!
-Затем. Мать опасается. По тротуарам балбесы на электро самокатах носятся, сбить могут.
-Хорошо. Тогда я кое-что в сумочку положу и фотик приготовлю.
-Зачем? Смартфон же есть.
-У меня хороший фотик.
Мансур кивнул, но когда увидел её фотокамеру, присвистнул.
-По-всякому тебя сопровождать нужно. Дорогая игрушка и тяжёленькая.
-Я всегда беру рюкзачок.
    Мансур не привык мотаться без дела и глазеть вокруг. А Катя, напротив, смотрела по сторонам и фотографировала прохожих, собак, кошек, машины, вазоны с цветами вдоль проезжей части, и вообще все подряд. Он не понимал, зачем ей всё это. Обычная, ничем не выделяющаяся будничная жизнь города. А у Кати глаза горели, она искала ракурсы, то приседала, то наклонялась, даже на цыпочки вставала.
-И в Эрмитаж со мной пойдёшь? – спросила она.
-Нет. Я на выходе тебе буду ждать. Это выше моего терпения – картины всякие смотреть. Я не фанат такого.
-А музыку любишь?
-Классику что ли?
-Современную. Любишь? Исполнителей, которые на слуху? Рок, поп, rnb, рэп? Что предпочитаешь?
-Ну… кое-что иногда нравится.
-Выглядишь суровым бойцом. Прикольно.
-Только с военных сборов вернулся. А тут тебя мне подкинули.
Она засмеялась.

***2
    Целую неделю Мансур отвозил свою подопечную в универ, потом забирал и мотался за ней чуть ли не по всему городу. Утром готовил ей завтрак, после лекций водил в кафешки, вечером заказывал доставку готовой еды. В основном он работал для Кати личным водителем и носильщиком, поскольку ее фотокамера была достаточно тяжелой, а еще и покупки, которых к концу дня накапливалось достаточно много. Главной трудностью для Мансура являлась необходимость помалкивать, хотя ему много раз хотелось отругать эту взбалмошную девчулю – она то и дело пыталась угодить под колеса, как самокатчиков на тротуаре, так и машин на проезжей части, когда она даже на светофор не смотрела. Ему хотелось просто пристегнуть ее к себе карабином, чтобы не рыпалась. А в метро, куда им все же приходилось иногда спускаться, она пару раз чуть не потерялась, он чудом ее нашел, поскольку она уметелила не в тот переход между платформами. Ругать её у него не получалось, потому что она лучезарно улыбалась в ответ.
    Вечером Катя садилась за ноутбук, чтобы обработать сделанные фото, и тогда Мансур мог отдохнуть. Главным достоинством Кати являлось то, что она не была болтушкой и говорила лишь по существу – кратко и точно. Каждый вечер она благодарила Мансура за помощь в течение дня. Предлагала деньги за продукты и траты в городе, хотя он всегда отказывался. Но она считала это своим долгом и все время что-то записывала себе на смартфон.
    В Эрмитаж с ней он все-таки ходил, и она кратко комментировала ему картины, которые они смотрели.
-Тебе пора экскурсоводом работать, – как-то заметил он ей.
    Однако через неделю ей сообщили, что ремонт в общежитии окончен и уже началось заселение иногородних студентов. Когда Мансур отвез ее туда, то ощутил что-то похожее на то, когда бежишь, бежишь и вдруг с разбегу пришлось остановиться.
    Квартира сразу показалась ему опустевшей, хотя Катя не создавала шума или суеты и после прогулок почти сразу уходила в комнату, которую он ей предоставил, и подолгу работала за ноутом. Но теперь ему приходилось завтракать, обедать и ужинать одному. Интересно, она хотя бы нормально питается в своей столовой, думал он. Не выдержав, он позвонил ей и, когда она отвечала ему, что все нормально, он слышал смех и голоса.
-Весело тебе там? – спросил он.
-Да, скучать не приходится, девчонки хорошие попались.
В общежитие в комнате с ней жили еще две девочки. Когда он отвозил ее чемодан туда, их не было.
    Между тем окончился отпуск Мансура, и он вышел на работу. Теперь они больше не созванивались. Катя обещала сообщить, если что-то потребуется. А потом вернулась мать Мансура, и теперь именно она общалась с Катей по телефону.
-Ишь, чего удумала, – ворчала мать, – Деньги хотела мне вернуть за питание, которые ты тратил на нее.
Мансур молчал, хотя ему хотелось спросить, как дела у Кати. Сама она ему так и не позвонила ни разу. Но где-то через неделю после возвращения матери, в субботу он все же набрал заветный номер и предложил Кате прогуляться.
-Не могу, – ответила она, – У нас эскизы на выезде.
-А когда сможешь? Завтра, например?
-И куда пойдём?
-Ну… сама выбирай. В музей, в какую-нибудь галерею. Тебя же только это интересует.
-По Неве хотела прокатиться на катере. Когда еще придется, скоро холода наступят.
-Ну, так прокатимся. Завтра заеду за тобой. 
    Зачем ему это и о чем с ней говорить, он не знал. Обычно это она всегда говорила, рассказывала ему о памятниках архитектуры, о картинах, о жизни художников. Все это мало его интересовало, но ему нравилось, что она старается для него, и голос ее нравился. 
    С вечера он сказал матери, что повезет Катю прокатиться по Неве. Мать переполошилась:
-Зачем это? Ты часом не влюбился в нее? Забыл, что ей еще 18 лет нет?
-Да ничего такого, – буркнул он недовольно, – Она сама захотела. Потом холода придут, а ей город с воды хочется увидеть.
-Когда уж ты с девушкой какой-нибудь познакомишься? Дождусь я или нет?
-А чем тебе дочка твоей подруги не подходит?
-Катя? Ты что надумал?
-А что? Красивая, умная, художницей будет. Меня по городу таскала, все фотографировала. Увлеченная она, почти как я своим делом. А 18 уже скоро ей исполнится. Я ж не собираюсь с ней спать, просто будем дружить.
-Тебе пять лет что ли? Дружить он собрался, тюфяк тюфяком. Ты хоть целовался с девчонками? В школе вроде мутил, а в универе как отрезало.
-Целовался… Хватит, мам, я взрослый, нечего меня жизни учить.
-Ох, не нравится мне всё это.
    Мансур не любил вспоминать о старшей школе. И виной тому являлись две одноклассницы, которые так враждовали из-за него, что дошло даже до членовредительства. Он был виноват в том, что переспал по очереди с обеими. По одному разу. Этого ему хватило, а им нет. Мало того, они устроили настоящую войну, обливали друг друга водой, портили одежду, рвали учебники, трепали прически друг другу. Он не знал, как вести себя с каждой из них, но встречаться ни с той, ни с другой не хотел. Ему вообще больше нравилась молодая училка-англичанка.
    В универе также не сложилось, никто из однокурсниц его не привлекал, поэтому он предпочитал общаться с такими же, как и он, парнями, увлеченными учебой, своей будущей специальностью и равнодушными к девицам с курса. Учеба занимала много времени и отличалась сложностью, свободного времени у них почти не оставалось. А за год до выпуска Мансур и вовсе уже нашел себе работу.      

***3 
    Мансур предполагал, что Катя оденется слишком легко, поэтому взял рюкзак с теплыми вещами для нее. И на катере заставил ее надеть утепленную куртку поверх городской одежды.
-Заботливый, – усмехнулась она и взяла его за руку. А потом, когда ей захотелось поснимать буруны за кормой, сказала ему:
-Держи меня крепко за талию, чтобы я могла перегнуться как можно ниже.
она успела сделать несколько кадров, но тут подошел матрос и сказал, что так делать строго запрещено, потому что небезопасно.
-Все нормально, ей фото нужны, – ответил ему Мансур и прижал к себе испугавшуюся Катю, которая уткнулась ему носом в грудь.
-Все равно, – улыбнулся матрос. 
    После того, как она сама взяла Мансура за руку, он теперь все время сжимал ее ладонь.
-Почему так жмёшь? – спросила она.
-Ручонка у тебя хлипкая какая-то, так и кажется, что выскользнет, поэтому и держу крепко. Слышала, что матрос сказал? Опасно здесь. Поскользнуться можно, удариться от резкого рывка и тому подобное.
-Ладно, пока я не фотографирую, можешь держать. Но я хочу и тебя поснимать. Как в общагу переехала, пожалела, что ни одной твоей фотки не сделала.
-Только с условием – в обмен ты мне свое фото скинь. 
Ему очень нравилось, как она смеется.
-Улыбнись, – говорила она, фотографируя его так и эдак.
-Зачем так много? – удивился он.
-Из многого выбрать можно лучшее, самое удачное. Фотография – это дело такое, то свет не тот, то ракурс, то ты моргнул, то рот приоткрыл. А я хочу тебя настоящего запечатлеть.
-Когда тебе 18 исполнится? – вдруг спросил он, глядя ей в глаза. Она смутилась:
-Зачем это тебе? Скоро, через неделю.               
-Какого числа?
Она назвала дату.
-Хочу тебя в ресторан сводить с живой музыкой. Принадлежит отцу моего приятеля, мы часто там дни рождения отмечаем.
-Что ты, не нужно. Это наверно дорого.
-Так что решено?
-Мансур… не смотри, что мне всего 17. Я давно не ребенок, всё понимаю. Я нравлюсь тебе? Как девушка?
-Не знаю, – честно ответил он, – Просто ты в Питере одна, без семьи и друзей…вот я и захотел небольшой праздник тебе устроить.
-Ну, здорово. Значит, мы просто друзья? Я рада.
Эти слова царапнули его. Девушки довольно часто обращали на него внимание и даже заигрывали с ним. Другой вопрос, что он был равнодушен к такому и сразу давал это понять. Но его задело то, что Катя тут же согласилась стать просто его другом.
    Когда они возвращались, она расспросила его о работе. Он стал рассказывать и даже воодушевился.
-Возьмёшь меня как-нибудь посмотреть ваши фермы и поля? – спросила она.
-Ты, правда, хочешь? Там нет ничего примечательного как в Питере.
-Но ведь там будешь ты, – улыбнулась она себе под нос.
Он почувствовал что-то такое… во всяком случае, ему было приятно это слышать.
    Всю следующую неделю он был на взводе, потому что в пятницу планировался ресторан. Подарок он выбрал, цветы заказал, правда, пока так и не решил, во что одеться. Не в костюм же, в самом деле. Решил, что пойдет в джинсах и в строгой темной рубахе. На всякий случай положил в багажник зонт и еще одну ветровку для Кати. Матери про ресторан не стал сообщать.
    В назначенный день Катя сказала, что к ресторану приедет сама на такси. Он не спорил, а когда она вышла из машины, просто ахнул. Пакет с курткой в ее руках он даже не заметил, ему показалось, что она не вышла, а выпорхнула из салона такси, настолько легким было ее нежно-розовое платье. В нем она выглядела как мотылёк. Первую минуту он не мог даже слова произнести, так она восхитила его. Однако он быстро взял себя в руки, вручил ей цветы, поздравил и повел в зал ресторана. Подарок крайне смутил ее, она сидела в нерешительности:
-Зачем? Это ведь очень дорого, – сказала она. Но Мансур встал и сам застегнул у нее на шее сзади цепочку с кулоном, на котором в ярком ресторанном освещении сверкал прекрасный розовый сапфир.
-18 лет один раз в жизни бывает, – сказал Мансур.               
-Да любой возраст один раз в жизни человека бывает, – сказала Катя.
-Значит, каждый год будем отмечать чем-то таким.
-Подобные подарки просто друзья не должны делать.
-Почему? Ведь это от чистого сердца.
-Розовый сапфир… такое дарят лишь очень понравившейся девушке.
-Все правильно, так и есть.
-Ты же говорил, что мы только друзья.
-Говорил… мало ли что я говорил.
-То есть, ты изменил своё отношение ко мне?
-Не знаю я ничего. Просто ты очень красива… вот и все.
-Ты старше меня, но иногда кажется, что младше лет на пять-десять. Рассуждаешь как школьник.
-Ты первая мне такое говоришь. Ладно, прощаю в честь твоего дня рождения. Меня вообще-то считают зрелой личностью, очень грамотным специалистом и уважают.
-Я ведь не спорю с этим. Но в отношении меня у тебя какой-то блок в мозгах стоит. То ли друг, то ли малолетка, то ли нравлюсь, то ли нет. Ты уж определись, чтобы я знала, как себя вести с тобой.
-Ладно. Ты мне нравишься, но я не знаю, что дальше делать. Встречаться? Вряд ли ты хочешь этого. Я не умею ухаживать, боюсь всяких признаний, потому что в человеке всегда много чего намешано. Очень трудно определить, какое из чувств вылезет в данный момент, а какое вдруг откроется в следующий.
-Понятно. Принцип неопределённости Гейзенберга.
-Ты откуда такое знаешь?   
-Считаешь, что гуманитарии отсталый народ?
-Просто не ожидал… Давай выпьем шампанского.
-Ты же за рулем?
-Тебе тоже нельзя алкоголь, меня мать убьет за спаивание юного дарования. Поэтому шампанское безалкогольное.
-Слушай, чего мы как старпёры в ресторане сидим? Поехали в клуб? Оторвемся, потанцуем, покажем себя друг другу. В жизни не поверю, что такой, как ты, не умеет веселиться по-настоящему.
-Умею. Но обычно мы это делаем чисто пацанской компанией. С девочками всегда все сложно.
-Ну, так что? Поехали?
-Ах так? Поехали!

***4
    Мансур позвонил другу и договорился, что их пропустят и посадят за хороший столик, недалеко от танцпола. Хорошо, что Кате сегодня исполнилось 18, иначе на ее приход руководству пришлось бы закрыть глаза. Однако этот клуб находился достаточно далеко, им пришлось добираться минут двадцать. Зато здесь Мансур не сомневался, что все будет нормально. Охранники знали, что он дружит с сыном владельца. На Катю сразу несколько парней обратили внимание, и пока Мансур отлучился за коктейлями, к ней уже подсели двое. Один попытался заговорить и даже взял ее за руку. Она вырвала руку и вскочила, но тут появился Мансур, обнял ее и закрыл собой от этих двоих.
-Лапы свои не протягивай, – сказал он спокойно наглецу, – Иначе мне придется близко с тобой пообщаться.
Товарищ парня, приставшего к Кате, приглушив голос, сказал ему на ухо:
-Не связывайся с ним, я его помню, он один четверых отметелил за милую душу, даже не поперхнулся. Ты рядом с ним не котируешься.
Парень, действительно выглядевший довольно худощавым, зло ответил на это:
-Вот же уроды, накачают бицуху и лучших девок к рукам прибирают.
Заметив разборку, к Мансуру подошел охранник и спросил, нужна ли помощь.
-Выпей, – протянул Мансур коктейль Кате, – Он безалкогольный.
Она пригубила, встала и взяла Мансура за руку:
-Пойдем, оторвемся на танцполе. Умеешь?
-Не сомневайся, – хмыкнул он.
    В универе на втором курсе они готовились к КВНу, и ему пришлось освоить хип-хоп. На удивление, несмотря на его крепкое сложение, двигался он очень даже хорошо и слух имел. Катя в первую минуту опешила, но рассмеялась и стала во всем его копировать. Получилось прикольно и весело, им даже аплодировали.
    В полутемном помещении сверкали огни цветомузыки, диджей зажигал по-полной, у Кати на щеках играл нежный румянец. В какой-то момент она прижалась к Мансуру, встала на цыпочки, потому что даже на каблуках была ниже его на полголовы, и прокричала сквозь шум:
-Спасибо, это лучшая моя днюха.
Он молча улыбался, но потом вдруг нагнулся и поцеловал ее в губы. Чтобы она случайно не возмутилась, он тут же прижал ее голову к своей груди. Но Катя освободилась и крикнула ему:
-А ещё?
    Несмотря на безалкогольный коктейль, она чувствовала лёгкое опьянение от всего происходящего. Но Мансур не терял над собой контроля, просто делал все, чтобы ей было весело. Хотя поцеловал ее он непроизвольно, даже не ожидал от себя такого, но повторять не стал.
    Танцуя и веселясь вместе с толпой под крики диджея, Мансур и Катя не заметили, как пролетело время.
-Боже, уже час ночи! – воскликнула она, – Меня в общагу не пустят.
-У нас переночуешь. Завтра тебе ведь не нужно на лекции? Суббота как-никак.
-На лекции не нужно, но после обеда сбор – поездка на эскизы.
-Хорошо, успеешь. После завтрака отвезу тебя в общежитие.
    В машине она притихла, но потом все же спросила:
-Ты просто так меня поцеловал? Чтобы поддержать в день рожденья?
-Да.
-Понятно.
    Дальше они ехали молча. Но уже в квартире Мансур притормозил ее в прихожей и спросил:
-Чего приуныла?
-Думала, что нравлюсь тебе. Жаль, что это не так.
-Это так.
-Тогда почему ты ничем этого не показываешь?
-Хочу убедиться, что не ошибся, и что ты не ошиблась. Признайся, ты ведь уже придумала всю нашу с тобой историю?
-Придумала, ну и что? Почему ты такой тормозной? Шаг вперед, два шага назад.
-А лучше что ли потом разочаровываться? Мы знакомы всего две недели, да и то лишь поверхностно.
-Понятно… Какой же ты старорежимный. А как же порыв, вспышка, фонтан чувств?
-После порывов, вспышек и фонтанов вполне могут остаться кучка пепла и лужица.
-Но ты ведь подтвердил, что я нравлюсь тебе? Хорошо, больше не буду допытываться. Ты сам по себе, я – сама по себе. Пойду, умоюсь и спать.
    Он также умылся, переоделся и лег. Перед мысленным взором сразу возникла картинка, где Катя, уже раздетая, накрылась одеялом. А потом он вспомнил парня, пристававшего к ней. Тот ничего собой не представлял. Обычный хлыщ, да еще и хилый. Такого Мансур одной левой мог вырубить. Он помнил, что инстинктивно обнял Катю, чтобы защитить ее от этого парня. Мог бы просто заслонить собой, а не обнимать. Зачем было подавать ей такой знак? И поцелуй… глупо, очень глупо, как тринадцатилетний пацан. Не правильно это. Красивое личико, стройная фигурка, бойкое поведение, умненькая… нет, очень даже не глупа. Но не зрелая, не может быть зрелой в 18 лет.
    Ему вспоминались девушки, с которыми у него хоть что-то было, которых он сам выбирал. Все до единой. Его память копила досье неудачного выбора, фривольных знакомств в компаниях и последующих за этим встреч, завершавшихся очень быстро и всегда оставлявших неприятный осадок. В 20 лет он поставил крест на всем этом. Решил больше никого не искать. Встретится девушка, которая западет в душу, тогда и можно будет решать, что и как. Тогда они втроем из группы взялись за очень сложный проект, который потом позволил им всем прекрасно защититься и получить вместе с дипломом отличные рекомендации для работодателей. Но еще до этого он уже работал по контракту у фермера.
    Где-то под утро он вдруг проснулся и увидел, что Катя стоит посреди комнаты, завернутая в простыню.
-Что-то случилось? – воскликнул он.
-Нет, – ответила она, – Просто стою и думаю.
-О чем?
-О тебе и о себе. Я ведь чувствую, что все не просто так, только понять не могу, что это такое на самом деле. Просто инстинкт или что-то глубже? У меня нет опыта, мне не с чем сравнить.
-Ты ни с кем не встречалась и ни в кого не влюблялась?
-Нет.
-И в школе мальчишки не приставали к тебе? Вот уж не поверю, ты очень красивая.
-Приставали, но я воспринимала это как обычный шум.
-Шум?
-Да, белый шум, школьная суета подростков, гормональные волны. У нас с тобой тоже гормональные волны? Ты ведь не просто так поцеловал меня. И я тоже… мне хотелось, чтобы ты продолжил, но ты не стал.
-Обиделась?
-Нет, удивилась. Ладно, я пойду. Прости, что разбудила.

***5
    Когда Мансур вез Катю в общежитие, она молчала. Потом, вышла из машины и сказала:
-Спасибо за подарок и веселье. Хороший день рожденья получился. Лучший из всех, что я помню.
Мансур молчал. Она еще раз взглянула на него и исчезла в подъезде.
    Мансур ощущал в груди холодок вины перед ней, но пока не хотел ничего менять. Она была расстроена и конечно обижена на него. Зря он поцеловал ее, зря сказал, что она нравится ему. Лучше бы он всего этого не делал. Однако она ведь прекрасно все чувствует, разве смог бы он скрыть свою симпатию к ней? Он решил больше не думать об этом. Если она действительно ему нравится, это никуда не уйдет, он себя хорошо знал. А она… если найдет другого, так тому и быть. Добиваться ее и устранять соперников он точно не станет.
    В понедельник он уехал в область в фермерское хозяйство делать свою работу. Он часто оставался там с ночевкой. Мать рассказала, что отец выглядит уже нормально, подлечили его хорошо, работодатель шикарно оплатил больничный и до конца вахты оставался всего месяц. Отец хотел таким образом получить больше денег и друзей не бросать, доделать дело как положено.
    Мать Мансура возила Кате гостинцы, деньги на которые ей присылала подруга. Самой Кате ее мать перечисляла на карту понемногу, опасалась избаловать дочку деньгами. Мансур теперь по неделе сидел в фермерском хозяйстве. Дома у него портилось настроение, он отвечал матери односложно. Она не удивлялась, считала, что он просто устает на новой работе. Не ближний ведь свет ездить. Но его зарплата убеждала ее в том, что он ценный специалист. Видно, не зря учился по выбранной специальности. Главное, девчонке мозги не закрутил, так что перед подругой за ее дочку не стыдно.
    Зарина являлась поборницей нравственности. Подруга ее, мать Кати, была русской, но они дружили с юности, еще со школы, поэтому Зарина, чем могла, помогала Анне, родившей в сорок лет погодок – мальчика, а следом девочку. Катя очень походила на свою мать. В свое время за Аней все мальчишки бегали. А Зарина искала себе мужа-казаха, русских парней сторонилась. Это сейчас все изменилось, молодые не смотрят на национальность. И, конечно, мать не могла указывать сыну, с какой девушкой встречаться. Русская или казашка – кого выберет, та и ко двору придется, не прежние времена. Две ее знакомых казашки вообще замуж за дагестанцев вышли, детей нарожали и счастливо живут.
    Когда Зарина привозила Кате гостинцы, та благодарила, справлялась о здоровье, но никогда не спрашивала о Мансуре. По наказу Анны Зарина иногда заводила с ее дочкой разговор:
-А что парни у вас, не пристают к тебе? Вон какая красавица выросла.
-Не пристают. Некогда нам, слишком напряженная программа.
-Но хотя бы поглядывают?
-Поглядывают. У нас дружная группа, вместе устраиваем праздники, дни рождения и все такое. И пока парочек не образовалось, или я просто не знаю. Но девочки, с которыми я живу в комнате, точно ни с кем не встречаются также как и я. Не интересно нам это, мы много рисуем, шлифуем технику.
-А Мансур все работает. Уезжает на неделю к своему фермеру в хозяйство и там дроны свои запускает.
Катя молчала и ничем не отвечала на слова о нем. Но Зарина не чувствовала подвоха или напряжения, не замечала, как Катя при этом сжимает губы и опускает глаза. Однако в последний приезд Зарина после привычных разговоров ни о чем, вдруг спросила:
-А Мансур нравится тебе? Внешне и по характеру? Он ведь помогал, даже на катере тебя катал по Неве. Вы хорошо с ним общались?
Зарина увидела, как у Кати порозовели щеки. 
-Мы просто друзья, – быстро ответила Катя, но, спохватившись, добавила, – Он очень хорошо мне помогал, сопровождал везде, в Эрмитаж со мной ходил, хотя не любит живопись. Я очень благодарна ему за все.
-А как парень он тебе не приглянулся? – спросила Зарина, внимательно глядя на нее.
-Он очень симпатичный, но мне сейчас не до парней, – ответила Катя и отвела взгляд.
    Домой Зарина ехала, думая о том, что увидела. И как это я раньше ничего не замечала, думала она, не зря ведь Мансур почти переселился на свою ферму. Поссорились они наверно, вот и разбежались по сторонам. Резкий он, может, сказал что не так, а она нежная девочка, чувствительная. Художница.
    В очередной его приезд домой, мать задала ему вопрос в лоб:
-Что там у тебя с Катюшей произошло? Ты был резок с ней?
-Нет, – ответил Мансур.
-Что же тогда? Почему она краснеет и взгляд отводит, когда я о тебе говорю?
-Откуда мне знать, что у таких, как она, в голове.
-У каких таких?
-У художниц. Фантазерка она, творческая личность, все окружающее ее восторгало, она чуть не тысячу фото сделала, пока мы по городу с ней ездили и гуляли. Я носильщиком и водителем для нее был, так сказать, обслуживающий персонал. Разные мы очень, интересы у нас очень различаются. Она мне все про искусство, про картины и архитектуру рассказывала. Чуть не уснул однажды, пока слушал.
-Какой же ты чурбан, – улыбнулась мать, – Вот уведут у тебя из-под носа такую красотку, и останешься с носом.      
-Пусть уводят. Найдет себе какого-нибудь художника, который ее во всем понимать будет.
-Зачем мужу и жене одним ремеслом заниматься? Мы вот с твоим отцом очень разные, и не надо нам что-то особо понимать. Главное мы друг о друге понимаем и скучаем, заботимся. А Катя… Нагляделась я, как парни из группы с ней общаются, глазами поедают.
    Зарина ушла в кухню, готовить обед, поэтому не видела, как изменился в лице Мансур.
-Я прогуляюсь, с друзьями пообщаюсь, так что скоро не жди, – крикнул он матери уже из прихожей.         
-А как же обед?!
-Потом, мам, все потом, – ответил он и исчез за дверью.

***6   
    Девочки только вернулись из поездки на эскизы и вытаскивали свои переносные папки и мольберты из автобуса. Мансур подошел сзади и взял из рук Кати ее мольберт и пакеты. Она обернулась, но промолчала, хотя явно смутилась. Вернее, просто опешила от неожиданности. Впрочем, она давно ждала его, по крайней мере, надеялась.
    Он понес ее багаж к общежитию, однако его остановили на вахте. Катя сказала, что это с ней, и их пропустили. Девочки переглядывались и шептались.
-Поехали куда-нибудь, пообедаем. Ты наверно, голодная, я – тоже, – сказал Мансур.
Катя взяла ветровку, кое-что положила в рюкзачок, и убрала папку с эскизами в свой шкафчик.
-Тесновато у вас тут. Где твой стол? – спросил Мансур.
Катя показала и что-то еще собирала в косметичку. Когда они вышли из комнаты, он взял ее за руку, она не сопротивлялась.
-Сейчас поедим и поговорим. Но сначала еда, – сказал он. Катя усмехнулась:
-Конечно. Ты весь в этом.
-Я мужчина. Причем, голодный.
Он выбрал достаточно дорогое кафе и сделал не слишком дешевый заказ, после чего сразу накинулся на горячее. Катя тоже приступила к еде, аккуратно, с салфеточкой в руке, чтобы вытирать губы. В какой-то момент она протянула салфетку и Мансуру:
-Вытри губы, а то ненароком ворот испачкаешь.
-Ешь хорошенько, я заказал все, что ты любишь.
-Я ем, – огрызнулась она.
-А теперь поговорим, – сказал он, когда официант унес использованную посуду и принес горячий чай. Катя выпрямилась, убрала руки со стола и положила их на колени.
-Вечером переедешь к нам. Как можно тесниться втроем? Это еще серьезные занятия не начались, хорошо учиться в таких условиях невозможно. Подружки твои – свистульки.
-Почему? Чем они тебе не угодили?
-Только и перешептывались. Из провинции, что ли, приехали? Никаких манер.
-Мансур… зачем всё это?
-Затем! Да, я тормоз, но за это время все обдумал и осознал.
-И что же ты надумал? – изумилась Катя.
-И не смей переглядываться с кем-то, мать мне всё доложила. Пялятся на тебя тут многие. Буду возить тебя и забирать.
-А как же твоя ферма?
-Мне туда достаточно раз в неделю приезжать часа на три. Основную работу я делаю с двумя напарниками в Питерском офисе и мастерской.
-Почему же ты все это время уезжал туда на всю неделю и ночевал там?
-Потому.
-Хорошо, я согласна жить у вас.
-Не у вас, а со мной!
-Мансур!....
    Он встал, подошел к ней и, нагнувшись, поцеловал в губы. Потом вынудил её подняться и поцеловал уже по-настоящему.
    Когда они вошли, Зарина встретила их с открытым от удивления ртом и поварёшкой в руке, но тут же сориентировалась и засуетилась. Однако улучила момент и украдкой спросила сына:
-Так что вы решили?
-Я решил, что мы должны с ней жить вместе, в моей комнате. В общаге никаких условий для учебы.
-Вместе? Так вы что же…
-Да, мы решили пожениться.
Катя услышала эти слова и удивленно взглянула на Мансура, но промолчала. Она уже поняла, что ей достался тормозной ортодокс.
-Катя, это правда? – все-таки спросила Зарина.
-Да, тётя, правда, – ответила Катя.

                ***
      
© Copyright: Марк Шувалов,
        август 2024