Судья

Поезд Москва – Киев уже отходил, когда я вскочил
в тамбур вагона.

– Ой, пассажир, осторожно! Что же вы так припозд-
нились? – посочувствовала мне проводница.

В купе сидел пассажир – худощавый мужчина лет
за шестьдесят. Я его толком и рассмотреть-то не успел,
когда он вместо ответного приветствия вдруг властно
спросил меня:

– Вы олигарх?

Растерявшись от такого напора, я промолчал.

– Чего молчите? Олигарх вы или нет? Отвечайте!
Худощавое лицо желтоватого цвета с блёклыми гла-
зами смотрело на меня в упор. Вначале я подумал, что
это шутка, но незнакомец явно не шутил.
Оправившись от шока, я ответил:

– Нет, я не олигарх. А что?
– А то, что я олигархов ненавижу! – был категориче-
ский ответ, и мужчина заулыбался какой-то неестест-
венной улыбкой, но протянул мне руку.
– Николай Аркадьевич. Вместе, значит, и поедем. А
я думал, если олигарх попадётся в попутчики, то попро-
шу проводницу перевести в другое купе.
– Чем же вам так олигархи досадили? И почему вы
решили, что в одном купе с вами будет ехать олигарх?
Они ездят в специальных вагонах и с охраной.
– Э, мил человек, всякое бывает. Я насмотрелся и на-
слушался за свою жизнь много чего. Если олигарх едет,
к примеру, к любовнице тайно от жены и сотрудников,
то зачем ему охрана? Конфиденциальность! – он мно-
гозначительно и с явным превосходством посмотрел на
меня.

Проводница вошла без стука. Без суровой желез-
нодорожной шинели она оказалась статной молодой
женщиной с аппетитными формами. Карие глаза в
пол-лица искрились доброжелательностью. Встретит-
ся такая красавица на улице или ещё где – и сердце за-
йдётся, как в юности от первой любви. Почему эта кра-
савица – проводница? Такой любушке место в театре,
на подиуме или на великосветских приёмах. Я даже
боялся смотреть в её сторону. Отдал билет и уткнул-
ся в газету. А Николай Аркадьевич стал ей улыбаться
и задавать совершенно нелепые вопросы о предстоя-
щих остановках в пути, об украинской таможне и ещё
о чём-то.

Заказали чай. Мой сосед дотошно выяснил, входит
ли чай в стоимость билета, и, получив утвердительный
ответ, опять улыбнулся мелкой и быстрой улыбочкой.
Проводница ушла, и мы продолжили разговор. Я ре-
шил сам перейти в наступление, проверить на реакцию
моего попутчика.

– А вы, Николай Аркадьевич, наверное, в милиции
служите?
– Горячо, милейший. Но не точно. Я – бывший су-
дья. А сейчас на пенсии, как бы в запасе...
– Ходорковский – не ваших рук дело?
– Не привелось, не посчастливилось. Не будь я на
пенсии, кто знает? Может, и доверили бы. Я был на хо-
рошем счету. Мои дела никогда не отменялись в поряд-
ке пересмотра.
– А за что же вы так не любите олигархов? – спросил
я и тут же пожалел о своём вопросе, так как Судья стал
подробно аргументировать свою позицию, а в конце
своего монолога подвёл итог:
– Всё украли у государства и у народа. Абсолютно
всё! За что их любить?! Да их и расстрелять мало.

Я понял, что затронул вулкан, который, если не
предпринять мер, будет бурлить до утра. И прощай тог-
да сон. В Киеве весь день был расписан, и я собирался
последним вечерним поездом в тот же день выехать в
Москву. А тут на тебе! Дискуссия об олигархах. Я по-
пробовал смягчить разговор.

– Каждому, как говорится, по заслугам, по де-
лам скажется, Николай Аркадьевич. Кто украл, тот
в тюрьме сидит. А некоторых ждёт тюрьма. Нашим
олигархам собственность за политическую поддерж-
ку по номинальной цене подарили, так сказать. А
дарёному коню в зубы не смотрят. И назад подарок
не отбирают.
– Пусть так! И что? Они приумножили эту са-
мую собственность? Построили новые нефтепрово-
ды, новые заводы? Новые дороги проложили? Царь
вон хоть и дурак был, а Дальневосточную железную
дорогу построил. А эти что? Качают нефть из разра-
ботанных ещё в советское время скважин, вырубают
леса. Эксплуатируют самолёты, пароходы, нефтяные
трубопроводы времён Советского Союза. И набива-
ют собственную мошну, которая находится за преде-
лами России.

«О боже мой, – подумал я, – сколько мне предстоит
поддерживать эту тяжёлую беседу?»

Но из вежливости ответил:

– А новый газопровод, который прокладывают по
дну Балтийского моря? А на юге газопровод, с выходом
на Болгарию и другие страны? А Москва как похоро-
шела?
– Ну, милейший, вы загнули! Так это, слава богу, у
нас умное руководство страны появилось. Это всё госу-
дарство строит. Олигархи только разворовывают. Они
строить не умеют, да и не хотят.

Продолжать было бесполезно. Я вышел в коридор
и стал смотреть в тёмное окно, думая о предстоящих
встречах в Киеве.

После чая я засобирался отдыхать. Впереди были
суетные стоянки на пограничных пунктах: российском,
а потом на украинском. Ночь предстояла хлопотная,
шумная. Мой попутчик, полулёжа на диване, читал
Уголовный кодекс РФ.

– Николай Аркадьевич, вы дверь, пожалуйста, за-
кройте на защёлку, когда спать будете ложиться. Гово-
рят, что жулики своими ключами открывают купе. У
меня знакомый всегда с собой верёвку в поезд берёт. И
на ночь завязывает дверь изнутри, – сказал я.
– Я, мил человек, столько этого жулья пересадил!
Знаю, знаю повадки этой братвы! Будьте спокойны. Я
их насквозь вижу. Всё сделаю.
– Для чего же вы на ночь читаете Уголовный кодекс?
– Поддерживаю форму. А вдруг призовут?

И вдруг неожиданно для меня он перешёл на другую
тему:

– А бабёнка ничего? Как считаете?
– Какая бабёнка?
– Проводница. Хохлушка. Одни буфера чего стоят.

«Ну и ну, – подумал я, – ну и выраженьице – буфе-
ра! Вот так Судья! На пенсии, а поди ж ты...».

Сон сморил меня. В сонном забытьи я услышал
громкий стук и голос проводницы, но продолжал дре-
мать, решив, что Судья дверь откроет.

И снова провалился в сон, и оказался в детстве. Иду
с бабушкой Мартой по сельской пыльной улице. А на-
встречу идёт улыбчивый мужик.

– Здравствуйте, Марта Николаевна. Как ваше здо-
ровьице?
– Иди, иди своей дорогой, Петро. Чего тебе до моего
здоровья? Спрашиваешь попусту. Сам будь здоров да
не попадайся.

Мужик покланялся и пошёл дальше.

– Встретился не к добру, окаянный, прости Господи!
Небось наметил уже украсть что-то: курку али с огоро-
да что.
– Бабуль, а почему ты его назвала окаянным?
– Подрастёшь – поймёшь. Нельзя доверяться ка-
ждому первому встречному.

Опять раздался громкий стук, и сон прервался. В
нём было замечательным то, что увидел я покойную ба-
бушку, увидел себя, босого, в белой холщовой сорочке
ниже колен. Как наяву увидел драчливого петуха в со-
седском дворе, где жила моя подружка Нинка, по клич-
ке Марамоныха. Почему Марамоныха? До сих пор не
знаю. Я во сне выклянчил у бабки, чтоб провела меня
мимо петуха к Нинке. Благостный сон! Как будто в селе
родном побывал, как будто в детство вернулся. Но при
чём здесь предостережение бабки – не доверяться пер-
вому встречному?

– Открывайте дверь! Пограничный контроль! – в
дверь настойчиво стучали.

Поезд стоял.

«А почему Судья не встаёт?» – подумал я.

Включил свет. Открыл дверь и обнаружил, что ника-
кого Судьи в купе нет.

«А кто же дверь изнутри закрыл, пока я спал? Где
он?» – пришла новая мысль.

Чудеса, да и только. Словоохотливого попутчика в
купе не было. Зашёл пограничник, проверил мой па-
спорт, пожелал спокойной дороги и пошёл дальше.

Я подумал: а может, Судья по какой-то причине пе-
решёл в другое купе? Не выдержал и окликнул прохо-
дящую по коридору проводницу:

– Извините, а мой попутчик, Николай Аркадьевич,
куда делся?
– Как куда делся? Он же с вами едет.
– Может, в туалете он? – решил уточнить я.
– Туалеты закрыты, – чётко ответила проводница.

И тут ко мне пришло предчувствие чего-то нехо-
рошего. Я поднял крышку нижнего места, на котором
спал, и увидел, что моего портативного компьютера, по-
ходной сумки и кошелька с деньгами – нет.

Я уже всё понял, но поверить в происшедшее никак
не мог. «Как? Как он мог вытащить вещи из-под меня?
Как же он вышел через закрытую дверь?»

На помощь пришла проводница, и вскорости поя-
вился сержант милиции и ещё какой-то милицейский
чин в гражданском костюме. Меня наскоро опросили и
составили протокол. Слава богу, что с поезда не сняли
для дачи показаний.

Оказалось, что Судья – матёрый рецидивист, про-
мышляющий в поездах. В определённых кругах он был
хорошо известен по этой кличке.

Вот и не верь в дурные приметы и в вещие сны!

Поезд мчался в тёмной ночи, а я сидел и размышлял,
где в Киеве перехватить денег на командировочные рас-
ходы. Но мысли почему-то упорно возвращались к Су-
дье и его нелюбви к олигархам. Бедные олигархи! Ни-
кто их не любит. Уголовник и тот их не любит.

Денег и вещей, конечно, было жалко. А с другой сто-
роны, с бабушкой повидался во сне и услышал её золо-
тые слова: «Не доверяйся каждому первому встречно-
му!» И вдруг я заметил на полу маленький клочок бу-
маги. Поднёс к свету и увидел написанные печатными
буквами слова: «До встречи, Олигарх! Твой Судья!»

«Упаси Господи от встречи!» – подумал я и пред-
ставил себе забор с колючей проволоко й, лай овчарок
и Судью, шагающего в колонне зеков. Но послание от
уголовника томило душу. Ой ли придётся свидеться?!
Не зря в народе бытует пословица: «От сумы и от тюрь-
мы не зарекайся»...

«Чур-чур!» – опомнился я, отгоняя дурные мыс-
ли. Стал думать о пышногрудой участливой красави-
це-проводнице.

И тут, не постучавшись, она сама вошла в моё купе и
предложила помощь в Киеве.