Легенда о Хато-охто

Сидя в маленькой лодке, Алёна вытащила из кармана мешочек. Тот, что ей подарила старушка Нэликэ с левого берега Амура. Года потрепали мешочек как и саму Алёну. Лодка подпрыгивала на волнах, прежде чем мотор заглох и послышалось долгожданное «Приплыли!».

Наконец она спустилась на берег, камни с песком скрипели под ногами как январский снег. Алёна снова вернулась в ту самую деревню, где впервые познакомилась с Нэликэ. Вот и тот самый дом. Он как и прежде ухожен и украшен бархатцами.

Приближаясь к калитке, сердце трепетало, и от волнения дрожала рука, тянувшаяся к ручке.

– А ты побледнела, Алёнушка! Совсем этот город на тебя плохо влияет! – позади стояла Нэликэ. Седые волосы были аккуратно собраны, а на теле весел халат, но не тот, что раньше, наверное новый, подумала девушка и, радостно улыбаясь, кинулась к старушке. Та обняла гостью и пригласила в дом.

– Вид, конечно, у тебя болезненный, но есть у меня одна припарка, – Нэликэ разлила особый чай по маленьким чашечкам.

– Что это? – с интересом Алёна уставилась на старушку. Чай пах незнакомо, и на вкус она такого раньше не пробовала. Разве что отдалённо похоже на лекарство.

– А я сейчас расскажу легенду о Хато-охто… – Нэликэ уселась поудобнее и принялась рассказывать.

– Когда-то давно, когда были ещё первые нанайские поселения, были и шаманы, и тудины. Тудины были в почёте. Они лечили людей и иногда видели куда больше, чем шаманы. Одним из них был Ичэнгэ. Он творил чудеса, мог вылечить от любых болезней, а каким красавцем он был! Даже в годах он выглядел молодо. Секрет молодости Ичэнгэ никому не раскрывал.

Был у него брат младший – Хангиану. Таких, как Хангиану, называют юродивыми. Ему Ичэнгэ помочь не мог, как бы ни старался. Младший завидовал старшему и решил его убить. Он проследил за Ичэнгэ, когда тот пошел в лес, и увидел тот самый секрет. Ичэнгэ выкапывал Хато-охто, чьи жёлтые цветы возвышались над землёй.

Хангиану раскрыл этот секрет и убил брата, а растение использовал для себя.

– Ему помогло? – завороженная историей, Алёна сделала глоток чая. Нэликэ, тяжело вздохнув, налила себе ещё чая.

– Он сохранил себе молодость, но юродивым быть не перестал. Каждый год он приходил на то место, но Хато-охто не цвело. Он старел, но продолжал ходить. На восьмой год он, еле передвигаясь, добрался до этого места. Цветы снова возвышались над землёй, но Хангиану упал, обессилев, и умер. Умер там, где и его брат.

– А почему цветов до этого не было?

– Так Хато-охто цветет каждые восемь лет, вот он и не застал.

К вечеру Нэликэ собрала особый чай гостье в её мешочек, у той в свое время цвет лица изменился: щёки порозовели, а синяки под глазами спали. Алёна, поблагодарив хозяйку, села в лодку. Ей казалось, что на этом берегу, рядом с Нэликэ, стоят и Ичэнгэ, и Хангиану, и провожают её домой. Протерев глаза, она увидела лишь улыбающуюся Нэликэ.