Обваловка позиций

Весной 1979 г. Отдельный радиотехнический полк особого назначения (ОСНАЗ), в котором я проходил службу в должности помощника начальника командного пункта, доживал последние месяцы своего существования.  Через несколько месяцев он должен был быть переведен на бригадную организационно-штатную структуру и стать Отдельной радиотехнической бригадой особого назначения.

 
А пока полк нёс постоянное боевое дежурство в поселке Чингельды, в Сары-Озекских пустынных пространствах.
Часть прежнего состава офицеров командного пункта полка планировалось отправить по замене к новым местам службы, на учёбу в академии.  Наиболее достойные и знающие оперативную работу этого театра военных действий получали вышестоящие должности. Я на тот момент старший лейтенант тоже получил новое назначение на майорскую должность помощника начальника командного пункта 82-й Отдельной радиотехнической бригады ОСНАЗ в ГСВГ.


Непосредственно перед заменой и отъездом в отпуск меня направляли в различные командировки, одна из которых была в г.Ош. Там находилась одна из подчиненных частей – Отдельный радиотехнический центр ОСНАЗ.


В командировочном предписании в графе «Цель командировки» значилось: «Для оказания помощи и контроля по обваловке позиций».  Честно говоря, тогда я смутно представлял, как должна выглядеть обваловка позиций.  Но приказ есть приказ, он поступил из разведывательного управления КСАВО, поэтому его нужно было не обсуждать, а выполнять.


Прибыв в пункт назначения, выслушав доклад командира части о трудностях выполнить эту задачу из-за отсутствия соответствующей инженерной техники, я просто показал ему командировочное предписание и по-хорошему, напирая на логику и здравый смысл, объяснил:


- Помочь Вам выполнить приказ вышестоящего командования не могу.  Проконтролировать выполнение приказа умею и обязан, этому меня учили.  Поэтому выполняйте поставленную задачу самостоятельно, без посторонней помощи, мешать не стану. Даже буду помогать своим отсутствием в течение недели. Мне нужно повидать своих товарищей по ВИИЯ. Когда ещё представится такая возможность. Если с командного пункта полка будут присылать по радио шифрограммы, а другой связи нет, и спрашивать о состоянии дел, информируйте, что работа успешно продвигается, процесс выполнения поставленной задачи контролируется с утра и до позднего вечера. Возвращусь через неделю, всё проверю. Надеюсь, Вы меня не подведёте.


На том мы с ним по-дружески и расстались на недельку. Командир части был доволен, что проверяющий не мешает, указаний не даёт, а спокойно отбыл в неизвестном для него направлении.                Мне оставалось в полной мере воспользоваться предоставленной судьбой возможностью навестить товарищей, которых не видел с момента окончания ВИИЯ в1975 году. Времени было достаточно. Поэтому сначала осмотрел областной город Ош.


Легенды связывали его основание с именем Александра Македонского и даже пророка Соломона (Сулеймана). Здесь проходила одна из дорог Великого Шёлкового пути, связывающего Восток с Западом. Город более двух тысячелетий славился своими базарами и караван-сараями. Поэтому нельзя было не побывать на главном базаре, который менял постройки, расширялся, продолжал жить своей шумной, яркой жизнью на прежнем месте.


Осмотрел и подножье горы Сулайман –Тоо, которую легенды наделяли силой, способной исцелять любые недуги. Однако, в тот день меня удивили не целебные свойства горы, а совсем другое.  В городе дислоцировался 111 гв. пдп 105-й вдд. Эта часть была переведена в повышенную боевую готовность. Офицеры по этой причине находились на казарменном положении.   Из разговоров с ними стало понятно, что в любой момент они должны быть готовы к переброске за речку, в Афганистан.  Об этом не пишут, но есть сведения, что подразделения этого полка, в частности, 1-й батальон находился в Афганистане с июля 1979 года.


По свидетельству одного из участников тех событий, в ночь с 6 на 7 июля 1979 батальон под командованием подполковника Ломакина был переброшен в Баграм для охраны находящихся на авиабазе экипажей самолетов транспортной авиации.


Думая о предстоящей встрече с товарищами, тогда не мог представить, что, возможно, не доведётся больше увидеться с ними никогда.  Сначала решил добраться до Ферганы, в штаб 105-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, где служил переводчиком в разведывательном отделении дивизии Георгий Татур. Чаще мы его звали Жорой, некоторые Жоресом, или Юрой. Он сам выбрал Фергану.


На пятом курсе, незадолго до окончания Военного института мне сначала предложили должность на флоте. Проверено на жизненном опыте, что, если есть выбор, обычно выбираешь худший вариант. Я попросил несколько дней на обдумывание. Позвонил старшему брату, который служил на АПЛ на Камчатке, в посёлке Рыбачье. Он благоразумно объяснил, что на флоте возможностей гораздо меньше. Можно попасть в дыру и там прослужить до пенсии. Но когда я попытался возразить, что и в армии можно тоже попасть в дыру и там тоже прослужить очень долго, он с высоты своего пятилетнего опыта службы на атомной подводной лодке сказал:


 - Знаешь, раз больше возможностей, значит больше мест службы.
Я по неопытности и наивности снова попытался возразить:


- А что много дыр лучше, чем одна?


Получил внятный ответ, которым решил руководствоваться в дальнейшем при выборе нового места службы:


- Лучше.


От флота я отказался. Туда попали мои сокурсники, которые не раздумывали при выборе места службы: Илья Дроканов, Володя Тихолаз, Слава Литвиненко.  У них не было умудрённых опытом старших братьев, которые служили на флоте. По-разному, но в целом успешно сложилась их военная карьера.


Отказался я тогда и от воздушно-десантной дивизии в Фергане, где теперь служил Жора. Войсковая разведка казалась мне слишком низким уровнем, где вряд ли могли пригодиться знания китайского и английского языков. В этом случае, как мне казалось, не имело смысла пять лет учиться в институте, где преподавали, помимо других важных дисциплин, даже оперативное искусство, как в Военной академии Генерального штаба.


Как рассказал мне Жора, он сначала тоже отказался от этого «лестного» предложения, но через какое-то время передумал и согласился. Мы обсуждали его поступок.


Перекуривая в туалете, где решались важнейшие мировые проблемы и обсуждались всякие слухи, Жора честно признался:


- Знаешь, Жека, сегодня нет перспектив службы с китайским языком, поэтому буду делать карьеру армейского офицера.


Это был его осознанный выбор. Трясясь в старом рейсовом автобусе из киргизского города Ош в узбекский город Фергану, очень хотелось повидать своего товарища, узнать, как сложилась у него служба за четыре года. Все было интересно. И поездка представлялась забавным приключением, подаренной судьбой. Всё так и было.


Жора был красивый, умный, обаятельный, жизнерадостный и светлый человек, балагур, бывший кадет. Год проучился в общевойсковом училище, затем матросом на флоте, а уже потом поступил в ВИИЯ. Мы не могли не познакомиться ещё при поступлении, поскольку он в свое время учился в Суворовском училище, я - в Нахимовском училище, и оба были матросами. 
Жора был, конечно, не ангел. Во всяком случае, одна отрицательная черта характера ни для кого не была секретом. Он регулярно опаздывал на курсовые построения. Эта маленькая слабость, как правило, ему прощалась и не очень мешала жить.


И вот радостная встреча.  Застолье, на которое Жора пригласил и своего начальника разведки дивизии. Говорили о товарищах, планах, перспективах. Жора с гордостью рассказал о подготовке выброски группы десантников на высоту 3000 метров. Если всё получится, то в планах получить орден, поступить в академию им. Фрунзе. Я не удержался спросить у начальника разведки:


- Избавился ли Жора от давней привычки опаздывать на общие построения.


- Нет, не избавился, по-прежнему опаздывает, - улыбаясь, сказал он.


Подумав, добавил:


- Это ведь не главное. Главное, что у Жоры светлая голова. И командование сочло возможным назначить его на вышестоящую должность начальника разведки воздушно-десантного полка.


Я был очень рад за своего товарища, к которому всегда испытывал тёплые чувства. Расставались на следующий день. Было немного грустно сознавать, что наши пути расходятся и, вероятно, больше не доведётся увидеться вновь.


Впрочем, так и случилось. На основании Директивы Генерального штаба от 3 августа 1979 года № 314/3/00746, к 1 декабря 1979 года 105-я гвардейская воздушно-десантная Венская Краснознаменная дивизия, в которой служил Жора, была расформирована.
На базе 351-го гвардейского парашютно-десантного полка дивизии была сформирована 56-я отдельная гвардейская десантно-штурмовая бригада, где начальником разведки стал Жора Татур. 13 декабря 1979 года подразделения бригады были передислоцированы в город Термез Узбекской ССР.
Утром 25 декабря 1979 года один из батальонов бригады первым в составе 40 армии был введён на территорию Афганистана для охраны и обороны перевала Саланг, обеспечения продвижений советских войск в центральные и южные районы Афганистана.


Я в тот день находился на боевом дежурстве на легендарной горе Броккен. Услышав странное сообщение по радиосети для английских военнослужащих BFBS о вводе советских войск в Афганистан, удивился, но информацию немедленно отправил в вышестоящий штаб.


Старший лейтенант Георгий Татур, будучи начальником разведки бригады, за участие в боевых действиях получил орден Красной Звезды, а в звании капитан готовился к поступлению в академию им. Фрунзе. Незадолго до отъезда на учёбу в Москву отправился с разведгруппой выполнять последнее задание. Как я узнал позже из переписки с товарищами, 13 апреля 1981 г. бтр, на котором он находился, подорвался на мине. Спасти Жору не удалось. Второй орден Красной Звезды он получил посмертно. У него остались жена и дочка. 


А тогда, при расставании в Фергане, в ясный солнечный день невозможно было прочитать судьбу на лице товарища.  Все складывалось хорошо.  Договорились переписываться и не терять друг друга из вида. На прощание обнялись, и я продолжил свой путь к другому своему однокурснику Петру Чилину, который тянул лямку в небольшом городке на юге Киргизии.


Майли-Сай, он же Майлису, он же Майлуу-Суу был основан в конце войны для добычи и переработки урана.
Майли-Сай переводится как "масляная вода". С 1901 года в данной местности добывали нефть. Отсюда, собственно, произошло название реки, а затем и города.


Здесь находились крупнейший в Средней Азии электроламповый завод, два обогатительных завода (гидрометаллургические заводы №3 и №7), завод электроизоляционных материалов, швейная фабрика, мясокомбинат.


Но главной достопримечательностью в то время, на мой взгляд, всё же была войсковая часть 54286, занимавшаяся космической разведкой. В части офицеров было в два раза больше, чем солдат. И все они были высокоинтеллектуальные профессионалы, большинство из которых выпускники академии им. Дзержинского и ВИИЯ. В то время с нашего 1975 года выпуска там служил Пётр Чилин, с 1974 - Сергей Кичигин, 1978 –Борис Подопригора.  Чилин и Кичигин потом преподавали в Киевском общевойсковом училище китайский язык, Борис Подопригора был переведён в Новосибирск.


В Майли-Сай холостым офицерам, на мой взгляд, служить было очень даже непросто хотя бы даже из-за демографического перекоса в этой местности, преобладания женского населения над мужским.  Даже поговорить с Петей Чилиным толком не удалось. Он всё время куда-то спешил то ли с кем-то встретиться из женской половины, то ли от кого-то спрятаться. В любом случае ему приходилось нелегко, и относиться к этому надо было с пониманием.


Время моей командировки неумолимо подходило к концу.  Надо было возвращаться контролировать выполнение поставленной задачи командиром радиотехнического центра. К моему удовлетворению, командир радиотехнического центра меня не подвёл, справился с поставленной задачей блестяще. А значит и я выполнил возложенные на меня обязанности вышестоящего штаба.  Все участники получили благодарности. А я получил ещё и возможность судьбы встретиться со своими однокурсниками, с одним из которых в последний раз.

Санкт-Петербург, 2011 г.?