Надежда на счастье рассказ

              Посёлок наш маленький, да и посёлком-то его назвать трудно – скорее хутор. Всего два дома, но они двухэтажные и даже современные в некотором роде, потому что есть в квартирах горячая и холодная вода, туалеты. Нет ванной и душа, поэтому мыться мы ходим в баню при кочегарке для интерната. В нём живут и учатся дети из городов и деревень Западно-Сибирской железной дороги. Почти все жители наших домов работают в интернате: учителя, воспитатели, плотник, слесарь, повара, технички, бухгалтер, медики. Наверное, кто-то ещё там работает, но я про них не знаю. Кому не досталось работы в интернате, ездят на поезде в город. Сорок минут, и ты в Новосибирске. А в нем есть институт, в котором можно выучиться на актрису театра. Это моя мечта родилась ещё в пятом классе, когда нас возили в город перед новым годом на спектакль «Золушка».
Дома я стала готовить себе наряд для бала, как в спектакле, чтобы на школьном празднике на всех одноклассников и их родителей произвести впечатление. На мамку – нет: она рассмеялась надо мной, когда услышала, что хочу стать артисткой. Шить я не умела, но у Лидки, подруги, мать, тётя Тома, строчила ей всякие наряды, и я, откопав в комоде кружевную и белоснежную штору для окна, отнесла её тёте Томе и попросила скроить мне наряд Золушки.
– Что это, Лиля? – расправила она мою штору.
– Это старая занавеска, её мать выбрасывать собралась, – соврала убедительно скороговоркой.
– Не такая уж и старая, – задумчиво протянула тётя Тома. – Но наряд получится красивый. Попробуем.



     Она меня обмерила и на второй день выдала кружевное платье. Белых туфель у меня не имелось, поэтому мелом натёрла свои тряпочные тапочки, а бант для волос нашёлся. Красота! Мамка работала техничкой, и я надеялась, что на ёлку в школу за километр, да через линию рельс, она не пойдёт.
Так и вышло. Мой костюм произвёл впечатление на всех! Мне достались приз и завистливые взгляды. Лидка так расстроилась, что перестала со мной разговаривать, а своей матери закатила истерику.
И это ещё не всё. Ошарашенная своей радостью, бросила платье на кровать и побежала на улицу послушать впечатления от нашего праздника.
Улица была пустынна. Зато мамка приветствовала меня с веником в руках. Досталось мне по полной программе. Не помог даже приз – плюшевый мишка– за платье, который пыталась предъявить как оправдание.
Сдан последний экзамен, причем, на «отлично». Мне попался билет по литературе с трактовкой образа Катерины из пьесы А. Островского «Гроза».
То, что надо, потому что я рассказала не только о её высоких нравственных качествах, которые противопоставлены другим героям драмы. Конечно, это автор написал для того, чтобы показать социальные проблемы устаревшего патриархального общества России девятнадцатого века. И героиня, не способная сопротивляться обстоятельствам, решает уйти из жизни. Я много прочитала о русских актрисах и их исполнении роли Катерины, и это пригодилось на экзамене. С упоением рассказала о разной интерпретации образа актрисами театров: то сломленная и не способная сопротивляться (актриса Гликерия Федотова), то бунтующая против «тёмного царства» (актриса Любовь Косицкая), то экзальтированная натура (актриса Пелагея Стрепетова), то прекрасная русская женщина,
исполненная внутренней силы, готовности к самопожертвованию, предпочитающей смерть неволе (актриса Мария Ермолова).


       Даже мамка удивилась, когда ей учителя рассказали про мой блестящий ответ на экзамене и, как мне кажется, не только смирилась с моим выбором, но и хвасталась перед соседками, что её дочь, то есть я, готовится стать великой актрисой.
Если бы я училась в полной школе, то организовали обязательно грандиозный бал, концерт и … танцы, потому что в ней много-много выпускников. А в нашем единственном выпускном классе – всего-то четырнадцать человек, и в других классах – где десять, где восемь, а первоклассников – всего пять. Какой бал?
Но все-таки праздник состоялся: родители, учителя, и мы, выпускники. В актовом зале со сцены читали стихи, исполняли песни. Когда начались танцы, меня пригласил Вовка Кунгурцев, самый красивый парень из школы. Я так растерялась от неожиданности, что никак не могла попасть своей рукой в его ладошку, а он подождал-подождал, да и сам положил мои руки к себе на плечи. Так и танцевали. Все шесть девчонок смотрели только на нас. Лидка была влюблена в Вовку, поэтому стояла с поджатыми губами и прищуренными глазами.
Чаепитие, торт, конфеты, безалкогольное шампанское.


     Гулять решили до утра, но мамка предупредила, чтобы в одиннадцать часов была дома. Я ещё даже раньше пришла. Вовка с Лидкой в обнимку, с ними все остальные отправились в бор, чтобы зажечь костёр. Ещё со сцены хотела прочитать монолог Нины Заречной из «Чайки», но передумала, решила это сделать у костра. Потом и от этого отказалась – ушла домой.
     Что они понимают в искусстве? Нина Заречная – одарённая натура, тонко чувствующая художественное слово, мечтающая стать великой актрисой, как и я. В белом летящем платье, на руке висит соломенная шляпка, нет, на ней обязательно должна быть белая шаль, тонкая и кружевная, ниспадающая с плеч в изящном беспорядке.
Встала перед зеркалом:
Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени,
гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, – словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли...
– О, актрисуля  наша дома и снова репетирует, – раздался голос моего брата Славки, – кто перед зеркалом на этот раз?
– Не твоё дело! Ты бы лучше на работу устроился.
– Имею право отдохнуть после армии?
– Что-то затянулся твой отдых, и какой-то он очень уж циклический и стереотипный.
– О чём ты? Скажи по-русски.
– О бутылках твоих и собутыльниках.
– Где ты видишь это? На, смотри! – брат  бравадно вывернул карманы брюк и подпрыгнул на месте, звонко цокнув каблуками ботинок.




– Слава, Лиля, что там у вас опять происходит? – мать заглянула в комнату.
Мамке сорок лет, работает техничкой, но по её внешнему виду этого не скажешь. Красивое выразительное лицо с карими глазами, короткая стрижка тёмных волос и брови… Брови, наверное, главное на ее лице: как нарисованные крылья стрекозы, изогнутые и очень подвижные. Когда она разговаривает, брови как будто принимают участие в разговоре: они то поднимаются, то опускаются, то извиваются, и от этого лицо её изменяется каждую секунду, поэтому люди при общении с ней смотрят не в глаза ей, а на брови. Могла бы выйти замуж, к ней сватались не один раз, но мамка говорила всегда одну и ту же фразу: «Кому я нужна со своим прицепом?». Это о нас, детях.



– Репетиции репетициями, Лиля, но в огороде травы наросло уже прорва, не забывай. Лучок, чесночок посажены, морковка скоро взойдёт.
– А твой Славик с дружками водку хлестать
будет? – выкрикнула в свою защиту.
– Не будет, я договорилась с Михалычем, чтобы помогал ему машины ремонтировать, всё какая-никакая копейка в дом, да и времени не хватит ему с дружками валандаться.
– Приехали! Без меня – меня женили! Кто тебя просил? – Славка вытаращил глаза на мать и подбоченился.
– Ты и не попросишь, – не выдержала я. – Твоя адаптация к мирной жизни затянулась. Не находишь?
– А где от Лильки копеечка в дом? Что-то не
предвидится.
– Она в огороде и готовится поступать на артистку. Может, в городе будет жить, там деньги нужны, помогать с тобой будем. Тяжёлые времена, сам знаешь, грозятся платное обучение сделать.
– Я, может, тоже хочу получить профессию, а?
– Получай, – мать понизила голос, – поступай учиться заочно и работай. Ты уже взрослый.



     Мне не хотелось больше участвовать в бесконечной перепалке матери и брата, поэтому вытолкнула Славку из своей комнаты и прикрыла двери: пусть там ругаются.
Как он не понимает, что нужно много сделать до экзамена? Учиться правильно выговаривать слова, правильно ставить ударения, интонировать, читать монологи и стихи, басни и рассказы. А костюмы, в которых нужно репетировать? А зрители, наконец?
       В огороде у мамки грядки все ровные и красивые. Травы, конечно, не прорва, но вылезает на грядках, на дорожках и вдоль забора. Мать не любит траву и заставляет меня всегда её выдёргивать, складывать в ведро и уносить в угол. Там она преет, как говорит мамка, и даёт удобрение. Я присела на корточки и начала дёргать эту проклятую траву.
      Пчёлы, трава, слепящее солнце и я, вприсядку передвигающаяся между грядками.
Полю и представляю, как на большой сцене открывается занавес. Стою на аллее, нежный ветерок. И вот ОН. «Отец и его жена не пускают меня сюда. Говорят, что здесь богема… боятся, как бы я не пошла в актрисы… А меня тянет сюда к озеру, как чайку… Моё сердце полно вами». ОН: «Мы одни, Нина. Поцелуй».
Ноги затекли, и я поднялась над грядками. И не зря, потому что через три огорода от нашего соседка тётя Галя ведром пыталась попасть выбежавшему поросёнку в морду и прогнать с участка. Поросёнок принадлежал тёте Зое, которая плохо закрыла стайку. Тёте Гале удалось несколько раз ударить по пятаку животное, и оно дико взвизгивало и хрюкало, но от забора не уходило и поддевало рылом упавшие доски. Тогда тётя Галя схватила одну из досок, что поближе к ней лежала, и замахнулась на поросёнка.



– Галька, зараза, ты же щас убьёшь его! – раздался крик тёти Зои, которая рвалась к поваленному забору. Платок сбился на одну сторону, и она его конец придерживала рукой, а второй – размахивала в разные стороны. Женщина крупногабаритная, поэтому сильно запыхалась, когда добежала до поросёнка.
– Зой, ты ваще скотину свою когда будешь по-человечески запирать, твой Федька мне весь огород вытоптал.
Поросёнок, будто что-то понимая, стоял, поглядывал на орущих женщин. Тётя Зоя подхватила его и стала пятиться к своей стайке.



Боже, какие некультурные люди вокруг меня! Кричат, ругаются, поросёнка загнали почти до обморока. Как им не скучно этим заниматься? Лучше бы пьесы Островского или Чехова почитали. Узнали бы, какие говорящие фамилии у героев «Чайки». Например, почему Нина Заречная – Заречная. Непостижимая, далёкая, в ореоле мечты. Такую и сыграю в спектакле.
Что такое «ваще», «щас», «здасьте»? Разве можно так выговаривать слова?
«Ть, ть, ть; кь, кь, кь; пь, пь, пь», – проговорила я несколько раз, выталкивала воздух старательно и с напором, – ти, ти, ти; ки, ки, ки; пи, пи, пи. Пчела, привлечённая, наверное, моими упражнениями, закружилась вокруг меня.
– Кш, отстань, лети по своим делам!
Присела на корточки. Трава, пчёлы, грядки…
Утром собрала всех малолеток с улицы и предложила им послушать басню про лису, журавля и зайца.
      Перед баней соорудила занавес из двух скатертей. Наряжаться не стала. Чего наряжаться, просто рассказывать басню буду. Здесь главное – заинтересовать зрителей. Посмотреть, смогу ли я их увлечь своим чтением. Набралось пять девчонок и двое мальчишек. Они уселись на лавки против бани. Школьников – трое, остальные совсем малявки: по пять или шесть лет.
Я вышла из-за «занавеса», поклонилась всем.
– Сергей Владимирович Михалков. Басня «Ошибка». «Прибежал как-то Заяц к Журавлю.
– Журавушка, дорогой! Ты хорошо зубы лечишь, вставь мне, пожалуйста, Зуб.
– Да они у тебя хорошие!
– Хороши, да малы! Вставь мне львиные клыки!
– Зачем тебе клыки?
– Я с Лисой рассчитаться хочу! Надоело мне от нее бегать, пусть она от меня побегает!
Улыбнулся Журавль и вставил Зайцу искусственные зубы – два львиных клыка. Совсем как настоящие! Страшно смотреть!
– Вот здорово! – воскликнул Заяц, посмотрев на себя в зеркало. – Побегу Лису искать!
Бежит Заяц по лесу – Лису ищет, а она сама ему навстречу из-за кустов выходит. Увидел Заяц Лису и бросился от нее наутек. Прибежал к Журавлю – дрожит, трясется от страха
– Жу-жу-ра-равушка, дорогой! Замени клыки!
– А эти чем плохи?
– Не плохи, да малы! Против Лисы не годятся! Может, у тебя какие побольше есть?
– Не поможет! – ответил Журавль. – Ошибся я, Косой! Надо было тебе сердце заменить: твое, заячье, выкинуть, а львиное поставить!»
Рассказывала громко и с выражением. Особенно мне удавалось показать трусливый характер Зайца: как он упрашивал Журавля, унижался перед ним, как Лису испугался. Малолетки слушали и даже не баловались.
Я закончила поучительные слова торжественно и пафосно. Все мои зрители смотрели на меня и молчали.




– Где аплодисменты? – обратилась после поклона, – хлопайте уже!
Малые захлопали. Андрюшка-пятилетка недовольно выкрикнул:
– Так бы и сказала, Лилька! – и захлопал громче всех.
– Какая же это басня? – соскочил с лавки Серёжка-второклассник. – Там складно должно быть, а это сказка.
– Ничего вы не понимаете, есть басни и прозаические, но герои в них тоже звери. Вот, например, Михалков такую и сочинил. Она учит верить в себя и показывает, что только внутренняя сила поможет победить страхи и придаёт смелости.
– Фу, скучно, как на уроке, – скривила губы Алёнка из второго дома.
– Вам скучно? Идите тогда в свою песочницу лепить пирожки!
Все соскочили со скамеек и побежали к домам.



    Глупо было с моей стороны рассчитывать на понимание и рождение интереса к настоящему искусству от таких «зрителей».
Конечно, я не всё продумала и зря отказалась от костюмированного представления. Слышать – это одно, а если ещё и видеть… Был бы на мне наряд, например, сказочницы, думаю, моим зрителям понравилось и не прозвучали такие реплики. Басню отложу до лучших времён.
      Мне нужна красивая шаль для исполнения роли Нины Заречной.
Решила немедленно начать репетировать. Выбрала отрывок из второго действия про чайку. По-моему, он многое объясняет читателю и зрителю, но там нужен партнёр. Тригорин.
«Нина. Вы заработались, и у вас нет времени и охоты осознать своё значение. Пусть вы недовольны собою, но для других вы велики и прекрасны! Если бы я была таким писателем…»
За стенкой раздались голоса. Братец припожаловал с какой-то фифой.
– Лора, поднимем градус настроения! Не возражаешь?
Мерзавец, мамку не послушал, опять выпивает, да ещё привёл в дом Лариску. Вот дура, нашла с кем валандаться. Красивая, в городе учится в институте.
Так, что там дальше?
«Если бы я была таким писателем, как вы, то отдала бы толпе всю свою жизнь, но сознавала бы, что счастье её только в том, чтобы возвышаться до меня, и она возила бы меня на…»
За стенкой послышались возня, стук об пол упавшего стула и голос брата.
– Лорик, ты чего, я же только поцеловать тебя хотел. Что ты, ни разу ни с кем не целовалась что ли? И с Костиком, скажешь, нет?
– Я думала, что ты из армии человеком придешь,
а ты…



      Терпение моё лопнуло, и я начала изо всех сил стучать в стенку кулаками. Дверь распахнулась, появился мой братец.
– Чего ты долбишься, артистка недоделанная?
Подошла Лариска.
– Привет, Лили! И часто так ты своего братца
кошмаришь?
– Может, наоборот? Это он меня и мать так доводит своими пьянками.
– А ты довела своими репетициями всех нас! – не остался в долгу Славка.
– И что мы репетируем? – Лариса зашла в комнату.
– В артистки готовится, ждут не дождутся там таких наивных дур, – не унимался Славка.
– Лиля, так ты готовишься в институт?
– Ну да, если можно это назвать подготовкой. То траву у мамки в огороде надо полоть, то братца успокаивать. И партнёра у меня нет для представления ещё.
– Партнёра у ней нет. Да я тебе хахаля любого подгоню, если хорошо попросишь.
– Ну уж нет, твои друзья алкаши меня не интересуют, – я взяла книгу и прижала её к груди, как будто кто-то должен был её немедленно отнять.
– Ну и катись ты! – Славка скривился в презрительной усмешке.
– Так, Славик, катись-ка ты сам, а мне дай с твоей сестрой поговорить.
Не знаю, почему, но я рассказала про свои беды Ларисе, и она пообещала помочь найти мне партнёра для репетиций.



     Им оказался её однокурсник Михаил, улыбчивый и добродушный.
Между прополками и поливами огорода всё-таки две репетиции состоялись. Славка, к моему удовольствию, ходил в мастерскую «зашибать деньгу», как он сам нам с мамкой сказал.
«Тригорин. Хорошо у вас тут! (Увидев чайку.) А это что?
Нина. Чайка. Константин Гаврилыч убил.
Тригорин. Красивая птица. Право, не хочется уезжать. Вот уговорите-ка Ирину Николаевну, чтобы она осталась. (Записывает в книжку.)
Нина. Что это вы пишете?
Тригорин. Так, записываю... Сюжет мелькнул... (Пряча книжку.) Сюжет для небольшого рассказа: на берегу озера с детства живет молодая девушка, такая, как вы; любит озеро, как чайка, и счастлива, и свободна, как чайка. Но случайно пришел человек, увидел и от нечего делать погубил ее, как вот эту чайку».
Оставалось найти красивую шаль и зрителей.



      Случай сам подвернулся. Такая шаль висела на верёвке во дворе: белая, кружевная и воздушная.
Что такого, если я выступлю в ней и принесу на эту верёвку потом? Так я и сделала.
Михаил напечатал пригласительные билеты, а я их раздала своим одноклассникам и ещё другим, кого встретила на улице. Платье надела выпускное. Занавес получился из скатертей.
       Я не ожидала, что придут почти все: человек двадцать получилось. А когда мы с Михаилом начали исполнять свои роли, подошли и взрослые. Мамка тоже встала в сторонке, скрестила руки на груди, осматривала пришедших. Я плавно ходила «по сцене», то поднимая руки вверх, то опуская порывисто и нежно одновременно, то сжимая в замок. Мне казалось, что так чувства героини выглядят естественно и органично. Шаль ниспадала с плеч воздушным эскизом, как и было задумано. Михаил выглядел красиво и элегантно: нашёл к репетиции костюм-тройку и шляпу. В руках держал красивую трость. Включил перед началом тихую мелодию на своей магнитоле. «Зрители» слушали и смотрели, даже Лидка и Вовка Кунгурцев не ухмылялись.
И вдруг…



– Вот твоя шаль, Зойка, – выкрикнула её соседка по площадке и показала рукой на «сцену». Это была тётя Галя, которая совсем недавно чуть не убила поросёнка у этой самой Зойки. Она выставила указательный палец и гордо подняла его вверх.
Я резко развернулась на «сцене», шаль упала с плеч и плавно улеглась у моих ног. Ко мне подлетела тётя Галя, схватила шаль, подняла её над головой.
– Нашла куда повесить свою шаль сохнуть, Зойка. Её украли белым днём!
Тётя Зоя подошла боком к «сцене», взяла свою шаль и посмотрела на меня осуждающе, прищурив глаза.
– Вот кто у нас, оказывается, воровка, – проговорила торжественно и с придыханием.
– Да я, да я… я только хотела…, – слёзы затуманили мой взгляд, но я увидела, как мамка отделилась от толпы.
– Зойка, ты чего такое наговариваешь на мою дочь? Да она ни в жисть не воровала.
– Не воровала, а почему-то своровала! – выкрикнул кто-то из одноклассников.
Михаил стоял на «сцене» с разведёнными в стороны руками, держа трость, как будто ею хотел кого-то ударить.
– Люди, люди, что вы такое говорите, я же репетировала только, я не воровка. Неужели моя мечта никогда не осуществится? Что вы делаете? Как вы можете так говорить и думать? Это же «Чайка»! Она добрая и наивная, поэтому надежды на счастье нет.