Давно... ч. 9
Утро субботы выдалось солнечным, хотя довольно прохладным. Окно моего номера выходило прямо на Садовую на южный фасад Гостиного двора. Вечером, когда я, падая от усталости, закрывала шторы, в кафешках галереи второго этажа только-только начинали собираться компании для вечерних развлечений, а сейчас с утра там было всё закрыто и безлюдно. Позвякивали редкие трамваи, потоки солнечного света лились на пустые мостовые, впереди ждал насыщенный день, и я была готова на подвиги, но всё же немного посидела на подоконнике, наслаждаясь созерцанием города и ничегонеделанием.
Утренний кофе в кафе-кондитерской «Метрополь», входящим в одноименный исторический ресторанный комплекс, но, что более важно, расположенным рядом с отелем, был прекрасен, интерьер не слишком роскошен, но весьма респектабелен, слойка с творогом и пирожное Буше – тоже хороши, жаль, но круассанов там не нашлось.
До экскурсии был ещё вагон времени, потому не спеша пройдясь по Невскому, заглядываясь на разные архитектурные и прочие достопримечательности и попадавшиеся по пути витрины, присела погреться на солнышке в Казанском сквере у одноимённого собора. Верующих и туристов пока было немного, некоторые отдыхающие ещё имели возможность не только присесть, но даже прилечь на скамейке, скворцы смело порхали над кустами, над газоном и розами, совершенно не пугаясь ни людей, ни городских шумов, одного я поймала на фото в минутку отдыха.
Я уже писала о том, что не люблю Казанский собор за то, что он нерусский. Хотя именно он, один из немногих в Петербурге, создан исконно русским зодчим, более того бывшим крепостным (возможно, незаконнорождённым сыном) графа Строганова – Андреем Воронихиным. Искусствоведы и архитекторы считают, что он построен в стиле русского классицизма, а современниками воспринимался как памятник ратных побед русского народа в Отечественной войне 1812 года. Но мне он всегда казался слишком мрачным, какое-то гнетущее ощущение охватывало меня всякий раз внутри, хотелось скорее на воздух. И потом эти масонские символы – всевидящее око – Лучезарная дельта на фронтоне и над многими иконами смущают, сеют смуту и сомнение в душу и сознание, рождают отторжение, протест.
Но вот в том ли дело, что впервые я оказалась здесь в солнечный день, и открыточные виды колоннады и купола на фоне безоблачного неба ласкали взор, в настроении ли чуть не игривом почему-то, в том ли намёке на масонов, что встретился вчера и подтвердился сегодня, и уже прямым текстом судьба мне сообщила, что история российская, русские (и не совсем, про царей-то наших редко о ком можно сказать, что он русский по крови) деятели этой истории и масоны, если не одно и то же, то уж близнецы-братья. Достаточно перечислить причастных к появлению этого собора масонов: Павел I, граф Строганов, сам Воронихин, графья Воронцовы, Кутузов, чья могила здесь находится, Александр I, что был-был масоном, но в конце концов их же и запретил…
В общем, «никуда нам не деться от прошлого», я впервые вошла в собор без привычного раздражения, и как будто увидела его другими глазами. То, что казалось мрачным, стало торжественным и чудным, убранство и планировка, величественный колонный зал не давили, а возвышали, и служба церковная как пример служения Отечеству (есть же, конечно, истинные пастыри) окончательно примирили меня с этим местом, не скажу, что я горячо его полюбила тут же, но нелюбовь и неприятие прошли. А выйдя через западный вход, будто впервые увидела ограду и восхищенья не снесла, нет слов, сплошной восторг!
Этому дню было суждено пройти под знаком российского масонства, и Гатчина, как гнездо и символ его, хотя и заранее запланированная, была «безызбежна» (спасибо Алине Загитовой за новое слово). По дороге проезжали мимо Царскосельского дворцового парка, его зелень навевала приятные воспоминания о золотой осенней поре почти двухлетней давности, о дворце трёх цариц, а впереди был очень мужской рыцарский замок с плацем и памятником его первому главному и царственному обитателю Павлу I. Хотя возводился дворец для Григория Орлова, почти сразу после окончания строительства был выкуплен и подарен Екатериной II князю Павлу Петровичу, будущему императору.
Нетрудно представить, как на этой просторной площади, изначально занятой клумбами и газонами, при наследнике престола маршировал созданный им специально военный отряд, сам Павел проводил параллель между этим отрядом и «потешными войсками» Петра I.
Разгромленный и разграбленный во время войны, подожженный и заминированный немцами при отступлении, они, гады такие, оставили на одной из полуразрушенных стен надпись «Здесь были мы. Сюда мы больше не вернемся. Если придет Иван, все будет пусто», полностью разоренный дворец и по сию пору не залечил эти раны.
Долгие годы после войны даже не предполагалось воссоздавать дворец-музей, поскольку считалось нерентабельным, спасённые коллекции Гатчинского музея были переданы 24 музеям страны, потому до сих пор их зачастую невозможно вернуть. Полноценная реставрация началась лишь в постперестроечные годы, да и то сильно тормозилась из-за отсутствия средств. Но в последние годы, подозреваю, что Путин тут лично причём, Гатчина расцвела, реставраторы – просто волшебники, хотя любое волшебство это огромный труд. Строгий, симметричный дворец, весь такой мужской снаружи с бастионами и рвами, крепостной замок, внутри изящный, роскошный, с изысканными лепниной и декором, окруженный шикарным парком, создает уют и негу загородной виллы. Кавалеры и дамы расслабляются и отдыхают.
Восстановленные интерьеры впечатляют и восхищают. Тронный зал Павла I (изначально здесь был кабинет Григория Орлова) – не очень большое помещение, но торжественное, нарядное, с французскими гобеленами «Зебра» и «Двое слуг несут вождя», с изумительным наборным паркетом. Вообще в этом дворце паркеты и двери, наверное, самые дорогие: и в смысле стоимости материалов, и в смысле количества труда, вложенного в них, и в смысле художественной ценности. В тронной паркет набран по рисункам Антонио Ринальди из ценных пород дерева: розового, амаранта, палисандра и других. Центр паркетного покрытия акцентирован четырьмя переплетёнными венками. Они окружены фигурной сеткой из ромбов, которая как будто закреплена по углам стилизованными ветвями, листьями и растительными побегами.
Вот двери и колонны каррарского мрамора аванзала или Верхней Кавалерской, такие же, как в просторной Мраморной столовой, а вот бело-золотые двери Малиновой гостиной, и потайные двери парадной бело-голубой с обильной позолотой Парадной Опочивальни с зеркалами на боковых стенах, создающими бесконечно расширяющееся пространство. И кусочек паркета там же в виде неведомого цветка.
Огромный парадный Белый зал величествен и великолепен, вдоль всего зала тянется балкон, который был хорошо виден с плаца и на который выходят пять окон-дверей, посетителям можно выйти, подышать, полюбоваться видом на аллею Императора Павла Первого, идущую от памятника ему же до Балтийского вокзала Гатчины, а если продлить эту прямую до дворца, то она упрётся в аккурат центр балкона. Я обожаю такую строгую геометрию, а уж если принять во внимание, что вместо вокзала на другом конце планировался еще один дворец, то замысел архитектора становится ещё более восхитителен.
От центрального корпуса к Арсенальному и Кухонному каре ведут полукружия галерей. Греческая галерея – это музей греческого искусства - чудесная перспектива из барельефов, бюстов, овальных медальонов, предметов мебели, плавным изгибом уходящая вдаль. Опять чудесные двери и паркет!
А вот симметрично относительно центрального корпуса расположенной Чесменской галерее пока повезло меньше, восстановлен только небольшой кусочек зала, пока только отзвук было великолепия, но процесс пошёл. И чтобы никто не забывал славных побед морского флота России, эта галерея просто обязана быть восстановлена в том виде, когда она оценивалась искусствоведами как одно из высших достижений в творчестве итальянского архитектора Винченцо Бренна и причислялась к лучшим интерьерам павловского времени. Во всех исторических местах (почти) времён правления Екатерины II есть памятники этому историческому событию – Чесменскому сражению, в Царском селе я Люду фотографировала на фоне Чесменской колонны, в Гатчинском парке установлен Чесменский обелиск, есть Чесменский зал во дворце в Петергофе, ещё несколько объектов, все они в память о тех славных временах, когда Дарданеллы после Чесмы были под контролем российского флота. А поскольку брат первого владельца этого дворца Алексей Орлов был ещё и Чесменский в честь победы под его командованием над турецким флотом, то название галереи здесь очень к месту. И фрагмент восстановленного паркета изумительной красоты и совершенства…
Параллельно Чесменской галерее расположен оружейный зал – выставка лучших образцов работ известных русских и европейских мастеров 16-19 веков, свыше тысячи экспонатов, я не поклонница таких выставок, ничего в оружии не понимаю и восхищаться им не могу, но масштаб экспозиции, её историческая ценность впечатляют.
В Светлом переходе в Арсенальное каре из окна – чудесный вид на парк, пройти не смогла, сфотографировала. Как и только 5 лет назад открытую после реставрации Мраморную лестницу изумительными чугунными перилами. На этом же этаже расположен Театральный зал, он был закрыт, но в зеркалах возле этого зала я запечатлела и своё отражение, куда ж без этого, не отметишься на фото, вроде и не была… В кадр попал и кусочек паркета ;
Во дворце существует целая анфилада детских гостиных, где родители могут оставить своих чад под присмотром и спокойно заняться своими туристическими делами.
Я видела много дворцов, «хороших и разных», шикарных и скромных, совсем древних и поновее, тронные и бальные залы, парадные столовые и домовые церкви, опочивальни и кабинеты, везде своя история и прелесть. Но вот что мне понравилось более всего именно в Гатчине, так это возникшее в Арсенальном зале ощущение, что цари и царицы, царевичи и царевны – тоже люди, им тоже хочется спокойно посидеть со своей семьей, с дядями, тётями, братьями, племянниками и прочими домочадцами, с малыми детьми, но так, чтобы и были рядом, и не шибко мешали взрослым разговорам; попить чаю после обеда, поиграть в карты или в шахматы, или в прятки, посмотреть в Собственный сад (он есть такой за окном), вспомнить под рюмочку об удачной охоте под визг малышей, катающихся здесь же на санках с горки. И всем просторно, тепло, мило! Удивительный зал!
А надоест так веселиться, можно через подземный ход выйти к Серебряному озеру, сейчас этот 120-метровый туннель имеет электрическое освещение, а при Григории Орлове и Павле свет попадал туда через четыре круглых окна-колодца, устроенных в сводах. Выход к озеру в парке называется гротом «Эхо», поскольку есть легенда, нам её проверить не удалось, что в подземном ходе эхо способно повторять до четырех слогов. Мы (со мной гуляла там семья из трёх человек) покричали-покричали и по очереди, и все вместе, но услышать ответа не смогли. И только если крикнуть «Эхо!», то где-то глубоко в утробе можно скорее угадать, чем расслышать явственно, горестное «хо-хо-хо»…
Эху, чтобы выбраться в сад со скоростью звука, не мешают турникеты и запрещающие проход ленты и плакаты, а людям приходится возвращаться через входные двери. Но стоит проделать этот путь, чтобы познать, впитать в себя всё великолепие Дворцового парка.
Огромное парковое пространство делится на пейзажные английские сады, регулярной планировки Собственный сад (он закрыт для посетителей, именно его я видела из дворца), Верхний и Нижний Голландские сады, Липовый сад, Ботанические сады и много ещё разных названий и подразделений, о которых рассказывают экскурсоводы, но запоминать это нет ни необходимости, ни желания. Буйство зелени, перемежаемое геометрически выверенными клумбами, разрезанное ровными дорожками и аллеями и обрамляющее водную гладь прудов, каналов, небольших речек, через которые переброшены живописные мостики, ласкает взор и дарит отраду усталому туристу.
И размеры дворца уже не кажутся такими уж огромными по сравнению с безразмерным водным зеркалом, в которое смотрится небо и отражаются деревья и кусты, и потрясающей панорамой, открывающейся с множества видовых точек на разных уровнях.
Парк наполнен жизнью и живностью: разнообразные птицы, само собой уточки, какой же пруд без уток, а вот Карпин пруд не должен быть без карпов, и они там точно есть! С Карпина моста хорошо видны крупные зеркальные карпы, тоже наслаждающиеся жизнью и красотой. Прямо на оси дворца находится широкая терраса-пристань, издалека выглядящая как цоколь здания, ныне она на реставрации, а во времена оны служила и променадом для хозяев и гостей дворца, и пристанью для Гатчинской флотилии. На террасе ещё при Григории Орлове были установлены четыре мраморные статуи на пьедесталах, изображающие Скульптуру, Живопись, Архитектуру и Математику (она же Муза, она же Поэзия).
Пройдя мимо Водного лабиринта, сложной и запутанной системы каналов и небольших островов для развлечения высочайших особ, и прилегающего к Водному Лесного лабиринта, устроенного с теми же целями, вдоль восточной части Белого озера мы добрались до острова Любви – специально отрезанной каналом части парка, опять же для радости и услады царственных особ. Искусственный остров и сад на нем были созданы по образу и подобию аналога, находящегося в Шантильи, где царевич Павел побывал во время заграничного путешествия.
Ещё от самого дворца был виден изумрудный, будто плывущий по воде, павильон Венеры, построенный из дерева в классическом стиле с великолепным внутренним убранством. Парадный, почти дворцовый зал расписан декоративными панно меж высоких-окон-дверей с Амурами и загадочными сфинксами, что бесконечно отражаются в зеркалах по углам зала. Огромный потолок украшает живописный плафон с Венерой в фантастической колеснице в форме раковины, в которую запряжены лебеди. И опять роскошный наборный паркет!
Из Храма Любви – снова в парк:
Казалось, что деревья эти,
Пруды, тропинки и траву
Нам завещал счастливый Павел
Как память о волшебных днях,
Где он мечты свои оставил
В сплошных аллеях и тенях.
Там на неведомых дорожках следы невиданных зверей;, что туристами зовутся, что ведомые экскурсоводами, оказываются у монументального 16-колонного портала, за которым виднеется объёмная берёзовая поленница. Собственно, и назначение такой колоннады – скрыть эти берёзовые дрова, дабы не раздражали своей непрезентабельностью взоры гуляющих, не нарушали атмосферу довольства, томления и неги, разлитую в воздухе парка, и особенно ощущаемую после посещения острова Любви. Однако ж, этот портал Маска ведёт в ещё одну жемчужину Малого двора времён Екатерины – павильон-сюрприз Берёзовый домик – островок блаженства и утончённого наслаждения для отдыха и развлечения гуляющей компании. Диваны, зеркала, расширяющие пространство, изысканное убранство, расписанные арки над окнами и шикарный плафон, всё, как и полагается при дворе, пусть и Малом.
А за Берёзовым домиком у Берёзовых ворот ждал уже туристический автобус, прощай, Гатчина, а быть может, до встречи…
Свидетельство о публикации №225100201670