128

- Конечно, я виноват перед Алёнкой. Ведь бросил её, получается. Даже сам не понимаю, как это случилось. Тот осенний день оказался нашим последним общим днём.
Лука задумался. Замолчал.
Всю дорогу он говорил с Димоном. И хоть тот по-прежнему был со стеклянными глазами, Лука теперь знал, что за ними скрывается. Поэтому рассказывал, а пробьют его слова эту стеклянность или отскочат от неё и разлетятся в пространстве – большой вопрос, который не ему решать.
- Как-то всё смутно было в конце. Нас же в начале лета отправили в капсулы? Получается, почти год прошёл после нашего последнего свидания. Почему?
Лука опять надолго замолчал. Попытался вспомнить, что было в течение этого времени. Смутная серость. Мелькает что-то неясное, но зацепиться не за что. Вот те раз. Оказывается, и у него есть провалы в памяти. И он это только сейчас сообразил. Когда в бесконечном монологе вспомнил всех спутников, а потом перешёл на себя. Оказалось, что о себе рассказывать было почти нечего.
- Детство? – спросил он то ли у вселенной, то ли у Димона, то ли у себя. Невероятным усилием попытался пробить плотный туман, за которым угадывались тени. – Помню школу, коридоры… клумбу с цветами. Каких-то детей… Ничего конкретного не помню. Как-то неправильно… Ведь должен быть друг.
Димон молча топал рядом. Лука покосился на него.
- Может, и у меня какая-то особая миссия? И это всё не просто так? Тебя хоть предупредили, что будешь зависать. Меня… не помню. Анютку помню. Это было в тот день, когда нас усыпляли. За несколько часов. Я сидел на скамейке… в скверике, смотрел на тот мир. Прощался. А рядом гуляла семья. Отец с малышом на руках, женщина и наша Анютка. Они подошли. Женщина страшно переживала. Да и отец тоже. Они отправляли сюда свою старшую дочку. Когда узнали, что я из переселенцев, просили присмотреть за Анюткой. А она… наверное не понимала, что расстаётся со своей семьёй навсегда…
Лука снова замолчал, поглядывая на дорогу. Видел деревья, траву, кусты, уводил за собой Димона, когда тот топтался перед длинными ветками, не зная, с какой стороны их обойти, но проделывал всё это на автомате. Мысленно ещё не вернулся из того далёкого дня, когда в скверике познакомился с семьёй Анютки.
- И это я чётко помню. Всё, до мелочей. Помню, как пустышка болталась у мальчугана на мягкой цепочке, и ветер шевелил его мягкие волосы. Помню, как женщина улыбалась, а в глазах блестели слёзы, помню, как Анютка скакала на одной ноге вокруг нашей скамейки. А что было за день до этого? За месяц? За час? Получается, о моей прошлой жизни остались всего два воспоминания – осенний день с Алёнкой и последние минуты перед стартом. Вот так…
Лука перепрыгнул через узкий ручей, протянул руку Димону. Тот неловко перешагнул, зачерпнув кроссовкой воду.
- Ногу промочил? Нет? Да? Ладно, потерпи, скоро привал… Знаешь, Димон, а Анютка тогда остановилась и прошептала… Не то родителям, не то просто… Странно так… Я случайно услышал…
- Мамка сказала – пришли, - объявил Димон и остановился, как вкопанный.