Глаза

 Эпилог.2030 год. Мир в темноте.

Пандемия пришла тихо, а бушевала огнём. Вирус, не знающий границ, выкашивал целые города, оставляя после себя не только кладбища, но и живых,  изувеченных людей. Ценой выживания часто становилась потеря зрения — страшный, но не единственный дар болезни-изуверы.

Человечество, запертое по домам и бункерам, замерло. Остановились заводы, опустели улицы, оборвались нити связи между странами и даже городами. Цивилизация, ещё вчера такая шумная и самоуверенная, погрузилась в гнетущую тишину.

Ирония судьбы была в том, что эта тишина спасла мир от него самого. Как раз на 2030 год пришёлся пик глобального конфликта: Россия и Китай против альянса США и Европы. Война, уже унёсшая тысячи жизней, должна была стать последней. Но её остановил общий, невидимый враг. Война закончилась за несколько дней — не по воле политиков, а по воле вируса.

Учёные всего мира бились над созданием вакцины, но время работало против них. Вирус распространялся быстрее, чем шли исследования. Планета стояла на пороге вымирания. Перед каждым стоял жуткий выбор: смерть или жизнь в новой тьме, с потерянным слухом или ослепшими глазами.

Гибель, однако, отступила. Щитом, прикрывшим человечество в его самый тёмный час, стали его же творения — роботы. Андроиды, беспилотники, автоматизированные фабрики и системы доставки. Мир людей замер, но мир машин, подчинённый когда-то заложенным алгоритмам, продолжил работу. Он не жил, но и не давал умереть окончательно.

Спасение пришло спустя полгода в виде первой вакцины. Смертность рухнула, но было поздно. Вирус, словно насмехаясь, совершил последний, решающий рывок. Мутация оказалась коварнее прежних штаммов. Теперь она не только калечила живущих ,но  и  ещё  лишала зрения новорождённых . Дети нового мира не знали, что такое свет.

Человечество окончательно ослепло. Вместе со зрением оно потеряло прошлое, цвета, лица любимых, звёзды на небе. Войны, технологии, искусство — всё, что строилось на возможности видеть, ушло в небытие.

Наступил новый мир. Мир на ощупь. Мир в темноте.

---

Глава  : Зрячие в царстве слепых

Лео ненавидел этот дом. Его комнаты, залитые искусственным светом, были полны вещей, которые нельзя было трогать: хрустальные вазы, глянцевые картины, хрупкие статуэтки. Это был не дом, а музей, где он выступал в роли главного экспоната. Из окна его спальни открывался вид на серый, тактильный город, лишённый красок и света для его обитателей.

Он и его робот-помошник спустились  в зал, где из динамиков лилась размеренная, металлическая речь его отца, Ромула, одного из правителей «Города Грёз».
«...Наше общество — образец стабильности. Мы защищены  от внешних, опасных воздействий природы . Наши инженера и народ труженик , объединив усилия  создали наш общий , безопасный  дом . Каждый на своем месте, каждый в безопасности...»
Лео с отвращением воткнул в уши наушники , отключившись от пафосной речи .  Его слуху полились грубые, живые аккорды нелегальной музыки из нижнего города.

Двери распахнулись. Ромул, только что закончивший вещание из домашней студии, замер на пороге, его взгляд упал на сына.
—Лео, перестань витать в облаках. Сегодня важный день. Мы с матерью будем обсуждать твоё будущее.
—Разве оно не предопределено, отец? Как у всех. Гармония. Стабильность, — парировал Лео, не вынимая наушников.
—Не смей иронизировать. Твой дар… и твоё положение — это ответственность. И величайшая тайна. Один неверный шаг — и всё рухнет.
—Как скажете, — с наигранной почтительностью ответил Лео и направился в столовую, где уже слышались голоса гостей.
Столовая была такой же холодной и парадной, как и все в этом доме. Длинный полированный стол отражал свет хрустальных люстр, слепящий даже для привыкших глаз Лео. На столе не было ни одной лишней, неэстетичной детали — ни случайной крошки, ни капли соуса. Всё было расставлено с геометрической точностью, как экспонаты в музее.

Гости — три пары, приближенные к его отцу, — уже сидели на своих местах.  Их роботы стояли у  стены .
Лео занял свой стул, чувствуя себя запертым в стеклянной клетке. Эти люди, их разговоры, их жизнь — всё было частью спектакля, в котором он отказывался играть.

Его мать, Элеонора, сидела напротив. Её лицо было прекрасной, неподвижной маской. Она   смотрела  на него — но её взгляд как будто был  направлен куда-то в пустоту .
— Лео, дорогой, — её голос был сладким, как сироп, — господин Квинтус интересовался твоими успехами в аудио-архивации.

Господин Квинтус, крупный мужчина с мясистым лицом , повернулся в его сторону. — Да, да! Говорят, ты восстанавливаешь старые аудиодрамы? Благородный труд. Сохранение нашего культурного наследия.

Лео проткнул вилкой в  идеально приготовленный стейк. «Ты даже не представляешь, что я на самом деле нахожу в тех архивах, старый лицемер», — подумал он.
—Стараюсь, господин Квинтус. Но материалы сильно повреждены. Иногда вместо диалогов слышен лишь шум. Шум старого мира.
Ромул, вошедший в столовую и занявший место во главе стола, метнул на сына предупреждающий взгляд.
— Шум — это хаос, — вступила одна из дам, миссис Лория. — Нам повезло жить в Гармонии. Зачем ворошить прошлое? Оно было… болезненным.
— Возможно, чтобы понять, кто мы есть, — тихо, но чётко сказал Лео. — Болезнь — это часть нашей истории. Её не стоит стирать.
За столом повисла неловкая пауза. Было слышно, как кто-то осторожно отпивает воду.
— Нашу историю нам даруют Правители, — голос Ромула прозвучал, как стальной щит, прикрывая опасную тему. — Они фильтруют её для нашего же блага, оставляя лишь то, что укрепляет общество. Как эта еда — она питательна и безопасна. В отличие от тех ядов, что продавали в пищу до Пандемии.
Все закивали с облегчённой готовностью.
— О, абсолютно! — подхватил Квинтус. — Мой робот на прошлой неделе обнаружил в моём продукте отклонение в 0.3% от стандарта по текстуре. Немедленно была подана жалоба. Бдительность — залог выживания.
Лео смотрел, как его мать подносит ко рту кусок хлеба. Её движения были выверенными, но механическими. Она никогда не промахивалась, никогда не роняла ни крошки. Она идеально функционировала в этой системе. И в этот момент он поймал её взгляд. Всего на секунду. И ему показалось, что в её глазах мелькнуло что-то . Страх. Быстрый, как вспышка, и тут же погасший.
Она знала. Не всё, но догадывалась. И её страх был не за него, а за их общую клетку, которую он раскачивал.
— Мать, — обратился он к ней, нарушив негласное правило не вести личных бесед за общим столом. — Ты помнишь запах дождя? Настоящего, не из уличных распылителей?

Элеонора замерла. Её пальцы сжали салфетку.
—Дождь пахнет грязью, Лео. И болезнями. Наши системы очистки воздуха куда приятнее. Наш купол - наше спасение ! -
—Мне кажется, он пах… свободой, — не отступал Лео.
Ромул с силой поставил бокал на стол. Звон хрусталя заставил всех вздрогнуть.
—Твои «кажется» граничат с ересью, сын. Мир снаружи — это смерть. Тот, кто жаждет свободы, жаждет собственной гибели. И гибели тех, кто рядом с ним.
Это была не просьба. Это был ультиматум. Глаза отца говорили яснее любых слов.
Он встал и, не глядя на гостей, вышел из столовой. За спиной он слышал, как его мать снова заговорила лёгким, беспечным тоном, пытаясь рассеять напряжённость, а Квинтус что-то бормотал о пользе отдыха для молодого организма.

Глава : Универ.

Университет «Гармонии» был идеальным микрокосмом всего города. Студенты, отобранные по принципу интеллектуальной лояльности и «правильного» происхождения, приходили сюда не за знаниями, а за последним штрихом в своем образе — статусом выпускника элитной академии. Для Лео же лекции были скучной обязанностью, а ещё  местом, где он мог пообщаться  и понаблюдать за своими сверстниками.

Майя: Карьеристка из высшего общества,  дочь высокопоставленного чиновника . Уверенная, амбициозная и яркая . Лео она считала странным, но из-за положения его отца поддерживала  с ним вынужденно-вежливые отношения.
Юлий: Технократ, верящий в алгоритмы.
 Сын министра.
 Лия: Тихая и добрая
 Девушка из семьи крупного  торговца . У неё был прекрасный музыкальный слух и память .В отличие от других, не слепо верит догмам. К архивам тоже допущена .  Тайно пишет музыку, полную диссонансов, которую никому не  показывает . Несколько раз, работали  вместе над оцифровкой старых  оркестровых произведений.
---
В этот день на семинаре по «Социальной инженерии До-Пандемийной Эры»,  Святейший Преподаватель, рассказывал о древних войнах.
«Конфликты возникали из-за визуального восприятия различий,— вещал он. — Люди видели цвет кожи, разрез глаз, одежду. Это порождало нетерпимость. Наша тьма — величайший гуманизм, дарованный нам для искоренения вражды».

Лео видел, как Лия, сидевшая рядом, бессознательно сжала руки.  Как Майя самодовольно кивала, а Юлий что-то записывал.

«Святейший  Преподаватель, а как же  идеи которые объединяли ?» — неожиданно  спросил Лео. — «Люди могли читать одни и те же книги, видеть одни и те же формулы, и не только уничтожать , но и созидать , творить ? Ненавидят  друг друга и слепые  . Тому доказательства тайные отчёты  о преступлениях   среди  слепого народа .
И по вашим словам выходит ,что мы , имеющие зрение,  грешны априории? "
"Да , именно...  Дар  зрения это ответственность и наш крест " - подняв палец вверх, произнёс Святейший.
"Только достойные могут нести это " наказание " , на благо людей .  Не забывайте , мы всего лишь слуги народа !" - пафосно произнес он обводя взглядом  каждого  студента.
«А ваши   речи ,Лео Валий ,  отдают  ересью.  Не забывай о курсе «Основ распознавания крамольных речей».
 Но Святейший тут же осёкся вспомнив  , кто его  отец. 
После урока Майя «прошла» мимо него, едва слышно бросив: «Играть с огнём в нашем мире — значит сжечь не только себя, но и свою семью, Лео. Подумай о себе "

 Глава : Пыль былых миров

Архив был самым большим и самым пустынным местом во всём Доме Знаний. Гигантское подземное хранилище, куда свозили всё, что уцелело от «старого мира»: не из эстетических соображений, как хрустальные вазы в доме Ромула, а из прагматичных — для изучения и, в конечном счёте, безопасной утилизации. Лео был одним из немногих в университете , кому был дарован доступ сюда под предлогом работы над проектом «Аудио-Архивация».

Воздух в Архиве был особым — густым, спёртым, наполненным запахом вековой пыли, поблёкшей бумаги и окислившегося металла. Для Лео этот запах был слаще любых ароматов, создаваемых городскими распылителями. Здесь он мог дышать.

Его рабочий терминал стоял в стороне от главных стеллажей, уходящих в темноту. Но его настоящая работа начиналась, когда затихали шаги немногочисленных коллег и гасли основные люминесцентные панели. Тогда, вооружившись ручным фонарём, он уходил вглубь, в «необработанные» сектора.

Луч света скользил по реликвиям погибшей цивилизации. Вот груда пластиковых коробок с дисками, испещрённых непонятными логотипами. Рядом — стопки книг с выцветшими обложками. Лео проводил пальцем по корешку одной из них: «А. Дюма. Три мушкетёра». Бумага была шершавой, живой. Он открыл книгу — и его обдало запахом, который он не мог ни с чем сравнить. Запах времени.

Он двигался дальше, пробираясь как археолог по руинам исчезнувшей вселенной. Его поражало обилие вещей, предназначенных для чего-то, чего в его мире не существовало. Ящик, полный маленьких прямоугольных устройств с закопчёнными стеклянными окошками — «смартфоны», как гласила этикетка. Они служили глазами и голосом для тех, кто жил до Пандемии. Рядом лежали странные приспособления из изогнутого дерева и металла. Он поднял одно, ощутив его неожиданную лёгкость. На нем была наклейка: «Лыжи горные, рост 175». Лео попытался представить, как это — ехать  с горы на этих планках .
Именно здесь, среди этого хаотичного наследия, он искал ключ. Не культурный, а физический. Он читал , что старые города были пронизаны подземными коммуникациями, как тело — кровеносными сосудами. Они назывались :  канализация, метро, технические тоннели. Если где-то и существовал путь за пределы Купола, то только там.

Его поиски привели его в самый дальний угол Архива, обозначенный в каталоге как «Сектор 17-Г: Инженерная документация». Личные вещи Ромула  Валия. Стеллажи здесь были завалены рулонами ломкой бумаги — старыми чертежами и схемами. Разворачивать их было опасно — они крошились в руках. Но Лео был настойчив.

И вот, в металлическом тубусе, заваленном под грудой обветшавших планов, он нашёл это. Не бумагу, а старый планшет, чудом сохранивший заряд в своём герметичном отсеке. Сердце Лео заколотилось. Он нажал на единственную кнопку — и экран ожил, осветив его лицо холодным синим светом.

Это была карта. Не просто карта, а подробная, многоуровневая схема всего подземного хозяйства города, поверх которого был выстроен их «Город Грёз». Он видел тоннели метро, обозначенные разными цветами, гигантские коллекторы, вентиляционные шахты, уходящие на поверхность. Его взгляд зацепился за тонкую, пунктирную линию, которая вела от старой насосной станции на окраине Сектора 4 далеко за пределы городской черты, отмеченную на карте как «Аварийный дренажный сток №7».
Он нашёл это. Выход из города.
В этот момент где-то в отдалении скрипнула дверь, и по металлическому настилу пола раздались чёткие, размеренные шаги. Не неуверенные архивариуса, а твёрдые, быстрые шаги того, кто уверен в своём пути. Шаги Агента Службы Безопасности.

Лео замер. Ледяной ужас сковал его. Они знают. Сердце бешено колотилось, кровь стучала в висках. Мысли метались: Спрятать? Или оставить ?

Он действовал на чистом инстинкте. Быстро выдернул из планшета мини-чип, на который успел скопировать данные. Сам устройство он швырнул вглубь завала, в щель между стеллажами, где оно провалилось с глухим стуком. Чип, маленький и холодный, он с силой протолкнул в щель под металлической ножкой своего терминала.

Шаги приближались. Лео схватил первую попавшуюся папку с бумагами и сделал вид, что  изучает её, направив луч фонаря на пожелтевшие листы. Руки его дрожали.

— Лео Валий? — раздался голос у него за спиной. Голос был безразличным, но в нём чувствовалась стальная хватка.

Лео медленно обернулся, стараясь дышать ровно. Перед ним стоял Агент в тёмной униформе, его лицо было бесстрастной маской. Робот агента был в боевой готовности.

— Да? — голос Лео прозвучал хрипло. Он прокашлялся. — Я работаю над архивацией. Что случилось?

— В этом секторе зафиксирована несанкционированная активность. Сканирование энергополя. Что вы здесь делаете? — Агент скользнул взглядом по папке в его руках.

— Ищу материалы для восстановления, — Лео показал на папку. На ней значилось: «Каталог до-пандемийной флоры». — Для оранжерейного комплекса. Хочу добавить в базу данных аутентичные звуки — шум  водопада.  Но всё это в ужасном состоянии.

Он молился, чтобы его голос не дрогнул. Агент смотрел на него несколько секунд, его невидящий, казалось, взгляд был пронизывающим. Лео чувствовал, как капли пота стекают по его спине.

Наконец Агент медленно кивнул.
—Ваше усердие похвально. Но не забывайте о регламенте. Архив — не место для ночных прогулок. Завершайте работу.

Развернувшись, Агент тем же мерным шагом направился к выходу. Лео не дышал, пока звук его шагов не затих вдали.

Только тогда он прислонился к холодному стеллажу, обессиленно закрыв глаза. Он был жив. Он спас ключ. Маленький, холодный чип с картой к свободе лежал в его кармане, жгучую тяжесть которого он ощущал каждым нервом.

Он понимал теперь с предельной ясностью: одно неверное движение, один случайный звук — и всё будет кончено. Он играл в игру, где ставкой была не только его жизнь, но и призрачная надежда на выход из вечной тьмы, в которой добровольно пребывало всё человечество.

Глава : Музыка в темноте

Иногда, чтобы спастись от скуки, Лео тайком пробирался в Нижний город. Здесь мир был иным: давящим, шершавым, но настоящим. Дома  без окон, слепым они были не нужны , магазины с зарешёченными дверями, испещрёнными шрифтом Брайля. Слепые жители медленно двигались вдоль тактильных направляющих, а те, кто побогаче, — под руку с  роботами-поводырями. По улицам сновали   беспилотные такси .
Этим вечером он тоже сбежал из дома .  Погуляв  по улицам и проулкам , заглянул на свой любимый рынок , где часто  выступали уличные музыканты.

Воздух Нижнего города был густым и многослойным. Он вбирал в себя запахи дезинфекции с улиц, дым от кустарных мастерских, ароматы еды из уличных жаровен и вездесущую пыль. После стерильной чистоты Верхнего сектора Лео вдыхал эту смесь, как наркотик. Здесь была жизнь. Грубая, неидеальная, но настоящая.

Он шел, засунув руки в карманы, его зрение, этот запретный дар, жадно впитывало детали. Слепые прохожие двигались вдоль тактильных направляющих с привычной, почти сонной уверенностью. Их пальцы скользили по рельефным полосам, а трости отстукивали по асфальту свой немой ритм. Лео читал их мир, как открытую книгу: вот женщина нахмурилась, услышав слишком громкий звук; вот мужчина ускорил шаг, уловив знакомый запах из булочной. Иногда прподались и РабОчие занимающиеся ремонтом уличных  коммуникаций  . Они видели Лео , он конечно же  выделялся из толпы своей роскошной  , яркой одеждой .  Заметив высокопоставленного , РабОчие всегда опускали глаза и старались унести ноги .

Его путь лежал на рынок «Живые руки» — сердце Нижнего города. Это был не просто базар, а гигантский организм, пульсирующий звуками, запахами и движением. Никаких витрин. Только прилавки, заваленные товарами, которые нужно было трогать, нюхать, взвешивать на руках.

«Свежая рыба! С хвостом шевелит!» — выкрикивал продавец, и покупатели, не видя, тянулись к его стойке, оценивая упругость тушек.
«Ткани!Шелк, хлопок, синтетика! Не отличишь от настоящего!» — голосила другая, и руки покупателей скользили по отрезам, читая фактуру.
Лео пробирался сквозь эту какофонию,чувствуя себя невидимкой. Его взгляд скользил по грудам спелых, румяных яблок на одном из прилавков. Продавец, крупный мужчина с закрытыми глазами и лицом, испещренным морщинами-картами прожитой жизни, сидел на стуле, подперев голову на руку, и, казалось, дремал, полагаясь на слух.
Шальная мысль, озорная и дерзкая, мелькнула в голове Лео. «Смогу ли?»
Он замер, замедлив дыхание. Его движения стали плавными, как у охотника. Он рассчитал расстояние, траекторию. Рука, быстрая и тихая, как тень, метнулась к груде фруктов. Пальцы сомкнулись вокруг гладкого, прохладного бока самого верхнего яблока. Ни хруста, ни стука. Он отдернул руку, зажав добычу в кулаке.

Сердце его учащенно забилось — не от страха, а от азарта. Он проверял границы. Проверял свою власть над этим слепым миром.

Продавец не шелохнулся. Лишь его ухо чуть дернулось, уловив, возможно, едва слышное изменение в воздушных потоках. Лео уже собирался раствориться в толпе, когда старик лениво, не открывая глаз, проворчал:
—Эй, пацан. Держи карман шире, а руки уже.

Лео застыл на месте, обернувшись. Но старик не смотрел на него. Он просто ухмыльнулся в пространство, поймав его на звуке затаившегося дыхания. Стыд и восхищение смешались внутри Лео. Он был пойман. Не зрением, а слухом, тем самым инструментом, который был у всех.

— Простите, — смущенно прошептал Лео и сунул яблоко обратно в груду.
—Иди, иди, повеса, — буркнул продавец, махнув рукой. — На твоем месте тут каждый второй. Уши бы мои вас не слышали.

Лео фыркнул, оценив невольный каламбур, и пошел дальше, оставив яблоко и приобретя урок. Этот мир был слеп, но отнюдь не глуп.

Он вышел на небольшую площадь, где собирались уличные музыканты. Здесь не было сцены,  или  аппаратуры. Просто трое парней: один бил в перевернутый пластиковый бак, выбивая примитивный, но заразный ритм, второй водил смычком по старой, расстроенной акустической гитаре, извлекая визгливые, но полные тоски звуки, а третий пел. Пе;л хриплым, сорванным голосом песню о «старом солнце», которое «больше не жжёт глаза».

Люди стояли вокруг, образуя живую, дышащую стену. Они не видели музыкантов, они чувствовали их. Кто-то покачивал головой в такт, кто-то отстукивал ритм тростью, кто-то просто стоял с закрытыми глазами, позволяя звукам омывать себя. Музыка здесь была не развлечением, а необходимостью. Глотком дикого, неконтролируемого чувства в мире, отлаженном, как часы.

Лео прислонился к стене и закрыл глаза, пытаясь испытать то же, что и они. Но его мозг, привыкший к визуальным образам, тут же начал их рисовать: лицо певца, искаженное усилием, потные ладони барабанщика . Он не мог просто слушать. Ему приходилось видеть.

Он открыл глаза и заметил в толпе девушку. Она стояла чуть поодаль, слегка наклонив голову, ее пальцы бессознательно перебирали воздух, как будто она мысленно подбирала аккорды к этой грубой мелодии. Ее лицо было сосредоточено, а губы шевелились, повторяя слова. Она была вся — внимание. И в этой полной, почти физической отдаче музыке была какая-то особая, болезненная красота.

Когда песня закончилась, и толпа стала расходиться, Лео увидел, как девушка повернулась и, легко ориентируясь в пространстве, скрылась в переулке. Он не видел ее глаз, но что-то в ней зацепило его. Какая-то знакомая чуждость.
Он оттолкнулся от стены. Приближалась ночь .

Ему захотелось пройти по не знакомому району  . В конце  одной улицы  был  подпольный клуб. Бар уже закрывался, последние посетители расходились. Лео включил фонарик и спустился в подвал.
 В луче света плясала пыль. И почти в полной тишине, на сцене,  на гитаре  играла девушка . Музыка была не просто звуком; её вибрацию можно было ощутить кожей.

Луч его фонаря выхватил её лицо — сосредоточенное, с каплей пота на виске. Было жутковато наблюдать, как в полной темноте  яркий свет бьёт ей в глаза, а она не моргает. Девушка доиграла.
—Ильда, спасибо! До встречи! — крикнул кто-то из уходящих.
Она вежливо кивнула в пустоту.
Лео заворожённо смотрел на неё, но, отступая, задел ногой соседний  стул. Звук гулко покатился по пустому залу.
—Ты здесь новый, — сказала она, отставляя гитару . Она спустилась со сцены и медленно приблизилась к нему, как хищник, чувствующий добычу. — И пахнешь по-другому. Шелест твоей одежды… иной. И дыхание… ты слушал слишком внимательно. Почему?

Лео замер, застигнутый врасплох.
—Твоя музыка… она не просто звучит. Она похожа на… на форму. У неё есть цвет.
Ильда рассмеялась:— Цвет? Выдумщик. Цвета — это для сказок, которые детям рассказывают. Музыка — это факт. Она либо есть, либо её нет.
—Я Лео.
—Ильда.
—А ты одна ночью домой пойдёшь? — удивился он собственной заботе.
—Всегда одна. Или на такси, — она улыбнулась, и её мимика показалась ему  неестественной. — Лео, ты любишь цветы? Завтра я буду в оранжерее у отца. Приходи, если хочешь ощутить их аромат.
—Конечно.
—«Галерея Флоры», — бросила она ему вдогонку.

Он шёл домой и перед глазами стоял её образ , в голове играла услышанная  музыка . Завтра снова увижу её .

"Утро застало Лео уже в пути. За стеклом беспилотного  такси проплывал безликий пейзаж Верхнего города: серые стены, под которыми, как слепые муравьи, копошились прохожие, и глухие фасады,без окон и ветрин ,  скрывавшие жизнь, отлаженную до механического совершенства."
 
Машина остановилась у остеклённого здания .
Войдя , он увидел множество маленьких и больших цветов и растений свисающихся сверху и стелющихся по земле.
Между рядами работали несколько человек . Они состригали лишние отростки и обрабатывали землю. Для Лео здесь всё заполнено красками , для тех кто находился  здесь  — лишь запахами  и текстурой  листьев.
Она была в конце ряда ,  заметив её фигуру он  направился к ней.
" Ильда я здесь" - окликнул её. " Привет, долго меня искал? '' - ответила она  не отвлекаясь от работы.
" Красиво тут у вас " - подойдя к ней произнёс Лео.
" Красиво" -   удивилась она . "  Здесь совсем тихо , нет музыки и звуков , почему ты сказал красиво ? "  Лео понял что допустил ошибку и что он может выдать себя . Нужно быть осторожнее. Он стал отшучиваться , что мол  постоянно  путает  слова.
Она засмеялась  и её смех выглядел не привычно для него. Её мимика  не соответствовала эмоции .
Он уже видел такое  у всех  незрячих людей которые встречались в жизни.
Между ними повисла пауза молчания . Каждый не знал, что сказать сейчас. Лео стал расспрашивать о названиях цветов и растений растущих тут.
Ильда с радостью принялась рассказывать о своём любимом занятии . " Это розы и я их особенно люблю . Они похожи на меня ... " -   произнесла   она и засмущалась. Здесь много растений , которые любят тепло и влажность.
Они ещё долго говорили обо всем и не о чём .   Он часто поглядывал на неё и вновь отводил взгляд , хотя и понимал что может смотреть на неё сколь угодно.  Она прислушивалась к нему , замечая  для себя , что-то не понятное в нём. Они  смеялись ,  иногда громко  говорили . К ним даже подошёл управляющий , поинтересоваться , с кем она говорит. Ильда представила своего нового знакомого . Управляющий не испытывал никого желания знакомиться с молодым человеком и тут же ушёл погрузившись в дела насущные.
Их рассмешил ворчливый старик и  они  захихикали,  когда он ушёл.
День пролетел быстро . Лео помогал ей чем мог по оранжерее  и заметил усталость , только   в конце  дня  . " Завтра я снова здесь , хочешь приходи "- сказала она и они с отцом ушли  домой.

Окрылённый,  он шёл пешком .

Глава : Цена Гармонии

 Родителей  не было и  дом был тихим, как склеп.  В его кармане  чип с картой !
 Он совсем забыл про них . В эти дни , все  мысли были о ней.
 В приятных грёзах , он достал чип.  Планшет, найденный в Архиве, был слишком громоздким и опасным, его пришлось оставить. Но у Лео был свой, личный, купленный когда-то на черном рынке и не подключенный к городской сети портативный терминал. Чип подошёл идеально.

Помимо файла с инженерными схемами, который он уже видел, там была еще одна папка. Зашифрованная. С названием, которое заставило его кровь похолодеть: «Протокол „Гармония“. Исполнитель: Ромул Валий».

Сердце Лео забилось чаще. Он знал, что взламывать файлы отца — это точка невозврата. Но отступить он уже не мог. Он запустил дешифратор, используя уязвимость в коде городской безопасности, которую он подметил месяцами ранее.

Процесс занял несколько часов. Когда файл наконец открылся, Лео увидел не сухие отчеты, а коллекцию частных записей, служебных заметок и… биологических схем.

Документ 1: Ранняя заметка, датирована временем сразу после Пандемии.

«...вирус „Тихий Смерч“ выполнил свою роль — остановил войну и сократил население до управляемого уровня. Но его побочный эффект, спонтанная слепота, оказался ценнее любого оружия. Слепые выжившие демонстрируют беспрецедентную покорность. Их мир сузился. Они не видят неравенства, не видят нашего превосходства, не видят лжи в наших глазах. Они идеальные граждане для нового мира. Осталось лишь сделать этот „дар“ всеобщим и... постоянным.»

Лео почувствовал, как по спине побежали мурашки. Это был не анализ. Это был план.

Документ 2: Молекулярная схема «Препарат Г-7».

Он не был биологом, но пояснительные надписи были кристально ясны. Это была не вакцина. Это был генетический модификатор. Его цель — не создать иммунитет, а внести точечное изменение в ДНК, «выключающее» функцию передачи зрительных импульсов в мозг и блокирующее развитие зрительного нерва у эмбрионов. Препарат был рассчитан на дистанционную активацию с помощью определенного электромагнитного сигнала, который можно было транслировать через городскую сеть. «Бустерные дозы» были лишь прикрытием для периодической «перепроверки» населения.

«Прививка» была не спасением. Она была дистанционно управляемым карающим мечом, встроенным в ДНК всего человечества.

Документ 3: Аудиозапись. Молодой голос его отца, усталый, но твёрдый.

«Совет утвердил решение. С завтрашнего дня начинается программа всеобщей вакцинации. Да, я и верховный совет , отдаём себе отчёт в моральной цене. Но посмотрите на альтернативу — хаос, голод, братоубийственная война до полного уничтожения. Мы предлагаем им стабильность. Мы даём им жизнь. Пусть и в темноте. Тьма — малая цена за выживание вида. Мы не лишаем их зрения. Мы... направляем их эволюцию. Мы создаём гармоничное общество. Общество, которое больше никогда не увидит звёзд и потому не будет метаться по пустоши в их тщетных поисках. Иногда величайшее милосердие — это жестокая правда, которую ты скрываешь. Я сделаю это. Ради будущего.»

Лео вырвало. Он отполз от терминала, судорожно глотая воздух. Весь его мир, все, во что он верил — история о страшном вирусе, о героическом спасении, о вынужденной жертве — рассыпалось в прах. Его отец, Ромул, был не спасителем. Он был архитектором величайшей лжи в истории. Он сознательно, хладнокровно, под видом спасения, лишил миллиарды людей самого ценного дара, превратив их в послушных, управляемых скотов, обречённых на вечную тьму. Они поделили мир . Каждый город  обособился на княжества  и получил своего правителя.
В нём боролись отвращение и желание читать дальше.
Следующий файл касался РабОчих.

   «РабОчие» будут представляют собой выходцев из  низших социальных слоёв с привилегией . Малоквалифицированные рабочие, занятые в массовом производстве, на обслуживании инфраструктуры Купола или в качестве обслуги у элиты . Одежда -  спецформа .  Их ключевая особенность — зрение не является их личной привилегией, а будет представляет собой инструмент, выданный  для выполнения конкретных задач.  Это сделает их идеальными надзирателями за слепыми массами, механиками, работающими со сложными зрительными схемами, или телохранителями, чья преданность основана на страхе лишиться своего дара.
  Малейшая нелояльность приведёт к «отключению» зрения, погружая их в общую для всех тьму. Это создаст внутренний конфликт: «РабОчий» ненавидит систему, но цепляется за своё единственное преимущество, становясь её верным псом.
 Их преданность — это вынужденная мера для выживания, а их глаза, способные видеть красоту и ужас мира, станут для них проклятием.
 
Он вспомнил Ильду. Её лицо, её смех, её гитару. Её мир, состоящий из звуков. Мир, который ей подарили, отобрав у неё все краски. Ярость, горячая и слепая, поднялась в нём. Он сжал кулаки, и его пальцы наткнулись на холодный металл чипа.

Теперь он всё понимал. Дар зрения был не случайностью и не даром богов , а всего лишь  живым доказательством  преступления элит .

Идея пришла ему в голову мгновенно, ясная и безумная. Он не мог раскрыть правду всем. Система была слишком могущественна и выстроена не только на страхе , но и на вере .
Но он мог подарить правду одному человеку.  Мог вернуть мир одной паре глаз. Он мог спасти Ильду  от них. От своего отца.

Он подошёл к окну и посмотрел на серый,  город. Теперь он видел не просто дома без окон , под огромным куполом . Он видел гигантскую, безупречно функционирующую тюрьму. А его дом, его комната с искусственным светом — была камерой в камере.

Завтра — день всеобщей вакцинации. Завтра Ильде будут вкалывать ложь, закрепляя её в ДНК.
«Нет, — прошептал он . — Не её».
Решение было принято. Он знал, что ему делать. Он достал свой старый набор для ремонта аудио-аппаратуры, где среди прочего был шприц и флакон со стерильным физраствором. Его план был безумным, но это был единственный способ. Один укол. Минус одна ложь.
Он больше не был просто скучающим бунтарём. Теперь он был заговорщиком. Солдатом в войне, о которой никто не знал. И его первым актом сопротивления станет спасение одной девушки от вечной ночи.

Глава : Прививка "Гармонии"

Воздух в секторе 7 был густым и сладковатым от запаха антисептика, который щедро разбрызгивали вентиляционные системы. День вакцинации. «День Гармонии», как вещали из всех динамиков. По главной улице, вдоль тактильных направляющих, тянулась ровная, молчаливая очередь. Сотни людей, от стариков до матерей с младенцами на руках, ждали своего часа. Их лица были спокойны, почти отрешенны. Для них это была рутинным  и даже желанным событием . Еще один укол. Еще одна порция «защиты». Еще один месяц  гарантированной стабильности.

Лео стоял в тени арочного прохода, его сердце колотилось так громко, что ему казалось — его слышно за десяток метров. В кармане его  куртки лежал шприц, наполненный кристально чистым физраствором. Он был холодным, как лезвие.

«Один укол. Минус одна ложь», — мысленно повторял он, сжимая в кармане шприц до хруста пластика.

Он видел Ильду. Она стояла примерно в середине очереди, нервно переминаясь с ноги на ногу. Ее пальцы барабанили по бедру неслышный ритм. Она не любила толпу, не любила казенную обстановку. Ее слух, обостренный слепотой, улавливал каждый вздох, каждый скрип двери, создавая из них оглушительную симфонию тревоги.

Лео знал план. Он изучил расписание и маршруты санитаров. Он знал, что в кабинете №3, куда направлялась очередь Ильды, был сменный медперсонал, незнакомый с местными жителями. И он знал о крошечной кладовке для уборочного инвентаря, дверь в которую находилась прямо за ширмой, отделявшей зону ожидания от процедурных кабинетов.

Когда Ильда скрылась за дверью медпункта, Лео сделал свой ход. Притворившись потерявшим ориентацию , он прошел вдоль здания и юркнул в служебный вход, который он неделю назад подпилил так, чтобы замок не защелкивался до конца.

Внутри пахло хлоркой и стерильной ватой. Он прижался к стене, затаив дыхание. Из-за тонкой перегородки доносился ровный, безразличный голос медсестры:
—Следующий. Ильда Орбан? Садитесь. Левая рука, пожалуйста. Расслабьтесь, это не больно.

Лео заглянул в щель. Он видел ее. Она сидела, отвернувшись к нему, ее плечи были напряжены. Медсестра, женщина в белом халате ,  доставала из стерильного контейнера шприц с мутноватой жидкостью — тем самым «Препаратом Г-7».

Время сжалось, превратилось в тонкую, звенящую струну. Это был его момент. Единственный шанс.

Медсестра положила шприц на металлический столик и развернулась, чтобы взять ватный тампон. Всего на три секунды. Но их было достаточно.

Лео был как тень. Он толкнул дверь кладовки, сделал два бесшумных шага. Его рука, натренированная годами тайных вылазок, метнулась к столу. Пальцы сомкнулись на казенном шприце, а на его место лег его собственный, с физраствором. Разница была лишь в едва заметной царапине на поршне, которую он оставил специально, чтобы не перепутать. Вся операция заняла меньше двух секунд. Он отпрянул назад, в темноту кладовки, и прикрыл дверь, оставив крошечную щель.

Он видел, как медсестра вернулась, даже не взглянув на инструмент. Ее движения были выверенными, автоматическими. Она смочила вату спиртом, протерла Ильде кожу на предплечье.
—Не дёргайтесь, — безразлично сказала она.

Лео зажмурился. Он больше не мог смотреть. Он лишь слышал тихий шелест одежды Ильды, ее сдавленный вдох и едва уловимый щелчок поршня.

«Минус одна ложь», — снова пронеслось у него в голове, но теперь это звучало как молитва.

— Всё. Можете идти. Следующий! — прокомментировала медсестра.
Лео услышал, как Ильда, тяжело дыша, поднялась и, ощупывая дверной косяк, вышла в коридор. Он видел ее спину — она была спасена. На физическом уровне — спасена.

Он прислонился к холодной стене кладовки, дрожа от выброса адреналина. В его кармане теперь лежало оружие массового поражения. Маленький шприц с мутной жидкостью, способной лишить зрения целый мир. Доказательство. Трофей. И величайшая опасность.

Он дождался, пока медсестра выйдет из кабинета, чтобы позвать следующего пациента, и так же бесшумно, как и появился, выскользнул наружу.

На улице Ильда, бледная и растерянная, опиралась на стену.
—Лео? — тихо позвала она, уловив его знакомое дыхание. — Ты здесь? Мне... было так страшно.

Он подошел и взял ее за локоть. Его пальцы все еще дрожали.
—Всё позади, — сказала она.   
— Всё только начинается-   произнёс он.

Он повел ее от медпункта, прочь от этой очереди, где людям вкалывали добровольную тьму. В его кармане шприц с «Гармонией» жгло кожу, как раскаленный уголек. Он украл не просто яблоко. Он украл у системы ее главный инструмент контроля и подарил одной девушке шанс когда-нибудь увидеть луну. Теперь им обоим оставалось только бежать.

Глава : Новая ильда.

Лео  все ближайшие дни и ночи  , не выпускал из рук  портативный радиоперехватчик, настроенный на частоты Службы Безопасности. Его сердце било дробь тревоги. Прошло три дня с  момента подмены шприца. Три дня  тишины и  давящай  неизвестности .

И тут его терминал завибрировал. Глухой, прерывивый сигнал. Анонимный вызов. Он нажал на кнопку, не дыша.

— Лео... — голос Ильды был чуть больше, чем выдох, полный такого животного ужаса, что у Лео похолодела кровь. — Лео, я... я заболела. Со мной что-то не так. Там... в углу...
Он уже мчался к двери, не слушая остального.

Через двадцать минут, обходя по крышам патрули дронов, он уже стучал в потайной люк на чердаке ее дома. Дверь отворилась, и он увидел ее.
Ильда стояла посреди комнаты, закутавшись в одеяло, хотя в доме было душно. Ее лицо было залито слезами, которые она даже не пыталась смахнуть. Но не это было самым страшным. Самые страшные были ее глаза. Широко открытые, они безумно метались по комнате, цепляясь за предметы, не в силах остановиться. Она смотрела на мир впервые, и мир был для нее пыткой.

— Лео? — она протянула руку в его сторону, но взгляд ее скользнул мимо, зацепившись за какой-то предмет . Она вздрогнула и зажмурилась. — Это... это слишком много. Так... ярко. И все движется. Тени... они шевелятся!

— Ильда, дыши, — он осторожно подошел, взял ее за плечи. Она вся дрожала мелкой, частой дрожью. — Это не болезнь. Ты не больна.
— Врешь! — она отстранилась, и в ее глазах вспыхнула паника, смешанная с обвинением. - Меня запрячут  в изолятор или уничтожат !  -   Я... я  вижу ? Я вижу очертания мебели!  Я вижу твое лицо! Это кошмар!
Она закричала, прижимая руки к вискам, пытаясь сдавить этот обрушившийся на нее визуальный хаос.
— Это не кошмар, — голос Лео прозвучал тихо, но с непоколебимой твердостью. Он заставил ее замолчать. — Это мир, Ильда. Настоящий. Тот, о котором я говорил. Тот, который у тебя украли.
Она замерла, смотря на него. Сейчас, впервые, ее взгляд действительно сфокусировался на нем. Она видела его глаза, его нос, линию губ.  И ее собственное лицо, искаженное гримасой ужаса.
— Ты... — ее губы дрогнули. — Ты тоже? Все это время... «красиво», «цвет» ... Это не было фантазией? Это... правда?
В ее голосе прорвалось не просто недоумение, а глубокая  обида. Ей всю жизнь лгали. Ей лгал отец, учителя, голос из динамиков. И даже он, с его «фантазиями», оказался правдой, которую она отказывалась принять.
— Правда, — просто сказал Лео.
Ильда медленно, как лунатик, подошла к стене и провела пальцами по ней . Раньше она знала это только на ощупь.

— Так вот какой он... — прошептала она, и в ее голосе впервые появилась не только боль, но и отблеск изумления. — А я... а я думала, он просто... шершавый.
В этот момент с улицы донесся нарастающий гул моторов. Резкий, не терпящий возражений стук в дверь внизу. Голоса: «Служба Безопасности! Открывайте!»

Лео рванулся к  люку  на крышу . Внизу, перекрывая улицу, замерли два черных бронированных автомобиля. Агенты уже выстраивались в штурмовую цепь.

— Нас нашли, — выдохнул он. — Твои биоритмы. Аномалия. Система засекла всплеск зрительной активности.
Ильда в ужасе посмотрела на него. Её новый, зрячий взгляд был полон старого, знакомого страха — страха перед Регулятором.
— Что нам делать?
— Бежать. Сейчас. — Лео схватил ее за руку и рванул  на крышу . — Ты больше не та Ильда, что была вчера. Они не оставят в живых того, кто видел их ложь. Ты — живое доказательство их преступления.
Она  бросила  последний взгляд на комнату, где старая Ильда умерла, а новая, испуганная и прозревшая, только начала свою жизнь.

Они не просто бежали от погони. Они бежали из одного мира в другой, унося с собой единственное оружие, которого боялись их правители — правду, которую теперь можно было видеть.


---
Глава: Бегство по костям старого мира .

Вход в канализацию был там, где и обещали расшифрованные Лео схемы — за аварийным щитом в  заброшенной насосной станции на окраине Сектора 4. Тяжёлая дверь поддалась  с оглушительным скрежетом, который в гробовой тишине станции прозвучал как выстрел. Оба замерли, вжимаясь в тень, но эхо утихло, не вызвав тревоги.

Запах ударил в нос, почти осязаемый, плотный — вековая затхлость, смешанная с химической вонью и сладковатым душком разложения. Воздух был влажным, липким.

— Держись за меня, — шепот Лео прозвучал гулко, отразившись от сырых каменных стен. — И дыши через рукав. Первые метры самые тяжелые.

Ильда кивнула, ее пальцы вцепились в его куртку. Ее мир, всего сутки назад состоявший лишь из звуков и запахов, теперь обрушился на нее лавиной визуального хаоса. Размытые тени плясали в свете его фонаря, водостоки блестели, как чешуя гигантской слепой рыбы. Каждая капля влаги на стене сияла жемчужным светом. Ей было одновременно страшно и прекрасно, она шагала, спотыкаясь, не в силах совладать с новым, перегруженным сознанием.

Они прошли около сотни метров, когда Ильда резко остановилась, зажав ему рот ладонью. Ее слух, отточенный годами слепоты, уловил то, что не мог уловить его фонарь.

— Впереди , — ее губы едва шевельнулись. — Эхо изменилось. Шаги. Металлические. Близко. Приближаются.
Это был РабОчий с оружием. Он охранял эту  территорию.
Лео почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он встречал  РабОчих и  раньше — механиков, обслуживающих сложные панели , охранников на периметре Верхнего города.
Охранник  искал их  , как    ястреб   добычу.

Они попытались  бесшумно отступить, но Лео  плечом задел выступающий угол стеллажа. Глухой удар покатился под сводами.
Глаза РабОчего мгновенно нашли их.
— Стой, стрелять буду. Проход запрещен, — голос был низким, лишенным эмоций, как скрежет металла. Он сделал шаг навстречу. Его движения были экономичными, лишенными суеты. — Лео Валий. Твой биоритм зарегистрирован вне зоны доступа.
— Я... Здесь по распоряжению отца, — соврал Лео в попытке спастись именем отца.  "Он  поручил мне..."
— Ври тише, — отрезал РабОчий. Он подошел так близко, что Лео увидел тонкую сетку морщин у его глаз и стальной блеск зрачков. — Данные о твоем задании отсутствуют. А вот данные о несанкционированном доступе в этот сектор — есть.
Лео похолодел.
— Что ты хочешь? — прошептал он, готовясь к бою.
РабОчий не ответил. Вместо этого его взгляд скользнул по лицу Лео, по его широко открытым, полным страха и ненависти глазам , а затем он тепло посмотрел на Ильду . И в этом взгляде мелькнуло что-то странное. Не злорадство, а... усталая горечь и тепло.
" Дядя Давид...! ? " - вдруг удивлённо произнесла Ильда .  " Привет , бусинка , ты так выросла  " - сказал он тепло улыбнувшись  . Девушка кинулась в обьятье к РабОчему .
Лео остолбенел.
" Так вот ты как видишся ! " - произнесла она не зная как выразить это чувство.
" Как ...? Ты тоже видишь...! ?   Ты тоже теперь РабОчая ?  Служишь этому принцу или его девушка ?  " -  Давид небрежно  указал рукой  на парня.
 " Дядя Давид , со мной столько произошло за последние дни , боюсь  сердце не выдержит , а тут ещё и ты .. "
 И вдруг она вспомнила о погоне и грозящей опасности . " За нами гонятся ...! Дядя Давид , помоги нам " - и она умоляюще посмотрела на него. Его радость от встречи тоже исчезла. По каналам связи было объявлено  о бегстве преступников , возможно заражённых . Он всё понял и перед ним теперь  делема , поступить по долгу службы или поддаться чувствам .  Мгновение  он размышлял . 
" За мной " - закинув автомат за спину приказал он . Ильда и Лео переглянулись и последовали за  Давидом.
Вход в подземные галереи   охранялся , как спецобъект .  Вход туда ,  освещался бледным светом и преграждался железными воротами .
Давид  достал из кармана наручники  , ключи и открыл  ворота .
" Пацан, быстро ударь меня вот этой железкой  . " - он сунул в руки Лео кусок арматуры  попутно пристегивая себя к решётке ворот. Лео  отстранился .
" Ты должен это сделать иначе я и моя семья погибнет " -  решительно произнёс он и вложил в руки парня  арматуру.  " Да только бей посильнее. , что бы поверили . Автомат  не забирай , только разряди и брось там.  Если даст  Великий  Спаситель , то мы ещё увидимся  " -  обратился к своей племяннице Давид.
—Бей  принц -
Лео беспомощно крутил головой , смотря то на  испуганную Ильду , то на решительного и сконцентрированного Давида.  Выход был только такой , ему просто нужно замахнуться посильнее...
Ещё пять минут назад он бы с ним так и поступил , борясь за жизнь свою и Ильды , но сейчас....
Всё же намеренье  сделать это  пришло  , он лишь откладывал  .
 Для всех эти  секунды тянулись вечность . В тишине слышались удары сердца Лео и Ильды . Давид закрыл глаза и  был   спокоен  .
Взмах и удар были  молниеносным и сильным . Мужчина упал и застонал.  Ильда вскрикнула закрыв рот руками и они побежали по коридору.
Позади уже послышался   топот  ног преследователей .
Ледяная игла страха . Гончие Регулятора. Они шли не наугад — они шли по их следу.
" Быстрее "- крикнул Лео
— Нет, — сказала она  , ее  веки  были закрыты, все ее существо сосредоточилось на звуке. — Они быстрые. Нас догонят. Нужно прятаться.
Луч фонаря метнулся по стенам, выхватывая из мрака ниши, заваленные трубами. И тут он увидел ее — едва заметную трещину в каменной кладке, частично скрытую обвалившимся сводом. Не проход, а просто углубление.
— Сюда!
Они втиснулись в щель, едва дыша. Лео прижал Ильду к себе, пытаясь скрыть тепло ее тела, и выключил фонарь. Абсолютная, бархатная тьма поглотила их. Для него это была пугающая неизвестность. Для Ильды — возвращение в знакомую стихию, но теперь наполненную новыми, пугающими смыслами.

Шаги приближались. Не бег, а быстрый, отлаженный шаг. Свет мощных фонарей залил главный тоннель, и тени Агентов, длинные и уродливые, заплясали на стене напротив.

" ...тепловой след обрывается, " — донесся безразличный, механический голос. " Вероятно, ушли по боковому коллектору. Группа "Бета", проверьте ответвление 7-Г."

Лео почувствовал, как по спине Ильды пробежала дрожь. Они стояли в полуметре от смерти. Он видел профиль Агента, освещенный его же фонарем — бесстрастное лицо в защитных очках. Один поворот головы — и...
Но Агент был уверен в данных своего прибора. Он махнул рукой, и отряд двинулся дальше, вглубь тоннеля. Шаги затихли.
Они не двигались еще пять минут, пока эхо не растворилось окончательно.
— Они используют сканеры, — выдохнул Лео, его рубашка промокла от пота. — Нам нужно идти там, где нет прямых путей. Где эхо сбивает с толку.

— Тогда веди я, — сказала Ильда, открывая глаза. В темноте они казались бездонными. — Ты видишь путь, но я слышу пространство. Дай мне трость.

Он безропотно уступил, протянув ей кусок  арматуры . С этого момента она стала его проводником. Она шла бесшумно, как тень, ее ступни читали неровный пол, а трость, словно живой щуп, отстукивала ритм, по которому она строила в уме трехмерную карту тоннелей. Лео следовал за ней, держась за ее плечо, чувствуя, как напрягаются ее мышцы, когда она замирала, улавливая отдаленный скрежет или приглушенную радиопередачу.

— Направо, — приказала она. — Здесь есть ответвление. Пахнет железом и… старым камнем. Глубоко.

Он на секунду включил фонарь. Луч выхватил из мрака арочный проход, сложенный из массивных, почерневших от времени блоков. Это была уже не современная канализация, а часть древней сети, ходов Старой Цивилизации. Воздух здесь изменился — запах химии сменился пыльным духом веков.

Они двинулись дальше, глубже в кишки города. Сводчатый потолок уходил ввысь, теряясь во тьме. Под ногами хрустел мусор тысячелетий. Иногда луч фонаря выхватывал из тьмы странные символы на стенах или обломки непонятных механизмов.

Внезапно Ильда снова замерла, вытянув руку. — Стой! Впереди пустота. Очень большая. Слышно, как капает вода. Далеко внизу.

Лео осветил пространство перед ними. Пол обрывался, превращаясь в узкий, скользкий карниз, окаймлявший гигантский подземный зал. Внизу, в десятках метров, с глухим рокотом текла подземная река, ее черные воды временами вспенивались у древних опор.

— Придется идти по краю, — сказал он, и голос его дрогнул. Ширина карниза не превышала тридцати сантиметров. — Цепляйся за стену.

Они прижались к холодной, мокрой каменной кладке и начали медленно, пятясь, перемещаться. Ильда шла первой, ее пальцы впивались в малейшие выступы. Лео светил ей под ноги, сердце его бешено колотилось. Он видел бездну, видел, как крошатся под ее ногами куски камня и бесшумно исчезают внизу. Его дар, его зрение в этот момент были проклятием, источником паники. Ильда же была спокойна. Она не видела глубины, она чувствовала стену и слышала воду, оценивая расстояние по эху.

Они были на середине, когда сверху, словно прямо у них над головами, послышался скрежет, а затем — отчетливый, металлический голос:
—Обнаружены на мосту! Тепловая сигнатура! Цель внизу!

Лео поднял голову. Наверху, на ажурной металлической конструкции старого моста, стояли три фигуры в униформе СБ. Лазеры прицелов заплясали на стене вокруг них.

— Скорее! — крикнул он Ильде, забыв о тишине.

Они сорвались с места, почти падая. Камень под ногой Ильды подался и рухнул в пропасть. Она вскрикнула, но Лео успел схватить ее за запястье, прижав к стене. Ее ноги повисли над пустотой.

— Не смотри вниз! — крикнул он, хотя она и так не могла этого сделать. Он втянул ее на карниз, и они, не разбирая дороги, побежали, едва не падая, добежав до конца уступа и рухнув в следующую галерею.

— Они спускаются! — закричала Ильда, ее новый дар позволил ей увидеть движение на мосту. — Нам нужен выход. Сейчас!

Лео, тяжело дыша, схватил карту на планшете. Она почти разрядилась. — Вентиляционная шахта. Должна быть здесь!

Ильда, опершись руками о колени, зажмурилась, отсекая визуальный шум, чтобы сосредоточиться на звуке.
—Есть... есть поток воздуха. Свежий. Не отсюда, — она указала на груду бетонных обломков, почти полностью перекрывавшую боковой тоннель. — Оттуда. И там... поет ветер. Настоящий.

Без колебаний они начали разгребать завал. Камни были тяжелыми, острые арматуры рвали кожу. Сзади уже слышались приглушенные команды и звук спускающихся тросов. Агенты были уже почти тут.

Луч умирающего фонаря выявил за грудой обломков решетку. Старую, ржавую. Лео с силой ударил по ней ногой. Металл прогнулся с жутким скрежетом. Еще удар. Еще. Сзади раздался выстрел, и пуля со свистом ударила в камень над его головой.

— Ползи! — он с силой втолкнул Ильду в образовавшуюся дыру.

Он пролез за ней, обдирая руки и спину о острые края. Фонарь выронил, и свет, подпрыгнув, погас, оставив их в полной темноте. Они ползли на ощупь по узкой, отвесной шахте, покрытой скользкой слизью. Сзади доносились крики — Агенты не могли пролезть в узкий лаз в своем обмундировании, но их оружие могло.

Они ползли, задыхаясь, теряя счет времени и направлению. Лео уже начал думать, что это ловушка, что шахта ведет в никуда, когда Ильда впереди вскрикнула — но на этот раз в ее голосе была не боль, а облегчение.

— Свет! — простонала она. — Лео, я вижу свет!

Они выбрались, падая на колени, на небольшой каменистый уступ. Позади возвышалась серая, монолитная стена, ограждающая Город Грез, уходящая ввысь, в туманное небо. Над ними, разрывая пелену низких облаков, сияла луна — не искусственный светильник Купола, а живая, холодная и прекрасная. А впереди... впереди лежала бескрайняя, незнакомая земля. Леса, холмы, поля — все в оттенках серого при лунном свете, но бесконечно сложное, дикое и свободное.

Ильда, дрожа, подняла голову. Слезы катились по ее щекам, но она не отводила взгляда от луны.
—Так вот он... какой, — прошептала она, и ее голос сорвался. — Ты был прав. Он... бездонный.

Лео встал и подошел к краю уступа. Он глубоко вдохнул. Воздух здесь был острым, с примесью хвои, влажной земли и чего-то незнакомого, дикого. Он пах свободой и неизвестностью.   Он обернулся к Городу, этому гигантскому мавзолею, к дому-тюрьме, к отцу, который предпочел ложь во спасение.

Сверху, со стены, донесся усиленный динамиком голос:
—Лео Валий! Ильда Орбан! Вернитесь! Выход за пределы Купола карается уничтожением на месте! Это ваш последний шанс!

Они не ответили. Они просто смотрели — он на дикий мир, она на луну.

— Они не пойдут за нами? — спросила Ильда, все еще не в силах поверить.

— Нет, — покачал головой Лео,  — Их сила — внутри стен. А снаружи... снаружи для них кончается не только власть. Для них кончается реальность. Выйти для них — все равно что перестать существовать.

Он протянул ей руку. Она взяла ее, и ее пальцы, холодные и сильные, сомкнулись на его ладони.

— Что там, впереди? — ее голос был полон не страха, а жгучего, ненасытного любопытства.

Лео посмотрел на темный, бездорожный простор, на первый раз в жизни видный ему настоящий горизонт.
—Я не знаю, — честно ответил он. — Но впервые в жизни я не дышу чужим воздухом. И мы пройдем этот путь вместе.

И два зрячих человека в ослепшем мире шагнули навстречу неизвестности, оставив за спиной тихий гул цивилизации, добровольно отказавшейся от света.

Эпилог

Кабинет Ромула  . Он смотрел  на  город с высоты.
В кабинет  вошёл   помощник.
  "Цель утеряна. Они за городской стеной . Мы продолжаем поиски и высылаем охотника... "
  Ромул   после паузы произнёс , глядя в туман  : "Нет. Прекратить. Зачистить все данные. Они... Умерли."
   Отец повернулся к портрету своей семьи. Его рука сжалась  в кулак. В его глазах — не гнев, а невыразимая печаль и, возможно, капля тайной гордости за сына .



. что , может снова по кофе ? А давайте...
+79179375888