Возлюбленная и мать

Нет, я не впадал в панику, меня не накрывала депрессия, удары внешнего мира делали меня только сильнее и придавали импульс к действию...
 
Пригородный автобус был битком, но мне удалось протиснуться к трапециевидной площадке справа между сиденьями и устроить там оба своих рюкзака. По диагонали у окна сидел крупный мужик в черных джинсах и читал книгу Миддлза "В смятении..." Этот час с небольшим, а от двери до двери где-то час сорок, - неизбежная плата за отсутствие собственного автомобиля, я привык проводить погруженным в себя; и сейчас, не вынимая телефон и не углубляясь в новостные каналы, просто предоставил мыслям дрейфовать, анализируя события последних месяцев.

Это явилось отправной точкой, после которой стало невозможным что-либо изменить. Она не пришла на открытие моей выставки, сославшись на что? Я даже не помню, что она сказала: причина была надуманной. Мы знали друг друга тысячу лет, постепенно взаимные любопытство и желание обладать уступили место нежной заботе и пониманию. Она никогда не заговаривала о совместном будущем, оно вроде бы подразумевалось, но в какой-то другой реальности, там, где мы оба были свободны от каких бы то ни было обязательств. Она обладала удивительной чертой, рядом с ней я чувствовал себя дома, я мог быть собой, я доверял ей сокровенное, я делился своими самыми интимными переживаниями, а она, казалось, вбирала их в себя и преобразовывала - и тогда то, что когда-то спровоцировало нарыв, вдруг переставало существовать, на его место приходило новое и прекрасное, как, например, холм, покрытый вереском, и от того немного похожий на пушистое розово-бурое облако.  Если слово "родная" применимо к описанию страстно любимой женщины, то она была для меня вот такой родной практически во всем.
 
Однако, где-то на периферии моего сознания пара моментов так и осталась тупиковыми. В своей обычной манере воспринимать мир эмоционально и пристрастно, я отгораживался и убирал за скобки то, что невозможно было подвести к общему знаменателю, а именно: некоторые ее неподдающиеся объяснению слова и поступки. Молчание, когда от нее не просто требовалось высказать собственное мнение, но выступить со мной единым фронтом, в такие моменты странным и натужно-неестественным с ее стороны выглядело вообще ничего не сказать. Вскользь оброненное негативное суждение. Замечание не по делу. Если обобщить, то все это касалось только одной единственной сферы.  

Это последнее, ее отсутствие и последовавшее за ним безмолвие,- как будто и не было никакой выставки, как не было нашей с ней близости, не было всех этих лет, ничего не было, -изначально ослепили меня, а потом вернули зрение. На собственной первой персональной выставке...   я был, как на ладони,- видим и уязвим- со всеми своими желаниями, притязаниями и несовершенствами, но в то же самое время свободен и максимально индивидуален в самовыражении. Возможно, в моем напоре было что-то пугающее для нее, или нет, по-другому: проще и безопаснее для нее самой было не заметить, потому что я, видимо, затронул в ней что-то, в чем она вряд ли призналась бы себе самой.

Туман рассеялся, и я неожиданно увидел связь там, где никогда и не подумал бы искать. Не потому ли ее мнение казалось таким значимым для меня, что она очень сильно напоминала мне другую, можно сказать, первостепенную женщину в моей жизни? Ничего нового придумать я не мог, как и любого другого человека, меня инстинктивно тянуло туда, где, я думал, мне дадут все. Все то, что не удалось получить от другой- отстраненной и не признающей моих успехов, фанатично оберегающей свой имидж идеальной матери, жены и хозяйки. Высокомерную и душевную- их обеих роднила жертвенность... Все, к черту, надоело. 

Темноволосая девушка рядом со мной, быстро листая телефон, неожиданно остановилась на астрологическом прогнозе: "Нептун,- писали,- только что вступил в ретро-фазу- это идеальное время для расставания с иллюзиями и встречей с исцеляющей правдой." 
Народ рассосался, в автобусе стало свободнее, я достал наушники, зазвучала "Трансмиссия":
"Waiting for our sight",*
"Staying in the same place, just staying out the time",**
Точно нет, -подумал я и вышел у метро.

* В ожидании прозрения.
** Оставаясь на том же месте, просто тянули бы время.