11 Москва - Погоня

Ее лицо было удивительно, геометрически правильным.

- Сказали, что я инопланетянка.
- Как, они это тоже видят?
- Нет, роль в спектакле.

С Ордынки мы уезжали в Подмосковье на еврейскую тусовку, и между желтыми домиками я увидел ее: облегающие шортики тонкой ткани чуть выше колен, майка с длинными рукавами, засученными повыше локтя, и копна длинных, светлых вьющихся волос. Нижняя челюсть широкая, и абрис ее оконечностей, небольшого подбородка и кончиков лба составляет такой пятиугольник с параллельными боковыми сторонами, который при вписывании в круг занимает наибольшую его площадь. С тонкой костью, точеными чертами, высокими скулами и упругим стройным тренированным телом, она походила на эльфа с ликом и повадками львицы. 

Многолетние занятия танцами придали ее движениям плавности и пластичности, осанке - идеальной ровности, и выпирающие мышцы ходили ходуном над изящными коленными чашечками, когда под гремящие еврейские напевы она сильфидой кружилась в тени подмосковных осин. Вечерами, пока мы болтали в густеющих влажных сумерках, она курила сигарету за сигаретой. Заподозрил неладное, когда увидел ее в компании, навеселе со стопкой водки. Врала мне, что наполовину еврейка, хотя и не спрашивал. Озадачила тем, что у самцов-комаров член длиннее тела. В книге, что она читала, половина слов матерные.

Она умела казаться настолько положительной, что становилось страшно. Напоминала пророчицу-монтанистку. В блужданиях с нею по Москве купил книгу о моем любимом монтанисте Тертуллиане. В ней было что-то античное. Не сопли нашего времени: "красота спасет мир", "гений и злодейство несовместимы", - а обжигающее пламя страстей олимпийских богинь.

Провожал ее поздним вечером на вокзале, было томительно грустно, говорить не о чем. Она и прикоснуться к себе не позволяла, но влекло к ней все больше. Через пару недель приехала к подруге в Евпаторию, и, застряв в ночной Ялте, выкупавшись в бушующих волнах и продрогнув, мы целовались на лестнице над чернотой моря. До сих пор чувствую вкус ее губ, прохладу и жар тела. 

Приезжала ко мне в Москву, но скоро сорвался к ней. Не мог без нее, но нужно было снимать жилье, тратиться хотя бы на еду, а ни работы, ни образования, ни доходов у меня не было. Так я стал вором. Работа как работа, обычная и занудная. Сначала было до того страшно, что ходил, как на пружинах - тряслись ноги.  А потом ничего, привык. Даже заснул у не поддающегося сейфа. 

Было и интересно. Как-то надумал обчистить скандальную богатую секту. Пришел к ним на курсы, забрался за навесной потолок, под крышу, и дождался ночи. Офисы они нагородили в бывшем фабричном зале, отделив друг от друга перегородками, по которым можно ходить, если осторожно. Оступишься - провалишься. Так вижу: по перегородкам вглубь дорожка проложена - доски одна за другой - в уголок, а там стол, скромный такой, с клеенчатой скатертью, лампа настольная и огромный шкаф, полный папок, старых, должно быть заводских. Подхожу, смотрю в одной, в другой... А там сплошь личные дела сектантов, причем вся правда матка: пороки, изъяны, огрехи, кляузы - хлюпкая душевная слякоть.

Внизу выхолощенный гипсокартонный ад, где люберецких дам мантрами лечат от сексуальной зависимости, а здесь, у них над головой, словно другая, погрязшая в лунной пыли планета. Какой-то незаметный очкарик, пробравшись по обшарпанным доскам, садится за куцый этот столик и, под облезлой громоздкой лампой, упорно и внимательно месит грязь человеческую, извивами моральных свищей и червоточин проторивая ход в разъебанные недра потасканной психеи. Сатаниил. Моя мечта. 

Уходил оттуда черный, как страшила, - измазался, пока ползал по переборкам. Через плечо сумка с наваром и инструментами. Территория большая - бывший завод, - по периметру забор с колючкой, ментовские посты. Плюс они, вооруженные, шляются среди ночи, покуривают - из окна видел. "Стой, документы!" Даю, не жалко: лез только к тем, кому есть что скрывать - потом не рыпаются.
 
- Почему не отмечен в журнале прибывших?!
- А я знаю?... Попросился переночевать, сейчас на поезд.
- Ну, иди.

К такси. 

- Ты чего весь черный? Работа такая?

 Какая? Негром?

- Ага. 
- Поехали. 

Садился раз в такси, из кармана пара штук баксов сотенными высыпалась. 

- Работа такая?
- Да.
- Мне б такую...

Да, было время... Не вернуть уже. Сейчас все легально работают, особенно кто ворует.

Я не против был работать. Пришли с ней в интернет-кафе вакансии искать, а она - давай порнуху смотреть, и не оттащишь. Какая тут работа... Училась блестяще - получала именную стипендию, но без усилий. Умная просто. Прошли IQ тест - у нее 150. Повернута была на сексе, а я - на ней.

Носила старую отцовскую куртку и стоптанные кроссовки, не бравируя, а из удобства. От меня нужен был только член. Понтуясь, сдуру рассказал о "предыдущих женщинах", в ответ получив дикую ревность, допросы с пристрастием и беспрестанные скандалы. Я тоже был хорош: выходил из себя, бил ее. Ссорились мы страшно. Как-то ударила меня в бок длинной пилкой для ногтей. Пилка сломалась, а она - второй раз, осколком. Кровищи набежало - лужа на полу, но сначало не больно. Говорю, что вызову скорую. "Не надо, милиции боюсь". Убежала из квартиры в чем была - в трусах. Я - за ней. На улице темно, смеркается: 

- Эй, вы тут девушку в трусах видели?!
- Нет, - смеются, - в трусах бы заметили.

Октябрь, холодно. А она в подъезде пряталась. Поехали в частную клинику, там зашили. "Еще миллиметр - и в почку".

И страшно было. В центре Москвы вломился в офисы, поднялся - пищит датчик движения. Ухожу. С час по улицам шляюсь, ментов жду - никого. "Ну, - думаю, - липовый датчик, бывает". Вернулся. Ломаю стальной шкаф, другой - пусто. Третий... Слышу: голоса возбужденные, ключ в замке поворачивается. В окно смотрю: мамочки, через дорогу отделение милиции, машины серые в два ряда. "Козлы, полтора часа ехали!" Прыгать надо, а внизу народ обо мне трындит, бобик ползет. Что делать... Приземлился, бегу. Мужик - метлу поперек: "Держи вора!" Погоня за мной, крики. Петлял, в ров скатился. Времянки, кавказцы-строители: "Привет...". Три часа до рассвета, нужно бабло - ловлю тачку...

Хотели мы место для ебли и поесть, но пошло-поехало... Не будешь же воровать частично. Купил ей хорошую машину, у метро большую квартиру снял, но ей *** подавай, и все на этом. Если не считать котлет по-киевски. Ревнуя, ненавидела, но один хрен хотела. Надрыв в ней был, как змея в рукаве: хочет погладить, и вцепится зубами. Орешь, бьешь ее - сильнее хватка. Как понял, что ее не купишь, бросил воровать. ****ься и так будет.

Она хотела меня, а я - ее, и, как самка пеликана, питающая птенцов собственной кровью, мы поедом жрали друг друга. Смотря вокруг, вижу: вместо России Америка, какой она была 25 лет назад. И не подозревал, что основной инстинкт - стадный. Видел это в Штатах, но думал, они уроды. Оказалось - все. Зачем деньги? Ум и красивое тело за них не купишь. Зато отвратных бесформенных шмоток, навороченных безвкусных ремонтов и мыслей напрокат - сколько угодно. Безличный выпендреж. И маски, вакцинации и, конечно, бессмысленная война, как вишенка на торте.

Где твои семнадцать лет? 
На Большом Каретном. 
Где твои семнадцать бед? 
На Большом Каретном. 
А где твой черный пистолет? 
На Большом Каретном. 
А где тебя сегодня нет?
На Большом Каретном.