10. Ночная кукушка. Алла

Я давным-давно лежала, боясь пошевелиться и дать знать Игорю, что проснулась. Потому что он тоже не спал. Видимо, думал. Как и его соседка-любовница. А она, то есть, я - своим размышлениям не завидовала. Потому что утро после первой ночи двух неожиданных возлюбленных, как правило, все расставляет по своим местам.

Вот сейчас мы встанем, неловко глянем друг на друга, отведем глаза и все. Больше общения не захочется. Несмотря на то, что прошедшая ночь понравилась обоим...

Но может быть по-другому. Как-то все само собой пойдёт легко, весело и, возможно, закончится ещё одним всплеском сексуальной активности. Таким отношениям суждено будущее.

Но нам, похоже, не повезет. Игорь вздохнул, наконец прервал свое бессмысленное внутреннее созерцание и убежал на кухню. С телефоном. Если Насте звонить, зря. После таких ударов надо лицом к лицу объясняться.

Я лихорадочно размышляла, что делать мне. Прикинуться спящей проще всего. Если он сожалеет о случившемся, уйдёт по-английски. Если намеревается продолжать наш роман, разбудит. И, в зависимости от приятности моего "пробуждения", станет ясно, пан или пропал. То есть, пани ли я...

Додумать не успела. Игорь шумно протопал из кухни, мгновенно оказался у кровати и затормошил меня: "Алка, подъем! Уже утро..."

Короче, у нас определился второй вариант со всплеском нежности, несмотря на мои опасения. Пока мы - пара. Влюблённых. Ну, если красиво говорить...

А почему бы не сказать? А потому, Алла Геннадьевна, что мы и права не имеем так называться. С учетом того, как с Настей поступили...

— Алка, посоветуй, как мне легче с Аськой объясниться? —оказывается, Игорь об этом же думает. — Не мне чтоб легче, а ей. Она мне родная. Несмотря ни на что...

Хорошее дело, что любовник мой не подлец. А изменил жене? Так это обычное дело. Мужики редко однолюбы...

Значит, вся вина за наше прелюбодеяние лежит исключительно на мне. Стыдно. Ведь как мерзко все это выглядит со стороны. Настя ко мне с открытым сердцем. И я ей помощь посулила. И "помогла". Муж ей доставлял всякие неудобства и причинял страдания. И я его забрала. Дескать, отдыхай, Настя...

Ой, что Игорь говорит. Она и впрямь собралась отдыхать. Уезжает. И надо бы её проводить. Но я понимаю. Ему страшно. Неловко. Но иначе никак.

Решили, что встаём, одеваемся, Игорь идёт домой объясняться. Аккурат успеет до того, как Насте на работу выходить. А я терпеливо жду его возвращения. И будем решать, как дальше жить.

Сказано - сделано. Перед дверью обнялись наскоро. Но сразу друг друга не отпустили. Казалось, внутренняя тревога несколько отступает, пока мы едины. Но это, понятно, только иллюзия. Натворили мы дел, что уж там.

Держались за руки до последнего. Игорь уж дверь открыл, а все медлили. Наконец он шагнул в подъезд. Я за ним. И... Там Настя дверь своей квартиры запирает.

— А я сегодня пораньше на работу хотела, дела закончить перед отпуском, — дрожащими губами еле сказала. Неловко ей было так за себя. Мол, как будто выследила.

Я ужаснулась содеянному нами. Игорь, похоже, тоже. Схватил Настю в охапку и в дом их общий понёс. Бормочет на ходу: "Аська моя, родная, прости меня, прости..."

Я вернулась в спальню. Посмотрела на наше "ложе любви". Заплакала. И пусть меня все осудят, но в этот момент я про бедную Настю и не вспомнила. Слезы текли ручьём по себе. Я понимала, что сегодняшняя наша трёхсторонняя встреча, скорее всего, станет триггером возрождения их потерянной, было, семьи.

А я оказалась невольным инструментом починки этого процесса. Впрочем, и то хлеб. Небесполезная, значит, я по жизни дама. Не себе, так людям.