11. Лебедь

    Изгнанный из собственного царства братом, прославленный спартанский герой Тиндарей долгие годы скитался и нашел приют в Этолии у царя Тестия, который отдал ему в жены свою прекрасную, подобную богиням, дочь Леду. Прошло немного времени, Геркулес убил брата Тиндарея, и Тиндарей смог вернуться в родную Спарту вместе с Ледой. Её удивительная красота и очарование вызывали восторг у каждого, весть о ее красоте обошла всю Грецию.
    Однажды Леду увидел Зевс и придумал способ, как ему овладеть ею так, чтобы об этом не узнала его ревнивая супруга Гера. Он превратился в белоснежного лебедя и спустился с высот Олимпа в Спарту. Каждую ночь Леда принимала Лебедя – всемогущего Зевса. С тех пор созвездие Лебедя олицетворяет Зевса, который, превратившись в белоснежную птицу, летит на Землю к своей любимой Леде.

***1
    Айнур за последние десять лет объездил много стран, где профессионально снимал животных и птиц для журналов и различных сайтов о Природе. Он имел журналистское образование и опыт работы, но отошел от этого и посвятил себя только кино и фото съёмкам. Заработать на этом иногда удавалось хорошо, иногда не очень. В основном он выполнял заказы специализированных изданий о живой Природе, а остальное размещал в стоках и тематических фотобанках. Но когда он приобрел объектив Canon EF 200-400 mm за 1,5 ляма, то отбивал его стоимость целый год. Раньше все его траты покрывал отец-бизнесмен. На его деньги Айнур по месяцу пребывал в различных странах. Тогда отец находил ему заказчиков типа Animal Planet, но Айнуру, в конце концов, надоело снимать редких экзотичных тварей по всему миру. Он вернулся в свою квартиру-студию, которую до этого сдавал. Отец был зол на него, поскольку Айнур, не проработав в престижном информационном агентстве и трех месяцев, расторг контракт, заключенный для него отцом с большим трудом, и уехал из Штатов. Не в Швецию и не в Данию, как предполагал отец, а домой, в Петербург.
    Он не был здесь уже почти год. Да и когда приезжал, то всегда ненадолго. И вот теперь можно спокойно сесть в любимое кресло, расслабиться и закрыть глаза, уставшие от света. Чемоданы и саквояж стояли не распакованные, но у Айнура не было сил. Ему хотелось впитать ауру этого пространства, ведь создавал его он, будучи моложе почти на 6 лет. Ему тогда только исполнилось 23 и он уже год, как отработал на новостном интернет-канале. Помнится, девчонки плакали, когда он уезжал, да и парни из их команды жалели, что он бросает их дружный молодой коллектив.
    За шесть лет многое произошло в мире, и сам он изменился. Да и то сказать, скоро тридцатник стукнет. Даже батя больше не хочет давать денег на новые задумки, сказал, как отрезал:
-Или пойдешь работать туда, куда я тебе скажу, или живи сам, без моей подпитки.
Айнур ничего ему не ответил, просто расторг контракт.
    Хорошо дома. Тишина в квартире, тишина во дворе, днем на детской площадке пусто, взрослые на работе, дети в школе или в детском саду… Айнур позвонил матери:
-Хочешь, я приеду?
-Конечно, хочу. И Леся ждет тебя не дождется.
    Леся была приемным ребенком. Родители взяли ее прямо из роддома, как отказную. Мать тогда работала там врачом акушером-гинекологом. Много отказников она видела за свою деятельность, и их почти всех тут же разбирали бездетные пары, стоявшие в очереди на усыновление. Лишь некоторые проблемные детки отправлялись в дом малютки. Но Лесю мать Айнура обманом забрала себе, не уступив богатой паре. После того, как биологическая мать отказалась от девочки, Наиля с помощью коллеги-педиатра, присутствовавшего на родах, подделала документы о рождении, приписав ребенку фатальные нарушения внутриутробного развития. Почему, Наиля и сама не могла объяснить. Но этот ребенок словно приворожил ее. Айнуру тогда 12 лет исполнилось, и он совершенно не ожидал, что у него сестра появится. Отец смотрел на все это, как на блажь жены, но не стал возражать, потому что видел, что она ночи не спала, так переживала. А когда ушла в декрет, успокоилась, повеселела, расцвела. И приемную дочку не просто любила, обожала, осыпала игрушками, наряжала как куклу, целовала каждый ее пальчик.
    Пришлось распаковать чемодан, в котором Айнур вез подарки матери и сестре. Он знал, что отец не особо ласков с ними обеими, хотя без слов оплачивает все их потребности и запросы. Но он и с Айнуром был строг. По крайней мере, никогда не миндальничал с ним. Поэтому Айнур невольно копировал его в детстве и при нём стеснялся проявлять открыто нежность к маленькой сестренке.
-Она не родная тебе по крови, у нее русские корни. Помни об этом, – изредка говорил ему отец, недовольный тем, что сын, как и жена, души не чают в малышке, которую назвали Александрой.
   Но с женой Ильдар никогда не спорил и не шел против ее желаний, потому что именно Наиля дала ему основной капитал на развитие бизнеса из того, что получила от родителей после продажи огромной фермы, где они много лет разводили лучшие породы татарских лошадей для скачек.
    Родители состарились, а ни сын, ни зять, к лошадям склонности не имели. Дед плакал, расставаясь со своими любимцами, а бабушка молилась. Их сын, брат Наили, со своей долей, полученной от родителей после продажи фермы, навсегда уехал в Европу, а Наиля взяла из роддома девочку, потому что всегда мечтала о дочери, а еще… не понятно почему.
    Сейчас Лесе исполнилось уже 17, и она из неуклюжей девочки-подростка превратилась в красивую современную стройняшку, любительницу шейпинга и плаванья. Ильдар сам лично возил ее в частный бассейн с океанской волной к своим партнерам. Наиля всегда была рядом с Лесей, она не слишком доверяла мужу. Считала, что он не очень внимателен, как будто Леся не нежная девочка, а пацан. Наиля обеспечивала приемной дочери безопасность в бассейне, потому что, в отличие от мужа, смолоду хорошо плавала. 

***2
    Мать наготовила еды и достала домашнее малиновое вино. Даже отец приехал пораньше. Айнур удивился, но промолчал. Леся весело крутилась рядом с ним, то и дело обнимая его за шею:
-Братик, как здорово, что ты больше не уедешь! Я так рада!
Айнур смеялся и отбивался от неё:
-Задушишь! Вот же хулиганка. Выросла, взрослая совсем, а все как малая.
Мать улыбалась, глядя на них, а отец внимательно смотрел. Но хотя бы не злился. Обычно он ругал ее за то, что шумит, потому что уставал и хотел посмотреть новости в тишине, а не слушать ее восторги по каждому поводу.
    Только-только прошло шоу "Алые паруса", и Леся получила аттестат, который и показывала брату:
-Ты вкладыш посмотри, оценки! Чуток до золотой медали не дотянула.
-Поступать куда решила?
-Не знаю. Тебя ждала, чтобы посоветовал.
-Я ей говорю – поступай на экономический. Не хочет! – буркнул отец недовольно.
-Нет, нет, нет! Это скучно! Айнур, ну скажи, скажи!
Она уселась к Айнуру на колени и положила голову ему на плечо.
-За стол садись, – улыбалась мать, – Дай ему поесть и выпить. И сама покушай, цыплёнок неугомонный.         
-Какой она цыпленок, девица на выданье, – сказал отец, наливая вино по бокалам.
-О чем ты говоришь, Ильдар? Ей всего 17, – посмотрела на него мать с укором.
-Мама права. Рано ей еще о таком думать. Что насчет отдыха у вас этим летом? Куда-то собираетесь? –  спросил Айнур.
-Пока никуда,– отвечала мать, накладывая в тарелки горячее, – Нам еще документы в вуз подавать. А она не определилась пока. Может, ты что посоветуешь?
-Подумать надо.
    Он впервые ощущал какую-то непонятную неловкость перед отцом за то, что был слишком заботлив с Лесей. Особенно когда пошел проводить ее в спальню. Раньше они подолгу перешептывались, когда он укладывал ее. Но сейчас его словно преследовал взгляд отца, поэтому он быстро укрыл Лесю до подбородка и поцеловал в лоб.
-Все, мне пора, – сказал он.
-Такой холодный стал, – по-детски обиделась она, – Совсем забыл сестренку в своих разъездах.
-Саша, ты уже взрослая. Спи. Мне, правда, пора. Поздно уже. 
    Мать собрала ему целый пакет домашней еды. Она тоже с определенного возраста перестала целовать сына и обнимала сдержанно, потому что он стал мужчиной.
-Завтра утром новую тачку тебе пригоню, – как бы между прочим сказал отец. Айнур удивленно взглянул на него.
-Не пешком же тебе ходить. Купил к твоему возвращению. Рулить-то не разучился?
-Нет, – улыбнулся Айнур и обнял отца.
    На следующий день Ильдар действительно пригнал сыну новенький Рено Аркана. Зашел, отдал ключи:
-Что решил-то? Чем хочешь заниматься?
-Хочу лебедей снимать. Одно сетевое издание заказало. Шипуны и кликуны, слышал? В Красную книгу занесены.
-И где ты их искать здесь будешь?
-Заказчик мне локации указал. Водохранилище Максютинской ГЭС. Это под Псковом, она давно недействующая. Там целая стая кликунов уже года три подряд гнездится. А потом в поселок Сабск поеду, там на реке Луга шипунов много раз видели. Палатку возьму, поживу по-походному. Не привыкать.
-И хорошо за это платят?
-Как тебе сказать. Авансов не дают, только за готовый материал. Сотню-другую получу за месяц. Но хочу потом еще подсобрать фото и видео и целый каталог по лебедям издать. На это есть покупатели – всякие общества защиты природы при администрациях, заповедники, зоологические музеи. Но главное – орнитолог один, идейный борец за восстановление популяции. Лебедей давно никто не отстреливает, но он считает, что их стало намного меньше, чем раньше. Про черношейного лебедя все твердил, его тоже кто-то видел там. А чтобы настоящих черных лебедей снимать, придется в Сочи лететь, там в зоопарке самые красивые, не заморыши какие-то. Он сказал, что оплатит поездку, спонсоры у него богатые. 
-Я денег тебе на карту переведу, – сказал отец, – И когда ты остепенишься? Когда по своей специальности работать начнешь? К себе сколько я уже тебя зову? Тридцатник скоро стукнет, а ты до сих пор в натуралиста не наигрался.
-Да я как журналист раза в два меньше зарабатывал. Если и пойду работать, то к тебе. Дай мне еще немного времени. Адаптироваться хочу в родной российской глубинке. Это лето еще поснимаю, потом решу.       
-Ладно, подожду. Дольше ждал. Сестре определиться помоги, куда ей поступать. И обнималки с ней прекращай. Вы уже не дети малые. Она, конечно, еще глупая, но ты-то взрослый парень, понимать должен.

***3
    Утром зазвонил домофон. Айнур только проснулся, сонный нажал кнопку, сонный открывал входную дверь. Это примчалась Леся.
-Ты обещал помочь с выбором. Куда мне поступать?
-Я не выспался. Вот же неугомонная.
-Братик, возьми меня с собой! Я тоже лебедей хочу снимать. В Тик-токе все обзавидуются! Мама сказала, что может меня привезти к тебе на три дня. Погостим с ней у тебя, отдохнем. Одну меня она, конечно, не отпустит.
-Хорошо, хорошо. Давай документы, сейчас сядем за комп и поищем для тебя подходящий универ.               
-Сначала накормлю тебя завтраком! – воскликнула она и пошла в кухонную зону студии.
    Пока он ел, она смотрела на него, положив голову на сгиб руки. 
-Такой сильный… мужчина. Я видела все твои фото в сети. В камуфляже ты мне больше всего нравишься. Ты ведь в армии не служил?
-Нет, у нас военная кафедра была.
-Ааа, помню, ты на какие-то сборы уезжал. Я тоже журналисткой хочу быть.
-Хорошо. Значит, журфак?
    Когда он сел за компьютер, она встала сзади и обняла его за плечи. Он ощутил спиной ее нежную девичью грудь.
-Не мешай, сядь рядом, – сказал он, почувствовав, как сердце завибрировало.
-Папа меня ругал сегодня.
-За что?
-Что как сорока трещу без умолка. Мне сам бог велел журналисткой быть, – засмеялась она.
-Братик, но ты ведь не сердишься на меня? Я очень по тебе скучала.
-Не отвлекайся, – буркнул Айнур, стараясь не смотреть на нее.
    Они подали заявления через госуслуги в СПГУ, в универ им. Лесгафта и в Институт кино и телевидения.
-Когда ты уезжаешь? Мы поедем с тобой! – не давала ему покоя Леся.
-Нет, я сначала место выберу, потом позвоню и встречу вас. Не надейся, что там курорт. Средства от комаров возьмите. За лебедями близко наблюдать может и не выйдет. Они избегают людей. Это у меня объектив с мощным приближением, а у тебя фото могут не получиться. Купите с мамой корм для них в зоомагазине. Хлеб для лебедей очень вреден.
-Мы ведь будем шашлык жарить?
-Не желательно. Птицы существа очень чуткие. Из дома что-нибудь привезите. У меня есть маленький складной очаг, сетчатый, китайский. Сардельки можем пожарить над ним. Ты все равно мало мяса ешь. И жареное мама тебе редко разрешает.
-Я и на сардельки готова. Мне с тобой всё вкусным будет! Маме скажу, она диетические купит.
-Ты это… при отце не обнимай меня больше.
-А когда его рядом нет, можно?
-Нельзя.
-Значит, такой ты брат?! Совсем меня зачморил.
-Нет. Ладно, ладно, иди ко мне.
Он обнял ее и стал гладить по голове, как маленькую:
-Выросла ты уже, совсем взрослая. Если посторонние увидят, не поймут нас. Не будешь ведь каждому все объяснять.
-То, что я приемная?
-Саша… ты ведь все понимаешь.
-Понимаю. Очень хорошо понимаю!
Он отстранился и посмотрел ей в лицо.
-И ты не делай вид, что ничего не понимаешь!
-О чем ты? – спросил он.
-Ни о чём! Я так тебя ждала! Две тройки целый месяц пыталась исправить, пересдавала.
-Для меня? Исправила?
-Исправила. Для тебя!
-В первую очередь для себя. Чтобы поступить без проблем.
-А ты хоть знаешь, почему я их получила?! Ты месяц на связь не выходил!
-Не имелось возможности. Африканская глубинка, знаешь ли.
-Я думать ни о чем не могла, мама с ума сходила.
-Все уже в прошлом, чего сейчас плакать? Прекрати! Маме скажи, что как устроюсь на месте, буду вас ждать. Все, как ты хочешь. Лебеди…
-Я только в зоопарке их видела и по телику.
-Да я тоже. Другое зверье и птиц до этого снимал. Колибри… помнишь, присылал тебе видео. Зимородков тоже. Мартышки смешнючие… Вот, смотри, журналы и материалы по лебедям. Я ж заказ одного сумасшедшего орнитолога взялся выполнить. Ты бы его видела! Его самого фотать нужно в разных ракурсах. Колоритен не менее лебедей.
Айнур открыл папку в смартфоне и показал ей фото. На нём был запечатлен очень странный худощавый человек, в летней рубашке с короткими рукавами, открывающими тонкие, но по-мужски жилистые руки, и с белыми пушковыми волосами на голове. 
-Доктор наук, между прочим, – улыбнулся Айнур, видя ее неподдельное изумление.

***4
    Эту ночь Айнур плохо спал. И почему-то вспоминал трехлетнюю Лесю, которая только его признавала из всех мужчин. Ни Ильдара, ни помощника матери, который занимался с Лесей развивающими играми, ни друзей Айнура, ни дедушку, иногда приезжавшего к ним в гости. Айнуру тогда 15 исполнилось, а она, вцепившись ему в руку, никуда не отпускала его. Поэтому он просто сажал ее себе на плечи и носил везде с собой.
    В сущности, она почти не изменилась с тех пор. Сегодняшние черты ее лица просматривались уже тогда, и неугомонный характер так же. Но его мучило то, что он больше не воспринимал ее ребёнком. И сразу на первый план вылезал вопрос, что с этим делать. Никому из окружающих ведь не станешь объяснять, что они с Лесей не родные по крови. Но обманывать себя он не мог. Это она всё в игры играла, хотя давно уже знала всё про себя и Айнура.
    Часа в три ночи от неё пришла смс-ка – какой-то сумасшедший эмодзи, обнимающий другого такого же, но с сердечком. Айнур написал ей в ответ: "Прекрати!"
    Как же прав отец, нам нельзя, нельзя! Айнур не находил себе места, садился у окна и смотрел на дальние стоп-сигналы тянущихся по шоссе автомобилей. Чем больше Айнур думал о себе и Лесе, тем глубже погружался в желание обнимать ее здесь и сейчас. И ему казалось, что весь их спокойный семейный мир рушится. Что скажет мама? Отец наверняка будет в гневе, ведь он с самого начала был против удочерения Леси и говорил, что удочерять должны бездетные пары, а не те, кто способен к зачатию. Он не раз упрекал жену в том, что она не захотела родить второго ребенка. И виной всему являлась Леся, которая так не вовремя появилась на горизонте.
    Утром Айнур поехал к отцу в офис. Ильдар удивился:
-Что-то случилось? Ты передумал ехать на Максютинскую ГЭС?
-Папа… Скажи мне, что делать.
Айнур не мог смотреть ему в глаза и сидел, опустив голову.
-Дошло, наконец? А я до последнего надеялся, что мимо пронесёт. Но еще десять лет назад всё было видно, как на ладони. Я сто раз говорил об этом Наиле, но она ничего не хотела слушать. Даже не знаю, как буду в глаза смотреть друзьям и знакомым, ведь все они думают, что Наиля родила Лесю. Хотя не это главное. Я другого опасаюсь.
-Чего?
-Пойми, вы взрослели бок о бок. Она мыслит твоими мыслями, а ты чувствуешь ее на расстоянии. Но это вполне может быть самообманом, эффектом очень близкого взаимоприсутствия. Знаешь, фильм такой есть – там мужик и девушка на острове оказались и поначалу грызлись как враги.               
-А потом?
-Потом суп с котом. Я очень надеялся, что с вами такого не случится.
-У меня сейчас… земля из-под ног уходит.
-Ладно, что тут поделаешь. Тяни время.
-Для чего?
-Ну, до того, как ей 18 исполнится. Может, к тому времени и остынете оба. Так ведь тоже бывает и очень часто.
-Разве с ней это получится? Она же вздохнуть мне не дает.
-Поговори, объясни. Скажи, что нужно подождать и никому ничего не показывать. Девчонки обожают тайные романы. Мать не тревожь, она слепо Лесю обожает. Даже ты у нее на втором плане.
    На телефон Айнуру то и дело приходили смс.
-Посмотри и ответь. Наверняка это она, – сказал отец, – Иди, и делай, как я тебе сказал. 
    Айнур вышел на воздух и набрал Лесю.
-Братик! Мама не может меня отвезти к тебе. Приедет за мной потом. Что-то по работе у нее срочное, трудные роды. Так что я с тобой! Здорово ведь, правда?!  Мы можем ехать, ура!!!
-Ты вещи собрала? – спросил он усталым голосом.
-Да, да! Целую сумку. И два пакета с едой. Когда поедем? Когда?
-Сегодня. Через два часа. Жди, я заеду за тобой.
    Он смотрел вокруг, словно в иное пространство попал – вроде все то же самое, но нет, какое-то не такое. И деревья, и люди, и машины как в другом измерении. И в ушах постоянный равномерный гул.
    Айнур заехал домой, собрал свои вещи и фотоаппаратуру, занавесил окна, перекрыл воду. Посидел пару минут на дорожку. Леся уже ждала как на иголках. Прижалась к нему, но он отстранился и сказал:
-Потом. Все потом. Всё взяла? Точно? Обувь, одежду? На случай дождя что-нибудь?
-Мама собирала, я не знаю. Ты сердишься, братик?
-Не сержусь. Обувайся и пошли.
-В поход, в поход! – радовалась Леся и вприпрыжку спускалась по лестнице.

***5
    К водохранилищу они подъехали после 16-ти часов. И за это время Леся даже минуты не спала. Айнур пересадил ее на заднее сиденье, чтобы она окончательно мозг ему не вынесла своей неугомонностью.
-Сиди, смотри свой Тик-ток. Не мешай мне вести машину. Если захочу пить, бутылка рядом стоит, и пирожки ешь сама, я не ем за рулем. С утра плотно позавтракал.
Она, конечно, не успокоилась, но хотя бы перестала ему мешать.
    Место для палатки он увидел сразу. Там же имелась и небольшая площадка для машины. Правда, подходы к воде заросли осокой и камышом, но дальше по берегу расположился небольшой пляжик. Никого из людей вокруг не было видно, лишь довольно далеко, ближе к другому берегу маячила одинокая лодка рыбака. Лебедей они тоже увидели. Но Айнур решил сначала поставить палатку.
-Братик, хочу искупаться! – заявила Леся.
-Без меня ни шагу. В таких местах люди постоянно тонут.
-Почему? Даже волн никаких, спокойная вода. И ты же знаешь, я хорошо плаваю.
-Сказал, нельзя, значит, нельзя! – одернул ее Айнур. Он злился, потому что его накрывало возбуждение. Ей было не понять этого, она по-детски веселилась, собирала какие-то травинки, листочки-цветочки, прыгала на прибрежных гладких валунах.
-Поскользнёшься! – крикнул он ей, когда она подошла слишком близко к воде, – Сумки разбирай, спальники мне подай.
    Это было ошибкой. Когда она достала из багажника два спальника-одеяла и просунула ему в палатку, он неожиданно для себя затянул ее внутрь, повалил и начал целовать. 
-Зря я взял тебя с собой, – сказал он через несколько минут, когда уже лежал на спине. Леся лежала на нем сверху и сама целовала его в щеки и лоб. Губы он больше не давал ей целовать, потому что боялся не справиться с собой.
-Ничего не зря. Дома измучились бы оба – ты у себя, я с родителями.
-Отец все знает, – сказал Айнур.
-Правда? А мама?
-Думаю, он уже сказал ей. Но имей в виду, пока тебе нет 18-ти, никакого секса…
-В октябре исполнится, ты забыл?
-Не забыл. Но на людях – мы только брат и сестра. Поняла? Иначе меня за человека перестанут считать. Я старше на 12 лет, и несу за тебя полную ответственность.
-Про секс я даже не думала, – обиженно сказала Леся. 
-Зато я думал! Ты не должна возбуждать меня, я взрослый мужчина…
-Что я сделала? Просто люблю тебя, вот и все.
-Ладно, ладно. Я сам виноват. Прости. Пойду, окунусь.
-Я с тобой! 
    Это вновь явилось ошибкой, он несколько минут целовал ее в воде и никак не мог отпустить. Потом почти силой оттолкнул от себя и поплыл прочь. Она также поплыла, но он крикнул ей:
-Живо на берег! Без меня ни шагу, поняла!
    Потом они разогрели солдатские наборы, которые Айнур заказал на Озоне заранее.
-Ого, вкусно! – воскликнула Леся с набитым едой ртом, – Неплохо в армии кормят.
Айнур ел и прикидывал, как скоро может приехать мать. Он звонил ей, но она не отвечала. Наверняка опять находилась на работе. Потом, пока Леся гуляла по берегу и высматривала лебедей, он позвонил отцу:
-Батя, мама не отвечает. Если она не сможет, приезжай, забери Лесю от греха подальше. Дураком я был, что взял ее с собой.
-Смогу только утром выехать, – сказал отец, – Скинь геолокацию. До вас же почти 4 часа добираться, если еще пробок не будет. Держись, боец, не подведи меня. Спиртного ни капли не пей и чай на ночь тоже. Воду одну. И отжимайся, сколько сможешь, мышцы загрузи по полной. Ну, тебе не 15 лет, сам свой организм знаешь.
-Думал, что знаю. Теперь ни в чем не уверен.
-А она-то как? Резвится? Цветочки собирает?
-Если бы только цветочки.
-Понятно. Поцелуи – это хуже всего… Они разрядки не дают, напротив. В машине спи, от нее отдельно.
-Да как я могу ее одну ночью оставить в палатке?
-Тогда пусть она в машине спит. Припугни чем-нибудь. Скажи, что у змей сейчас брачный период. Она их всегда боялась.
-А у них точно это самое?
-Да нет, в апреле-мае он у них. Давно прошел.
    Леся действительно боялась змей, поэтому сразу согласилась. Но под утро Айнур проснулся от того, что она дышала ему прямо в ухо, прижавшись к нему всем телом. 

***6
    Леся всегда и во всем слушалась Ильдара, но, когда он приехал за ней в этот раз, она крикнула:
-Нет! Не поеду!
И убежала на берег. Айнур пошел к ней:
-Саша, прошу тебя. Мне нужно работать. Чем скорее закончу съемки, тем быстрее вернусь домой. А с тобой я вообще ничего не смогу.      
-Но ведь ничего не изменится между нами? – спросила она, взглянув на него снизу вверх, потому что сидела на камне, обняв колени.
-Вот и проверим, – ответил Айнур, – Может, ты первая закрутишь роман с кем-нибудь из своих бывших одноклассников.
-Избавиться от меня хочешь? Про змей наплёл вчера. Я в интернете все узнала про их брачный период. Ты тут может быть на месяц зависнешь… Как мне выжить?
-Будем по видеосвязи общаться. Пожалуйста, я очень прошу!
    Она пошла собирать свою сумку. Оставила ему лишь игрушку, медвежонка, с которым всегда засыпала дома. У Айнура ныло сердце, но он старался не подавать виду.
-Ничего, ничего, сын, – сказал отец, – Она же не на Северный Полюс уезжает. Зато вздохнешь свободно. Всего три месяца подождать. Заодно проверите свои чувства.
-Маме скажешь?
-Видно будет. Может, Леся сама ей во всем признается. Меня твоя мать никогда не слушает.
    Когда отец уже прогревал двигатель, Айнур подошел к Лесе, стоявшей с другой стороны машины, и поцеловал ее. Вполне целомудренно, но потом впился ей в губы по-настоящему. Отец видел это в боковое зеркало.
    Вечером Айнур сделал первые снимки лебедей, которые сами подплыли, увидев, что он кидает им корм в воду. Один из них даже ущипнул Айнура, требуя еще.
-Не наглей! – огрызнулся Айнур, но корм ему дал. Потом, когда Айнур сидел у самой воды и грустно смотрел вдаль, этот наглец подплыл и издал какие-то странные звуки.
-Поговорить хочешь? – спросил Айнур, – Тебе-то хорошо, твоя лебедиха рядом. Вон и птенцов у вас уже целый выводок.
Лебедь вдруг забил крыльями по воде.
-Да куда я полечу? – ответил ему Айнур, – Нельзя мне к ней сейчас.
Лебедь начал часто-часто кивать, почти касаясь клювом воды.
-Хоть ты меня понимаешь, спасибо, брат, – сказал ему Айнур. 
    В своих поездках по миру Айнур понял, что многие животные и птицы любят общаться с людьми, особенно с теми, кто их подкармливает. Но инструкторы, сопровождавшие его в дикой природе, говорили, что далеко не с каждым зверье, и особенно птицы, входят в контакт. Айнуру в этом плане везло. Некоторые птицы ему даже на плечи садились и целоваться лезли. Хотя инструкторы предостерегали, ведь птицы могли быть разносчиками болезней. Сколько он за эти годы прививок сделал, уже и счет потерял.
    Он возвращался домой один или два раза в год. Последний раз приезжал, когда Леся с матерью отдыхали на море. Это и спасло его тогда. Он лишь слушал ее восторги по видеосвязи, но не ощущал ничего такого. Тогда она все еще была для него сестренкой.
    Теперь перед сном он думал – как такое могло с ним случиться? Днем съемки отвлекали его от мыслей. Он обошел водохранилище со всех сторон, наснимал кучу фотографий и видео. А когда мать собралась навестить его с Лесей вместе, он попросил ее не приезжать.
-Айнур, почему? – изумилась мать, – Леся плачет у себя, успокоить не могу. Что случилось?   
-У папы спроси, если она сама тебе ничего не сказала, – ответил Айнур. Ему было трудно общаться с матерью на эту тему.
    Через две недели он перебрался в поселок Сабск Волосовского района. Этот поселок также указал ему заказчик, там видели много лебедей шипунов. Однако Айнуру пришлось долго искать уединенные места, слишком много туристских троп и маршрутов проходило здесь по берегам Луги, поскольку в этих местах во время войны пролегал Лужский рубеж. И сам посёлок располагался чуть ли не в центре бывшего Сабского плацдарма. Поэтому по берегам реки стояло сразу несколько патриотических молодежных лагерей.       
    Он нашел одно местечко, хотя ночью иногда до него доносились звуки музыки и петард, запускаемых по поводу каких-то праздников или просто для веселья. Пару раз он слышал звуки сирен скорой помощи.
    Все это должно было сильно тревожить лебедей, но они все равно каждое утро выплывали из своих убежищ в тростниках и ныряли головами под воду в поисках пищи – донной растительности и мелкой живности. И то сказать, огромные среди них попадались особи, на вид килограммов по 12-15. А размах крыльев у них достигал трех метров. Шипуны оказались агрессорами, вполне могли зашибить сгибом крыла. Он видел, как один из них защищал от алчных уток своих птенцов, и самый наглый селезень так и остался болтаться на воде. Эти утки пытались отнять корм у лебедят, добытый на дне их родителями.            

***7
    После общения с лебедем Айнур впервые задумался не о физическом влечении, а о привязанности, желании быть вместе, ощущать тепло тела близкого человека и знать все его мысли. Лесю в этом смысле он никогда не брал в расчет, потому что всё перечисленное с ней было естественным и как бы само собой разумеющимся. Сейчас ко всему этому добавилось лишь болезненное желание физической близости. Он стыдился его после многих лет жизни рядом с ней, сначала маленьким ребенком, потом шустрой девчушкой, потом трогательной девочкой-подростком. Стыд пропадал на время, когда он в каком-то забытьи целовал ее и ощущал, что она отвечает на его поцелуи всем своим существом. Однако он помнил её слова, что она не думала о сексе. Конечно, не думала, ей всего 17 лет, и у неё на уме одна романтика. А тут грубый, похотливый, 30-летний гризли, вернувшийся чуть ли не из джунглей. Любовь, любовь, все твердят о ней, знать бы еще, как разделить на отдельные чувства все то, что намешано в душе за многие годы. Ведь он всегда обожал это неугомонное существо, дарил ей множество подарков, чтобы порадовать, делал фотоколлажи для ее аккаунтов, учил плавать, читать и рисовать. И все было легко и просто, пока не возникло это тёмное, животное влечение, затмевающее мозги. Неужели это и есть та самая, тысячу раз воспетая любовь, за которую люди жизнь готовы отдать? Почему же я ощущаю стыд? Почему не могу говорить о своем влечении всем вокруг свободно? Только потому, что Леся моя сестра? Чистым во всех его новых влечениях было только желание ощущать её рядом, постоянно и ни на миг не разлучаться с ней. Чтобы он мог в любой момент защитить ее, оградить от опасностей, развеселить, когда она грустна, накормить, когда голодна, убаюкать, чтобы сладко спала.
    Он знал лишь один способ понять в человеке что-то – нужно забыть все, что он говорит, а вместо этого рассмотреть его действия и стремления со стороны. Все, что продиктовано корыстью, отмести, оставить только истинное, искреннее, идущее от сердца. Правдивы не слова, а поступки. Все просто. Хотя, конечно, очень непросто.
    Если отмести похоть, выходило, что Айнур искренно и сильно любил Лесю. Причем, уже очень давно. Но как отмести вдруг появившееся нечто, что мутит мозг и подавляет волю? Именно из-за физического влечения он теперь стыдился обычных нежностей с ней, которые раньше были для них вполне естественны – обнять, приласкать, позаботиться…
    Он лежал и думал. Интересно, а как лебеди любят друг друга? Совокупились один раз за год или даже за два, и вперед – растить потомство. Великий инстинкт продолжения рода. Стремление к сексу продиктовано именно им. Но по слухам, лебеди моногамны и жизнь друг за друга готовы отдать. Не за детей или сородичей, а лишь за свою любовь. Готов ли я сделать это для Леси? Конечно, готов, не задумываясь! Так почему корыстно и алчно хочу её тела? С другими девушками все было просто и даже примитивно. И забывалось почти сразу, без каких либо сожалений и мучений. Опытные искательницы мужей с ним не связывались, издалека видели отсутствие у него намерений жениться.
    Он взял мобильник и набрал в поиске слово "любовь". И, боже мой! – Яндекс выдал ему тысячи ресурсов с ответами: какие виды любви существуют – Эрос, Агапе, Сторге, Филия. Но первый же психологический сайт поведал ему, что настоящая любовь не может быть платонической, она обязательно включает в себя чувственную составляющую, сильное физическое влечение друг к другу, иначе это просто дружба или жертвенное чувство к любому нуждающемуся в поддержке, сострадании и ласке. Да ладно! Я же не монах, почему я должен чувствовать что-то подобное к кому-то нуждающемуся? У меня есть Леся, и для нее я готов на все. Даже от секса отказаться… на время. С этим он и уснул, впервые глубоко и спокойно.
    Утром, как только он подошел к реке, ему навстречу прямо по воде затрепетал уже другой, но очень похожий на первого, лебедь и нагло начал вымогать угощение.
-Ладно, ладно, вот тебе вкусняшки, – смеялся Айнур, насыпая ему корм на картонку, – Твой брат мне реально помог кое-что понять. Может, он домашний? А я тут время трачу на съёмки живой дикой природы. Вот надает мне по шапке орнитолог, который все про вас знает. И не заплатит. Что тогда я буду делать?
    Лебедь не ответил, а, насытившись, опять забил крыльями по воде и в разбеге удалился, словно собирался взлететь. А потом Айнур фотографировал, как этот попрошайка милуется со своей лебедушкой – и так и эдак, и шеями переплетутся и вроде как целуются, минимум полчаса так кружились на воде и выводок подросших птенцов следовал за ними, как шлейф. Отличная серия получилась.
    Ну и потерплю, не умру. Лишь бы целовать ее и обнимать, лишь бы голос слышать и в глаза смотреть – хитрит или нет. Он очень хотел увидеть Лесю. Это желание уже сделалось основным, он представлял, как она ест, как бегает по камням, как смеется. Матери звонить не стал, она могла быть опять занята. Позвонил отцу:
-Привези Лесю, не могу я больше, увидеть ее хочу хоть ненадолго. Тут лебедь один есть занятный, умеет с человеком общаться. Ей интересно будет. В тот же день и увезешь. Я ничего… правда.
-Ладно, привезу, – сказал отец, – Куда от вас деться. Она тоже как тень ходит. И как только Наиля до сих пор ничего не замечает.

***8
    Прошел уже месяц с момента последней встречи Айнура с Лесей. Отец так и не привез ее к нему. И последнюю неделю Леся отвечала на вопросы Айнура как-то слишком вяло, словно устала. Он спросил, в чём дело.
-Я поняла, что тебе, прежде всего, важны внешние приличия. Мои чувства вторичны, поскольку они никуда не денутся.
-Очень даже могут деться, а, вернее, измениться, остыть. Потому что ты взрослеешь сейчас быстрее, чем во все предыдущие периоды своей жизни. И очень хорошо будет, если ты разберешься в себе. Поверь, я совершенно не буду в претензии, если ты решишь прекратить наши попытки сблизиться.
-Попытки?! Так ты это называешь? Мои чувства не остынут, потому что они искренние, настоящие. Это ты сомневаешься, пытаешься тормозить и меня, и себя! Так можно что угодно придумать и возвести в постулат. К каким выводам ты уже пришёл? Что я тебе не пара, потому что ты старше и умнее? Потому что мы по документам брат и сестра? Потому что у нас разное понимание того, что такое любовь?
-Саша, это не телефонный разговор.
-А когда он будет, этот нетелефонный разговор? Сколько еще ждать? Тебе все равно на то, как я живу сейчас и что чувствую. Свое либидо смиряешь? Какой молодец, стойкий парень, гордость своего отца! А моя душа вас не интересует. Конечно, о чем говорить с 17-леткой. Она же еще почти подросток, у нее даже грудь всего первого размера, а попа вообще 38-го, тогда как у других девок в этом возрасте уже вполне взрослые прелести. Были бы мозги, так и этого нет, не доросла еще.
-У тебя, что, критические дни? Ты чего себе накрутила? Ты хоть знаешь, как я сильно соскучился по тебе?!
-Откуда мне знать, если ты и слова об этом не говорил. Я всю вашу стратегию с папой давно поняла – в разлуке мои томления должны пройти сами по себе. У кого их в 17 лет не бывает. Так?
-Нет, не так. Наша с тобой ситуация совсем другая. Мы живем с тобой вместе с твоего рождения.
-И что?
-А то. Я тут много думал и понял, что люблю тебя уже давно. Просто не осознавал, что люблю тебя не как ребенка, а как мужчина любит женщину.
-Правда?
-Да. Мне лебедь один помог это понять.
-Лебедь? И мы всем объявим о нашей любви?
-Да. Ты же знаешь, я не терплю лжи.
-И поженимся?
-Само собой. Неужели по углам будем прятаться? Не по возрасту мне уже такое. И тебе хватит быть любимой игрушкой моей матери.
-Айнур, ты правду сейчас говоришь? Я не сплю?
-Не спишь. Я теперь тебя никому не отдам, даже маме. Только не плачь! Прекрати! Дождись меня, я через три-четыре дня вернусь, мне совсем немного осталось. Новые птенцы вот-вот на крыло должны подняться, я жду. По срокам это обычно до середины сентября происходит, потому что уже в октябре лебеди всей семьей на зимовку улетают. Как сниму, так сразу домой! Так что учись, студентка. Я очень рад, что ты поступила.
    Конечно, родителям пришлось ходить в гости к своим друзьям и хорошим знакомым и за разговорами объяснять, что Айнур и Леся не родные друг другу по крови. Друзья и знакомые были растроганы историей любви молодых людей и с радостью принимали приглашения на свадьбу. Наиля, вопреки сомнениям Ильдара, была счастлива и даже утверждала, что неспроста новорожденная Леся просто приворожила ее в своё время.
-Спасибо, мамуля, – обнимал мать Айнур, – Если бы не ты, мы могли никогда с Сашей не встретиться.

                ***   

© Copyright: Марк Шувалов,
        июль 2024