Глава XXII Исход

По дороге Воронке встретился Родка. Ещё не старый, но в своё время лишившийся половины туловища чёрный.
 С самого детства знал, считалось хорошей приметой, на пути за территорию квартиры встретиться с уродцем. Вот и сегодня невольно обрадовался этой встрече. Но всегда боялся пересечься с тем взглядом. Обладал Родка редким для чёрных даром. Умел видеть в них то, что сами не способны были.
Будто переняв инициативу у ушедших в мир иной инвалидов войны, брали сменившие их уроды от них стремление рассказать о случившемся, переработанное в попытку раскрыть чёрным правду о нём.
Не каждый хотел знать о себе невольно носимое внутри, иногда касающееся будущего. Не раз, казалось бы случайным словом, намёком предсказывал то, что не положено знать простым смертным, час ухода из этого мира. Иногда даже обстоятельства. От того старались при виде его обходить стороной, одновременно радуясь, но и неимоверно боясь услышать хоть слово.
Многие знали, как довелось потерять Родке ту, немаловажную часть своего тела, где находились не только задние ноги, но и теперь абсолютно не требующийся ему орган. Не имея возможности оставлять после себя потомство теперь компенсировал отсутствие данной возможности своим даром
Впрочем, рассказывали, и раньше сторонился слабого пола.
Как-то во время дальней разведки Необъяснимое присутствие не дало ему уйти. Не стало убивать. Просто покалечило. Огромным, блестящим, как зеркало, от чего сразу и не понял произошедшего видя своё в нём отражение, острым предметом было рассечено его тело. Сразу же почувствовал нехватку воздуха, ведь дышал их народ всем телом. Лишившись задних ног, теряя равновесие, от ужаса не чувствуя боли, продолжил бегство на двух оставшихся парах.
Но не был отпущен.
Долго ещё ощущал на себе волю Необъяснимого присутствия. Играло с ним. Этим же подобным зеркалу предметом преграждался его путь и тогда видел своё изуродованное отражение в нём. Возвращало на исходную. Туда, где шевелились часть туловища и две отсечённые ноги, пытающиеся догнать остальное тело.
Оглушительный, вдруг сорвавшийся будто с неба звук прекратил его мучения. Душераздирающая громкостью своего звучания мелодия, празднующая свершившуюся казнь позволила прекратить эту смертельную игру с ним.
Поняв, помилован, не надеясь на то, что данное решение так и останется в веках, не будучи отменено, что есть мочи, спотыкаясь, зарываясь носом в столешницу, бежал к спасительной щели у газовой трубы.
Тогда удалось убежать.
Все в их квартире помнили Родкин рассказ. Но не верили своим глазам, наблюдая за тем, как практически заново учился ходить. Тот факт, что никак не умирал, боролся за жизнь, не придавал радости окружающим. Не могли представить себе, что возможно не просто выжить, но и оставаться на этом свете с такими увечьями, при этом не страдая.
Действительно ли не страдал Родка, или делал вид, жизнь даётся легко? Никогда прежде не задумывался об этом Воронка. И только поле того дня, когда один из всех остался жив впервые понял для себя, не сумеет так. Ушёл бы в отравленную квартиру, чтобы навсегда лишится жизни.

Но сегодня, слегка отстав от остальных, увидев, поздоровался с Родкой. Кивнув ему головой, воспользовавшись тем, что тот отсутствующим взглядом окинул его, быстро пошёл дальше.
Не сразу, будто узнавая, но не внешне, а как бы изнутри, по тому, что скрыто, но прописано в нём, невидимое для посторонних глаз, определялся с тем, что мог сказать ему сейчас.
- Не в детях наша сила Воронка, - не произнёс, прошелестел беззубым ртом Родка.
Вздрогнул от его слов Воронка. Всё-таки знал о нём этот добрый уродец. Но, сказав о главном, мучающем его сегодня, скрывал в себе многое, чему ещё не наступило время. И от понимания этого стало не по себе Воронке. Не то, чтобы хотел знать об этом, скорее чувствовал, не избежать того, что о нём было давно известно, будто прописано в некоей тайной книге, где хранилась информация о каждом. Шаг, поступок, его последствия, наказание за ошибки, всё было в ней.
И не услышав сейчас о себе возможно чего-то страшного, боялся этого с большей силой.

По канализационному стояку перебирались этажом выше. Требовалось проникнуть в другой подъезд через находящийся там проход. Как и прежде, сегодня  была поставлена задача проложить путь к новым местам кормёжки. Ресурсы пятьдесят седьмой квартиры уже не в состоянии были прокормить её многочисленный состав.
Прокладывая пути, метили их своими выделениями определённого запаха, позволяющего, как и просто не заблудиться, так и найти по нему дорогу остальным. Но был уже опытным разведчиком. Неплохо знал немалую часть дома.
Часто мимо них, не здороваясь проходили такие же, как и они отряды рыжих и южан. Разведка у тех была поставлена не хуже. Да и не встречаясь с таковыми было ясно по оставленным ими меткам, так же пользуются этим вертикально соединяющим между собой квартиры маршрутом.
Но сегодня впервые столкнулись с прежде никогда не встречавшимся явлением. Поначалу и не понял Воронка, что происходит.
Какой-то гул, доносился сверху. Это не могла быть протекающая под большим давлением в трубах вода. Даже в случае если менялся напор не издавала подобных звуков. Проносящиеся же время от времени вниз в канализационном стояке со звуком Ниагарского водопада лавины были скоротечны и более пронзительны в своём звучании.
Слышимое же сейчас напоминало скорее некое слившееся в единый звук шуршанье. И чем больше приближалось к ним, распадалось на составляющие, напоминающие шелест.
- Что бы это могло быть? – поинтересовался Ночка.
Молодой, неопытный, но никогда не унывающий разведчик.
- Ни на что не похоже, - будучи старшим сделал предостерегающий жест Воронка, показав тем самым всем присутствующим здесь разведчикам застыть и не произносить не слова.
Послышались плохо различимые, приглушённые голоса. Вскоре даже, показалось ему, уловил акцент.
- Южане? – опередил его, высказав свою догадку Грифель.
Был одного возраста с ним, но мене опытный, более ленивый чёрный.
Навострив свой заточенный, будто острие карандаша нос, нервно нюхал воздух. Отличался отличным обонянием. Не раз спасал в сложных ситуациях, когда в своих разведывательных походах сутками не могли найти дороги обратно.
- Похоже по акценту, - подтвердил догадку Воронка, взглянув на Червонца.
Тот находился рядом с ним, но не проявлял особого интереса к происходящему, сохраняя полное безразличие.
Захотелось сейчас поделиться с ним словами, услышанными от Родки. Возможно помогли бы другу справится с унынием.
- Точно! Они! Я их за две квартиры чую, - высморкался Грифель.
- Но их тут тысячи! – перебрался с канализационного стояка на трубу с холодной водой Ночка.
За ним, интуитивно перешли и остальные.
На них по стояку надвигался целый народ. Шурша своими многочисленными ногами, тёрлись друг о друга хитиновыми спинами, объясняя теперь причину непонятного ещё совсем недавно шума.
- Это целый исход, - заключил Воронка.
И точно. Возглавляемый несколькими десятками приметивших затаившихся чёрных, но кроме злобного взгляда не удосужившихся ничем больше отметить их присутствие разведчиков спускались по стояку южане. Мамки с нимфами, подростки, их отцы, деды, бывалые мамаши, бабушки, и в конце, на отдалении старейшины. Замыкали эту бесчисленную, растянувшуюся на этажи колонну более сильные, защищающие тыл представители рыжего народа.
Идущие первыми говорили между собой с акцентом, так, как были разведчиками и должны были знать местный язык. Остальные по большей части общались на незнакомом чёрным языке южан. Но никто из них не промолвил и слова в их сторону.