Глава XXX II Нас травят!

Обычно никакие войны не происходят днём. Тем более несправедливые, связанные с захватом территорий. И на этот раз наступление продолжилось на рассвете следующего дня.
Но, что-то немыслимое было в нём.
Южане не несли в себе боевого духа, а будто бы подталкиваемые сзади, шли вперёд. Не имелось в них вчерашней прыти. И это сразу же заметил не только Воронка, дежуривший на рассвете вместе с многими другими опытными и не очень разведчиками, из-за необъявленной войны превратившимися в защитников.
- Они побежали! – выкрикнул кто-то в предрассветных сумерках.
Как ни старался не разглядел, кто бы это мог быть. Но так же не понимал, как можно бежать наступая.
Видимо виной тому была лёгкая, предутренняя дрёма, что лишь слегка коснулась его зорких глаз, как это обычно бывает перед самым рассветом.
- Кто? – не в силах разобраться, скорее машинально, чем с целью получить результат, поинтересовался он у незнакомца.
- Южане! Разве не видишь, их поджимают сзади? – ответил из полумрака Ночка. Теперь, когда глаза постепенно привыкали к темноте узнал его.
- Но этого не может быть! – всматривался в наступающих сплошной линией южан, точнее в то, что мог наблюдать сквозь них Воронка.
И действительно в рассеивающемся утреннем полумраке видны были напирающие сзади на своих, ещё вчера превратившихся в воинов, разведчиков, мамаши с детьми, пожилые папаши и подростки. Одним словом, как понял сейчас, все жители пятьдесят восьмой квартиры спасались бегством.
О том, что могло являться причиной такового догадался по глазам подпирающей сзади воинов толпы.
Впереди, среди остальных представителей своего народа, несмотря на то, что сейчас как и все спасался от яда, так же, с гордо поднятой головой, словно возвращающийся на свои исконные земли хозяин, следовал Мерко.
Искренне верил, дом принадлежал южанам. И тот факт, что рыжие разделяли его с самого первого дня жившими в нём чёрными нисколько не разубеждал в этом. С презрением относился к истории, когда та лишь зарождалась. Но в случае окончательного, правильного, как считал формирования, готов был уверовать в её истинность и даже некую святость.
Кто, как не победитель способен полюбить её, если как мамка девственна, будто написана им с первого чистого листа. Будучи не замарана ничьей грязной рукой и уж тем более семенем, была полностью подвластна своему автору. И сейчас, будто её Слогатель ступал победоносной походкой по чужим землям.
Не только на примере Копирки зная миролюбивый характер чёрных, не считал их подобными себе, ибо был воспитан так, что только с равным мог вести себя подобающим образом. Как и любой южанин в силе видел превосходство. Поэтому малейшая слабина нарушавшая этот зыбкий баланс моментально использовалась в целях достижения господства.
Уж таким был народ южан, что подобное отношение практиковал и в семьях к своим мамкам. При этом готов был убить любого, положившего на них глаз. Некая лицемерная двойственность в подходе к окружающему миру наблюдалась у южан. Но Мерко воспринимал её вместе с незыблемостью древних законов, не видя их несправедливую эгоистичность в отношении к мамашам.
Сегодня и в мыслях не мог допустить, лишь из сопереживания впустили на свою территорию чёрные. Ненавидел их, как врагов.
Но от страха быть отравленными напирали сзади идущие мамаши с детьми и неспособные из-за возраста постоять за себя престарелые папаши южане, невольно заставляя ускоряться, сбивать ритм и темп движения. От передаваемого из последних рядов страха превращалось скорее в бегство. И как бы не старался Мерко вместе с остальными южанами-воинами не менять своего выверено-надменного темпа, всё же вынуждены были бежать дабы ослабить давление в задних рядах.
В отличие от пусть и застопорившегося прежнего наступления, происходящее сегодня ничуть не походило на таковое.

Находясь рядом с местом проникновения в их квартиру старающихся сохранить невозмутимость южан, приметил Воронка в их глазах проникший из задних рядов страх.
Вспомнились испуганные глаза Чешуйки, когда рассказывала, как бежала вместе с остальными чёрными из соседней, злосчастной квартиры. Были полны ужаса. Кто знает, может поэтому и отметил её среди многих других. Большие, чёрные, пронзительные, будто готова была прожечь своим взглядом любое препятствие, покажись оно на её пути.
- Оно применило яд, - ответила тогда на незаданный им вопрос.
Ну конечно же! Всё повторяется! Это Необъяснимое присутствие! Не равнодушно, как к рыжим, так, и к чёрным. И южан можно брать сейчас голыми руками.
Надо срочно показать им нашу, свойственную истинным хозяевам дома, основанную на опыте проживания в нём решительность, понял он, крикнув оказавшимся в рядах разведчиков Шорке и Яшке:
- Окружай с тылу!
Но знал, не отличаются особым желанием защищать свои территории, только лишь на совете способны кричать о своих правах, не в силах постоять за них, при надобности.
Явно боялись, не в состоянии разглядеть в глазах южан, овладевший к тому времени ими страх. Несмотря на свой малый размер, казались для них непобедимыми.
- Куда, трусливая скотина!? – крикнул в отличие от Шорки впервые участвовавшему в сражении и от этого в ужасе убегавщему Яшке.
Много думая прежде, сейчас впервые понял, чёрные сами виноваты в том что биты и гонимы. А ведь виной тому прежде всего их разобщённость и неуверенность в себе. Желание всегда оставаться в стороне приводит к одиночному противостоянию врагу. И даже если есть все возможности для объединённого сопротивления, полное отсутствие веры в таковое не позволяет ощутить себя единым народом.
Но в таком случае, как тот же самый народ убивал друг друга? Опять возник в нём вопрос, на который тут же ответил себе: - Благодаря своей разобщённости.
- Так ведь… это ж!... Я тут… мои… Мамка моя и детки. С ними я! Как бы, что не вышло!? – остановившись, а затем вовсе сменив направление на противоположное, заявил трусливый Яшка.
- Какой же ты чёрный, если готов с лёгкостью оставить свои территории!? – видя, тот послушно присоединился к замыкающим за южанами кольцо чёрным, дополнил Воронка.
Для него всё встало на свои места, не так страшны теперь южане, как казались вчера. Проникнувшись страхом были сломлены паникой и теперь будто стыдились сами себя, готовы на любые условия.
Ещё вчера смелые, не знающие пощады южане, даже видя неуверенность и трусость со стороны чёрных, беспомощно сдавались в плен. Теперь это были такие же, как и у чёрных, смирные папаши, готовые пойти на всё ради безопасности своих мамаш и детей. Но последних не так жалели, знали, ещё много сумеют настругать за свою жизнь.
Да и не плен это был, а временный приют перед переселением дальше в третий подъезд. Уж теперь-то точно уцелевшие после травления старейшины согласятся на предложение. Только вот некуда переселяться чёрным. Было ясно каждому, дважды избавленная от жильцов с помощью яда квартира не внушала больше никому доверия в доме.

Вскоре требующееся лишь для того чтобы показать беспомощность южан окружение было снято чёрными за ненадобностью, ведь никто не собирался возвращаться в отравленную квартиру. Впрочем, как и переселяться в третий подъезд.
Воспользовавшись затишьем решил прийти к Червонцу. Теперь, когда тот восстанавливался после полученных при сражении с южанами ран, считал, самое лучшее время для разговора. Видя уверенность в себе, хотел придать её и ему.
- Видать оба мы с тобой теперь неполноценные, - начал Воронка.
- Каждый сам себе задаёт цену.
- Я пришёл к тебе понять, в чём причина твоего уныния, - после ответа друга видел, корни его опечаленности уходят куда глубже чем прежде считал Воронка.
- Я разочаровался в смысле нашего существования.
- Ничего не понимаю. Иными словами, тебя не сильно расстроило, что мы с тобой отравлены? Что же тогда заставляет так глубоко копать? – не ожидал обнаружить такие изменения в Червонце Воронка.
- Мы умираем от множества причин. И самые значимые из них не войны, а то, что распоряжается нашими жизнями - Необъяснимое присутствие. Я не могу смирится с этим. Не вижу никакого смысла в завтрашнем дне, если не могу быть уверен в том, что откроет ворота в следующий.
- Ты просто не знаешь о Слогателе.
- Брось Воронка! Всё я знаю. Нет никого кроме Необъяснимого присутствия. И всё, чтобы не говорили о том, что существует, что-то выше его, самая настоящая чушь!
- Погоди. Не спеши с выводами. Не отказывайся от истины.
- Истины!? Если бы она была важна ему, разве допустил всё происходящее?
- И да. И нет, - не ведал Воронка, как передать другу то, чего и сам-то ещё не особо понимал, лишь схватив за самый краешек только постигал. Но чётко видел, не созрел ещё Червонец до понимания много, что уже было открыто ему самому и с помощью Вечного деда.
- Брось! Всё это слова. Есть только мы и Необъяснимое присутствие. И обязаны верить в собственные силы.
- Ты не прав Червонец, - вздохнул Воронка.
- Прав, неправ, только оставь возможность надеяться на себя! И никто мне не сможет навязать, кого-то, к тому же ещё и эфемерного в помощь!

Уходил от друга ни с чем Воронка. Понимал, у каждого свой путь