Глава LI Выродки

Но на самом деле он вспоминал.
- Разгрызать прямо там, где сердце, пульсирует неправильная кровь «верхних». Кусать надо наверняка! Так, чтобы не осталось и шанса на выживание. Пойми же ты – это не чёрные! Выродки! Их дни сочтены! – оставаясь на поле битвы, которым являлся пол прихожей пятьдесят седьмой квартиры, притворяясь мёртвым слышал разговор «нижних».
Это была непростая задача. Видимых повреждений не было и имитируя смерть скорее походил на потерявшего сознание воина. Что не укладывалось ни в какие рамки. К тому моменту сражения шли не на шутку и вряд ли бы кто-то мог вот так просто потерять сознание от страха быть жесточайшим образом убитым. Но будучи придавлен трупами «нижних» и «верхних» от нехватки кислорода на время потерял сознание. Теперь же, когда были стащены верхние вернувшись к жизни, понимал, вскоре доберутся и до него.
Повязка на шее белого цвета, говорящая о его принадлежности к «верхним» была сорвана. В пылу сражения не заметил этого и сейчас опасался быть признанным и уничтоженным «нижними».
Если доберутся до меня, буду биться до конца, благо, как понимал теперь, не одна из его конечностей не повреждена. Так думал Вечный дед, слушая разговор двух чёрных воинов, пришедших на поле битвы в поисках живых «нижних». При случае добивающих «верхних».
- Но ведь мы такие же, как и они! – возразил щуплого вида «нижний» своему крупному, с надкушенным усом старшему товарищу.
- Сынок! Как ты смеешь такое говорить!? Мы! И они! Разве не видишь явных различий!
- Нет, - всё же не поддавался убеждению щуплый.
- Мы бесстрашны! А они трусливы! Беспомощны!
- Но, когда все мертвы разве это может помочь определиться с принадлежностью к нашим, или врагам?
- А как же!? Просто посмотри на эти морды!? Выпученные от ужаса глаза! Растопыренные усы! Разве не говорят тебе о неуправляемом ужасе, посетившим их перед смертью?
- Нет, - никак не сдавался щуплый, рассматривая торчащую из-под завалов трупов голову Вечного деда.
Не видя взгляда, чувствовал его на себе, даже с закрытыми глазами. Но не шевелясь, старался не дышать. Был готов к последнему бою.
В этот момент со стороны «верхних» внезапно началась контратака.
- Бежим! – первым бросился в сторону своих позиций на ходу потеряв надломленный ус, ставший в этот момент одноусым, крупный «верхний».
- Куда? – не понимал товарища щуплый.
- Куда!? Куда!? – передразнил его одноусый, - К своим! Нет у тебя совсем чувства страха, будто заторможенный! – махнул на него рукой, ещё совсем недавно полный ненависти к врагу, спасающийся бегством воин.

- Почему? За что они нас так ненавидят? – благодаря смелому контрнаступлению «верхних» спасённый Вечный дед поинтересовался у одного из «верхних» воинов.
- Сам не понимаю. Наверно от того, что мы осмелились пойти наверх, - ответил, уже в возрасте, с рыжим проблеском чёрный. От этого казался ржавым.
- Но ведь и они могли так же оказаться на нашем месте.
- Но не оказались.
- От чего?
- Не слишком ли сложные вопросы задаёшь? Совсем ещё молодой, а вона куда! В высшие материи лезешь! – указал наверх ржавый.
- Отчего же!? Просто интересно почему они нас считают Выродками?
Хотелось вздохнуть чистым воздухом. Задыхался от открывавшегося его взору зрелища. Так и не получив ответа решил выбраться из оставшейся после сражения за «верхними» квартиры на простор лестничной клетки. Перед закрытой входной дверью, в коридоре лежали перемешанные трупы «нижних» и «верхних» чёрных. Кто из них кто - не различить. Да и не собирался заниматься этим. Просто не боясь быть замеченным на белой эмали металлической двери поднимался к замочной скважине для того, чтобы вырваться на свободу, которой сейчас для него была нейтральная с рыжими территория лестницы.
Добравшись, заглянул в неё. Но не приглушённый свет приквартирного холла увидел за ней, а…  Да-да! Голубое, с серым отливом небо, смотрящее на него. Пульсировало красками, переливаясь бликами.
Никогда прежде не видя подобного, не испугался, принял, как должное. Было будто живое. Зачарованный разглядывал его. Оно!… Так же смотрело на него из-за двери, будто на помеху, мешающую старающемуся понять, что ожидает там, в оставленной совершенно пустой квартире.
Но, с пониманием происходящего возрастал страх от пронизывающего чувства, будто на ладони у кого-то ранее незнакомого, которому и принадлежало это небо, на самом деле являвшееся, как теперь понимал глазом. И в нём был зрачок, не просто уловивший его силуэт в замочной скважине, но и не испугавшись, увеличивающийся в своём размере, внимательно, рассматривающий его.
Одновременно с вернувшим из состояния оцепенения, окончательно наполнившим страхом отшатнулся назад, чуть было не свалившись с двери на пол.
Скрежетание ключа, царапающего сделанное впритык для него, тесноватое отверстие качественного замка резало уши. Непростой формы, перекрывший малейшие признаки проникновения света извне заполнял его.
Надо бежать! Прятаться от… От кого!? Ну конечно же! Необъяснимое присутствие наблюдало за ним. Проникнувшись ужасом, потеряв возможность сцепления свалился на пол с гладкой поверхности. Больно ударившись спиной, вставая на ноги слышал, как будто в нём самом проворачивался отмыкающий остававшуюся за ними «верхними» квартиру ключ.
Дверь открывалась и входил её хозяин.
Прячась в узкую щель алюминиевого плинтуса, побеждая ужас и страх понимал, не только знает Необъяснимое присутствие о происходящей войне, а возможно само является её зачинщиком. Создав благоприятные условия проживания, оставляя открытый доступ к еде, не пряча её в холодильник, тем самым породило зависть в их народе «нижних» к «верхним», пользующихся оставленными им благами.
Понимая это сейчас не хотел делится с кем-либо увиденным. Как-то в один миг стало ясно, будет возненавиден за правду, более чем даже сам виновник произошедшего так, как никто не любит выглядеть обманутым в глазах открывшего истину. Гораздо проще спрятаться от настоящей причины, свалив её на невиновного.

Не передать всё это, давно пережитое им Рыжке с Чернотой. Не поймут его. А главное поверят ли в то, что их народ на самом деле не имеет никакой целостности, разрознен и легко ведётся на глупость, если та подаётся с оттенком героизма основанного на избранности!?
Чем мы лучше рыжих, или южан? Разве только тем, что наш путь наверх начался с самого низа и был куда более рискован и сложен?
Зная, не сегодня – завтра оставит этот мир Вечный дед был неудовлетворён тем, что удалось сделать для своего народа. Хотелось большего. Но разве достоин того? Сумеет ли принять знания, пустить их в правильное русло? Нет. Долгий опыт старейшинства говорил, не должен знать сокрытое от него временем, искусственно взращённым чувством избранности, напрочь, вместе с памятью стирающим и стыд за проделанное. Иначе впадёт в непоправимое чувство вины за содеянное, что уничтожит и без того малое чувство единства. 
Пусть уж лучше остаётся болен непрощённым грехом братоубийства чем покаявшись превратится в ничтожество. Серьёзные испытания ждут его народ. И в них должен победить.
Но сможет ли не постигнув покаяния?
Должен суметь! Слишком уж мало времени осталось на всё. И поэтому пусть знание и память о братоубийственной войне уйдут вместе с ним. Ведь не он же заставил всех забыть своё прошлое, а сам народ. Так пусть же самостоятельно исправляет свои ошибки искуплением за них в новой войне.