Благость Бога

В физической вселенной можно наблюдать божественную красоту, в мире разума – постигать вечную истину, но благость Бога открывается только в духовном мире личного религиозного опыта. В своей истинной сущности религия есть доверие к благости (доброте) Бога через веру в него. В философии Бог может быть великим и абсолютным, даже разумным и личностным, но в религии Бог должен быть также нравственным; он должен быть благим, то есть добрым. Человек может бояться великого и могущественного Бога, но доверие и любовь он испытывает только к Богу благому. Эта благость Бога является частью личности Бога и может быть полностью раскрыта только в личном религиозном опыте верующих сынов Божьих.

Религия подразумевает, что духовный мир знает об основных запросах мира человеческого и откликается на них. Эволюционная религия может стать этичной, однако только через откровение религия становится истинно и духовно нравственной. Древнее представление о Боге как Божестве с царской моралью было поднято Иисусом на тот проникновенно-трогательный уровень глубокой семейной нравственности, присущей отношениям родителя и ребенка, нежнее и прекраснее которой нет во всём опыте смертных.

«Изобилие Божьей благости ведет заблудшего к покаянию». «Всякий благой дар и всякий совершенный дар нисходит от Отца светил». «Благ Господь; Он есть вечное убежище душ человеческих». «Господь Бог милосерден и благодатен. Он долготерпелив и изобилует благостью и истиной». «Вкусите, и увидите, что Господь благ! Блажен человек, который уповает на Него». «Щедр и милостив Господь. Он есть Бог спасения». «Он исцеляет сокрушенных сердцем и врачует душевные скорби. Он есть всесильный Благодетель человека».

Хотя представление о Боге как о царе-судье способствовало появлению высоких нравственных критериев и создало, в целом, законопослушный народ, оно оставило индивидуального верующего в прискорбном положении неуверенности в отношении своего статуса во времени и вечности. Поздние иудейские пророки провозгласили Бога Отцом Израиля, Отцом народа; Иисус раскрыл Бога как Отца КАЖДОГО человека. Всё представление смертных о Боге трансцендентно освещается жизнью Иисуса. Родительской любви присуще бескорыстие. Бог любит не КАК отец, а ЯВЛЯЯСЬ Отцом. Он является духовным Отцом каждой вселенской личности.

Праведность подразумевает, что Бог есть источник нравственного закона Вселенной. Истина раскрывает в Боге просветителя, учителя. Любовь же дает чувство и жаждет чувства, ищет взаимопонимания, подобного тому, которое объединяет родителя и ребенка. Праведность может быть божественной мыслью, но любовь есть отеческое отношение. Ошибочное предположение о несовместимости праведности Бога и бескорыстной любви  Небесного Отца допускало отсутствие единства в природе Божества и привело к созданию кровавой доктрины искупления – философского оскорбления как единства Бога, так и Его свободной воли.

Исполненный любви Небесный Отец, чей дух пребывает в Его земных детях, не есть раздвоенная личность – отчасти беспристрастная и отчасти милосердная; нет необходимости и в посреднике, добивающемся благоволения Отца или Его прощения. Божественная праведность не находится во власти сурового карающего правосудия; Бог-Отец обширнее Бога-Судьи, а милосердие Отца перекрывает Его правосудие.

Бог никогда не бывает жестоким, гневным, мстительным или сердитым. Верно, что мудрость нередко сдерживает Его любовь, а правосудие обуславливает отказ в отвергнутом грешником милосердии. Его любовь к праведности не может не выражаться в таком же отвращении к греху. Отец не является противоречивой личностью; божественное единство совершенно. Райской Троице присуще абсолютное единство, несмотря на вечные идентичности равных Отцу личностей.

Бог любит грешника и ненавидит грех: такое утверждение философски истинно, однако Бог является трансцендентной Личностью, а личности способны любить и ненавидеть только другие личности. Грех не есть личность. Бог любит грешника как личностную (потенциально вечную) реальность, в то время как по отношению к греху Бог не испытывает личностного отношения, ибо грех духовной реальностью не является; он не является личностным; поэтому только правосудие Бога принимает во внимание существование греха. Любовь Бога спасает грешника; закон Бога уничтожает грех. Отношение божественной природы, очевидно, изменяется, если грешник полностью отождествляет себя с грехом, – в противоположность тому как смертный разум может полностью отождествиться с пребывающим в нём духом Отца. Такой объединившийся с грехом смертный становится в своей сущности совершенно недуховным (и, следовательно, лично нереальным) и в итоге прекращает свое существование. В таком случае Суд, по сути, лишь констатирует и разъясняет случившееся. Нереальность, а именно незавершенность природы создания, не может существовать вечно во всё более реальной и духовной вселенной.

В мире личности Бог раскрывается как любящая Личность; в мире духовном он есть личностная Любовь; в религиозном опыте он является и тем, и другим. Любовь отождествляется с волеизъявлением Бога. Благость Бога лежит в основе божественной свободной воли – всеобщего стремления любить, являть милосердие, проявлять терпение и вершить всепрощение.