Как генетический тест изменил моего мужа

Как генетический тест изменил моего мужа: История одного несостоявшегося итальянца


Все началось с невинного желания моего мужа, Алексея, «разнообразить быт». Сидим как-то вечером, пьем чай, а он вдруг и говорит:
— Знаешь, а давай закажем генетические тесты? Интересно же, откуда мы родом. Вдруг я не Алексей, а Алессио?
Я фыркнула. Мой Лёша – типичный «бухгалтер» в самом лучшем смысле этого слова. Человек, который раскладывает носки по парам и цветам, а его самая рискованная жестикуляция – помахать рукой, когда он опаздывает на автобус.
— Тебе бы пазлы собирать, — отшутилась я. — Но ладно, закажи, если хочешь.
Тесты пришли. Мы плюнули в пробирки с торжественным видом первооткрывателей и отправили обратно. Через месяц на почту пришли результаты. Мои, сына, Степана, и Алексея.
Той ночью я проснулась от странного шума. Подумала, что это кот устроил гонки с препятствиями. Прислушалась. Шум доносился из спальни. Мой муж, крепко спя, что-то энергично говорил и… размахивал руками. Я наблюдала за этим минут пять. Он не просто ворочался. Он вел оживленную беседу с невидимым собеседником, щедро жестикулируя, как настоящий неаполитанец на рынке.
Утром я спросила:
— Лёш, тебе снилось что-то эмоциональное?
— Не помню, — смущенно пробормотал он. — Но почему-то мышцы плеч болят, как после тренировки.
Завтрак ознаменовался новым открытием. Алексей, обычно поглощавший свою овсянку с сосредоточенным видом сапера, вдруг начал причмокивать и приговаривать:
— Не хватает базилика. И оливкового масла холодного отжима. Настоящего, из Лигурии.
Я выронила ложку.
— Ты о чем? Это овсянка, Лёша. Из овсяных хлопьев «Ясно Солнышко».
Он посмотрел на меня с снисходительной жалостью гурмана, впервые увидевшего макароны с сосисками.
— Понимаешь, — таинственно произнес он. — Результаты генетического теста пришли. У меня… 25% итальянской крови.
В глазах его плясали чертики. Гордые, итальянские чертики.
— Поздравляю? — выдавила я. — Но твои предки из Вологды и Смоленска, насколько мы знаем.
— Гены — тайна, Ань! — воскликнул он, вставая. — В моих жилах течет кровь Леонардо да Винчи, Марчелло Мастроянни и, возможно, скромного, но талантливого пиццайоло из Калабрии!
С этого дня наш дом перестал быть родным. Он превратился в филиал итальянского ресторана и музея Феррари.
Из заказа через интернет прибыла Майка. Не просто майка, а бордовая футболка с огромным желтым скакуном на груди. В ней Алексей ходил дома, на даче и, подозреваю, под пиджаком на работу. Он начал кропотливо изучать искусство приготовления пасты «Аль денте». Наша кухня напоминала полигон для испытаний: везде висели сохнущие спагетти, а на полу лежали разбросанные луковицы — он тренировался их мелко рубить, «как учил дедушка Антонио» (дедушки Антонио, ясное дело, не существовало).
Но самый ужас наступил, когда он решил, что его призвание — игра на аккордеоне. Он купил старый раздолбанный инструмент на Авито и по вечерам пытался изображать «Кумпарситу». Наш кот, существо с тонким музыкальным слухом, теперь при виде хозяина забивался под диван.
Я пыталась бороться.
— Лёша, может, хватит? Ты же сам заказывал тест, это просто цифры.
— Цифры? — он драматично прикладывал руку к сердцу. — Это не цифры! Это — идентичность! Я всю жизнь чувствовал, что я не свой. Что мое место не здесь, среди бухгалтерских отчетов, а там, где светит солнце, льется вино и бушуют итальянские страсти!
Он так и сказал: «бушуют итальянские страсти». Я чуть не подавилась вечерним чаем.
Апофеозом стал ужин. Алексей приготовил «ризотто по-милански». Блюдо напоминало рисовую кашу с шафраном, купленным в ближайшем супермаркете по акции. Он подал его с таким видом, будто это он только что получил за него мишленовскую звезду.
— Ну как? — с надеждой спросил он, глядя на Степана.
Сын, добрый малый, промолчал, старательно пережевывая рисовый кирпич.
В тот вечер я не выдержала. Пока Алексей, напевая «O sole mio», наводил в ванне марафет и приводил в порядок свою новую щетинистую бородку (еще одна «итальянская» идея), я зашла в его личный кабинет на сайте генетиков. Нужно было найти хоть какое-то рациональное зерно в этом безумии.
Я ввела его логин и пароль. Открылась страница с результатами. Большой круговой диаграммой. Я всмотрелась.
«Восточноевропейская: 67%».
«Финно-угорская: 8%».
И… все. Больше ничего. Не было никаких 25% итальянской крови.
Сердце у меня упало куда-то в пятки. Он что, придумал? Заболел? У него галлюцинации?
В панике я вышла из его аккаунта и случайно, по старой памяти, вошла в аккаунт сына. Мы регистрировали их в один день.
И тут я все поняла.
На экране красовалась та самая, ставшая уже родной, диаграмма. Тот самый расклад: 25% итальянской крови. Алексей, в порыве «итальянского» темперамента, просто перепутал аккаунты! Он смотрел не на свои результаты, а на результаты сына Степана!
Я остолбенела. Мой муж, потомок вологодских крестьян, уже неделю изображал из себя соотечественника Софи Лорен только потому, что у нашего сына, оказывается, был таинственный итальянец в роду. Со стороны Степана это как-то объяснялось — моя прабабушка была из загадочной семьи, о которой мало что знали.
Я не знала, плакать мне или смеяться. Вышла в зал. Алексей сидел на диване в своей майке с Феррари и с умным видом смотрел «Крестного отца», делая пометки в блокноте. Видимо, изучал бизнес-подход.
— Лёша, — начала я осторожно. — А ты уверен, что смотрел СВОЙ аккаунт?
— Конечно! — отмахнулся он. — Я все прекрасно помню. Логин: Aleksey_Romantic, пароль: Ferrari1.
— Милый, — я села рядом. — Твой логин — Aleksey_The_Accountant. А Aleksey_Romantic — это аккаунт Степана. Он его для шутки так назвал.
Наступила тишина. Шла только сцена из «Крестного отца», где Аль Пачино вел себя куда сдержаннее моего мужа.
Алексей медленно повернулся ко мне. Его лицо было маской изумления, горя и… крушения дикой надежды.
— Значит… — прошептал он. — Значит, это у Степана, но… он же мой сын! Моя плоть и кровь! Часть этой Италии… она же течет и во мне! Опосредованно! Я… я как бы духовный итальянец!
В этот момент из своей комнаты вышел Степан. Увидев отца в майке с Феррари и застывшее ризотто на столе, он вздохнул.
— Пап, — сказал он. — Если ты еще раз скажешь «мама миа!», я сбегу из дома. К настоящим итальянцам. Проверять свою кровь.
Алексей посмотрел на сына, потом на меня, потом на свой блокнот. В его глазах что-то надломилось. «Итальянец» сдулся, как проколотый воздушный шарик.
На следующее утро майка с Феррари бесследно исчезла. Аккордеон молчал. На завтрак была подана обычная, прекрасная овсянка. А Алексей, потупив взгляд, спросил:
— Ань, а ты не найдешь мою старую футболку в полоску? Ну, ту, что я в прошлом году под пиджак носил…
Жизнь вошла в свою колею.
Но иногда, по ночам, я все еще слышу, как он жестикулирует во сне. Видимо, итальянская душа, даже опосредованная и ошибочная, — вещь очень упрямая. И, если честно, я уже присматриваю ему на день рождения настоящую итальянскую пасту. Просто чтобы паста «Аль денте» была, наконец, уже правильной.