Тарион

Грохот вокруг одновременно и заводил, и раздражал. Казалось, всё состоит из клокочущих звуков. Взлётно-посадочная полоса космодрома была похожа на пчелиный улей. Штурмолёты ни на секунду не замолкали: какие-то приземлялись, вернувшись с задания, какие-то, наоборот, только взлетали. Шли четвёртые сутки вторжения. Земной Альянс не мог стерпеть такой дерзости. Колония на Тарионе объявила о своей независимости и запретила земным компаниям добывать церний, который, как известно, был необходим для производства метаплазмы. Ну, а если нет метаплазмы, то, собственно, и нет межгалактических перелётов. Эти простые истины знали даже кадеты-первогодки. И чего, в итоге, тарионцы добились? Правильно, полноценного вторжения и зачистки всех территории; от сепаратистов. За четыре дня сопротивление было практически сломлено, да и никто из Альянса не сомневался, что именно так и случится. Земля давно превратилась исключительно в военизированное сообщество, где, начиная с семи лет, абсолютно всех детей — и мальчиков, и девочек — готовили к войнам. Выпускники училищ были преданы Альянсу и максимально подготовлены для участия в вооружённых конфликтах. На Земле функционировали только военные учебные заведения, в которых кадетов обучали либо военному делу, либо готовили специалистов для военных заводов Земли. А больше никаких заводов на Земле и не существовало. Другие, менее значимые предприятия и производства располагались в колониях, таких как Тарион. Здесь, например, добывали церний, где-то титан, где-то выращивали продукты питания, а где-то шили одежду.

Разгром сепаратистов был неизбежен: первым делом пилоты уничтожили все склады продуктов питания и запасы воды. Далее блокировали космодромы, а потом началась десантная операция.
Вэл Лифтман, здоровенный накачанный мужчина европейской внешности с чёрными волосами и карими глазами, руководил штурмовой группой и готовился к очередному рейду. Хотя сложно назвать эту бойню рейдом. Группу обычно высаживали на окраину посёлка, рядом с какой-нибудь шахтой, они заходили и уничтожали всё, что двигается. В большинстве своём это занимало не больше двух часов; иногда им оказывали какое-то сопротивление, но чаще всего нет. Да и сопротивление, если и было, то крайне вялое: два-три каких-либо глупца с помощью допотопных автоматов, неизвестно откуда у них оказавшихся, пытались победить закованную в кельминовую броню подготовленную пехоту. Всё было одинаково и скучно.
Вэл очень устал: два часа назад его группа вернулась с задания, немного удалось вздремнуть, и уже снова пора на вылет. А как пилоты работают, он совсем не мог себе представить. Вэл твёрдо решил, что в этом рейде останется на охране штурмолёта: в конце концов, у него есть заместитель, пусть тоже поруководит, а он поспит, пока солдаты с местными разбираются.
Штурмолёт летел над безжизненными, покрытыми чёрным песком невысокими холмами, из которых и состояла эта небольшая планета. Здесь не было воды, здесь ничего не росло, что можно было употреблять людям в пищу. Но зато здесь было очень много церния. Чем глубже под землю — тем его больше, по крайней мере, так писали в кадетских учебниках по географии. Чем вообще думали сепаратисты, когда объявляли о независимости?
За каких-то полчаса группу доставили в очередное захолустье, жителям которого осталось жить не более двух часов, и началась зачистка. Два тарионских солнца — красный Аид и синий Зевс — периодически сменяли друг друга, и сейчас наступала очередь Зевса. Названия им дали люди, как только образовали здесь колонию. Света и тепла от солнц было немного, видимо, поэтому на планете отсутствовала растительность. Но зато на Тарионе присутствовала атмосфера: процентное содержание кислорода было меньше, чем на Земле, но ничего, хватало, жить было можно.
Штурмовая группа состояла из двенадцати человек, каждый досконально знал своё место и свою работу. Когда-то давно, когда Вэл был рядовым штурмовиком, в боевом расчёте он числился под номером семь. В его обязанности входила воздушная поддержка разведки и штурмов с дрона. Поле боя было как на ладони: он передавал обстановку старшему группы, указывал координаты для нанесения ударов и, конечно, сам активно уничтожал врагов с помощью беспилотника. В общем, и разведчик, и корректировщик, и штурмовик в одном лице. Кстати, так уж повелось, что большинство старших штурмовых групп — выходцы как раз из седьмых номеров. Как же давно это было! Хотя сегодня Вэлу всего-то тридцать, кажется, года три прошло, как он возглавил штурмовую группу, а столько всего уже случилось. Сейчас идёт его восьмое вторжение в качестве старшего, и далеко не всё проходило так гладко, как это.
Бойцы ушли в посёлок, пилот включил сигнальное поле вокруг штурмолёта, и Вэл готовился немного поспать в уютном кресле для десанта. Если бы он заметил кого-то из подчинённых спящим на посту, то всыпал бы ему по первое число, но он старший — никто слова не скажет. Он улыбнулся собственным мыслям и задремал.

Вэл проснулся от тычка чего-то холодного и неприятного в щёку. Проснувшись, он обнаружил перед собой улыбающегося парня лет двадцати, который тыкал в него стволом его же штурмовой винтовки. На поясе у него висел огромный, явно неземной пистолет, и одет он был в кельминовый бронированный костюм.
— Что за… — Лифтман хотел встать, но тут же ствол винтовки упёрся ему в лоб.
— Спокойно, солдат, не дёргайся, — улыбка незнакомца исчезла, как будто её и не было. Парень сразу стал выглядеть лет на десять старше, чем показался изначально.
Вэл покосился на кресло, где должен был находиться пилот, но никого не обнаружил. Незнакомец заметил его взгляд и произнёс:
— Что поделать, пилот оказался несговорчивым.
— Какого хрена? Ты кто такой? — Вэл говорил устрашающе, но шевелиться боялся.
— Заткни пасть, солдат, когда надо будет — узнаешь. Вставай, — незнакомец отошёл в сторону, пропуская штурмовика к выходу. Вэл подчинился и, когда вышел из штурмолёта, получил тычок в спину и указание следовать в сторону соседнего холма. Через пару минут они услышали, как штурмолёт взлетает. Вэл хотел обернуться, но получил новый тычок в спину и услышал:
— Было ваше, стало наше.
Вэл чуть улыбнулся и подумал, что на штурмолёте стоит новейшая система слежения, — и тут же сам себя осек: — да и сигнальное поле тоже новейшее стояло, даже не сработало, видно, хорошие у них глушилки.
— А моя группа? — вслух спросил Вэл.
— Не переживай, они, наверно, ещё добивают в посёлке бедных клонов.
— Клонов? — Вэл был крайне удивлён. — Мы же детей видели.
— Клоны тоже умеют размножаться и делают это вполне успешно. На поверхности давно живут одни клоны, выполняя грязную работу, все остальные обитают под землёй, в шахтах. А посёлки для ваших солдатиков оставили и клонами заселили, чтоб вы, кровопийцы, радовались, когда в этих глупышей стреляли, — незнакомец разошёлся. — Нравится их убивать?
Вэл молчал. Так вот оно что! Вот почему так легко проходили все рейды! Клонов научились делать давно, но все они получались неимоверно глупыми и совершенно необучаемыми, в большей степени живущими на уровне инстинктов. Иногда, конечно, случалось чудо, и получившийся клон мог научиться читать и писать, но это случалось редко. Скорей всего, именно эти уникумы и сопротивлялись нам с автоматами.
— Стой, — скомандовал сепаратист. Вэл остановился, и перед ним прямо в земле плавно открылся люк. Хотя сложно назвать его люком — он был довольно больших размеров, метра четыре, внутри виднелась обычная лестница, ведущая куда-то вниз.
— Вперёд, — получив очередную команду от незнакомца и очередной тычок винтовкой в спину, Вэл стал спускаться.
Оказавшись в довольно просторном и светлом коридоре, Вэл удивился отсутствию каких-либо осветительных приборов. Светились сами стены, пол и потолок.
— Чего застрял, солдат, двигай давай, — незнакомец продолжал тычки винтовкой.
— Послушай, долго ещё идти? — штурмовик снова решил завести беседу.
— Скоро уже, — на удивление, сепаратист ответил, и Вэл решил продолжить разговор.
— Странные вы. Как собираетесь с нами воевать, если у вас ни воды, ни пищи своей нет и небо заблокировано? Вы всё равно все скоро умрёте, — Вэл пытался быть убедительным.
— А с чего ты решил, что у нас воды и еды своей нет? Это на поверхности нет, всё под землёй. Спасибо цернию, как видишь, здесь светлее и теплее, чем наверху.
Теперь всё стало понятно. Вэл больше не удивлялся глупости сепаратистов.
— К тому же Земной Альянс — не единственное государственное объединение во Вселенной, а церний всем нужен, — продолжал незнакомец. — Мы меняем цернии; на оружие у рибатов, поверь, их оружие ничем не уступает земному, разве только менее удобно в руке сидит.

Рибаты были противной гуманоидной расой, с которой периодически возникали пограничные стычки, но полноценной войны не велось. Они были трёхметрового роста, с мелкими глазками и огромными ручищами, понятно, что их оружие было менее удобно для людей, но стреляло так же метко, как наше. Лифтман тут же вспомнил про огромный неземной пистолет на поясе сепаратиста.
Они всё шли и шли. Вэл давно сбился, считая повороты и развилки, пока наконец не подошли к обычной стальной двери. Что самое интересное, во время пути они так никого и не встретили.
— Открывай, — скомандовал незнакомец.
За дверью располагалась огромная по своим размерам пещера, которая также освещалась цернием. По влажным стенам ползли замысловатые лианы, на которых висели большие красные плоды. На земле то тут, то там выглядывали неизвестные растения и цветы. В центре пещеры пульсировал такой же огромный, как сама пещера, голубой шар, от которого во все стороны исходило множество голубых, похожих на электрические, лучиков. Каждый луч упирался в стену или потолок пещеры, образуя небольшое голубое пятно. Вэл пересёк один из лучей, но ничего не почувствовал.
— Что это? — спросил Вэл.
— Это одно из сердец Тариона, благодаря ему получается церний, оно же даёт кислород и питает растения. Но есть одна проблема: сердце надо кормить, а питается оно биомассой, желательно живой. Поэтому мы производим разнообразных клонов, но это процесс долгий, они, конечно, размножаются, но недостаточно быстро. Да и вы их сейчас изрядно прорежаете. А тут ты со штурмолётом попался, не пропадать же хорошему продукту. Так что давай, раздевайся и ступай в шар, это быстро и не больно, наверное, — сепаратист опять больно ткнул в спину.
— Что? Пошёл ты знаешь куда, — Вэл резко повернулся и закричал. — Никуда я не пойду!
— Ну как знаешь, ему и трупы подойдут, — сказал незнакомец и выстрелил Вэлу в голову. Пуля прошла немного по касательной, в глазах штурмовика вспыхнуло огнём, и Вэл упал.
«По-видимому, быть большой войне, и не факт, что мы в ней победим», — это была последняя мысль старшего группы штурмовиков перед тем, как его тело ловко и привычно закинули в пульсирующий голубой шар.