Общая тропа

 
Биография: Сюрдо Владимир Дмитриевич.  Литератор, писатель, поэт, прозаик, член Российского союза писателей многократный номинант литературной премии «Поэт года», Награждён: Звездой Наследие III, III, II - й степени. За вклад в развитии Русской культуры и литературы Литературная премия «Наследие» учреждена Российским союзом писателей совместно с Российским Императорским домом под высочайшим покровительством главы Российского Императорского Дома Е.И.В. Великой Княгини Марии Владимировны. А также медалями: А. Чехов, С. Есенин III, и II – й степени, Н. Некрасов, Афанасий Фет, медаль за заслуги культуры и искусства.

Аннотация: "Общая тропа" — это книга, исследующая концепцию совместного пути, который мы проходим в жизни, независимо от наших индивидуальных целей и убеждений. Она может затрагивать темы взаимосвязанности, эмпатии, компромисса и поиска общего языка в мире, где часто преобладают разногласия и разделение. В книге рассматриваются вопросы этики, морали и ответственности в контексте коллективного существования. Подчеркивать важность сотрудничества для достижения общего блага и преодоления глобальных вызовов.

Общая тропа

Владимир Сюрдо

Приключение в восточной Сибири

В сердце восточной Сибири, в Иркутске, Николай, чья жизнь была соткана из успехов в мире электроники и компьютерных программ, решил отметить триумф. Выгодная сделка, словно яркая звезда, взошла на его небосклоне, и он захотел разделить этот момент с близкими.
       Звонки друзьям – Владимиру и Сергею, их очаровательным спутницам – возвестили о грядущем празднике в ресторане «Охотников». Стремительно запрыгнув в своего верного коня – внедорожник Toyota Land Cruiser, Николай помчался навстречу Насте, предвкушая радость встречи и предстоящего вечера. Вечер обещал быть томным и теплым, несмотря на осенний холод, уже ощутимый в воздухе. "Охотников" встретил Николая ароматом дичи и уютным полумраком. Интерьер, выдержанный в стиле охотничьего домика, с чучелами животных и массивной деревянной мебелью, создавал атмосферу уединенности и располагал к неспешной беседе. Настя, как всегда, сияла. Ее нежная улыбка и лучистые глаза разгоняли любые тревоги.
        Они обменялись долгим поцелуем, полным предвкушения и нежности. Вскоре прибыли и Владимир с Сергеем, сопровождаемые своими дамами – Вероникой и Аделией. Стол быстро заполнился оживленными разговорами, шутками и поздравлениями.
Николай рассказал о своей сделке, с удовольствием наблюдая за реакцией друзей. Их радость была искренней и неподдельной. За бокалом изысканного красного вина поднимались тосты за успех, за дружбу, за будущее. Музыка, тихая и ненавязчивая, лишь подчеркивала атмосферу праздника. Блюда сменяли друг друга, удивляя своей изысканностью и вкусом. Жареный олень, фаршированный перепел, пироги с дикими ягодами – все было приготовлено безупречно. Николай чувствовал себя счастливым и умиротворенным. Рядом были самые близкие люди, с которыми можно было разделить радость и печаль.  Вечер уступил место ночи, и друзья начали благодарить Николая и Настю за чудесный праздник. Неожиданно Николай прервал их:
– Постойте, друзья, послушайте! Меня осенила идея!
 «Какая идея?» —нетерпеливо спросил Владимир.
– Володя, дай договорить, не сбивай! – отмахнулся Николай. – Так вот… Я предлагаю всем вместе вырваться на дикую природу! Все расходы беру на себя.
– Да-а, идея неплоха, – протянул Сергей. Сергей, прямо скажем, не блистал интеллектом. Пышущий здоровьем сорокапятилетний мужчина с несколькими кулинарными точками под вывеской "Перчик" в Иркутске. Он давно встречался с Вероникой, но все никак не решался сделать ей предложение, да и скупость его была притчей во языцех.
– А поедем мы… – Николай сделал паузу, словно дирижер, собирающий оркестр. – …к Байкалу и в Алтайские горы! Там есть места, где дикая природа сплелась с тайгой, горами, озёрами и тундрой. Эти земли почти не тронуты человеком, там сохранились первозданные ландшафты.
Николай словно читал стихи, описывая красоту родного края:
– Восточное побережье Байкала – здесь строгие рубежи тайги смягчаются ласковым приморским климатом. Тайга чередуется с песчаными пляжами и горными перевалами. Саяны – две горные системы на юге Сибири, по соседству с Алтаем и Байкалом. Вершины и долины там укрыты снегами и ледниками, не тающими даже летом. Например, гора Мунку-Сардык – самая высокая гора Восточного Саяна, ее высота – 3491 метр. Кутурчинские скалы, известные как Манские Столбы, – стоят неприступными цепями, почти стенами с узкими разрывами. А озёра плато Путорана! Озеро Лама, например, вытянулось на 82 километра в длину и 10 в ширину, а глубина его достигает 254 метров! Озеро Хунухузух, расположенное на высоте 1252 метров в окружении гор, протянулось почти на километр при ширине в полкилометра. Даже в начале лета на его поверхности можно увидеть льдины. И, конечно же, обширные дельты великих рек Восточной Сибири – Лены, Анабара, Яны, Индигирки и Колымы…
– Ну, Николай, ты настоящий знаток наших земель! – воскликнул Владимир, прерывая восторженный монолог. – Тебе гидом нужно работать!
Друзья поддержали его смех. Когда все успокоились, Николай, обращаясь ко всем, произнес:
– Ну что, как вам моя идея? Говорите сразу, по душе она вам или как? Или, может, кто-то из вас слаб духом? Все переглянулись. Владимир первым нарушил молчание:
– Я лично за! Когда еще выберемся на такую природу?
Аделия подняла руку.
– Я с вами. Аделия, хрупкая кареглазая брюнетка двадцати семи лет, курдского происхождения. Ее родители иммигрировали в Россию в 1995 году. Несмотря на свою миниатюрность, она, обладала несгибаемой волей и смелостью. Настя, жена Николая, с улыбкой кивнула: – Я тоже в деле! Такую возможность упускать нельзя. Сергей, все еще переваривая услышанное про ледники летом и неизвестные озера, наконец выдавил: – Ну, если все едут, то и я поеду.
        Веронику только надо уговорить, она у меня барышня городская, такие приключения не очень любит. Наступила очередь Вероники. Она, высокая блондинка с идеальной укладкой и маникюром, скривилась. – Сережа, ты же знаешь, я не фанат дикой природы. Насекомые, отсутствие комфорта…
– Вероника, ну пожалуйста! Это же такая возможность увидеть настоящую Россию, а не только торговые центры, – взмолился Сергей. – Коля все берет на себя, ничего не надо будет делать! Вероника вздохнула и, посмотрев на полную надежды физиономию Сергея, сдалась:
– Ладно, уговорил. Но если там будет хоть один комар, я тебя съем! Николай довольно улыбнулся, обводя взглядом своих друзей. – Отлично! Значит, решено. Завтра собираемся у меня, обсудим детали, составим список необходимого. Будет незабываемое приключение! Владимир, сорока семи лет, с выправкой офицера и статью атлета, словно сошел со страниц армейского устава. Закаленный в горниле спецвойск, в далекой Монголии, где суровые ветры и бескрайние степи воспитывают характер, он прошел огонь и воду.  Советские (российские) войска несли службу на монгольской земле в разные эпохи, от РККА до ВС РФ. Впервые, в бурные годы Гражданской войны и Монгольской народной революции 1921 года, они вошли, чтобы сокрушить белогвардейский плацдарм. В 1925-м ушли, но ненадолго.
         Снова появились в 1932-м, усмиряя Хубсугульское восстание, и в 1937-м, когда над союзной Монголией нависла тень японской агрессии. В 1967-м их задачей стала оборона от потенциальной угрозы со стороны Китая. В отличие от других стран, где советские войска формировали «группы» и «контингенты», в Монголии они подчинялись напрямую центру или Забайкальскому военному округу. После армии Владимир служил в МВД, а затем в контртеррористическом подразделении "Каскад". Выйдя на пенсию в звании майора, он сохранил хватку, знания и ту особую уверенность, которую дает только опыт выживания в дикой природе. Рядом с ним Аделия чувствовала себя за каменной стеной, а друзья ценили его за надежность и мудрость.
– Нам не помешал бы проводник, ну или хотя бы карта, – обратился Владимир к Николаю.
Николай задумался:
– Насчет проводника не знаю, а вот карту раздобуду. На чем поедем-то?
– У меня УАЗ "Патриот", – предложил Владимир. – Надежный вездеход.
Сергей усмехнулся:
– А у меня "Ниссан", но на нем только по асфальту.
Широкая улыбка озарила лицо Николая:
– Да ладно, ребята, УАЗ – хорошая машина. А я вот приобрел "Тойоту Ленд Крузер", хочу испытать его. Тем более у меня к нему прицеп есть, вместительность – то, что нужно! Пусть покажет на наших дорогах, на что способен!
Все поддержали Николая.
– Тогда давайте определимся с датой отправки и местом встречи, – предложил он.
– Встречаемся здесь, у ресторана "Охотников". Сегодня 15 сентября, отводим шесть дней на сборы. Значит, 21 сентября…
– А у меня 30 сентября день рождения! – воскликнула Настя, искоса взглянув на Николая хитрыми лисьими глазками. – Ты не забыл, милый?
– Конечно, нет, милая, – ответил Николай. – Вот и отметим на природе, как раз твой юбилей – тридцатилетие! Друзья вызвали такси и разъехались по домам, предвкушая скорое приключение.
Шесть дней промелькнули, словно тени, не оставив следа. Владимир времени даром не терял.
        Он извлек из недр кладовки свой видавший виды рюкзак выживания и принялся наполнять его с методичной тщательностью хирурга, готовящегося к операции. Аптечка, собранная с прицелом на суровые реалии боевых действий, ломилась от кровоостанавливающих средств, дезинфицирующего спирта, обезболивающих, бинтов и лечебных мазей. В походную сумку легли спальные мешки, верёвка, острая ножовка по дереву, топор с отполированным лезвием, молоток, гвозди, верный охотничий нож, сапёрная и разборная лопаты, а также два мощных фонаря с запасом батареек, котелок и компас. Рулон тепличной пленки обещал защиту от непогоды, а походная палатка – укрытие от диких зверей и ночного холода. Портативная газовая плита и запас баллонов к ней сулили горячую пищу, а свечи, спички, зажигалки и жидкость для розжига – тепло и свет в ночи. Две фляжки по литру, одна с янтарным коньяком, другая с кристальной водкой, завершали картину мужской готовности к любым испытаниям. Аделия, в свою очередь, позаботилась о комфорте. В её рюкзаке лежали посуда две ложки кухонный нож, две кружки и две глубокие чашки, сменное и теплое нательное белье для обоих, а также надежные резиновые сапоги, предвкушавшие непролазную грязь лесных троп. Владимир еще раз окидывал взглядом свои сборы, словно полководец перед битвой. Аптечка, инструменты для выживания в дикой глуши, провизия – стратегический запас хлеба, сухарей, тушенки (шесть банок!), рыбных консервов (столько же!), соль, сахар, чай, кофе, сухие сливки, сгущенка, десяток шоколадных плиток и ароматные специи. К приключениям были готовы. Затаив дыхание, они присели на дорожку. "Ну, всё," – провозгласил Владимир, вздохнув полной грудью, – "выдвигаемся.
         Такси уже ждет." Такси мчалось по утреннему городу Иркутска, мимо сонных многоэтажек и еще полупустых проспектов. Аделия, прильнув к окну, ловила последние всполохи цивилизации, словно стараясь запомнить этот вид навсегда. Владимир, напротив, казался абсолютно спокойным. Николай и Настя, собрав внушительный багаж, не забыли о медикаментах и провизии. Николай, не скупясь, припас несколько бутылок выдержанного марочного вина и искрящегося шампанского, прикупил несколько изысканных ароматических свечей. А в ювелирном магазине его ждал заранее приготовленный дорогой гарнитур, состоящий из сияющего перстня, изящных серёжек и подвески с бриллиантом. Ведь тридцатого сентября у любимой Насти юбилей – тридцать лет! Николай мечтал устроить для своей единственной незабываемый праздник вдали от мирской суеты, в самом сердце дикой природы.
        Такая романтика, казалось ему, навсегда останется в её памяти. Сергей же, будучи скупым до невозможности, решил обойтись практически без ничего. Пыхтя от мнимого избыточного веса, он нервно метался по тесным комнатам своей квартиры, бормоча себе под нос: "Что же нам брать, Вероника? Да ничего не надо! Николай сказал, что все за его счёт". В итоге они ограничились лишь кое-какими теплыми вещами и сапогами. Вызвав такси, они направились к месту встречи – ресторану с многообещающим названием «Охотников». Николай и Настя уже ждали в «Охотниках», когда такси подкатил к ресторану, извергнув Владимира и Аделию.
        Радостные возгласы приветствий, короткая суета с перегрузкой вещей в солидный Land Cruiser, и вот они уже чинно восседают за столиком, согреваясь ароматным кофе. Лишь одно омрачало картину – задержка Сергея. Николай, нервно посматривая на часы, не удержался от ворчания: «Вечно этот Сергей! Никакой пунктуальности. Ну, ничего, в тайге я ему устрою курс молодого бойца!» Владимир понимающе хмыкнул: «Куда ж его денешь, такого друга?»
        И тут же деловито перевел разговор: «Ну, что там с картой?» Николай, довольный возможностью отвлечься, развернул перед ним карту: «Всё в порядке, добыл у одного гида точную копию маршрута до Горно-Алтайска. Вот, смотри, здесь всё отмечено». «Замечательно», – констатировал Владимир. Снова взгляд на часы, и в голосе Николая прозвучало нескрываемое раздражение: «Опаздывает наш Серёга. Неужто проспал?» «Пока его нет, давай обсудим маршрут и распределим обязанности. В первую очередь, для наших дам. Начнем с того, что ты взял с собой?» Владимир подробно перечислил внушительный список продовольствия, инвентаря и медикаментов. «Отлично, – оценил Николай. – Мы с Настей тоже подготовились основательно.
         В тайге зверья хватает, охота, естественно, под запретом, да и не к чему это – места там дикие, нетронутые, полно краснокнижных животных и птиц. На крайний случай, обойдемся рыбалкой. Всё необходимое для этого у меня есть». Спустя томительных сорок минут к ресторану подкатило такси. Заметив их силуэты в окне, Настя выдохнула: "Вот они, наконец-то…" "Сергей и Вероника… Неужели явились?" – проворчал Николай, готовый обрушить на опоздавших всю свою накопившуюся досаду. "Тише, Николай, не горячись, – примирительно проговорил Владимир. – Мало ли что могло случиться. Разберемся". Когда Сергей и Вероника вошли в зал "Охотников", Николай и Владимир ринулись им навстречу.
       В руках у Вероники болталась небольшая сумочка, а за плечами Сергея скромно примостился рюкзак. Николай усмехнулся, скрестив руки на груди: "Ну что ж, вижу, вы основательно подготовились к встрече с матушкой-природой. Палатка, спальные мешки…
        Небось, под звездами решили романтику разводить?" Вероника вспыхнула: "Во-первых, ты сам обещал нас всем необходимым обеспечить! А во-вторых, мы никогда не выбирались так далеко от цивилизации, тем более в какую-то глушь!" Николай примирительно поднял руки: "Ладно, ладно, раз обещал – сделаю". Владимир взял инициативу в свои руки: "Тогда заезжаем в специализированный магазин. Нужна палатка, и… кое-что еще.
         Шумовые гранаты для отпугивания незваных лесных гостей, ракетницы на всякий случай… И пару пятилитровок воды не помешают". "Решено, – ответил Николай. – Все в машину, выдвигаемся. По пути прикупим все остальное, что потребуется".
В магазине специализированного снаряжения витала опьяняющая атмосфера грядущих приключений. Запах нового брезента палаток, добротной кожи ботинок щекотал ноздри, а калейдоскоп представленного оборудования поражал воображение даже бывалого туриста Николая.    Владимир, с видом прожженного следопыта, отобрал два спальных мешка, мимолетно оценив корпулентную фигуру Сергея, затем переключился на палатки, тщательно осматривая швы и испытывая на прочность каждую деталь. Вероника, напротив, чувствовала себя чужой на этом празднике жизни, с тревогой поглядывая на исполинские рюкзаки и змеиные клубки веревок. Николай, получив консультацию продавца, триумфально водрузил на прилавок несколько шумовых гранат и ракетниц. Вероника в ужасе отпрянула от этого зловещего арсенала: "Зачем? Мы же на природу, а не на войну собрались!" Николай лишь усмехнулся в ответ: "Всякое бывает, Вероника. Береженого Бог бережет". Настя, подойдя к Веронике, успокаивающе похлопала ее по плечу: "Расслабься, это все нам пригодится в тайге. Коля прав, лучше перестраховаться.
        Не нагнетай". Укомплектовавшись всем необходимым, компания принялась укладывать покупки в прицеп. Пятилитровые баклажки с водой заняли почетное место между рюкзаками и палаткой, придавая всему мероприятию вид серьезной экспедиции. На выезде из города Николай свернул к проверенному магазину и добыл увесистый ящик с провизией. Консервы, тушенка, крупы – неприхотливый набор для выживания вдали от цивилизации.
       За чертой города автомобиль уверенно заскользил по извилистой лесной дороге. Солнце, словно пылающий уголь, медленно опускалось за горизонт, окрашивая кроны деревьев в багряные и золотые тона. Вечерняя прохлада проникла в салон, принося с собой терпкий аромат хвои и влажной земли. Вероника, зачарованно наблюдая за проплывающими мимо пейзажами, невольно залюбовалась увядающей красотой осенней природы. Страх постепенно отступал, уступая место любопытству и трепетному волнению. Она украдкой взглянула на Сергея, который, погрузившись в свои мысли, молча смотрел вперед. "Может, все не так уж и плохо?" – подумала Вероника, робко надеясь на увлекательное и безопасное приключение.
          За окном автомобиля стремительно сгущались сумерки, салон погружался в бархатную тишину, нарушаемую лишь тихим журчанием классической музыки. Каждый погрузился в предвкушение предстоящего приключения. Идиллия была нарушена неугомонной Аделией, которую распирало любопытство. Она засыпала Николая вопросами: "А сколько нам еще ехать? А сколько километров осталось?". Николай взглянул на Аделию, слегка улыбнулся и ответил: "Ехать нам чуть больше суток, а расстояние до заветной точки – две тысячи километров." "Ого!" – удивленно воскликнула Аделия. "И мы вот так, ночью, через всю тайгу?" Николай усмехнулся: "Конечно, нет. Сначала мы отправимся к Байкалу, всего семьдесят километров по знакомой мне дороге. Там меня ждет друг, таежный смотритель заповедника. Остановимся у него, отдохнем, полюбуемся красотами, порыбачим и сварим отменную уху. А потом двинемся дальше." "А, ну тогда хорошо," – успокоилась Аделия. "У самого побережья раскинулись охраняемые территории, – продолжил Николай. – Национальные парки и заказники. Мой друг, Роман Алексеевич, как раз и работает в одном из таких заказников, под названием «Заповедное ожерелье Байкала». Звучит, правда, волшебно?" "Как интересно!" – не унималась Аделия, впитывая каждое слово. Тем временем Сергей и Вероника, нежно обнявшись, уже безмятежно посапывали. Владимир, сидящий рядом с Николаем, внимательно вглядывался в убегающую вдаль таежную дорогу.
         Затем обернулся к заднему сиденью, усмехнулся, глядя на спящую пару, и обратился к Аделии и Насте: "Ну вот, сладкая парочка уже в объятиях Морфея. А вы, девушки, спать не собираетесь?" "Я – нет," – ответила Аделия, не унимая своего любопытства: "А Роман Алексеевич знает, что мы к нему едем?" Николай повернул зеркало заднего вида на Аделию, улыбнулся и заверил: "Конечно, мы заранее обо всем договорились. Он нас ждет."
         Аделия, явно польщенная ответом, утихла, словно жемчужина, погружаясь в раздумья. Настя, доселе внимавшая беседе, вдруг вспыхнула, как искра: "А какие диковинные звери населяют этот заповедный край? Молю, пусть там будут бурундуки! Я без ума от этих полосатых разбойников!" Николай усмехнулся, теплотой озаряя салон авто: "Бурундуков там не счесть, Настя, целые полчища. Да и не только они. В "Заповедном ожерелье" можно повстречать и косолапых медведей, и грациозных изюбрей, и клыкастых кабанов, и несметное количество пернатых созданий. Главное – ступать осторожно, не нарушая покой таежных владык."
          Он замолчал на мгновение, скользнув взглядом по убегающей вдаль дороге. "Роман Алексеевич изучил здесь каждый шорох, каждую тропу, знает повадки зверей как свои пять пальцев, так что поведет нас безопасными путями. Но бдительность не будет лишней." В салоне вновь воцарилась тишина, лишь убаюкивающий шелест шин нарушал ее священную тишину. Аделия, изможденная дорогой и переполненная впечатлениями, отдалась в объятия Морфея, тихонько склонившись на плечо Насти. Та лишь изредка бросала взгляд в окно на мелькающие силуэты деревьев, словно пытаясь разгадать тайны, скрытые за их зеленым покровом.
          Владимир, предоставив Николаю власть над дорогой, погрузился в свои мысли. Предстоящий путь обещал быть долгим и нелегким, требуя предельной внимательности и собранности. Километр за километром, словно нить Ариадны, автомобиль вел их все глубже в сердце тайги, навстречу неизведанному, к самому Байкалу, где их ждали новые открытия, захватывающие приключения и незабываемые встречи. Ночь пала непроглядной завесой, тьма сгустилась до осязаемости, пугая своей беспросветностью. Николай, после часа пути, остановил внедорожник. «Володя, мы час в дороге, где-то здесь должен быть съезд к заповеднику.
        Как бы не проскочить,» – проговорил он, Владимир спросил Николая «А карта у тебя этой местности есть?»  «Да, конечно,» – ответил Николай, шаря в бардачке. Включив салонный свет, он выудил карту. «А вот и она!» – воскликнул он, разворачивая её. «Так… где мы сейчас? Ага, вот здесь. До съезда километров десять, а потом по лесной дороге ещё столько же. Но там не заблудимся – на каждой развилке указатели к угодьям Романа Алексеевича,» – успокоил он.
       В это время на заднем сиденье зашевелились пассажиры. Вероника, сладко зевая, взволнованно спросила: «Что случилось? Почему остановились?» «Да всё в порядке, – ответил Николай. – Просто сверяемся с маршрутом. Такая темень, хоть глаз выколи! Если кому нужно выйти, сейчас самое время. Ехать ещё не меньше часа, а в тайге останавливаться не будем.» После этих слов все выбрались из машины. Сергей принялся разминать затекшие ноги, остальные потягивались. Аделия задрала голову к небу. «Боже мой, ни единой звёздочки…» – прошептала она. «Да, и луна куда-то запропастилась,» – добавила Настя. Вероника, поколебавшись, обратилась к подругам: «Девочки, не хотите в кустики? Одной боязно.» «Пойдём,» – отозвалась Аделия. «Я с вами,» – подхватила Настя, а затем, повернувшись к мужчинам, с озорством произнесла: «Так, мужчины, не подсматривать! Вы налево, а мы – направо!» «Ага, – пробормотал Сергей. – Такая темень, что там увидишь…, идите уже.» С этими словами он направился к ближайшему дереву. Через несколько минут все вернулись к машине. «Ну, с облегчением вас, красотки!» – с улыбкой поприветствовал их Николай. Девушки смущённо захихикали.
        «Ну всё, по местам! Трогаемся навстречу приключениям!» – скомандовал Владимир.
Все расселись по местам, и Ленд Крузер рванул с места, устремляясь в темноту. Николай обернулся к Владимиру и продолжил: Всё дальше уходя от города, Николай заметил, что трасса словно вымерла, принадлежа лишь им одним. "И правда, ни души вокруг," – эхом отозвался Владимир, но тут же добавил: "Однако бдительность терять не стоит." "Согласен," – кивнул Николай, включая тихую, успокаивающую мелодию. Он сосредоточил взгляд на дороге, погружаясь в её темноту. Пассажиры на заднем сиденье, казалось, окончательно расслабились: Вероника прильнула к плечу Сергея, Аделия забылась сном, положив голову на плечо Насти.
        Лишь Владимир и Николай, не сговариваясь, внимательно следили за дорогой. Проехав несколько километров, Владимир внезапно напрягся и сказал: "Николай, сбавь скорость. И включи дальний свет." Николай мгновенно выполнил просьбу. В ярком свете фар возникла группа огромных лосей, окружённых пугливыми лосятами. "Боже мой!" – выдохнул Николай, вдавливая педаль тормоза до упора. "Откуда вы взялись только…" Лоси замерли, преграждая путь.
        На заднем сиденье проснулись. "Что там такое?" – раздался сонный вопрос. "Лоси!" – с неподдельным восхищением воскликнула Аделия. "Если бы не Володя, не знаю, что бы сейчас было," – тихо проговорил Николай. Минут пять они стояли, заворожённые. Огромный самец с ветвистыми рогами смотрел прямо на машину, казалось, вот-вот подойдёт.
         Но затем лось отвернул голову и неспешно двинулся вперёд, уводя за собой свой выводок в тёмную, манящую тайгу. Николай, всё ещё немного ошеломлённый, спросил: "Володя, как ты их увидел так далеко? В такой темноте…" "Тень заметил… И предчувствие какое-то было," – уклончиво ответил Владимир. "Ха! Тень в кромешной тьме! Да у тебя, брат, прямо-таки профессиональное чутьё," – усмехнулся Николай. "Вполне возможно," – пожал плечами Владимир. "Ну что, стоим дальше или едем?" "А, да! Конечно, едем," – Николай завёл мотор, и Land Cruiser рванул с места, устремляясь в ночь. Вскоре показался нужный поворот.
        "А вот и он, наш заветный путь!" – объявил Николай, плавно сворачивая направо, на едва заметную, поросшую травой дорогу. "Тут особо не разгонишься," – пробормотал проснувшийся Сергей. "А ты чего не спишь?" – удивился Николай. "Да разве уснёшь после такого? Да и дорога – трясёт, как на Балтийском море!" Девушки тоже проснулись и с любопытством стали вглядываться в окружающую их тайгу.  Дорога вилась, уводя их все дальше вглубь леса, развилка за развилкой, поворот за поворотом. Глаза жадно ловили указатели, а на пути то и дело мелькали лесные жители: ежиха, перебегающая дорогу с выводком, словно серый призрак, косой заяц.
        Аделия, не расставаясь с телефоном, жадно фиксировала каждый момент этой лесной симфонии. Владимир, словно летописец, вел дневник, занося в него время и координаты каждого шага их путешествия, стремясь увековечить каждую деталь. За очередным поворотом их путь преградила дикая семья кабанов. Впереди шла свинья, а за ней, как хвостики, вились восемь полосатых поросят. Николай замер, остановив машину, пока лесное семейство не скрылось в зарослях по другую сторону дороги. Стоило ему потянуться к педали газа, как Владимир предостерег: «Погоди, Коля, это еще не все… Сейчас покажется хозяин». И словно в ответ на его слова, из леса вынырнул секач, огромный, с длинными, угрожающими клыками.
        Он замер на мгновение, лишь шумно засопев, взрыл землю клыками, словно бросая вызов, и, разбросав копытами комья земли, умчался вслед за своим семейством. В салоне Land Cruiser повисла мертвая тишина, которую взорвал взрыв эмоций: "Вот это да! Какой здоровенный!" – восклицали все разом. "Да уж, – отозвался Владимир, – такой мог бы нашу машину в щепки разнести". "Ну что, продолжаем?" – спросил он. Николай, дрожащими руками, включил передачу, и машина тронулась с места. "Ну что, красотки, набрались впечатлений?" – обернулся Николай к девушкам. "О да!" – громогласно ответила Аделия. "Не просто набрались, я все это засняла!" – похвасталась она. "Ну ты молодец!" – восхитилась Настя, обращаясь к Веронике: "А мы с тобой прошляпили момент". "Я еще и лосей успела заснять, – добавила Аделия, – не переживайте, девочки, я вам потом видео скину". Пыльная лента таёжной дороги вилась среди вековых сосен, когда Владимир заметил ветхий указатель: "Заказник Ивлева Романа Алексеевича «Заповедное ожерелье Байкала»" и стрелка, указывающая расстояние – 3,8 км.
— О, Коля, вот он, твой указатель! — воскликнул Владимир, обращаясь к Николаю, а затем обернулся к девушкам и Сергею, теснившимся на заднем сиденье. — Осталось всего ничего, около четырех километров до "Заповедного ожерелья Байкала". Скоро будем на месте, потерпите немного. Николай с облегчением выдохнул: — Надеюсь, приключения на сегодня закончились…
— Ну, кто знает, — усмехнулся Владимир. — Мы еще не доехали.
И словно в ответ на его слова, в каких-то тридцати метрах от машины промелькнули четыре грациозных оленя, а следом, словно тени, скользнули три огромных, матерых волка. Николай резко ударил по тормозам.
— Ого! — вырвалось у него. — Не каждый день такое увидишь.
— Ага, — вторил Владимир. — И ночь тоже.
В тот же миг из заднего сиденья донесся жалобный визг девушек. — Это… они же их съедят! Как жалко!
— Такова природа, — философски заметил Владимир. — Кого-то едим мы, а кто-то – нас.
Николай, покачав головой, включил передачу, и машина вновь поползла вперед. Наконец, впереди показался шлагбаум и сторожевой пост. Остановившись, Николай направился к будке. Навстречу ему вышли двое охранников в форме. Здороваясь, Николай скрылся внутри, расписался в журнале и быстро вернулся к машине.
— Ну что, как дела? — поинтересовался Владимир.
— Да все в порядке. Роман Алексеевич уже заждался. Перед машиной медленно распахнулись массивные, грубо сваренные из арматуры ворота, затем взметнулся шлагбаум, и друзья въехали на территорию Заказника Романа Алексеевича. Заказник тонул в мягком свете наружного освещения. Мощный Land Cruiser, словно зверь, крадущийся в ночи, подкатил к воротам, охранявшим сказочный терем. Кирпичный дом манил резными наличниками, а ворота, искусно вырезанные из дерева, казалось, сошли со страниц старинной легенды. Тяжелые створки гостеприимно распахнулись, и в глубине двора возникла фигура Романа Алексеевича.
        В энергичном приветственном жесте он указывал место для парковки. Николай уверенно вписал свой Land Cruiser во двор, ловким маневром развернул его и припарковал. Словно по команде, все четверо высыпали из машины, переполненные предвкушением. Роман Алексеевич тепло обнял Николая, затем по-отечески приобнял Настю.
– Роман Алексеевич, позвольте представить моих друзей, – начал Николай. – Владимир, майор в отставке, спецназ. А это его супруга, Аделия. И, наконец, Сергей и Вероника.
Роман Алексеевич радушно пожал руки каждому, приглашая: – Добро пожаловать на террасу!
         У меня тут для вас уже угощение приготовлено. Аделия, с женской деликатностью, обратилась к хозяину: – Роман Алексеевич, простите за нескромность, а где у вас тут… комната для девочек? Где можно руки помыть? В ответ прозвучала добродушная улыбка: – У меня комната одна – и для девочек, и для мальчиков. Сейчас Машенька вас проводит.
– Машенька, покажи девочкам, где у нас тут что, – позвал Роман Алексеевич.
Маша, с легким жестом, махнула рукой: – Идемте со мной, я покажу.
Настя, Аделия и Вероника последовали за юной хозяйкой.
– Вот уборная, а здесь ванная. Душ в другом помещении, я вам завтра покажу.
– А сколько тебе лет? – поинтересовалась Аделия.
– Мне четырнадцать. Я в седьмом классе.
– А почему ты не в школе? – удивилась Аделия.
– Я здесь учусь, – спокойно ответила Маша. – Есть школа недалеко, в Подоляке. Это райцентр, население небольшое. В школе учатся около ста человек, в пяти километрах отсюда. Родители учеников в основном работают в лесничестве, в туризме, в заповедниках. Вопросы сыпались один за другим: – А где твои родители?
– Мои родители живут в Иркутске, – ответила Маша. – Папа военный, а мама – доктор биологических наук, преподает в университете. Поэтому я здесь, с дедушкой Ромой. Мне здесь очень нравится! Природа… Когда я закончу школу, я пойду учиться на биолога и буду изучать животных и природу.
– Хорошая идея! – поддержала Аделия. В этот момент Настя и Вероника закончили с туалетом.
– Подождите меня, девочки, – попросила женщин Аделия, заходя в уборную.
Через три минуты она вышла, и все вместе, в сопровождении Маши, направились к мужчинам на террасу. То, что предстало перед их взорами, превзошло все ожидания. Стол ломился от яств: дичь, фрукты, спелый, сахарный арбуз, дыня, ежевика, малина, клубника… И, конечно, домашние напитки – вино, пиво, настойка. Вечер прошел в душевной атмосфере. Ужин, крепкое домашнее вино, сладкая настойка, разговоры, шутки, обмен впечатлениями… После Роман Алексеевич провел гостей по дому, показывая приготовленные комнаты.
– Николаю с Настей – эта, Владимиру с Аделией – соседняя, а вам, Сергей с Вероникой, вот эта. Располагайтесь, отсыпайтесь, – предложил он. – А завтра решим, с чего начать. Уверяю, будет и занятно, и романтично! Ночь отступила, растворившись в предрассветной дымке, оставив после себя лишь звенящую тишину. Гости пробуждались лениво, словно бутоны, неохотно разворачивающиеся навстречу робким лучам нового дня. Настя, ступив за порог своей комнаты, машинально взглянула на настенные часы. Стрелки застыли, безмолвно указывая на 10:20. "Вот это да…" – прошептала она, удивлённая негаданной щедростью утреннего сна. Вскоре к ней присоединилась Аделия, а затем и Вероника. "Кто последний в ванную?" – сонно пробормотала Вероника. "Разумеется, ты, соня," – отозвалась Аделия, одарив её лучезарной улыбкой, словно солнце, пробившееся сквозь утреннюю мглу. После блаженных ванных процедур девушки ступили на террасу, где их уже ждал завтрак: душистый травяной чай, янтарный донниковый мёд и горка золотистых оладий. — Оладушки! — воскликнула Вероника, и в голосе ее прозвучало чистое восторг. — Кто же испек эти румяные, аппетитные солнышки? Роман Алексеевич, с отеческой гордостью глядя на внучку, указал на Машу. — Это моя Машенька, рукодельница!
         Маша, зардевшись, скромно отвела взгляд. — Какая умничка! — поддержали Настя и Аделия, восхищенные ее талантом. — Это еще что! — с улыбкой продолжил Роман Алексеевич. — Моя Машенька такие блинчики печет, пироги… а борщ! Просто объедение! Вскоре к завтраку присоединились Николай, Владимир и Сергей. — О-о, оладушки! — в один голос выдохнули они, предвкушая гастрономическое удовольствие. — Это все Машенька, — с гордостью ответила Настя. — Ну, молодец, Машенька! — похвалил ее Владимир и, лукаво прищурившись, добавил: — Закончишь школу, поступишь в ВУЗ, получишь заветное высшее образование, выйдешь замуж… муж твой будет на седьмом небе от счастья! — Ага, — отозвалась Вероника с ироничной улыбкой. — Замуж не напасть, как говорится, лишь бы замужем не пропасть. — Ну да ладно, дорогие гости! — обратился к собравшимся Роман Алексеевич. — Давайте завтракать, пока оладушки не остыли! После сытного завтрака и ароматного чаепития с мёдом, Роман Алексеевич, потирая руки в предвкушении, обернулся к Николаю, Владимиру и Сергею: "Ну что, друзья, махнём на рыбалку? Знаю я одно рыбное местечко – тихая бухточка, прямо как с картинки".
         Настя, Вероника и Аделия тут же встрепенулись: "А мы? На рыбалку? Роман Алексеевич, возьмите нас с собой, пожалуйста!". Роман Алексеевич лукаво взглянул на парней: "Что скажете? С девушками-то веселее, как думаете?". Николай, Владимир и Сергей обменялись взглядами, и Владимир, первым нарушив молчание, улыбнулся: "Да конечно, возьмём! А иначе зачем мы их вообще с собой привезли?". Николай и Сергей кивнули в знак согласия. "Вот и отлично!" – воскликнул Роман Алексеевич, а потом добавил, чуть понизив голос: "Кстати, у меня уже всё готово. Пока вы нежились в постелях, я снасти приготовил". "А на кого пойдём охотиться?" – поинтересовался Сергей. "Да хоть на кого! – отмахнулся Роман Алексеевич. – Я на крупную рыбу нацелился". "А какая рыба водится в Байкале?" – с любопытством спросила Вероника. "Ух, Байкал – кладезь! Разнообразие фауны поражает, рыбных пород – не счесть! Ленок, например, до шести килограмм вырастает. Щука – до десяти килограмм. Микижа… редкая рыба, искусственно выведена, больше полутора килограмм не бывает, зато вкус отменный!
         А ещё язь, голавль – до восьми килограмм, лещ – до двух с половиной кило, омуль, осётр – до тринадцати килограмм. Сиг… По рассказам рыбаков, экземпляры попадались от пяти до десяти килограмм! А ещё в Байкале водится настоящий гигант, он же обитает и в реках, и в озёрах Монголии – таймень! Эта рыбина до двух метров в длину вырастает, и весить может килограмм восемьдесят!". "Ого!" – только и смогла выдохнуть Вероника. "Ну, а на какую все-таки пойдём?" – не унималась девушка. "Снасти у меня на любую из перечисленных есть.
         Посмотрим по обстановке, в процессе. Но одно могу сказать – без улова не вернёмся!" Не успел Роман Алексеевич закончить фразу, как зазвонил телефон. "Алло, говорите, я слушаю…" Роман Алексеевич внимательно слушал, кивая головой, а потом ответил звонившему: "Валентин, у меня гости, Николай с Настей приехали с друзьями вчера. Вот мы и решили рвануть на рыбалку". Снова пауза, Роман Алексеевич опять слушал, кивая, потом снова ответил: "Валентин, в общем, мы будем в бухточке. Ты знаешь это место. Сегодня прилив ожидается, надеюсь на хороший улов". Затем они попрощались, и Роман Алексеевич, отключив телефон, обратился к Николаю: "Валентин звонил, мой давний друг, мы с ним на флоте служили". "А, это тот самый Валентин Ефимович? Я помню его, мы однажды встречались" - подтвердил Николай. "Да-да, – ответил Роман Алексеевич. – С ним ещё один товарищ, тоже наш сослуживец, Эдуард Евсеевич. У Валентина катер хороший, они тоже на рыбалку собрались. В случае чего, в бухте и встретимся. Там небольшой причал есть. У причала обычно молодёжь купается, но сейчас уже не сезон, так что бухта в нашем распоряжении. Да и поедем на моей "буханке" - УАЗ-452, она попроходимей вашей Toyota Land Cruiser будет!" "А это почему?" – поинтересовалась Настя. "А потому, – усмехнулся Роман Алексеевич, – что УАЗ – отечественный автомобиль, создан для нашего бездорожья!" "Ну, давайте грузиться!" Роман Алексеевич распахнул заднюю дверь. "Сергей, будешь принимать снасти и коробки с провизией!" Сергей, кряхтя, вполз в салон УАЗа.
          Всё дружно погрузили, Роман Алексеевич сел за руль, выехал со двора, закрыл ворота, и они тронулись по таёжной дороге к побережью Байкала, к заветной бухте, где, по словам Романа Алексеевича, находилось рыбное эльдорадо. Солнце пробивалось сквозь верхушки сосен, расцвечивая салон "буханки" причудливыми танцующими зайчиками. Вероника пыталась разглядеть в окне что-то интересное, но тайга была монотонна и сурова.
        Настя достала из сумки термос с чаем и предложила всем угоститься. Разливая горячий напиток по кружкам, Владимир включил радио. Зазвучала знакомая мелодия, и все стали подпевать, создавая весёлую и непринужденную атмосферу. Через полчаса тряски по ухабистой дороге показался просвет – долгожданный Байкал! Озеро встретило их тихим плеском волн и свежим, бодрящим воздухом. Роман Алексеевич припарковал "буханку" неподалеку от небольшого причала. Бухта действительно оказалась живописной: скалистые берега, поросшие мхом, отвесно уходили в кристально чистую воду. Пока Сергей и Владимир выгружали снасти и провизию, Роман Алексеевич принялся готовить лодку к спуску на воду. Настя и Вероника выбрали место для пикника, расстелили плед и принялись раскладывать бутерброды и фрукты. Аделия, вооружившись фотоаппаратом, принялась запечатлевать окружающую красоту.
         Николай помогал Роману Алексеевичу с лодкой, попутно обсуждая с ним тонкости байкальской рыбалки. Вскоре всё было готово. Роман Алексеевич завел мотор лодки, и она плавно отошла от берега. "Ну что, девочки, мальчики, кто первый на рыбалку?" – крикнул он, перекрывая шум мотора. Все с восторгом запрыгнули в лодку, и она уверенно направилась вглубь бухты, туда, где, по заверениям Романа Алексеевича, ждала их невиданная добыча.
       Они подплыли к заветному месту и, скользнув в тихую заводь у подножия небольшой скалы, бросили якорь. Роман Алексеевич, словно добрый волшебник, раздал девушкам удочки для ловли некрупной рыбешки. На каждый крючок он бережно насадил приманку и, с отеческой улыбкой, произнес: "Ну, девочки, смотрите внимательно! Как только поплавок начнет танцевать на воде, резко подсекайте и поднимайте удочку. И, как говорится, ни чешуи, ни хвоста!" "А что это значит?" – с любопытством спросила Вероника. "А это значит – удачной рыбалки!" – с лучезарной улыбкой ответил Роман Алексеевич. Вероника зарделась от удовольствия, а Настя и Аделия весело захихикали. "И соблюдайте тишину, – добавил Роман Алексеевич, – рыбалка – это как тихая охота, она любит молчание." Затем он повернулся к Николаю, Сергею и Владимиру:
         "Ну, а мы с вами попробуем выманить из глубин хищную рыбину. Согласны?" "Конечно, а на какие снасти будем охотиться?" – хором отозвались парни. "А вот на что, – ответил Роман Алексеевич, указывая на разложенные снасти, – донки, дорожки, блесны и мормышки." Едва они успели забросить удочки, как вдруг Аделия взволнованно воскликнула: "Ой, клюёт!" "Не тяни на себя!" – крикнул Владимир. Он ловко перехватил леску и подтянул её к себе. "Ух ты! И кто это?" – с неподдельным восторгом спросила Аделия. "Ёрш!" – гордо заявил Владимир. "Ну вот, молодец, Аделия! – похвалил Роман Алексеевич. – Первый улов есть, значит, рыбалка будет удачной!" Владимир аккуратно снял ерша с крючка, насадил новую приманку и сказал: "Ну, давай, милая, теперь сама, а мы займемся добычей покрупнее." Вскоре удача улыбнулась и Насте – она выудила ряпушку. Затем и Веронике попался ерш. Мужчины то и дело подбадривали девушек.
         Прошло около сорока минут, и вот он – первый серьезный трофей! На крючок Романа Алексеевича попался ленок килограмма на шесть. "Вот это удача!" – воскликнул он. Через несколько минут повезло и Сергею – он вытащил леща килограмма на два. Затем Владимир стал обладателем щуки, примерно на пять килограммов. Николаю тоже попалась щука, примерно такого же веса. "Ну что, ребята, – обратился Роман Алексеевич ко всем, – на хорошую уху мы уже наловили. Может, пора возвращаться или ещё порыбачим?" Девушки хором затараторили: "Роман Алексеевич, давайте ещё немножко!" "О, я вижу, вы вошли в азарт, – с улыбкой ответил Роман Алексеевич. – Ну хорошо, посидим ещё минут сорок." Девушкам в этот день везло, как никогда! Они наловили приличное количество рыбешек: окуней, ершей и ряпушек.
Прошло ещё минут тридцать пять, как вдруг у Романа Алексеевича резко дернулась удочка. "Что-то серьезное попалось!" – воскликнули Николай и Владимир. – "Не таймень ли случайно?" "Посмотрим, – спокойно ответил Роман Алексеевич и начал медленно тянуть снасть на себя.
         На поверхности воды показался черный бугристый хребет. "Ого!" – ахнули девушки. – "Что это такое?" "Тихо, ребята, тихо, – прошептал Роман Алексеевич. – Тянем-потянем…" Вскоре стало отчетливо видно, что это осетр! "Ну и здоровенный же!" – восхищенно выдохнули девушки Владимир, и Николай помогли Роману Алексеевичу втащить рыбину в лодку. "Ох, ну и да! Вот это улов!" Все дружно восхищались таким трофеем. "Я думаю, килограммов на одиннадцать потянет, не меньше", – предположил Николай. "Ну, вот, теперь-то будет достаточно, – обратился Роман Алексеевич ко всем и, повернувшись к девушкам, ласково сказал: – Ну что, давайте сматывайте удочки, едем на базу, уху будем готовить!" Настя, Аделия и Вероника без лишних слов свернули удочки. Сергей, Николай и Владимир последовали их примеру. Роман Алексеевич позвонил своему другу Валентину: "Мы всё, порыбачили, возвращаемся с уловом на базу.
          Приходите вечером на уху!" Он отключил телефон, завел мотор, и лодка двинулась к берегу. Лодка лихо достигла пристани. Все дружно выгрузили улов и снасти, перенесли всё в буханку, помыли руки, присели у бережка, перекусили и, запив всё горячим чаем из термоса, двинулись в хозяйство Романа Алексеевича. Роман Алексеевич открыл ворота, загнал буханку во двор, и они принялись разгружать снасти и рыбу. В это время из дома выбежала Маша. Увидев осетра, она ахнула: "Ого, какой большущий!" "А ты что, уже со школы вернулась?" – спросил Роман Алексеевич. "Да, я уже как полчаса дома." "Ну хорошо, сейчас будем уху готовить. Машенька, приготовь, пожалуйста, ингредиенты: лук, картофель, морковь, болгарский перец.
         А мы с ребятами будем рыбу чистить." "Хорошо, дедушка", – ответила Маша. Аделия обратилась к Маше: "Подожди, пойдем, я тебе помогу." И они вместе пошли за овощами. Работа закипела: мужчины чистили рыбу, девушки – овощи. Роман Алексеевич разжег огонь в специальном приспособлении под названием Казан-Мангал. Вскоре над двором поплыл дразнящий, густой аромат костра и свежей рыбы, словно сотканный из летних грёз. Маша, вооружившись половником, колдовала над кипящим варевом, изящно помешивая и снимая пену, словно дирижируя симфонией вкуса. Аделия, с усердием художницы, крошила изумрудную зелень, а остальные, затаив дыхание, ждали заветного сигнала к долгожданному застолью. Роман Алексеевич, с видом строгого, но справедливого эксперта, придирчиво окинул взглядом готовую уху, и, удовлетворённо кивнув, изрёк: "Ну вот, кажется, и готово! Зовите всех к столу!"
        И тотчас же водрузил на стол графины с янтарной наливкой и рубиновым вином. Стол раскинулся прямо во дворе, под сенью величавой яблони, чьи ветви, словно заботливые руки, укрывали от палящего солнца. Благоухающая уха дымилась в больших тарелках, маня своим ароматом, а рядом красовались свежие, налитые солнцем овощи, пучки сочной зелени и аппетитный домашний хлеб. В этот момент, запыхавшись, словно после долгой погони, во двор ворвались Валентин Ефимович и Эдуард Евсеевич: "Ох, чуть не опоздали!
        Унюхали ваш умопомрачительный запах еще на подходе!" После коротких приветствий и радушных объятий они водрузили на стол запотевшую бутылку водки, безапелляционно заявив, что к ухе подходит только этот божественный напиток, и с удовольствием уселись за стол, предвкушая наслаждение. Вечер утонул в теплой и дружеской атмосфере. Все наперебой восхваляли волшебную уху, рассказывали уморительные истории, щедро делились впечатлениями от рыбалки и жизненными наблюдениями. Даже Маша, обычно тихая и скромная, расцвела, оживилась и активно участвовала в общей беседе. Солнце, словно прощаясь, медленно клонилось к закату, щедро окрашивая небо в багряные, алые и золотые тона.
        Насытившись, отдохнув душой и телом, Валентин Ефимович и Эдуард Евсеевич засобирались по домам. Прощаясь, они от всей души благодарили Романа Алексеевича за чудесный вечер и восхитительную уху. "Обязательно повторим!" – звучало в каждом голосе, наполненном искренней благодарностью. Роман Алексеевич, довольный и умиротворенный, с теплотой смотрел вслед уходящим друзьям, чувствуя, как сердце наполняется радостью от общения и единения. Когда последние гости растворились в вечерней дымке, Настя, Аделия и Вероника вместе с Машей принялись за неспешную уборку стола и посуды. В доме постепенно воцарилась тишина и покой, словно убаюкивающая колыбельная. Роман Алексеевич, устало опустившись в любимое кресло, прикрыл глаза и блаженно улыбнулся.
День, несомненно, удался на славу! В этот момент к нему подошёл Николай и, слегка замявшись, произнес: "Роман Алексеевич, я прошу прощения за беспокойство…
Ты ведь старый волк, кому, как не тебе, знать здешние места…" Роман Алексеевич, приоткрыв один глаз, вопросительно ответил: "Ну, допустим.
       А что тебя интересует?" Николай понизил голос: "Дело в том, что мы собираемся посетить девственные места Сибири…, говорят, где-то в самой глуши тайги есть такие нетронутые уголки…" Роман Алексеевич нахмурился: "А откуда у тебя такая информация?" Николай, немного поколебавшись, ответил: "Я достал старинную карту… у одного человека. Там указано, что туда есть дорога, но нужен знающий и опытный проводник." "Понятно," – протянул Роман Алексеевич. "Ну, пойдем на свежий воздух." Николай и Роман Алексеевич вышли во двор.
          Девушки уже заканчивали уборку. Владимир и Сергей, заметив их, тоже подошли. "Ну, так вот что я вам скажу, ребята," – Роман Алексеевич говорил уже совершенно серьезно. "В ту глушь, куда вы собрались, я только слышал. Сам там не бывал. Место гиблое, скажу я вам. Хотя, в тридцатые годы, еще до войны, там был питомник и лаборатории, а вернее – целый завод по выведению норки, соболя и чернобурки. А еще раньше, до революции, при царе Николае II, там тоже был питомник. Пушнину отправляли за границу: в Швейцарию, Англию, Францию и США. Российской Империи нужна была валюта. А потом пришли большевики, революция, гражданская война… Всё было заброшено. В тридцатые годы вроде как пытались восстановить этот завод. Нагнали рабочих, ученых, биологов… Но потом опять война, и с тех пор там ноги человека не было. Дорога туда, говорят, когда-то была. Но скорее всего, давно уже заросла."
— Слушайте, ребята, — проговорил Роман Алексеевич, осматривая лица присутствующих. — Эта дикая местность — не просто дом для безобидных белок, ежей, зайцев и мелких грызунов. Здесь бродят рыси, медведи царапают кору деревьев, кабаны роют землю клыками, волки воют на луну, и, ходят слухи, даже тигр появляется словно тень. Встреча с любым из них не принесет удовольствия. Так что подумайте хорошенько… Он сделал паузу, позволяя словам закрепиться в тишине, и продолжил: — Кроме того, у вас только охотничьи ножи.
— Да, это правда, — подтвердил Николай. — Насколько мы знаем, это охраняемая территория. Охота строго запрещена. Поэтому мы с Владимиром решили не брать с собой ружья. Но мы купили в специализированном магазине сигнальные ракеты и шумовые гранаты, чтобы отпугивать диких животных. Убивать или ранить не планируем, просто напугать, чтобы в следующий раз не приближались. — Где карта? Покажи ее! — потребовал Роман Алексеевич.
— Сейчас принесу. Она в машине, — ответил Николай и, вернувшись через минуту, протянул развернутую карту. Роман Алексеевич, наклонившись над старым пергаментом, внимательно изучал нанесенные линии. — Да, — медленно произнес он. — Старая карта… как и дорога, ведущая в эту глушь, если она еще существует. И почем она тебе досталась?
— Да почти бесплатно. Выменял на бутылку хорошего виски, — ухмыльнулся Николай. — Отлично. И когда выдвигаетесь? — Думаю, послезавтра, — ответил Николай. — У нас есть все необходимое. И желание, и настроение, и, надеюсь, вдохновение.
И как бы про себя пробормотал Роман Алексеевич: сегодня 24 сентября, завтра 25 сентября, один день на подготовку к отъезду, значит, 26 сентября в путь. Да, ответил Николай, я думаю, что часов в семь утра мы выдвинемся у моей Настеньки 30 сентября юбилей тридцать лет вот к этому времени мы хотим прибыть на место и отметить её день рождение я ей и подарок купил она пока про него не знает и шампанского прикупил и вина игристого. Хорошо, ответил Роман Алексеевич и добавил. — Что ж, — поглаживая подбородок. — Как говорится, утро вечера мудренее.
          Сейчас всем по комнатам. Отдыхайте. А завтра с утра обсудим детали. Николай с Настей растворились в тишине своей комнаты, Володя с Аделией – в своей, а Сергей и Вероника, унесенные вихрем впечатлений удачной рыбалки, мгновенно провалились в объятия сна. Таёжный воздух, настоянный на ароматах свободы, действовал сказочно опьяняюще после душной суеты Иркутска. В комнате Владимира и Аделии царила звенящая тишина, лишь легкий ветерок, скользнув в открытую форточку, приносил с собой запахи разнотравья и хвойных лесов, убаюкивая и расслабляя. Аделия, прильнув головой к груди Владимира, обняв его рукой, сладко посапывала. Владимир же не спал, он мысленно вновь и вновь прокручивал детали предстоящего путешествия, терзаясь сомнениями: все ли предусмотрено, все ли учтено? Тайга не прощает беспечности, особенно осенью, когда сентябрьское небо Сибири так непредсказуемо. Воспоминания вихрем пронеслись в голове: суровые времена службы в Монголии, зимняя стужа в горах, летний зной в песках Гоби, непростые будни в контртеррористическом подразделении «Каскад», где каждый шаг выверялся до миллиметра. Владимир не понаслышке знал цену осторожности, три ранения, полученные в боях с бандформированиями, были тому безмолвным подтверждением. Владимир не заметил, как сомкнулись его веки, и он провалился в бездонный сон. Ночь пронеслась, словно краткий миг забвения. Когда первые лучи солнца коснулись земли, гости стали пробуждаться. Аделия приподнялась, и взгляд её, полный нежности, утонул в глазах Владимира. "Неужели я проспала у тебя на груди?" - прошептала она, обвивая его шею руками. "Да, моя милая", - ответил он, улыбаясь, и коснулся её губ легким, сладостным поцелуем.
         Губы Аделии, пухлые, алые, словно соты дикого меда, манили и завораживали. Счастливая и окрыленная, она потянулась всем телом, словно навстречу солнцу, вытягивая тонкие пальчики вверх. "Что, встаем?" - прозвенел её голос, тонкий и нежный, как дуновение ветра. "Встаем", - отозвался Владимир. Аделия сбросила с себя одеяло и, встав с кровати, вновь потянулась, скрестив руки над головой. Владимир, завороженный, не мог отвести глаз от её красоты.
          Смуглая кожа, словно тронутая южным солнцем, выразительные линии фигуры и длинные, черные, как крыло ворона, волосы, ниспадающие до пояса, - всё в ней было совершенно. Аделия повернулась к нему: "Я в душ". "Подожди, милая, я с тобой", - ответил Владимир, лукаво прищурившись. "Э-ге-ге, что ты задумал, проказник?" - рассмеялась Аделия, и в её карих глазах заплясали озорные искорки. Они вскочили с кровати, закутались в простыни и, словно два быстрых призрака, пронеслись по коридорам, пересекли террасу и юркнули в отдельно стоящую душевую, где их ждала прохладная свежесть утра. В душевой кабине, под струями воды, их простыни мгновенно промокли и стали прозрачными, обрисовывая силуэты тел.
         Аделия звонко смеялась, отбиваясь от его шаловливых рук, а Владимир, не отставая, осыпал её поцелуями. Вода стекала по их лицам, смешиваясь со смехом и шепотом, создавая интимную симфонию утра. После душа, полные свежести и энергии, они вернулись в спальню. Аделия подошла к окну, распахнула его и вдохнула аромат утреннего сада. Воздух был наполнен запахом цветущих роз и свежескошенной травы. "Как же здесь хорошо", - промурлыкала она, прикрыв глаза от удовольствия. Владимир обнял её сзади, прижавшись щекой к её волосам.
          "Здесь хорошо, потому что ты здесь", - прошептал он ей на ухо. Они вместе спустились к завтраку на террасу, где их уже ждали друзья Николай с Настей Сергей с Вероникой и Роман Алексеевич, и накрытый стол с фруктами, свежей выпечкой и ароматным кофе.
           О выпечка проголосила Аделия с восхищением это опять Машенька наша рукодельница да, да ответил Роман Алексеевич это всё моя внученька Маша даже ни знаю что бы я без неё делал а где сейчас Маша спросила Аделия в школе ответил Роман Алексеевич часа в три дня будет дома Маша говорила что школа в пяти километрах а как они добираются туда по тайге спросила Аделия их возит спецтранспорт в школу и обратно всё в порядке не о чем беспокоится угощайтесь пока завтрак не остыл предложил Роман Алексеевич. Владимир и Аделия угощались вкусным завтраком они ели молча, наслаждаясь компанией друг друга и прекрасным видом после завтрака они решили прогуляться по саду. У Романа Алексеевича прекрасный вкус произнесла Аделия цветы разных пород и розы фрукты и ягоды, когда он находит время за всем этим ухаживать удивлялась Аделия. Сад был огромен и прекрасен. Розы всех цветов и оттенков благоухали, создавая неповторимую атмосферу. Они гуляли, держась за руки, разговаривая обо всем и ни о чем. Владимир сорвал алую розу и подарил её Аделии. "Ты прекрасна, как эта роза", - сказал он ей. Аделия улыбнулась и приколола розу к волосам. Они неспешно бродили по саду, упиваясь его благоухающей красотой, взгляды нежно переплетались, словно нити шелка.
          Время растаяло в воздухе, и вот уже Николай и Настя, вчетвером с Романом Алексеевичем, Сергеем и Вероникой, расположились на веранде, ведя оживленную беседу. Вдруг Роман Алексеевич прервал течение разговора, обратившись к Николаю: "А где же Володя и Аделия? Что-то залюбовались они закатом. Полагаю, пришло время обсудить детали нашей грядущей одиссеи."
— Они в саду, — отозвалась Вероника.
— Что ж, видно, мой сад пришелся им по душе. Я вложил в него частичку своей души, — с теплотой промолвил Роман Алексеевич.
— Я схожу за ними, — предложил Николай.
— Нет, оставайся, я прогуляюсь, — вызвалась Настя.
— Ну конечно, сходи, — с едкой иронией протянула Вероника. — Прямо воркующие голубки, не могут оторваться друг от друга.
Настя бросила на Веронику укоризненный взгляд: "Зачем ты так язвишь? Они любят друг друга, а в твоих словах сквозит… недоброе."
— Да я пошутила, – парировала Вероника.
— А они и правда молодожены? — полюбопытствовал Роман Алексеевич.
— Можно сказать и так. Вместе уже три года, — ответил Николай.
— А, ну теперь понятно, — заключил Роман Алексеевич.
Вскоре к ним присоединились Настя, Аделия и Владимир. Завидев их, Роман Алексеевич поспешил поинтересоваться: "Ну как вам мой Эдем?" Аделия, поправляя розу в волосах, с восхищением произнесла: "Ваш сад — это истинное волшебство, сотканное с невероятным вкусом! Он пленителен!"
— Благодарю, — с гордостью отозвался Роман Алексеевич. — А теперь давайте вернемся к нашим планам. Все ли необходимое для похода в дикие края вы приготовили? Инструменты, ножи, топоры и, конечно, провизия, вода?
Владимир первым представил свой отчет: "Я взял свечи, средство для розжига, спички, несколько зажигалок, гвозди, ножовку, топор, молоток, моток веревки, рулон парниковой пленки, ну и, разумеется, сапоги, термобелье и спальные мешки."
— Превосходно, весьма похвально, — оценил Роман Алексеевич.
Затем Николай продолжил: "Мы с Настей тоже взяли спальные мешки, спички, зажигалки, теплую сменную одежду, сапоги у нас в машине. Топор и молоток тоже прихватили. Воды взяли две пятилитровые бутыли — думаю, на первое время хватит. По пути будут попадаться кемпинги, там пополним запасы. Ну и на всякий случай в реке наберем."
— На вашем маршруте не будет ни рек, ни озер, если вы пойдете по старой заброшенной дороге, — возразил Роман Алексеевич.
— Как же в царские и советские времена обходились без воды при разведении норок, соболей и чернобурок? Животных же поить надо было, — недоумевал Владимир.
— Вероятно, использовали колодцы, — предположил Сергей.
— Несомненно, — подтвердил Роман Алексеевич.
— А вы, Сергей с Вероникой, что припасли?
— Ну, когда мы согласились присоединиться к Николаю, Владимиру и их очаровательным спутницам, Николай сказал, что сам нас всем обеспечит.
— На Бога надейся, а сам не плошай! — назидательно заметил Роман Алексеевич.
— Да все под контролем, — поспешил вмешаться Николай. — Провизии у нас предостаточно, на всех хватит. Палаткой и спальными мешками мы их обеспечили. Вскоре после уроков порог переступила Маша, и радостный хор приветствий взметнулся в воздух – Настя, Аделия и Вероника окружили ее. Девочку тут же осыпали градом вопросов о школьных приключениях.
        Маша, с теплой улыбкой и уверенностью, прозвучавшей как тихий колокольчик, заверила, что все чудесно, хотя и чувствовала легкую усталость. В этот девичий щебет мягко вклинился Роман Алексеевич, попросив дать юной ученице время умыться и подкрепиться, прежде чем погружаться в учебники. Девушки с готовностью согласились. Аделия, словно дирижер домашнего оркестра, предложила Насте и Веронике преобразить террасу, помыть посуду и сотворить для Маши нежный кулинарный сюрприз, ведь после школьных трудов аппетит разгорается нешуточный. Мужчинам же, по ее мнению, следовало уединиться с их сложными вопросами, от которых зависела их безопасность в грядущем путешествии по диким просторам тайги.
        Настя поддержала ее, добавив, что кабинет или сад станет идеальным убежищем для мужских дум. Вероника присоединилась к этому хору, подчеркнув необходимость тишины для сосредоточенных размышлений. Роман Алексеевич с улыбкой сдался под натиском женской логики и предложил мужчинам переместиться в сад, где их мысли не будут потревожены домашним вихрем. Женщины же, вооружившись тряпками и фартуками, быстро превратили террасу в оазис чистоты, накрыли стол и согрели ароматный чай для Маши. Вскоре и она присоединилась к их уютному кругу. "О, Машенька!" – воскликнула Аделия, – "Мы уже приготовили тебе чай и разогрели суп!" "Ой, спасибо, но я только чай выпью", – ответила Маша. – "Нас в школе кормили, и очень вкусно, почти по-домашнему". "Ну хорошо, попей чай, а мы пока за тобой поухаживаем", – сказала Настя. Маша, согревая руки о теплую чашку, слушала, как девушки, словно птицы, перелетают с одной веселой истории на другую. Заметив их светящиеся лица, она робко спросила: "Я слышала вчерашний разговор о ваших планах посетить дикие места в тайге…" "Это наши мужчины так решили", – ответила Настя. – "Мы надеемся, что они знают, что делают". "Ну, я вам желаю удачи", – искренне сказала Маша. "Спасибо, Машенька, ты так добра к нам", – ответила Вероника. – "А вы завтра уезжаете, как я поняла, и во сколько?"
"Мой Николай сказал, что часов в семь утра", – ответила Настя. "Ну тогда я вас провожу и, конечно же, буду ждать вашего возвращения. Надеюсь, вы заедете к нам на обратном пути".
        "Да, да, конечно, с удовольствием", – хором ответили девушки. "А я так вообще бы никуда дальше не поехала", – вдруг призналась Вероника. – "Куда ещё там ехать, в какую ещё дикую природу, когда здесь так прекрасно и Байкал под боком?" "Ой, Вероника, в тебе ну никакой романтики", – лукаво заметила Настя. – "Поедем, выпустим хоть адреналин". "Ну и выпускали бы", – буркнула Вероника. – "У меня лишнего адреналина нету". Тут Маша не выдержала и звонко рассмеялась над их препирательствами. Заразительный смех юной леди мгновенно подхватили и девушки. Им было весело и легко в компании этой светлой девочки. Тем временем в саду, где солнце играло в листве деревьев, Роман Алексеевич, Николай, Владимир и Сергей скрупулезно разбирали каждую деталь предстоящей экспедиции. Обсудив всё, казалось, до мельчайших подробностей, Николай обратился к Роману Алексеевичу: "Я всё-таки надеюсь, что наше путешествие и отдых на природе ничем не омрачится. Но на всякий случай я оставлю тебе телефоны моих знакомых товарищей – Ерофея и Елисея. Это на тот случай, если мы не прибудем в назначенный день или у нас не будет связи. Когда мы будем на месте, я тебе обязательно позвоню. Но если я тебе не перезвоню в течение двух недель, свяжись с ребятами, с Ерофеем или Елисеем. У них будет информация, добрались мы или нет. Тогда уже бей тревогу подымай МЧС.
         У нас будет как минимум трое суток, чтобы добраться до базы и насладиться дикой природой по пути. Мы отметим тридцатого сентября юбилей Настеньки", – продолжал Николай. – "Побудем на базе ещё дней шесть и возьмём курс на обратный путь числа 10 ну максимум 11 октября и по моим расчётам будем у тебя 14 или 15 октября. Мы обязательно сначала заедем к тебе, Роман Алексеевич, а потом двинем в Иркутск по своим делам". Роман Алексеевич тщательно записал номера телефонов Ерофея и Елисея, а также маршрут, по которому пойдут Николай с Настей и его друзьями. Затем он зафиксировал дату предполагаемого прибытия и возвращения, словно вписывая их судьбу в календарь. Когда все детали были обсуждены и утверждены, Роман Алексеевич, Николай, Владимир и Сергей вернулись на террасу, где девушки все еще беззаботно щебетали. Аделия, заметив приближающихся мужчин, с игривой улыбкой произнесла:
       "Я покидаю вас, девочки!", и, словно бабочка, упорхнула навстречу Владимиру. Настя с теплотой наблюдала за сияющей от счастья Аделией, Вероника же не смогла скрыть легкую зависть. Даже юная Маша, провожая взглядом Аделию, с мечтательной улыбкой прошептала: "Любовь…" и выпустила воздух из груди словно вздох. Настя, заметив рассеянность Маши, улыбнулась и ласково произнесла: "У тебя, Машенька, все еще впереди – и первая любовь, и первое разочарование. Мы-то уже прошли через это." "Ну почему же, – возразила Вероника, – может, Маша сразу встретит того самого, единственного, на всю жизнь."
       "Да, согласна", – примирительно ответила Настя. Тем временем Аделия, приблизившись к мужчинам, взяла Владимира за руку и потянула его за собой: "Пойдем со мной прогуляемся." "Куда?" – поинтересовался Владимир. "В сад!" – ответила она, лучась счастьем, и они направились вглубь сада. Весь день они провели вместе, наслаждаясь каждой минутой. "Володя, я хочу сообщить тебе одну новость…" – робко начала Аделия. "Новость?" – переспросил Владимир. "Да, дорогой. Она хорошая?" "Для меня – да." "Ну тогда делись, я весь в нетерпении!" "Я… Володя…" – застенчиво прошептала Аделия, – "в положении." "Да ну!" – с искренней радостью воскликнул Владимир. "И почему ты молчала? И на каком месяце?" "Второй месяц уже, дорогой.
         Но я еще сомневалась, нужно было еще раз сдать анализы. И вот теперь все подтвердилось." Владимир нежно обнял Аделию, а затем подхватил её на руки: "Ты моя волшебница! Ты сказка моя, Аделичка милая, любимая моя, ненаглядная девочка!" К вечеру они вернулись в дом, уставшие, но счастливые, и присоединились к друзьям, которые сидели на террасе, пили вино и любовались закатом. Солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо в яркие, пылающие цвета. "Это был прекрасный день", – прошептала Аделия, прильнув к плечу Владимира. "Да, моя милая, это был прекрасный день", – ответил он, крепче обнимая её.
«Ну что, други мои сердечные»,
— голос Романа Алексеевича мягко коснулся тишины, напоминая о грядущем рассвете. «Кому объятия Морфея милее беседы, двери опочивальни открыты. Машенька, и тебе, кажется, пора в царство грёз». Маша, озарённая улыбкой, подбежала к деду: «Дедуль, я ещё чуток посижу. Домашнее почти готово, в школе, пока автобус ждала, многое успела. А ещё гостям твоим сюрприз готовлю – пирожки! Только ты не говори, пусть порадуются». «Ах ты, затейница моя, рукодельница! Ладно, уговор»,
— промолвил дед, нежно глядя на внучку. Вероника сладко зевнула и обратилась к Сергею: «Серёж, ну что, в комнату? Устала я за день, а то ты меня завтра не поднимешь…» «Идём»,
— Сергей поднялся и поклонился всем. «Благодарю за чудный вечер, Роман Алексеевич. Позвольте откланяться». «Ступайте, ступайте»,
— ответил хозяин дома. «А мы ещё посидим, правда, Володя?»
— Аделия ласково взглянула на Владимира. «Конечно, милая. Вечер дивный, тёплый… Луна в небе, звёзды хороводят…» «А мы тоже, пожалуй, пойдём»,
— подхватила Настя, лукаво поглядывая на пару. «Не так ли, Коля? Пусть Володя с Аделией пока воркуют, звёзды считают», – промурлыкала она с улыбкой. «И я, пожалуй, пойду»,
— проскрипел Роман Алексеевич, поднимаясь со стула. «Ну, всем до утра! Во сколько подъём?» «Думаю, в шесть в самый раз»,
— ответил Николай.
       «Ну, всем снов дивных и сладких!»
— с этими словами Роман Алексеевич ушёл к себе, и следом за ним удалились Николай с Настей. Аделия с Володей посидели ещё с полчаса, наслаждаясь тишиной ночи и свежим воздухом. «Пойдём, любимая, и мы предадимся объятиям Морфея»,
— прошептал Володя, нежно обнимая Аделию за плечи. «Пойдём»,
— ответила она, и они вместе растворились в ночной тиши спальни. А Маша, закончив уроки, тихонько проскользнула на кухню. Там её уже ждали душистые начинки для пирожков: тушёная капуста и нежное картофельное пюре. Воздушное пирожковое тесто, заботливо приготовленное заранее, как раз подошло. Сердце девочки переполняло предвкушение чудесного утра и приятного сюрприза для дорогих гостей, и она с энтузиазмом принялась колдовать над кулинарным шедевром. Ночь опустилась на заказник Романа Алексеевича и соседние заповедные владения, сотканная из бархатной тишины и убаюкивающих теней. Лишь симфония ночных насекомых, тихая и ненавязчивая, изредка нарушалась сонным ворчанием сторожевых псов, словно вздохом умиротворенного сна. В доме, где еще недавно звучал плеск смеха и текли неспешные беседы, воцарилось особое, домашнее волшебство покоя. Каждый погрузился в свой мир, в царство призрачных грез. Маша, околдованная чарами кулинарного таинства, совсем потеряла счет времени. Под ее ласковыми пальцами, словно по мановению волшебной палочки, рождались миниатюрные лодочки из теста, наполненные сочной, благоухающей начинкой.
        Аромат свежей выпечки, теплый и манящий, расплылся по дому, обещая гостям восхитительное угощение к утреннему чаю. Девочка с трепетом представляла их лица, лучащиеся удивлением и радостью, когда они отведают плод ее творений. Закончив с пирожками, Маша заботливо укрыла их белоснежным полотенцем, словно оберегая от дурного глаза, и, стараясь ступать неслышно, вымыла посуду. Убедившись, что на кухне царит порядок и чистота, она, подобно ночной бабочке, упорхнула в свою комнату. Лунный свет, серебряной вуалью скользивший по её лицу, озарял умиротворенную улыбку. Утомленная, но счастливая, она погрузилась под теплое одеяло, и сладкие грезы, словно нежные крылья, унесли ее в дивный мир волшебных сновидений. Утро, словно робкий художник, тихонько коснулось неба, озаряя его нежными мазками розового и золотого. Первые лучи солнца, прокравшись сквозь кружевные занавески, ласково разбудили Машу. Вскочив с постели, она, словно стрела, устремилась на кухню, чтобы убедиться, что с ее сокровищем все в порядке. Нежное тепло, исходящее от пирожков, словно легкое прикосновение материнской любви, успокоило ее.
        С улыбкой, озаряющей лицо подобно солнечному лучику, она начала готовить чай и накрывать на стол, предвкушая момент радостного сюрприза для дорогих гостей. Гости в усадьбе Романа Алексеевича пробуждались неспешно, словно первые лучи солнца, пробивающиеся сквозь утренний туман. Сам же хозяин, поднявшись ни свет ни заря, когда на часах едва пробило пять, совершал свой привычный обход владений. Его взгляд, как у заботливого стража, скользнул по припаркованному Land Cruiser Николая. Роман Алексеевич обошел стального коня, словно прислушиваясь к его дыханию, и легонько постучал костяшками пальцев по шинам, удостоверяясь в их готовности к предстоящей дороге. Стрелка часов неумолимо ползла к половине шестого. Владимир бросил взгляд на циферблат, и в тот же миг Аделия приоткрыла свои огромные, карие омуты глаз. "Встаём уже? Пора?" – прозвучал сонный, чуть хрипловатый шёпот. "Да, милая, пора вставать. Уже половина шестого", – мягко ответил Владимир. "Володя, милый, можно я схожу в душ перед поездкой? Пожалуйста…" – нежно промурлыкала Аделия. "Конечно, дорогая, – улыбнулся Владимир, и в улыбке этой было столько тепла, словно в ней отражалось всё летнее солнце. – Мир не рухнет, если в дороге от тебя будет исходить аромат райского сада".
        Вскоре из комнаты показались Николай и Настя. Николай вышел во двор, где уже стоял Роман Алексеевич. "О, старая гвардия уже на ногах! Хоть немного спал, Алексеевич?" – спросил Николай с лукавой улыбкой. "Выспался, как никогда, – ответил Роман Алексеевич. – А что там остальные? Слышал, Володя с Аделией уже воркуют в коридоре". В этот момент Аделия, кутаясь в белоснежную простыню, словно в облако, проскользнула мимо мужчин, бросив им на ходу утреннее приветствие: "Ой! Здравствуйте!" И, словно испуганная лань, скрылась в душевой комнате. Она включила воду, сбросила простыню, и ее волосы рассыпались по плечам касаясь ягодиц, словно темный шелк. Аделия замерла перед зеркалом, рассматривая свое отражение.
       Ее взгляд, полный нежности, скользил по изгибам фигуры, по стройным ногам. Она поворачивалась то одним боком, то другим, поглаживая свой животик, словно прислушиваясь к шепоту будущего. "Ну и кто же там у нас? Сыночек или доченька?" – прошептала она, приподнимая кончик носа и заливаясь тихим смехом. Затем, подставив лицо под теплые струи воды, Аделия намылила волосы душистым шампунем, ополоснулась и, вновь завернувшись в простыню, выбежала из душевой. Ей предстояло пересечь внутренний двор и террасу, где уже собрались Роман Алексеевич, Николай, Сергей и Владимир. Мужчины, словно загипнотизированные, повернулись к Аделии, провожая взглядом каждый ее шаг.
         В лучах восходящего солнца, просвечивающих сквозь тонкую ткань, ее фигура казалась неземной, словно явившаяся из сна. Она порхала, как бабочка, легкая и воздушная, оставляя за собой едва уловимый аромат утренней свежести и женственности. Роман Алексеевич окинул взглядом Владимира и произнес с теплотой: "Ну и красавица тебе досталась, Володя. И при всем этом – умница, да и душа у нее светлая. Береги ее!" "Да конечно, – ответил Владимир, – я стараюсь изо всех сил. "В этот момент в дом вихрем ворвалась Аделия и в коридоре столкнулась с Настей. "О, Аделичка, ты что, из душа?" – удивилась Настя. "А как же, – ответила Аделия, озаряя все вокруг лучезарной улыбкой. – Я подумала, не помешает мне пахнуть вкусно в дороге." "Смотри, чтоб тебя, такую аппетитную, не съели в тайге!" – пошутила Настя. "Не посмеют! Меня мой Володька защитит!" – с вызовом ответила Аделия. "Я что-то не пойму, – Настя прищурилась, – ты вся сияешь, милая Аделия, так что даже ауру твою видно." Аделия оглянулась, взяла Настю за руку и потянула за собой: "Пойдем, я тебе кое-что расскажу." Они зашли в спальню. "Ну, выкладывай, что за событие у тебя произошло?" – сгорая от любопытства, спросила Настя.
        Аделия замялась: "Ой, ты знаешь, подружка, боюсь сглазить… У нас с Володей будет ребенок." "Да ты что?!" – воскликнула Настя, пораженная новостью. – "И сколько уже?" "Почти два месяца." "Поздравляю тебя, Аделия! От души поздравляю, искренне!" – Настя обняла подругу. – "А твой Володя знает?" "Да, я ему только вчера сказала. Он счастлив. Мы ведь вместе очень хотели этого ребенка." "Ну, молодцы, ребята, я рада за вас! А я вчера смотрю на вас и не пойму, оба какие-то счастливые… Ну, теперь береги себя. Я ведь тоже прошла через это. Материнство – это большое счастье и огромная ответственность. У нас с Колей, – продолжала Настя, – тоже только на третий год совместной жизни появилась наша доченька Ева. Ей уже восемь лет, и мой Коля уже задумался о сыне. Говорит, нянька уже подросла, пора и ляльку заводить.
       Ну а ты что думаешь?" – спросила Аделия. "Да я за, – ответила Настя. – Будем стараться." "Ну, да ладно, спасибо, что поделилась. Ты давай одевайся, пойдем чайку перед дорожкой попьем с медком." "Хорошо, – ответила Аделия. – Иди, я скоро буду." Пока Настя и Вероника хлопотали, готовя завтрак и душистый чай на террасе, Аделия привела себя в порядок. Бросив мимолетный взгляд в зеркало, она вышла в коридор и столкнулась с Машей. "Машенька!" – воскликнула Аделия. "Как ты рано в школу собираешься!" "Доброе утро, Аделя", – ответила Маша, и тут же добавила: "Я в школу уже вчера собралась. А пока вы спали, напекла вам пирожков – с картошкой и капустой. К чаю и в дорогу. Пойдём, поможешь мне отнести их на террасу?" "Пойдём, милая Машенька, конечно, помогу", – отозвалась Аделия, осыпая Машу похвалами:
"Какая ты умница, рукодельница!" Затем, немного замявшись, она робко спросила: "Машенька, я всё хотела спросить, да стеснялась… Твой дедушка, Роман Алексеевич, живёт здесь один, в заповеднике. А где твоя бабушка? Почему она не с ним?" "Бабушки нет", – тихо ответила Маша. "Её не стало уже давно, года четыре как умерла". "Ой, прости, я не знала", – смутилась Аделия.
"Да ладно, это уже давно было. Я не знаю, что произошло, – продолжила Маша, словно оправдываясь. – Не хочу деду душу ворошить. По-моему, она заболела и умерла. Врачи не смогли её вылечить. С тех пор дед живёт здесь, в заказнике, а квартира стоит закрытая и опечатанная в Иркутске. Он не хочет туда возвращаться, сказал, что свой век будет здесь, в тайге, доживать.
         А я закончу школу и хочу поступать в МГУ, в Москве. И теперь переживаю за дедушку, как он тут будет без меня". "Да ничего, всё обойдётся", – успокоила Аделия Машеньку. – А как звали твою бабушку?" "Анфиса Власовна". "Какое красивое имя", – ответила Аделия и добавила с улыбкой: "Ну так что, пойдём отнесём пирожки голодающим на террасу?"
"Пойдём", – отозвалась Маша. Аделия и Маша выплыли на террасу с большим круглым подносом, укрытым белоснежным вафельным полотенцем. Поднос водрузили в центр стола, и Маша, словно открывая сокровище, сняла покрывало. Взору открылась высокая горка румяных, пышущих жаром пирожков. "Вот, угощайтесь! Для вас старалась," - просияла Маша. "Ого! Какая красота!" - восхищенно выдохнули все. "Ну, Машенька, и когда ты всё успеваешь? И уроки, и пирожки… Умничка!" "Ну, так и ты присоединяйся к нам," - обратилась Настя к Маше. "Да, конечно, с удовольствием составлю вам компанию. Вот вас провожу и поеду в школу.
          Автобус подойдёт к остановке сбора к половине восьмого, в восемь уже буду в школе." "Да и мы с дедушкой будем ждать вашего возвращения." "Да, да, конечно, мы на обратном пути первым делом заедем к вам, поделимся впечатлениями от путешествия," - ответил Николай. "Ага, а ты нам опять испечёшь своих аппетитных пирожков?" - добавила Аделия. "Да, да, конечно, напеку." Время летело к семи утра. Компания насытилась румяными пирожками с душистым травяным чаем и янтарным диким мёдом. "Ну что, друзья, пора в дорогу! Собираемся в путь навстречу приключениям с улыбкой!" - провозгласил Николай, а затем обратился к Сергею и Веронике: "Посмотрите, всё ли вы взяли, ничего не забыли?" "Да, конечно," - ответила Вероника. "У нас один рюкзак, и тот в прицепе Ленд Крузера." "Ну, замечательно!" Затем он спросил свою Настю: "А ты, дорогая, ничего не забыла?" "Нет, дорогой, всё на месте." Владимир только повернулся к Аделии, хотел было задать тот же вопрос, но Аделия его тут же опередила: "Я тоже, милый, ничего не забыла, всё в машине. "Отлично, моя драгоценная! Ну, раз всё в порядке, тогда по местам!" - провозгласил Николай. Сергей с Вероникой уселись на заднее сиденье, а также Аделия и Настя. Владимир же с Николай помогли открыть ворота Роману Алексеевичу.
         Они пожали друг другу руки, благодаря Романа Алексеевича. Роман Алексеевич, по-стариковски мудро взглянув на Николая и Владимира, в последний раз напутствовал их. "Послушайте, парни, вот ваши друзья, Сергей и Вероника… они меня беспокоят. Вероника не то, чтобы добродушна, да и к Аделии относится как-то не очень, вечно ворчит на Сергея, и, сдается мне, неровно дышит к тебе, Володя". Владимир удивленно вскинул брови. "Я списывал это на её вздорный характер. Да и что-то у них с Сергеем не ладится. А то, что она ко мне неравнодушна… ей ничего не светит. У меня есть Аделия, которую я люблю безумно". Он тепло улыбнулся. "К тому же, у нас будет ребенок". "Вот как!" – воскликнул Роман Алексеевич, его глаза наполнились радостью. "Поздравляю!" Николай тоже был в восторге: "Ну ты, блин, даёшь, дружище!"
         "И сколько уже?" – поинтересовался он. "Почти два месяца", – ответил Владимир. "И ты молчал до сих пор? Ещё друг называется!" – возмутился Николай, притворно нахмурившись. "Да я сам только вчера узнал. Аделя сомневалась, нужны были повторные анализы, да и боится сглазить". "Ну, ты молодец, Володька, так держать!" – восхищенно отреагировал Николай. "Да, Владимир, береги Аделию", – добавил Роман Алексеевич, с отеческой нежностью в голосе.
          Они еще раз крепко пожали друг другу руки и направились к машине. Николай сел за руль, а Владимир устроился на пассажирском сиденье рядом с ним. В этот момент к Аделии подбежала Маша. "Вот, возьмите пирожки в дорогу и термос с чаем". "Ой, спасибо, милая", – Аделия обняла Машу и поцеловала ее в щечку. "Ну, пока, Машенька, береги своего дедушку". "Я буду стараться", – ответила Маша. Владимир тоже подошел к Маше, обнял ее и нежно поцеловал в лоб. "Ну, берегите себя, Машенька, и до скорой встречи". Затем Настя приобняла Машу, поцеловала ее в щечку, пожала руку Роману Алексеевичу и произнесла: "Спасибо вам за гостеприимство. До встречи!" Они заняли свои места. Николай выехал со двора на своем Land Cruiser’е, и машина плавно покатила по наезженной таёжной дороге. Маша и Роман Алексеевич помахали им вслед. Роман Алексеевич закрыл ворота и обратился к Маше: "Ну, вот, теперь нам будет скучно.
         А так было весело с гостями. Сейчас и ты уедешь в школу, я совсем один останусь". "Ну, деда", – ответила Маша, – "это же ненадолго. Да и, кстати, мне уже нужно бежать к автобусу". "Ну, пока, деда!" Маша схватила свой рюкзак и, легким бегом выбежала со двора и скрылась за воротами, она побежала прочь, на бегу выкрикивая: "Деда, не скучай! Я скоро буду!"
А тем временем Land Cruiser Николая, словно броненосный зверь, пробирался сквозь таёжное бездорожье. "Да уж, дорога!" – с досадой воскликнул Владимир. "Смотрит ли наше руководство? И неужели не стыдно, ведь сколько туристов здесь бывает, в том числе и иностранцев!
         Хоть бы этот участок от заказников до трассы подлатали". Николай усмехнулся: "Асфальт здесь класть нельзя, Володя, это же варварство по отношению к природе. Дорогу, конечно, грейдируют периодически, но после дождей она снова в колдобины превращается".
          На заднем сиденье в полумраке салона молчали Сергей с Вероникой, Настя и Аделия. Их взгляды жадно ловили ускользающие картины заповедной тайги: величавые ели, стройные сосны, кряжистые кедры и дубы-великаны, словно стражи времени. То и дело дорогу стремительно пересекали дикие козы, грациозные косули и пугливые зайцы. Когда до трассы оставалось совсем немного, путь им преградила огромная медведица. Встав на задние лапы, она грозно зарычала, словно требуя объяснений. "Боже, что ей нужно? Чего она от нас хочет?" – в голосе Вероники звучал панический страх. "Да ей ничего от нас не нужно", – спокойно ответил Владимир.
 – "А что тогда?" – "Где-то медвежата потерялись", – пояснил Николай. – "Подождем.
       Главное, не шумите, не привлекайте внимания". Через мгновение из кустов робко вынырнул маленький медвежонок, а следом появились еще двое. Медведица успокоилась, нежно облизала своих малышей, и вся семья не спеша скрылась в лесной чаще. "Уф, ну вот и все", – выдохнул Николай. – "Главное - без паники, и все будет хорошо". Спустя двадцать минут они уже выехали на долгожданную трассу. И вот она, цивилизация, всего в двухстах километрах, судя по отметке на карте. Съезд на таёжную дорогу, манящую приключениями… Главное, чтобы эти самые приключения не обернулись головной болью, пробормотала Вероника.
— Да что ты опять ворчишь? — возмутилась Настя. — Всё будет замечательно, особенно если ты, Вероника, будешь вести себя как подобает и слушаться наших мужчин. — Это каких — Николая и Владимира, что ли? — Именно, — отрезала Настя. — Они опытные, в отличие от нас. Владимир обернулся и скомандовал командирским голосом: — Вероника, прекрати панику! Не порти всем настроение. Мы ведь на отдых едем, а не на войну. Девушки притихли. Аделия с нежностью и гордостью посмотрела на Володю, подумав: "Какой у меня муж! Если нужно, и прикрикнуть может". Вероника прижалась к Сергею, взяла его за руку и демонстративно засопела.
         Аделия, чуть помедлив, положила голову на плечо Насти: — Можно я немного вот так прильну к тебе? Настя улыбнулась: — Да ладно, ты уже прильнула. В салоне Land Cruiser наступила тишина. Николай прибавил газу, устремившись по ровной асфальтированной ленте. Владимир, склонившись над старой картой, что-то бормотал себе под нос. — Что-то не так, Володя? — спросил Николай. — Да вроде всё складывается по задумке. А что у нас с топливом? — Ну, у моего железного коня бак на девяносто три литра, я залил полный. И ещё в прицепе две канистры по двадцать литров и одна на десять. Так что запас есть, — ответил Николай. — А по прибытии на базу опять заправимся под завязку. Обратно поедем по окружной, по трассе.
        Хотя так мы и сокращаем путь почти на пятьсот километров, но по таёжной дороге, по ухабам, расход будет тоже не маленький, если не больше. Мой железный конь кушает восемнадцать литров на сто километров по трассе. По таёжным ухабам расход будет чуть больше, но, по моим расчётам, мы укладываемся. В компании царило приподнятое настроение, все были полны оптимизма и предвкушения. Ленд Крузер Николая плавно скользил по идеально ровной трассе, словно по выглаженному шелку. На заднем сиденье Сергей, погруженный в свой мобильник, хранил молчание. Вероника, прильнув к нему, безмятежно посапывала, равнодушная к красотам природы и жажде приключений. Настя тихонько мурлыкала себе под нос какую-то мелодию, а Аделия, завороженная, неотрывно следила за мелькающими за окном изумрудными стенами тайги: ели, сосны, дубы, кустарники – все сливалось в бесконечный зеленый поток. Владимир, сидя на переднем сиденье, внимательно всматривался в дорогу. Трасса на удивление пустовала. «Ну как дела, Володя? Как настроение?» – обратился к нему Николай. «Все в порядке, настрой боевой!» – бодро ответил Владимир. «Смотри-ка, – с энтузиазмом продолжил Николай, – сегодня трасса почти свободна, машин мало. Быстро домчим до нужного поворота, время сэкономим!» Но не успел он закончить фразу, как впереди стали скапливаться автомобили, образуя зловещую пробку. «Вот тебе и домчались…» – проворчал Владимир.
«Ой!» – разочарованно откликнулась Настя. «Наверное, что-то впереди случилось, раз такой затор», – предположила она. «Сейчас посмотрим», – ответил Николай.
         На заднем сиденье встрепенулась Вероника: «Что-то произошло? Почему мы так ползем?» «А ползем мы, – лениво отозвался Сергей, – потому что пробка образовалась». «А обогнать нельзя?» – с надеждой спросила Вероника. «Нет, Вероника, нельзя, – ответил Николай.
– Видишь, уже в несколько рядов машины скопились». Движение то возобновлялось, то вновь замирало. Николай начал нервничать. «Бесит, блин! Собрались в путешествие, в кои-то веки, и что-нибудь да помешает!» «Да ладно, Николай, проскочим, не переживай, успеем», – успокаивал его Владимир. «Да я-то спокоен, – ворчливо ответил Николай.
– Хотелось бы день рождения Насти на базе отметить, а не где-нибудь на трассе».
– Ну, по крайней мере, у нас ещё есть время, сегодня только двадцать первое сентября, – ответил Владимир.
– Дай бог, дай бог, – пробормотал Николай. Время текло, но поток машин казался бесконечным. Пробка словно удав сжимала путников. Два часа мучительного ожидания, и вот, наконец, они достигли эпицентра затора. Жуткая авария предстала их взорам.
        В кювете, неестественно вывернувшись, лежал большегруз. Металл, словно разорванное нутро зверя, был разбросан повсюду, перемешавшись с рассыпанным товаром. В трагическом танце смерти столкнулись пассажирский автобус и несколько легковушек. На месте трагедии царили сотрудники ДПС и медики, оказывающие первую помощь пострадавшим.
– Какой ужас… – прошептали Настя, Вероника и Аделия, медленно проезжая мимо кошмарного зрелища. Николай, прибавив газу, вырвал Land Cruiser из плена скорби. – Коля, пожалуйста, не гони, – Настя, немного придя в себя, обратилась к нему. – Успеем. И давай где-нибудь остановимся, нужно хоть немного отойти от этого…
– Николай, у тебя должен быть атлас, – Владимир повернулся к водителю. – Посмотрим, что нас ждёт впереди. Может, кафе какое? – Да, есть атлас, – ответил Николай. – В бардачке. Владимир достал потёртый атлас, развернул нужную страницу и, водя пальцем по карте, тихо бормотал, изучая маршрут. – Так, посмотрим… Что тут у нас… Ага! – воскликнул он. – Стоянка для дальнобойщиков, Hotel и кафе «Таёжный вечер». И ещё несколько придорожных кафешек, но, думаю, лучше дотянуть до этого крупного. Возможно, придётся там заночевать.
        Девушки зашумели. – В отеле ночевать, среди дальнобойщиков? – Да нет, дорогие мои, – засмеялся Владимир. – Не среди них, а с нами. – А сколько до этого «Таёжного вечера»?
 – Да всего ничего, сто пятьдесят километров. – Ага, да это ничего, – подхватил Николай, вдавливая педаль газа в пол. – Мой Land Cruiser махом нас доставит. Через полтора часа будем на месте. Сгущались сумерки, дорога вилась змеей, уходя в непроглядную даль. Фары Land Cruiser выхватывали из темноты то пожухлую траву обочины, то отражающие свет знаки. В салоне царила тишина, нарушаемая лишь мерным гулом шин и тихой музыкой из динамиков. Девушки, утомленные пережитым и дорогой, дремали, откинувшись на спинки сидений.
         Владимир, не отрываясь, смотрел в окно, погруженный в свои мысли.  Наконец, впереди замаячили огни. Яркие вывески, подсвеченные стоянки, силуэты огромных фур – все говорило о том, что "Таёжный вечер" уже близко. Николай сбавил скорость и, плавно подруливая, въехал на просторную парковку. "Таёжный вечер" оказался большим комплексом, включающим в себя кафе, мотель, автосервис и даже небольшую баню. Уставшие путники вышли из машины, разминая затекшие конечности. Свежий воздух, напоенный ароматом хвои, приятно бодрил.
– Ну что, дамы, – обернулся к девушкам Владимир. – Сначала ужин, а потом решим, останемся ли здесь на ночь? Девушки согласно закивали и, потянувшись, направились к ярко освещенному входу в кафе. Николай, закрыв машину, последовал за ними, немного отставая. Путь предстоял неблизкий, и отдых был необходим. Внутри кафе царили уют и тепло, словно само время замедлило свой бег. Деревянные стены, увешанные трофеями охотников и пейзажами, дышали таежным спокойствием. Аромат жареного мяса и свежей выпечки дразнил разгулявшийся аппетит. Настя, Аделия и Вероника с живым интересом погрузились в изучение меню, а Владимир окинул взглядом зал в поисках свободного столика. Николай и Сергей замешкались у входа, разглядывая карту окрестностей, прикрепленную к стене. Наконец, Владимир махнул рукой, приглашая остальных присоединиться. Столик нашелся в укромном уголке, у окна, выходящего на притихшую ночную парковку. Заказав сытный ужин на шестерых, они с удовольствием принялись за еду, делясь впечатлениями минувшего дня. Разговор тек неспешно, перемежаясь звоном приборов и приглушенными звуками, доносившимися из кухни. Усталость медленно отступала, уступая место приятной истоме. После ужина закономерно возник вопрос о ночлеге. Утомленные дорогой девушки единодушно высказались за то, чтобы остаться в "Таёжном вечере". Владимир, Николай и Сергей не стали возражать. Николай улыбнулся: «Да уж, наших барышень не пришлось долго уговаривать». «Ну да, конечно, утомились, бедняги», – отозвался Владимир.
         Администратор мотеля, приветливая женщина средних лет, быстро оформила им три двухместных номера. Получив ключи, путники направились к своим комнатам. Номера оказались скромными, но безупречно чистыми и уютными. Удобные кровати, небольшой столик и ванная комната с душем – все располагало к безмятежному отдыху. Владимир, небрежно бросив сумку на кровать, подошел к окну. Ночной воздух, ворвавшийся в комнату сквозь приоткрытую створку, благоухал хвоей и свежестью. Он глубоко вдохнул и улыбнулся. Эта передышка была им необходима. Завтра их ждала новая дорога, полная неизведанного. Но сейчас, в тишине и покое "Таёжного вечера", они могли позволить себе расслабиться и набраться сил.
           Владимир, повернувшись к Аделии, игриво спросил: «Ну, что, может, в душ?» Аделия кокетливо улыбнулась в ответ: «Нет, Володя, ты в душ, а я – в ванную». Владимир не стал спорить и уступил ей. Сбросив с себя дорожную одежду, Владимир направился в душ, а Аделия – в ванную комнату. Окутанные негой водных процедур, они поспешили в постель. Аделия первой нырнула под теплое одеяло. Владимир приглушил свет прикроватной лампы и лег рядом, нежно прижав Аделию к себе. Мысли постепенно рассеивались, унося его в объятия Морфея.
        Ночь пронеслась вихрем. Николай, проснувшись первым, молниеносно оделся. Легкий поцелуй коснулся щеки Насти. "Я проверю машину, вещи, все ли на месте, и сразу вернусь. Умоюсь, позавтракаем и в путь. А ты, милая, поднимайся потихоньку. По пути заскочу за Володькой с Аделией и Сергеем с Вероникой". "Хорошо, дорогой", – сонно отозвалась Настя. Николай быстрым шагом пересек коридор. Двери в комнаты Владимира с Аделией и Сергея с Вероникой располагались рядом. Короткий звонок в одну дверь, затем в другую, и скомандовал: "Ребята, подъем! Собираемся, скоро выдвигаемся!" Дверь распахнулась, и Владимир, заспанный, но бодрый, произнес: "Да мы уже давно на ногах! Аделия в душе. Через полчаса встречаемся в кафе на завтрак и вперед!" "Отлично, а я пока к машине, проверю, все ли в порядке", – ответил Николай. "Добро", – кивнул Владимир. Выйдя из отеля, Николай направился к парковке.
Он обошел свой Land Cruiser, отстегнул край полога прицепа и внимательно осмотрел вещи. "Вроде бы все на месте", – подумал он, удовлетворенно кивнув. Затем вошел в кафе.
          Сотрудники уже вовсю суетились. Николай поймал взгляд заведующей, Елизаветы Петровны. "Как насчет завтрака? Ваш повар уже творит чудеса на кухне?" Елизавета Петровна тепло улыбнулась: "Конечно, творит!" "Прекрасно! Тогда нам на шестерых: омлет с беконом, кофе и что-нибудь на десерт. Пусть повар начинает, мы будем минут через десять". Резким движением Николай ворвался в номер. Настя уже сидела на кровати, поджидая его. "Сейчас мигом", – пробормотал он и стремительно юркнул в ванную. Быстро почистил зубы, умылся, вытер лицо полотенцем. "Ну вот, готов к труду, обороне и завтраку!" "Что с машиной, все в порядке?" – спросила Настя. "Все на месте. Я уже забежал в кафе, заказал завтрак на шестерых.
          Пойдем?" – ответил Николай. "Да конечно, пойдем! Надеюсь, ребята тоже собрались?" – "Володя с Аделией уже точно на ногах. Думаю, и Сергей с Вероникой тоже. Тогда идем в кафе!" – предложила Настя. Они закрыли номер и направились в кафе. За столиком уже сидели Владимир и Аделия. "О, молодцы!" – приветствовал их Николай. "А Сергей с Вероникой, судя по всему, еще не раскачались?" "Да нет, – отозвался голос за спиной, – мы тоже готовы!" "Ну, молодцы, ребята! Завтракаем и вперед, навстречу приключениям! Нас ждет тайга и много интересного.
Раз уж мы вырвались на природу, так оторвемся по полной!" Утро в кафе растворилось в атмосфере непринужденной теплоты. Завтрак завершился, и компания, словно единый организм, поднялась из-за стола. Николай, небрежно бросив бармену приветствие, щедро одарил благодарностью и повара, пообещав заглянуть на обратном пути. Бармен в ответ лишь слегка тронул уголки губ в подобии улыбки, кивнув в знак согласия. Прощаясь с заведующей, Елизаветой Петровной, они вновь изъявили желание посетить их гостеприимное заведение.
          "Заезжайте, будем рады!" – прозвучало в ответ, словно обещание тепла и уюта. Выйдя на улицу, компания замерла на мгновение, словно перед прыжком в неизвестность. "Все ли на месте? Документы, вещи?" – пронеслось в воздухе. Дружный ответ: "Всё в порядке, можно ехать!" – развеял последние сомнения. Заднее сидение, как обычно, оккупировали Сергей с Вероникой, Настя и Аделия. Владимир, устроившись на переднем пассажирском сидении, пристегнулся, словно готовясь к полету. Николай, коснувшись рукой руля, прошептал, обращаясь к своему верному Land Cruiser: "Ну что, друг, в путь? Вся надежда на тебя, не подведи".
         Запустив двигатель, он пристегнулся, включил передачу, и мощный внедорожник, легко вырвавшись с парковки, устремился на трассу. "Ну что, друзья, – обратился Николай к своим спутникам, – помчим с ветерком к цели!" "Сколько же нам осталось до заветного поворота?" – прозвучал вопрос. Владимир, сверившись с атласом, ответил: "Если верить карте, около двухсот километров". "Двести километров для Land Cruiser – ерунда", – пробормотал Николай.
          Настя, наблюдая за его уверенностью, предостерегла: "Тише едешь – дальше будешь". "Не волнуйся, дорогая, – ответил Николай, – все под контролем. У меня штурман отличный, водитель – ас, а машина – зверь. Прорвемся!" Они двигались по оживленной трассе, соблюдая скоростной режим. "Да, трасса сегодня не радует, особо не разгонишься", – ворчал Николай вполголоса, поглядывая на спидометр. Сквозь неплотную кисею утреннего тумана солнце пробивалось робкими лучами, золотя кроны деревьев, выстроившихся вдоль дороги словно часовые.
           В салоне автомобиля тихо лилась музыка, сотканная из умиротворения и предвкушения. Каждый, словно в коконе, укрылся в своем мире, изредка прерываемом общими фразами, обрывками мыслей, адресованными мелькающим за окном пейзажам. Сергей с Вероникой перешептывались о чем-то сокровенном, Настя, склонившись над книгой, жадно поглощала строки, а Аделия, опустив веки, казалось, дремлет, убаюканная мерным покачиванием автомобиля. Владимир, бросая короткие взгляды в карту, бдительно следил за маршрутом, незримо направляя их путь. Время тянулось вязкой патокой. Николай, исподволь поглядывая на часы, нарушил тишину: «Уже два часа плетемся… Впереди вереница машин, словно гигантская змея, сковала движение. Попробую обойти, узнаю, в чем дело». Он попытался вырваться вперед, но, обессиленно вернувшись в свой ряд, обреченно вздохнул: «Нет, там целая колонна фур, растянувшаяся километра на три, если не больше… Сегодня двадцать второе сентября, а завтра, если старая таежная дорога еще существует, мы окажемся у ее начала.
           Исследуем местность и двинемся дальше. Ну а если нет… придется возвращаться на трассу». Владимир молча кивнул, соглашаясь с неизбежностью. Еще два бесконечных часа… «Да уж, двести километров преодолеваем уже четыре часа. Ничего не поделаешь, – констатировал Владимир, – мы же не на вертолете… Ничего, сейчас фуры уйдут, и трасса снова вздохнет свободно». Он достал из бардачка пожелтевшую карту, развернул ее, и, водя пальцем по исчерченным линиям, вдруг остановился, словно наткнувшись на знакомое лицо: «Если эта старая чертовка не врет, то через тридцать километров наш поворот». «Замечательно!
          Тогда не будем гнать, едем спокойно, отдыхаем», – ответил Николай. И ровно через тридцать километров, словно по волшебству, перед ними возник указатель. «Ага! Вот и наш съезд на старую дорогу через тайгу!» – торжествующе провозгласил Николай, включая правый поворотник и плавно сбрасывая скорость. «Смотрите, друзья! А ведь здесь кто-то ездил, дорога-то накатанная!» – раздался из-за спины голос Сергея. «И стоит знак: "Тупик. Проезда нет"». Николай остановил Land Cruiser, отстегнул ремень. «Сейчас посмотрим». Вместе с Владимиром они прошли вперед по укатанной дороге шагов семьдесят. «Да нет, дорога есть! А предупреждающий знак установили специально, чтобы всякие не шастали по тайге, не пугали лесных жителей». «Ну, тогда вперед!» – скомандовал Владимир командирским голосом, предвкушая неизведанное.
Они забрались в машину. Владимир вновь развернул карту. "Что ж, вроде бы всё сходится. Здесь указана дорога по просеке, только километры отчего-то в аршинах. Сто аршин по-старому, а в аршине получается 0,7112 метра. Значит, нам нужно проехать по просеке 71,12 километра.
        Ну что, вперёд?" – скомандовал Николай. "Погоди, Коля", – остановил его Владимир. "Давай прикинем по времени. Мы выехали примерно в десять утра, потратили на дорогу чуть больше четырёх часов. Сейчас третий час. Пусть ещё мы потратим час на просеку, будет четыре часа, пятый вечер". "И что ты предлагаешь?" "Я думаю, Коля, что сейчас стемнеет, и лучше нам не соваться в ночь в тайгу. Сделаем стоянку перед тайгой, заночуем в машине, лагерь разбивать не будем, а на зорьке по светлому продолжим путь".
"Согласен", – ответил Николай. "Тогда перед самой тайгой и сделаем привал".
"Отлично! Ну, тогда двигаемся дальше". Как и предполагал Владимир, дорога по просеке заняла почти полтора часа. Начались сумерки. Николай нашёл ровную площадку и припарковал "Ленд Крузер" фарами к тайге, чтобы было видно, на всякий случай, вдруг выскочит кабан или медведь.
Они вышли из машины и размяли затёкшие ноги. Владимир оглядел всех и сказал: "Ну что, разведём костёр, приготовим что-нибудь, попьём кофе? Наверное, уже все проголодались?"
"Да, да, конечно! Я предлагаю что-нибудь быстрое. Есть каша геркулес с ягодами и лапша быстрого приготовления. Кто что будет?" – предложил Николай.
"Сергей с Вероникой, а мы будем лапшу", – ответили те.
"Хорошо", – ответил Владимир. "Николай, я, пожалуй, тоже лапшу. А мы кашу, тогда, да, Володя?" – тонким и мягким голосом прошептала Аделия. "Да, милая, конечно".
"Ну, тогда за работу! Сергей, собирай хворост, я достаю инвентарь: лопату, топор, спички, а ты Аделия моя милая займись пожалуйста продуктами". Николай снял дёрн на штык лопаты и выкопал яму. Владимир срубил две подходящие берёзовые древки, и перекладину чтобы подвесить походный котёл над костром и вскипятить воду для кофе и запарить кашу и лапшу. Все дружно занялись делом. Вот уже соорудили костёр, подвесили походный казанок.
Разгорелся костёр, вечер сменился ночью. Ночь была тихая, безветренная и звёздная.
        Вскоре на небосводе появилась луна. Аделия задрала голову: "О боже, до чего красивое небо! И такая огромная, полная луна! Кажется, что вот-вот можно коснуться её рукой".
Вода в казанке закипела. Они приготовили быстрый ужин, заварили чай, аромат которого разносился под открытым небом, смешиваясь с запахом озона и разнотравья.
После ужина все уселись вокруг костра, наслаждаясь теплом и тишиной. Владимир достал фляжку с коньяком. "По маленькой, для сугреву и хорошего сна?" – предложил он, вопросительно глядя на остальных. Все одобрительно закивали. Коньяк приятно обжигал горло, разливаясь теплом по всему телу. Николай, придвинувшись ближе к костру, начал рассказывать байки из своей охотничьей практики. Истории были одна забавнее другой, и скоро все смеялись до слез.
        Даже Аделия, обычно сдержанная и тихая, не могла удержаться от смеха. Сергей, подбрасывая хворост в костер, время от времени вставлял свои комментарии, еще больше оживляя беседу. Вероника, устроившись поудобнее на пледе, смотрела на звездное небо. "Помните, в детстве мы гадали на звездах?" – вдруг спросила она. "Загадываешь желание и ищешь самую яркую звезду. Если она не погаснет, то желание обязательно сбудется".
         Аделия подхватила: "А еще говорили, что падающая звезда – к счастью. Нужно успеть загадать самое сокровенное". Разговоры текли неспешно, прерываемые лишь потрескиванием дров в костре и тихими звуками ночного леса. Постепенно усталость взяла свое, и все начали зевать. Владимир взглянул на часы. "Пора и честь знать", – сказал он. "Завтра рано вставать".
         Все неохотно поднялись и начали готовиться ко сну. Николай проверил периметр, убедившись, что ничего подозрительного не происходит. Владимир погасил костер, оставив лишь небольшие тлеющие угольки. Вскоре все устроились в машине, каждый на своем месте. Теплый воздух, напоённый запахом костра и трав, убаюкивал. Засыпая, Аделия еще раз взглянула на полную луну, висевшую в небе, словно огромный серебряный диск. Ей казалось, что эта ночь в тайге навсегда останется в ее памяти. Наступило утро. Николай встрепенулся и, бросив взгляд на часы – семь утра, – удивился: Володи рядом не было. На заднем сиденье зашевелились.
Сергей приподнял голову Вероники: "Милая, позволь мне выйти, ноги затекли… и пятая точка тоже." Вероника, полусонная, отмахнулась, не сразу понимая, где они. Сергей выбрался из "Ленд Крузера" и юркнул за могучий дуб. Настя открыла глаза: "Уже утро?" Аделя нежно потянулась: "Ой, а где мой Володя?" – "Не знаю," – ответил Николай. "Сейчас посмотрим." Аделия повернулась к Насте: "Ой, у меня весь бок затек, и ноги деревянные." – "Тогда пойдём выйдем, разомнёмся," – предложила Настя. Николай, Вероника, Настя и Аделия выбрались из машины, стали подтягиваться и разминать ноги. В тайге царила мертвая тишина – ни трелей птиц, ни шелеста листвы, вообще ни звука. Воздух был каким-то не таким, как вчера.
         "А где же Володя?" – Аделия огляделась. По траве стлалась синяя дымка, а воздух был наполнен влажной прохладой. Через пару минут появился Сергей. "Ой, Серёжа!" – окликнула его Аделя. "Ты не видел моего Володю?" – "Нет, не знаю, где он," – ответил Сергей. В следующее мгновение из сизой мглы возникла фигура Владимира. Аделя, увидев его, бросилась навстречу и, обхватив руками его шею, принялась осыпать поцелуями щёки, губы, глаза. "Володя, где ты был? Ты что, моё бесценное сокровище, потеряла меня? Я испугалась! Мы проснулись, а тебя нет! Ты думала, я ушёл, что ли?" – "Нет, я так не думала, ведь тайга… мало ли что могло случиться…"
– "Ну ладно, ладно…" Владимир приобнял Аделию, поцеловал в губы. "Пойдём к машине."
          Они взялись за руки и подошли к "Ленд Крузеру", возле которого столпились Николай, Сергей, Вероника и Настя. Николай окинул взглядом Владимира. "Ого, Володя, ты куда ходил?" – "Да так, на разведку." Владимир был переодет в защитную непромокаемую форму. На ремне висел военный нож, сапёрная лопатка и армейская фляжка с водой. На голове – балаклава цвета хаки, на руках – перчатки с открытыми пальцами. Сергей посмотрел на Владимира и покачал головой: "Ты выглядишь, словно ходил в тыл к террористам!" – "Мы в тайге, в дикой местности, дорогой друг," – ответил Владимир. "Вот в такой одежде в тайгу по грибы или ягоды ходить не советую. Потеряешься – тебя вряд ли найдут, потому что ты сольёшься с природой. А вот мне можно – я хорошо ориентируюсь как в лесу, так и в горной местности. Я знаю, где вы находитесь, и вижу вас, а вы меня – нет. Главное, чтобы вы не меняли местоположения."
— И что ты выяснил? — спросила Вероника, в ее голосе звучало нетерпение.
— Прошёл порядка двух километров. Дорога есть, укатанный след, но ухабов хватает. Не разгонишься. Местами ландшафт меняется: то грунт, то песчаник, попадаются зыбучие участки. Если успеем проскочить до дождя, будет отлично.
— Почему ты думаешь, что будет дождь? — поинтересовался Сергей.
Владимир прислушался к тишине леса, словно впитывая ее кожей.
— Почувствуй сам, — ответил он. — Повышенная влажность, в воздухе витает запах болота и гнилых листьев. Небо затянуто свинцовой пеленой. И эта тишина… Словно птицы попрятались в гнёзда, предчувствуя бурю.
— И что нам делать? — в унисон спросили Сергей и Вероника.
— Двинемся дальше. А пока давайте быстро позавтракаем и в путь.
— Ну, что стоим? — проворчал Николай, глядя на Сергея.
— Я готов! — отозвался тот и пошёл собирать хворост.
Володя подошёл к Аделии, нежно обнял ее за плечи.
— Тебе, милая, сейчас нужно кушать за двоих. Помни об этом.
— Помню, милый, — ответила Аделия. — Меня что-то тянет… Сама не пойму: то ли на солёненькое, то ли ягод хочется.
— Ну вот видишь, — улыбнулся Владимир. — Доченька хочет ягод, а сынок — солёненького!
Аделя смущенно взглянула на Владимира, в ее глазах читалось удивление.
— Ты что, думаешь, что их будет у нас…?
— Всякое может быть. По линии моей мамы были двойни, причем всегда рождались в паре: девочка и мальчик.
— Ого! — выдохнула Аделия, удивлённо моргая своими большими карими глазами. — Ну, если будет двое, они нам устроят… — она смущенно улыбнулась, не скрывая счастья в глазах.
Тем временем Сергей принёс охапку хорошего хвороста, Николай ловко соорудил костёр. Аделия достала себе и Володе по пакетику геркулесовой каши с ягодами.
— Ну, а вы, ребята? — обратилась Аделя к Николаю, Насте, Веронике и Сергею. — Наверное, будете лапшу?
— Пожалуй, да, — ответил Николай.
— А мне тоже кашу! — отозвалась Настя, подняв руку вверх, словно первоклашка в школе.
— Хорошо, сейчас достану тебе кашу.
Владимир плеснул на хворост жидкость для розжига. Хворост мгновенно занялся, весело затрещав. Затем Владимир достал походный казанок, налил в него воды из пятилитровой ёмкости и подвесил на перекладину над костром. Аделия протянула Насте пакетик геркулесовой каши, а Сергею, Веронике и Николаю — лапшу быстрого приготовления. Владимир заметил, как Сергей недовольно поморщился: "Нашему другу мясо бы", — подумал про себя Владимир. Затем пошёл к машине, достал рюкзак с продуктами и извлёк литровую банку с домашней тушёнкой.
Сергей замер, увидев в руках Владимира банку тушёнки. Его выдал предательский тремор рук. – Вижу, Сергей, ты проголодался? «Без мяса невмоготу?» —произнёс Владимир с лукавой улыбкой. – А это что всё ему? – удивлённо спросила Настя. – Да нет, конечно, – ответил Владимир.
– Это для всех. Добавим в лапшу, сытнее и вкуснее будет. Владимир извлёк из ножен свой армейский нож, и молниеносным движением вскрыл банку, протягивая её Насте. Вода в котелке уже клокотала. Аделия раздала всем пластиковую посуду. – Стаканчики для чая.
         Смотрите, может, кто кофе захочет. Есть пастеризованное молоко. – Я буду кофе! – отозвался Сергей. – Николай я тоже кофе, только без молока, но с сахаром. Мне сейчас глюкозы не хватает, нужно взбодриться. – Хорошо, – ответила Аделия и подала банку кофе Николаю. – А мы что будем, девочки? – Виктория: Я, пожалуй, чай с молоком. – Я тоже чай, – ответила Настя. – И я тоже чай, – поддержала Аделия подруг. Когда в казане забурлил кипяток, они заварили содержимое пакетов: кто кашу, кто лапшу. Заварили чай. Подкрепились основательно. Аделия достала из машины большой мешок для мусора. – Ребята, давайте всю использованную одноразовую посуду в мешок. Заберём с собой, не будем осквернять своим присутствием природу.
          А то ещё тайга обидится и не пустит нас к себе в гости. Это же правда, – добавила Аделия. – Мы ведь на планете Земля всего лишь гости. Нас Земля приютила, дала временный кров. А в гостях, как правило, нужно вести себя достойно. Владимир с гордостью посмотрел на Аделию, едва заметно улыбнувшись.  – Ого! – отозвался Николай, обращаясь к Владимиру. – Володя, а Аделя-то у тебя философ! Все беспрекословно подчинились: собрали использованную посуду, сложили в мешок. Аделия завязала его и забросила в прицеп "Ленд Крузера". Владимир потушил костёр и убрал сооружение из берёзовых палок. Николай положил дёрн на место кострища. – Ну вот и всё замечательно, – приговаривал он. – Выглядит так, будто здесь ничего и не было.
Владимир обвел взглядом собравшихся, и во взгляде его скользнула нетерпеливость охотника, предвкушающего тропу.
– Что ж, пора, – произнес он, резко хлопнув в ладоши, словно давая сигнал к пробуждению.
– До заката должны достичь условленного места. Там и разобьем лагерь. Суета охватила группу. Сергей, избегая взгляда Вероники, чье недовольство, казалось, искрило в воздухе, молча принялся помогать ей собирать вещи. Напряжение, словно густой туман, обволакивало всех. Аделия попыталась разрядить атмосферу неловкой шуткой, но та утонула в тишине, не произведя ни малейшего эффекта. Мощный "Ленд Крузер", послушный рукам опытного Николая, плавно тронулся с места. Владимир, заняв переднее сиденье, не отрываясь следил за дорогой, короткими жестами направляя водителя. Машина, словно зверь, крадущийся по лесной чаще, медленно пробиралась по ухабистой дороге, оставляя глубокий след в мягкой земле. Тишину нарушал лишь рокот мотора и потрескивание веток под колесами. Вероника, до этого храбрившаяся своим молчанием, вдруг не выдержала, и ее голос, полный скрытого раздражения, прорезал тишину салона.
– Владимир, объясни, наконец, куда мы едем? Что за место, где мы должны разбить лагерь до темноты? Неужели опять ночевать в этой тайге? Владимир, не оборачиваясь, глухо ответил:
– Скорее да, чем нет. Дорога не трасса, скорость черепашья. И местами того меньше.
Вероника, обиженно поджав губы, прижалась к Сергею. Настя, пытаясь рассеять сгущающуюся тоску, тихо запела старую песню, и ее голос, робкий и неуверенный, повис в воздухе, словно тонкая нить, связывающая их всех в этом странном путешествии.

В островах охотник цельный день гулявает,
Яму счастья не-ету—эх, сам себе ругавает.
Как яму бы-ы-ыть, счастье заслужить, заслужить?
Нельзя быть яму весё-яламу, что зверь не бяжить.

Поехал охотник на быстрыя во-ёды,
Где гуляла рыпыка при ясной пого-ёде.
Там на брягу да вздумал отдохнуть, да уснуть,
Охота да ну сорвалась, гончих слышно чуть.

Охотник не медылил, на коня садился,
Зверя с любопытыством он поймать ловчилыся.
Бросился в лес, да в лес по тропиныке-дорожке,
Где спала-я ну красавица на мягкой траве.

— Ого! Вот это да! — изумилась Вероника. — Насть, откуда у тебя такой фольклор народный? Я таких песен даже по телевизору не слышала. — Это всё от моей прабабушки Ефросиньи. Она ведь у меня из донских казаков была, — ответила Настя. — Когда прабабушки не стало, родители дом в деревне продали. А фотографии, открытки, письма старые, газеты… Мы всё забрали. И среди прочих вещей мне попалась тетрадь с народными русскими наречиями и песнями. Вот эта песня как раз из этой тетради. — Как интересно! — отозвалась Вероника. — Может, ещё что-нибудь напоёшь? В салоне Ленд Крузера все оживились. — Сейчас вспомню, — ответила Настя. — Ах, вот! Сейчас спою вам эту песенку народную…

Ой, загулял-загулял казак, да бесстыжие глаза,
А я на станице, ой, да на чужой.
Гуляли козаченьки, гуляли весёлые,
Остановились на постой.
Гуляли козаченьки, гуляли весёлые,
Остановились на постой.

Ой, целовал-целовал казак,
Хмельные речи жарко говорил.
Была эта девушка как бела лебёдушка,
Ой полюбил, он полюбил.

Ой, так знал, да казак тогда,
А дожидалася его беда.
Ай, да летело воско басурман,
За Русь, за родимую, за землю любимую,
А в бой повёл их атаман.
За Русь, за родимую, за землю любимую,
А в бой повёл их атаман.

Неожиданно красивый голос Насти, словно серебряный колокольчик, зазвенел в салоне "Ленд Крузера", и тут же его подхватил Владимир. Казачья песня, сплетенная в дуэте, разлилась по салону, звуча в два голоса еще прекраснее. Когда последние аккорды затихли, Вероника, восхищенно обратившись к Аделии, воскликнула: "Ух ты, какой же волшебный голос у твоего Володьки! А ты умеешь петь?" – "Да, конечно", – ответила Аделия. "Я могу вам спеть свою народную песню, правда, она на курдском языке". – "Ну, спой!" – с энтузиазмом поддержал Сергей. "Я, может, и не так искусно пою, как Настя, но попробую". И полилась песня Аделии на родном языке. Голос ее звучал поистине божественно, заставляя всех затаить дыхание. Затем, чтобы всем был понятен смысл, она пропела два куплета на русском языке, раскрывая красоту и глубину своей народной песни.

Розы сердца моего

(Куплет 1)

Розы сердца моего, в осколки разбиты,
Словно хрупкое стекло, безжалостно разбиты.
Боль пронзает насквозь, словно острый кинжал,
И надежды уплывают в неведомый причал.

(Куплет 2)
 
Сад души иссушен, покинут влагой живой,
И в ласковой груди поселился ледяной покой.
Вместо песен любви – лишь ветра вой,
И не слышно больше трели птицы молодой.

(Припев)

Разбитое сердце, как будто тюрьма,
Где томится надежда в объятьях сама.
Но верю, настанет рассветный час,
И снова распустятся розы для нас.

(Куплет 3)
 
Темнота окружает, нет просвета вдали,
И слезы горючие, как капли земли.
Но память жива о минувших днях,
О счастье и радости в трепетных снах.

(Куплет 4)
 
И пусть рана болит, нестерпимая боль,
Я соберу осколки, сыграю эту роль.
Восстановлю сад души, напою его вновь,
И встречу новую жизнь, и новую любовь.

(Припев)

Разбитое сердце, как будто тюрьма,
Где томится надежда в объятьях сама.
Но верю, настанет рассветный час,
И снова распустятся розы для нас.


Песня Аделии, словно тонкая нить, коснулась душ путешественников, заставив каждого погрузиться в собственные мысли. Сергей, машинально, скользнул взглядом в экран мобильника, ища связь с миром, оставшимся позади. Вероника, запрокинув голову, закрыла глаза, словно пытаясь уловить ускользающие образы мечты. Николай, сосредоточенно вел свой Land Cruiser по извилистой дороге, петляющей сквозь таежные ухабы. Настя и Аделия, увлеченные тихим перешептыванием, казалось, создавали свой собственный мир. Владимир, внимательно вглядываясь в карту, нарушил молчание: "Итак, сколько мы уже в пути?" Николай, хлопнув себя по лбу, виновато развел руками: "Ох, блин, совсем забыл сбросить километраж! Выехали примерно в девять утра, сейчас полдень… значит, часа три едем." "Получается, проехали не меньше ста километров, а то и больше," – заключил Владимир, поворачиваясь к заднему ряду. "Ну что, девчонки, не устали? Может, сделаем небольшую остановку?" "Я бы с удовольствием!" – воскликнула Вероника. "Да, конечно, размяться не помешает," – поддержали Настя и Аделия.
         "Ну что, Коля, притормозим минут на пять?" – спросил Владимир. "Конечно, сейчас, может, встретится какая-нибудь небольшая опушка," – ответил Николай, размышляя вслух: "Интересно, как они здесь разъезжались на такой узкой просеке? Если встретится встречный транспорт, нам не разойтись." «, Судя по всему, дорога была односторонняя, когда ее пробивали. Тогда, кроме гужевого транспорта, ничего и не было." "Ну да, смотря в каком году. Если в начале двадцатого века, то уже были грузовики." "О, вот и опушка долгожданная!" – воскликнул Николай, сворачивая Land Cruiser в сторону и останавливая машину. "Ну что, господа товарищи, можете выходить!" Аделия, первой выпорхнула из салона, за ней Настя.
       С другой стороны, выбрались Сергей и Вероника, затем Владимир и Николай. "Итак," – провозгласила Настя, лукаво блеснув глазами, – "девочки налево, а мальчики направо! И не подглядывать!" Со звонким смехом девушки скрылись в густых зарослях. Мужчины, разойдясь в разные стороны, затерялись между деревьями. Через несколько минут все снова собрались у автомобиля. "Странная тишина, тебе так не кажется, Володя?" – обратился Николай к Владимиру. "Да, я сам об этом задумался. Как-то даже не по себе становится… как на войне, затишье перед боем." Ну да ладно, по местам! Мигом запрыгнули в Land Cruiser. На галерке, как обычно, Сергей с Вероникой, Настя и Аделия. Николай за руль, Владимир – штурманом. Взревел мотор, и внедорожник, подпрыгивая на ухабах, вырвался из лесной тени на таёжную дорогу, навстречу неизведанному.
– А что, бодрячком! – с заразительным оптимизмом воскликнул Николай. – Все идет как по маслу! Я лично в восторге от нашего трипа: и на рыбалке оторвались, и в заповеднике у Романа Алексеевича отдохнули, и ночь в тайге – почти как настоящие Робинзоны! Кайфуем от поездки! Впереди – рывок километров двести, и мы на базе. Там нас уже заждались, наверное. Хотя, если еще одну ночь в тайге заночуем – будет что вспомнить и друзьям рассказать!
Не успел Николай договорить, как по крыше Land Cruiser зачастила дробь.
– О-па, а это что еще за напасть? – удивился Николай. Владимир приоткрыл окно, взглянул в небо.
– Туча! Дождевая… Но вроде одна, должна пройти стороной, – успокоил он всех и закрыл окно. Капли обрушились на машину градом, величиной с пятак.
– Ну вот, еще и града нам не хватало, – проворчала Настя, и в салоне повисла напряженная тишина. Но тут произошло нечто невероятное. Прямо по курсу возникли шары размером с теннисный мяч, раскрашенные во все цвета радуги: синие, зеленые, желтые, оранжевые, буро-красные. Они висели в воздухе неподвижно, словно елочные украшения на невидимой елке.
– Коля, тормози! – скомандовал Владимир. Николай резко остановил машину.
– Черт побери! Что это еще такое? Все с изумлением уставились на диковинные шары. На вид – забавные и загадочные.
– Из машины ни шагу! – предупредил Владимир.
– А что это может быть? – испуганно спросила Настя.
– Пока не могу сказать, – ответил Владимир. – Впервые сталкиваюсь с такой аномалией. Может, какая-то разновидность шаровых молний… Но я никогда не видел, чтобы они так кучковались и были таких разных цветов. Предполагаю, – продолжал рассуждать Владимир, – что это может быть связано с метаном. Вы чувствовали запах болота? Возможно, где-то неподалеку заболоченная местность.
– Смотрите! – ахнула Аделя. – Они приближаются!
Шары подлетели к лобовому стеклу Land Cruiser, затем разделились и окружили внедорожник со всех сторон. Внезапно небо расколол оглушительный раскат грома, от которого, казалось, Land Cruiser подпрыгнул на месте. Вспыхнула молния, озарив окрестности на сотню метров. За ее яркой вспышкой последовал ошеломляющий треск. Настя, Аделя и Вероника в испуге прижались друг к другу. И тут же раздался еще один удар молнии, практически в то же место. Порывом ветра плеснуло крупными каплями дождя по машине. Разноцветные шарики отлетели от машины в разные стороны и начали искриться, словно бенгальские огни, а затем стали схлоповаться, взрываясь миниатюрными молниями, которые били по кронам деревьев, оставляя на коре обугленные отметины. Истерика захлестнула Веронику, словно неумолимый прилив.
        Она обрушилась на Сергея, срываясь в визгливый крик: "Зачем я тебя послушала, неудачник!" Оскорбления градом сыпались на Сергея, он же, багровея лицом, лишь судорожно сглатывал, едва сдерживаясь. Николай не выдержал этого зрелища. "Вероника, перестань истерить! Что ты творишь? Успокойся, ничего же страшного не случилось!" В ответ Вероника с яростью набросилась и на Николая: "Это ты виноват! Придумал же отдых на природе!" Она повернулась к Сергею: "Выпусти меня немедленно!" Сергей сидел неподвижно, словно окаменевший. Владимир, доведенный до предела, тоже не выдержал: "Вероника, пока ты с нами, мы за тебя в ответе. Никуда ты не пойдешь, да и посмотри, какой ливень!" "И ты, Владимир, закрой свой рот!" – взвизгнула Вероника. В этот момент Настя резко развернула Веронику за куртку и со всей силы залепила ей пощечину. "А ну, успокоилась, истеричка! Не то я тебе сейчас кулаком по физиономии заеду!" Вероника, закрыв лицо ладонями, опустила голову и замолчала, лишь всхлипывая. Сергей попытался ее приобнять, но Вероника отдернулась от него, словно от огня. Настя взглянула на Сергея и жестом приказала ему не трогать ее. Сергей отвернулся к окну, тщетно пытаясь что-то рассмотреть сквозь пелену дождя. Настя, скрестив пальцы, пыталась унять дрожь, охватившую ее от злости. Аделия, робко придвинувшись ближе к переднему сиденью, протянула руки к Владимиру. Он взял ее ладони в свои: "О милая, какие у тебя ручки холодные! Ты, наверное, замерзла?" – "Да так-то нет… Не знаю, почему они у меня такие холодные. Наверное, от неожиданности…" – прошептала Аделия. "Не бойся, милая, я с тобой".
          Владимир прижал ее ладони к своей груди, чтобы согреть. Дождь начал стихать. "Да уж, аномалия… – заговорил Николай. – Не припомню такого ливня с грозой в сентябре. Хотя гроза и зимой бывает, правда, без дождя". Наконец дождь стих, и воцарилась тишина. Владимир осторожно приоткрыл дверь, огляделся и посмотрел вниз. "Вода стоит прямо по самые пороги "Ленд Крузера"!" – воскликнул он. "Что там?" – спросил Николай. "Вода!" – ответил Владимир. "А сапоги в прицепе?" Николай распахнул свою дверь и высунулся наружу. "Да, и у меня тоже вода.
         И что теперь нам делать?" – подала голос Вероника. "Я вот, например, хочу в туалет, и причём уже терпеть не могу!" "Да уж, ситуация", – отозвалась Настя. "А тебя, Настя, никто не спрашивает", – огрызнулась Вероника. "Я тебе еще пощечину не простила!" Настя рассмеялась: "Ничего, до ночи еще есть время, простишь, куда ты денешься". "Ага", – не унималась Вероника. "Или еще одну получу!" Тогда расхохотались все в салоне. Напряжение стало спадать.
            Сергей скинул кроссовки и начал закатывать брюки до колен. Вероника подозрительно посмотрела на него: "Ты это куда собрался, дорогой?" – "Как куда? Тебя отнесу в кустики. Тебе же не терпится в туалет". – "Да сиди уже, джентльмен нашёлся! Утонем ещё вместе, вон воды сколько". – "Не беспокойся, не описаюсь. Потерплю". Сергей, не раздумывая, шагнул из машины в обжигающую ледяную купель. Вода мгновенно сковала ноги, пронзая до костей.
             Вздрогнув от неожиданности, он, однако, не дрогнул, ощущая глубину – почти до колена. "Вероника, давай руку," – сказал он, протягивая раскрытую ладонь. Вероника, нахмурив брови, неохотно приняла помощь. Сергей, словно хрупкую статуэтку, извлек ее из плена автомобиля, цепко удерживая равновесие на скользком дне. Вероника, вцепившись в его шею, как утопающий за соломинку, боялась упасть в грязную жижу. Он бережно донес ее до ближайших кустов и опустил на пожухлую траву. Затем вернувшись к машине, Сергей усадил Веронику опять на заднее сидение затем стал наблюдать за Владимиром и Николаем, которые сосредоточенно изучали разлившуюся стихию вокруг "Ленд Крузера". "Ну что, есть идеи, как выбираться?" – спросил он, машинально вытирая руки о потемневшие от воды брюки. "Всю опушку затопило, угодили в низину," – мрачно констатировал Николай. "Надо выбираться отсюда, пока совсем не затянуло," – поддержал Владимир. "А как?" – прозвучал робкий голос Аделии из салона.
           "Подождем, пока вода немного уйдет, и попробуем прорваться," – предложил Николай. Неожиданно тишину разорвал капризный вопль Вероники: "Я хочу есть! Я умираю с голоду!" – заявила она, скрестив руки на груди. "Вероника, сейчас не время для капризов," – попытался урезонить ее Сергей. "А мне все равно! Я голодная! И вообще, я замерзла!"
Настя, тяжело вздохнув, полезла в свою сумку и, извлекла оттуда початую пачку печенья. "На, держи, заешься," – буркнула она, протягивая лакомство Веронике. Та, не дожидаясь приглашения, выхватила пачку и с жадностью набросилась на угощение. Спустя час уровень воды заметно спал. Владимир предложил Николаю предпринять попытку вырваться из ловушки. Николай, включив зажигание, осторожно начал движение вперед. "Ленд Крузер", словно тяжело дышащий зверь, с трудом пробивался сквозь водную преграду.
         Все затаили дыхание, опасаясь худшего. Наконец, они вырвались на более сухой участок дороги. "Ура!" – вырвалось у Аделии, и она захлопала в ладоши. "Рано радуетесь, – осадил ее Николай. – Впереди еще неизвестно что". Но, несмотря на его слова, напряжение спало, и в воздухе витала робкая надежда. Казалось, худшее действительно осталось позади. А впереди их поджидал зловещий сюрприз. Едва отъехав двести метров по податливой песчаной дороге, они уперлись в хаотичный завал. Поперек пути, словно павшие в неравном бою воины, громоздились деревья, сокрушенные яростью небес. Владимир и Николай вышли из машины, ступая на зыбкую почву.
— Да уж, – протянул Николай, почесывая затылок. – Вот это древо! Столетняя ель, наверное,
— Да, Коля Молния обычно выбирает для удара осину, тополь, орешник… и дуб, а тут в ель угодила – задумчиво проговорил Владимир. – А почему – загадка. — И что теперь? – обреченно вздохнул Николай.
— Дальше пути нет, придется поворачивать обратно, – ответил Владимир. Аделия с тревогой наблюдала за мужчинами.
– Что они там так долго? Пойду посмотрю.
– Нет, нет, не ходи, – остановила ее Настя. – Сейчас вернутся и все расскажут. А вот, смотри, Володя с Колей уже идут. Николай угрюмо уселся за руль, Владимир занял переднее сиденье. Лица их были мрачнее тучи.
– Ну что там? – с опаской спросила Настя.
Николай обернулся к Веронике и произнес глухо:
– Только без истерик и паники. Все нормально. Мы возвращаемся. Дорога перекрыта деревьями, молния постаралась.
– А убрать их никак? – робко поинтересовалась Вероника.
– Да никак, конечно! Там ели лежат, срубленные как спички. Стволы толщиной в обхват взрослого человека!
— Ого! Это какая же молния должна быть, чтобы такое дерево свалить? Мощь неимоверная! Причем там не одно дерево, а целых три.
– Значит, так, – решительно взял слово Владимир. – С прицепом мы не развернемся, его нужно отцепить. Но сначала разгрузить, чтобы легче было его ворочать. Потом и сам прицеп развернем. Ну что, за дело! — А вы, девушки, сидите на месте, - скомандовал Владимир. - Мы сами справимся. Сергей вышел из машины, за ним последовал Владимир. Николай только открыл дверь и попытался вылезти, как вдруг передняя часть автомобиля предательски ухнула вниз, погружаясь в песок.
– О боже! – вскрикнули Настя, Аделия и Вероника. Владимир молниеносно подбежал к задней двери, распахнул ее и, словно пушинку, подхватил Аделию на руки. Быстро вынеся ее из машины, Владимир поставил девушку на ноги подальше от ловушки. Следом выскочили Настя и Вероника.
– Что это? – в ужасе спросила Настя.
– Это песок, – мрачно ответил Владимир. – Причем зыбучий. И, похоже, он полон воды. Это как трясина на болоте. "Немедленно разгружаем вещи с прицепа! «пока их не поглотил зыбучий песок вместе с прицепом – скомандовал Николай, срывая полог с прицепа. Откинув борта, они принялись лихорадочно выгружать вещи, перетаскивая их на мокрую траву. "Полог еще пригодится, – бросил он, – и держимся подальше от машины, здесь небезопасно".
         Страх сковал его, словно ледяной обруч. "Ну вот и приехали…" – выдохнул он, и в голосе звучала обреченность. Осторожно приблизившись к Ленд Крузеру, Николай принялся шарить в бардачке извлекать из него вещи старую карту Атлас и т д затем судорожно выхватив мобильник, он попытался дозвониться друзьям, сообщить о случившемся, но экран оставался мертвенно-немым. "Черт! Блин, связи нет!" – прорычал он, не скрывая раздражения.
        "Посмотрите у себя, может, у кого-то есть сеть?" Общая тревога заставила их лихорадочно проверять свои телефоны. Увы, тщетно. "Вот удача… – пробормотал Николай с горькой иронией. – Еще и связи нет. Точно аномалия. Глушь непроглядная, горы да леса, а мы, как назло, в низине. Потому и связи нет".
"Что делать будем?" – спросил он, обращаясь к Владимиру.
"Разбиваем лагерь. Натянем полог, у меня еще тепличная пленка двойная есть, веревки, гвозди найдутся. Смастерим что-то вроде палатки на случай дождя, и костер разожжем".
"Тогда за дело!" Они выбрали относительно ровную площадку, принялись соединять полог с пленкой, натягивая конструкцию и привязывая ее к деревьям. Сергей, подносивший охапки хвороста при этом, ворчал: "Да как этот хворост гореть-то будет, он же весь сырой после дождя!"
"Ничего, раскочегарим," – успокоил его Владимир. Девушки тоже не теряли времени даром, аккуратно складируя вещи под импровизированный навес. Владимир окинул взглядом поляну. "Значит так, нам нужно развести три костра. Один прямо перед укрытием – на нем будем готовить, второй чуть подальше, и третий позади нас. После ужина будем дежурить по очереди, чтобы огонь не погас. Да, и еще, девчонки, это касается Насти и Вероники.
         Если у кого из вас начнутся…эти… критические дни, то помните: гигиенические средства необходимо сразу бросать в огонь. Мы в дикой местности, где полно хищников: тигры, рыси, волки и медведи. А дикий зверь, особенно медведь, кровь чувствует за пять километров. Вам ясно?" "Ясно, конечно, – ответила Вероника, – только мне непонятно, почему Аделию это не касается?" "Потому что…" – отрезал Владимир, не желая вдаваться в подробности. Первым делом они сняли дёрн перед укрытием, углубили яму на штык лопаты, вбили в землю два кола, с перекладиной водрузив на него походный казан. Аделия, немного помедлив, предложила: "А давайте похлёбку сварганим? Тушёнка есть, картошка тоже, да и сушёных овощей полно.
         Что скажете?" "А давай!" – хором поддержали Настя и Вероника. Аделия попросила Владимира развести костёр, пока они займутся подготовкой ингредиентов. Как раз вода в казане закипит. Хорошо Милая ответил Владимир Аделии сейчас всё сделаем, оглядевшись, он обнаружил неподалёку трухлявую берёзу. Пнул её легонько, и от ствола отвалился пласт коры. "О, отлично! Вот и материал для растопки!" – обрадовался он. Набрав охапку бересты, подложил её под хворост, щедро полил жидкостью для розжига, чиркнул спичкой. Пламя мгновенно охватило ветки. К этому времени Сергей и Николай подготовили ещё два места для кострищ. "Ну, вот и замечательно!" – похвалил Владимир их работу. "Эти разведём попозже, ближе к ночи".
         "А зачем нам ещё два костра?" – поинтересовался Сергей. "Во-первых, огонь с двух сторон будет согревать нас, а во-вторых, на случай, если какой-нибудь хищник решит наведаться". "Неужели такое возможно?" – усомнился Сергей. "Вполне, – ответил Владимир, – но скорее всего, из любопытства. Если, конечно, мы не вторглись на территорию какого-нибудь медведя или тигра. Впрочем, и медведь может подойти просто пошарить в наших вещах. Сейчас осень, сентябрь, в тайге достаточно корма, зверь должен быть сыт, так что нападать не должны".
           Пока мужчины хлопотали над кострищами, девушки уже приготовили обед. "Ну что, можно звать ребят?" – спросила Аделия у Насти. "Да, конечно, всё готово". Аделия подошла к Владимиру, Николаю и Сергею: "Ребята, обед готов! Идёмте!" "Как раз вовремя! Пойдёмте, парни, подкрепимся", – поддержал Николай. Владимир, обняв Аделию за плечи, направился к лагерю. "Ого, дастархан накрыт! Молодцы, девчонки!" – восхищался Николай, оглядывая Настю, Аделию и Веронику. Затем, с хитрой улыбкой, потирая ладони и прищурившись, произнёс:
           "А не тяпнуть ли нам для сугреву по сто грамм горячительного?" "А почему бы и нет? Согреемся, настроение поднимем, да и нервишки успокоим", – поддержали его. Владимир было достал фляжку с коньяком, но Николай остановил его: "Володя, убери. Я тут вискаря хорошего бутылочку прихватил". "Ну, давай вискаря", – согласился Владимир, убирая фляжку. Затем Володя спросил Аделию: "А ты, милая, может, глоточек коньяка?" "Да только один глоточек, в пробочке", – ответила Аделия. Владимир отвернул пробку фляжки, налил коньяк и протянул Аделии. Она пригубила, слегка вздрогнула: "Ух!" – и тут же принялась заедать похлёбкой. Все оживились. "Ну вот и прекрасно!" – воскликнул Николай. "Жизнь удалась!" Он открыл бутылку виски: "Давайте подставляйте стаканы!" Все дружно потянулись к нему. Николай разлил напиток по стаканам, налил себе и, отставив бутылку в сторону, произнёс: "Ну что, мои друзья, прежде чем осушить стаканы, я хотел бы произнести тост. «Друзья, сегодня мы отринуты от мирской суеты, в объятиях природы, где царит умиротворение. Но истинное сокровище этого момента
— наше единство. Пусть наша дружба станет тем тихим причалом, к которому всегда стремится душа. Поднимем же тост за нас, за нашу нерушимую связь, что выдержит натиск любых бурь!».
Вся компания, словно повинуясь негласному дирижеру, в едином порыве осушила стаканы за мудрые слова, изреченные Николаем. Заняв свои места вокруг походного стола, они с предвкушением принялись за трапезу. Похлебка, приготовленная с любовью Аделией, Настей и Вероникой, оказалась настоящим шедевром, особенно здесь, в самом сердце дикой тайги.
— Ой! Ребята, а мы совсем без хлеба! — спохватилась Аделия и, притянув к себе поближе рюкзак, извлекла оттуда румяную буханку ржаного хлеба. С лукавой искоркой в глазах она протянула ее мужу: — Володя, порежь, пожалуйста! Владимир принял хлеб. Лезвие ножа, острого, как бритва, мгновенно выскользнуло из ножен. Легким движением руки он нарезал дюжину ровных ломтей и, вернув половину буханки Аделии, спрятал нож обратно. Сергей, пораженный ловкостью Владимира, не удержался:
— Хороший нож у тебя, Володя!
— Да, нож отличный, — согласился Владимир, — он прошел не один боевой путь.
— В смысле? — с любопытством поинтересовалась Вероника.
— Это финский нож, — пояснил Владимир и, помедлив, продолжил: — Он достался мне от отца, а отцу — от деда. Мой дед воевал в Финскую войну в разведывательном отряде. В одном из рукопашных боев, будучи героем, он и добыл этот нож в качестве трофея.
— А война с Финляндией случилась из-за их упрямства, — вздохнул Владимир. — Ведь наше государство, Российская Империя, подарило им государственность. Это произошло как раз 20 марта 1808 года. "1 апреля" Император Александр I издал манифест о «вечном» присоединении Финляндии к России, всего месяц спустя после объявления войны со шведами.
          Та война разразилась в феврале того же года и стала одиннадцатой по счету за прошедшие три с половиной века. Предпосылками для столкновения послужили условия Тильзитского мира, по которым Россия становилась союзницей Наполеона в борьбе против Великобритании и её сторонников, в числе которых была Швеция. Очень скоро территория Финляндии была занята русскими войсками. Примерно за месяц русская армия заняла Гельсингфорс и Тавастехус, крепость Свартхольм, укрепленный мыс Гангут и Аландские острова. Впоследствии капитулировал и Свеаборг. Таким образом, вся Южная и Средняя Финляндия оказались под контролем России.    При этом населению раздавались прокламации, в которых содержались обещания гарантировать сохранение прежних религии, законов и привилегий. При присоединении новых земель это была обычная практика. «Страну сию, оружием Нашим покоренную, Мы присоединяем отныне навсегда к Российской Империи, и вследствие того повелели Мы принять от обывателей ее присягу на верное престолу Нашему подданство», – говорилось в Манифесте «О покорении шведской Финляндии и о присоединении оной навсегда к России» от 20 марта 1808 года. Вероника, завороженная историей ножа и Финляндии, не могла оторвать взгляда от Владимира. Его рассказ перенес ее в далекое прошлое, в эпоху императоров и войн. 
          "Но интересно, - задумчиво произнесла Настя, - как финский нож оказался у твоего деда, героя Великой Отечественной?" Владимир улыбнулся. "А это уже другая история. Дед, помимо финской, прошел и Великую Отечественную. И там тоже трофеи были. Но этот нож он берег пуще глаза, говорил, что сталь у него особенная, закаленная веками. И меня научил им пользоваться." Владимир провел пальцем по лезвию ножа, словно лаская старого боевого товарища.
          Сергей кивнул. "Видно, что нож знатный. А ты его точишь сам?" "Конечно, сам, - ответил Владимир. - Дедовским бруском." Он снова улыбнулся, вспоминая, как дед учил его правильно точить нож, как держать угол, как чувствовать сталь. Это были уроки не только ремесла, но и жизни, уроки уважения к истории, к оружию, к своим предкам. Разговор перетек в обсуждение истории семьи Владимира, его деда-героя, финской войны, Великой Отечественной.
           Аромат похлебки смешивался с запахом костра и дикой тайги, создавая неповторимую атмосферу единения с природой и друг с другом. В такие моменты забывались городская суета, проблемы и тревоги. Оставались только тишина леса, тепло костра, вкус еды и истории, связывающие поколения. На сословном собрании, где собрались представители финских земель, словно яркие звёзды на политическом небосклоне, император Александр I возвестил о незыблемости местных конституций и законов. В ответ, клятвы верности эхом прокатились по залу, скрепляя союз между народом и государем. В сердце имперской политики, где главной целью было взращивание в финнах чувства «дружелюбия, спокойствия, довольства своим положением и заинтересованности во внешнем могуществе и силе России», родилось Великое княжество Финляндское, наделённое особым статусом автономии в составе Российской империи. Император, словно мудрый кормчий, осознавал границы своей власти: ни один новый закон, ни один налог, ни одна привилегия сословия не могли быть утверждены без согласия Сейма, этого голоса народа. "Под сенью престола Нашего покоятся многочисленные народы, судьбы их равно сердцу Нашему драгоценны; вступив в состав Империи Нашей, вы приобрели тем самым равные права с ними. Сверх древних установлений, страны вашей свойственных и свято Нами хранимых, новое поле вашей деятельности и трудолюбию открывается.
         Под сильным щитом России, земледелие ваше, торговля, промыслы, все источники народного богатства и благосостояния воспримут новую жизнь и расширение. Мы познаем вскоре все ваши нужды и не умедлим простереть вам руку помощи и облегчения. Оружие Наше оградит пределы ваши от всякого к вам прикосновению и отразит все покушения врагов, если бы когда-либо возмутить спокойствие ваше они дерзнули. Приверженность, единство и непоколебимая верность есть единое возмездие, коего Мы за все сие от вас требуем и ожидаем несомненно", – эти слова, выгравированные в Манифесте. «О присоединении Финляндии» от 5 июня 1808 года, звучали как обещание процветания и защиты. Полиция княжества, сотканная исключительно из финских сынов, словно нить, связывала народ и власть. Изначально подчиненная генерал-губернатору, со временем она обрела полную независимость, перейдя в ведение гражданской экспедиции при Хозяйственном департаменте Сената.
           И хотя де-факто Финляндия уже добровольно склонилась под крыло России, мирный договор, словно печать на историческом документе, был подписан лишь 5 сентября 1809 года в финском городе Фридрихсгаме. Четвёртая статья этого акта закрепила за Россией право на Финляндию, отторгая её от Швеции, чьё влияние над некоторыми из этих земель длилось более шести веков, начиная с XII века. После окончания войны Або (современный Турку) на короткое время, с 1809 по 1812 год, стал столицей княжества, но затем пальма первенства перешла к провинциальному Гельсингфорсу (ныне известному как Хельсинки). Финляндия совершила вероломство, и Советскому Союзу, в суровых реалиях предвоенного мира, пришлось силой отодвигать границы от Ленинграда, дабы оградить город от надвигающейся угрозы. Этой трагической "зимней" странице предшествовали мучительные переговоры, проходившие в Москве с 12 октября по 9 ноября 1939 года. За столом переговоров решалась судьба пакта о взаимопомощи в условиях разгорающейся Второй мировой войны, обсуждались вопросы продажи, аренды или обмена земель, имевших роковое стратегическое значение.
          Но финский упрямый отказ разрушил все надежды. 9 ноября посланник Финляндии получил ноту о разрыве дипломатических уз. 30 ноября, с первыми лучами холодного рассвета, войска Ленинградского фронта получили приказ - перейти границу. В тот же день президент Каллио объявил войну Советскому Союзу. Так началась советско-финская война 1939-1940 гг., за развязывание которой 14 декабря СССР был изгнан из Лиги Наций. "Зимняя" война разделилась на два акта трагедии. С 30 ноября 1939 г. по 10 февраля 1940 г. советские войска пробивались к неприступной "линии Маннергейма". 11 февраля начался штурм этой цитадели, состоявшей из укреплений с предпольными, основными и тыловыми полосами, узлами обороны, словно сплетенными из стали и бетона. Моему деду эта война подарила трофей – финский нож. С ним он прошел сквозь пекло боев до самого Берлина. А затем этот клинок, закалённый в огне, продолжил свой путь в руках моего отца, уже в пылающем Афганистане. Весной 1978 года Афганистан захлестнула волна государственного переворота, вознесшая к власти Народно-Демократическую партию (НДПА). Начатая ею радикальная перестройка общества вызвала яростное сопротивление, породив мощную антиправительственную оппозицию. К лету 1979 года новое правительство утратило контроль над страной. В сентябре 1979 года Хайбулла Амин, устранив президента Тараки, стал во главе афганского правительства и начал жестокие политические репрессии, ещё больше расшатывая и без того хрупкую стабильность.
          Афганский хаос угрожал безопасности южных рубежей Советского Союза. Советское руководство все сильнее тревожила внешняя политика Амина, чье расположение все отчетливее склонялось в сторону Запада и США. Чаша терпения переполнилась, и было принято решение взять ситуацию под жесткий контроль. 12 декабря 1979 года в кабинете Генерального секретаря Л.И. Брежнева прозвучал приговор, политическое решение о вводе ограниченного контингента советских войск в Афганистан. Операция по захвату и ликвидации Амина получила зловещее название «Шторм-333». 25 декабря 1979 года войска замерли в напряженном ожидании приказа.
         И вот он прозвучал, подписанный рукой министра обороны СССР Устинова, – пересечь государственную границу Демократической Республики Афганистан войскам 40-й армии и авиации ВВС в 15:00. Точно в назначенное время, в 15:00, по понтонному мосту через Амурдарью, словно стальной змей, поползла мотострелковая дивизия, дислоцированная в Термезе. Одновременно стальные птицы десантировали посадочным способом воздушно-десантную дивизию на аэродром Кабула. А уже 27 декабря спецподразделение КГБ СССР «А» начало свой легендарный, кровавый штурм дворца Амина. В едином порыве, одновременно со штурмом, силами 345 десантного полка, при поддержке спецназа КГБ, в Кабуле были захвачены здания МВД, ХАД, генеральный штаб и узел связи. Государственный переворот в Афганистане был свершен в мгновение ока. Амин был уничтожен, потери минимальны, силы – несоизмеримы. Начался широкомасштабный ввод советских войск на территорию страны, но обстановка внесла свои жестокие коррективы в первоначальные планы. Это был лишь пролог к кровопролитной афганской войне, которая растянулась на долгие 9 лет, 1 месяц и 18 дней, унеся в афганские пески 14 427 жизней советских солдат. И этот нож… Он не раз участвовал в ближнем бою, не раз спасал моему отцу жизнь. А потом отец передал его мне. И я вам скажу, в нем точно есть какая-то магическая сила, он и мне помогал в спецоперациях, в рукопашных схватках с врагом. А когда вырастет мой сын, и я уверен, что он пойдет по моим стопам, не прервет нашу военную династию, этот нож перейдет к нему.
— А если он станет экономистом или врачом, — тогда этот нож займет достойное место в музее. Да, это точно, — подтвердил Николай. — Этот нож заслужил почет. Сергей поморщился.
— Значит, твой дед им фашистов в рукопашной, отец — душманов в Афгане, ты — террористов в спецоперациях… А теперь ты им хлеб режешь?
— Ну, извини, — развел руками Владимир. — В полевых условиях другого нет.
— Сергей, ты впечатлительный, — усмехнулся Николай. — Ты же дома рыбу, мясо разделываешь, а потом этим же ножом хлеб режешь.
— Так-то рыба и мясо животного, а не… людей.
— Во-первых, фашисты и террористы — не люди. У них ни роду, ни племени, — отрезал Владимир. — И, кстати, фляжка и лопатка тоже от деда. Это наши семейные реликвии.
— Ребята, давайте о чем-нибудь веселом? — вмешалась Настя. — Где виски, Коля? Я хочу выпить. Наливай! Да и правда, что это мы разговорились? Забыли, зачем собрались. Подставляйте стаканы! Все оживились, потянулись к Николаю. Он разлил виски и обратился к компании:
— Ну что, ребята, есть тост у кого?
Аделия подняла руку:
— Я хочу!
— Ну давай, Адель, мы слушаем, — ответил Николай, но тут вмешалась Вероника:
— А как Аделия тост скажет? У нее даже стакана нет! Владимир вопросительно посмотрел на Аделию. Та замялась.
— Ну, Володя, налей мне глоточек коньяка в пробку.
Владимир достал фляжку, плеснул в пробку коньяк и протянул Аделии.
— Ну вот, теперь порядок! — провозгласил Николай.
— Говори, Аделя, — подбодрила Настя.
— Мне особо добавить нечего. Я хотела выпить за вас, ребята, за моего Володю. Я счастлива, что встретила его. Рада, что у него такие друзья, как вы. И уверена, что мы выберемся отсюда, а потом соберемся где-нибудь в уютном ресторане, а может, и на заимке у Романа Алексеевича, и будем с улыбкой вспоминать наше путешествие и приключения…
— Да, да, точно! — поддержала Настя.
— А Машенька угостит своими пирожками, — добавила Вероника.
— Отлично сказано! — похвалил Николай.
— Ну, тогда по маленькой, — предложил Владимир. — И пойдём дрова заготавливать.
Они выпили, закусили.
— Ну что, парни, Сергей, Николай, пойдём поработаем? — обратился к ним Владимир.
— Конечно, — ответили те в ответ.
Сергей, кряхтя, поднялся, еле справляясь со своим тучным телом. Николай посмотрел на Сергея:
— Ничего, дорогой друг, месяц здесь потопчемся — похудеешь.
— Какой месяц? Я не собираюсь в этой тайге месяц торчать! И вообще, я уже в баню хочу, чесаться весь начинаю.
– Кстати, насчет бани и воды… Нам, мужикам, самой природой предписано легче переносить невзгоды и, чего греха таить, немытость, как и нашим предкам, "хомо сапиенс". А вот нашим, девушкам, гораздо сложнее, – ответил Владимир Сергею.
– Ну да, – возразил Сергей, усмехнувшись. – А что, наши прародительницы женского пола регулярно водные процедуры принимали, что ли? У них физиология другая, мой друг.
Николай молча собирал хворост, затем, выпрямившись, обратился к Владимиру:
– Хворост быстро прогорит. Может, напилим нормальных дров? Ножовка-то у нас есть.
– Нет, Коля, живое дерево рубить не будем. Здесь и коряг достаточно, они тоже горят неплохо, да и тлеть будут долго. Я буду дежурить первым, скоро начнет темнеть. Поэтому рядом с кострищем сделаем запас, чтобы я мог подбрасывать коряги, чтоб огонь не угасал. Запаса сделаем, чтоб до рассвета хватило. Вторым заступишь ты, Коля, а затем Сергей. Согласны? – обратился Владимир к товарищам.
– Да, конечно, – единогласно ответили те.
Когда дров было заготовлено достаточно, Владимир обратился к Николаю:
– Вы меня не теряйте, я пройдусь, проверю периметр.
– Хорошо, – ответил Николай и добавил, – Может, вместе пройдемся?
– Нет, – ответил Владимир. – Ты лучше присмотри за лагерем.
Владимир подошел к Аделии, приобнял ее, нежно поцеловал в губы, в лоб, в глаза.
– Милая, я отойду ненадолго, мне кое-что нужно сделать. Заодно и периметр проверю.
– Хорошо, милый, – ответила Аделя, – только возвращайся скорее и будь осторожен, скоро стемнеет.
– Конечно, моё сокровище, – с улыбкой ответил Владимир Аделии, погладил её по щеке, взял ножовку по дереву, топор и фонарик, отошёл от лагеря и словно растворился в объятиях тайги.
Николай подкинул хвороста в огонь, костёр разгорелся с новой силой, обдавая теплом лица собравшихся. Аделия, Вероника, Настя и Сергей подсели ближе к пламени. Сергей сидел молча, ковыряя веткой угли, и его не покидала мысль о том, что задумал Владимир. Наконец, он повернулся к Николаю и спросил:
– Коля, ты не знаешь, куда это Володька ушёл? Что он опять задумал на ночь глядя?
– Понятия не имею, – пожал плечами Николай. – Сказал, периметр пойдет проверять. Ты же слышал. Сергей нахмурился: – Периметр? С топором и ножовкой? Что-то он недоговаривает. Чувствую, что-то он задумал, и это меня беспокоит. Ладно, посмотрим, что будет дальше.
Женщины молчали, прислушиваясь к разговору мужчин и потрескиванию костра.
         Вероника, почувствовав напряжение, попыталась разрядить обстановку: – Может, он просто решил дров побольше нарубить, пока светло? Чтобы нам ночью не мерзнуть. Но в ее голосе чувствовалась неуверенность. Тишину нарушали лишь звуки ночного леса – шелест листьев, поскрипывание веток да отдалённый вой какого-то зверя. Сергей продолжал сверлить взглядом темнеющий лес, туда, где скрылся Владимир. Его беспокойство росло с каждой минутой.
         Он чувствовал, что что-то не так, что друг что-то скрывает, и это "что-то" может подвергнуть их всех опасности. Николай бросил взгляд на Сергея и пожал плечами: "Что тут скажешь? Задумал Владимир что-то… наверное, полезное. А куда ему ещё в тайгу податься? Здесь тебе ни бани, ни кабака," – и расхохотался. Сергей исподлобья зыркнул на Николая и пробурчал: "Очень смешно," – после чего поднялся и молча подсел к Веронике. Вечерело. На бархатном небе проступали первые звёзды, лёгкий ветерок доносил терпкие ароматы сырой листвы, хвои и грибов. В тайге перекликались ночные голоса: то стукнет дятел, то ухнет сова, где-то перекликнутся фазаны с тетеревами. Владимира всё не было. Аделия, съедаемая тревогой, не находила себе места. "Уже час прошёл! Где же он, мой Володя?" "Да не волнуйся ты так, Аделя," – успокаивал её Николай. "Что с ним здесь может случиться, после всего, что ему пришлось пережить?" "Всё равно страшно… А вдруг тигр?" – прошептала Аделия. "Тигр?" – усмехнулся Николай. "Ну, тогда тигру не повезло, если он на пути у Владимира встанет." В это время Владимир, выбрав подходящую лиственницу, срезал с неё ровную, без сучков ветвь, а затем, бормоча себе под нос, заготовил ещё около двадцати веток поменьше: "Так, думаю, стрел хватит. И лук выйдет что надо… Пора возвращаться в лагерь." Аделия не отрывала взгляда от тёмной стены тайги, туда, где скрылся Владимир. Николай, украдкой поглядывая в ту же сторону, тоже начал волноваться. Становилось всё темнее, но он не хотел показывать Аделии своего беспокойства, чтобы не пугать её ещё больше. Аделия, всматриваясь в надвигающуюся тьму, вдруг заметила слабый проблеск света. "Вон! Свет!" – воскликнула она.
         "Да, это фонарик," – отозвался Николай. "Володька возвращается." Владимир приблизился к освещённому костром лагерю и, окинув взглядом унылые лица друзей и расстроенную Аделию, с широкой улыбкой спросил: "Что с вами? Думали, меня съели?" С этими словами он бросил у костра охапку ровных веток, а затем, обратив взгляд на Сергея, предостерег: "Только не вздумай в огонь их кидать! Это не для костра." Подсев к Аделии, он обнял её, прижав к себе. "Не замёрзла, дорогая?" "Нет, у костра тепло, – ответила Аделия. – Я волновалась. Зачем тебе эти ветки?"
Владимир шепнул ей на ухо: "Буду делать оружие… лук и стрелы."
"А, понятно," – ответила Аделия. Ночь окутала поляну. Владимир, чуть склонившись, достал из рюкзака походный ежедневник и придвинулся ближе к костру, чтобы в отблесках пламени рассмотреть страницу. Беглые строки легли на бумагу. Аделия, наблюдавшая за ним, тихо спросила: «Володя, ты ведёшь дневник?»
«Да, дорогая, еще с Иркутска, — ответил он, убирая блокнот.
— А я все наши моменты украдкой на мобильник снимаю, чтобы остальные не заметили…
— Я давно это заметил, — улыбнулся Владимир. — И правильно. Будет что вспомнить. Да и для истории неплохо.
— Точно, — отозвалась Аделия, тоже улыбаясь.
У костра воцарилась тишина. Утомленные, Вероника и Сергей давно свернулись в спальных мешках под навесом, устланным пахучими еловыми лапками. Николай, полулежа, подложил куртку под голову и завороженно следил за игрой огня медленно погрузился в сон. Настя, устроившись в спальнике рядом, прильнула к плечу Николая. Владимир, придвинувшись ближе к жару, сосредоточенно обстругивал ножом заготовку. Аделия не отрываясь смотрела на него, словно боялась спугнуть момент. «А ты что не спишь?» — с улыбкой спросил Владимир.
«Мне просто хорошо рядом с тобой. Можно, я еще посижу?» «Конечно, милая.
         Завтра спешить некуда». Луна, проглянув в разрывы меж темных крон, посеребрила поляну. Владимир, очистив ветку от коры, принялся осторожно водить ее над огнем, равномерно просушивая, чтобы избежать трещин. Поднявшись, он с удовлетворением оглядел свою работу.
«Ну вот, основа почти готова», — тихо произнес он, любуясь плавным изгибом будущей дуги,
— «Теперь нужно тетиву подобрать». Он обвел взглядом поляну, будто в поисках чего-то подходящего. «Что ты ищешь?» — не выдержала Аделия.
«Да вот, думаю, из чего тетиву сделать… нужна прочная нить».
Аделия на мгновение задумалась. «А помнишь, у тебя в рюкзаке тонкая веревочка была?
— Ах да, точно! Какая же ты у меня умница! Шёлковый шпагат. Как раз то, что нужно!»
Аделия достала из рюкзака моток тонкой, но крепкой веревки. «Вот, держи. Вроде прочная».
Владимир внимательно осмотрел ее и кивнул: «Пойдет. Спасибо, милая».
«Может, все-таки баюшки?» — предложил Владимир. «О нет! Я буду до конца. Я хочу посмотреть, как ты будешь делать стрелы, а потом дашь мне разок выстрелить!» Владимир рассмеялся: «Ну конечно, с удовольствием моя драгоценная помощница». Закончив с луком, Владимир принялся остругивать стрелы. Работа продвигалась медленно, но он был полон энтузиазма. Аделия, зная, что он не любит, когда его отвлекают, тихонько сидела рядом, согревая его своей любовью. Ей казалось, что в этом лесу, вдали от цивилизации, он словно обрел второе дыхание, вернулся к своим истокам, к своей настоящей сущности. Владимир достал из походной сумки гвозди и молоток. "Что ж, придётся немного пошуметь", – подумал он, намереваясь отковать наконечники для стрел. Перебирая припасы, он отсчитал два десятка гвоздей, и тут же наткнулся на моток медной проволоки. "Вот это удача! – невольно вырвалось у него. – Как знал, что пригодится". С головой погрузившись в работу над луком и стрелами, Владимир потерял счёт времени, лишь изредка отвлекаясь, чтобы подбросить хворост в костры вокруг лагеря. Аделия, примостившись неподалёку, зачарованно наблюдала за каждым его движением, ловя в отблесках пламени игру его сильных рук. "Какой же он у меня мужественный, – думала она с нежностью, – сильный, мудрый… И такой умелец – всё может сделать своими руками. И не только работу…" К рассвету лук был готов.
         Оставалось лишь закончить стрелы. Массивным титановым топором Владимир ловко разрубал гвозди. Положив заготовку на лезвие, одним точным ударом молотка он разделял её пополам, предварительно расплющив конец гвоздя на обухе топора. Глухой звук от ударов разносился эхом по пробуждающейся тайге. Николай резко распахнул глаза, подскочив, словно от удара током. "Ёлы-палы! Уже утро! Какая стыдобища… Дырявая моя голова", – корил он себя, чувствуя неловкость. Взглянув на Сергея и Веронику, он увидел, что те, укрывшись с головой, безмятежно посапывают. "И этот дрыхнет", – возмутился он про себя.
        Стараясь не разбудить Настю, он тихонько приподнялся и, словно крадучись, подошёл к Владимиру, не зная, как оправдаться. "Володь, блин… Знаю, мне нет прощения. Проспал я, не подменил тебя…" Владимир взглянул на него с улыбкой. "Да ты не переживай так. Я бы всё равно не стал спать, пока не закончил бы своё детище. Да и компания у меня была", – кивнул он головой в сторону Аделии. "Ну вы даёте, ребята", – поразился Николай, а затем обратился к Аделии: "И ты вот так всю ночь просидела, не спала?" "Ну да, – ответила Аделия. – Когда ещё выпадет такое время – посидеть вот так у костра с любимым человеком в тайге, послушать дыхание ночи, полюбоваться звёздами…" "Нет, ну вы простите меня", – не унимался Николай. – Я в долгу перед тобой, Володька". "Да ладно, проехали, – отмахнулся Владимир. – Да и ночь пролетела незаметно".
— Ну, покажи хоть, что ты тут изваял, — обратился Николай, в голосе которого сквозило любопытство.
Владимир, разминая затёкшие плечи, с гордостью явил свое творение.
— Да уж… Вот это да! – искреннее изумление прозвучало в голосе Николая. — Настоящая смертоносная штуковина!
— Именно то, что нужно, — подтвердил Владимир. — Конечно, тигра или медведя не завалишь, но для охоты — в самый раз. Зайца добыть, мелкого оленя или дикого кабанчика — запросто.
Тем временем в полумраке зашевелился Сергей.
— О, вот и Сергей с Вероникой просыпаются, — заметила Аделия.
Николай скосил взгляд на пробуждающихся.
— Ну, с добрым утром, сони! — а затем, поддев Сергея, добавил: — Ну что, дорогой друг, как твое дежурство под бочком у Вероники прошло?
Сергей, не сразу уловив сарказм, прищурился на Николая.
— Блин… Что, я проспал?! А разбудить не судьба была?
В воздухе разлился раскатистый хохот.
Вероника укоризненно взглянула на Сергея.
— Ну ты и за соня! Не стыдно тебе? — и легонько шлепнула его по плечу. — Давай вставай, согрей мне водички, мне умыться нужно.
— А вот насчёт умыться тебя я огорчу, — ответил Владимир. — Мы же не знаем, сколько времени здесь пробудем, а воды у нас — кот наплакал. Хватит только, чтобы утолить жажду и приготовить немудрёный обед.
Вероника удивлённо вскинула брови.
— А что потом? Как мы без воды?
— Будем искать источник, — ответил Владимир, обводя взглядом остальных. — И место нужно менять. Здесь нас не найдут. Надо выбрать что-нибудь более открытое, чтобы нас сверху было видно. А тут мы под деревьями… Если за нами пришлют вертолет, он вряд ли нас заметит в этой чаще. Из глубины навеса донёсся сонный голос Насти.
— Ну что вы там раскричались? Спать не даёте!
— Да пора уже вставать, Настя. Некоторые вообще не ложились, — прокомментировал Николай.
— А кто не ложился? Ты, по-моему, и не вставал вообще грел мне спинку всю ночь.
— Тем, кто не ложился, я сочувствую, — отозвалась Настя, — А завтрак готов спросила она?
— А за завтраком придется идти в тайгу, — ответил Владимир.
Настя тут же подскочила и, потягиваясь, спросила:
— Как это — в тайгу? У нас что, всё закончилось?
— Пока нет, но скоро может, если не пополнять запасы, — ответил Владимир.
Настя расплылась в довольной улыбке и протянула, смакуя каждое слово:
— Как же хорошо спалось на еловых лапках! В тайге, на свежем воздухе, никогда так крепко не спала. Даже сны не потревожили.
Владимир закончил колдовать над стрелами.
— Ну вот, полный боекомплект. Думаю, этого хватит. Главное — не растерять их на охоте, — и, окинув всех лукавым взглядом, добавил: — Ну что, охотники, постреляем? Сергей хмыкнул, не разделяя общего восторга, но Вероника, неизменная поклонница талантов Владимира, заразительно воскликнула: "Потрясающе! Покажи, как это работает!" Золотые копья солнца пронзили изумрудный полог листвы, высвечивая лесную поляну. Новый день несмело вступал в свои права, и жизнь в сердце тайги текла неспешно, скрывая за шелестом трав и неведомые опасности, и призрачные надежды. "Я первая! — звонко заявила Аделия.
— Володя обещал мне первый выстрел!" "А ты умеешь?" — с вызовом в голосе бросила Вероника.
"Конечно, умею, — невозмутимо отозвалась Аделия. — Я ведь когда-то грезила о спортивной карьере, даже ходила на тренировки по стрельбе из лука. Правда, увлечение быстро прошло".
"Ну, тогда покажи, что ты за меткий стрелок," — язвительно прошипела Вероника.
Аделия вопросительно посмотрела на Владимира. "Ну что, Вовочка, можно?"
"Конечно," — кивнул он, выбирая подходящее дерево. Отмерив пятьдесят шагов, Владимир протянул Аделии лук и стрелу. Девушка уверенно вскинула лук, приложила стрелу, натянула тетиву до предела. И в следующее мгновение стрела, словно повинуясь невидимой силе, вонзилась точно в крону дерева. Настя с восторженным писком захлопала в ладоши.
        "Молодец!" — одобрительно прозвучал голос Николая. Затем Владимир, перехватив лук, продемонстрировал собственную меткость. Его стрела вошла рядом со стрелой Аделии, почти касаясь оперением. "Отличный выстрел," — признал Сергей, нахмурив брови. "Ну да ладно, хватит развлекаться," — приказным тоном скомандовал Владимир, вновь обретая командирскую строгость, и обратился к друзьям: "Пора готовить завтрак. Девчонки, за работу!" "А что у нас в меню на завтрак?" — поинтересовалась Аделия. "Что у нас есть в запасе?" — уточнила Настя. "Каша в пакетиках, геркулесовая с черникой – шесть штук, — ответила Аделия.
— Потом, тушенка говяжья – две банки; еще одна рыбная консерва и лапша быстрого приготовления. Каши как раз по пакетику на каждого хватит". "Ну, значит, всем кашу и чай," — заключила Настя. "Отлично," — согласилась Аделия, доставая одноразовую посуду: глубокие тарелки, ложки и стаканчики. Из рюкзака извлекла последние шесть пакетов геркулесовой каши с ягодами, разложила их по тарелкам, в каждый стаканчик положила пакетик чая и расставила импровизированную сервировку. Николай наполнил котелок водой и подвесил его над костром, затем обернулся к Сергею: "Сергей, подбрось хворост. Здесь еще есть угли, сейчас быстро разгорится огонь". Владимир отправился за стрелами, а Вероника подмигнула Насте: "Пойдём со мной, мне в туалет нужно. Одной страшновато". Настя вздохнула: "Ну, пойдём, трусиха".
         И они вдвоём направились вглубь кустов. Вероника, понизив голос, обратилась к Насте: "Я хотела спросить… Меня мучает вопрос, про то, что сказал Володя… насчет… этих… женских дней. Почему Аделии это не касается?"
– Вероника, ты что, дурочка, что ли? – с натянутой улыбкой произнесла Настя.
– Да нет вроде, – отозвалась Вероника. – А что?
– А то, что Аделька-то беременна!
– Да ладно! – Вероника всплеснула руками. – Точно? И давно?
– Да уж месяца два, – подтвердила Настя.
– Вот Володька, куда ее потащил, непутевый! – возмутилась Вероника.
– Да он и сам не знал, – ответила Настя. – Аделька ему только недавно сказала, когда мы в гостях на заимке у Романа Алексеевича были.
– А, ну понятно… – протянула Вероника и вдруг выпалила: – Я тоже хочу ребенка! У тебя дочка с Николаем есть, у Адельки с Володькой скоро будет… А я что, хуже вас? Возьму и рожу себе ребенка… От твоего Коли или от Володьки!
– Ты хоть думаешь, что несешь? – глаза Насти потемнели от гнева.
– Ой, прости, Настюш, прости! – Вероника заломила руки. – Это я от отчаяния…
– От отчаяния она! – передразнила Настя. – Иди лучше по своим делам за кустик, может, просветление снизойдет. Вероника скрылась в зарослях, а спустя пару минут, выйдя, виновато посмотрела на Настю:
– Ты, пожалуйста, подруга, прости меня за этот бред. И Адельке, прошу, ничего не говори. Я, конечно, найду от кого родить… А что, твой Сережа не в состоянии спросила Настя?
– Да он-то в состоянии, ответила Вероника только вот не хочет он детей… или от меня не хочет. Я на него десять лет угрохала, теперь локти кусаю. Насть, только, между нами, ладно? Я все решила. Как только выберемся из этой тайги и вернемся в Иркутск, я с Сергеем расстанусь.
           Пора уже определяться. Родители у меня не бедные, сама знаешь, с квартирой помогут. Только вот в Иркутске я не останусь. Уеду либо в Москву, либо в Великий Новгород, у меня там тетка живет. Работу по специальности найду, может, и замуж выйду…
Настя пожала плечами:
– Конечно, я все сохраню в тайне. Но решать только тебе. А пока не нагнетай обстановку, держись со всеми рядом. А когда выберемся – там видно будет. Может, твой Сережа еще переменится.
– Ладно, все, пошли в лагерь, нас уже, наверное, потеряли. Да, и еще… – Настя вопросительно посмотрела на Веронику. – У тебя какого числа месячные?
– Второго октября, – ответила Вероника. – А у тебя?
– А у меня восьмого, – сказала Настя и с тревогой добавила: – Надеюсь, к этому времени мы уже будем в Иркутске и не придется переживать о том, что на запах крови медведь или тигр придет.
Вернувшись в лагерь, Вероника и Настя присоединились к Аделии, Владимиру, Николаю и Сергею.
– О, наконец-то пришли барышни! – воскликнул Николай. – Вы куда так долго ходили?
– По своим делам, – уклончиво ответила Настя и добавила: – Это наш женский секрет.
– Ну да ладно, секретницы, присаживайтесь. Завтрак готов, – указала Аделия на импровизированный стол.  Вокруг костра устроились на привал, принимаясь за немудреный завтрак. Тишина звенела напряжением, которое Настя ощущала каждой клеткой, словно натянутую струну. Она исподтишка наблюдала за Вероникой, гадая, насколько глубоко залегли утренние слова в ее душе. Но Вероника, казалось, начисто забыла о былом, весело щебетала с Аделией о каких-то девичьих секретах. После еды мужчины разошлись по делам: Николай с Сергеем отправились на поиски дров для костра, а Владимир собирался на охоту. Настя и Аделия принялись убирать следы стоянки.
– Девчонки, – обратился к ним Владимир, – надо бы поберечь стаканчики для чая и тарелки. Боюсь, надолго их не хватит.
Настя обернулась:
– Володь, у нас с Николаем полный порядок. Есть походный набор, на любое путешествие.
– Отлично! – обрадовался Владимир. – У нас с Аделей тоже припасено. А вот за Сергея с Вероникой я не уверен. Чует мое сердце, в их рюкзаках разве что носки для Сергея, белье для Вероники да помада.
– Ну, если так, – вмешалась Аделия, – оставим им одноразовую посуду. А если что – будем делиться. Главное, чтобы вода была, а то и до кишечной палочки недалеко.
– Согласен, Аделичка, – кивнул Владимир. – Поэтому беру все необходимое и отправляюсь на поиски источника. Да и поохочусь заодно, испытаю свой лук.
– Хорошо, дорогой, – ответила Аделия. – Только будь осторожен.
– Конечно, милая. Не волнуйся, ты ведь не одна, в животике малыш.
Тем временем Вероника, сославшись на головную боль, скрылась под полотняным навесом.
Настя едва слышно вздохнула, чувствуя, как под маской нарочитой беспечности Вероники клокочет гроза. Владимир, сосредоточенно хмурясь, выкладывал на траву содержимое рюкзака, отбрасывая лишнее.  "Так, посмотрим… моток шелкового шпагата – пригодится, если тетива подведёт. Верный финский нож, саперная лопатка, фонарь…" Он задумался, перебирая остатки. Затем, словно доставая священный артефакт, бережно извлек из рюкзака сверток цвета хаки. Развернув грубую ткань, Аделия ахнула. Перед ней, словно ожившая легенда о воинах тени, лежал арсенал: метательные ножи, сюрикены, своим видом вселяющие ужас, и боевые клинки, достойные элитных подразделений. Следом показалась фляжка со спиртом, туго скрученный бинт, командирские часы и компас. Владимир, отбросив всё ненужное, собрал необходимое, аккуратно укладывая вещи обратно в рюкзак. Взгляд Аделии был прикован к его собранным движениям, к тому, как он готовится к уходу. Необъяснимая тревога сжала горло ледяным кольцом, но она усилием воли заставила себя улыбнуться. Владимир расправил плечи, подтянул потуже офицерский ремень. Словно вспоминая молодость, легко подпрыгнул на месте, прислушиваясь, не издает ли экипировка предательского звука.
— Ну, кажется, все в порядке. ««Готов»», —произнес он, тепло улыбнувшись Аделии.
Он подошел к ней, нежно обнял, коснулся губами ее пухленьких губ.
— Вижу, опять волнуешься, моя милая. Не стоит. Вернусь к вечеру с добычей.
— Ну, немножечко, – прошептала Аделия, смущенно опуская ресницы. Владимир еще раз обнял ее, заглянул в большие, черные глаза, глубокие, как омут, и блестящие, словно спелые сливы.
— Мне пора. Он взглянул на часы, сверил показания с компасом, в последний раз окинул взглядом снаряжение, взял лук, колчан со стрелами и, словно растворяясь в воздухе, скрылся в изумрудной глубине тайги. Аделия долго смотрела ему вслед, пока его силуэт не исчез среди вековых деревьев, оставив после себя лишь тихий шелест листвы и смутное предчувствие.
Вымотанные долгим днем, путники расположились под пологом навеса.
          Николай и Сергей, словно рачительные хозяева, щедро наполнили пространство дровами, хворостом и причудливыми корягами. Аделя, сославшись на деликатную нужду, отошла в сторону, но, вместо обещанного, извлекла из кармана мобильный телефон. Экран загорелся, запечатлевая уютный хаос походного быта, потом и ее собственное отражение.
          "Да уж, тут по неволе блогером станешь", – прошептала она, выключая устройство. Вернувшись под защиту навеса, Аделя ощутила ласковое тепло костра, разливающееся по коже. Комфорт и тишина обволакивали ее, но мысли неумолимо возвращались к любимому, оставшемуся в одиночестве в таежных просторах. Чтобы хоть как-то унять тоску, Аделия достала книгу, погружаясь в напечатанные строки. Настя же решила посвятить время сну, но дрема никак не приходила. Она ворочалась, словно беспокойная птица в гнезде. В голове, как осколки разбитого зеркала, мелькали отрывки утреннего разговора с Вероникой. Тревога за подругу, за ее будущее, за туманные перспективы после возвращения в Иркутск, сдавливала сердце.
            Наконец, сон, подобно мягкому покрывалу, укутал ее. Ей привиделся долгий, извилистый путь, теряющийся в манящей дали. На обочине стояла Вероника, махала рукой и озаряла все вокруг светлой улыбкой. Настя проснулась в липком холодном поту. Этот сон, сотканный из надежды и беспокойства, оставил в душе двойственный след. Что ждет их впереди, за поворотом судьбы? Лишь время даст ответ. В лагере царила умиротворяющая тишина. Настя оглянулась – все безмятежно спали: Николай, Сергей и Вероника. Аделия, погружённая в чтение, задумчиво перелистывала страницы. «Все спят…» – пробормотала она, обращаясь к Аделии: «Я, пожалуй, тоже немного подремлю. А ты, Аделичка, не хочешь?» – «Нет, не хочу», – отозвалась та. «Ну, тогда, – продолжила Настя, – если вдруг что, кричи во всю глотку, чтобы мы проснулись. Хорошо?» Аделя посмотрела на Настю, слегка улыбнулась и кивнула: «Да, конечно, постараюсь».
         Настя тут же засопела, убаюканная тишиной. Аделия окинула взглядом окружающую тайгу, прислушиваясь к её дыханию. В воздухе ощущался густой аромат хвои, а лёгкий сентябрьский ветерок нежно ласкал её густые, цвета воронова крыла, волосы. Лес наполнили звуки: трели невидимых птиц, хриплое курлыканье ворон, шуршание опавших листьев и тихий треск вековых стволов. Аделия на мгновение отвлеклась от книги, с теплотой подумала о своём любимом муже, Володе, и вновь погрузилась в чтение, страница за страницей, строчка за строчкой.
         А тем временем Владимир углублялся всё дальше в сердце тайги. Он достиг завала из дубов, поваленных грозовым ударом. Обошёл Land Cruiser, заглянул под днище. «Да, крепко сидит», – констатировал он. Передних колёс почти не было видно – их поглотила зыбучая трясина. «Вызволить этого стального коня из песка будет непросто… А скоро и заморозки ударят – тогда всё, пропала машина». Владимир с искренним сочувствием подумал о своём лучшем друге, Николае: «Как он будет вытаскивать свой Land Cruiser из этой ловушки? И каким образом?»
         Но тут же отогнал мрачные мысли: «Что-нибудь придумаем вместе». Владимир огляделся и двинулся дальше вглубь леса, настороженно прислушиваясь к шорохам и звукам. Сверяясь с компасом, он поглядывал на часы и бормотал вслух: «Ну, где же ты, вода? Нам нужна чистая питьевая вода». В лагере оставалась всего одна пятилитровая бутыль на шестерых. Он с тревогой подумал о своей любимой Адели, о том, что она в положении. Если начнётся жажда…
          Владимир как никто другой знал, что такое обезвоживание. При сильной жажде в организме запускаются мучительные процессы: раздражается центр жажды в головном мозгу, вызывая нестерпимую сухость во рту и потребность пить. Это может привести к обезвоживанию и снижению артериального давления, поэтому организм мобилизует все силы, чтобы восстановить водный баланс. Физиологические реакции на жажду мучительны. В головном мозге активируется центр жажды, вызывая постоянное, навязчивое желание пить. Это происходит из-за повышения концентрации солей в крови, на что реагирует субфорникальный орган, взаимодействующий с гипоталамусом.  Липкая сухость во рту и на потрескавшихся губах – зловещее дыхание обезвоживания. "А там, внутри, в животе, у моей Аделии словно в коконе покоится наше будущее дитя… Наша жизнь. И я не дам ей оборваться! В моих руках – жизнь Аделины, жизнь нашего ребенка. Я – их оплот, их единственная надежда". С каждой секундой этой клятвы кровь бушевала в висках, оттесняя боль, а в сердце, словно из пепла, восставала неукротимая сила. 
          Владимир бросил взгляд на компас, окинул взглядом окрестности, оставил зарубку на коре векового древа и двинулся вглубь чащобы. Казалось, сама природа противилась его стремлению. Продираясь сквозь цепкие объятия колючих кустов, оступаясь в глубоких рытвинах, он прошёл не меньше трёх километров, пока стена леса не расступилась, открывая взору просторную поляну. Гигантские валуны, поросшие изумрудным мхом, хаотично разбросанные по её поверхности, создавали причудливый, почти неземной пейзаж. "Место для лагеря – лучше не придумаешь, – подумал Владимир, – просторно, и воздух чист… Жаль, воды не видно. И вертолёту негде приземлиться". Он присел на один из валунов, чувствуя, как ноют затёкшие мышцы. "Пару минут передышки – и снова в путь". Взгляд невольно зацепился за странный камень.
          Что-то в его очертаниях казалось неестественным, чуждым этому дикому краю. Охваченный любопытством, Владимир подошёл ближе, достал сапёрную лопатку и принялся осторожно счищать мох с поверхности валуна. С каждым движением лезвия сквозь зелёный покров проступали всё более отчётливые черты рукотворного изваяния. "Не может быть…
          Откуда здесь это?" Расчистив камень, Владимир замер в изумлении. На поверхности изваяния проступили письмена, выведенные вязью старорусского языка. "Вот это да… Настоящая сенсация! Какой интерес для наших учёных!" Он торопливо достал из походного рюкзака свой ежедневник и карандаш и скрупулёзно, буква за буквой, перенёс древний текст на бумагу.
Затем, движимый непреодолимым порывом, он переходил от валуна к валуну, освобождая их из-под плена мха. Каждый камень, словно страница забытой книги, хранил на себе следы древней цивилизации – письмена, рисунки, таинственные символы. "Боже мой…
          Если бы только выбраться отсюда и привести сюда археологов… Специалистов по древним письменам, палеографов, чтобы они могли изучить эволюцию форм букв, сокращений и системы письма, а также памятники древней письменности, увековеченные на этих камнях. Эпиграфистов, которые специализируются на надписях, высеченных на твердых материалах, и изучают их содержание и формы. Лингвистов, которые занимаются языкознанием, что включает в себя анализ и реконструкцию древних языков." Владимир осознавал значимость своей находки, её неоценимую ценность для науки, для страны, для всего человечества. Восторг и изумление переполняли его. Он должен, он просто обязан выбраться отсюда, чтобы этот затерянный мир, молчаливо хранивший свои тайны на протяжении веков, открылся миру.
          На какое-то время внимание Владимира переключилось с первоначальной цели визита, когда его заинтересовал странный, неестественный холм. "Любопытно", – подумал он, – "очевидно, это рукотворная насыпь". Решив осмотреть находку, он обошёл её и начал снимать слои земли один за другим. Сперва был слой дёрна, затем он углубился, и внезапно лопатка наткнулась на что-то твёрдое. Воодушевлённый, Владимир принялся отбрасывать землю в сторону, и вскоре обнаружились ровно уложенные брёвна, хорошо сохранившиеся, из лиственницы. "Что же это может быть?" – задумался он. – "Гробница? Или зимовник, наподобие землянки?" Решив не оставлять дело на полпути, он присыпал раскоп, чтобы не потерять место, и решил, что нужна лопата помощнее. Владимир ещё раз обошёл холм, размышляя:
         "В любом случае, будь это даже гробница, у неё должен быть вход. А если это древнее жилище какого-то племени или охотников, то с какой стороны его искать?" Вспоминая свои знания об особенностях строительства жилищ в Восточной Сибири, он прикинул: "В тех краях жилье обычно строилось с учётом климата и практических потребностей. Вход старались располагать с подветренной стороны, например, с южной или восточной, или со стороны воды, как это делали селькупы, чтобы было удобно во время разливов рек. В землянках вход устраивали со стороны берега, иногда маскируя его растительностью. Часто вход ориентировали на восток, следуя традициям арктических народов, которые строили жилища, обращённые на юг или восток, чтобы максимально использовать солнечный свет. Учитывая климат и розу ветров, жилище защищали от преобладающих холодных ветров, ориентируя его на восток или юг.
           Так строили чумы и яранги. При строительстве землянок на берегу, вход делали со стороны воды, чтобы его было сложнее обнаружить, и маскировали растительностью. У селькупов вход в землянку делали со стороны реки, чтобы было удобнее затаскивать в дом лодку, а также чтобы жилище не заливало при половодье. Для этого пол делали постепенно повышающимся от входа."
"Но если это землянка, то она практически полностью углублена в землю", – размышлял Владимир. – "Тогда это сооружение, вероятно, предназначалось для временного пребывания, так как поблизости нет ни рек, ни озёр". "Ладно, вернусь завтра, откопаю вход, и всё станет ясно.
           А пока не буду рассказывать ребятам о находке, пока не прояснится вся картина".
Владимир тряхнул фляжку – плескалось почти пусто. Мучила жажда, но во фляге был лишь чистый спирт. «Спиртом жажду не утолить», – подумал он, но идти дальше нужно было во что бы то ни стало. Нужно найти воду. Не прошёл он и пятисот метров, как уловил какой-то шорох, тихое журчание. Крадучись, на цыпочках, приблизился и замер, поражённый открывшейся картиной. Впереди возвышалась небольшая скала, из чрева которой, словно сама жизнь, вытекал ручеёк. Живительная влага струилась вниз, переливаясь всеми цветами радуги под лучами солнца. Извиваясь, ручей бежал по камням, образуя небольшое, заросшее камышом озерцо.
           У воды стояла семья лосей: лосиха с двумя телятами и могучий сохатый. Поворачивая рогатую голову то вправо, то влево, он, казалось, вбирал в себя запахи тайги. Напившись вдоволь, лосиха с лосятами, фыркая и покачивая головами, отошли от озерца. Лось же еще немного постоял, прислушиваясь, словно чувствуя чье-то присутствие. Затем, поведя копытом по земле, они неспешно ушли в чащу. Убедившись, что животные скрылись, Владимир кинулся к источнику и жадно припал к прохладной, родниковой воде. Напившись и ополоснув лицо, он присел, довольный и восхищенный чудесной находкой. Не скрывая улыбки, прошептал: «Вот она, вода. Теперь заживём!» Поднявшись, он посмотрел на часы и компас: «Всё не так уж плохо».
           Осталось добыть трофей, чтобы накормить друзей. Мысль о любимой Аделии не покидала Владимира. Он уже грезил возвращением в лагерь с доброй вестью о воде и добычей. Он думал о друзьях, о том, всё ли у них в порядке. Знал, что Николай не оставит их в беде, защитит. Вспомнил Сергея, Настю и Веронику, которая постоянно плела интриги и злилась на Сергея. Постояв еще с минуту, Владимир произнёс: «Сосредоточимся на охоте». Он снял с плеча лук, вложил стрелу и, стараясь не шуметь, стал пробираться сквозь тайгу, прислушиваясь к каждому звуку, смотря под ноги, переступая сухие ветки. Так он прошёл шагов семьдесят, когда в двадцати метрах заметил зайца. «Ага, вот и косой, – подумал он. – Здоровый, самец». Заяц тёрся о молодой дубок, а потом забарабанил по стволу задними лапами. Владимир натянул тетиву, прицелился и отпустил стрелу. В мгновение ока стрела вонзилась зайцу в шею. Зверь подпрыгнул и замертво рухнул на землю. Владимир подошёл, пошевелил его. Заяц не подавал признаков жизни. Он извлёк стрелу, вытер её пучком травы, положил в колчан, а тушку зайца – в мешок. Довольный, пошёл дальше, приговаривая: «Ну что, один трофей есть. Если улыбнется удача, упускать не станем.
            Хотя и этого хватит на всех». Усталый, но довольный охотой, Владимир держал путь обратно в лагерь. Когда до стоянки оставался около километра, на тропе мелькнул заяц. Мгновенно скинув лук, Владимир одним точным выстрелом поразил цель. Второй косой оказался меньше первого, но на вид довольно упитанным. Извлекая стрелу, Владимир окинул взглядом добычу: хорош заяц, хоть и молод, но сгодится. Тем временем в лагере кипела жизнь. Николай и Сергей разожгли костер, а Настя, Вероника и Аделия вели тихую беседу о чем-то своем, девичьем.
         Часы показывали четыре вечера. Николай заметил, как Аделия, казалось, томится, на ее смуглом лице промелькнула тень волнения. Чтобы отвлечь девушку от тяжелых мыслей, он громко, так, чтобы все слышали, подбросил хворост в огонь и сказал: "Ну что, девчата, наш Володька уже где-то на подходе к лагерю, да еще и с богатым трофеем!" Лицо Аделии тут же преобразилось, в глазах затеплилась надежда. Она выпрямилась и стала всматриваться в глубь тайги, туда, куда ушел ее любимый. И вот, на мгновение, ее лицо озарила улыбка.
           Николай, заметив это, понял, что она увидела Владимира. "Володька идет?" – подскочил он, не отрывая взгляда от Аделии. Сергей, Настя и Вероника тоже поднялись на ноги и стали всматриваться в чащу. Силуэт Владимира становился все отчетливее. Не выдержав, Аделия бросилась ему навстречу. Владимир, бросив мешок на траву, заключил свою Аделию в нежные объятия – уставший, пропотевший, но довольный. Подоспели Николай и Сергей.
           "Ну как охота?" – с лукавой улыбкой спросил Николай. В ответ Владимир, ничего не говоря, лишь поднял вверх большой палец, красноречиво свидетельствуя об успехе. Владимир утвердительно кивнул, указывая на мешок, лежащий на траве: "Берите, ребята, мешок и направляемся в лагерь. Там все расскажу вам". По прибытии в лагерь Владимир обратился к Сергею с вопросом: "Ты умеешь разделывать дичь, шкуры снимать?". Тот пожал плечами и утвердительно ответил не приходилось. Затем Владимир повернулся к Николаю:
          "Пойдем поможешь, мне нужно зайцев освежевать до наступления темноты". "Конечно, пойдем", - отозвался Николай. "А ты, Сергей, - распорядился Владимир, - бери лопату и выкопай глубокую яму, чтобы сбросить туда остатки от нашей охоты: шкуры, лапы, головы".
          Сергей взял лопату и приступил к рытью ямы в указанном месте, а Владимир с Николаем занялись разделкой зайцев. Николай, не выдержав, спросил, глядя на Владимира: "Вижу по тебе, что ты все-таки нашел то, что искал?". "Да, Коля, ты прав, я нашел источник воды, и он недалеко отсюда", - ответил Владимир. "На сколько не далеко?" - переспросил Николай. "Километра четыре", - ответил Владимир. "Ого, - удивился Николай и добавил, - ну что, тогда завтра идем вместе?". "Нет, Коля, я завтра иду один. Возьму с собой пару пустых пятилитровок и на рассвете схожу. Заодно постараюсь найти подходящее место для нашего лагеря". "Ну хорошо", - согласился Николай. Зайцы были освежеваны, отходы помещены в выкопанную яму.
           Но предварительно на дно ямы сложили сосновые шишки и ветки, затем на отходы набросали еще веток и засыпали землей, прикрыв сверху срезанным дерном. Добычу принесли в лагерь. Девушки терпеливо ожидали возвращения мужчин. Владимир посмотрел на них, потер ладони и сказал: "Ну что, приготовим дичь?". "Мы только за!", - дружно ответили девушки, но добавили с смехом: "Но готовить дичь – это мужская прерогатива!". Николай подхватил: "Мы согласны! Сегодня готовят мужики! И под дичь чего-нибудь покрепче нам тоже не помешает".
Николай бросил взгляд на Владимира: "Ну что, по стаканчику виски за махнём?"
          "Давай, не помешает. Только по-быстрому, у меня ещё дела. Пока вы с Сергеем будете колдовать над зайцами, я тоже займусь делом." Николай, не мешкая, извлек початую бутылку виски, торопя Настю со стаканами. Настя подала одноразовые стаканчики, и Николай щедро плеснул виски. Аделия отказалась наотрез. Друзья знали, что Аделия в положении, поэтому уговаривать не стали. Володя осушил стакан, слегка поморщившись, и обратился к друзьям: "Ладно, парни, занимайтесь дичью, а я скоро вернусь. Нужно кое-что сделать, пока ещё не стемнело." Аделия, не отводя взгляда от Владимира, с печалью в глазах, стояла и смотрела на него, словно пытаясь прочесть его мысли. Владимир подошёл к ней, обнял, прижимая к своей груди: "Что с тобой, милая? Не грусти. Мне необходимо кое-что сделать.
         Я понимаю, что ты устала, но всё скоро закончится. Скоро за нами вышлют спасателей. Роман Алексеевич наверняка уже связался с друзьями Николая." "Да я…, да я нормально. Просто ты всё время куда-то уходишь, а мне тебя не хватает. Я скучаю без тебя," – шептала Аделия Владимиру. "Ну потерпи, милая моя Аделичка. Это нужно для общего дела. Завтра я отправляюсь к роднику за водой, а вы остаётесь здесь практически без защиты. Я хочу сделать оружие для Николая и для Сергея, чтобы в случае опасности было чем отбиться от диких зверей." "Ну хорошо… только возвращайся поскорее," – с тревогой проговорила Аделя.
"Не беспокойся, я скоро вернусь, да и буду недалеко," – ответил Владимир, поцеловал Аделию и скрылся в тайге. А тем временем жизнь в лагере забурлила. Николай натёр тушки зайцев солью и острой приправой, приговаривая: "Ну вот, пока пусть маринуется наша дичь.
         А мы займёмся огнём." Николай подгонял Сергея: "Дружище, давай побольше сухих дровишек!" Николай и Сергей усердно трудились над костром, а в сторонке, наблюдая за их работой, сидели Настя, Вероника и Аделия. Когда набралось прилично древесных углей, и от костра повеяло жаром, Николай водрузил тушки зайцев над жаром, постоянно переворачивая, чтобы тушки подрумянивались равномерно со всех сторон. Между тем, Владимир, углубившись в чащу, высматривал молодые березки, чтобы сотворить копья для Николая и Сергея. Наконец, его взору открылась небольшая березовая роща. Обводя взглядом деревца, он выбрал три, что отвечали замыслу, негромко приговаривая: «Так-с, и что тут у нас? Ага, вот то, что нужно».
          Срезав три тонких ствола, обрубив ветки, Владимир направился в ельник на поиски смолы. В трещинах и изломах коры он собрал достаточно еловой и сосновой живицы, затем, набрав охапку сухих листьев, двинулся в лагерь. Сумерки сгущались. В лагере царило оживление. После доброй порции виски настроение взлетело до небес. Николай травил один анекдот за другим, а Настя, Аделия и Вероника заливались смехом. Владимир, входя в лагерь, окинул всех улыбчивым взглядом и произнес: «Ох, как у вас тут весело! Молодцы, не падаете духом, так держать!»
           Воздух уже наполнился аппетитным ароматом жаркого. Николай повернулся к Владимиру: «Ну, что, еще по маленькой? А давай, Коля, раз уж охота пошла!» Николай принялся разливать виски по стаканам. Владимир положил березовые заготовки у костра и подсел к Аделии, обняв её за плечи. Аделя тут же прильнула к нему, положив голову на плечо. Николай, хохоча, обратился к Аделии: «Аделичка, дай Володьке глотнуть горячительного, никуда твой Володька не денется, ну, по крайней мере, до утра!» Аделия, смущенно потупив большие глаза. Через несколько минут Николай надрезал тушку: «Ну вот, и зайцы готовы!» Он принялся нарезать сочные куски и раскладывать по тарелкам. Владимир, обращаясь к Аделии, спросил: «Может, тебе для согрева коньячку?» Аделия замялась, пожав хрупкими плечами, а потом проговорила: «Ну ладно, только маленький глоточек». Владимир достал фляжку, налил немного коньяка и подал Аделии. Николай, взболтав бутылку виски, воскликнул: «Ну, что, давайте под дичь, здесь как раз осталось по глотку! Давай, давай наливай!» Все оживились. Было тепло, сытно и хмельно.
           Они долго сидели у костра, рассказывая веселые истории. Вероника с Сергеем первыми отправились спать, закутавшись в спальные мешки. Николай, бросив быстрый взгляд на Сергея, затем на Владимира, кивая в сторону безмятежно спящего товарища: "Взгляни, Володя, как нашего Сергея дичь смачная в объятия Морфея унесла. Спит, словно архангел, ни забот, ни хлопот." "Да уж, устроился наш Сергей – как у Христа за пазухой: ночью спит, днем досыпает, – усмехнулся Николай. – А кто лагерь сторожить будет? Мы с тобой, что ли?"
"А, бог с ним, – отозвался Владимир, махнув рукой. – Пусть дрыхнет. Навоюется еще."
"Пусть отсыпается, – повторил Владимир, его глаза блеснули каким-то решительным огоньком. – Мне все равно не спать, я буду делом заниматься." "И что же ты задумал?" – с любопытством спросил Николай. Владимир развернул сверток, обнажив три метательных лезвия, сверкнувших в свете костра. "Не планировал брать, да, видать, судьба. Копья сделаю, для тебя и Сергея пока меня не будет вам будет чем лагерь защищать на тот случай если дикий зверь наведается." "Мысль здравая," – согласился Николай. – Да Коля раз ты остаёшься в карауле займись кострами по периметру я думаю, что самое время зажечь их.  "Сделаю," – кивнул Николай.
           Он проворно поднялся и, переходя от костра к костру, раздул угли, потом вернулся, подкинул дров в огонь, и пламя взметнулось, озаряя лица. – "Володя, я теперь твой должник. Вахту вместе нести будем." "Ладно," – отозвался Владимир, а затем подошел к Аделии, опустился перед ней на колено, прикоснулся к ее щеке. – "Милая, что не спишь?" «Немного еще посижу» а потом буду укладываться. Вова, мне нужно отойти, проводишь меня?" Владимир улыбнулся, коснулся губами ее лба. "Конечно милая пойдем." Он взял Аделию за руки, помог встать, и они вместе направились в сторону темных кустов за лагерем. Минут через пять, когда они уже возвращались, из темноты вырвался шорох, переросший в утробный рык.
          "Боже, что это?" – вскрикнула Аделия, вцепившись в руку Владимира. Владимир прижал ее к себе, успокаивая шепотом: "Тихо, тихо, милая. Медленно, спиной вперед, отходим к лагерю." Шаг за шагом, они приблизились к спасительному кругу света. "Что случилось?" – настороженно спросил Николай. "Тихо, Коля, тигр," – ответил Владимир. В ту же секунду из мрака блеснули зловещие, голодные глаза. Аделия, замирая от ужаса, прижалась к груди Владимира. И в отблесках пламени, словно материализуясь из ночи, возникла массивная, полосатая тень. "Твою мать," – выдохнул Николай. – "И что теперь делать будем?" Владимир замер, словно врос в землю. Тишина, давящая и густая, окутала их. Спокойно тихим голосом приговаривал Владимир «Он сейчас уйдет… это не его охотничьи угодья. Просто случайно забрел». — Ага, — отозвался Николай, — по-моему, вся тайга — его территория. Тигр постоял, вытянув морду вперед, будто втягивая запахи ноздрями.
— Он еще и нюхает, — пробормотал Николай. — На запах дичи пришел, наверное?
Затем полосатая тень плавно развернулась и исчезла в чернильной темноте под пологом тайги.
— Фух, — выдохнул Владимир, успокаивающе поглаживая Аделию по голове. — Все, милая, ушел тигр. Мы ему не конкуренты. Аделия подняла голову. В ее глазах все еще плескался испуг, въевшийся холодом под кожу. — Вот теперь я точно не усну прошептала Аделия.
Владимир отвел Аделию под навес, усадил на свое место и заботливо укутал в спальник. Сергей и Вероника безмятежно посапывали, словно и не было ничего. А Настя сидела, словно окаменев, с широко открытыми глазами и приоткрытым ртом – в оцепенении. Аделия тронула Настю за плечо. — Что с тобой? Ты в порядке? Настя молчала, не реагируя.
Владимир окликнул Николая: — Посмотри, твоя Настя в ступор впала. Тогда Аделия легонько ущипнула ее. Настя вздрогнула. — Ой! Ты чего? Больно же! — А что ты не отвечаешь?
Настя жадно глотнула воздух.
— Это… что это сейчас было? Что за зверь? Николай махнул рукой: — Да ничего особенного. Тигр в гости приходил, понюхать, где тут дичь. А ты что, видела? Я думал, ты уже спишь. — Да не успела! — ответила Настя. — Я только собиралась укладываться, как вдруг этот страшный рык… Я чуть от страха не родила! Николай расхохотался: — Ну, для этого сначала забеременеть нужно! — Ну, блин, я тогда, значит, от страха забеременела! Аделия и Владимир не смогли сдержать улыбок.
— Ладно, девчонки, давайте укладывайтесь. А мы с Николаем подежурим.
Настя возмущенно пробурчала, указывая на Сергея: — А этот боров так и будет дрыхнуть? Вы что, обязаны охранять его задницу? Пусть встает тоже!
— Да и правда, — отреагировал Николай. — Его помощь тоже не помешает.
Николай кое-как растолкал Сергея.
— Подъём, дружище! Твоя очередь вставать на охрану лагеря. Да? – вопросительно посмотрел он на товарища.
— Да-да, — подтвердил Николай. Сергей поднялся и, пошатываясь, поплелся к костру. Возле огня сидел Владимир, тщательно очищая березовые заготовки от коры.
— А это что будет? — спросил Сергей, сонно моргая. — Оружие, — коротко ответил Владимир. — А мне что делать? — Следи за периметром и подбрасывай дрова в костер. — Хорошо.
           Будет сделано, — ответил Сергей и принялся за дело. Тем временем Владимир завершил колдовство над березовыми древками. На самом конце каждого, словно хирург, вырезал он аккуратную ложбинку, призванную принять стальную ладонь метательного ножа. Затем, словно окольцовывая силу, опоясал древко по кругу глубокими канавками, готовя ложе для медной змеи, что должна была намертво скрепить союз дерева и стали. После этого, словно алхимик, взывая к силам природы, добавил он в живительную еловую смолу прах древесного угля и шепот сухих листьев, превращая их в единую, колдовскую субстанцию. Растопив эту смесь на жарком языке пламени, он сотворил крепкий, липкий смоляной клей. Тщательно, с любовью смазав им основание наконечника, словно вдыхая жизнь в мертвое железо, так, чтобы лезвие ножа навеки породнилось с древком, Владимир отложил готовые копья в сторону.
         Получилось даже лучше, чем он ожидал. Три зверя, три вестника смерти, три копья, способных усмирить ярость сохатого лося, пронзить шкуру волка и остановить натиск медведя. Ночь, уступая место робкому рассвету, дышала прохладой. Владимир, обратился к Николаю и Сергею: "Ну что, парни, постоите на страже лагеря? Я вздремну пару часов, а чуть свет отправлюсь в путь." "Хорошо," – отозвались они. Владимир вручил копьё Николаю, второе – Сергею, а третье, на всякий случай, оставил под навесом. Прилёг рядом с Аделией, стараясь не потревожить её сон. Она, почувствовав тепло, прильнула к нему, обвив рукой, и сладко засопела. Мгновение – и Владимир провалился в объятия Морфея. Спустя пару часов, будто разбуженный невидимым колоколом, Владимир резко поднялся. Настя и Вероника спали безмятежным сном.
         Небо на востоке алело предрассветной синевой. "Отлично, день будет ясным и тёплым," – подумал он. Тишину нарушал лишь щебет таёжных птах да приглушённое "кур-лык, кур-лык" тетерева, то тут, то там, вперемешку со дробным стуком дятла. "Так, ну и где мои стражи?" – промелькнуло в голове Владимира. Выйдя из-под навеса, он окинул взглядом лагерь. Сергей, сидел спиной к навесу, у догорающего костра, в объятиях копья, щекой прильнув к древку. Тонкая струйка дыма вилась к небу. "Ясно," – усмехнулся Владимир. На цыпочках обошёл его и резко дёрнул копьё. Сергей, словно ужаленный, вскочил, заикаясь и бессвязно бормоча. "Спишь, гвардеец? Тебя уже съесть могли!" – с усмешкой произнёс Владимир. "А где Николай?" –  заспанный Сергей. лишь пожал плечами «Расслабились ребята," – проворчал Владимир. "Взбодрись-ка, дружище, а я поищу Николая." Обойдя лагерь, Владимир не нашёл его. Хотел было позвать, но вспомнил о спящих девушках. В этот момент из кустов, словно луна из-за туч, вынырнул полусонный Николай. "Ага, вот ты где! Я уж подумал, звери тебя утащили в тайгу!" "Да ну," – отшатнулся Николай. "А что, как ночь прошла?" – поинтересовался Владимир. "Да какая там ночь! Ты же всю ночь с нами был, не считая последних двух часов." "Ладно, я сейчас ухожу, ты будь повнимательней," – напутствовал Владимир. "Сергей вон, пригрелся у костра и спит, как дома. Ты, надеюсь, не забыл про тигра, который к нам наведывался?" "Конечно, не забыл," – ответил Николай. "Так вот, он может нагрянуть в любой момент. Я пойду схожу за водой, постараюсь вернуться как можно скорее. А пока, Коля, вся надежда на тебя.
        Присмотри за Сергеем, не давай ему расслабляться. Займи его работой, пусть дрова собирает, но от лагеря далеко не отходить." "Хорошо, командир," – отозвался Николай. "Да какой я тебе командир… Просто я волнуюсь за Аделию, да и за вас, конечно тоже. Не хотелось бы, чтобы вас съели дикие звери. Да и вообще, пора менять местоположение. Здесь оставаться небезопасно. "Владимир, ступая мягко, словно лесной дух, приблизился к своей Аделии. Склонившись, он невесомо коснулся её щеки губами, словно бабочка крылом. Затем взял лук и колчан стрел, трофейный финский нож – реликвию, что перешла от деда к отцу, а от отца к нему, фляжку с согревающим спиртом, перевязочный материал, фонарик, спички, разборную лопату и две пустые пятилитровые бутыли. Николай, следивший за сборами Владимира, заметил телефон. "Володь, связь-то не ловит. Зачем он тебе?" Владимир усмехнулся в усы. "А вдруг пригор какой найду повыше? Кто знает, может, сигнал и проскочит… Ну, да ладно. Готов!" – обратился он к Николаю и Сергею. "Скоро вернусь. Вы тут поосторожнее". Сергей и Николай проводили его взглядами, пока силуэт Владимира не растворился в изумрудной чаще тайги. Владимир уходил, сверяясь с едва заметными зарубками на стволах вековых деревьев, словно читая тайную книгу леса.
          Николай повернулся к Сергею, утаив ночной визит полосатого хищника. "Ну что, дружище Сергей, займёмся кострами? Ты дрова собирай, а я пока завтраком девчонок побалую". Сергей, ничего не подозревая, отправился за хворостом. Николай, помешивая угли, подбросил в костёр последние поленья. Первой зашевелилась Настя. Приподнявшись, она протёрла глаза. "Коля, ты всё ещё на посту?" Она заметила, что Вероника спит крепким сном. "А где Сергей?"
"Дрова собирает", – ответил Николай. Тут поднялась и Аделия. Оглядевшись, потянулась. "Что, проснулись? А где мой Володька?" – спросила она, глядя на Николая.
"Ушёл к роднику за водой", – уклончиво ответил Николай.
Настя повернулась к Аделии. "Ну что, встаём, займёмся завтраком".
"Да, конечно", – ответила Аделия, а потом вдруг спросила: "А дичь мы всю вчера съели?"
"Нет, – подхватил Николай, запнувшись. – Просто тигр всё доел". Вероника резко подскочила. "Какой тигр? Это что, шутки?" "Да нет, дорогая, какие уж тут шутки, – ответила Настя. – Пока вы с Сергеем спали богатырским сном, к нам на огонёк, или на запах дичи, заглянул сам хозяин тайги собственной персоной". "Тигр? Да ладно, – с ухмылкой ответила Вероника. – Разыгрываете?"
"Какой там розыгрыш!" – отрезала Аделия. Вероника, почувствовав серьёзность в её голосе, заволновалась. "А где Сергей?"
– Дрова собирает, – буркнул Николай в ответ. – Как дрова. А вдруг тигр нападёт? – Да не волнуйся ты так, – успокоил он Веронику. – Снаряд в одну и ту же воронку не падает. – Ага, не падает! – вспыхнула Вероника. – Один раз пришёл – и ещё придёт! Иди немедленно посмотри, где мой Сергей! – Ладно, – сдался Николай, взял копьё и отправился на поиски Сергея.
Настя, обернувшись к Веронике и Аделии, спросила: – Ну что, девочки, будем готовить на завтрак? – А что у нас есть? – отозвалась Вероника. – Крупы, – ответила Аделия. – Рис, гречка, да ещё пара пачек макарон. Только вот беда – воды осталось на донышке, на один чай. -Нечего, твой Володька ушёл на родник, потерпим, а пока чай попьём. Вскоре вернулись Сергей и Николай.
– Вот твой Сергей, – сказал Николай Веронике. – Жив и здоров. Девушки оживились. Николай и Сергей разожгли костёр, вскипятили остатки воды. Они сидели у костра, вели неспешные беседы. Потом Николай подробно рассказал Сергею и Веронике о ночном визите тигра. А тем временем Владимир, продираясь сквозь чащу, спотыкаясь о валежник, то и дело смахивая липкую паутину, спустя полтора часа он достиг цели. Он оглядел таинственное место с каменными изваяниями, достал мобильник и принялся снимать на камеру всё вокруг: и территорию, и выбитые письмена, и знаки на каменных ликах. Затем взял лопату и начал раскапывать вход с южной стороны.
         Земля поддавалась легко, словно вход присыпали только вчера. Владимир откидывал землю лопату за лопатой, и картина постепенно стала прояснятся. Он невольно похвалил себя, когда увидел очертания двери. – Какой я молодец! – прошептал он. – Угадал, где находится вход!
Владимир присел передохнуть, а его распирало любопытство. Что он там найдёт? Что скрывает эта дверь в загадочной землянке или гробнице? Переведя дух, Владимир принялся раскапывать дальше. Чернозём сменился песчаником. – Ничего, немного осталось, всё почти готово, – успокаивал он себя. Два часа работы – и его труд был вознаграждён. Вот она, дверь!
          Он очистил её от земли и песка. Ясно проступали старые, проржавевшие кованые навесы и петли для замка, но замка не было. Это облегчало задачу. «Отлично!» – подумал Владимир. – Замка нет, не придётся мучиться что бы его вскрыть». Он подёргал дверь за ржавую, массивную кованую ручку. Дверь сидела плотно, даже не шелохнулась. – Лиственница… – пробормотал Владимир. – Такую дверь не выломать. Тогда он, орудуя лезвием ножа, высвободил дверь из цепких объятий земли. Лопатой обстучал прилипшие края, затем вогнал сталь в щель и начал раскачивать, словно пытаясь разбудить дремавшего великана. Дверь поддалась – между косяком и вековым деревом пролегла долгожданная трещина. "Так-так…" – выдохнул Владимир с толикой мрачного удовлетворения. Вцепившись одной рукой в прогнившую ручку, а другой в край доски, он продолжил свою игру – на себя, от себя, пока массивная преграда не распахнулась, впуская холодный сумрак. В кромешной тьме, Владимир выхватил фонарик, и лишь сделал шаг вовнутрь, как его окатило волной спертого, могильного зловония. Инстинктивно отпрянув назад, жадно ловя ртом свежий воздух, он закашлялся. "Что за черт?!" – вырвалось у него. "Похоже, точно гробница… нужно переждать". Чтобы не терять времени, пока проветривалось склеп, Владимир решил обойти таинственные круги из каменных валунов. Обследовал практически каждый, счищая вековой лишайник, размышляя: "Кто создал это место, и для чего оно служило?
           Может, для каких-нибудь диких ритуалов? И что означают эти знаки и письмена?" Некоторые символы ему даже удалось разобрать – что-то о солнце, затмениях, созвездиях… "Древняя обсерватория, что ли?" – промелькнуло в голове. "Ну да ладно, предоставим эту загадку ученым". Вернувшись к раскопу, Владимир, прикрыв нос и рот балаклавой, включил фонарь и шагнул внутрь. То, что предстало его взору, заставило содрогнуться даже закаленного ветерана, повидавшего всякие ужасы. Внутри покоились три мумифицированных тела в истлевших мундирах царской России. Собрав волю в кулак, Владимир начал осматривать помещение. Это был добротный деревянный сруб, укрытый снаружи землей. Несмотря на древность, помещение сохранило простор – около девятнадцати квадратных метров. Сруб был сложен из просмоленной лиственницы – стены, потолок, пол… Внутри стоял грубый стол и три табурета. На столе покоился нехитрый скарб: деревянные ложки, кружки, чашки… Владимир направил луч фонаря к потолку. Там, подвешенная на цепи, висела массивная керосиновая лампа из толстого стекла. Сняв ее, он обнаружил, что в колбе плещется керосин. Чиркнув спичкой, Владимир поднес пламя к фитилю.
           В помещении вспыхнул теплый свет, отгоняя мрак. И тогда он смог детально рассмотреть мертвых. В дальнем углу, под истлевшим знаменем, лежал полковник – эполеты не оставляли сомнений в его высоком чине, а детали мундира указывали на принадлежность к артиллерии. Ближе к выходу, на деревянном настиле, служившем кроватью, покоился штабс-капитан, также артиллерист. А на полу, скрючившись в неестественной позе, лежал прапорщик того же рода войск. "Оруженосец полковника, наверное…" – промелькнула мысль у Владимира. Полковник лежал ничком, в черных кожаных перчатках, словно бросая вызов самой смерти. Рядом, на полу лежал наган Владимир поднял наган крутанул барабан ещё три патрона находились в барабане. На груди, поверх поблекшего кителя, ослепительно сияли орден Святого Андрея Первозванного, Святого Александра Невского, Святого Владимира – полный парад боевых регалий, увенчавший его последнюю обитель. Владимир перевел взгляд на штабс-капитана, чей мундир гордо выставлял напоказ три Георгиевских креста – точно такие же, как блистали и на груди прапорщика. "Что же здесь произошло?" – этот вопрос, словно ледяной кинжал, пронзил сознание Владимира. Луч фонаря метнулся в темноту, скользнул по истлевшим телам. Гимнастерки, на удивление, неплохо сохранились, но хранили молчание.
          Тогда Владимир сфокусировался на черепах: зияющие пулевые отверстия – безошибочные знаки насилия. "Вход есть, выхода нет… Значит, стреляли с пяти-шести метров." Такое же клеймо смерти носил и прапорщик. "Посмотрим, что скажет полковник…" Наган лежал слева. У полковника, в левом виске – входное отверстие. Левша, машинально отметил Владимир.
         При тщательном осмотре обнаружилось и выходное отверстие – справа. "Самоубийство… – с горечью подумал Владимир. – Но перед этим полковник отправил на тот свет своих товарищей." Владимир вышел на поверхность из землянки, жадно вдохнул таёжный прохладный воздух. Присел на пожухлую траву, пытаясь сложить разрозненные кусочки трагедии.
          Офицеры белой гвардии, загнанные в угол Гражданской войной… Полковник, хладнокровно расправившийся с прапорщиком и штабс-капитаном, а затем погасивший последний свет лампы и хладнокровно пустивший пулю в собственный висок. Иначе, фитиль догорел бы, керосин выплеснулся, и мрак был бы разорван жадным пламенем. Аккуратный даже в смерти полковник… Но кто похоронил их вместе с этой землянкой? Значит, они были не одни… Кто-то ещё был здесь?" – этот вопрос повис в таёжном воздухе, как проклятие. "Они приняли добровольный уход из жизни… Необходимо осмотреть их личные вещи. Может быть, прощальное письмо если оно есть конечно прольет свет на эту тьму…" Владимир снова шагнул в полу мрачную пасть землянки. Он обшарил карманы шинелей, висевших на почерневших стенах – пусто. В карманах мундиров – тоже ничего. Обнаружился лишь именной серебряный портсигар штабс-капитана. Владимир открыл его: внутри, словно драгоценности, покоились четыре папиросы с надписью «Казбек». Он отложил портсигар на стол и продолжил поиски. Заглянул под стеллаж, где мумифицированное тело полковника сторожило свою тайну. Под ним обнаружился длинный ящик, окованный медью. Владимир осторожно вытащил его на середину землянки, поддел крышку ножом и откинул её. Внутри лежали две винтовки образца 1891 года и несколько обойм патронов. Винтовки и патроны были в идеальном состоянии, словно ждали своего часа.
           Владимир привычным движением извлек винтовку из ящика. Щелкнул затвор – работает. Оружие было любовно смазано оружейным маслом, словно напоминая о былой армейской выправке. "Молодцы офицеры, – подумал он, – они знали свое дело и в каком состоянии содержать оружие что бы потом оно не подвело тебя в бою". В том же ящике взгляд зацепился за небольшую шкатулку. Он вынул ее, поставил на грубо сколоченный стол и откинул крышку. Внутри, словно драгоценные реликвии, покоились золотые именные карманные часы на витиеватой золотой цепочке, туго свернутый в трубочку листок бумаги и россыпь золотых монет, щедро переливающихся в полумраке. Двадцатипятирублевые Николаевские монеты…
           Владимир, не отрывая взгляда от сокровища, вышел из землянки. На залитой утренним солнцем поляне он пересчитал монеты – ровно триста штук. "Да уж, – пронеслось в голове, – с такими деньгами полковнику можно было бы махнуть в Париж или Турцию и жить припеваючи". Затем Владимир осторожно, словно боясь повредить, развернул пожелтевший листок.
           Вот оно – прощальное письмо полковника. В письме было начертано чернилами красивым почерком: "Я, полковник Российской Императорской Армии, Главной Артиллерийской Комиссии, Кузнецов Павел Игнатьевич, а также мои сотоварищи: Штабс-капитан Соколов Аркадий Яковлевич и прапорщик Голицын Радимир Ратиславович, до последнего хранили надежду на перелом фронта, на спасение России. Но все рухнуло. Большевики занимают город за городом, и исправить уже ничего нельзя. Что строить теперь на осколках великой Империи? В 1918 году нам удалось переправить наши семьи в Турцию, откуда они перебрались в Париж. Но русские оказались не нужны ни одной стране… Тысячи русских рассеялись, словно песок, по континентам. Это последние мои слова, и они неизменно печальны. Приближается мой последний час. Но я и мои сотоварищи приняли это непростое решение, как истинные патриоты России, нашей великой родины. Мы остаемся в России сердцем, душой и прахом. С нами остается гордое сознание, что мы честно исполнили свой долг до конца и добровольно приняли решение уйти из жизни. Я выполнил пожелание прапорщика и штабс-капитана. Теперь очередь за мной. Да простит нас Бог…"

Ниже стояла дата: 1923 год, и подпись полковника.

Да, горька и трагична судьба, выпавшая на долю наших прадедов и прабабушек. Гражданская война 1918–1922 годов безжалостно прошлась по судьбам, разрушая семьи и сея вражду. Брат восстал на брата, сын – на отца, сосед – на соседа. Что ж, нужно снять ордена и медали, передать их в музей. Вместе с письмом… вдруг отыщутся родственники, хотя надежды мало.
        А тела предать земле, дабы успокоились их истерзанные души. Хорошо бы, если священники приехали, отслужили молитву по усопшим. Хотя поговаривают, будто по самоубийцам панихиду не правят… Не нам то решать. Будь что будет. Главное – сообщить, куда следует. А вот про золотые монеты пока ребятам ни слова. Расскажу как-нибудь потом, когда вернемся в Иркутск. Владимир бережно свернул пожелтевший лист, словно хрупкую память, и укрыл его в шкатулке. Золотые часы заняли место в рюкзаке на крышке часов красовалась гравировка «За боевые заслуги» а также двуглавый орёл и марка ювелирного завода Tissot Czar's watch затем Владимир отмерил перевязочный плотный материал, обрезал кусок с глухим шелестом, и, развернув, бережно уложил в него царские, двадцатипятирублевые монеты, словно золотые искры ушедшей эпохи. Плотно обернув, завязал, встряхнул, прислушиваясь – не прорвется ли сквозь ткань предательский звон. Убедившись в тишине, и этот сверток упокоился в рюкзаке.
         Владимир вернулся в землянку снял с кителя полковника ордена, затем георгиевские кресты с мундиров Штабс – капитана и прапорщика словно снимая бремя чужих подвигов. Именной серебряный портсигар Штабс - капитана, на котором имелась гравировка «За воинскую доблесть Штабс – капитану Соколову Аркадию Яковлевичу» отблескивая тусклым светом, лег в шкатулку, а затем и в рюкзак, словно талисман прошедших времен. Взяв в руки трехлинейку образца 1891 года, он до отказа набил обойму. Пять патронов сунул в карман, остальные – в рюкзак. И вот он двинулся к источнику, крадучись, словно тень, вглядываясь в каждый шорох тайги. Теперь у него в руках был карабин – не жалкий лук. Карабин, способный сразить любого зверя, даже тигра или медведя. Но лучше бы им не встречаться. Не испытывать судьбу.
          Особенно не хотелось убивать тигра – их и так осталось немного. Да и как поведет себя винтовка, пролежавшая век в этой проклятой землянке, среди мертвецов? А патроны? Вдруг осечка? Тогда пиши пропало – зверь ждать не станет, нападет сразу, и это конец. Наконец, Владимир достиг источника. Небольшой ручей, рожденный в недрах скалы, играл на солнце всеми цветами радуги, лаская взгляд. Он огляделся, прислушался к дыханию тайги, к шепоту листьев. "Спокойно вроде", – подумал он. Подставил под струю пустую пятилитровую бутыль.
          Она быстро наполнилась кристальной влагой, затем вторая. Отставив в сторону драгоценный груз, Владимир взглянул на часы. Два часа дня. В лагере скоро начнется жажда. Он думал о друзьях – о Николае с Настей, о Сергее с Вероникой, и, конечно, об любимой Аделички. Как она там сейчас без воды? Нужно возвращаться в лагерь. Но он должен попытаться найти другое место для лагеря, более подходящее, на открытой местности, чтобы их было видно сверху.
          И возле воды – что может быть лучше? Постояв еще немного, обдумывая все варианты, он взглянул на скалу. Нужно попытаться подняться наверх, посмотреть, что там за ней. Сбросив рюкзак, лук и колчан, он взял винтовку и начал восхождение. Шаг за шагом, цепляясь пальцами за расщелины, он карабкался вверх. И вот вершина взята! Перед ним открылся захватывающий пейзаж. Просторное поле, размером с несколько футбольных полей, усеянная редкими молоденькими сосенками, не представлявшими помехи для посадки вертолета. Владимир стал всматриваться вдаль. У самой кромки леса, в тени высоких лиственниц, виднелось какое-то строение, похожее на избу, окруженную частоколом. "Черт", – с досадой пробормотал Владимир. Поехать черт знает куда и не взять с собой бинокль! Сейчас бы он ох как пригодился!
          Что же делать? Если спуститься и исследовать это место, уйдет слишком много времени, а в лагере ждут воду. "Ладно, так или иначе, нужно менять местоположение, а лучшего места чем это не найти, да и времени у нас ни так много. Решено! Я возвращаюсь в лагерь. Сегодня готовимся, а завтра на рассвете выдвигаемся. Перейдем это препятствие и разобьем лагерь у подножья этой горы, а если нам повезёт, то займём эту избу если конечно эта изба и будем надеется, что мне не показалось что это точно изба. И затем спокойно в безопасности будем ждать помощь с большой земли". Владимир спустился со скалы, взял пятилитровые бутыли, наполненные живительной родниковой влагой, свое снаряжение и направился обратно в лагерь, где его ждали друзья и несравненная Аделя. С грузом Владимир возвращался в лагерь, продираясь сквозь цепкий валежник и колючие кустарники. Бросив взгляд на часы, пробормотал себе под нос: "Ничего, братец, еще часок – и мы на месте". Самый трудный участок был позади, дальше путь обещал быть легче. Владимир уже не нуждался в зарубках на деревьях – этот маршрут он знал наизусть и мог пройти даже ночью, безошибочно определяя дорогу даже в кромешной тьме.
         Под ногами шуршала листва, не создавая особых помех. Лишь изредка встречались кусты папоротника, орляка и страусника. Настроение было приподнятым – предвкушение разделить свою находку с друзьями согревало душу. Усталость, накопившаяся за день, отступала перед радостью от успешно завершенного дела. Внезапный треск ветки нарушил тишину леса. Звук донесся откуда-то сверху. Владимир замер, осторожно поставил бутыли на траву и медленно передернул затвор карабина, досылая патрон в патронник. Напряженно оглядываясь и прислушиваясь, он попытался определить источник странного шума. И тут он заметил на ветке рысь. Огромный зверь, матерый самец, вероятно, даже сломал ветку своим весом.
         Рысь переметнулась ниже, на более толстую и разветвленную ветвь и, прижавшись всем телом, приготовилась толи к прыжку толи прячась от человека вероятно эта рысь впервые увидела человека и старалась затаится от него. Владимир уставился на хищника и громким голосом крикнул: "Ты что, ополоумел? Человека за оленя принял, что ли? Или человечины захотелось? Я тебе сейчас покажу!" – и погрозил рыси кулаком. Рысь приподнялась на четырех лапах, не отрывая взгляда от человека. "Ах ты тварь, броситься на меня вздумала! "Владимир произвёл выстрел в воздух из винтовки. Эхо с оглушительным грохотом прокатилось по тайге, заставив птиц сорваться с насиженных мест. Рысь, ловким движением скользнув по стволу пихты в низ, спрыгнула на землю. Владимир навел карабин на зверя, но тот, игнорируя его, метнулся за ствол дерева и скрылся в противоположной стороне леса. "Ага, испугался, паршивец!" – Владимир погладил приклад карабина, приговаривая: "Ну что ж, а ты молодец, первое испытание прошел". Он повесил карабин на плечо, поднял тяжелые бутыли с водой и продолжил свой путь к лагерю.
          В лагере его встречали с облегчением, написанным на лицах друзей. Аделя бросилась навстречу и крепко обняла. Владимир, озаряя друзей улыбкой, кивнул в сторону бутылей: "Ну что, девчонки, водица! Налетайте, утоляйте жажду! И давайте ужин готовить!" А то я что – то проголодался. Николай, увидев винтовку, висящую на плече у Владимира, потерял дар речи. Тыча пальцем, он пролепетал: "Во… Володя… это… откуда это у тебя?" Владимир, словно не замечая всеобщего изумления, не спеша опустил рядом с навесом лук и колчан, затем бережно поставил рюкзак рядом с вещами Аделии. "Сейчас, Коля, сейчас, – ответил Владимир, – Дайте отдышаться, и я вам всё расскажу за кружкой чая. Да что там чай, я даже заслужил сто грамм коньяка!" Улыбка не покидала его лица. Аделия, вцепившись в него, держалась так крепко, словно они не виделись долгие годы. Владимир нежно обнял её, коснулся губами её губ и прошептал:
         "Ну вот и всё, милая. Я нашёл то, что искал. Теперь я от тебя ни на шаг. Ну, разве что за зайцем на охоту… а может, и на кабанчика замахнусь." Аделия, не скрывая радости, прильнула к нему, боясь отпустить. Николай, всё еще не веря своим глазам, взял в руки винтовку, рассматривая её со всех сторон. "Да… ничего так, в хорошем состоянии. Кое-где окислилась…" "Ты осторожнее верти, – предупредил Владимир. – А то застрелишь ещё кого-нибудь. Карабин заряжен и уже испытан." Николай взглянул на дату: "Ого! 1891 год выпуска!" "Да, да, – подтвердил Владимир и добавил: – Это винтовка Мосина, или, как её называли бойцы тех давних времён, трёхлинейка. Эта винтовка, – продолжал Владимир, – участвовала в Первой мировой, в Гражданской и в Великой Отечественной войне. С ней и сейчас можно идти в бой, надёжная вещь." "А где ты уже успел и на ком её проверить?" – с любопытством спросил Сергей. "Да вот здесь, в тайге. Час пути оставался мне до лагеря, как встретилась мне рысь. Судя по всему, самец, здоровый гад. Хотел пообедать мной, притаился на пихте и приготовился к прыжку.
         Ну, я спугнул его – выстрелил в воздух. Тот спрыгнул с дерева и скрылся где-то в тайге." "Так вот что это было!" – воскликнул Сергей, выпучив глаза. – "Я слышал выстрел! Помнишь, Коля? Я ещё тебе говорю: "Где-то кто-то стреляет." Я еще подумал, что, наверное, охотник, а иначе откуда бы здесь взяться выстрелам? А Коля не поверил, говорит: "Да послышалось тебе". А оказывается, что нет!" "Ну да ладно, соловья баснями не кормят!" – громогласно заявил Николай, а затем обратился к Насте и Веронике: "Ну что там, барышни, водица вскипела? Чайку жахнем?" Настя бросила на Николая взгляд: "Это ты на что намекаешь – "жахнем"?" Николай ухмыльнулся: "Ну дык Володька с таким трофеем пришёл! И я так думаю, что ему не терпится с нами поделиться историей и тем, где он добыл винтовку. Правда, Володь?" "Правда, правда!" – подтвердил Владимир. "А ради такого дела, – заявил Николай, – у меня ещё найдётся бутылочка виски!" "Ну а что мы тогда сидим, кого ждём? Давай сюда свой виски и к костру!" – отреагировал Владимир, а потом глянул на Аделию: "Милая, давай откроем ради такого дела баночку тушёнки?" "Хорошо, – ответила Аделя. Она достала банку с тушёнкой и подала её Владимиру. Тот лёгким движением вскрыл её, и содержимое опустилось в казан. Запах жаркого распространился по лагерю. Они вскипятили чай, налили по стаканам виски, выпили, закусили, и за чаем Владимир начал свой рассказ: помните, когда я первый раз отправился в глубь тайги в поиски источника воды. Именно тогда я и наткнулся на место, полное тайн и загадок. Выйдя на удивление просторную поляну, я сначала обрадовался, решив, что здесь можно разбить лагерь: открытое пространство, удобное для наблюдения с воздуха и посадки вертолета. Однако, моя радость оказалась преждевременной, так как вся поляна была усеяна кругами из огромных камней. Присев передохнуть на один из небольших валунов, я заметил, что камни, поросшие мхом и лишайником, словно хранят секреты минувших эпох. Один из камней показался мне не просто камнем, а настоящим изваянием, созданным руками человека.
         Осторожно очистив его от мха, я увидел невероятную картину: валун был покрыт письменами, напоминающими древнерусские или старославянские. Осмотрев другие камни, я обнаружил на них похожие знаки и символы. Вскоре мой взгляд привлек подозрительный холм, который, по всей видимости, был создан искусственно. Схватив саперную лопатку, я начал копать, пока не наткнулся на что-то твердое. Раскопав землю, я увидел деревянный сруб, уходящий глубоко под землю, вход в который был засыпан. В тот день я нашел и родник, но о своих находках решил пока вам не говорить, хотел сначала выяснить, что это такое: старинный охотничий зимовник, законсервированная землянка или склеп, возможно, даже гробница? Сегодня я снова посетил эти загадочные валуны и смог прочитать некоторые надписи.
          Там говорилось что-то о созвездиях и Солнечной системе… Эту загадку я думаю мы предоставим ученым. эпиграфистам которые изучают тексты на твердых материалах лингвистам, филологии и семиотикам. После этого я принялся за раскопки холма. Зная, что древние племена строили свои жилища, ориентируя вход на юг или восток, чтобы сохранить тепло, а землянки углубляли в землю и маскировали ветками и землей, я начал копать с южной стороны.
            И не ошибся – вскоре я обнаружил вход. У землянки оказалась массивная и толстая дверь из лиственницы, которую с большим трудом мне удалось открыть. Внутри царила кромешная тьма. Включив фонарик, я шагнул внутрь и почувствовал затхлый запах, напоминающий запах из могилы. С выбрался и отошёл по дальше от землянки я с трудом отдышался и прокашлялся от смерда, который вдохнул в себя я подождал около часа, чтобы помещение немного проветрилось, а пока занялся осмотром валунов что бы зря не терять времени.
           Затем вновь переступив порог землянки, напоминающей могильный склеп, я оказался внутри землянки помещение оказалось довольно-таки просторным, целиком срубленного из сруба породы лиственницы – стены, потолок, и пол. Внутри помещения в различных позах находились три мумифицированных трупа, облачённых в офицерскую форму артиллерийских войск Российской Императорской армии. Один был в чине полковника, другой в чине Штабс-капитана, и третий в чине прапорщика. Я снял с их мундиров регалии: у полковника – три ордена, а у прапорщика и Штабс-капитана – Георгиевские кресты. Я провёл осмотр останов и пришёл к выводу что прапорщик и Штабс – капитан были застрелены, а полковник совершил самоубийство. "Вот шкатулка," – Владимир достал её из рюкзака. "Здесь награды ордена, георгиевские кресты прапорщика, а также Штабс – капитана включая его именной серебряный портсигар и предсмертная записка полковника записку разворачивать не будем, она слишком ветхая.
          Я вам перескажу её содержание. Они ещё в 1918 году отправили своих родных за границу, а сами остались, надеясь на восстановление прежнего порядка. Но когда осознали окончательное поражение в гражданской войне с большевиками, приняли решение уйти из жизни, считая себя патриотами России". В ящике, обитом медным листом, я обнаружил две винтовки Мосина образца 1891 года и три десятка патронов. Одну винтовку оставил, а вторую взял себе.
         Осмотрев тела, я заметил пулевые отверстия в затылках у прапорщика и Штабс-капитана то сразу понял, что они были застрелены. В записке полковник описал случившееся, что сначала застрелил своих сотоварищей, исполнив тем самым их волю, а затем, написал прощальную записку, погасил керосиновую лампу, висевшую на цепи под потолком, и застрелился сам. Осмотрев тело полковника, я предположил, что он был левшой, поскольку наган лежал слева от него на полу, и было очевидно, что пуля вошла в левый висок и вышла с противоположной стороны головы. После этого я забрал награды, сложил их в шкатулку, забрал винтовку с патронами, закрыл дверь в землянку и направился к ручью. Затем решил подняться в гору.
           На вершине горы открылось просторное поле, поросшее низкорослыми соснами. Ближе к краю поля я заметил сооружение, напоминающее деревянную избу, окружённую частоколом. "Итак, друзья, собираем вещи, и завтра на рассвете отправляемся в путь. Оставаться здесь больше нельзя. Нам нужно укрытие, тем более что у нас нет зимней одежды, а скоро начнутся заморозки и будет совсем худо палатки нас тоже не спасут. Позади – более двухсот километров, проделанных через тайгу, возвращаться пешим ходом обратно через тайгу что небезопасно, а впереди – неизвестность. Поэтому наш путь один: к ручью, затем – в гору, и, если повезёт, найдём там убежище. Я уверен, что это хижина или изба, там мы и обоснуемся". Все оживились.
            Николай предложил выпить ещё по стаканчику виски, и все его поддержали. "Хорошо, наливай! Да, и собираем вещи", – ответил Владимир. "Не расслабляемся, несём вахту по очереди. И на посту не спать!" – произнёс он, строго взглянув на Сергея, тот в смущении опустил глаза. После скромного ужина и чаепития, друзья неспешно готовились к завтрашнему переходу, в недра неизведанной тайги. Палатки, так и не расправленные, томились в чехлах, словно уснувшие бабочки в коконах. Николай и Настя, орудуя ловкими руками, паковали мелочи, превращая их в упорядоченный хаос рюкзаков. Владимир и Аделия вторили им, но в движениях Владимира сквозила особая бережность. Словно реликвию, он поместил свой рюкзак с драгоценной ношей – золотыми николаевскими монетами и наградными золотыми часами полковника Императорской армии – у изголовья, под спальный мешок. Аделия, бросив на него вопросительный взгляд, прошептала: "Что там?". Владимир приложил палец к губам: "Тише, милая, это пока секрет, узнаешь позже". "Ясно", – тихонько отозвалась она. Вероника и Сергей, словно два неугомонных воробья, ворча и препираясь, пытались усмирить свои вещи. Настя, не выдержав какофонии их перебранки, вмешалась: "Да что ж вы, один рюкзак на двоих не можете собрать без ругани?
            Ох, и трудные же вы ребята!". "А ты, Настя, не лезь не в своё дело", – огрызнулась Вероника, словно уязвлённая змея. "Рада бы не лезть, – парировала Настя, – если бы вы грызлись где-нибудь в городе, а не посреди тайги, чтоб её!". "Ну, всё, всё, успокойтесь", – примирительно вмешался Николай, словно опытный дипломат, гасящий пламя зарождающегося конфликта. "Завтра остаётся только полог и пленку свернуть, да спальники скатать, и в путь-дорогу". "А как мы всё это потащим?" – Вероника удивлённо выпучила глаза, будто перед неминуемой катастрофой. Николай усмехнулся: "Как понесём? На своих двоих, родимая, с перекурами". "Да тут всего-то километров пять, – подхватил Владимир, – до валунов, а там у родника небольшой привал устроим. Самое сложное – небольшая покатая горка, метров пятнадцать вверх да вниз.
            Потом по чистому полю до кромки леса километра полтора, а может, и два. Если не будем мешкать, доберёмся быстро, и к темноте успеем обосноваться на месте". "Если это действительно хижина, и она из лиственницы, то нам повезло, – добавил Владимир, – главное, чтобы стены целы были, а крышу подлатаем". "Если это и правда изба, то ей больше ста лет, что там от неё могло остаться?" – задумчиво произнёс Сергей. "Если сруб из лиственницы, то она веками стоять может", – авторитетно ответил Николай. Темнота сгущалась, словно густой кисель. День пролетел, словно мимолётная птица. "Что у нас с дровами для костров?" – спросил Владимир. "Дров достаточно, – заверил Николай, – мы с Сергеем прилично заготовили. До утра хватит". "Ну и отлично". Владимир, обойдя лагерь и удостоверившись в достаточном запасе дров, обратился к друзьям: "Ну что, пора на боковую. Я первым дежурю". "Нет уж, – возразил Николай, – ты сегодня и так набегался, и землянку раскопал, и воды добыл. Отдыхай, я первый постою на дежурстве, потом Сергей меня подменит. Только ты мне, Володь, винтовку доверь, с ней мне спокойнее будет. Ты же знаешь, я с оружием на ты". "Ладно, – согласился Владимир, – только если тигр пожалует, спугни его, а стрелять не надо. А вот если кабан или медведь, тогда – на поражение". "Да, Николай, а где шумовые гранаты, кстати?". Николай почесал затылок, прищурившись: "Блин, совсем вылетело из головы! Сейчас поищу в рюкзаках". Он проверил рюкзаки Насти и свой. "Вот чёрт, нету! Володя, я, кажется, забыл их в багажнике Ленд Крузера". "Ничего, – ответил Владимир, – завтра, когда уходить будем, обязательно заберём. Ещё пригодятся". Николай, словно изваяние из камня, застыл у костра с винтовкой на коленях. Непроглядная тьма, отступавшая лишь под натиском трепещущих языков пламени, казалась живой. Ночной лес пульсировал: шелест листвы перекликался с хрустом сучьев под чьим-то незримым шагом, а глухое уханье совы пронзало тишину. Порой, в самой гуще сплетенных ветвей, Николаю чудились отблески горящих глаз – игра света и тени, не более. Он отгонял наваждение.
Поодаль, в тени полога, Владимир и Аделия, нежно обнявшись, вели тихий разговор.
        Аделя, заразительно хихикая, прикрывала ладошкой рот, боясь нарушить безмятежный сон Насти, Сергея и Вероники, укрывшихся в теплых объятиях спальников. Усталость неумолимо брала своё, и вскоре и их накрыло покрывало Морфея. Настя, свернувшись калачиком в спальном мешке, уже давно странствовала по закоулкам сновидений. Ночь выдалась на удивление тихой.
Николай, несколько раз подбросив хворост в костры, что сторожевым кольцом окружали лагерь, следил, чтобы их неистовое пламя отпугивало ночных хищников. Он напряженно вслушивался в каждый шорох, готовый в любой момент поднять тревогу. Но лес хранил зловещее молчание. Лишь изредка, откуда-то из самой утробы чащи, доносился протяжный, тоскливый волчий вой. Николай насторожился, но печальная песнь, затерявшись в тёмных лабиринтах леса, постепенно стихла, унося с собой и тревогу.
Спустя часа три Владимир осторожно выбрался из-под полога, стараясь не разбудить спящую Аделию. Николай по-прежнему сидел у костра, вцепившись в винтовку.
– Не спишь? – спросил Владимир, присаживаясь напротив.
– Володь, ты чего это поднялся? – удивился Николай.
– Сейчас Сергея очередь заступать, да я решил не испытывать судьбу, Коля, – ответил Владимир. – Лучше я похозяйствую.
– Ну и правильно, – согласился Николай и добавил: – Как-то не особо хочется сейчас Сергею свою жизнь доверять.
С этими словами он зевнул и передал Владимиру винтовку.
– Ну, а как ночь? – поинтересовался Владимир.
– Тихо, если не считать волчьих серенад, – ответил Николай. – Можно сказать, отстоял вахту в тишине.
– Ступай под полог, к Насте под бочок. Отдохнёшь немного перед сборами, – предложил Владимир.
– Да я только с удовольствием, – ответил Николай и направился к навесу. Аккуратно прилёг возле Насти, закутался в спальный мешок и вскоре засопел.
Ночь продолжала свой неспешный ход. Владимир достал свой походный ежедневник, сделал краткую запись о прошедшем дне, отложил его в сторону и, запрокинув голову, стал вглядываться в звёздное небо, прислушиваясь к дыханию тайги, к тем звукам, что доносились из самой её глубины. Он огляделся, взглянул на наградные командирские часы. Время неумолимо двигалось к четырём утра. "Скоро рассвет," – подумал Владимир. Языки пламени костров уже не вздымались так высоко, как прежде, огонь словно присмирел. "Нужно подбросить дров", – решил он и только привстал, как из-под полога появилась тучная фигура Сергея. Владимир усмехнулся, глядя на него, и жестом поманил к себе.
– Ну что, выспался? – спросил Владимир.
– Да не то, чтобы выспался, но сейчас вроде как моя очередь заступать на вахту, – ответил Сергей, разминая свое грузное тело и зевая во весь рот.
– Скоро рассвет, – ответил Владимир и добавил: – Вахту будем нести вместе, раз уж ты поднялся. Подбрось-ка дров в костры, еще не время расслабляться. Сергей подбросил в костёр хворост и коряги, и пламя, взметнувшись, с новой силой принялось ласкать языками таёжный озон, выхватывая из темноты причудливые силуэты лагеря. Рассвет робко касался земли, когда Владимир, нежным поцелуем разбудил Аделию. Она обвила его шею руками, прильнув и прошептав, словно заклинание: «Приляг, милый, еще хоть немного…» Владимир коснулся губами кончика её носа. «Солнце моё, пора вставать. Нам собираться в путь». Он взглянул в сторону Насти и Николая. Настя, с широко распахнутыми глазами, уже наблюдала за ними.
         Заметив это, Владимир громко произнес: «А вот и Настя проснулась!» И тут же, обращаясь к ней, добавил: «Не спишь? Буди Николая, пора в дорогу!» Вскоре поднялась и Вероника. Вся команда, словно после долгого сна, потягивалась и зевала, разминая суставы затекшие мышцы. «Итак, девушки, — обратился Владимир к Насте, Веронике и Аделии. — На дорожку выпьем чаю для бодрости духа, свернем лагерь, заберем все необходимое и в путь? Согласны?» «Конечно!» — откликнулась Настя за всех. Николай подвесил над костром походный казанок, наполнил его водой и подбросил еще хвороста. «Ну, ребята», — обратился Владимир к Николаю и Сергею, — «пока вода закипает, займемся сборами: собираем спальные мешки, снимаем навес».
         Сергей и Николай отвязали веревки от деревьев, сняли полог и парниковую пленку, отделив их друг от друга. Николай аккуратно свернул полог и туго перевязал его веревкой, а Владимир занялся пленкой, так же стараясь свернуть её компактно и надежно, чтобы не развалилась в пути. Пока девушки колдовали над завтраком, спальные мешки были собраны и уложены.
          Дружно позавтракав и согревшись горячим, душистым чаем, Николай, Владимир и Сергей принялись тушить костры. Они тщательно забросали кострища землей, а затем уложили сверху дерн, и лишь убедившись, что возгорание исключено, двинулись в путь. Владимир взвалил на себя рюкзак с остатками провизии, два спальных мешка и винтовку. Аделии он отдал рюкзак, в котором лежали наградные золотые часы полковника Императорской армии и золотые монеты, а также шкатулка с серебряным портсигаром штабс-капитана и предсмертной запиской полковника. Этот груз имел ценность не только материальную, но и историческую. «Володя, — обратилась Аделия, — я тогда возьму еще лук и колчан со стрелами. Мало ли, вдруг пригодится». «Конечно, милая, бери обязательно». Затем Владимир обратился к Сергею и Николаю: «А вы, парни, берите копья. Они нам тоже пригодятся». И тут вызвалась Настя: «Тогда я возьму третье копье.
          Не оставлять же его здесь!» «Да, да, конечно», — ответил Владимир. Ну, что все готовы? "Да, конечно!" – затараторили голоса, сливаясь в нетерпеливый хор. "Володя, веди нас", – обратился Николай, сменив тон на более серьёзный. Владимир кивнул: "Я иду первым. За мной Аделия, Вероника и Настя. Сергей и Николай замыкающие". Повернувшись к Николаю, добавил: "Дойдём до твоего "Крузера", заберём забытые шумовые гранаты".
          "Да, конечно, – отозвался Николай. – Заодно и поглядим, целёхонький ли он там. А то, глядишь, и поглотил мой "Крузак" коварный зыбучий песок". Владимир двинулся вперёд, а остальные, согласно договорённости, последовали за ним. Вскоре они достигли "Ленд Крузера". Машина застыла в прежнем положении, словно окаменевший мамонт. Николай, сбросив рюкзак и отложив копьё, принялся осматривать внедорожник, бормоча себе под нос: "Ну что, друг, подвёл ты меня? Дай бог выбраться из этой тайги, а потом – сразу на брод к чертям собачьим". Заглянув под днище, он обречённо вздохнул: "Да уж, как его теперь вытащить… Сидит, как влитой, на брюхе. И колёс передних почти не видно – засосало". "Ничего, Коля, – ободрил Владимир. – Выберемся. Что-нибудь придумаем".
Николай добрался до багажника и, с трудом открыв его, извлёк пакет с шумовыми гранатами, а затем – полуторалитровую бутыль с мутной жидкостью. Захлопнув багажник, гранаты положил в рюкзак и повернулся к Владимиру: "Вот, посмотри, что мне Роман Алексеевич дал".
Владимир взял бутыль, отвернул крышку и поднёс к носу. "Фу, что за гадость?" – поморщился он, торопливо закручивая пробку.
Николай тоже понюхал. "Ох, дрянь!"
"Так что это за дрянь?" – переспросил Владимир. "Это такая… – Николай запнулся, подбирая слова. – Как мне объяснил Роман Алексеевич, что-то вроде метки. Что-то бульдога с носорогом, – усмехнулся он, вспоминая слова приятеля. – Сказал, может нам помочь в дикой природе. Эта вонючка для хищников: для волков, тигров или медведей. Что-то вроде красной линии. Говорит, друзья-охотники подарили, они испытали эту штуку – действует безотказно. Ни один зверь не подойдёт. Только нужно побрызгать вокруг лагеря. Понимаешь, Володя, дикий зверь метит свою территорию. Вот это – то же самое. Если побрызгать вокруг лагеря, зверь не переступит эту линию. Это обозначает, что территория уже занята. Закон тайги".
"И ты про эту вонючку тоже забыл, как я понимаю?"
"Ну да, – признался Николай. – Про шумовые гранаты-то точно забыл. А что касается этой странной жидкости… как-то даже не принял всерьёз".
"Ну да ладно. Берем эту вонючку. Проверим, может, и правда поможет, – заключил Владимир. – Двигаемся дальше". Владимир шагнул вперед, обернувшись к остальным: "Впереди, километра через два, начнется валежник, колючий кустарник. Ступайте осторожнее, смотрите под ноги". Его взгляд то и дело возвращался к Аделии, ловя ее усталость или робкую улыбку: "Не утомилась, милая?" "Нет, все хорошо", – отзывалась она, стараясь казаться бодрее. "Ничего, до валежника доберемся, там передохнем с полчаса. А потом трудный участок минуем".
          Аделия держалась стойко, под стать ему. А Настю всю дорогу Николай окутывал заботой: "Держись, Настенька, я с тобой". "Держусь, держусь", – отвечала Настя, стараясь не терять куража. Сергей и Вероника шли молча, словно поглощенные тайгой; каждый шаг давался Сергею с трудом – лишний вес тянул к земле. Наконец, показался валежник. "Привал! – скомандовал Владимир. – Полчаса отдыхаем, а потом двинемся дальше". Скинув тяжелые рюкзаки, уставшие путники повалились на землю, усыпанную осенней листвой. Владимир присел на замшелое поваленное дерево, Аделия – рядом, словно тень. Вероника что-то шепнула Сергею, и они, взявшись за руки, отошли в сторону, растворившись в чаще кустарника. Настя проводила их взглядом и пробормотала: "Хорошая мысль. И мне пора… за кустики. Аделия, составишь компанию?" "Пойдем, поддержу", – отозвалась Аделия, и вскоре обе девушки исчезли в зеленых объятиях елового леса. Владимир, крепко сжимая винтовку, внимательно оглядывал окрестности, чутко прислушиваясь к шепоту тайги. Вскоре вернулись Аделия с Настей, а затем и Вероника с Сергеем, с румянцем на щеках. "Воды бы глоток", – обратилась Аделия к Владимиру.
           "Конечно", – он отвернул крышку полуторалитровой бутылки и подал ей. Аделия жадно, глоток за глотком, пила живительную влагу. Остановилась, запыхавшись: "Может, еще кто хочет?" "Я буду", – отозвалась Вероника. "И я", – добавила Настя. Утолив жажду, девушки вернули бутылку в рюкзак. Владимир спросил: "Ну что, отдохнули?" "Да!" – дружно ответили все. "Тогда двигаемся дальше. Сейчас этот участок пройдем и выйдем на просторную опушку, где сделаем еще один привал". Миновав изнурительный отрезок пути, они наконец вырвались на просторную опушку, усеянную каменными исполинами, хранящими печать веков.
         "Ух ты! Вот это да!" – не скрывали изумления Сергей, Вероника, Настя и Николай. "Это и есть то самое загадочное место, да, Володя?" – спросила Аделия. "Да, это оно", – подтвердил Владимир. Осторожно сгрудив вещи, они принялись изучать валуны, испещренные древними письменами и таинственными знаками. "Ну, а где ты нашёл землянку?" – поинтересовался Николай. "Вон, видишь холм? Пойдём, покажу". И вся группа последовала за Владимиром. Добравшись до неприметного склона, Владимир извлёк фонарик, обвёл друзей взглядом и произнёс: "То, что там, не для слабонервных". Затем обратился к Аделии: "Милая, тебе лучше не видеть того, что в землянке". "А я и не собиралась. Мне достаточно и твоих рассказов", – отозвалась она дрогнувшим голосом. "Я тоже не пойду", – подхватила Настя.
        "А ты, Вероника?" – спросила Настя, ища поддержки. "Я что, с ума сошла?" – отрезала Вероника. "Ни за что!" "Сергей, ты с нами?" – спросил Николай. "Нет, я, пожалуй, останусь с девушками". "Ну и отлично. Ждите нас здесь, мы ненадолго", – ответил Владимир. Владимир и Николай распахнули массивную, почерневшую от времени дверь. Включив фонарик, Владимир первым шагнул во тьму, где клубился затхлый запах сырой земли и тлена. Представшая взору Николая картина ужаснула его. Всё было именно так, как описывал Владимир. Внутри, в полумраке, покоились три мумифицированных тела, облачённых в офицерскую форму Императорской армии Российской империи. "Ужас… Какая жуть…" – прошептал Николай, борясь с подступившей тошнотой. "Володя, почему они не скелетировались, а превратились в мумии?" Владимир вздохнул. "Это явление, Николай… – самопроизвольная мумификация – до сих пор не поддаётся научному объяснению". Бывают, конечно, вполне объяснимые феномены, когда тела животных или людей словно консервируются в специфических природных условиях – в зависимости от типа почвы или в болотистой местности, в трясине. Но встречаются случаи, когда тела святых остаются нетленными там, где прах обычных смертных давно бы истлел. Такие сохранившиеся тела именуют мощами. Причины этого непостижимы.
         А то, что произошло с телами этих офицеров моя версия такова – плотно сбитый сруб из лиственницы, отсутствие влаги и доступа кислорода, плюс полностью углубленная землянка, присыпанная толстым слоем земли. Вот вам и результат. Впрочем, на этот вопрос лучше ответят ученые – геномы и анатомы. "И что они так и будут лежать здесь, как неприкаянные? Их следует предать земле по-христиански." "По-христиански, говоришь? Для этого нужен священник или хотя бы знание молитвы… Но вообще, мы ничего не будем предпринимать. Как только выберемся из тайги, сообщим властям в Иркутске, пусть они принимают решение. Да и расследование необходимо провести, этим должны заняться органы ФСБ и военная прокуратура. Потом, возможно, удастся разыскать родственников, но для этого потребуется ДНК-анализ."
             Девушки волновались. "Что же они там так долго?" – Настя нервно ходила из стороны в сторону. "Да не беспокойся ты так," – успокаивал её Сергей. Тем временем Владимир передал Николаю фонарик, зажег фитиль керосиновой лампы. "Ого! А она еще работает! Сто лет прошло!" – удивился Николай. "А что ей будет? Лампа стеклянная," – ответил Владимир. "Тем более, здесь сухо." Затем Владимир включил мобильный телефон, активировал фотовспышку и тщательно заснял все детали на камеру. "Приложим фото к заявлению." После этого Владимир извлек из ящика еще одну винтовку Мосина и подал её Николаю: "Пригодится. Патронов у нас достаточно. Проверим и эту трехлинейку, вроде бы тоже неплохо сохранилась. Пойдем на воздух, а то уже дыхание сперло от этого смрада. Они затушили лампу" И вышли из землянки.
            Владимир плотно прикрыл дверь, затем взял лопату и забросал ее землей. "Так надежнее будет, чтобы медведь, не дай бог, не залез. Да, Коля, еще плеснем этой вонючей жидкости для надежности." Николай достал полуторалитровую бутыль и передал ее Владимиру. Тот открыл емкость и тщательно обрызгал вход в землянку, а затем и вокруг нее, приговаривая: "Будем надеяться, что зверь будет обходить это место стороной." Подхватив потяжелевшую от усталости поклажу, они упрямо двинулись вперёд. Владимир, стараясь разбудить задремавшие было силы товарищей, подбодрил: "Ещё немного, ребята! Сейчас прорвёмся сквозь эту дремучую чащу – от силы пара вёрст – и выйдем к горе, где бьёт родник. Наполним бутыли, переведём дух, и до цели рукой подать." С уверенностью опытного следопыта Владимир вёл группу сквозь сплетение ветвей и колючих кустов. Этот двухкилометровый отрезок, хоть и не таил в себе видимых опасностей, выжал из путников последние соки. Затянувшееся молчание нарушала лишь Вероника, изредка бросавшая колкие фразы в адрес Владимира: "Неужели нельзя было выбрать дорогу полегче?" – "А я и не ищу лёгких путей, – усмехнулся Владимир.
– Мы, между прочим, идём по лосиной тропе. Эти умные животные где попало бродить не станут. Я знал, что она выведет нас к источнику, и не ошибся." – "Но мы же не лоси!" – не унималась Вероника. "Прекрати нести чушь!" – неожиданно рявкнул Сергей, до этого хранивший молчание. "Ой, что я слышу! – с ехидством отозвалась Вероника. – Неужели у тебя, наконец, прорезался голос?" Владимир, чувствуя, как зреет конфликт, гаркнул, словно раскат грома: "Тихо!
          Вас за десять вёрст слышно!" Он шёл по едва заметным следам, уверенный, что родник уже совсем близко. Остановив группу, он приложил палец к губам, требуя тишины. Напряжённо вслушиваясь в голоса тайги, он отчётливо различил серебристый перезвон родниковой воды. Жестом приказав всем оставаться на месте, Владимир осторожно, крадучись, стал пробираться к опушке. Сквозь плотную завесу зарослей он увидел у родника лосиную семью. Напившись досыта, они настороженно озирались, готовые в любой момент сорваться с места. Тревога витала в движениях вожака, когда лоси ушли Владимир тихо вернулся к друзьям и, махнув рукой, позвал за собой. Они вышли к невысокой, пологой скале, из расселины которой, искрясь в лучах яркого солнца, вырывалась живительная струя. Владимир сбросил рюкзак и, бережно уложив на него спальные мешки, обратился к своей любимой Аделии: "Присядь, отдохни, милая."
          Он протянул ей полуторалитровый бутыль с водой. Аделя жадно припала к ней, утоляя мучившую её жажду. Сергей, не в силах больше терпеть, опустился на колени прямо перед потоком и стал жадно глотать ледяную воду. Все страдали от жажды. Николай, подставив под струю полторашку, наполнил её и подал Насте: "Пей, дорогая, понемногу. Вода обжигающе холодная." Утолив жажду, Настя передала бутылку Веронике. Владимир, сделав несколько освежающих глотков, обратился к товарищам: "Я сейчас поднимусь наверх, осмотрюсь.
         Николай, приготовь верёвку. С её помощью поднимем вещи." – "Будет сделано", – отозвался Николай. Владимир принялся взбираться по пологим валунам, выбирая наиболее удобные выступы, словно ступени, выложенные самой природой. Подъем оказался на удивление простым, и вскоре он ступил на небольшое плато, откуда открывался захватывающий дух вид на окрестности. Внизу, у серебряного родника, словно муравьи, суетились его друзья, наполняя пятилитровые бутыли и омывая лица прохладной водой.
         Вдали, словно изумрудный океан, простирался лес, манивший прохладой и тайнами, а прямо перед ним, словно призрак надежды, высился частокол, за которым скрывалась желанная изба. Заметив удобный участок для подъема, Владимир, не скрывая ликования, крикнул Николаю: "Здесь просто идеально! Неси верёвку!". Николай, словно горный козел, одним махом взлетел на плато, неся в руках тугой моток альпинистской веревки. Вдвоем они надежно закрепили ее за выступы скалы, свесив свободный конец вдоль отвесной стены. Сергей, словно муравей, тем временем подтаскивал вещи к подножию, готовя их к подъему. Николай, как тень, скользнул вниз, чтобы помочь Сергею обвязать груз. Владимир, чувствуя себя античным атлантом, равномерно вытягивал ношу, бережно укладывая ее на узком выступе. Вскоре последние рюкзаки и спальники заняли свои места на плато. Владимир окинул взглядом притихшую группу.
          Все выглядели уставшими, но в глазах читалось удовлетворение. Он знал, что настоящие испытания еще впереди: предстояло помочь подняться капризной Веронике, робкой Насте и его любимой Аделии. Затем его осенила мысль о Сергее, его тучная фигура казалась совершенно не приспособленной для подъема. "Придется вязать и тянуть," — подумал он с легкой тревогой. Когда последний груз был на плато, Владимир перевязал веревку в другом месте, где подъем казался более пологим и безопасным. "Николай, поднимайся!" — крикнул он. Николай, тяжело дыша, взобрался на плато и вопросительно посмотрел на Владимира. "Теперь самое сложное, — сказал Владимир обращаясь к Николаю, — будем первыми поднимать девушек." Владимир принял решение лично страховать каждую из них. "Сделаем так, — обратился он к Николаю, — я спущусь вниз и буду страховать снизу, а ты сверху будешь с помощью верёвки помогать им подниматься." "Хорошо," — коротко ответил Николай. Владимир спустился к подножию скалы, обвязал Аделию веревкой и строго проинструктировал её: "Аделичка, милая, упирайся ногами в выступы, а пальцами крепко хватайся за расщелины. Участок не сложный, и я буду рядом, страховать тебя." "Хорошо, дорогой," — ответила Аделия, в её голосе звучала уверенность, подкрепленная любовью и доверием. Владимир махнул Николаю, призывая: "Давай, Коля, мы поднимаемся!" И они с Аделией начали свой восход по скале Николай аккуратно подтягивал верёвку. Шаг за шагом, неспешно, Владимир указывал Аделии, куда ставить ногу, за какие выступы цепляться. Вскоре они достигли вершины. Владимир показал Аделии место, где можно передохнуть, а сам спустился вниз, помогать остальным. Сначала Насте, а затем и Веронике. Та, карабкаясь вверх, то и дело бросала взгляд вниз и взвизгивая от ужаса. "О господи, да не ори ты так!" – возмущался Владимир. – "И не смотри вниз!" Настя, наблюдая за Вероникой, не могла сдержать смех. Аделия, заразившись её весельем, тоже хохотала, держась за живот. Наконец Вероника, дрожащая и с мокрыми от страха глазами, взобралась наверх. "Что смешного? – возмущалась она, обращаясь к подругам. – Я чуть не умерла от страха, а вам смешно!
         Еще и подругами называетесь!" Николай успокоил её: "Ладно, не обижайся. Если бы ты увидела себя со стороны, ты бы смеялась еще больше!" Вероника, утирая слезы и всхлипывая, тоже присоединилась к общему смеху. Владимир присел рядом с Аделией, чтобы перевести дух: "Сверху хоть и легкий, но пронизывающий сентябрьский обдувал ветерок. Как ты, милая моя Аделичка, не замерзла?" – "Ничего, терпимо", – ответила Аделия. – "Ну ничего, сейчас Сергея поднимем и пойдем вниз. Спуск будет полегче". Сергей топтался внизу, расхаживая из стороны в сторону и возмущаясь: "Ну что, где вы там кричал он? Меня-то когда поднимать будете?"
 – "А самому подняться слабо?" – крикнула Настя в ответ. – "Слабо", – ответил Сергей. К этому времени Вероника, придя в себя, бросила Сергею: "А зачем ты нам? Мы тебя на обед волкам оставим!" И громко рассмеялась. "Ну что вы так шутите", – отреагировал Владимир. – "Видите, он и так весь трясется. Коля, давай бросай веревку вниз, будем поднимать бедолагу". Владимир спустился вниз, обвязал Сергея веревкой и сказал: "Так, мы тебе сейчас с Николаем поможем подняться, только ты не филонь, а старайся подниматься сам. Ты понял меня?"
– "Да, Володя, я понял", – ответил Сергей дрожащим голосом. И они начали подъем. Подъем Сергея оказался делом непростым. Он и вправду старался, цеплялся за выступы, хватался за веревку, но страх сковывал его движения. Николай тянул веревку сверху, Владимир подталкивал снизу, ободряя и подбадривая Сергея. Девушки, забыв о недавних шутках, теперь подбадривали его словами, стараясь придать ему уверенности. "Давай, Сергей, ты сможешь! Еще немного!" – кричала Аделия. "Ты сильный, мы верим в тебя!" – вторила ей Настя. Вероника, чувствуя свою вину за недавние насмешки, молча сжимала кулаки, переживая за Сергея. Наконец, общими усилиями, Сергея удалось поднять на вершину. Он рухнул на покрытую лишайником ровную скалу, тяжело дыша, и долго не мог прийти в себя. Владимир потрепал его по плечу: "Ну вот и все, молодец! Видишь, как здорово!" Через некоторое время Сергей немного отдышался и, поднявшись на ноги, с благодарностью посмотрел на товарищей: "Спасибо вам, ребята!
          Без вас я бы точно не справился". Вероника подошла к нему и, виновато улыбнувшись, сказала: "Прости меня, пожалуйста, за мои слова. Я не хотела тебя обидеть". Сергей кивнул: "Все в порядке, я не обижаюсь. Главное, что все хорошо закончилось". К этому времени солнце уже достигло своего зенита, Владимир предложил начать спуск. "Спускаться всегда легче, чем подниматься", – сказал он, улыбаясь. Настя и Аделия живо поддержали эту идею, а Вероника, немного успокоившись, уже не так боялась. Сергей, напротив, нервничал. Он помнил, как тяжело дался ему подъем, и перспектива спуска казалась ему не менее пугающей. Спуск начали в том же порядке, что и подъем: сначала Аделия, за ней Настя, потом Вероника и в конце Сергей.
           Владимир страховал каждого, давая советы и помогая преодолеть трудные участки. Николай, как обычно, подавал руку помощи сверху. Спуск, действительно, оказался легче, чем подъем, но все равно требовал внимания и осторожности.  Когда все благополучно спустились на землю, радости не было предела. Они обнялись, поздравляя друг друга с успешным восхождением. Сергей, преодолев свой страх, почувствовал невероятную гордость за самого себя. Вероника, избавившись от чувства вины, искренне радовалась за всех. Аделия и Настя, получив массу положительных эмоций, уже планировали новые приключения. Владимир и Николай, как опытные товарищи, были рады, что смогли помочь своим девушкам и Сергею преодолеть трудности и получить незабываемые впечатления. Сначала Владимир и Николай, орудуя веревкой, принялись осторожно спускать вниз, к подножию скалы, воду и припасы.
           Сергей, полный энергии, ловко подхватывал груз, освобождал веревку и, дернув за конец, сигнализировал о готовности принять следующую ношу. Когда все вещи оказались внизу, Николай спустился первым. Затем Владимир, отвязав веревку и сбросив её вниз, шаг за шагом стал спускаться сам. Достигнув земли, он перевел дух и взглянул на часы: стрелки застыли на полуденном часе двадцать восьмое сентября. Владимир бросил взгляд на Николая и едва заметно кивнул головой в сторону Насти. "Коля, сегодня двадцать восьмое", - произнес он тихо.
            Тот в ответ лишь кивнул, поглаживая отросшую за это время бороду. Лицо Владимира тоже покрывала густая щетина, и только у Сергея пробивался едва заметный пушок. "Ну что, мои дорогие", - обратился Владимир к Насте, Веронике и Сергею, украдкой поглядывая на Аделию. - "Сильно устали? Решим, что делать: разобьем лагерь здесь, у подножия горы, или двинемся к частоколу?" Внезапно тишину тайги разорвал волчий вой. "Ого!" - отозвался Николай. "Волки?" - вопросительно пробормотал он, взглянув на Владимира. "Похоже на то", - ответил тот.
           Все заметно оживились. "Нет, нет!" - затараторили они. - "Пойдем к частоколу! А вдруг там есть люди? Может, у них есть связь с большой землей, они вызовут МЧС и нас эвакуируют в Иркутск!" тараторила Вероника. "Хорошо, - согласился Владимир. - Берем вещи и идем к частоколу. Там километра три, не больше. Местность ровная, дойдем быстро". Подхватив рюкзаки, спальные мешки и копья, Аделия, не расставаясь с луком, двинулись в путь, к частоколу – их надежному укрытию от холода и диких зверей. Владимир шел впереди, за ним Аделия, Настя, Вероника, а замыкали шествие Сергей и Николай. Вскоре они достигли заветного места. Действительно, это был обнесенный частоколом участок, заросший высокой таежной травой. Монументальные ворота строго охраняли вход, на них висел огромный, старый, проржавевший навесной замок.
— Ого! Какой замок, — выдохнул Сергей, восхищенно оглядывая громаду ворот.
— Да, — подтвердил Николай, — наши предки умели строить на века.
— И как же мы пройдём? — с тревогой спросила Вероника.
— Придётся сбить замок, — просто ответил Владимир. Он расстегнул походную сумку, извлёк увесистый молоток, и с третьего удара старый замок рассыпался, словно карточный домик. — Вот и всё. Прошу за мной, — скомандовал Владимир и смело шагнул за ворота.
Двор встретил их буйством высокой травы. Владимир задумчиво погладил бороду.
— Да уж, давно здесь никого не было.
— Все наши надежды рухнули, — с досадой проговорила Вероника. — Ни людей, ни рации, ничего…
— Ещё не вечер, — возразил Владимир. — Всё в наших руках. — Он обвёл взглядом товарищей. — Что стоите? Вон, изба. Идите к ней, а я закрою ворота.
Все двинулись к покосившейся избе. Владимир с усилием затворил скрипучие ворота и поспешил догнать остальных.
— Ну что там? — спросил он, подходя к двери.
— Заперто, — ответил Сергей.
Владимир несколько раз безуспешно подёргал за ржавый замок.
— Тут ключ не поможет.
Снова в ход пошёл молоток. Несколько ударов, и замок с глухим стуком упал на землю. Владимир толкнул дверь от себя. С протяжным скрипом она поддалась, обнажив тёмный зев избы.
— Я первый, — произнёс Владимир и шагнул внутрь. Друзья последовали за ним.
Внутри оказалась просторная изба. Первым шёл широкий коридор с дверью в кладовку, тоже запертую на замок.
— Ладно, — пробормотал Владимир, — потом посмотрим, что там.
Он открыл дверь, ведущую в жилую часть избы. Внутри располагались три просторные комнаты, угрюмо затянутые паутиной. Потолки чернели от копоти керосиновых ламп, свисавших на цепях.
В передней комнате возвышалась русская печь. Посреди комнаты стоял массивный дубовый стол, по обеим сторонам которого тянулись длинные лавки. На столе мерцал канделябр с оплывшими свечами. В левом углу, под самым потолком, висела икона Божьей Матери, украшенная тускло поблёскивающими лампадками. У стены, словно призрак, стоял деревянный шкаф, густо окутанный паутиной. На его полках размещалась простая деревянная посуда — глубокие чашки, ложки и кружки, вырезанные, судя по всему, из липы. На самой верхней полке стояли стеклянные банки с крупами: гречкой, рисом, горохом, пшеницей. В одной из банок виднелась соль.
Владимир обернулся к Николаю, Сергею, Насте и Веронике.
— Что стоите, как в гостях? Располагаемся. Складывайте вещи пока на пол, потом разберёмся.
Он принял у Аделии тяжёлый рюкзак с драгоценностями, свой рюкзак с провизией и спальными мешками поставил на лавку и, не выпуская из рук винтовку Мосина, двинулся в дальние комнаты. Он вошёл в первую комнату, где вдоль стен теснились бревенчатые кровати, укрытые ветхими, насквозь прогнившими матрасами и подушками, набитыми жухлой соломой.
            В следующей комнате – та же картина: ряды кроватей с истлевшими постелями, а у стены – массивная печь с чугунной плитой, уставленной чугунками. Под окном примостился кованый сундук- сундучище. Несмотря на многолетнюю историю избы, возраст которой трудно было даже приблизительно оценить, она казалась на удивление крепкой и добротной. Владимир глянул на часы – два часа дня. "Ну что, ребята, за работу!" – скомандовал он. "Девушки, вы дружно принимаетесь за уборку избы! Наша задача, парни – залатать печь. Работы немного: кое-где отлетела глина, нужно размочить глину и её же и замазать щели.
           Этим займёмся мы с тобой, Коля. А тебе, Сергей, задание – добыть дров", – Владимир протянул ему ножовку. "Вот тебе инструмент! Живо!" Сергей отправился на заготовку дров. Владимир повернулся к Николаю: "Пожалуйста Коля, наруби лозы для девчонок! Вот тебе топор. Сделай девушкам веники, пусть сметут паутину и приберутся в избе. А я загляну в кладовку". Владимир резким ударом сбил навесной замок и распахнул дверь. Всё внутри было окутано густой паутиной. Молотком смахнув серую завесу, Владимир стал осматривать содержимое. На стене, на ржавом гвозде, висела двуручная пила. "О, отлично!" – промелькнуло в голове у Владимира. На полках теснились медные тазы, и ковши, а в углу – ящик с молотком, топором и ржавыми гвоздями. "Тоже сгодится", – подумал Владимир, взял один таз и направился в избу. Николай в это время уже заготовил внушительную охапку лозы. Он ворвался в избу, бросил ношу на пол и, сияя от восторга, воскликнул: "Володька, друг! Девчонки мои дорогие!
             Я колодец нашёл!" – "Да ты что?!" – отреагировал Владимир. "А ну-ка, пойдём покажешь!" И они направились к колодцу. Он притаился в густых зарослях. Сруб выглядел на удивление крепким, крышка плотно закрыта и заперта на замок, а вертел лишь слегка покосился, основание же, прогнившее от времени, требовало ремонта. "Ну что же, – констатировал Владимир, – молодцы наши предки! Спасибо им за такой подарок! Ладно, Коля, пойдём займёмся делом". Владимир развёл глину в медном тазе и тщательно замазал ею все щели в печи. "Ну вот, теперь печка как новенькая! Теперь нужно выбросить весь этот хлам", – обратился Владимир к Николаю, указывая на прогнившие матрасы.  Сергей, словно муравей, уже дважды успел принести в избу щедрые охапки березовых дров, пока Николай выносил накопившийся хлам.
           Владимир, тем временем, сплел для девушек три ладных веника. "Где же нам взять тряпок? Нужно отмыть здесь все до блеска," – озабоченно произнесла Настя, обращаясь к Владимиру. "В дальней комнате есть старый сундук," – отозвался тот. "Посмотрите, вдруг найдется что-нибудь подходящее." Настя, Аделия и Вероника, словно стайка любопытных птичек, дружно бросились к сундуку. Открыв его, они ахнули – внутри лежала целая гора старья: рубахи, исподнее мужское белье. Недолго думая, девушки принялись рвать ткани на лоскуты – что на половые тряпки, что на обтирку стола и окон. Работа закипела, каждый трудился не покладая рук.
           Владимир затопил печь. В одной, чугунок уже ворчал, нагревая воду для уборки. После, он принялся за русскую печь, но прежде, чем разжечь огонь, решил проверить чердак. В избе, из коридора, виднелся лаз, к которому вела крепкая лестница из лиственницы. Владимир поднялся, откинул крышку и, вооружившись фонариком, осторожно ступил на пыльный чердак. Осмотрев трубы, он с удивлением отметил их отличное состояние. "Да, умели наши предки строить – на совесть, на века," – подумал Владимир, задумчиво оглядывая чердачное пространство.
           В беспорядке валялся всякий хлам, а в дальнем углу темнел какой-то ящик. Подойдя ближе и осветив его, Владимир похолодел – это был гроб. Он осторожно откинул крышку. Гроб оказался пуст. Перекрестившись, Владимир вернул крышку на место и, стараясь не думать о зловещей находке, спустился в избу, плотно закрыв за собой лаз. Затем Владимир щедро плеснул на дрова жидкости для розжига, чиркнул спичкой, и огонь жадно облизал поленья.
            В русской печи пламя быстро разгорелось, весело потрескивая и выбрасывая снопы искр, похожих на бенгальские огни. Девушки, вооружившись тряпками, дружно сметали паутину с углов и потолков, вытирали пыль и отмывали полы. Николай предложил Владимиру осмотреть хозяйственные постройки, пока девушки наводили в избе уют. Сергей тем временем усердно подбрасывал дрова в печи, и в избе постепенно становилось тепло и по-домашнему уютно. Владимир и Николай принялись осматривать деревянные строения. В одном из них теснились клетки, выстроенные в несколько рядов. Судя по всему, здесь когда-то держали норку или других пушных зверьков. В другом сарае царил беспорядок: лопаты, грабли, ломы, на полке – ящики со столярным инструментом, а на стенах красовались литовки. "Ого, вот это вещь!" – обрадовался Владимир. – "Завтра займёмся, нужно выкосить всю траву во дворе до самого колодца".
            "Я – за!" – откликнулся Николай и предложил: "А почему бы нам хоть немного не покосить сейчас? Давай испробуем литовки на прочность, хотя бы дорожки, лужайку перед крыльцом избы выкосим, ну и дорожку до колодца проделаем. А завтра управимся со всем остальным". "Ну что же, – согласился Владимир, – давай, завтра будет меньше работы". Они взяли косы, проверили остроту лезвий. "Вроде ничего, острые". Распределили участки: Владимиру – от построек до избы, Николаю – от избы до колодца. Косы звенели в траве, словно играючи. Когда работа была закончена, Николай обратился к Владимиру: "Ну, теперь нужно, наверное, убрать скошенную траву?" Владимир, устремив взгляд в сторону построек, ответил: "Пусть полежит до утра, завтра соберём". Николай заметил его задумчивость и спросил: "Ты что-то заметил?" "Да, – ответил Владимир, – там ещё что-то есть, за постройками. Пойдём посмотрим".
            Они пробирались сквозь высокую траву, пока не обогнули строения. Их взору предстал ещё один бревенчатый сруб. "Да это же баня!" – воскликнул Николай. "Похоже на то", – согласился Владимир. Они отворили дверь и оказались в предбаннике, пропитанном запахом гари. Николай не скрывал радости хлопнул Владимира по плечу: "Володя, баня! "Они тщательно осмотрели помещение. На печи возвышался массивный медный котёл, обложенный скалистыми булыжниками. На лавке стояли два медных таза. На полу – большая деревянная бочка литров на сто пятьдесят, опоясанная медными полосами, а рядом – деревянное ведро, также опоясанное медью. В ведре лежал деревянный ковш. Владимир отреагировал с энтузиазмом: "Отлично! Устроим нашим девочкам праздник! Тридцатого сентября у твоей Настеньки день рождения. Завтра же печь глиной обмажем, чтоб не чадила. А ведро, ковш и бочку к колодцу отнесем, водой наполним – пусть разбухают. Они ж из липы, мигом щели закроют." Взялись Владимир с Николаем за дело. Дотащили бочку, ведро и ковш к колодцу, привязали ведро веревкой, да и опустили в глубину. Вода, на удивление, оказалась совсем близко. "Ну что, пойдем, глянем, как там наши барышни?" – предложил Владимир. "Пусть ведро пока набухает." "Пойдем, – ответил Николай, – да и червячка заморить не помешает. Что-то уж в животе бубнит, словно кишки с желудком переругиваются." И грохнул раскатистым смехом. "Пора, и правда, пора," – согласился Владимир. И они направились к избе. Едва переступив порог, оба ахнули в один голос: "Ого!" Внутри царили чистота, тепло и уют. Вещи разложены по местам, на плите в казанах томилось угощение: в одном – вода для чая закипала, в другом – гречневая каша с тушенкой доходила. Прелый запах древесины улетучился, уступив место аромату домашнего тепла.
         На столе уже поблескивала походная посуда. Настя и Аделия выставили свои кружки, а для Сергея и Вероники приготовили одноразовые. "Ух ты!" – выдохнул Николай, аж дыхание перехватило. "Ну, девочки, вы молодцы! Это дело отметить нужно!" И только было собрался объявить новость о бане, как Владимир перебил его, знаками заклиная молчать: "Пусть сюрпризом будет для девчонок." Прошептав это Николаю, а затем Владимир громогласно спросил: "Ну что у тебя есть, Николай? Доставай! У меня еще ром имеется ответил Николай." "О, тогда давай свой ром!" Николай извлек из котомки бутылку рома, а Владимир – фляжку с коньяком. Гречневая каша как раз подоспела. Они уселись всей командой за стол. Николай разлил по кружкам ром, а Владимир обратился к Аделии:
— А ты, милая, что будешь? Коньяк или рому глоток? Поддержу компанию коньячком, граммулечку, — отозвалась Аделия, кокетливо вскинув бровь.
— Ну, хорошо, — улыбнулся Владимир, плеснул коньяку в кружку Аделии и протянул ей. Запечатал фляжку и поставил рядом, на шершавую поверхность стола.
Николай провозгласил тост. Ужин удался на славу, смех звенел в избе, и вскоре компания засобиралась на боковую. Сумерки густели за окном. Девчат решили разместить на просторной лежанке русской печи. Николай с Владимиром притащили несколько охапок душистого сена со двора, равномерно устелили им лежанку.
— Вот и сено пригодилось, — ворковал Владимир, разравнивая траву. — Надеюсь, вам тут, девчонки, удобно будет.
Поверх душистого ложа девушки расстелили спальные мешки. Вероника примостилась слева, Аделия — справа, а Настя уютно устроилась посередине.
— Ну что, пойдём займёмся бочкой? — обратился Николай к Владимиру. — Ведро, поди, форму приняло?
— Конечно, — ответил Владимир. — Только сначала сходим за дровами, чтоб на утро были. Может, еще и ночью подтапливать придётся, изба-то прогрелась, да не сказать, что насквозь. К утру остынет. Да, и вот еще что, — добавил Владимир, — нужно что-то с освещением придумать. Керосиновые лампы есть, да мы до них так и не добрались.
Николай повернулся к Сергею:
— Сможешь с лампами разобраться?
— Не вопрос, товарищи! — отозвался Сергей. — Давайте только вместе быстренько организуем свет и вместе за дровами пойдем.
— Ладно, — кивнул Николай, взобрался на лавку, снял с потолка закопченную лампу, потряс ее. — О, тут еще что-то булькает! Сейчас посмотрим.
Он ловко снял грязное стекло, протер его тряпкой.
— Эге, так-то лучше! Затем с хрустом покрутил колесико. — И фитиль еще есть!
Ладно парни Владимир обратился к Николаю и Сергею:
— Вы, пока эту лампу настройте, затем возьмитесь за остальные у нас еще две лампы есть, займитесь ими тоже, пока совсем не стемнело. А я в кладовку сбегаю, пошарю там. Когда я первый раз туда заглянул, мне показалось, там керосином пахнет.
Вооружившись фонариком, Владимир вошел в кладовку и принялся исследовать каждый уголок. Заглянул в самую дальнюю нишу под полкой — там стоял запыленный металлический сосуд.
— Ага, вот откуда запах!
Владимир вытащил круглый, похожий на банку сосуд, с узким горлышком, заткнутым деревянной пробкой. Сосуд оказался на удивление увесистым.
— Отлично! — пробормотал Владимир. — Тут не меньше двух литров будет.
Владимир, бережно поставив сосуд в кладовке на верхнюю полку, вернулся в избу. Внутри уже царил торжественный свет. "О, как!" – вырвалось у Владимира. Все три лампы горели, отбрасывая причудливые тени на стены. "Да, с радостью", – с улыбкой ответил Николай. "А у тебя как успехи, Володя?" – спросил он. "У меня тоже супер! Обнаружил в кладовке керосин в металлической банке. Литра два будет". "Отлично!" – воскликнул Николай и добавил: "Ну что, пойдём за дровами?" Владимир обратился к Сергею: "А ты где дров на пилил?". "Да за избой, там росли молоденькие берёзки. Я их и спилил". "Понятно", – ответил Владимир и, повернувшись к Николаю, продолжил: "Берём винтовки на всякий случай и идём за частокол.
           В сарайчике есть двуручная пила, но в каком она состоянии, мы пока не знаем, так что берём топор, ножовку и идём в тайгу". Они взяли винтовки, вооружились фонариками и отправились в лес. Напилили дров достаточно, сходили по два раза, пока тайга погружалась в кромешную тьму и начинала жить своей таинственной жизнью. Где-то ухали совы, тоскливо выли волки, а неугомонный дятел всё тарабанил по стволу дерева, добывая свой ужин.
           Вели перекличку глухари и тетерева, скрипели вековые деревья и шелестели листья, словно кто-то невидимый бродил в их кронах. Парни, стараясь не разбудить девушек, решили сложить дрова на веранде. Владимир обратился к Николаю и Сергею: "Парни, вы начинайте пока заливать бочку водой, а я потихоньку схожу на разведку, посмотрю, как там Настя, Вероника и Аделия". "Хорошо", – дружно ответили те в один голос. Владимир почти на цыпочках прошёл в избу. Тишину нарушил лишь скрип половиц под ногами. Он взглянул на девчонок, погруженных в мир сновидений. В избе было тепло и уютно, в воздухе витал легкий запах керосина от ламп. Владимир встал на лавку и осторожно прикрутил фитиль, погасив свет. Затем, пройдя в дальнюю комнату, он затушил и там лампу, оставив лишь одну, чтобы не нарушать покой спящих.
          Тихонько выйдя из избы во двор, он направился к колодцу, где ждали его товарищи. Николай и Сергей, с упорством, плечом к плечу, черпали воду из колодца, щедро орошая деревянные бока бочки. "Ну как, продвигается дело?" – голос Владимира прозвучал устало. "Пока что – глухо," – отозвался Николай, вытирая пот со лба. "Видать, до утра придется бочку выпаивать". "Что ж, – обреченно вздохнул Владимир, – выхода нет. Будем поливать".
           И они продолжали, сменяя друг друга, вливать ведро за ведром живительную влагу. Дерево, словно изголодавшийся зверь, жадно впитывало воду, разбухая и сминая рассохшиеся щели. Владимир украдкой глянул на часы: безжалостные стрелки застыли на отметке три ночи. Бочка, с каждой минутой, становилась все более покладистой, пока, наконец, не раздался долгожданный плеск – она была полна. "Победили!" – ликующе выдохнул Николай. "Ага, – отозвался Сергей, – и почти всю воду из колодца вычерпали". "Это даже к лучшему," – задумчиво протянул Владимир. "Жаль только, испытать эту воду не на ком. Пригодна ли она вообще для питья?" Часы показывали четыре утра. "Ну да ладно, парни, – обратился Владимир к товарищам, – пора в избу, хоть немного отдохнем". Взяв в руки винтовки, Николай и Владимир двинулись следом за Сергеем, который, напоследок, плотно закрыл крышку колодца. Шаги их стихли в густой тишине ночи. Они ступили на порог избы, стараясь не шуметь. Каждый занял свое место на грубых деревянных кроватях, расстелив спальные мешки. Николай, едва прилёг и мгновенно провалился в сон.
           Владимир же, напротив, лежал без сна, размышляя о завтрашнем дне. И о том, как им выбраться из этого таежного заточения? Почему Роман Алексеевич не бьет тревогу? Неужели думает, что они до сих пор наслаждаются дикой природой? Его размышления прервал скрип – это Сергей, богатырским своим весом, переворачивался с боку на бок. «Только бы не развалил кровать, – с досадой подумал Владимир, – не хватало еще шума, девчонок перепугает.» Отпустив тревожные мысли, он почувствовал, как тело постепенно расслабляется и его поглощает глубокий сон. Алое утро, неслышно крадучись, просочилось сквозь изумрудную листву, позолотив чеканные вершины вековых сосен. Сергей, словно древний алхимик, колдовал над печью, раздувая багряное пламя, торопя ленивый рассвет. В закопченном казане сонно вздыхала вода, предназначенная для утренней неги девичьего умывания. Владимир с Николаем, окидывая хозяйским взглядом двор, направились к колодцу, проверить, не иссякла ли живительная влага в липовой бочке, окованной медью. Вода, на удивление, лишь слегка отступила. "Порядок," - бросил Владимир, скупо кивнув. "Сейчас восполним." Открыв шершавую крышку, он низверг ведро в черную пасть колодца, с натугой вытягивая его полным до краев, и принялся щедро наполнять бочку, до самой кромки. Солнце, словно раскаленный медный диск, взбиралось по лазурному небосклону, а в мужской половине избы уже гудела работа, подобно пчелиному улью. Владимир и Николай, два кряжистых дуба, умудренных опытом, распределили обязанности, расписав день, казалось, по биению сердца. Коса должна была звенеть, сминая траву вокруг избы, дрова – потрескивать в печках избы и бани, глина – ласково обнимать бока банной печи, а в самой бане следовало во царить порядок. Бочка, словно пузатый великан, ждала, чтобы её наполнили живительной влагой, а топка – требовательно взирала, мечтая опалить чрево жаром, нагревая воду в чане до блаженной истомы. К тридцатому числу баня должна была явить миру свое обновленное обличье. Позвав Сергея, они посвятили его в таинство банного преображения, возложили на его плечи бремя дровяной заботы и строго-настрого наказали хранить молчание, словно драгоценный камень, до назначенного срока. Тем временем, Настя, Аделия и Вероника привели себя в порядок, умылись, вскипятили чай и подогрели гречневую кашу. Дружной компанией они расселись за столом. Внезапно Вероника, нарушив утреннюю тишину, с тревогой в голосе спросила: "А хлеба у нас больше нет?" Настя удивленно вскинула брови: "Нет, конечно. Кончился. Ты бы взяла да сбегала бы в пекарню ты что Настя бросила в ответ Вероника шуточки у тебя какие-то совсем плоские." "У меня есть сухари, если хочешь," – предложил Владимир. "Нет, сухари я не буду," – отрезала Вероника. "Ну ничего, сегодня сухари есть не будешь, а завтра сама просить будешь," – парировала Аделия, добавляя с мудрой усмешкой: "Голод – не тётка." В разговор вмешался Николай: "Девчонки, ну что это вы с утра ругаетесь, да еще и за завтраком, из-за хлеба?" "А что, нельзя было просто ответить, что закончился хлеб? Обязательно нужно язвить?" – буркнула в ответ Вероника. Сергей попытался успокоить разволновавшуюся барышню: "Милая, успокойся. Ты что, не следишь за временем? Мы ведь уже сколько в тайге! Не могли же мы взять с собой вагон булок. Да мы и не рассчитывали на такое приключение." Вероника опустила голову и, молча, принялась уплетать гречневую кашу. После сытного завтрака парни, верные своему плану, принялись за работу. Сергей, сноровисто орудуя топором, принялся заготавливать дрова, а Владимир с энтузиазмом взялся за баню. Наполнив котёл до краёв, он бережно заложил печь дровами, щедро плеснул жидкости для розжига и, чиркнув спичкой, поднёс огонь. Пламя жадно охватило поленья, согревая предвкушением грядущего пара. Владимир, прищурившись, осмотрел трубу. "Ага, вот где сифонит," - пробормотал он, заметив струйку дыма, вьющуюся из щели. Окинув взглядом печь, он обнаружил ещё несколько мест, где коварный дымок просачивался наружу, и вокруг чана тоже наблюдалось подобное. "Ладно, пусть пока дымится," - решил Владимир, - "вода пусть греется." В хозяйственной постройке его взгляд зацепился за ржавое ведро. "Под воду не годится, а вот для глины – в самый раз!" - подумал он, ухмыльнувшись. Вооружившись сапёрной лопаткой и ведром, Владимир отправился на поиски глины в ближайший лесок. В небольшом овраге, словно сокровище, обнаружилась оранжевая почва. Копнув лопатой, он взял глину в руки, размял её пальцами. "Ага, то, что надо! С песочком, правда, ну да это даже к лучшему." Сняв верхний слой земли с прошлогодней листвой, Владимир наполнил ведро доверху и вернулся в баню. В медном тазу, уже однажды использовавшем, он тщательно замесил глину. Тем временем дрова в печи почти прогорели, оставив после себя жаркое дыхание углей, а дым, словно испуганный, улетучился восвояси. Вода в чане приятно побулькивала, намекая на скорое превращение в душистый пар. Владимир, сосредоточенно, словно художник, замазал глиной сначала щели в трубе, затем перешёл к печи и, наконец, тщательно обмазал пространство вокруг чана. Глины хватило в самый раз, как будто сама природа позаботилась об этом. Вымыв медный таз до блеска, Владимир налил в него чистой воды и старательно вымыл лавку и широкую полку, предназначенную для парения. На мгновение он прикрыл глаза, живо представив, как будет парить свою любимую Аделию на этой самой полке, обдавая её тело душистым банным веником. А тем временем Сергей, управившись с дровами, присел на крылечко передохнуть, чувствуя приятную усталость в натруженных руках. Николай, не выпуская литовки из рук, усердно выкашивал траву во дворе, превращая заросший участок в зелёный ковёр. Владимир, закончив с баней, присоединился к Сергею, устроившись рядом на крыльце.
– Ну, передохни, Коля! Ещё целый день впереди! – окликнул он Николая.
Николай, смахнув пот со лба, остановился, взял пучок травы и бережно вытер лезвие косы. Присев рядом с товарищами, он отложил литовку в сторону.
Владимир, обведя взглядом преобразившийся двор, с восхищением проговорил:
– Вот это да! Красота-то какая! Двор-то как будто просторнее стал!
– Да, даже самому нравится, – согласился Николай. – Осталось ещё за домом выкосить, вокруг построек и бани, – продолжал он, – вот тогда по-настоящему будет глаз радовать!
– Ага, – мечтательно добавил Сергей. – Вот бы сейчас хозяева приехали и не узнали бы свою избу!
– Да где они, эти хозяева, живы ли еще? – вздохнул Владимир, глядя вдаль. "Ну что, отдохнули?" – проворчал Николай, и словно эхо отозвалось в ответ: "Пора и за работу". Владимир кивнул, соглашаясь, и обратился к Сергею: "Поможешь?" "Да, конечно. А что нужно делать?" "Дел невпроворот, – ответил Владимир. – Сначала нужно освободить бочку от воды, перетащить её в баню. Затем наполнить водой и чан тоже. А потом ещё дров заготовить. Завтра у Насти день рождения, да и Веронику с Аделией сюрпризом порадуем. Ну и сами попаримся, конечно". Сергей оживился: "А где мы веники возьмём? Берёзка-то уже все листочки осени отдала". Владимир усмехнулся: "Ель же есть! Что может быть лучше?" "А и правда", – удивился Сергей. "Ну что, вперёд!" – скомандовал Владимир, и они с Сергеем, плечом к плечу, направились к колодцу. Опрокинули бочку, выплеснули остатки воды и, кряхтя, понесли её в баню, установив у маленького окошка. "Темновато здесь", – пробормотал Сергей. – Сюда бы свет, лампу керосиновую. И в предбанник тоже". "Ничего, справимся. Давай, Сергей, ты займись дровами, а я накачаю воды в бочку и чан". "Да я в избу уже с запасом наготовил", – ответил Сергей. "Молодец! Теперь для бани заготовь, да поосторожнее будь. Осматривайся по сторонам, копьё возьми с собой. Если что – подай сигнал, мы с Николаем во дворе будем, прибежим на помощь. И дрова не носи, складывай на месте. Как достаточно наготовишь, мы втроём перенесём". "Хорошо", – ответил Сергей и, вооружившись копьём, отправился в лес. А Владимир решил посмотреть, чем занимаются Настя, Вероника и Аделия. Он вошёл в избу. Девушки уже вымыли посуду, прибрались и сидели, о чём-то увлечённо судачили и хохотали. "Весело тут у вас, девчонки", – улыбнулся Владимир. "Да, весело!" – в один голос затараторили девушки. "Вы же всю работу у нас забрали!" – заголосила Вероника. "И заняться нам теперь нечем". "Да отдыхайте, девчонки, – ответил Владимир. – Мы сами справимся. Вы же не будете дрова заготавливать, да траву косить". Он собрался уходить, но… "Володь, погоди!" – остановила его Настя. – А что насчёт воды? Вода-то кончается. Что, опять нужно будет идти к роднику, лезть через гору? Да и путь неблизкий". Владимир задумался, погладил бороду. "У нас, как вы знаете, колодец есть. Только бы знать, пригодна ли она для питья? Судя по всему, прежние хозяева пользовались этой водой, но колодец простоял несколько десятков лет. Неизвестно". Вчера мы изрядно потрудились, откачивая воду из колодца. На вид она чиста, как слеза, и ни единого подозрительного запаха, но что покажет кипячение? К сожалению, лаборатории под рукой нет, поэтому рисковать не станем. Вопрос, можно ли пить воду из колодца, который век простоял без дела, остается открытым. Дожди, разливы рек, да и сам человек – все это влияет на состав воды. В заброшенном колодце вода застаивается, в ней гниют органические вещества, плодятся бактерии, концентрируются вредные элементы. Стенки колодца, лишенные привычного "массажа" от постоянного движения воды, постепенно разрушаются, оседают. Прежде чем пить воду из такого колодца, необходимо провести анализ в лаборатории и убедиться в ее безопасности. И даже в этом случае, кипячение – обязательная мера предосторожности. В крайнем случае, сходим за водой вместе с Николаем, решим сегодня, без воды не останемся. А в это время, в лесной тиши, лишь звук пилы, словно вздох дерева, нарушал покой. Сергей, не покладая рук, превращал бревна в аккуратные поленницы. Эхо разносило по лесу ритмичное "вжик-вжик". Николай, орудуя косой, освобождал хозяйственные постройки от буйной травы. Возле бани его настиг Владимир.
– Ну, как работа? – спросил Владимир.
– Кипит! – ответил Николай, вытирая пот со лба.
– Отлично! А я пошел бочку наполнять, да в чан подлить нужно. Ах да! – спохватился Владимир. – Питьевая вода на исходе. Придется нам с тобой к роднику наведаться.
– А Сергей? – поинтересовался Николай.
– Думаю, ему лучше остаться с девушками. Кто-то должен приглядывать за ними.
Николай хмыкнул:
– Да от него помощи, как от козла молока. Запрем их в избе, благо, частокол надежный. Закроем ворота и сбегаем. Местность ровная, разве что через гору перемахнуть. Да и незачем всем идти, один спустится, наполнит ёмкости, а остальные примут. Втроем мы больше воды принесем.
– Согласен, – ответил Владимир, – только боюсь, как бы Сергей не стал для нас обузой.
А тем временем Сергей, углубившись в чащу тайги, продолжал ритмично взмахивать топором, заготавливая дрова. Владимир же, в бане, принялся наполнять водой бочку и чан. Ведро, на диво вместительное, быстро справилось с задачей: сначала плеснулась вода в чан, а затем и бочка начала жадно принимать прохладную влагу. Николай закончил косить траву вокруг бани. Теперь за избой, от угла дома до самого частокола, его ждала нетронутая поляна. Ничто не мешало работе: ровный луг, острая литовка, легко и плавно срезающая траву под корень, укладывая её ровными, душистыми рядами. И когда Николай уже почти достиг угла частокола, лезвие вдруг наткнулось на что-то твёрдое. Отставив косу, он раздвинул густую траву и замер, поражённый увиденным. "Могилы…" – вырвалось у него непроизвольно. Словно подгоняемый неведомой силой, он побежал к бане, но Владимира там не было. "У колодца", – решил Николай и направился туда.
– Володь, ты здесь? – запыхавшись, спросил он.
– Ну да, а где же мне ещё быть? – удивлённо ответил Владимир. – Что с тобой случилось? Ты сам не свой.
– Пойдём, я тебе кое-что покажу, – ответил Николай, и они двинулись за избу. – Вот, посмотри, на что я наткнулся.
Владимир раздвинул траву.
– Да уж… Могилы… Здесь кто-то похоронен, и кресты стоят. Даже надписи сохранились.
Могилы располагались ровным рядом вдоль частокола. Владимир и Николай принялись обрывать траву, вчитываясь в вырезанные, скорее всего, острым ножом надписи на крестах: "Подольская Апраксия. 1870 год", "Столяров Азарий. 1873 год", "Рыжов Анисий. 1867 год", "Быстров Дементий. 1850 год".
– Это что значит? – спросил Николай. – Их год рождения или смерти?
– Да, год рождения, – ответил Владимир. – А год смерти почему-то не стали указывать. И теперь непонятно: то ли они в один день умерли, то ли в разные года. И что с ними могло произойти – тоже загадка.
— Ладно, Коля, — понизил голос Владимир, — девушкам пока про могилы ни слова. Сами увидят, когда на прогулку пойдут. И… — он замялся, — По поводу воды из колодца. Пить ее нельзя. Даже кипяченую. Рядом могилы… Не думаю, что люди стали бы хоронить покойников возле источника. Значит, те, кто там упокоен, умерли в один день. Может, их убили… Или звери растерзали. В любом случае, хоронили их в спешке, те, кто не собирался сюда возвращаться.
— Но почему не похоронили подальше? — возмутился Николай.
— Могли бы, — согласился Владимир. — Но, скорее всего, времени было в обрез. Закопали на скорую руку. А частокол… Наверное, чтобы медведь не добрался. У него чутье сильное, да и падаль он любит. А похоронены они неглубоко, судя по всему.
— Ладно, как бы то ни было, что произошло, пусть следственный комитет разбирается, — вздохнул Владимир.
— Ты давай, Коля, тогда докашивай. А я бочку водой заполню, и пойдем за дровами. Там Сергей, наверное, уже целую гору навалил. Нужно будет перенести в избу и в баню.
Владимир направился к колодцу, а Николай с новой энергией взялся за косу. Вскоре из леса вернулся запыхавшийся Сергей, взъерошенный и потный. Едва он успел воткнуть копье в землю, как из избы выпорхнули девушки. Настя, Вероника и Аделия — веселые, оживленные перекличкой смеха.
— Ой, Сереженька, милый! Как будто на тебе пахали! Где ты был? — воскликнула Вероника.
— В лесу, — коротко ответил Сергей, — Дрова заготавливал.
— И много?
— Да целую гору! Теперь перетаскивать нужно…
— Мы поможем! Правда, девочки? — Вероника обернулась к подругам.
— Я нет, — отрезала Аделия.
— Ах, да, прости! Я совсем забыла, что ты в положении, — спохватилась Вероника. — Ну, тогда мы с Настей!
— Я не против, — поддержала Настя. — Если только наши мужчины пойдут с нами. Еще не хватало заблудиться в этой глуши!
Из-за угла дома появился Николай, вытирая лезвие косы пучком травы. Он услышал их разговор и басом заявил:
— Конечно, пойдем! Разве вас можно одних отпускать в тайгу? Еще леший украдет!
— Леший не леший, а зверья здесь хватает, — добавила Настя. Владимир, закончив наполнять бочку в бане присоединился к друзьям он услышал разговор и обратился к ним.
— О чем спорите? — спросил он.
— Да вот, решаем, кто в лес за дровами пойдет, — ответила Вероника.
— Как кто? — оживился Владимир. — Мы и пойдем! В бой идут одни мужики!
— А мы что, не у дел? Что ли с улыбкой на устах спросила Настя.
— А вы что, так уж работать хотите? — поинтересовался Владимир.
— Ну, да! — подтвердила Вероника.
— Ну, хорошо. Я вам сейчас работу найду.
— Какую работу? — с любопытством спросила Аделия.
— Тебя, милая, это не касается. Ты будешь только наблюдать. А Настя и Вероника работать. А работа, следующая: девчонки, нужно всю скошенную траву во дворе собрать и сложить вон в тот дальний угол к частоколу. А мы за дровами с Николаем и Сергеем.
— А чем сгребать? — спросила Настя.
— Сейчас организуем, — ответил Владимир.
Он направился в сарай и вынес оттуда деревянные грабли и рогатины, похожие на вилы.
— Вот вам и инвентарь!
Настя и Вероника принялись за работу. Владимир подошел к Аделии, нежно поцеловал её и шепнул на ухо:
— Береги себя, милая. Не перетруждайся.
Затем он взял винтовку Мосина, окинул взглядом Николая и Сергея и скомандовал:
— Ну что, пойдём перенесём дрова в избу из леса.
Солнце, достигло своего зенита, щедро дарило тепло золотых лучей. И лишь багрянец листвы, устилавший землю, напоминал о близком дыхании осени. Мужчины, тяжело дыша, возвращались из леса с вязанками дров. Сергей, самый молодой и крепкий, нес ношу особенно внушительную. Николай, хоть и уступал ему в силе, старался не отставать. Владимир, идя впереди, настороженно всматривался в сумрак леса, держа винтовку наготове. Во дворе их встретили Настя и Вероника, завершившие работу по сбору скошенной травы во дворе. Скошенная трава душистым стогом высилась в дальнем углу у частокола.
— А траву за избой тоже нужно собрать? — спросила Настя. — Может, завтра? — предложил Николай. — А то сегодня всю работу переделаете, что завтра делать будете?
Аделия сидела на крыльце, с улыбкой наблюдая за возвращением мужчин. Затем поднялась и, словно светлый ангел, пошла им навстречу. Владимир, бросив дрова, первым делом подошел к Аделии. Он нежно обнял ее и заботливо спросил:
— Все ли в порядке? Не замёрзла?
Аделия, прильнув к нему, прошептала:
— Все хорошо, любимый. Я просто немного волнуюсь.
Владимир нахмурился, почувствовав ее тревогу.
— Не стоит, милая. Все будет хорошо. Мы справимся.
После короткого перерыва мужчины снова взялись за работу. Дрова складывали в поленницу возле избы и поленницу поменьше возле бани. Женщины, отложив в сторону грабли и рогатины, начали колдовать над ужином. Николай, Владимир и Сергей, передохнув полчаса, наблюдали за ними.
— Девчонки, нам нужно сходить к роднику за водой, — сказал Владимир, обращаясь к Насте, Веронике и Аделии. — Чтобы принести побольше, мы решили пойти втроём.
Девушки, перебивая друг друга, затараторили:
— Как втроём? Да ещё в такую даль! А что, у нас ведь есть колодец! — заикаясь, пролепетала Вероника.
— Из колодца воду пить нельзя, — отрезал Владимир.
— Почему? — не унималась Вероника.
— Потом объясню, — ответил Владимир. — Ну нет, вы хотя бы Сергея оставьте! Нам одним страшно будет.
Владимир вопросительно посмотрел на Николая.
— Ну что, оставим?
— Да пусть остаётся, — согласился Николай. — Тогда не будем терять времени. Возьмём четыре пятилитровых бутыля, на завтра хватит, а там посмотрим. Из колодца воду в хозяйственных целях использовать можно же?
— Ну да, — ответил Владимир. — Ну и всё, будет экономия ответил Николай. Ну что, тогда вперёд?
Владимир взял винтовку Мосина, повесил на плечо, верёвку и две пустые пятилитровки затем в карман положил пять патронов, приговаривая:
— Пять в магазине, ещё пять в запасе. Хватит.
Николай тоже взял винтовку Мосина, зарядил её до отказа, ещё пять патронов положил в карман, взял две пустые пятилитровые бутыли.
— Ладно, не скучайте, мы скоро вернёмся! — прокричал Николай. — А ты, Сергей, тут за всех отвечаешь головой! — добавил Владимир, подмигнув Аделии. Они вышли из избы, прошли через двор закрыли за собой ворота и направились к роднику. Солнце, почти коснувшись багряного горизонта, окрашивало лес в зловещую палитру. Каждый шорох шептал об угрозе, каждый темный угол манил неизведанной опасностью. Владимир и Николай торопливо пробирались сквозь сумрак, отсчитывая секунды до наступления полной темноты. Тишина, густая и давящая, словно саван, обволакивала их, лишь изредка нарушаемая тихим шелестом сухой травы под ногами. Владимира не покидало ощущение чужого взгляда, сверлящего спину.
         Он усилием воли скрывал нарастающее беспокойство от Николая, хотя и тот явно чувствовал повисшее в воздухе напряжение. Добравшись до родника, они замерли, оглядываясь. Безмолвие этого места казалось обманчивым. Владимир, спустившись по альпийской веревке к источнику, принялся расставлять пятилитровые бутыли у ручья. Присев на корточки, он всматривался в сгущающиеся сумерки тайги. Ничего необычного, лишь привычный хор ночных звуков: перезвон невидимых птиц, глухое уханье совы, клокочущие крики воронов, монотонный перестук дятла, шелест листвы, хруст сухих веток под порывами ветра и где-то вдали – тоскливое завывание волков. Внимательно изучая землю, он искал признаки незваных гостей, осматривал следы у родника и небольшого, поросшего камышом озерца. Ничего подозрительного: лишь отпечатки лап мелких зверушек, следы зайца, лося и дикого кабана.
           Наполнив бутыли водой, Владимир знаком подал сигнал Николаю. Тот, все это время стоявший на возвышении, зорко озирал окрестности, вглядываясь в сумрачную тайгу, прислушиваясь к каждому шороху, сжимая в руках винтовку Мосина. Получив драгоценный груз живительной влаги, Николай и Владимир быстро спустились вниз. Они двинулись обратно к избе, и тревога Владимира усилилась, обрастая зловещими предчувствиями. Ему казалось, что их преследуют. "Быстрее!" – скомандовал он Николаю. Внезапно из придорожных кустов раздался жуткий, леденящий душу вой. Владимир резко остановился и вскинул винтовку. Из леса, словно из пасти преисподней, вырвались три огромных волка. Впереди, оскалив клыки, бежала огромная, исхудавшая волчица. Звери замедлили бег, приближаясь к людям, готовясь к смертельному прыжку. "Огонь!" – скомандовал Владимир и выстрелил. Волчица взвизгнула и осела на передние лапы. Николай сразил одного из волков наповал. Следующий меткий выстрел Владимира отправил еще одного зверя в объятия смерти. Но тут же поднялась волчица, шатаясь, злобно рыча, она медленно двинулась на Владимира. Николай выстрелил следом.
           Зверь рухнул окончательно. Владимир, не теряя ни секунды, перезарядил винтовку.  Они бегом устремились к спасительной избе, чувствуя, как страх сковывает движения. Добравшись до ворот, они захлопнули их на засов и прижались спинами к частоколу, пытаясь отдышаться. В голове пульсировала одна мысль: "Что это было? Только начало или предвестие чего-то большего?" Переведя дух, Николай и Владимир вошли в избу. За столом, освещенным дрожащим пламенем керосиновой лампы, сидели Сергей, Вероника, Настя и Аделия. Владимир и Николай поставили бутыли с водой на пол. Девушки сразу заметили тревогу, затаившуюся в их взглядах.
— Что с вами случилось? – первой не выдержала Настя.
Владимир и Николай обменялись взглядами и в один голос промолвили:
— Да ничего особенного.
— Нет, я же вижу, что вы сами не свои, – возразила Вероника. – Делитесь уже, не скрывайте.
— Ну, хорошо, – уступил Владимир. – На обратном пути мы столкнулись с тремя волками. Видать, мы с Николаем оказались не в том месте и не в то время. Волки, наверное, на охоту шли, а тут мы им дорогу перегородили. Вот они и решили напасть. Но пали от наших верных «Мосинок».
— Одно лишь жалко, – продолжал Владимир с сожалением. – Что не кабаны это были. Так хоть дичь бы была. А с волка что? Шкура и та облезлая. Зря только патроны на них потратили. Но вам беспокоиться не о чем. Мы за частоколом, в крепкой избе, поэтому нам ничего не грозит. Мы в полной безопасности.
— Так-то оно так, – задумчиво протянул Сергей. – А как же дрова заготавливать, за водой ходить?
— Да так и будем ходить. Я считаю, что это был единичный случай, – ответил Николай и повернулся к Владимиру. – обратился подтверди ведь так, Володь?
— Да, конечно, так. Не о чем беспокоиться.
Затем Владимир решил сменить тему.
— Ну, а вы чем тут занимались, пока нас не было? Чаем-то хоть напоите?
— Да, да, конечно, есть кипяток, – проворно ответила Аделия и быстро расставила кружки. – У нас еще каша гречневая осталась. Может, ужинать будете?
Владимир отмахнулся:
— О нет, Аделичка, я только чаю. А ты, Коля?
— Я тоже только чаю. Вы вон лучше Сергея покормите, а то я смотрю на него и вижу, как у него голодные глаза блестят – словно у волка.
Сергей замялся:
— А что я? Ну, да, я бы не отказался от каши. И чая тоже.
Аделия обратилась к Веронике:
— Сергей – твой мужчина. Так покорми его сама.
Вероника фыркнула:
— Не маленький. Пусть сам себя обслужит. Я ему не служанка.
Николай и Владимир, не желая вступать в полемику, присели за стол и принялись пить душистый чай. Настя все время не спускала глаз с Николая, а тот, заметив ее пристальный взгляд, слегка улыбался, не подавая вида, и продолжал пить свой чай. Затем задумался на мгновение. «У моей Настеньки завтра день рождения, юбилей… Что она интересно сейчас думает? Подозреваю, что о том, что я забыл, что завтра тридцатое сентября. А у меня ведь для нее приготовлен сюрприз – ювелирный гарнитур: подвеска, серьги и браслет. Потом вино розовое игристое полусладкое… и банька. Но банька сейчас для них лучше всякого бриллианта после стольких дней без мытья.
         Да сюрприз для девчонок то, что надо прямо-таки неожиданный на тебе банька – баня, да ещё с еловыми вениками посреди тайги… Надеюсь, что Настенька меня отблагодарит достойно», – думал Николай, лукаво ухмыляясь. Неожиданно Владимир прервал ход мыслей Николая: "Ну, что, дорогой друг Коля, рванем на завтра зорьке в тайгу за дичью?"
Николай оживился: "Конечно, тем более, что у нас завтра особенный день" и дичь нам не помешает. Он улыбнулся, бросив взгляд на Настю.
"Вот, вот," – подтвердила Настя и с лукавой улыбкой добавила: "Только вот я думаю, как вы после сегодняшней встречи со стаей волков? Не боязно будет идти на охоту?"
"Да ну, что ты! – отмахнулся Владимир. – Мы только выпустили немножечко пар, а завтра пойдём адреналин выплескивать!" И громогласно расхохотался. – А потом добавил, да еще вон Сергея возьмем с собой!"
"Ага, – встряла Вероника. – В качестве приманки, что ли?"
Все дружно расхохотались. Неожиданно их смех прервал оглушительный грохот, донесшийся из кладовки. Все тут же затихли.
"Что это было?" – прошептала дрожащим голосом Аделия. Настя, словно испуганный котёнок, метнулась к Николаю, прижавшись к нему. Вероника впала в ступор.
"Это, наверное, медведь к нам забрался", – пробормотала Настя, дрожа.
"Блин, и не спится этим медведям", – проговорила, осмелев, Аделия.
"Тихо, не паникуйте", – успокоил Владимир. – Сейчас посмотрим.
Владимир взял винтовку Мосина, извлек из кармана патроны, дослал их в патронник до полного боекомплекта, передёрнул затвор, схватил фонарик и направился к выходу.
"Вова, я боюсь, не ходи!" – заголосила Аделия.
"Не бойся, милая, я скоро".
Владимир, крадучись, открыл дверь в коридор, луч фонарика выхватил из мрака лишь клочок стены. Ни души. Засов на двери во двор глухо был закрыт. Толчком ноги отворив дверь в кладовую, Владимир скользнул лучом по её внутренностям. Пусто. Под стеллажами – лишь пыль и тени. "Что за чертовщина?" – пронеслось в голове Владимира. Взгляд упал на перевернутый ящик, раскинувшийся посреди кладовки, словно поверженный великан. Ржавые гвозди, как слезы пролитой стали, усыпали пол. Рядом, словно орудия древней казни, чернели кованый топор и молоток. "И как ты умудрился? – тихо пробормотал Владимир, – Сам рухнул? Или помог кто?" Положив фонарик на полку, он перевернул ящик, собрал рассыпавшиеся гвозди, поднял тяжелый топор и молоток. Водрузив ящик на нижнюю полку, пробормотал: "Вот так-то лучше.
           Порядок". И будто в шутку, обращаясь к невидимому виновнику ночного шума, пригрозил: "Смотри тут у меня, не балуй!" Голос его, усиленный тишиной, достиг избы. Взяв фонарик, Владимир заметил, как тот вдруг замигал в руке, словно взбесившийся светлячок. "Ну вот, – проворчал он, – Только этого не хватало". Но фонарик, словно одумавшись, вновь засиял ровно. Владимир плотно прикрыл дверь в кладовую и вернулся в избу. Настя, Аделия и Вероника затараторили разом: "Что там? Что случилось?" "Да ничего, – отмахнулся Владимир, – Ящик с инструментом свалился. Я поставил его обратно, на самый нижний ярус". "А с кем ты разговаривал?" – недоверчиво спросила Вероника. Владимир усмехнулся. "С кем, с кем… С духами прежних хозяев", – и громко расхохотался. "Володя, ну не смешно, – пролепетала Вероника, – У меня сердце в пятки ушло, а он смеется". "Да ладно тебе, – успокоил её Владимир, – Дому-то больше ста лет, мало ли что с ним может твориться может он осадку дал наклонился вот и рухнул ящик. Давайте лучше спать. Нам с Николаем чуть свет в тайгу идти".
           Аделия подошла к Владимиру и, смущенно потупив глаза, шепнула на ухо: "Вова, мне страшно… Можно я с тобой посплю?" "Я только за, милая, – ответил Владимир, – но боюсь, на деревянной кровати тебе жестковато будет". "Ничего, не это страшно, главное – что я с тобой буду". "Ну, хорошо". Владимир взобрался на русскую печь, достал спальный мешок Аделии и, обращаясь ко всей компании, заявил: "Мы с Аделей займем последнюю комнату, если вы не против?".
— Да нет, конечно! — дружно отозвались все.
— А мы с Колей тогда вторую комнату займём, — промурлыкала Настя да Коля? обращаясь к нему хитро заглядывая в глаза.
— Да, конечно, дорогая, — отозвался Коля и, стащив с русской печки спальный мешок Насти, они отправились устраиваться на ночлег.
В передней комнате остались Вероника и Сергей. Вероника забралась на лежанку русской печки и, глядя на Сергея, спросила:
— А ты как, Серёжа? Ко мне или на кровати будешь?
— Да я на кровати, — ответил Сергей и добавил, — Ты же знаешь, что у меня излишки веса. Мне тяжело будет подниматься.
— Ну, хорошо, — ответила Вероника и бросила в ответ, — Мы уже сколько дней на скудном питании, а ты даже нисколечко не похудел!
— Да не похудел, — вздохнул Сергей. — Вот когда выберемся из тайги благополучно и вернёмся в Иркутск, я строго возьмусь за себя и сяду на диету, — ответил он Веронике, зевая, и тут же захрапел.
Настя с Николаем, примостившись на деревянной кровати и укутавшись в спальные мешки, предались сладкому сну.
Владимир, заботливо, как любящий муж, уложил Аделию, подложив ей под голову рюкзак и укрыл спальником. Нежно поцеловав, он прошептал:
— Спи, милая, и ничего не бойся. Я с тобой.
Аделия улыбнулась в ответ, закрыла свои большие, карие, красивые глаза и тут же уснула.
— Намаялась, милая, — прошептал Владимир, глядя на Аделию. Затем он поставил рядом винтовку Мосина, прилёг рядом с Аделией и стал дремать. Неожиданно, сквозь сон, ему послышались тяжёлые шаги со скрипом половиц. Владимир открыл глаза и сосредоточил слух, прислушиваясь. Он подумал, что ему послышалось, но нет — тяжёлые шаги уходили к выходной двери избы. Ему даже послышалось, что кто-то тихим тоном переговаривается, и шаги были не одни. Затем скрипнула дверь, и всё затихло. Владимир лежал, не шевелясь, прислушиваясь к посторонним звукам, но постепенно всё утихло, и Владимир почувствовал, как его одолевает сон, и он погрузился в дремоту. Владимир проснулся от пронизывающего холода.
          Дрова в печи догорали, и стылый воздух тайги пробрался в избу. Осторожно приподнявшись, стараясь не потревожить сон Аделии, он укрыл её своим спальником. Накинув куртку, подошел к заиндевевшему окну. Предрассветные сумерки, густые, как чернила, окутывали тайгу непроницаемой пеленой. Тишина, настороженная и звенящая. Ни чего подозрительного. Вернувшись к печи, Владимир подбросил поленья. Огонь, словно голодный зверь, жадно набросился на сухую древесину, и в избе повеяло слабым теплом. Нужно проверить остальных подумал Владимир. Он, тихонько приоткрыв дверь во вторую комнату, увидел мирно спящих Настю и Николая. Из-за полуоткрытой двери первой комнаты доносилось ровное, убаюкивающее храпение Сергея. На печи, свернувшись калачиком, посапывала Вероника. Но смутная, гнетущая тревога не отпускала Владимира. Тяжелые шаги, услышанные ночью, эхом отдавались в сознании. Нужно проверить периметр. Схватив винтовку, он вышел на улицу. Утренний воздух обжег лицо ледяным прикосновением, а под ногами хрустнул поблёскивающий первый иней на траве, от колкого морозца. Обойдя избу, ничего необычного не обнаружил.
           Трава вокруг была чиста, не тронута следами, словно ночью здесь никого не было. Но тревога, словно заноза, продолжала саднить. Решив не будить остальных, Владимир первым делом занялся русской печью он в топку заложил хворост и поленья затем поднёс горящую спичку с треском загорелись сухие поленья и хворост, облизанные пляшущими языками пламени. Искорки, словно рой светлячков, весело взмывали в дымоход. Затем Владимир поставил на плиту походный казан, наполнил его родниковой водой. Пока вода лениво нагревалась, Владимир внимательно осматривал окрестности, пытаясь уловить хоть какой-то намек на опасность. Он чувствовал – что что-то тут не так. Неуловимая фальшь в безмолвии тайги, но что именно? Это оставалось загадкой, повисшей в морозном воздухе подобно призраку. 
          Стараясь ступать бесшумно, Владимир проник в дом, но предательский скрип входной двери разорвал тишину назойливым визгом. Он крался в полумраке первой комнаты, где покоились Сергей и Вероника. Сергей безмятежно спал, неподвижный, как изваяние, а Вероника тихонько посапывала на лежанке русской печи, словно убаюканная теплом. Владимир на цыпочках пробирался к комнате Аделии, но старые половицы отозвались под его ногами предательским хрустом, резанувшим по ушам, словно скрежет хромовых сапог по мерзлой земле. В соседней комнате его уже поджидал проснувшийся Николай, мрачной тенью восседавший на краю кровати. Приложив палец к губам, он прошептал едва слышно: "Ну что, на промысел?". Владимир молча кивнул в ответ. "Выдвигаемся", – тихо прозвучал его голос, и он направился в комнату, где сладко спала его любимая Аделия. Собрав свой нехитрый арсенал – винтовку Мосина, боеприпасы, верный финский нож, сапёрную лопату, пару целлофановых пакетов мешок и прочную веревку, он тихо подошел к Аделии и невесомо коснулся ее щеки губами.
         В сердце болезненно кольнула нежность, смешанная с тревогой. За нее он волновался больше всего, чувствуя вину за то, что втянул ее в эту опасную игру. Если с ней что-то случится, он никогда себе этого не простит. Да и жизни без нее он просто не представлял. Тихо прикрыв дверь, Владимир вышел. Николай уже ждал его у порога, полностью экипированный, с винтовкой Мосина за плечом и тяжелым рюкзаком за спиной. Владимир молча поднял большой палец вверх, а затем взглядом указал на улицу. Они вышли во двор, плотно закрыв за собой дверь, оставив избу, погруженную в тишину. "Ну что, куда пойдем искать зверя?" – прошептал Николай, нарушая молчание. "Тайга велика – зверь должен быть везде", – отозвался Владимир, его голос звучал глухо и напряженно. "Но все-таки, куда?" – не унимался Николай.
          "Пойдем на север, говорят, оттуда звери чаще спускаются на юг. И давай захватим по копью, а я возьму свой лук со стрелами". "Зачем тебе это?" – удивился Николай. "Копья пригодятся, если встретим медведя или кабана, а лук – для мелкой дичи, может, удастся подстрелить пару зайцев. И еще, ты не забыл шумовые гранаты?". "Нет, – ответил Николай. – Взял четыре штуки, еще две оставил". "Отлично, – кивнул Владимир. – Дай бог, они нам не понадобятся". Взяв копья и лук, они вышли за ворота, затворив их на засов, и углубились в тайгу, в самое сердце безмолвной глуши. Царила звенящая тишина, иней похрустывал под ногами на увядшей траве.
          Только забрезжил рассвет, но густой туман окутывал все вокруг, ограничивая видимость. Они уверенно шли вперед, держа наготове винтовки, настороженно всматриваясь в серую пелену, готовые к любой встрече с хищником. Они шли уже несколько часов, продираясь сквозь дремучую чащу. Туман, словно смилостивившись, постепенно рассеивался, являя взгляду призрачные серые стволы, изукрашенные изумрудным мхом, и ковер из багряных листьев, усыпанный хвоей, будто драгоценными иглами. Звенящая тишина обрушивалась на слух, изредка пронзаемая лишь карканьем вороны, затерянным где-то вдали, и мерным хрустом сухих веток под ногами. Владимир, напрягая зрение, выискивал следы на влажной земле, пытаясь угадать, кто потревожил лесную глушь совсем недавно. Он знал: в тайге нельзя терять бдительность, ведь за каждым кустом или деревом может таиться смертоносный зверь. Внезапно Николай замер, судорожно схватив Владимира за рукав. "Стой, – прошептал он, словно боясь нарушить таинство леса, – мне почудилось…" Владимир, затаив дыхание, прислушался. Из глубины леса донесся утробный, глухой рык, от которого кровь заледенела в жилах. "Медведь, – прошептал Владимир, – и, судя по звуку, совсем рядом". Щелкнув затворами винтовок, они сняли оружие с предохранителя, готовясь к неминуемой встрече с хищником. Рык повторился, теперь совсем близко, словно зверь уже дышал им в спину. Медведь приближался. "Гранаты! Быстро!" – прошипел Владимир. Николай, словно очнувшись, торопливо скинул рюкзак, нашарил гранаты и, протянув одну Владимиру, они заняли круговую оборону, прижавшись спинами друг к другу, словно пытаясь слиться в единое целое перед лицом неминуемой опасности. "А если не поможет?" – дрожащим голосом спросил Николай. "Тогда стрелять на поражение", – отрезал Владимир.
            Вскоре из-за переплетения ветвей, словно из кошмарного сна, возник огромный бурый медведь. Он возвышался на задних лапах, окинув их свирепым, голодным взглядом. Зверь явно был истощен и настроен на смертельный бой. Владимир, не раздумывая ни секунды, сорвал чеку и бросил гранату прямо под лапы чудовища. Мощный взрыв разорвал тишину. Медведь оглушительно взревел и рухнул на спину, но, собрав последние силы, перевернулся и, шатаясь, двинулся прямо на них, мотая огромной головой из стороны в сторону.
            "Коля, гранату!" – закричал Владимир, вскидывая винтовку. Николай, словно в замедленной съемке, сорвал чеку и метнул гранату под самую морду медведя. Зверь отпрянул, но тут же ринулся вперед, и в этот момент землю со дрогнул оглушительный взрыв. Медведь взревел и рухнул на бок, замер на мгновение, а затем, собрав остатки сил, поднялся, развернулся и, пошатываясь, скрылся в лесной чаще. Охотники, тяжело дыша, стояли над поверженным зверем, осознавая, как близка была смерть. Еще мгновение, и исход схватки мог быть трагическим. "Ну что, – проговорил Владимир, вытирая пот со лба, – зверь есть зверь. Идем дальше".
             Владимир и Николай все глубже погружались в объятия тайги. Внезапно Владимир замер, словно чуткий зверь, прислушиваясь. "Коля, ты слышишь?" - прошептал он. Николай навострил слух, и лицо его исказилось от изумления. Он едва не вскрикнул, прикрыв рот ладонью: "Вода! Это шум воды, Володя!" Звуки доносились справа. Пройдя всего несколько десятков шагов, они застыли, пораженные открывшейся картиной. Глубокий обрыв, и внизу, словно серебряная нить, стремительно несла свои воды река. Вода была кристально чистой, словно слеза, и завораживала первозданной красотой.
"Вот это да…" - выдохнули они в один голос.
"Сюда за водой сподручнее будет ходить, ведь так, Коля?" - спросил Владимир.
"Конечно, - согласился Николай. - Через гору лазить не придется. Эх, знал бы я, что тут такое, снасти бы прихватил. Здесь, наверное, форели видимо-невидимо!"
"Да, мысль хорошая, - пробормотал Владимир. - Подумаем, может, что и придумаем".
И, словно рассуждая вслух, добавил: "Мы обнаружили еще один источник воды, да еще, пожалуй, с обитателями. От медведя мы отбились, он сейчас где-нибудь залечивает звон в ушах.
           А нам, Коля, нужно двигаться дальше. Опоясав круг, будем возвращаться к нашей избе, дальше в глубь углубляться бессмысленно". Они повернули назад. Перед ними открылась небольшая поляна, усыпанная грибами. "Ого! Вот те на!" - воскликнул Николай. "И что за грибы, интересно?" Владимир присмотрелся. "Да это боровик! Берем, и даже не сомневайся!" Он сорвал один, срезал самый кончик ножки. "Ты смотри, Коля, отличный гриб, не тронут червями!"
"Ну, тогда собираем! Вот будет пир на весь мир!" Владимир достал целлофановый пакет.
            За несколько минут они наполнили его до отказа. "Отлично!" - приговаривали они с довольными лицами, двигаясь дальше. Вскоре они вышли к пологому участку, усыпанному поваленными деревьями разных пород: осиной, березой, тополем. Владимир остановился и, взглянув на Николая, заявил: "А место-то хорошее. Спустимся, посмотрим". "И чем же оно хорошее?" - поинтересовался Николай. "А тем, - ответил Владимир, - что здесь могут быть опята".
И действительно, опят было столько, что хоть автомобильный прицеп подгоняй.
                Они набрали еще один пакет грибов. Выходя из пологого места, Николай улыбнулся: "Грибы — это очень хорошо, но мяса бы добыть не мешало". И тут Владимир, в метрах двадцати, заметил зайца. Он жестом показал Николаю соблюдать тишину и присесть пониже.
                Они опустились на колени. Владимир, словно слившись с тишиной леса, плавно извлек лук. Стрела, словно продолжение его руки, легла на тетиву. Мгновение – и тетива с тихим шелестом сорвалась, выпустив стрелу, которая, словно молния, пронзила зайца. "Вот тебе и мясо, Коля" – с улыбкой констатировал Владимир, не опуская лука, стремительно бросился к добыче, а Николай, с нескрываемым восхищением, поспешил следом. "Ну ты, Володя, прямо Чингачгук! Как орехи щелкаешь," – поддел он друга. "Еще и тебя научу," – усмехнулся в ответ Владимир.
            Зайца бросили в видавший виды рюкзак и двинулись дальше. Не прошли и сотни метров, как в их трофеях появился еще один косой. Владимир бросил взгляд на часы. Стрелка упрямо ползла к часу дня. "Ого!" – вырвалось у него. "Что, мяса на сегодня хватит? Время-то уже в обрез. Пока до избы доберемся, пока зайцев разделаем, да приготовим… Возвращаемся к нашим. Наверняка Настя с Аделией, и Вероника с Сергеем, уже заждались. Интересно, чем они там заняты?" "Решено," – поддержал Николай. "Поворачиваем оглобли!" И, прибавив шагу, они направились к затерянной в лесной глуши избе. Не хватило им каких-то ста метров до заветной опушки, как тишину разорвало хрюканье. Владимир и Николай замерли, обменявшись вопросительными взглядами. "Кабан," – прошептали они почти одновременно.
           Осторожно опустив на влажную траву пакеты с грибами, они медленно скинули с плеч винтовки, передёрнув затворы. "Ага, вот и кабанчик," – прошептал Владимир, оценивая добычу. "Да к тому же ещё и один. Похоже, сеголеток, месяца шесть от роду," – отозвался Николай, вскидывая винтовку. "Погоди, Коля, не спеши," – остановил его Владимир. "Сначала осмотримся. Вдруг где-то рядом целое стадо? Секачи клыкастые нас нагонят – ноги не унесем." Убедившись, что кабанчик и вправду один, Владимир кивнул: "Ну давай, Коля.
           Только смотри, не промахнись! А я тебя подстрахую, на всякий случай." "Договорились," – ответил Николай, прицеливаясь.
Первый выстрел Николая угодил кабану в ногу. Зверь взвизгнул от боли, перевернулся и, прихрамывая на три ноги, бросился наутек. Но меткий выстрел Владимира, словно гром среди ясного неба, сразил его наповал – пуля вошла точно в голову. Владимир, сбросив с плеча веревку, ловко сделал петлю и привязал кабанчика за задние ноги. "Я потащу кабанчика, а ты грибы и зайцев до избы донесешь. Не так уж и далеко осталось." Лес затаил дыхание, лишь хруст сучьев под ногами охотников предавал их присутствие. Владимир, напрягая мускулы, волок тушу кабана по рыжей лесной подстилке, словно вычерчивая темную борозду на полотне осени. Николай, согнувшись под тяжестью рюкзака, набитого лесными трофеями, торопливо шагал за другом, невольно бросая взгляды на его сосредоточенное лицо. В каждом движении Владимира чувствовалась первобытная грация, выверенная веками охотничьего промысла.
              Вскоре сквозь сплетение ветвей проглянула долгожданная опушка, а за ней настороженно ощетинился частокол, хранящий бревенчатые стены избы. Тонкая струйка дыма, словно ниточка, связывала их с небом, возвещая о тепле очага. Навстречу охотникам из ворот выпорхнула Настя. Увидев добычу, она замерла в восхищении, прикрыв рот ладошкой. "Вот это трофей! Славная охота!" – вырвалось у нее изумленное восклицание, мигом привлекшее внимание остальных. Вероника и Аделия, словно стайка перепуганных птиц, высыпали на крыльцо, а Сергей, широко улыбаясь, двинулся навстречу добытчикам. Вся честная компания, окружив тушу кабана, принялась обсуждать, как лучше разделать зверя и приготовить угощение. "Ну что, друзья, делить шкуру будем, или сразу к делу?" – нарушил гомон Владимир, и все с энтузиазмом принялись за работу. Николай и Владимир, орудуя ножами, ловко разделывали мясо, а Настя и Вероника, словно волшебницы, колдовали у деревенской печи, готовя ароматные приправы и сушеные травы. Аделия, тщательно перебирая грибы, бережно выкладывала их на просушку.
            Праздничный вечер обещал быть сытным и душевным, наполненным смехом, песнями и разговорами у потрескивающего стола при канделябре и керосиновых ламп, в объятиях дикой природы. Владимир, взглянув на часы, объявил: "Пора топить баньку!" Сергей, получив наказ, незамедлительно отправился готовить парную. В бане все было готово к приему гостей: бочка и чан до краев наполнены водой, топка завалена сухими поленьями, а рядом высилась поленница дров. Сергей, чиркнув спичкой, поднес огонь к бересте. Сухие поленья, жадно облизываемые пламенем, затрещали, разгоняя сумрак. Сергей подбрасывал дровишки, и вскоре вода в чане зашипела, а затем заклокотала, выпуская клубы густого пара. Хвойный аромат еловых веников, смешиваясь с горячим воздухом, создал неповторимый банный дух.
           Баня ждала своих первых парильщиков, и ими должны были стать девушки. В избе, тем временем, воздух наполнился аппетитными ароматами жареного мяса и грибов. Девушки ловко расставляли на столе немудреную походную посуду – эмалированные чашки и кружки, металлические ложки. Владимир, доставая из рюкзака заветные сухари, с улыбкой промолвил, обращаясь к Николаю: "А ведь пригодились! А я еще сомневался, брать их или нет…" Николай, ни секунды немедля, ответил: "У меня тоже кое-что припасено". И извлек из рюкзака несколько пачек ржаных хлебцев, водрузив их на стол. Довершил картину канделябр с оплывшими свечами – наследство от прежних хозяев. Владимир тем временем наполнил керосином все три лампы.
            В избе вспыхнул теплый свет, огоньки заплясали по бревенчатым стенам, вырисовывая причудливые тени. Вся компания облепила стол. Девушки щебетали без умолку. Вероника, Аделия, но ярче всех сияла Настя – именинница, окруженная вниманием Николая и друзей. "Ну что же мы ждем? – воскликнула Настя, не скрывая восторга. – Пора садиться за стол!" Николай ослепительно улыбнулся, потер ладони и объявил: "Милые дамы, прежде чем мы приступим к трапезе, позвольте нам, мужчинам, преподнести вам подарок, да не один, а сразу два!" "Сюрприз? Какой?" – заголосили девушки в один голос. Николай и Владимир, вооружившись фонариками, позвали: "Следуйте за нами!" Владимир прихватил со стола керосиновую лампу. Приблизившись к отдельно стоящему срубу, девушки ахнули. "Неужели банька?!" – воскликнули они, ликуя. "Именно, банька", – подтвердил Николай. "И что, прямо сейчас можно париться?" – с надеждой спросила Вероника. "Абсолютно", – заверил Владимир.
             Аделия, как молодая козочка, подпрыгнула к Владимиру, обвила его руками и осыпала поцелуями. Настя в благодарном порыве набросилась на Николая, щедро благодаря за столь неожиданный сюрприз. Вероника сдержанно обняла Сергея, коснувшись его щеки губами. "Ну что же вы стоите, красавицы? Залетайте в баню, все готово!" – провозгласил Николай. "Постойте, нужно же взять полотенца и сменное белье!"
– Ах да! – оживилась Вероника. – А шампунь есть у кого-нибудь?
Настя и Аделия лишь пожали плечами, обменявшись взглядами.
– Спокойно, девушки, – успокоил их Владимир. – У меня кое-что найдется.
– Да ты что! – обрадовались Настя и Вероника, готовые запрыгать от восторга.
– Но… не шампунь, а хозяйственное мыло.
– У-у-у! – разочарованно протянули девушки.
– Да ладно вам! Хозяйственное мыло – это щелочь, сплошная польза для волос и тела. Во-первых, дезинфекция. Во-вторых, чистое тело. И в-третьих, постирать можно вещи. Видите, какая полезная штука – три в одном!
– Ну да ладно, давай сюда свое мыло, – буркнула Вероника, стараясь не показывать разочарования.
Владимир протянул им большой, невзрачный брусок, приговаривая:
– Один вам, барышни, а один для нас, мужиков.
– Блин! – возмущенно отрезала Вероника. – Мог бы хоть банное или туалетное взять, душистое!
– Ну да ладно, давайте живехонько в баню! А мы после вас в баню.
Девушки, вооружившись сменным бельем и полотенцами, поспешили к бане. Они мылись, парились и радовались, как дети. Настя и Вероника невольно поглядывали на Аделию, любуясь ее длинными, до пояса, волосами и точеной осиной талией.
Аделия зарделась и смущенно обратилась к подругам:
– Что вы так на меня смотрите? Мне даже неловко.
– Ой, Аделька, какая ты красивая! – искренне воскликнула Вероника.
– Да ладно вам, – смущенно ответила Аделия. – А вы что, хуже?
– Хуже не хуже, – протянула Настя, – но до такой фигурки, как у тебя, нам уж точно далеко.
– Ну, хватит, – все еще смущалась Аделия и поторопила подруг: – Давайте заканчивать, а то наши мужчины нас уже заждались.
Девушки завершили свои банные процедуры, плотно притворили дверь и направились к избе. Николай, Владимир и Сергей уже ждали их во дворе. Завидев приближающихся девушек, мужчины расхохотались ну с лёгким паром как вам банька те ответили в ответ отлично просто супер завтра опять пойдём.
– Что, караулите нас? – поддела Вероника.
– Нет, ждем своей очереди в баню, – дружно ответили они.
Владимир обнял Аделию и нежно поцеловал ее в губы. Аделия улыбнулась.
– Ой, Вова, зябко на улице. Мы пойдем в избу, а пока вы будете мыться, мы займемся столом. Да, и еще, Вова, сбрей бороду, а то она тебя старит.
Владимир улыбнулся в ответ:
– Конечно, милая, я и сам собирался.
В избе девушки приводили себя в порядок после бани: причёсывались, растирались ароматными кремами. Они громко разговаривали, шутили и смеялись. Вероника, раскрасневшаяся от пара, заливисто рассмеялась:
– Ой, девчонки, какие мы после баньки свеженькие! Хоть на свидание, хоть на выданье прямо сейчас!
Девушки рассмеялись ещё громче.
– Ага, – подхватила Настя, – мы-то уже с Аделей давно на выданье, а вот сейчас наши мужчины придут из бани, мы тебя, Вероника, и выдадим за Сергея!
– Да ладно, выдавайте, – смеялась Вероника. – Я всё равно от него сбегу! В коридоре вдруг раздались тяжелые шаги, старый пол заскрипел под чьей-то тяжестью, вторя приглушенным голосам. "Это наши!" – радостно воскликнула Аделия, улыбка тронула ее губы, но входная дверь оставалась неподвижной. Настя недоуменно хмыкнула. Избу окутала тишина, лишь настороженное дыхание девушек нарушало ее, пока они прислушивались к тяжеловесным шагам и жалобному скрипу половиц. "Тише, – прошептала Аделия, обращаясь к Веронике и Насте,
– Это не они. Слышите? Грубые голоса… и женский плач". Вероника вскрикнула, и этот звук, казалось, прорезал тишину: "Мне страшно!" – "Тише ты, трусиха," – успокоила ее Настя. Вскоре скрип половиц и чужие голоса затихли, словно растворились в ночном воздухе.
          Девушки обменялись полными вопроса взглядами. "Что это было?" – выдохнула Настя. "А я, когда женский голос услышала, – пробормотала Настя, – чуть к двери не бросилась, думала, поисковая группа". – "А может, это духи прежних хозяев бродят?" – предположила Аделия, поежившись. "Ладно, – предложила Настя подругам, – парни вернутся, расскажем им.
            А пока давайте отвлечемся, займем себя чем-нибудь". – "Да нечем, – отозвалась Аделия, – мы все переделали". – "Тогда просто посидим тихо". Они сидели, погруженные в звенящую тишину, наблюдая, как причудливые тени от керосиновых ламп ползут по стенам, превращая привычные очертания в фантастических существ. Внезапно тишину разорвал леденящий душу скрежет дверных петель, словно невидимая сущность забавлялась, раскачивая дверь то вперед, то назад. Затем дверь с грохотом захлопнулась, отчего фитили ламп едва не погасли, и в избе воцарился полумрак. "О боже, я больше не могу!" – закричала Вероника, вскочив с лавки и кинувшись к выходу. Настя и Аделия перехватили ее у самой двери. "Ты что, с ума сошла, дура!" – прикрикнула Настя, и они с трудом усадили ее обратно на лавку, удерживая, пока не вошли Николай, Владимир и Сергей. "Что тут у вас происходит?" – спросили они в один голос, оглядывая перепуганных девушек. Аделия и Настя отпустили Веронику. Аделия, стараясь скрыть смятение, с натянутой улыбкой бросилась в объятия Владимира, а Настя – к Николаю.
            Сергей присел рядом с отстраненной Вероникой, помолчал и спросил: "Ну что с тобой опять не так?" Та огрызнулась в ответ: "Это с вами все не так!" – и отвернулась. Сергей стал успокаивать Веронику, нежно поглаживая ее по спине, словно пытаясь отогнать злых духов одним прикосновением. Когда Вероника успокоилась, они дружно накрыли стол. Николай водрузил на стол две бутылки виски янтарного цвета и три бутылки розового игристого, словно рассветное небо. Девушки разложили по чашкам аппетитное мясо с грибами, источающее лесной аромат. Николай разлил дамам искрящееся вино, себе же, Владимиру и Сергею – обжигающий виски. Поднявшись, он обвел взглядом друзей, и в его голосе звучала искренняя теплота:
           "Володя, я безумно рад, что у меня есть такой друг! С тобой, Володя, я бы пошёл в любой бой, в самую гущу событий!" Затем Николай перевел взгляд на Сергея: "Серёга, ты не обижайся, ты тоже замечательный друг!" И Веронике он послал ободряющую улыбку. Наконец, он повернулся к своей Насте, и в глазах его заиграли искорки любви. "С днём рождения, моя любимая!" – прошептал он и преподнёс ей изысканный подарок: браслет, ожерелье и серьги, словно капли утренней росы, сверкающие на коже. Настя одарила Николая нежным поцелуем и ласковым прикосновением к щеке. Все захлопали, поздравляя именинницу.
             Они пили, закусывали дичью, и смех звенел в воздухе. Время летело незаметно, и вот уже рассвет окрасил небо в нежные тона. "Ого, мы тут засиделись! Солнце уже в окно стучится!" – воскликнул Владимир. Вместе с Николаем они принялись гасить фитили в лампах, которые теперь казались усталыми звёздами. Сергей, покачнувшись, обратился к друзьям: "Парни, с вашего позволения, прилягу…", и, не дожидаясь ответа, направился к кровати. Вероника молча взобралась на русскую печь, словно луна на небосвод. Аделия взглянула на неё с беспокойством: как бы ей не стало плохо после хмельного вина на русской печи в подобии бани.
       Обняв Владимира, Аделия провела рукой по его щеке и улыбнулась: "Вот теперь другое дело! А то зарос бородой, как леший. Может, приляжешь отдохнуть предложила Аделия Владимиру, а мы с Настей приберёмся, и я к тебе присоединюсь?" "Хорошо, милая", – ответил Владимир и, удалившись в дальнюю комнату, опустился на кровать. Николай последовал его примеру, устроившись в своей комнате. Настя и Аделия, закончив уборку, тихонько проскользнули в объятия своих мужей, унося с собой тепло дружеской встречи и предвкушение нежных объятий.
Первым пробудился Владимир. Бросив взгляд на часы, отметил, что стрелка уже миновала полдень. "Выспались," – мимолетно подумал он. Приподняв голову, Владимир прислушался. В избе царила тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием спящих товарищей. Взгляд скользнул к печи. Угли, небрежно укрытые пеплом, уже не пылали жаром. "Прогорели," – констатировал Владимир, собираясь подняться и подбросить дров, но в этот миг Аделия открыла глаза.
– Ты куда? – сонно спросила она.
– Да пора вставать, час дня уже, – ответил Владимир. – И дровишек в печь нужно подкинуть, а то зябко будет.
– Нет, пока не стоит, – возразила Аделия. – Будем ужин готовить, заодно и избу протопим.
После непродолжительной паузы она обратилась к Владимиру:
– Знаешь, Володь, я хотела тебе кое-что рассказать о вчерашнем вечере, пока вы были в бане…
– Ты по поводу выходок Вероники, что ли?
– Да нет, – ответила Аделия ну не совсем о Веронике хотя и о ней тоже – Что-то с избой не так… Помнишь, когда в кладовой ящик рухнул? Это ведь не спроста, само по себе такое не происходит.
– А что произошло, пока мы с Сергеем и Николаем парились? – переспросил Владимир.
– Понимаешь, мы сидели с Настей и Вероникой, болтали, смеялись… И вдруг услышали в коридоре чьи-то тяжелые шаги. Такие тяжелые, что половицы под ними скрипели, и слышались грубые мужские голоса. Мы сначала обрадовались, решили, что это вы так быстро вернулись из бани. Но в избу никто не вошел. Тогда мы насторожились, подумали, что это кто-то чужой забрёл к нам. Потом послышался еще и женский голос… Она всхлипывала, говорила что-то невнятное, судя по всему, плакала. В этот момент Настя решила, что это поисковая группа прибыла за нами, и хотела броситься к дверям, но что-то её остановило. Затем дверь в коридоре стала жутко скрипеть, словно кто-то её дергал то вперед, то назад, а потом она захлопнулась с такой силой, что в избе всё задрожало, как от землетрясения, и чуть было не погасли фитили в лампах, наступил какой-то зловещий мрак. И тогда Вероника словно обезумела, завопила не своим голосом и попыталась выскочить на улицу, но мы с Настей перехватили её у самой двери и кое-как усадили на лавку… А потом вы пришли.
– Да, кажется, я начинаю догадываться, что происходит с избой… Явно мы здесь не одни. Я как-то ночью слышал, как кто-то ходил по комнатам, тоже были шаги, скрипели половицы. Сначала подумал, что это Николай или Сергей бродят, а потом понял, что нет. Я снова уснул, решив, что мне это сон привиделся. Не стал об этом говорить, хотел понять, что здесь не так. Теперь картина начинает проясняться…
– И что ты думаешь обо всём этом? – спросила Аделия.
– Когда все проснутся, мы пройдём в одно место… Там, за избой, и кроется ответ.
Владимир задумчиво почесал подбородок, и в глазах его плескалась тревога, приправленная холодным любопытством. Он не отличался суеверностью, но рассказ Аделии заронил зерно сомнения, заставляя поверить в необъяснимое. Что-то незримое тяготело над этим местом, словно трагедия оставила неизгладимый отпечаток на бревенчатых стенах избы и окружающей её земле.
– Нам потребуется осторожность, – произнес Владимир, поднимаясь с кровати. – Неизвестно, что нас ждет. Возможно, это лишь игра воображения, разыгравшаяся на фоне усталости и нервного напряжения. Но лучше быть готовыми к худшему.
Остальные члены группы пробуждались лениво, зевая и потягиваясь. Первыми поднялись Николай и Настя, а затем, соскользнув с русской печи, Вероника спросила, сонно моргая: – А чаю у вас случайно нет? Душа просит.
Настя вскинула брови, иронично глядя на Веронику: – Ах, королева изволит чаю? И как подавать будем, с лимончиком или с медом?
– И с лимоном, и с медом! – смеясь, ответила Вероника.
– Будет подано, ваше величество! – шутливо отозвалась Настя.
Сергей, не поднимаясь с кровати, прохрипел: – Дорогая Вероника, будь добра, принеси воды. Сушит немилосердно после вчерашнего.
– О, еще один барин проснулся! – воскликнула Настя с притворным возмущением.
– Чем быстрее встанешь, дорогой Сережа, тем скорее утолишь жажду, – поддразнила его Вероника. Аделия поставила греть воду в походном казане на печь. Владимир раскочегарил угли и подбросил дров. Дрова затрещали, облизываемые языками пламени. – Сейчас будет вам чай, сударыня Вероника! – крикнула Аделия из дальней комнаты.
Когда вода в казанке закипела, вся компания расселась за столом. Заварив чай, они жадно вдыхали пряный аромат душистых трав, а обжигающие глотки живительной влаги растекались теплом по всему телу. Друзья постепенно приходили в себя после вчерашнего празднования дня рождения Насти. Владимир обратился к Насте и Веронике: – Девушки, Аделя поделилась со мной кое-чем… Рассказала о том, что произошло вчера вечером, когда мы были в бане. Поделитесь своими ощущениями.
– А что рассказывать? – отозвалась Вероника. – Привидение бродит по избе…
– Или неприкаянные души, – добавила Настя, понизив голос.
Владимир поделился своими ночными переживаниями, описал странные ощущения, и в глазах девушек мелькнул испуг. Решено было немедля выяснить, что за источник тревоги поселился в их сердцах. Владимир, помедлив, словно собираясь с духом, произнес: "Итак, девчата, пойдемте, я вам кое-что покажу". Группа вышла из избы, и Владимир, уверенно повел их в обход строения, пока не остановился у заброшенного колодца, словно оплетенного изумрудным мхом. От колодца веяло могильным холодом, пронизывающим даже при ярких солнечных лучах. "Здесь что-то нечисто," – прошептала Настя, кутаясь в себя.
"Пойдемте дальше…" – тихо произнес Владимир, подводя их к четырем могилам, тесно прижавшимся друг к другу у самого частокола. Настя, Аделия и Вероника, сжались в объятиях, словно ища защиты. "О, Боже…" – выдохнула Настя. – "И вы все это время молчали?"
"Мы молчали…" – глухо ответил Николай. – "Не хотели омрачать твой юбилей. Думали, покажем потом…"
"И как вы думаете, давно их здесь похоронили?" – с тревогой спросила Аделия.
"Неизвестно," – ответил Владимир.
"А вот, посмотрите…" – обратила внимание Вероника на кресты – "Здесь даже сохранились имена, фамилии и годы рождения… Но год смерти не указан." – закончила она с дрожью в голосе.
"И что вы думаете об этом?" – спросила Вероника, глядя в глаза Владимиру.
"Я думаю, их предали земле в спешке, не по правилам. По христианскому обычаю, нужно было их отпеть, отпустить грехи… Но откуда здесь, в тайге, взяться священнику? Судя по всему, их просто похоронили, заколотили избу, заперли ворота и покинули это место. Теперь их души бродят здесь неприкаянными. Может, смерть наступила внезапно, словно во сне… Вот они и думают, что все еще живы, ищут выход…"
"Может, вовсе не их души бродят…" – возразила Аделия. – "А каких-нибудь других, убиенных здесь, в дремучей тайге."
"Нужно провести ритуал… Прочесть молитву за упокоение," – предложила Вероника.
"А ты знаешь такую молитву?" - спросила Аделия
"Я – нет," – ответила Вероника. – "А ты, Аделия?"
"Я же мусульманка…" – ответила Аделия. – "Кое-какую молитву по исламским заповедям прочесть могу, но вряд ли она подействует на христиан…" "А как у вас, у мусульман, принято? Какую молитву возносите, чтобы умиротворить души неприкаянные? У нас, среди мусульман, ритуалы и молитвы в основном схожи, хотя и разнятся от народа к народу. Возьмём, к примеру, погребальные традиции курдов – это целый мир верований и представлений о душе и загробной жизни, переплетённый с воззрениями других народов, особенно ираноязычных соседей Передней Азии. В основе курдских погребальных обрядов лежит непоколебимая вера в неразрывную связь между миром живых и миром мёртвых. Когда становится очевидным, что час человека близок, у его ложа собираются все родные, неотступно пребывая рядом до самого конца. У курдов-мусульман муллу приглашают лишь после кончины.
         Особенно горестно оплакивают уход молодых. В знак траура облачаются в чёрные одеяния, голову повязывают чёрным платком. Если умерший был мужчиной, владевшим конём и оружием, то на похоронах коней украшают, к сёдлам прикрепляют его боевое снаряжение. Животных ведут впереди процессии, за ними несут тело покойного. Жена, дочери, мать и сестры, надрываясь от горя, исполняют героические песни. У курдов-езидов к умирающему приглашают шейха или пира, которые остаются в доме до последнего вздоха. Они сидят у изголовья, шепчут ласковые слова и читают особые езидские молитвы, дабы облегчить исход души – «Кавл сарамарге» (молитву при смертном часе). После смерти скорбь вырывается наружу громкими рыданиями, воплями и причитаниями. Сейчас, когда на похороны езидов приходят представители других национальностей, родные обращаются к ним на их языках, выражая общее горе.
          С наступлением темноты плач и причитания внезапно прекращаются, ибо в верованиях курдов-езидов вечерний плач делает «могилу покойного сырой». И у езидов, и у мусульман, согласно обычаям, все погребальные обряды должны быть завершены в течение одного дня – захоронение, характерное для многих народов Востока." Во многих курдских селениях усопшего предают земле в течение дня. День недели не имеет значения, даже если это пятница, за исключением дней религиозных празднеств. Омывают тело несколько человек, нечетное число. Укладывают на широкую тахту, словно готовят к последнему ложу.
           Аделия сделала паузу, словно собираясь с мыслями. "Я хочу остановиться на одном моменте, – продолжила она, – это относится к «первому предписанию» – речь идет о «возлюбленном брате ахырата» – «яр бре ахырате», которого избирали исключительно из шейхов оджаха Шехысна. Любой шейх или пир, переступив порог дома мюрида, ожидал особого внимания, подношений, будь то деньги или иные дары. «Возлюбленный брат ахырата» сам намекал на свои желания. И при погребении лишь посвященные оджаха Шехысна, в роли «возлюбленного брата ахырата», имели право поддерживать голову усопшего, и, разумеется, их труды не оставались незамеченными." Пока совершается омовение, готовят саван. Приобретают от одиннадцати до пятнадцати метров белой бумажной ткани, как правило, бязи. Пошив савана доверяют кому-либо из семьи «брата ахырата» покойного. Шьют новой, не тронутой иглой, которую после выбрасывают, словно отсекая нить, связующую мир живых и мертвых. Ткань не режут ножницами или ножом, а разрывают руками, будто освобождая дух. Из той же материи шьют нательную рубашку – «рубашку судного дня». В доме усопшего собираются близкие, и скорбь вновь вырывается наружу в громких причитаниях. Тело трижды приподнимают и опускают на землю, словно прощаясь, и лишь после этого выносят на кладбище.
Провожающие стараются коснуться ноги покойного рукой, а затем приложить ее к сердцу, чтобы унять страх перед ушедшим. Иногда, тайком, родственнику, обуянному страхом, сыпали за ворот горсть земли. Если в доме покойник, пекут особые ритуальные хлебцы. Эту работу выполняла женщина из дома «брата ахырата» или та из шейхов, чьи руки творили чудеса в печи.
          Каждый участник процессии стремился отведать кусочек, веря, что выпечка оберегает от бед, особенно от страха. Ею угощали даже малых детей. Покойника несут головой вперед, ведь, согласно верованиям езидов, человек приходит в этот мир головой и так же отправляется в мир иной. Женщины, как и прежде, редко сопровождают похоронную процессию. Могилу роют в день погребения. Захоронение у курдов – подземное. Когда процессия приближается к кладбищу, могильщики выходят навстречу, принимают тело и опускают его на землю у края вырытой могилы. «Брат ахырата» приближается к усопшему и развязывает тесьму на саване у головы. Затем тело опускают в могилу. Присутствующие отходят в сторону, давая место для молитвы.
Шейх и пир подходят к могиле и произносят погребальную молитву. Затем на могилу кладут надгробный камень, и шейх или пир шепчет тайную молитву «предания владыке земли».
– Я могу прочитать такую молитву на курдском, – произнесла Аделия. – Только так она может сработать, да и то я не уверена.
– А есть ли у курдов молитва для изгнания бесов? – поинтересовалась Вероника.
– В нашей традиции нет такого понятия, как злые духи в вашем понимании. В наших верованиях существуют джинны. Поэтому я не знаю христианских молитв для изгнания бесов, но молитву по упокоению души я могу прочесть.
– Попытка не пытка, давай прочти хотя бы эту молитву, – обратился Николай к Аделии.
– Хорошо, – ответила Аделия, – только отойдите на четыре шага назад.
Владимир, Николай, Сергей, Настя и Вероника отступили. Аделия произнесла молитву над могилами на курдском языке, затем они направились обратно в избу.


О, земля, мы предаём тебя Владыке!
Владыка земли, внемли мольбе!
Раба сего, будь то муж или жена,
Сокрой от бед, спаси от зла!
Будь стражем души его, о Всемогущий!
Агнец езидский пред тобой предстоит,
Кольцо Таус Малака на шее его блестит.
О, сын Адама, когда предстанешь пред Наке и Манке,
И спросят они: «Кто твой Бог?»
Отвечай без страха: «Меня даровал мне Бог!»
Он — Бог всех богов, непостижимый для смертных.
Он — творец всего сущего, неведомый нам,
Он — вне запахов и дыхания,
Вне страсти и души.
Семь раз молил бы я о милости для души усопшего,
Дабы по делам его снизошла на него милость Божия!

Они расселись за массивным деревянным столом сколоченном из досок друг против друга, объятые тишиной, словно сама скорбь поселилась в их обители. Тишина давила, словно саван, напоминая о недавней утрате, словно только что они проводили в последний путь самых близких людей. Владимир, словно вздохнув с облегчением, прервал гнетущую тишину: «Ну что ж, друзья, мы сделали все, что было в наших силах». Аделия, воздев руки к небу, прочла молитву на курдском, обращаясь к мусульманским душам. В голосе его звучала тихая надежда: «Я верю, что милость снизойдет с этой молитвой и на христианские души усопших. Мы все люди, и Бог у нас един, несмотря на различия в вере. Будем надеяться, что они более не потревожат нас. Мир живых – наш мир, а царство мертвых – их обитель, где и должны покоиться души ушедших».
«Может, они на нас обиделись?» – прошептала Настя. «Мы заняли их место обитания, веселимся, празднуем день рождения…»
«Да, но мы же привели в порядок их жилище», – возразила Аделия.
«И не только жилище», – поддержала Вероника. «Ребята даже баню реставрировали и двор от травы очистили», – добавил Сергей. «Да!  И ещё продолжил Сергей может, им этого и не нужно было? Может, в прежнем состоянии им было комфортнее? Тем более что их могилы были надежно скрыты высокой травой, а мы взяли и убрали ее. И что теперь? Я виноват, что ли?» – возмутился Николай. «Я их, что ли, разбудил?»
«Подождите, не будем спорить», – вмешался Владимир. «Как только мы вошли во двор, они тут же нас и заметили. Шаги и скрип половиц я слышал в первую же ночь ещё до того, как мы скосили траву. Сначала я подумал, что это кто-то из вас ходит, либо ты, Коля, либо Сергей, но потом крепко уснул, а утром и решил, что мне это почудилось сквозь дрёму и не стал вам об этом рассказывать».
«И что теперь нам делать?» – спросил Сергей.
«Записку им напишем для начала ответил Владимир. Если они ходят, так словно медведь косолапый, да еще и вещи передвигать могут, как тогда в кладовой, когда тяжелый ящик с инструментом и гвоздями с полки сбросили, значит, и прочесть наше обращение смогут».
«Да, а что касается этого ящика, который упал с грохотом», – подхватила Настя, – «это они, наверное, таким образом хотели привлечь наше внимание к ним: мол, смотрите, вы здесь в гостях, а мы – законные хозяева».
«Скорее всего, так и есть», – согласилась Аделия.
«Ну так что мы им напишем?» – переспросила Владимира Вероника.
«Напишем вот что», – ответил Владимир. Он достал из рюкзака свой ежедневник, на котором уже были отметки о прошедшем дне и обо всех странных событиях. Аккуратно оторвав лист, он написал на нём, обращаясь к усопшим по именам:
Апраксия, Азарий, Анасий, Дементий…
Взываем к вашим душам, внимающим из тиши! Дайте нам приют под кровом этой обители, за стенами бревенчатыми, что крепостью встают на пути невзгод. Тяжкая година занесла нас в эти края, и лишь милость ваша может облегчить наше бремя. Скоро прибудут за нами спасители, и мы покинем этот дом, оставив его вновь в вашем распоряжении. Но до той поры — молим, позвольте нам остаться! Ибо изба сия — наш единственный оплот, последняя твердыня, где можем укрыться от когтей и клыков хищных зверей, рыщущих во тьме. Да будет ваше милосердие подобно свету луны, пробивающемуся сквозь густую листву, дарующему надежду в самые темные часы.
Владимир, запрятав ежедневник и шариковую ручку в рюкзак, затем обратился к друзьям к Сергею и Николаю. – Это послание прикрепим на входную дверь избы чуть позже, а пока же пусть полежит на столе, – проговорил Владимир. – А сейчас нам парни нужно торопиться в тайгу, пока багрянец заката не сменился тьмой, и запастись дровами. Сегодня первое октября, а дыхание заморозков уже леденит воздух. Скоро тайга накроется снежным покрывалом, и каждое передвижение превратится в тяжкое испытание. Да и одежда наша не по сезону, так что чем меньше времени мы проведем на воздухе, тем меньше вероятности подхватить коварную простуду. Настя, Вероника и Аделия, словно эхо, взмолились в унисон: – Мы с вами! Мы ни за что не останемся здесь в избе одни! – Ладно, – уступил Владимир.
 – Тогда собираемся и в путь. Владимир и Николай взяли в руки винтовки Мосина, до отказа набив обоймы патронами. Сергей, Настя и Вероника вооружились копьями, а Аделия – колчаном, полным стрел, и луком. Прихватив с собой два топора, ножовку и двуручную пилу, отряд двинулся вглубь тайги. – Парни обратился Владимир к Сергею и Николаю, первым делом нам нужно найти берёзу. Березовые дрова щедры на тепло и долго хранят огонь.
– Я знаю неподалеку целую березовую рощу, – отозвался Сергей.
– Отлично! – воскликнул Владимир. – Тогда веди нас туда, показывай свои березовые владения! Пройдя всего несколько десятков шагов, они оказались на опушке березовой рощи. Не теряя ни минуты, мужчины принялись валить стволы, освобождать их от ветвей и распиливать на поленья, которые без труда могли уместиться в печи. Настя, Вероника и Аделия тем временем бережно складывали дрова в аккуратные стопки, словно возводя маленькие крепости тепла и уюта. Солнце, словно раскалённое ядро, стремительно падало за горизонт, опаляя верхушки сосен багряным пламенем заката. Работа в роще клокотала, как жизнь в сердце тайги: топоры с утробным стуком вонзались в древесину, пилы с надрывным визгом терзали стволы, а звонкий девичий смех, переплетаясь с деловыми перекличками, серебряным эхом разносился по лесу. Владимир, как опытный капитан, зорко следил за ритмом этой лесной симфонии, напоминая о внимании и осторожности. Он понимал, что в каждом полене – не только тепло в избе, но и их хрупкое выживание в объятиях суровой тайги. К сумеркам выросла внушительная дровяная куча дров. Уставшие, но окрылённые результатом, они двинулись в обратный путь.
         Связав поленья в удобные для плеч вязанки, путники потянулись к избе, что тонула в сгущающихся тенях, словно старый корабль в морском тумане. В воздухе похолодало, и ледяное дыхание скорых заморозков чувствовалось с каждым шагом острее. Вернувшись в избу, Сергей и Николай первым делом растопили огонь в печах. Рыжие языки пламени весело заплясали в их каменных чревах, наполняя избу живым теплом и уютом. Ужин был щедрым и сытным: тушёная дичь – нежное мясо дикого поросёнка с рисом и лесными грибами – и обжигающий чай с душистыми таёжными травами. После трапезы, каждый занял своё привычное место: Настя, Вероника и Аделия уютно расположились на тёплой лежанке русской печи, словно котята на солнце. Владимир, перед тем как уйти в свою дальнюю комнату, прикрепил к входной двери листок с обращением духам потустороннего мира, прося не тревожить их сон и не вселять страх в сердца их дев. Сергей устроился на кровати в передней комнате у возле русской печи, а Николай, во второй комнате, зарылся в тёплый спальный мешок.
           Берёзовые дрова ритмично потрескивали в печах, словно перешёптывались между собой, девушки делились впечатлениями прошедшего дня, они мечтали о будущем и рассказывали сказки, стараясь не думать о надвигающейся зиме и опасностях, что таятся в её ледяном сердце. Ночь опустилась на тайгу непроницаемой чёрной шалью. В избе царила тишина, нарушаемая лишь сонным потрескиванием дров и мерным дыханием спящих. Владимир, лёжа на жёсткой деревянной кровати, не смыкал глаз. Он вслушивался в многоголосый шёпот ночного леса, пытаясь уловить в нём зловещие нотки. Древний инстинкт самосохранения, отточенный годами жизни вдали от людских поселений, не давал ему покоя. Он знал, что тайга коварна и непредсказуема, и бдительность – их главный щит в этой вечной борьбе за выживание.
Долгожданный рассвет окрасил горизонт нежными красками. Вероника, первой ощутив пробуждение, шепнула на ухо Насти: "Настёна мне срочно нужно в туалет…"
"И что теперь?" – сонно проворчала Настя. – "Думаешь, я прямо вот так сейчас сорвусь и побегу за тобой, как косуля?"
"Ну, пожалуйста, Насть, пойдём вдвоём… Страшно мне одной…" – прошептала Вероника.
"Ну ты блин Вероника и даёшь! Ты что забыла, что у тебя Сергей есть? Поднимай своего соню, хватит ему дрыхнуть!"
Аделия, пробуждаясь, присоединилась к разговору: "Что за переполох с утра пораньше?"
"Да вот, – хихикнула Настя, бросив взгляд на Веронику, – Веронике приспичило, а она меня в провожатые наметила, а не Сергея".
Сергей, приподнявшись, недовольно буркнул: "Да я и не сплю вовсе, и всё прекрасно слышу о чём вы там шепчитесь".
"Ну и прекрасно, – ответила Настя. – Не спишь – так проводи Веронику до уборной".
В это время поднялся Владимир. Он подошёл к русской печи и, окинув взглядом Настю, Веронику, Аделию, и спросил их: "Девчонки что за шум с самого утра? А Драки нету?"
Аделия рассмеялась: "Да вот, у Вероники проблема – в туалет ей нужно, а идти боится. Просит провожатого, а Сергей никак не проснётся".
"Да я готов", – пробормотал Сергей.
"Ладно, не шумите", – прервал их Владимир. – "Слезайте с печи, девчонки. Сейчас все вместе пойдём. Заодно посмотрим, что там с нашим обращением к Неупокоиным душам с ту постороннего царства… На месте ли наш листок или его ветром унесло?"
"Ах, точно!" – хлопнула себя по лбу Настя. – "Пойдёмте, девочки, посмотрим!" – обратилась она к Аделии и Веронике. К этому времени к ним присоединился Николай. Вся группа высыпала во двор и замерла в ужасе. На крыльце лежал лишь пепел от сожжённой записки, а на двери, словно гвоздём, было нацарапано кривыми буквами: «Убирайтесь».
          Сергей, хмуря брови, пригляделся к надписи. "Это не к добру," - пробормотал он, проведя пальцем по шершавой поверхности двери. Вероника, побледнев, вцепилась в руку Насти. Аделия, скрестив руки на груди, окинула взглядом двор, словно выискивая незваного гостя. Владимир, нахмурившись, обвел взглядом остальных. "Тихо," - скомандовал он, - главное без паники разберёмся" Николай, подал голос: "Что это они выдумали куда это убирайся да не за что! Может и правда нам уйти с дрожью в голосе пробормотала Вероника, ну раз мы не пришлись им по душе. Её слова повисли в воздухе, заставив всех задуматься. Твоя идея Вероника не куда не годится ответил Николай и вообще ты уверенна что мы пришлись не по душе, кто это мы вообще не знаем может это бесы? Мы не отступим продолжил Владимир им этого только и нужно они хотят нашей смерти, а уйти покинуть избу, которая заменила нам тепло, уют и крепость уйти значить погибнуть они на это только и надеются либо мы замёрзнем в тайге, либо с нами покончат хищные звери. И что нам делать спросила Вероника.
            Настя, решительно встряхнув головой, возразила: "Нет, мы от сюда не уйдем пусть они нас запугивают мы будем вести себя осторожнее, но отступать нельзя." Её слова поддержал Владимир. "Согласен. Мы пришли сюда привели избу и двор в надлежащий вид мы останемся здесь и будем ждать помощь с большой земли. Мы будем действовать разумно, но не позволим себя запугать. «После краткого совещания группа приняла решение усилить меры предосторожности. Сергей предложил изготовить кресты из древка и прикрепить на входную дверь в избу и на дверь в баню. Владимир отверг эту идею это не поможет если это бесы они могут проникнуть в жилище хоть от куда хоть через трубу в печи хоть сквозь стену и что нам делать спросил Сергей как нам избавиться от этой чертовщины молиться нужно ответил Владимир понимаете. Молитва без веры — пустой звук. Вера — вот краеугольный камень, альфа и омега духовного. Любая атрибутика церковная лишь подпорка вере, а не замена.
            Не в силе амулета дело, но в силе Бога, к которому вера обращена. Можно верить и без крестов, и без икон, и без пышных одежд церковных. Главное — вера, живущая в сердце. И увешанный крестами не всегда истинно верует, как и амулет не оградит от скорбей. Крест — не оберег, а символ веры, знамя духа. Повторюсь, важна связь с небесами, духовный канал, по которому лишь Боги изгоняют тьму. Неосвященный крест — лишь кусок металла, лишённый силы. Освященный же, надетый с крещения, становится якорем веры, носимым не ради моды, но во имя духовного долга. В бане и душе лучше снять его, дабы не смыть водой благодать. Молитвы… Как им помочь без веры? Молитва — не заклинание, хотя и в заговорах вера — ключ. Вера в силу слова, в свою силу, в силу тех, к кому взываешь. Ошибочно думать, что молитва — панацея. Даже самые жаркие мольбы не всегда находят отклик. Молитва — диалог с Творцом, просьба, обращённая к высшей воле, признание права Бога отказать.
            Мне молитвы помогали, когда жизнь висела на волоске. А кресты неосвященные — это деревяшка и они не имеют никакой силы… Увы, бесы не дремлют, они повсюду, даже в храмах. Церковный бес Абора — к нему-то колдуны и взывают. Защита наша — в вере и неустанном духовном труде: в борьбе с пороками, посещении служб, чтении духовных книг, участии в таинствах. Без духовной работы мы уязвимы для тьмы. Духовный труд должен быть непрестанным, а не сводиться к единоразовой свечке в год. Не стоит недооценивать бесов! Их силы сейчас велики, достаточно взглянуть на творящееся в мире, в том числе и в мире духовном. Это — их работа. Но всё больше и больше людей, в том числе молодых, обращаются к вере. И настанет время, когда тех, кто далёк от веры, останется совсем немного. Они-то и спасутся.
– И откуда у тебя, Володя, такие познания? – спросила Вероника, стараясь скрыть дрожь в голосе.
– Да всё оттуда, – усмехнулся Владимир. – Когда пуля снайпера со свистом пронесется у виска, вспомнишь все молитвы, даже те, о существовании которых и не подозревал. А ты что, Вероника, уже и в туалет перехотела? – ехидно поинтересовалась Настя.
– Ой! – воскликнула Вероника. – Нет, конечно. Наоборот, теперь еще сильнее хочу.
– Ну, тогда пойдем, – предложила Настя.
– И я с вами, девочки, – робко отозвалась Аделия.
Вероника, пересиливая липкий страх, медленно направилась к покосившейся двери уборной, чувствуя себя немного увереннее под защитой подруг. Владимир, Николай и Сергей тем временем, нахмурившись, углубились в обсуждение дальнейших действий. Атмосфера сгущалась, словно перед грозой, и всем было ясно: эта ночь принесет сюрпризы, и далеко не все из них окажутся приятными.
Вероника вышла из уборной, и полушепотом спросила у Аделии и Насти:
– А сегодня что, уже второе октября?
– Ну да, – в один голос ответили подруги. – А что?
– Блин, – прошептала Вероника. – У меня начались эти дни…
– Да уж, – пробормотала Настя. – Проблема… Ну, я надеюсь, ты взяла с собой гигиенические средства?
– Конечно, – ответила Вероника.
– А вы помните, – встревоженно спросила Аделия, – что говорил мой Володя? Гигиенические средства необходимо сжигать. А то еще звери учуют, не дай бог, проблем добавится. Нечистая сила нам покоя не дает, а тут еще медведь придет или волки. Тогда нам вообще за ворота не выйти, будем сидеть без воды и без дров, затерянные в этой проклятой тайге. Вероника, и без того бледная, словно полотно, вытянулась в лице. Слова Володи, предостерегающие словно зловещий шепот, вылетели из головы. В сознании вспыхнула картина: окровавленная метка, гигиеническое средство, брошенное на произвол судьбы в кустах или в уборной, – словно багровый маяк, манящий хищников из ночной тьмы.
– Что же делать? – прошептала она в отчаянии, оглядывая непроницаемые лица мужчин, поглощенных своим разговором. Не хотелось нарушать ход их важных дел, но и пренебрегать наставлением Володи было равносильно игре со смертью.
– Не волнуйся, – решительно проговорила Настя. – Что-нибудь придумаем. Главное, чтобы парни ничего не заметили. Только их нотаций и не хватало.
– Вероника, прихвати это с собой и незаметно брось в печь. Там всё сгорит без следа, – тихо подсказала Настя.
Вероника благодарно кивнула и, почувствовав камень, упавший с души, направилась к избе.
Аделия, кивнув, добавила:
– Я скажу парням. У Николая была какая-то жутко вонючая жидкость, Роман Алексеевич ему дал. Говорил, чтобы диких зверей отпугивать. По его словам, это смесь бульдога с носорогом, – закончила она, не скрывая улыбки. Вероника взглянула на подруг с благодарностью.
           В этой богом забытой глуши даже такая, казалось бы, мелочь, как вовремя сожженная тряпка, могла стать решающим фактором в борьбе за выживание. Вероника, стараясь не привлекать внимания, собрала необходимые вещи и быстро скрылась в избе.
            Она расшевелила тлеющие угли, подбросила хвороста и, затаив дыхание, отправила гигиеническую принадлежность в огненную пасть. Из трубы вырвался клуб дыма, и в воздухе поплыл едкий запах гари – горели сосновые шишки, сухие ветки и, увы, следы женской физиологии, превращая страх в пепел.
Николай, Владимир и Сергей разом замерли, поражённые неестественным, клубящимся дымом, взметнувшимся из трубы над избой. "Что это ещё за чертовщина? Неужто нечистая сила решила печь растопить, пока мы тут во дворе?" – воскликнули они в один голос.
Аделия окликнула парней: "Николай, Володя, это не нечистая сила. Это Вероника".
"Вероника? Вот те на! А что это вдруг она печь затопила? Чаю захотелось?" – изумился Владимир.
"Ну да, чаю. Мы все хотим чаю, ведь мы ещё не завтракали". Аделия вкратце поведала им о злоключениях Вероники, и, обернувшись к Николаю, спросила: "Кстати, где эта вонючая жидкость, что ты привёз от Романа Алексеевича? Ею нужно побрызгать вокруг уборной, да и в яму плеснуть не помешало бы".
"Ты молодец, сообразила!" – похвалил Николай.
"Мы молодцы!" – кокетливо улыбнулась Настя.
"Ах да, конечно, вы, конечно, молодцы. А уборную нужно действительно пометить, а то и вправду к нам может наведаться кто-нибудь. Если не тигр, то медведь или волки точно придут на запах крови".
"А что, разве медведи ещё не спят?" – с тревогой спросила Настя.
"Вообще-то должны, – ответил Владимир, – но есть ещё шатуны-одиночки, которые не нагуляли жиру. Мы с Николаем как раз встретили такого недавно… Ох, и здоровенный был бурый! Две шумовые гранаты пришлось на него потратить, прежде чем он убрался восвояси".
Николай кивнул, подтверждая слова Владимира: "Да, встреча выдалась незабываемой. Хорошо ещё, гранаты под рукой оказались, а то пришлось бы на ближайшую сосну взбираться, ждать, пока косолапый не надумает ретироваться". Он прищурился, словно заново переживая тот эпизод.
— Или всадить ему дуплетом из Мосинок, чтобы дурь выбить, — добавил Владимир, усмехнувшись. Сергей молча слушал, нервно переминаясь с ноги на ногу. Разговоры о диких зверях вызывали у него неприятный озноб, особенно после того, как в детстве он заблудился в лесу и всю ночь слушал волчий вой, от которого стыла кровь в жилах.
— Ладно, медведи – медведями, а работа – прежде всего, — оборвал нависшую тишину Николай. Он рывком шагнул к избе, и скрылся во тьме сеней, и вскоре вернулся, держа в руке полуторалитровую бутыль, наполненную тёмно-янтарной жидкостью. — Вот оно, зелье против любой лесной напасти! "Гремучая смесь бульдога с носорогом!" — провозгласил он, сотрясая воздух гулким раскатом смеха. Затем, повернувшись к Сергею и Владимиру, скомандовал: — Ну что, братцы, освятим наши владения, да и сортир заодно облагородим! — и с этими словами отвернул крышку.
— Запах, конечно, как из преисподней, — поморщился Николай, — зато ни одна зверюга не посмеет перешагнуть помеченную черту. Думаю, после такого ни один зверь не решится пробраться на нашу территорию.
В этот миг из избы, вышла Вероника, Аделия и Настя, заметив Веронику поманили её, махнув рукой к себе и в один голос заявили парням:
— Ребята Мы с вами!
Владимир замер, окинув их взглядом:
— А вам-то зачем дышать этой отравой? Может, лучше завтрак сварганите? Сергей вам в помощь будет.
— Нет! — в унисон отрезали девушки. — Завтрак подождёт, успеем ещё.
Николай щедро окропил основание уборной, словно благословляя, затем плеснул жидкости в зияющую черноту выгребной ямы, приговаривая:
— Вот теперь другое дело, для профилактики.
— Коль, — окликнула его Настя, — а у меня ведь скоро… эти… женские дни тоже начнутся и как скоро? Спросил Николай
— Восьмого числа, что ли? — уточнил Николай.
— Ну Да ответила, — вздыхая Настя.
— Ну, ничего, прорвёмся! На всякий случай, если что, у нас есть чем отбиваться, так что отобьёмся от любого зверя. Закончив ритуал "окропления от хищников", вся компания вернулась в избу. Сергей принялся раздувать огонь в печи, а Настя, Аделия и Вероника, словно феи, закружились у печи, наполняя избу густыми ароматами тушёного мяса и душистого чая.
         Дни тянулись мучительно долго, день за днём словно рваная песнь отчаяния. Неугомонные души, казалось, поселились в избе, тревожа тишину скрипом половиц, призрачным шепотом мужских и женских голосов. Невыносимая какофония сводила с ума, особенно Веронику.
           В нее будто вселился бес: то с надрывом срывалась на окружающих, то впивалась колкими словами в Сергея. Настя и Аделия из последних сил пытались унять ее исступление, а Сергей лишь отворачивался, не в силах выносить зрелище безумия, пожирающего его возлюбленную. Живительная влага иссякала, как и скудные запасы крупы. Владимир, Николай и Сергей уединились в дальней комнате, словно на военном совете. "Парни, ситуация хуже некуда, – начал Владимир, – Веронике нужен глаз да глаз, постоянный присмотр. Боюсь, как бы она не натворила чего с собой, или, еще хуже, не спалила избу." Он обратился к Сергею, накладывая на Сергея всю ответственность за Веронику: "Твоя девушка, тебе и не спускать с неё глаз. Настя и Аделия помогут тебе в твоё отсутствие. "А вы куда собрались-то?" – хрипло спросил Сергей мы в тайгу на охоту ответил Владимир. "А ты что уважаемый друг в сказку, что ли, попал?" – огрызнулся Николай. "Не видишь, что воды – кот наплакал? Или тебе плевать, пусть другие за тебя думают? Без указки и в туалет не сходишь?" Ярость закипала в Николае, но Владимир жестом остудил пыл Николая: "Тише, друг, береги силы они тебе ещё понадобятся. Еще не хватало, чтобы мы тут перегрызлись." Повернувшись к Сергею, Владимир продолжил: "Давай, парень, включайся в работу, прояви хоть каплю инициативы. Мы с Колей идем за водой и дичью – спасибо тайге, щедра на дары.
           А на тебе – хозяйство пока мы отсутствуем с Колей. А работа Сергей такая нужно пополнить запас дров для обеих печей в избе и для бани. Кстати, предположил Владимир может, Веронику стоит хорошо пропарить? Выбить эту дурь еловыми вениками из неё?" Владимир взял паузу, пристально глядя на Сергея: "Итак, задача на сегодня: заготовить дрова, наполнить в бане водой, бочку и чан. Нарежь еловых веников, брось штуки четыре в чан как закипит вода – пусть запарятся, аромат хвойный будет. И несколько веников развесь в парилке."
— Итак, парни, что у нас с провизией? «У кого что есть из круп?» —спросил Владимир, обводя взглядом товарищей. Николай почесал затылок, прикидывая запасы. — У нас с Настей две банки консервированной красной фасоли, пять пакетиков гречки в пакетиках, пачка сахара-рафинада и соль. В общем-то, кое-что есть.
— А у нас с Аделией банка тушенки, домашней, — ответил Владимир. — Берег ее для особого случая, вот, видимо, и пришёл тот самый случай. Еще грамм восемьсот риса, банка кофе, пачка чая, грамм пятьсот сахара, соль и немного сухарей. Тоже негусто. — И, вопросительно взглянув вопросительно на Сергея, — А вы с Вероникой что-нибудь прихватили? Сергей опустил голову, и по его виду стало все понятно.
— Ну да ладно, — вздохнул Владимир, стараясь сохранить бодрость. — И так крупы нам хватит примерно дней на пять, а если растянуть, то, может, и на неделю хватит. В крайнем случае, свои порции отдадим девчонкам, а сами перебьемся чаем. Но вся надежда, конечно, на дичь. Впрок заготовить не получится — ещё тепло, мясо пропадет. Солить тоже нечем, соли — кот наплакал. Значит, придется в тайгу ходить, если не каждый день, то через день точно. И воду придется экономить.
С этими словами друзья вышли из дальней комнаты к Насте, Аделии и Веронике.
— Ну что тут у вас? — спросил Владимир.
Настя в ответ лишь подняла вверх большой палец, показывая, что все в порядке.
— Отлично, значит, так, девчонки, — продолжил Владимир. — Мы тут посовещались: мы с Колей уходим в тайгу за водой, потому как завтра утром пить будет нечего, ну и заодно добудем дичи какой-нибудь, хотя бы пару зайцев.
— Володь, а вы к той реке, где с шатуном повстречались, пойдете? — вдруг спросила Аделия.
— Да, милая, именно туда, — подтвердил Владимир. — А что?
— Да так… Просто подумала, вдруг там и рыба водится?
— Скорее всего, — кивнул Владимир. — Вода там чистая, как слеза, и пресная.
Он повернулся к Насте и Аделии: — В общем, так. С вами остается Сергей, днем вас никто не побеспокоит. Сергей займется заготовкой дров и… банькой!
— Ух ты! — в три голоса завизжали девушки, захлопав в ладоши от радости.
— Ну, и ведите себя прилично, — поддразнил Николай. — Не приведите женихов, пока мы на охоте! Настя рассмеялась: — Идите уже! У нас тут вон один жених на троих, — кивнула она на Сергея. Владимир подошел к Аделии, взял ее за руку и, отведя в сторонку, прижал к себе.
          Нежно поцеловал в пухлые губы и прошептал: — Береги себя, милая, и не беспокойся мы вернёмся быстро. Да и намек я твой понял — будет тебе рыба! Ну, не только мне, конечно… ответила Аделия и нашему будущему ребенку. Аделия засмущалась, отведя свои большие, черные, как угольки, глаза. Перед тем, как раствориться в манящей, но таящей опасности тайге, Владимир, окинув взглядом девушек и Сергея, словно передавал им незримую нить защиты, в последний раз напутствовал их. В руках – верные винтовки Мосина, за спиной – копья, словно копья древних воинов. На поясе Владимира, словно продолжение его воли, – финский нож, сапёрная лопатка и армейская фляжка, наполненная обжигающим душу спиртом, и пятилитровые бутыли, жаждущие хрустальной таёжной воды. Сергей, будто страж, затворил ворота частокола, провожая взглядом удаляющиеся фигуры Владимира и Николая, пока те не слились с изумрудной стеной хвойных деревьев. Лес встретил их прохладной тишиной, лишь изредка нарушаемой шёпотом опадающих листьев под ногами. Владимир, словно ведомый тайным чутьём, уверенно прокладывал путь сквозь сплетение ветвей и колючие заросли, а Николай, словно тень, следовал за ним, зорко оглядываясь по сторонам. Достигнув реки, они жадно припали к живительной влаге, утоляя жажду ледяной водой. Владимир, окидывая взглядом берег, заметил отпечатки медвежьих лап на влажной земле. "Косолапый решил полакомиться рыбкой", – промелькнуло в его голове, и настороженность окутала его. Николай, не теряя времени, принялся наполнять емкости водой, а Владимир, размотав верёвку, привязал её к копью.
           "Ну что, Николай, будем надеяться на хороший улов!" – воскликнул он, сбрасывая с себя одежду. "Ты что, Володя, собрался в ледяную воду? Заболеешь ведь!" – изумился Николай. "А где наша не пропадала! Аделии нужен витамин Д, или как его там называют, Омега-3 для неё и нашего будущего ребёнка! Ты, главное, Коля, будь начеку, держи винтовку гранату наготове и если вдруг медведь стреляй, на поражение если он шумовой гранаты не испугается, а я в случае чего тебя поддержу!" Я Володя ответил Николай, не опуская взгляда: "Этому зверю в глаза больше смотреть не буду. Надоел мне этот косолапый он нас выслеживает что ли? Человечины отведать жаждет, кровопийца эдакий. Но я ему такого пира не предоставлю." Владимир достал армейскую флягу и щедро пригубил спирта. Поморщился: "Ох, какой спиртяга! Всё равно что жидкое пламя. Хлебни-ка, Коля, для сугреву."
Николай принял флягу: "Ну, Володь, ты и крепок! Неразбавленный глушишь."
Владимир отмахнулся: "Не бойся пей."
Николай сделал глоток. "Ух ты! – прокряхтел он, утираясь рукавом. – Крепок, зараза!"
Владимир вскинул винтовку Мосина на плечо, взял копьё и спустился в реку. Ледяная вода обжигала ноги, словно тысячей иголок, но Владимир, не обращая внимания, вглядывался в прозрачную глубину, держа копьё наготове. И удача не заставила себя долго ждать. Не прошло и пяти минут, как в поле зрения появился лосось, увесистый, килограммов на пять. Владимир, не мешкая, вонзил копьё в рыбину. "Есть!" – ликующе заорал он, подхватывая добычу за жабры и направляясь к берегу.
Вдруг из кустов донёсся шелест и утробный рык. Николай передёрнул затвор винтовки: "Где ты, морда? Вылезай! Сейчас я тебя свинцом угощу!"
Владимир выбрался на берег, держа в руках трофей. Недолго думая, он бросил лосося в сторону кустов. И в тот же миг из зарослей высунулась огромная голова бурого медведя. Зверь молниеносно схватил рыбу и скрылся в чаще.
"Вот же сволочь! – с досадой выдохнул Николай. – Достанет он меня когда-нибудь. Украл наш улов!"
"Ладно, Коля, не расстраивайся. Река нам ещё воздаст."
"Дай-то бог, – отозвался Николай. – А эта жирная свинья сейчас лосося жрёт, а потом ещё и за спиртом пожалует."
Владимир не удержался и расхохотался. Глядя на заразительный смех друга, Николай тоже рассмеялся.
Владимир растёр ноги спиртом, затем сделал глоток, поморщился и обратился к товарищу: "Ну что, Коля, на рыбалку?"
Владимир зашёл в реку по пояс, внимательно осматривая прозрачные воды. И вот она, удача! Огромная рыбина, килограммов на семнадцать! Владимир молниеносным и точным ударом поразил её копьём. Схватив добычу за жабры, он крикнул: "Коля, тащи! Только медленно, чтобы не соскочила!"
Рыбина ещё пыталась вырваться, но Владимир и Николай общими усилиями выволокли чудовище на берег.
"Ух ты! – ахнул Николай. – А это что за зверь?"
"Это таймень, – ответил Владимир. – Нам повезло! Этого нам дня на три хватит. И уху сварим, и пожарим. А таймень, Коля, – продолжал Владимир, – водится только в чистой, природной воде. Так что нам улыбнулась настоящая удача. Хороший улов, но как мы его только вот её потащим, а Володь?"
Владимир усмехнулся: "Своя ноша не тянет. Сейчас что-нибудь придумаем."
Владимир выбрал три подходящие прочные ветки, метра по два длиной, срубил их сапёрной лопаткой, затем наломал веток потоньше и сплёл их вместе, смастерив импровизированные носилки.
"Ого! – изумился Николай. – Ну, ты, Володя, даёшь! С тобой хоть в самую глушь иди, ты везде выход найдёшь. Да и скучать с тобой не приходится!"
Владимир быстро оделся, глотнул ещё из фляжки, затем протянул её Николаю. Николай тоже приложился к горлышку, поморщился и вернул флягу Владимиру.
Затем Николай и Владимир уложили рыбину на импровизированные носилки, добавили пятилитровки с водой. Довольные уловом, мужчины решили возвращаться домой.
           К вечеру баня наполнилась жарким паром и ароматом душистых еловых веников. Владимир и Николай с ловкостью разделали Тайменя: голова, хвост и внутренности отправились в казан, где уже клокотала будущая уха, обещавшая быть наваристой и душистой, с добавлением консервированной фасоли. Отборные же куски рыбы за шкворчали в следующем казане, золотясь в масле. К ужину решили приступить после банных утех. Первыми в парную ступили Аделия и Владимир. Они плескались, обливая друг друга водой, смеясь и визжа, словно дети.
            Сначала Владимир исхлестал Аделию еловыми вениками, вдыхая хвойный аромат, затем она принялась за него, стараясь не уступать в усердии. После в баню отправились Сергей и Вероника. Николай, подталкивая Сергея в спину, шутливо напутствовал: "Ну, дружище, попарь Веронику как следует!". "Постараюсь", – с улыбкой ответил Сергей, а Вероника подхватила: "Только ты уж хорошо старайся, а то вдруг мне не понравится!". "Да понравится!" – заверил ее Сергей, и они, скрывшись, притворили дверь в избу, оставив за собой легкий шлейф предвкушения и веселья. Спустя час Сергей и Вероника, свежие и разрумянившиеся, вернулись из бани. Затем настал черед Насти и Николая. В бане царил хвойный дух, настоянный на еловых ветвях, тот самый завораживающий аромат тайги, которым пропиталось все вокруг.
            Через час вернулись Николай и Настя. Девушки, распаренные и сияющие, благоухали свежестью. Владимир, не сводя глаз с Аделии, тихонько улыбнулся. Завтрашний день казался чуть более светлым, чем ушедший. Впереди еще ждали трудности, но сейчас, вместе, они чувствовали себя непобедимыми. После сытного ужина, состоявшего из жареной рыбы и ароматной ухи, все разбрелись по своим углам: Аделия и Владимир – в дальней комнате, Николай с Настей – во второй, а Вероника и Сергей – у русской печи, в передней. Вскоре всех сморил глубокий сон. Аделия, прижавшись к Владимиру и обняв его за шею, сладко посапывала.
            Владимир лежал на спине, погруженный в раздумья о предстоящем дне, прислушиваясь к тишине. Стрелка часов перешагнула полночь. Было тихо… Слишком тихо. Какая-то зловещая тишина, словно затишье перед бурей, промелькнуло у него в голове. Усталость брала своё. Долгий поход в тайгу, рыбалка в обжигающей воде давали о себе знать. Владимира начинала одолевать дремота, но он настороженно прислушивался к телу, боясь подхватить простуду после такой вылазки. "Не должен заболеть, – успокоил он себя. – Спиртом согревался, банька была.
           Всё нормально". Веки отяжелели, и Владимир начал проваливаться в сон, как вдруг, предательски скрипнула половица у кровати. Он резко распахнул глаза, успев заметить лишь мелькнувшую тень. «Опять они… неприкаянные души. Что вам нужно? Когда вы, наконец, успокоитесь?» - пронеслось в голове. Осторожно повернувшись на бок к Аделии, он обнял её и попытался снова заснуть, но тут же старый пол издал очередной скрип, и послышались тяжёлые шаги. Владимир вскочил, сердце бешено заколотилось, словно пулемётная очередь.
            Мерцающий свет керосиновой лампы, и без того игравший тенями на стенах, создавая причудливые фигуры, теперь выхватил из полумрака у печи огромного чёрного кота, чьи глаза горели недобрым огнём, устремлённым на Владимира и Аделию. Он попытался приподняться, но кот лишь лениво махнул хвостом и стремительно исчез в тени, словно растворившись в воздухе. «Что за чертовщина?!» – вырвалось у Владимира. Аделия, пробудившись от его резкого движения, полусонно спросила: «Что, милый? Опять они?» «Да нет, милая, – успокоил он её. – Спи. Не беспокойся». Аделия прижалась к нему и вновь засопела. «Как тут уснёшь после такого? – думал Владимир. – То души бродят, то коты какие-то… Если завтра расскажу, никто не поверит». Немного успокоившись, он вновь попытался заснуть, как вдруг сквозь сон до него донеслись чьи-то тяжёлые шаги за окном и скрип, смутно напоминающий звук колодезного ворота, будто кто-то набирал воду, и невнятный шёпот, похожий на тихую беседу.
Владимир замер, прислушиваясь. Шаги стали отчётливее, приближаясь к избе. Сердце снова забилось как бешеное. Он почувствовал, как Аделия, тоже встревоженная, крепче прижалась к нему. За окном послышался тихий стук, словно кто-то нерешительно скребётся в стекло.
         Владимир медленно поднялся с кровати, стараясь не шуметь, и на цыпочках подошёл к окну. Заглянув в мутное стекло, он увидел лишь клубящийся туман, окутавший дом со всех сторон. Откуда-то издалека доносился вой одинокого волка, от которого по спине пробежали мурашки. Он отдёрнул занавеску и присмотрелся внимательнее. В тумане, словно призраки, покачивались ветви деревьев, создавая иллюзию движущихся фигур. Но вот, сквозь пелену тумана, он различил очертания человека. Высокая, сутулая фигура стояла прямо под окном, устремив взгляд в сторону деревянной избы. Владимир не мог разглядеть лица, но чувствовал на себе его пристальный взгляд. Незнакомец, словно почувствовал, что за ним наблюдают, медленно поднял руку и указал костлявым пальцем на окно. Владимир отпрянул от окна, как от огня.
            Холодный пот выступил у него на лбу. Он обернулся к Аделии, которая смотрела на него испуганными глазами. "Кто там?" - прошептала она. Владимир покачал головой, не в силах произнести ни слова. Он чувствовал, как нарастает необъяснимый страх, сковывающий его тело. "Надо что-то делать," - подумал он, но что именно, он не знал. Он схватил со стены винтовку Мосина, фонарик и решительно направился к двери. "Я посмотрю, кто там бродит," - сказал он, стараясь говорить как можно увереннее. Аделия схватила его за руку. "Не ходи, пожалуйста. Это опасно," - умоляла она. Но Владимир был непреклонен. Он должен был узнать, что происходит, иначе этот страх съест его изнутри. Открыв дверь, он шагнул в густой, холодный туман.
            С винтовкой наперевес, Владимир медленно ступил на скользкий от влаги двор. Туман, казалось, сгустился вокруг него, словно живое существо, ощупывающее каждый сантиметр тела. Под ногами хрустела подмёрзшая пожухлая трава, покрытая инеем, а в ушах стояла звенящая тишина, прерываемая лишь отдаленным уханьем совы. Фигуры под окном уже не было. Лишь колышущиеся ветви деревьев, взращенные тьмой, напоминали о недавнем кошмаре. Осторожно, крадучись, Владимир обошел избу, всматриваясь в клубящуюся мглу. Сердце бешено колотилось, отсчитывая секунды до неизбежной встречи. Внезапно, краем глаза, он заметил движение у старого колодца. Медленно приближаясь, Владимир приготовил винтовку к стрельбе.
            В тумане проступила знакомая высокая фигура. Незнакомец стоял, склонившись над колодцем, убери оружие послышался хриплый голос оно всё равно не причинит мне вред человек смотрел в колодец словно прислушиваясь к чему-то. "Кто ты?" - хриплым голосом спросил Владимир, стараясь скрыть дрожь. Фигура медленно обернулась. В полумраке, пробивающемся сквозь пелену тумана, Владимир увидел лицо. Старое, изможденное, с глубокими морщинами, прорезавшими его, словно шрамы. Впалые щеки, запавшие глаза, полные тоски и…знания. Знания о том, что скрыто от обычного человека. "Я…" – проскрежетал незнакомец, словно проржавевшие петли старинных ворот, изъеденные временем и непогодой. – "Я тот, кто ищет утраченное." Медленно, словно преодолевая незримое сопротивление, он поднял руку и костлявым пальцем указал в сумрачное небо. В одно мгновение фигура его, подобно утреннему туману, истончилась и растворилась в зыбком мареве, оставив после себя лишь привкус ускользающей тайны.
         Владимир вернулся в избу, крадучись, боясь нарушить тишину и сон друзей. Проскользнув в свою комнату, он увидел Аделию, съежившуюся на кровати, закутанную в спальный мешок. В широко распахнутых глазах плескался испуг. Заметив Владимира, она бросилась к нему, утонула в объятиях, всхлипывая и дрожа всем телом. "Володя, милый, что это было? С кем ты разговаривал? Я слышала…" Владимир, с трудом успокаивая дрожащую Аделию, прошептал: "Тише, тише, милая, всё в порядке. Не бойся, они не причинят нам вреда. Этот старик… Он ничего внятного не сказал, лишь указал пальцем в небо и растаял в тумане". До самого рассвета Аделия и Владимир не сомкнули глаз. Владимир, пытаясь разогнать собственные дурные мысли и отвлечь Аделию от тревоги, рассказывал ей смешные истории. Аделия тихонько хихикала, словно робкий цветок под лучами надежды. Лишь под утро, когда заря только начала пробиваться сквозь пелену ночи, они забылись в глубоком, беспокойном сне. На рассвете первыми проснулись Николай и Настя. В избе стояла зябкая прохлада. Николай, не теряя времени, принялся растапливать печь.
          Сначала он заложил в топку русской печи целую охапку березовых поленьев, под ними – бересту и сосновые шишки. Чиркнув спичкой, он поднес огонь к растопке. Березовая кора тут же задымилась, и тонкая струйка огня потянулась вверх. Вслед за ней затрещали шишки, и вскоре пламя охватило всю охапку дров. Николай, словно слон в посудной лавке, гремел дровами, топал и громко переговаривался с Настей, которая отвечала ему так же громко, словно они торговались на базаре. Вероника вскочила, протирая заспанные глаза. "Вы что, шумите? Вы что, на Привозе, что ли?" – возмутилась она. "Да ладно тебе, не ворчи, – отмахнулась Настя.
– Поднимайтесь, нас ждут великие дела!" Вероника искоса посмотрела на нее. "Какие еще дела? В тайгу за дровами идти, что ли?" "Да нет, – шутливо ответила Настя.
– В баню!" "Да ну вас в баню," – фыркнула Вероника и сердито забралась на лежанку русской печи. Николай тем временем перешел в дальнюю комнату, присел на корточки и, закладывая дрова в печку, тихонько напевал себе под нос. Владимир и Аделия, давно пробудившиеся, лениво нежились в постели, наблюдая за утренней возней Николая. Аделия, тихонько хихикнув, вдруг звонко произнесла: «Ну ты, Коля, и мурлычешь! Точь-в-точь вчерашний котище под печкой». Николай, обернувшись, недоумённо вскинул брови: «Какой ещё котище?» Тут и Владимир приподнялся на локте: «Аделичка, ты тоже видела кота?» — «А ты, Вова?»
— «Ну да, видел. Когда вы все уснули и смотрели седьмой сон, я не мог сомкнуть глаз сон никак не мог меня одолеть хоть и хотел спать. Лежал, дремал с полуприкрытыми глазами.
          Сначала я услышал шаги, половицы за скрипели. Я резко открыл глаза, а по стене, в пляске отблесков керосинки, лишь тень промелькнула. А потом как из-под земли вырос черный, огромный кот он сидел у печи и смотрел на нас с тобой, Аделичка, глазами, словно угли раскаленные. Я только на него взгляд поднял, он хвостом махнул – и был таков, юркнул в угол, будто в подпол сиганул». «А я его видела, – подхватила Аделия, – когда ты ночью с винтовкой во двор вышел. Только ты за порог – он тут как тут, к печке боком прижался, сидит, будто греется.
          А когда ты возвращался обратно дверь входная скрипнула – его и след простыл». Николай, раскрыв рот, внимал рассказу Владимира и Аделии, а потом, сглотнув, пробормотал: «Это что ж, и призраки зверья в избе водятся?» – «Видать, что так», – ответил Владимир, пожимая плечами.
Привлеченные рассказом, Настя, Сергей и Вероника приблизились. Владимир, Николай и Аделия уже вели оживленную беседу, и новоприбывшие, затаив дыхание, прислушались к рассказу внимательно слушали Владимира.
– Так ты, Володя, ночью во двор выходил?! – пораженно воскликнул Николай.
– Пришлось, – отозвался Владимир, – Услышал шаги под окном. Не мог не проверить.
– Да ты, блин, даешь! Мог бы хоть меня разбудить! – Николай был явно ошеломлен его дерзостью.
– А что оставалось делать? Шаги звучали отчетливо, настойчиво. А потом – тихий, почти неслышный стук в стекло. Явно было понятно, что это не призрак ведь стучался, а живой человек поэтому то я и вышел, не ощущая опасности мы ведь забрели сюда я подумал почему ещё и другие люди путешественники не могут так же забрести в эту местность.
– И что дальше? – нетерпеливо перебила Настя, сгорая от любопытства. – Кого ты увидел?
– Туман стоял такой густой, хоть ножом режь продолжил Владимир. Иней припорошил траву, и каждый мой шаг предательски хрустел в этой звенящей тишине. Вышел я во двор… пусто. И вдруг – скрип колодезного ворота, жуткий, надрывный. Словно кто-то набирает воду из колодца. Я осторожно двинулся к колодцу, и сквозь пелену тумана увидел… Возле колодца стоял высокий, иссохший старик. Весь в белом. Длинные, седые волосы обрамляли его лицо, изрезанное глубокими морщинами. Глаза – запавшие, будто провалы в вечность. Пальцы на руках – длинные, костлявые… Казалось, ему не меньше двухсот лет.
– И что потом?! – нетерпеливо выпалил Николай.
– А что потом… – Владимир шумно вздохнул. – Я передёрнул затвор своей старой винтовки Мосина и направил на него. Сам не понимаю, зачем. А старик в ответ, глухо так: "Убери своё оружие. Оно мне не повредит". Я спросил его, кто ты и зачем пришёл именно сюда, но он не мне не ответил и не назвал своего имени. Лишь что-то невнятно пробормотал, поднял свой костлявый палец к небу… и растворился в воздухе, словно этот проклятый туман. Настя ахнула и прижала ладонь ко рту, словно пытаясь остановить вырвавшийся крик. Николай присвистнул, покачав головой, и без того густая тишина в комнате сгустилась до осязаемой плотности, лишь слабое потрескивание дров в камине нарушало ее зловещее величие. — Растворился? «Вот так просто…» —прошептал Николай, больше спрашивая, чем утверждая. — Значит, это был призрак? — Именно, — подтвердил Владимир, в его голосе чувствовалось нескрываемое потрясение. — Я застыл, словно громом пораженный, не в силах осмыслить происходящее. Винтовка в руках ходила ходуном, а в голове царил хаос. Туман, словно по велению злой силы, стал ещё плотнее и налился синей дымкой, а колодец стоял тих и безмолвен, будто поглотив все следы недавнего присутствия. Я обошел его кругом, заглянул внутрь – пустота. — И ты больше ничего не видел? — повторила Настя, в ее глазах плескался неподдельный ужас. — Ничего. Я вернулся в избу, но сон как рукой сняло. Так мы с Аделичкой и просидели в обнимку до самого рассвета, пока не провалились в царство Морфея. А потом разбудил нас Николай, ворвавшийся с грохотом дров и топотом словно медведь. — Ну, простите, ребята, — виновато развел руками Николай, — время-то уже подошло к завтраку, пора вставать. Да я и подумал так, что вы просто валяетесь, постель греете.
– Володя, знаешь, а я тут послушал ваш с Аделией рассказ о чёрном коте-призраке, – начал Сергей, обращаясь к Владимиру. – Ты говоришь, он шмыгнул в угол избы, словно сквозь землю провалился, будто под полом скрылся. А у меня вот какая история приключилась. Проснулся я как-то ночью, когда мы Настин день рождения отмечали. Извиняюсь за интимные подробности, но приспичило мне в туалет. И тут слышу – какие-то шорохи, скрежет, голоса… И, главное, именно из-под пола! Признаюсь, испугался тогда не на шутку, так и не рискнул выйти. Кое-как до утра дотерпел. А потом, – продолжал Сергей, – подумал: да что мне могло почудиться? Откуда тут взяться подполу под избой?
Владимир и Николай внимательно слушали, а Аделия, Настя и Вероника, переглядываясь, хихикали над перепуганным Сергеем.
– А почему бы и нет? – задумчиво произнёс Николай. – Все наши предки так делали. Подполы всегда были – не только для овощей да солений, но и для ценных вещей. А мы ведь даже не удосужились избу как следует обследовать. Вон, баню обнаружили дня через два, когда траву вокруг строений косили.
– Это точно, – согласился Владимир. – Мы так-то всё поверхностно осмотрели. Я на чердак забирался.
– И что там нашёл? – поинтересовались друзья.
– Да ничего особенного. Всякий хлам… И среди прочего – пустой гроб.
– Гроб?! – удивлённо воскликнули Настя и Вероника в один голос.
– Ну да, гроб, – подтвердил Владимир. – Пустой. Видно, заранее кто-то срубил. Причём из цельного толстенного ствола сосны, судя по всему. Себе, наверное, готовил.
– И ты молчал?! – возмутилась Вероника.
– А что тут говорить? В гробу-то останков не было.
– Так, шум из подпола… – пробормотал Николай вслух и повернулся к Владимиру. – Ну что, Володя, давай исследуем избу? Может, и правда там подпол есть?
– Давай, конечно, – согласился Владимир.
– А я даже представить себе не могу, – добавила Аделия, – если этот подпол действительно существует, что вы там обнаружите? Небось, кроме призраков и останков каких-нибудь животных, а, не дай бог, и людей, ничего и нет. Вооружившись фонарями, Владимир и Николай принялись методично осматривать избу. Начали с горницы, где Сергей слышал странные звуки. Тщательно ощупывали пол, выискивая малейшие признаки люка или потайной дверцы. Каждая половица, каждый подозрительный стык подвергались детальному изучению. Девушки, затаив дыхание, наблюдали за их действиями. Настя то и дело вздрагивала от каждого шороха, а Вероника, наоборот, с азартом подбадривала исследователей. Вскоре поиски переместились в переднюю комнату, где находилась русская печь, а посреди комнаты стоял длинный деревянный стол, сбитый из досок и две по кроям длинные деревянные лавки. И вот тут, у самого порога, Владимир вдруг остановился. Под одной из половиц он заметил едва заметную щель. Присев на корточки, он поддел половицу топором. Она легко поддалась, обнажив небольшое отверстие, ведущее вниз. В нос ударил затхлый запах сырости и земли.
– Кажется, нашли! – воскликнул Владимир, светя фонарем в темную дыру. Подпол действительно существовал. Глубину определить сразу было сложно, но было ясно, что пространство там достаточно большое. В глазах товарищей отразилось волнение. Аделия испуганно отшатнулась, прикрывая рот рукой. Николай, наоборот, с любопытством заглядывал в подпол. Владимир, посмотрел на Николая и Сергея вопросительным взглядом здесь понадобится лестница те недолго думая шмыгнули в коридор взяли лестницу из коридора которая вела на чердак. "Полезу первым," – заявил Владимир, приставляя лестницу к краю половицы. Спустившись в темноту, он вскоре скрылся из виду, оставив остальных в напряженном ожидании. Тишина обволакивала, нарушаемая лишь робким скрипом половиц под ногами застывших в нерешительности девушек. Настя, с нескрываемым жгучим любопытством, подалась ближе к черному провалу.
         Вероника и Аделия, словно повинуясь инстинкту самосохранения, отступили на шаг, предостерегая себя от невидимой опасности. Николай, вцепившись руками в шершавый край доски, неотрывно вглядывался в зияющую бездну подпола. Каждая секунда тянулась мучительно долго. Вдруг, словно из самой утробы земли, донесся приглушенный голос Владимира: "Коля, спускайся!" Николай, не мешкая, последовал его зову, ловко перебирая руками по старым скрипучим ступеням деревянной лестницы. Затем, переборов дрожь в коленях, в непроглядную тьму шагнул Сергей. "А нам можно к вам?" – с тревогой выкрикнула Настя. "Нет!" – отрезал Владимир, словно захлопнул дверь. – "Вам не следует это видеть". "Блин, да что там такое?" – обратилась Настя к с тревогой наблюдавшим в испуге Аделии и Веронике, но те лишь беспомощно пожали плечами. Оказавшись в подполе, мужчины огляделись. Слабый луч фонаря Владимира выхватывал из мрака потемневшие от времени деревянные стены сруба, покрытые густой сетью плесени. Воздух был густым и влажным, пропитанным запахом сырой земли и чем-то еще, неуловимо чуждым, заставляющим кожу покрываться мурашками.
         Пол, устланный широкими лиственными досками, казался на удивление прочным. Подпол оказался гораздо просторнее, чем можно было предположить, глядя сверху. Владимир, осторожно ощупывая пространство лучом фонаря, двинулся вперед. Николай и Сергей, стараясь не отставать, шли следом, чувствуя, как холодок страха скользит по спине. Вскоре они оказались в подобии просторного зала. Справа, вдоль стены, выстроились покосившиеся деревянные стеллажи, заваленные ветхими, истлевшими книгами и какими-то неведомыми предметами, покрытыми толстым слоем серой пыли. Слева же, на грубо сколоченных полках, теснились ряды стеклянных банок с мутным содержимым – вероятно, соленья, сушеные ягоды и грибы, тоже погребенные под толстым саваном пыли. Рядом высились оплывшие от времени деревянные бочки, источающие слабый, но различимый запах соленого мяса и рыбы.
         В воздухе витал гнетущий аромат забвения. И тут, луч фонаря вырвал из объятий тьмы нечто такое, от чего по коже побежали ледяные мурашки. У дальней стены, на полу, в неестественных позах застыли человеческие скелеты. Кости, обтянутые остатками истлевшей ткани, сидели, прижавшись спинами к стене. Их руки были связаны за спиной грубой веревкой.
          Судя по обрывкам одежды, это были две женщины и трое мужчин. Рядом покоились костные останки животного – судя по всему, кота. Но настоящая находка ждала их впереди – нечто настолько чудовищное, что здравый рассудок отказывался это принять. В центре зала возвышался старинный дубовый стол, а на нем… человеческий череп. Пустые глазницы его мрачно чернели в полумраке, словно насмехаясь над вторгшимися в его обитель незваными гостями. Мертвая тишина воцарилась в подвале, лишь сбивчивое дыхание мужчин резало ее густую пелену. Сергей, словно ужаленный, вскрикнул первым, шарахнувшись назад и едва не рухнув на бочки. Николай, вцепившись побелевшими пальцами в рукав Владимира, не мог оторвать взгляда от мерзкой находки. Владимир, сохраняя лишь видимость хладнокровия, медленно опустил луч фонаря на столешницу. Череп, словно зловещий трофей, венчала старинная серебряная диадема, инкрустированная темными, как застывшая ночь, камнями. Обходя стол, Владимир обнаружил исписанный непонятными символами пергамент, покоившийся под черепом.
         Словно боясь нарушить хрупкое равновесие этого проклятого места, он осторожно поднял его. Буквы, выведенные чернилами цвета воронова крыла, казались одновременно знакомыми и пугающе чуждыми. Николай и Сергей, заглядывая через плечо, тщетно пытались расшифровать зловещие письмена. Внезапно ледяное дыхание могилы пронеслось по полу подвала, заставив содрогнуться до костей Сергея и Николая. Вдруг половицы под ногами заскрипели, словно невидимая сущность прошла мимо. Страх парализовал их, пригвоздив к месту. Владимир, дрожащими руками вернув череп на пергамент, обратился к друзьям: "Сейчас я все это зафиксирую на фото, а ваша задача – обеспечить как можно больше света. Ничего не трогаем, пусть эксперты разбираются." Он попросил Аделию принести его мобильный телефон и еще два фонарика. Настя подала фонари, а Аделия – телефон Владимиру. Николай и Сергей освещали помещение, а Владимир, включив камеру, скрупулезно фиксировал каждую деталь. Закончив съемку, он обвел взглядом друзей: "Вот вам и причина бродящих призраков", – произнес Владимир, и в голосе его звучала неприкрытая тревога, – "Предлагаю немедленно выбираться из этого склепа." Решение вспыхнуло подобно молнии – "Да, конечно…" – пробормотал Сергей дрожащим голосом, – "Нужно выбираться отсюда!" Забыв об осторожности, он ринулся к выходу, спотыкаясь о трухлявые доски и с грохотом опрокидывая пыльные банки.
         В голове пульсировала лишь одна мысль – бежать, бежать без оглядки. Дрожащими руками Николай и Сергей выбрались из зловещей пасти подпола, жадно ловя ускользающий свежий воздух. Владимир последовал за ними, нервно оглядываясь, словно ожидая, что из черной бездны вырвется нечто зловещее. Настя, Вероника и Аделия, увидев мертвенно-бледные лица мужчин, нутром почувствовали – там, внизу, случилось что-то ужасное. Не задавая вопросов, они молча заколотили вход в подпол, хороня за досками мрачную тайну, что навсегда поселилась в их душах. И тут Вероника замерла, в ужасе уставившись на багровую струйку, тянущуюся змеёй от лаза по полу к кровати Сергея. "Кровь!" – выдохнула Вероника, зажимая рот ладонью.
         Николай судорожно ощупал себя – ничего. Владимир осмотрелся – на нем тоже не было ни царапины. Вероника перевела взгляд на Сергея. Тот сидел на кровати, словно парализованный, с широко раскрытыми, полными ужаса глазами. Его правая нога, от колена и вниз, была залита буро-красной кровью. "Сергей, ты ранен!" – вскрикнула Вероника. Владимир одним рывком задрал штанину. На ноге Сергея зияла глубокая, рваная рана, из которой хлестала кровь. Владимир сорвал с себя кожаный ремень и туго перетянул ногу выше раны. "Аделия, милая, аптечку живо!" Аделия, будто очнувшись, схватила походную сумку, поставила ее возле Владимира и расстегнула молнию. Владимир достал перекись водорода, щедро полил ею рану, затем протянул Сергею две капсулы антибиотика: "Глотай!" Вероника поднесла Сергею кружку с водой. Владимир достал бинт, отрезал кусок, сложил его в несколько слоев, густо намазал тетрациклиновой мазью приложил к ране и плотно прибинтовал окровавленную рану.
          Владимир, завершив перевязку, отвязал ремень с ноги Сергея, процедив сквозь зубы: "Вот только этого нам не хватало. Как тебя угораздило-то?" Сергей сидел, ошеломлённый, лишь беспомощно пожимал плечами. "Рана серьёзная, зашивать нужно", - обратился Владимир к Веронике. "А у нас, к несчастью, ни ниток, ни иглы". "И что теперь?" – в один голос выдохнули Аделия и Настя. "Будем надеяться на лучшее, – с напускной бодростью ответил Владимир. – Антибиотики есть, мазь, бинты. Может, обойдётся, затянется. А если не обойдется?" – с тревогой в голосе спросил Николай. "А если не обойдётся, Николай, то дело швах. Сепсис, гангрена, и ногу придётся пилить. Иначе ещё одну ямку придётся копать для Серёги рядом с теми у частокола". Сергей, не отрывая взгляда от Владимира, сдавленно вздохнул: "Да уж, Володя, ты настоящий друг, успокоил". "Ну извини, – буркнул Владимир. – Я, собственно, тебя и не звал в подпол.
          Какого чёрта ты полез следом за Николаем?". "Я… – запинаясь, пробормотал Сергей, – Я думал, пригожусь, тоже буду полезен". "Думал он! – огрызнулся Николай. – А теперь возись тут с тобой! Ты хоть понимаешь, что теперь ты обуза для всех нас?". "Главное – без паники", – стараясь разрядить обстановку, произнёс Владимир. "Будем каждый день промывать рану, менять бинты. Глядишь, всё и заживёт". В печи догорали последние угли. Николай, неловко переминаясь с ноги на ногу, обвёл всех взглядом. "А мы ведь так и не позавтракали… Уже обед, а дрова все прогорели…", – потом повернулся к Владимиру. "Ну что, может, тяпнем по маленькой? А то мне как-то жутко после этого подвала. Аж в баню захотелось, отпарить бы всю эту грязь и вонь смрадную". "Да, банька не помешает", – согласился Владимир. "Ну, тогда давай, Николай, займись печкой. Девушки, выкладывайте всё на стол! Что у нас там есть?". "Уха ещё есть и рыба жареная", – отозвалась Настя. "Вот и отлично!" – обрадовался Владимир. "Только воду не в чем вскипятить, – добавила Настя. – Казаны все заняты". "Не беда, – махнул рукой Владимир. – Сейчас перекусим, а чай потом попьём. Давайте всё, что есть". Аделия поставила на стол чугунок с жареной рыбой и расставила посуду. Николай принялся растапливать печь.
          Настя водрузила на плиту казан с ухой. По избе поплыл густой, дразнящий запах наваристой рыбной похлёбки. Настя Вероника и Аделия принялись хлопотать, накрывая на стол. Владимир достал из заветного угла две армейские фляжки – одну с коньяком, другую со спиртом. "Девчонкам – коньяк, а Володьке и Николаю – спирт улыбаясь произнёс Владимир". Тут подал голос Сергей: "А мне?". "А тебе – антибиотики. Думай о ноге, а не об утробе своей" ответила ему Вероника. За столом воцарилась тягучая тишина, нарушаемая лишь бульканьем ухи в казане и потрескиванием дров в печи. Владимир разлил по кружкам коньяк и спирт, подмигнув девушкам. Николай, опрокинув кружку спирта, поморщился, но тут же зажевал куском жареной рыбы. Запах свежей ухи и рыбы хоть немного приглушил смрад подвала, но тревога не отпускала.
          После трапезы Владимир вновь склонился над раной Сергея. Багровое кольцо воспаления пульсировало вокруг, кожа вздулась зловещей припухлостью. «Не нравится мне это», – проворчал он, осторожно надавливая пальцами. Сергей судорожно вскрикнул, и слабый стон прокатился по избе. «Одних антибиотиков мало, нужен еще отвар целебных трав…»
«А ты разбираешься в травах?» – спросила Вероника.
Владимир, нахмурив брови, задумчиво погладил подбородок. «Конечно, приходилось изучать эту науку». «Мы с Настей тоже кое-что знаем, – ответил Николай Веронике. – Мы же путешественники, поэтому проходили курсы выживания».
Да мы проходили уроки выживания подтвердила, и мы изучали различные травы, которые могли бы пригодится в дикой природе в случаи отравления или ранения Настя продолжила «В дикой местности в частности в тайге, да и в горах тоже произрастает одно очень хорошее растение, – продолжила Настя, – живокость. Очень хорошее средство от ссадин и ран. Ее примочки вытягивают гной и словно живительной силой ускоряют заживление. Но отыскать ее сейчас будет непросто… в тайге трава пожухла, тяжело будет найти ее. Да и в тайге сейчас небезопасно, лес таит в себе опасность». «Опасно или нет, а в тайгу кому-то идти нужно, пробовать», – отрезал Владимир. «Николай, ты же понимаешь, что кроме нас с тобой некому?»
Владимир повернулся к Николаю: «Коля, ты пойдешь в тайгу? Сумеешь найти нужное растение?»
«Конечно, пойду, – ответил Николай. – Друга же нужно спасать».
«Тогда я с тобой!» – бойко заявила Вероника.
Настя искоса посмотрела на Веронику.
«Только не нужно так коситься на меня, – фыркнула Вероника, глядя на Настю. – Хочешь, иди ты с Колей сама».
«Да нет уж, – ответила Настя. – Раз уж собралась, так иди. Тем более, что Сергей твой мужчина, а не мой».
«Ну вот и договорились», – отреагировал Владимир, обращаясь к Николаю. – Да и винтовку не забудь прихватить».
«Конечно», – ответил Николай.
«А я возьму тогда копье», – заявила Вероника.
«Хорошо, – ответил Владимир и добавил в напутствие: – Будьте предельно осторожны».
«А вы, девчонки, – обратился Владимир к Аделии и Насте, – присмотрите за Сергеем».
А я пока займусь баней… "Ух ты, банька будет сегодня?" – радостно заголосили девушки в один голос содрогая воздух хлопая в ладоши. Вероника и Николай скрылись в зеленой пасти тайги, а Владимир вышел во двор. Свинцовые тучи, нависшие над самым горизонтом, зловеще молчали, обещая скорый, неотвратимый снегопад. Он обвел взглядом частокол, словно ощупывая взглядом каждое бревно, каждую щель. Необъяснимое, гнетущее предчувствие беды сжимало сердце ледяным обручем, заставляя быть начеку. С тяжелым вздохом он принялся за ведро, доставая из колодца обжигающе-студеную воду и перенося её в баню, наполняя до краев щербатый чан и просмоленную бочку. Затем заложил в топку до отказа березовыми поленьями, чиркнул спичкой. Яркое пламя жадно лизнуло сухую бересту, разгоняя сумрак.
          Еще две охапки дров легли у печи, в предбаннике, и Владимир, не торопясь, подбрасывал в ненасытную утробу печи полено за поленом. В то время, как Вероника и Николай продирались сквозь сумрачную, источающую терпкие запахи тайгу в поисках живокости, в бане уже воцарился знойный, обжигающий дух. Вода в чане шипела, клокотала, извергая клубы обжигающего пара. Владимир придирчиво осмотрел еловые веники, нахмурился, почесал затылок. "Нет, эти не годятся". Нужны свежие, душистые, напоенные живительной силой леса.
           Вернувшись в избу, он достал из рюкзака свой верный финский нож, армейскую саперную лопатку и видавшую виды винтовку Мосина. Бросил короткий взгляд на Сергея, бледного и испуганного. "Не дрейфь, старина," – подбодрил его Владимир, стараясь придать голосу спокойствие. Аделия, увидев оружие в руках Владимира, встревоженно прижала руки к груди: "Милый, ты тоже уходишь?" "Ненадолго, дорогая. Я буду рядом. Веников еловых для бани свеженьких вот только нарежу. Да, кстати, банька почти готова!" – твердо заявил Владимир.
– "Так что будь готова, любимая. Как только вернусь из тайги, пойдем с тобой первыми, в первый пар попарю тебя от души!" Аделия, смущенная, лишь кокетливо прошептала, зардевшись легким румянцем: "Ну хорошо, только возвращайся поскорее…" Владимир, ощущая ледяное дыхание беды на затылке, отправился вслед за Николаем и Вероникой в сумрачную тайгу, против воли повинуясь гнетущему предчувствию. Тайга встретила Владимира настороженной тишиной, будто затаив дыхание, прислушиваясь к каждому шороху, каждому трепету листвы.
          Солнце, словно стыдливо прячась за пеленой свинцовых туч, едва пробивалось сквозь густой полог вековых елей, погружая лес в сумрачное марево. Владимир шел, крадучись, по ковру из опавшей хвои, напряженно всматриваясь в хитросплетения ветвей и колючие объятия кустарников. Верная винтовка Мосина безмолвно висела на плече, готовая в любой миг обернуться громом. Верная саперная лопатка и острый финский нож пока хранили молчание. Вскоре он нагнал Николая и Веронику, беспечно резвящихся на краю надвигающейся опасности. Их голоса, полные беззаботного щебетания, разносились по лесу, пока они увлеченно собирали нежные соцветия живокости в полиэтиленовые пакеты. Владимир нахмурился, словно туча, заволокшая ясное небо. "Не время для забав," – проворчал он, словно обрывая тонкую нить мелодии. "Что случилось, Владимир?" – встревоженно спросила Вероника, заглядывая в суровое лицо охотника. "Чувствую недоброе," – ответил он, не вдаваясь в зловещие предчувствия. "Надо быть настороже." Он достал финский нож и принялся срезать молодые еловые лапы, выбирая самые пышные, источающие терпкий аромат хвои. Собрав охапку, огляделся.
          Тишина, словно густая вата, сдавила уши, предвещая беду. Вдруг, где-то в глубине леса, раздался хруст сломанной ветки, словно выстрел, разорвавший тишину. Владимир замер, превратившись в изваяние, и стал жадно ловить каждый звук. Хруст повторился, на этот раз ближе, заставив сердце бешено колотиться. Он знаком приказал Николаю и Веронике замереть, и беспечность, как утренний туман, мгновенно рассеялась с их лиц. Владимир медленно снял винтовку с плеча, ощущая холодок стали и предчувствуя неминуемую схватку.
          И вот, из-за густых еловых лап, словно из кошмарного сна, возникла фигура. Не человек… Огромный медведь, разъяренный и голодный, словно воплощение самой тайги, надвигался на них. Зверь был одержим первобытной яростью, в его глазах плясали отблески адского пламени, а из пасти вырывалось утробное рычание, полное смертельной угрозы. Николай скинул с плеча винтовку и прокричал Владимиру, перекрывая рык зверя: «Это шатун!
          Тот самый, что у нас семгу с тобой отобрал!» Владимир, не отрывая взгляда от медведя, рявкнул в ответ: «Уводи Веронику! Немедленно!» Николай, словно подхваченный ураганом, схватил Веронику за руку и потащил ее прочь от надвигающейся смерти. Вероника, парализованная ужасом, не могла вымолвить ни слова. Владимир крепче сжал винтовку в руках, чувствуя, как холодок стали проникает в самое сердце. Отступать некуда. Позади – дрожащая от страха Вероника, впереди – смертельно опасный хищник. Выбора нет. "Бегите!" – крикнул он Николаю и Веронике. "Я его задержу!" И, не дожидаясь ответа, Владимир вскинул винтовку. Грохот выстрела, словно удар грома, расколол тишину тайги, эхом прокатившись между вековыми соснами. Пуля чиркнула по зверю, задев плечо, но лишь распалила его ярость.
           Медведь взревел, полный первобытной злобы, и бросился на Владимира, готовый растерзать его в клочья. Владимир, молниеносно отскочив, избежал смертоносных когтей. Зверь, не ожидавший такой прыти, промахнулся и с глухим ударом врезался в дерево. Секунда передышки! Владимир, лихорадочно перезаряжая винтовку, понимал, что на карту поставлена жизнь. Второй выстрел – последний шанс, и он должен быть смертельным. Вероника, очнувшись от оцепенения, кинулась в чащу. Николай, перехватив её, прислонил к могучему стволу кедра-исполина, затем скинул с плеча винтовку Мосина, направив её на медведя.
           Стрелять было нельзя – риск задеть Владимира был слишком велик. Оставалось только ждать, затаив дыхание. Медведь, оправившись от удара, развернулся к Владимиру. Из рваной раны на плече сочилась кровь, багряным мазком алея на бурой шерсти. Встав на задние лапы, он яростно рычал, демонстрируя огромные, словно кинжалы, когти. Владимир чувствовал, как бежит время, отсчитывая последние секунды. Нужно стрелять! Стрелять точно! Зверь был слишком силен и быстр. Раздался выстрел. Пуля, от рикошетив от черепа, вонзилась в ствол дерева. Ещё выстрел! Пуля вошла медведю прямо в левый глаз. Зверь рухнул на бок, сотрясая землю. Владимир приблизился к поверженному врагу и контрольным выстрелом добил его. Сняв вязаную шапку, вытер пот со лба, пробормотал с горечью: "Видит бог, не хотел я этого.
          Не хотел убивать тебя, косолапый…" К Владимиру и поверженному медведю подбежали, запыхавшись, Николай и Вероника. "Ого, какой огромный…" – пролепетала Вероника, всё ещё дрожа от страха. Николай, видя тоску в глазах Владимира, попытался его успокоить: "Не жалей, Володя. Этот медведь сам напросился. По пятам за нами ходил, охоту устроил.
          Вот теперь сам мёртвый лежит". "Да, кстати, Володя, а медвежатину же едят, ни так ли?" – спросила Вероника. "Ты что, – отреагировал Николай, – мясо, конечно, съедобное, но мы этого медведя есть не будем". "И что теперь, эта туша здесь так и будет лежать?" – спросила Вероника. "Не волнуйся, – ответил Владимир. – К утру его здесь уже не будет. Тигр придёт, утащит к себе в логово, тигрицу накормит, ну и тигрят, если они у него есть". "Ну, так что, вы отыскали нужное растение?" – спросил Владимир Николая. "Да, конечно. Этого растения здесь оказалось сколько угодно. Мы с Вероникой набрали достаточно, думаю, хватит". "Ну, молодцы.
          Я тоже нарезал молодых веток ели, хватит на веники". "Ну, тогда возвращаемся в избу", – предложила Вероника. "Да, конечно", – ответил Владимир, и они дружно направились в избу, где их уже ждали Аделия, Настя, Сергей и горячая, натопленная банька. Во дворе их встретил ароматный запах, распространившийся по всей территории, исходящий из бани.
           Владимир отнес еловые веники в парную, и опустил их в кипящий котёл. В избе путников приветливо обнял теплый свет керосиновой лампы. У стола, словно заботливые хозяйки, хлопотали Аделия и Настя, готовя скромный ужин из сушеных грибов и вяленой рыбы. Вероника, взяв на себя заботу о домашнем уюте, принялась заваривать душистый чай.
           Ужин прошел в тишине, которую изредка нарушало лишь потрескивание дров в печи и приглушенные голоса. Вероника, оправившись от пережитого страха в тайге от встречи с медведем, бережно занялась лечением раны на ноге Сергея. Настя с воодушевлением рассказывала о целебных свойствах растения, принесенного из тайги Николаем и Вероникой. Николай, искоса поглядывая на Владимира, старался разрядить сгустившуюся атмосферу шутками и байками из своих путешествий. После ужина Владимир и Аделия отправились в баню. Жаркий пар, настоянный на еловых ветках, быстро снял усталость и напряжение дня.
           Владимир с наслаждением парил Аделию, отчего её красивое смуглое тело раскраснелось. Затем Аделия принялась хлестать Владимира душистым еловым веником. Владимир прикрыл глаза, блаженно внимая жару, проникающему в каждую клеточку тела. Мысли о только что убитом медведе медленно отступали, растворяясь в умиротворяющей тишине. Настя принялась убирать со стола и мыть посуду, а Николай, заботливо подбрасывал поленья в печь, чтобы сохранить тепло в избе. Выйдя из бани, Владимир и Аделия, распаренные и свежие, уединились на своей кровати в дальней комнате возле печи. Вероника, еще раз заварив крепкий чай из таежных трав, обратилась к Насте: "Я тоже хочу в баню, но одна не рискну идти.
           Моему Сергею пока еще нельзя с раненой ногой." Настя, лукаво ухмыльнувшись, громко спросила Веронику: "И что ты хочешь? Пойти в баню с нами? Со мной и Колей, что ли?" "Ну, ты, Настя, тоже скажешь…" – смущенно ответила Вероника, а затем предложила Насте: "Давай мы пойдем сначала с тобой. Я помоюсь и уйду в избу, а потом к тебе присоединится твой Коля." Настя, сделав театральную паузу, посмотрела на Николая, пожимая плечами и кривя губы. Николай, улыбнувшись, ответил: "Да ладно, идите. Но имей в виду, Вероника, у тебя полчаса!
           Если не выйдешь за это время, тогда я зайду, и тогда не обижайся!" Вероника благодарно заулыбалась: "Ой, спасибо, Коля! Ты настоящий друг! Мне хватит и полчаса." Настя и Вероника быстро собрались и шмыгнули в объятия жаркого пара и хвойного аромата. Через тридцать минут Вероника вышла из бани, и её место занял Николай, который, вооружившись веником, поддал жару, уложил Настю на полке и принялся усердно её парить. После бани друзья, разморенные и довольные, расселись за столом. Разговор тек неспешно и задушевно за душистым и ароматным чаем. Они обсуждали планы на завтра, запасы провизии, погоду. Вскоре усталость взяла свое, и один за другим все стали расходиться по своим спальным местам.
            В избе воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерным дыханием спящих. За окном шумела тайга, храня свои вековые тайны. Где-то вдалеке завыл волк, напоминая о дикой и суровой природе, окружающей их со всех сторон. Завтра будет новый день, полный новых забот и испытаний. Но сейчас, в этот тихий час, они могли позволить себе немного отдохнуть и забыть о тревогах. Ночь опустилась на избу тихой, но исполненной зловещего предчувствия пеленой. Призраки, словно затаившись, не тревожили покоя, не бродили по избе и чердаку не издавали зловещих звуков из подпола и не скреблись в окна не скрипели половицами, даруя незваным гостям обманчивую передышку перед грядущей бурей. За окном, расписанным морозными цветами, мерцали звезды – холодные, безучастные свидетели разворачивающейся драмы.
         Печь, сложенная из грубого камня, сонно потрескивала, вытанцовывая отблески пламени на почерневших от времени стенах. Каждый вздох ветра за стенами звучал предостережением, шепотом словно из потустороннего мира. Владимир, прислонившись спиной к холодной стене прижимая к себе Аделию, тщетно пытался укрыться от гнетущих мыслей в спасительном забытьи. Усталость давила на плечи ватным грузом, но сон в этом проклятом месте был роскошью непозволительной. Слишком высока ставка, слишком густы тени, чтобы позволить себе такую слабость. Винтовка Мосина, прислоненная к стене, словно живая, поблескивала сталью в отблесках огня, напоминая о необходимости быть готовым к неминуемой схватке.
            Тишина давила своей зловещей плотностью. Она была густой, липкой, словно пропитанной страхом и ожиданием. Даже обычно говорливый ворон, сидевший на корявой ветке старого дерева у колодца, замолк, будто зачарованный, и эта зловещая тишина пронизывала до костей. Владимир чувствовал напряжение, витавшее в воздухе – предчувствие неминуемой беды. Вдруг, тишину разорвал едва слышный скрип. Владимир мгновенно напрягся, словно зверь, почуявший опасность. Скрип повторился, на этот раз громче, отчётливее. Это был звук открывающейся двери. Невидимая рука медленно тянула ее на себя, приоткрывая вход из ледяной пасть ночи.
           Сердце Владимира бешено заколотилось в груди. Он затаил дыхание, готовясь к худшему. В дверном проеме возникла фигура, высокая и бледная, сотканная из теней и тумана. Она скользила по полу, не касаясь половиц, словно призрак, сотканный из ночных кошмаров. Глаза ее горели холодным, неземным огнем, пронизывая тьму и заглядывая прямо в душу.
            Фигура замерла на пороге, а затем скользнула в дальний угол комнаты, куда однажды скользнул ночью огромный черный кот-призрак. Владимир узнал этого призрака – это был тот самый старик, которого он видел у колодца. Призрак стоял безмолвно, словно оценивая, и взвешивая реальность. Владимир чувствовал, как ледяные пальцы страха сжимают его сердце.
           Он знал – это предвестник бури, начало новой, еще более жестокой игры. Игры, в которой на кону – его жизнь, судьба его любимой Аделии и его товарищей. Владимир, не шелохнувшись, наблюдал за призраком старика, который, не проронив ни слова, растворился в воздухе так же внезапно, как и появился. Долгожданное утро расцвело, и Владимир с Аделией, поднявшись первыми, вышли во двор. Солнце, уже высоко взобравшись, щедро изливало тёплые лучи.
           На траве, словно драгоценные камни, мерцал подмёрзший иней, превращаясь в росу под ласковым теплом таял, превращаясь в росу. Капельки росы, играя светом, поблёскивали в лучах солнца. Утро дышало ясной тишиной и приветливостью. Владимир проводил Аделию в уборную, затем они направились к колодцу. Никаких следов. Обошли вокруг избы – пусто. Владимир прислушался: царила тишина, тайга жила своей жизнью, тишину нарушало пение птиц и карканьем ворон, словно соревнующихся в громкости. Вернувшись в избу, они обнаружили, что друзья уже не спят. Николай хлопотал у печи, раздувая огонь, Настя готовила скудный завтрак и заваривала чай, а Вероника с тревогой осматривала раненую ногу Сергея.
           На столе стояли сушёные грибы и вяленая рыба – последние припасы. Питьевая вода тоже была на исходе. Вероника, нарушив молчание, обратилась к Владимиру и Николаю: «Так вы и не рассказали нам, с чем столкнулись в подполе. Что так напугало моего бедного Сергея, что он, бросился бежать из подпола не смотря под ноги распорол себе ногу». «А что тебе Сергей не рассказал?» – удивлённо спросил Николай. «Нет! Молчит, как партизан!» – резко ответила Вероника. Аделия и Настя присоединились к разговору: «Да, ребята, нам тоже интересно, что вы там такое увидели расскажите». «Хорошо, – ответил Владимир. – Мы не хотели вас пугать, чтобы вы не боялись оставаться в избе одни, когда мы уходим в тайгу на охоту или за дровами». «Ну так что же там такое?» – сгорая от любопытства, переспросила Настя. «Понимаете, – начал Владимир, – мы столкнулись с чем-то таким… что даже представить сложно. Судя по всему, здесь, в этом месте, жили… оккультисты». «А поподробнее?» – спросила Вероника. Владимир вздохнул: «А поподробнее… это лишь моя гипотеза что бы вы понимали ответил Владимир. Оккультисты… Последователи таинственных троп, идущие по лезвию между видимым и незримым» Слово «оккультизм» звучит как шепот из пыльных архивов, эхом отдаваясь от латинского occultus — «скрытый, сокровенный», и манит к знанию, дремлющему в сумраке.
           В самом сердце оккультных учений пульсирует неутолимая жажда: постичь сокрытые законы, что правят незримым миром, и укротить его призрачные энергии. Это путь, сотканный из мерцающих нитей магии и спиритизма, усыпанный звездами астрологии и пронизанный глубокими прозрениями теософии и антропософии. Мир оккультизма — не монолитный собор, но пёстрый калейдоскоп верований и практик, изменчивый, как лик луны в зеркале времени и культуры. Здесь таинственные заклинания сплетаются с древними ритуалами, взывая к духам стихий, а гадания открывают врата в область экстрасенсорного, позволяя узреть ускользающую тень будущего в раскладе карт Таро или дрожании планшетки спиритической доски.
           Даже леденящая кровь некромантия не чужда тем, кто ищет ответы в безмолвии могил, внимая шёпоту теней. Ритуал посвящения — это мистическое перерождение, дарующее адепту новое зрение, позволяющее узреть мир во всей его ослепительной полноте. Он ведет к заветной «высшей степени» сознания, где дремлющие силы природы и человеческого духа становятся покорными орудиями в руках посвященного. И хотя многие религии, словно бдительные стражи рассвета, предостерегают от опасных троп оккультизма, видя в нем призыв к тёмным силам, в глубинах некоторых верований мерцают учения, балансирующие на грани непознанного.
             Каббала в иудаизме — лишь искра этой неуловимой двойственности. Научный мир, с его рациональным лезвием анализа, встречает оккультные практики с холодным недоверием и скепсисом, отправляя их в разряд «паранормальных фантазий». И действительно, оккультизм часто окутан густым туманом псевдонауки: цветистая терминология, туманные намёки на научные открытия и дерзкие, ничем не подкреплённые теории причудливо переплетаются с откровенным шарлатанством, создавая пеструю и обманчивую иллюзию. – Мы в подполе… – Владимир запнулся, голос его дрогнул, – столкнулись с чем-то необъяснимым. Посреди зала – массивная громада дубового стола, словно алтарь, а на нем… пергамент, испещренный знаками, – похоже, тайные заклинания, от которых веет могильным холодом. И череп… человеческий череп, водруженный как зловещая корона. Но это еще не все. В подполе покоятся ещё скелетированные останки… пять усопших. Две женщины… трое мужчин… с связанными руками за спиной жалкие лоскуты истлевших одежд – свидетельствуют о былом. И смерть их… неестественная. Они были замучены. Их гибель – насильственная, исполнена мук. Думаю… над ними свершили гнусный ритуал. Принесли в жертву каким-то темным силам.
– А что с теми… – Настя сглотнула, – четверыми, что в могилах?
– Трудно сказать, – ответил Владимир, – возможно, они разделили ту же участь. Тоже жертвы.
– Оккультисты, значит… – пробормотал Сергей, погрузившись в раздумья. – Они провели ритуал… вызвали нечто… и сбежали, спасая свои шкуры.
– Всё может быть, – согласился Владимир, чувствуя, как леденящий ужас сковывает его душу.
Дни тянулись вереницей, приближая неумолимое десятое октября. Холод пробирал до костей, с каждой ночью становясь всё более властным хозяином тайги. Запасы круп подошли к концу, а к тем, что пылились в банках на полках избы – гороху, рису и гречке, оставшимся словно зловещее наследство от прежних владельцев, – Владимир наложил строжайшее табу. После всего увиденного, особенно ужасов, сокрытых в подполе, он запретил даже прикасаться к этим банкам, опасаясь невидимой скверны.
         Собрав вокруг себя друзей – Настю, Веронику, Николая, Сергея и свою любимую Аделичку, – Владимир произнес: «Я понимаю, час настал тяжелый, но у нас есть две верные винтовки Мосина, запас патронов, три копья и смертоносный лук со стрелами. Мы не пропадем. Тайга щедра на живность, а неподалеку плещется река, полная рыбы». Он обвел взглядом лица товарищей и добавил: «В этой избе жили оккультисты, как мы уже знаем, запятнавшие ее кровью жертв, принесенных неведомым силам. На эти крупы, я уверен, наложена порча, а может, и вовсе – яд. Что еще можно ожидать от этих нелюдей, от этих колдунов?»  Сергей по-прежнему страдал от раненой ноги. Ночи его оглашались стонами, боль была неумолима, а обезболивающие таблетки бессильны. Вероника, день за днем, с нежностью и тревогой промывала его распухшую ногу, прикладывая целебные травы. Владимир, в свою очередь, давал Сергею антибиотики и, растирая таблетки в порошок, присыпал рану, а затем накладывал повязку, щедро смазанную тетрациклиновой мазью. Шли дни, и, наконец, через три дня мучения, Сергею стало легче: отёк спал, рана начала затягиваться. Бремя заботы о группе легло на плечи Владимира и Николая.
        Они заготавливали дрова, охотились и рыбачили, то и дело сталкиваясь с хищными обитателями тайги. Не раз им приходилось уступать добычу зверям, но чаще удача была на их стороне, и они возвращались в избу с богатым уловом или дичью, устраивая скромный, но такой желанный пир. Однако ночами покоя не было. Призраки прежних хозяев не давали забыть о себе.
      Они двигали лавки, бродили по комнатам, скрипели половицами, шумели в подполе и на чердаке, стучали в окна и царапали стены. К утру все затихало, уступая место реальности, но лишь до следующей ночи. Все устали от этих кошмаров, от этих визитов из потустороннего мира, но именно эта общая беда сплотила команду, сделала их сильнее и дружнее.
        В такой непростой ситуации оставалось только выживать. Даже Вероника, со своим непростым, порой истеричным характером, взяла себя в руки, перестала огрызаться на друзей и стала более внимательной и заботливой по отношению к Сергею. А тем временем на заимке в заповеднике, в доме Романа Алексеевича, поселилась тревога. Первой забила тревогу Маша, внучка Романа Алексеевича. Она робко обратилась к нему: "Деда, а какое сегодня число? По-моему, Настя с Николаем обещали вернуться к десятому или одиннадцатому октября."
"Да, милая, помню. Сам не нахожу себе места. Неоднократно звонил Насте и Николаю, но телефоны молчат, словно утонули в безмолвии тайги."
Маша затараторила, и волнение дрожало в её голосе: "Нужно звонить друзьям Николая! Он ведь оставил тебе их номера телефонов?"
"Да, Машенька, номера есть. Как раз собирался им звонить." Роман Алексеевич набрал номер Ерофея. В трубке послышался голос: "Алло, кто это? Я слушаю."
"Это Роман Алексеевич, друг Насти и Николая. Они гостили у меня с друзьями две недели назад, а потом направились к вам."
"Да, мы ждали их с Елисеем, но они так и не появились. Мы звонили Николаю, но номер недоступен. Мы подумали, что они передумали и махнули куда-нибудь в тёплые края, во Вьетнам или в Таиланд."
"Нет, Ерофей, они поехали именно к вам, по старой дороге через тайгу. Планировали пару дней побыть в дикой местности, а потом к вам", – ответил Роман Алексеевич.
"Ну ладно, Ерофей конец связи вы с Елисеем будьте на связи. Вы, может, ещё понадобитесь.
"Хорошо, Роман Алексеевич. Если у вас будет какая-нибудь информация, сообщите мне, пожалуйста."
"Да, конечно", – ответил Роман Алексеевич и отключил телефон.
"Так что, деда, с Николаем и их друзьями?" – спросила Маша, в её глазах застыл страх.
"Пока не знаю, Машенька", – с глубоким вздохом ответил Роман Алексеевич. "Как бы не случилась беда…"
"Ой!" – воскликнула Маша. "А как там Аделичка? Что с ней? Она ведь в положении."
"Нужно ехать к ним", – твёрдо ответил Роман Алексеевич.
"По этой дремучей дороге?" – с удивлением спросила Маша.
"Да, милая. Сначала я должен сам выяснить, что произошло, и, если повезёт, то я найду их." Роман Алексеевич рассуждал вслух, стараясь не выдать тревоги. "Мало ли что могло произойти: машина сломалась или в яму какую угодили…" Но Роман Алексеевич не хотел думать о плохом.
          Он рассуждал, глядя на испуганные глаза Машеньки, приговаривая: "Да нет, с ними ничего не случится. Николай – опытный путешественник, знает секреты выживания в дикой местности. К тому же с ними Владимир – боевой офицер. Они найдут выход из любой ситуации."
"И когда ты, деда, собираешься ехать к ним?" – спросила Маша. "А ты меня возьмёшь с собой?"
"Ну что ты, милая, это небезопасно, да и ты будешь обузой для меня… Ну, дома-то я не обуза для тебя?" Роман Алексеевич улыбнулся, обнял Машу, поцеловал её в лоб: "Ты, Машенька, дома для меня – ангел мой, оберег и тыл. Я даже не представляю, как бы я вообще жил один в этих стенах без тебя."
— Деда, тебе одному ни в коем случае нельзя ехать, — встревоженно добавила Маша.
— Да, конечно, — ответил Роман Алексеевич. — Я свяжусь со своими однополчанами.
Он взял телефон и набрал номер Валентина Ефимовича.
— О, я рад тебя приветствовать, Рома! — тут же послышалось в трубке.
— Валентин, я звоню не просто так. Дело есть, и оно не терпит отлагательств.
— Что случилось? — спросил Валентин Ефимович.
— Друзья мои пропали, — с горечью в голосе ответил Роман Алексеевич.
— Какие друзья? — уточнил Валентин.
— Настя с Николаем. С ними ещё были Владимир, Аделия, Сергей и Вероника. Мне нужна будет помощь, твоя, Валентин, и Эдуарда.
— Без проблем, — ответил Валентин Ефимович. — Мы приедем к тебе через пару часов с Эдуардом, жди.
— Хорошо, — ответил Роман Алексеевич и с облегчением отключил телефон. — Так, одно дело решено. Теперь что-то нужно делать с тобой, Машенька. Я не могу тебя оставить одну. К тебе нужно приставить хорошего человека либо отправить к маме в Иркутск на время.
— Да что я маленькая, что ли? Зачем мне нянька? — возмутилась Маша.
— Нянька не нянька, но мне так будет легче. Я должен в такие моменты быть спокоен, понимаешь? Мне нужно быть сосредоточенным и быть уверенным, что с тобой всё в порядке.
Через полтора часа к Роману Алексеевичу приехали друзья, Валентин Ефимович и Эдуард Евсеевич, и сразу с порога, наперебой, стали расспрашивать, что случилось и чем они могут помочь. Роман Алексеевич взял себя в руки и начал свой рассказ. Николай, Настя и их друзья поехали в Горно - Алтайск через тайгу, по старой дороге, по которой лет сто уже никто не ездил. Николай с друзьями планировали провести пару дней в дикой местности, а затем отправиться к друзьям к Ерофею и Елисею, но в назначенный день так и не прибыли, и связи с ними нет.
— Да уж, — в один голос ответили друзья.
— Так ведь в такой ситуации нужно обратиться к спасателям, — предложил Эдуард Евсеевич.
– Конечно, я понимаю твоё желание самому отыскать Николая и ребят, – ответил Валентин Ефимович, внимательно выслушав Романа Алексеевича. – Идея отказаться от спасателей, безусловно, заманчива, но главное – не терять драгоценное время. Да я и не собирался отказываться от спасателей у них и оборудование современное и вертолёты, и тягачи всё есть для этого.
– Да, я и сам это понимаю, – вздохнул Роман Алексеевич. – Но пока спасатели будут готовиться – а это займёт не меньше трёх дней – время уйдёт безвозвратно.
– Ладно, убедил, – согласились друзья. – Когда выезжаем?
– Завтра утром. Но у меня ещё одна проблема… – Роман Алексеевич замялся.
– Какая? – в один голос отозвались товарищи.
– Машенька… Мне бы хотелось, чтобы какая-нибудь женщина, желательно с педагогическим образованием, пожила у меня в доме и присмотрела за ней. Но я даже представить себе не могу, кого попросить. У меня просто нет таких знакомых.
– А вот этот вопрос, – Эдуард Евсеевич щёлкнул пальцами, – решается моментально! У нас с супругой гостит одна очаровательная, интеллигентная дама, дальняя родственница моей жены – Роза Абрамовна из Питера. Она преподавала три языка – немецкий, английский и французский. Сейчас она на пенсии, вдова уже три года. Времени у неё – уйма! Она у нас гостит уже пятый день, а приехала на месяц.
У Романа Алексеевича загорелись глаза. – Так давай звонить Розе Абрамовне! А вдруг она не согласится?
– Да нет, – усмехнулся Эдуард Евсеевич. – Такая добрая женщина не может отказать.
Эдуард Евсеевич достал мобильный телефон.
– А сколько Машеньке лет? – спросил он, набирая номер.
– Тринадцать! – выпалила Маша. – Я в седьмом классе учусь.
Эдуард Евсеевич набрал номер телефона. В трубке послышался тонкий, приятный голос.
– Алло слушаю, Роза Абрамовна это я – Эдуард Евсеевич. – Прости, что звоню по телефону…, понимаешь, я сейчас у своего старинного друга, Романа Алексеевича…
– И что? – поинтересовалась Роза Абрамовна.
– Да, понимаешь, нужна твоя помощь.
– И чем я могу вам помочь? – спросила Роза Абрамовна с лёгким еврейским акцентом.
– Понимаешь, Роману Алексеевичу срочно нужно завтра уехать, а внучку не с кем оставить. Ты бы не могла присмотреть за ней?
– А как зовут внучку и сколько ей годиков? – поинтересовалась Роза Абрамовна.
Маша, тринадцатилетняя семиклассница, отличница и умница – как охарактеризовал её Эдуард Евсеевич. "А почему бы и нет?" – ответила Роза Абрамовна разнообразие в таёжной глуши мне не помешает, да и побыть Маше бабушкой что может быть ещё лучше, ещё вспомнить преподавательские молодые годы – почему бы и нет? "Тогда я немедленно выезжаю за тобой!" – воскликнул Эдуард Евсеевич в трубку. "Хорошо, дорогой Эдуард," – ответила Роза Абрамовна.
Отключив телефон, Эдуард Евсеевич обратился к Роману Алексеевичу: "Ну что ж, я поехал за Розой Абрамовной, а затем займёмся сборами, провизией…" И, попрощавшись, уехал.
Роман Алексеевич с Валентином Ефимовичем принялись составлять список необходимого провизии и снаряжения. В этот момент Маша, подкравшись к Роману Алексеевичу, прошептала на ухо: "Деда, а я вам в дорогу пирожков напеку! Сейчас тесто поставлю."
Роман Алексеевич расплылся в улыбке: "От твоих-то пирожков, вкусных, мы никогда не откажемся!" Уходя на кухню, Маша обернулась и, лукаво взглянув на деда, произнесла: "Я бы на вашем месте ещё подумала, кого за руль посадить. Помоложе кого-нибудь…"
"А ведь и правда!" – хлопнул себя по лбу Роман Алексеевич. "А я и не подумал! Молодец, Машенька, сообразительная. Ночью-то нужны зоркие глаза, не то, что наши, стариковские."
"У меня есть такой человек," – отозвался Валентин Ефимович. "Парень сорок лет, выносливый, крепкий. В СОБРе служил."
Роман Алексеевич оживился: "Вот и отлично! Как парня зовут?"
"Егор." "Ну что, вроде всё обсудили. Я тогда поехал готовиться. Завтра к семи утра приедем с Егором." Валентин Ефимович попрощался и уехал, предвкушая предстоящую нелёгкую поисковую экспедицию. Через два часа вернулся Эдуард Евсеевич с Розой Абрамовной – статной, стройной и симпатичной женщиной лет шестидесяти семи. Представив её Маше и Роману Алексеевичу, Эдуард Евсеевич откланялся, пообещав приехать к семи утра.
Маша и Роза Абрамовна, сговорившись, принялись за ужин и пирожки, готовя провизию для всей поисковой команды. Роман Алексеевич, в свою очередь, занимался снаряжением.
          Он тщательно проверил шины своего УАЗ-452, или, как его прозвали в народе, "буханки". Затем достал свой охотничий карабин с оптическим прицелом, боеприпасы, бинокль, канистры с бензином, верный нож, топор, бензопилу, ёмкости литров по пятнадцать с питьевой водой, прочную альпийскую верёвку и трос. "Всё пригодится в пути," – бормотал Роман Алексеевич, осматривая своё снаряжение. Вечером, когда на таёжную округу опустилась плотная темнота, в доме Романа Алексеевича кипела работа. Маша, уставшая, но довольная, выложила на стол гору румяных пирожков с картошкой и грибами. Роза Абрамовна разливала ароматный чай по кружкам, а Роман Алексеевич, поправив очки, внимательно изучал карту местности, освещенную настольной лампой. Он собирайся с Валентином Ефимовичем и с Эдуардом Евсеевичем в путь в поисковую экспедицию своих друзей, от которых вот уже более двух недель не было вестей Роман Алексеевич неоднократно набирал номер телефона Николая и Насти в надежде что вот, вот послышится в трубке голос алло, но всё было напрасно телефоны молчали лишь слышалось в трубке абонент не доступен. Перед сном Роман Алексеевич усадил Машу рядом с собой и, потрепав её по голове, сказал: "Ты у нас молодец, Машенька. Внучка-помощница.
            Без тебя бы мы тут долго возились." Маша прижалась к дедушке и тихо прошептала: "Деда, ты только будь осторожен там, хорошо? Береги себя." Слова девочки тронули старика до глубины души. Он понимал, что экспедиция будет непростой и опасной, но отступать нельзя было на кону были жизни его друзей. На следующее утро к дому подъехала машина Валентина Ефимовича, из которой вышел крепкий, подтянутый мужчина с суровым взглядом. Это был Егор, бывший собровец, которому предстояло стать водителем экспедиции. Следом подъехал Эдуард Евсеевич они из своих машин переложили снаряжение и провизию в буханку все расселись по местам:
           Егор за руль "буханки", Роман Алексеевич рядом с ним, Валентин Ефимович и Эдуард Евсеевич – в салоне на заднем сиденье, окруженные мешками с провизией и необходимым снаряжением. "Ну, с Богом!" – произнес Роман Алексеевич, и "буханка", взревев мотором, тронулась в путь, оставляя позади уютный домик и привычную жизнь. Впереди их ждала неизведанная тайга, полная опасностей и приключений, а также надежда на то, что им удастся отыскать Николая, Настю, Владимира, Аделию, Веронику и Сергея Путешествие обещало быть долгим и трудным, но вера в успех и поддержка друг друга согревали сердца членов поисковой команды. УАЗ-452, взревев мотором, вырвался на трассу. Роман Алексеевич повернулся к Егору: "Ну что, друг, ты водитель бывалый, глаз – как у сокола. Жми вперёд! Чует моё сердце, друзья в беду попали, помощь нужна."
"Есть жать," – отозвался Егор. "Главное, чтоб эта твоя "буханка", старушка, не подвела."
"Мой УАЗ-452 огонь и воду прошёл!" – с вызовом ответил Роман Алексеевич. "Конечно, не "Тойота Ленд Крузер" Николая, скорость не та. Зато какие виды он повидал! Да и капремонт недавно был, так что не подведёт."
Сзади, на сидениях, среди поклажи, Валентин Ефимович и Эдуард Евсеевич вглядывались в мелькающую тайгу: ели, сосны, берёзы, кедры проплывали мимо.
"Рома," – обратился Эдуард Евсеевич. "А карта-то у тебя хоть есть? Как бы нам не заблудиться."
"Не беспокойся, Эдуард," – заверил Роман Алексеевич. "Карта у меня в голове.
          Николай мне её не раз показывал, я каждый поворот, каждый изгиб запомнил. Не заблудимся." Часы тянулись, километры оставались позади. Валентин Ефимович и Эдуард Евсеевич, утомлённые дорогой, улеглись на мешки со снаряжением и уснули. Егор вёл автомобиль аккуратно вглядываясь в дорогу. Роман Алексеевич, не дремал, а всю дорогу травил байки развлекая Егора что бы тот случайно не уснул за рулём, солнце начало клониться к закату прячась за высокими вековыми елями и соснами.
Наконец, показалась стоянка для дальнобойщиков. "Что, Роман Алексеевич," – спросил Егор, – "сделаем привал?" "Конечно, обязательно, заворачивай!" – отреагировал Роман Алексеевич. "Заодно узнаем, не останавливались ли здесь Николай, Настя, Владимир, Аделия, Вероника и Сергей." Егор сбавил скорость, включил поворотник и свернул на стоянку. Выбрав удобное место, припарковал "буханку". В салоне зашевелились Валентин Ефимович и Эдуард Евсеевич. "О, где это мы?" – спросил, зевая, Валентин Ефимович.
"На стоянке для дальнобойщиков," – ответил Егор. "У меня тут знакомый Руслан работает старшим поваром в кафе."
"Ага, ну вот и отлично!" – обрадовался Роман Алексеевич. "Сейчас за одно и поужинаем и расспросим твоего знакомого Руслана, не заезжали ли сюда Николай и Настя с друзьями.
          Да и заночуем в гостинице, в ночь никуда не поедем." Четверо мужчин выбрались из машины, словно из чрева металлического зверя, уставшего от долгого пути. Роман Алексеевич обернулся к приятелям: "Валентин, Эдуард, оставайтесь здесь, у машины. Мы с Егором зайдем в кафе и гостиницу, попытаем удачу, может, кто видел наших пропавших друзей". "Конечно, идите, удачи", – отозвался Эдуард. Егор, опережая Романа Алексеевича, первым шагнул к ярко освещенному кафе. Тяжелая дверь распахнулась, и на них обрушился оглушительный гул: зал бурлил жизнью, музыка гремела, словно стая диких зверей. Пробившись сквозь этот живой хаос к барной стойке, Егор обратился к бармену: "Дружище, подскажи, у вас тут старшим поваром Руслан работает? Он сейчас на месте?". "Да, конечно, он здесь почти всегда, душа заведения, – улыбнулся бармен. – Сейчас позову". Минут через семь бармен вернулся, ведя за собой Руслана. Мужчины обменялись крепким рукопожатием, словно старые товарищи, повстречавшиеся после долгой разлуки. "Руслан, есть серьезный разговор, – понизил голос Егор. – Нужно перекинуться парой слов в тихом месте, здесь не услышишь и собственного голоса. Вопрос к тебе есть".
         Руслан кивнул, и они, миновав столики, направились к выходу, Роман Алексеевич следовал за ними. Оказавшись во дворе, в относительной тишине, Егор произнёс: "Ну, здесь вроде тихо. Что за вопрос?" – спросил Руслан, с любопытством глядя на них. "Понимаешь, Руслан, – начал Егор, – Две недели назад наши друзья отправились через тайгу, старой дорогой, в Горно-Алтайск.
         И пропали… До пункта назначения не добрались, да и вернуться уже должны были, а связи с ними нет. Случилось что-то… Может, машина сломалась, может, что-то еще… Мы не знаем, поэтому и ищем их. Нам любая информация важна". "И что конкретно вас интересует?" – спросил Руслан, переглянувшись с мужчинами. "Нас интересует, – перебил Роман Алексеевич, – Не заезжали ли они сюда? Может, ужинали, ночевали?". "А на какой машине они были? И как выглядели?" – уточнил Руслан, всматриваясь в их лица. "Белая Toyota Land Cruiser.
         Их было шестеро: трое парней и три девушки". Роман Алексеевич подробно описал приметы каждого, стараясь вспомнить каждую мелочь. Руслан на мгновение задумался, словно прокручивая в голове старую пленку, потом кивнул: "Да, припоминаю такую компанию. Веселые ребята, шутили без умолку. Особенно запомнилась одна пара: плотный парень и видная барышня рядом с ним. Все время ворчала на него, настоящая пила". "А, понятно, – вздохнул Роман Алексеевич, словно скинул с плеч часть тяжести. – Это Сергей и Вероника.
         Больше всего я из-за них и переживал. Эта Вероника – настоящая головная боль, даже у меня дома, в гостях, не унималась, всё время бурчала на Сергея, всем была недовольна. Не стоило брать ее с собой в такую глушь, из-за таких истеричек и происходят всякие неприятности". Среди этой компании выделялся мужчина лет сорока пяти, высокий, с военной выправкой. Рядом с ним – юная, пленительно красивая смуглянка с азиатскими чертами. "А это Владимир и Аделия," – представил их Роман Алексеевич. "Так вот," – продолжил Руслан, – "Этот мужчина заказывал ужин, а потом и завтрак. Они сняли три комнаты. После ужина уединились, а утром, позавтракав, уехали. За завтраком оживленно обсуждали какую-то старую дорогу, уходящую в тайгу, и ферму по разведению пушных зверьков, основанную еще в Российской империи, а затем заброшенную в тридцатые годы."
Роман Алексеевич кивнул: "Да, да, это наши пропавшие друзья. Значит, путь один – завтра отправляемся на поиски этой дороги. Если повезет, найдем их или хотя бы их следы."
Руслан внимательно выслушал Романа Алексеевича предложил: "До завтрашнего дня еще целая ночь. Вам нужны силы. Может, отведаете мое фирменное блюдо – жареный картофель с мясом по-французски?"
"Да с удовольствием!" – отозвался Егор, – "У меня уже в животе урчит."
"Мясо по-французски, говоришь?" – вскинул брови Роман Алексеевич, – "А огурчики маринованные найдутся?"
"Конечно, и огурчики, и помидорчики." – заверил Руслан, – "Тогда принимай заказ на четверых: огурчики, помидорчики, картофель с мясом по-французски, а на первое – домашнюю лапшичку. Хорошо?"
"Отлично!" – ответил Руслан, – "Заказ принял. А из горячительного что будете?"
"А что есть?" – поинтересовался Роман Алексеевич.
"Коньяк Дагестанский, ром Кубинский, вино Крымское и русская водка "Медведь"."
"О!" – воскликнул Роман Алексеевич, – "Давай бутылку "Медведя"."
"Ах да, и еще," – обратился Роман Алексеевич к Руслану, – "Нам бы еще гостиницу."
"Элементарно!" – отреагировал Руслан, – "Сейчас позвоню администратору. Сколько номеров нужно?"
"Нас четверо," – ответил Роман Алексеевич, – "Значит, два."
"Подождите," – вмешался Егор, – "Я останусь ночевать в УАЗе. Там слишком много снаряжения, мало ли что."
"Да ничего не случится, у нас охрана что надо," – успокоил Руслан Егора. Роман Алексеевич, спросил Руслана – "А четырехместные номера есть?"
"Вроде были," – ответил Руслан, – "Сейчас уточним." Руслан набрал номер ночного администратора: "Нина, добрый вечер, это Руслан. Ко мне друзья приехали издалека, номер нужен на четыре места. Да, есть такой номер. А на когда? Прямо на сейчас, до утра забронируй, пожалуйста. Они сейчас поужинают и придут в гостиницу. Хорошо. А на кого бронировать номер? Имя и фамилию назови. Бронируй на Романа Алексеевича Шувалова."
"Хорошо," – ответила Нина и отключилась. К этому времени в кафе освободилось несколько столиков. Руслан отправился на кухню готовить заказ для гостей, Егор занял столик, а Роман Алексеевич отправился за Валентином Ефимовичем и Эдуардом Евсеевичем.
         Вскоре все четверо, поглощенные аппетитным ароматом, уже склонились над дымящимися тарелками душистой лапши. Разговор струился неспешно, как таежная река, переплетаясь с шутками, байками про охотничьи вылазки и щемящими сердце воспоминаниями. Бутылка "Медведя" таяла на глазах, разливая по жилам тепло и развязывая узлы молчания. Валентин Ефимович, обычно скупой на слова, вдруг расцвел, увлеченно живописуя свои ботанические находки в самых заповедных уголках Сибири. Эдуард Евсеевич, бросал искры гипотез о местности, куда им предстояло держать путь, выстраивая замысловатые теории о затерянной в глуши ферме, где еще во времена Российской империи разводили пушного зверя.
          А после лапши на столе воцарился дымящийся шедевр – жареная картошечка, хрустящая золотом корочки, усыпанная изумрудной зеленью, с сочными кусками мяса, томно запечённого под шапкой расплавленного сыра. Аромат был настолько колдовским, что даже Егор, утоливший голод лапшой, не устоял перед этим искушением. Огурчики и помидорчики оказались выше всяких похвал – хрустящие, с солнечным ароматом, словно только что сорванные с грядки, они были лучшим аккомпанементом к холодной водке.
          К концу трапезы по телу разлилось умиротворяющее тепло. Роман Алексеевич, очнувшись от гастрономической нирваны, попросил у Руслана карандаш и листок бумаги. Память услужливо подсказала ему контуры местности и извилистые линии старой дороги, по которой Николай, Настя и их друзья углубились в дикую тайгу. Внимательно изучив набросок, он ткнул пальцем в линию, уходящую в непроглядную зелень, произнес с решимостью в голосе: "Вот здесь, други мои, начинается наш путь. Завтра чуть свет выступаем. Будем надеяться, что найдем хоть какую-то ниточку, за которую можно зацепиться." Все согласно закивали, ощущая в душе трепет перед грядущим испытанием. Расплатившись и попрощавшись с Русланом, Роман Алексеевич вместе с Эдуардом Евсеевичем и Валентином Ефимовичем отправился в гостиницу.
         Егор же, достав из потрепанного мешка спальник, устроил себе ложе в салоне верного «УАЗа». Впереди их ждала непростая дорога, окутанная пеленой неизвестности, но горящая надежда отыскать пропавших товарищей вселяла силы и уверенность. Ночь накрыла таёжную гостиницу, кафе и стоянку дальнобойщиков плотным полотном тишины, звенящей октябрьским воздухом. Лишь изредка перекликались сонные таёжные птахи, нарушая безмолвие, да мимо, приглушенно ворча, проползали фуры, едва касаясь хрупкого покоя, оберегавшего гостиницу.
        Егор ворочался в спальнике, сон, словно пугливый зверь, ускользал от него. В голове, вместо отдыха, плясал причудливый калейдоскоп тревожных образов: вот Николай с Настей, а вместе с ними – Владимир, Аделия, Вероника и Сергей, измученные голодом, продираются сквозь непроглядную чащу, а вот – крадущиеся тени хищно скользят за ними, подстерегая в каждой засаде. Он знал Николая и Настю – вместе исходили они горные тропы и таёжные дебри, делили хлеб и кров. Не мог он остаться в стороне, когда друг попал в беду.
         Едва забрезжил стылый рассвет, Роман Алексеевич постучал в заиндевевшее стекло "УАЗа". Егор мигом выскочил наружу, разминая закоченевшие мышцы. Короткий завтрак, беглый осмотр снаряжения – и вот уже "УАЗ" режет колесами ровную ленту трассы навстречу неизвестности. Солнце, словно робкий художник, несмело касалось золотом верхушек покрытых серебренным инеем елей. Егор молча управлял автомобилем Роман Алексеевич, вцепившись взглядом в дорогу, сидел впереди, собранный и напряженный. Эдуард Евсеевич и Валентин Ефимович, молчаливые исполины с задумчивыми лицами, устроились сзади, погруженные в свои думы. Десятки лет они провели в тайге, не раз делили с ней ночлег под звездным куполом.
        Но даже их закалённые сердца не могли заглушить холодок тревоги за пропавших. Тайга не прощает ошибок, она безжалостна к беспечным. "Здесь!" – голос Романа Алексеевича вдруг пронзил тишину, указывая на едва различимый след протекторов, соскальзывающий с трассы в пожухлую траву. "Здесь они свернули". Егор заглушил мотор, и все четверо выбрались из машины. Он глубоко вдохнул влажный, настоянный на хвое и прохладе лесной воздух и пробормотал, скорее себе, чем остальным: "Здесь указатель… Дальше – дороги нет." "Да, – глухо отозвался Роман Алексеевич, – но только на карте. Для Николая и Владимира ее отсутствие – не помеха. Взгляните, какой четкий след". Он обвел рукой след протектора. "Садимся, едем". Машина содрогнулась и поползла по заброшенной дороге, где следы терялись в буйстве трав, различимые лишь наметанным глазом. Километр за километром, колеса вгрызались в целинный ковер, сотканный из высокой таежной травы, чахлых сосен и берез, приближая их к чернильной кромке леса.
— Стой, — приказал Роман Алексеевич, — Я осмотрюсь.
Он вышел и, словно дикий зверь, жадно втянул в себя терпкий воздух. У самой границы тайги, откуда вглубь уползала едва заметная колея, его взгляд выхватил примятую траву и мастерски замаскированное кострище — древесные угли, похороненные под пластом земли и дерна.
— Понятно, — тихо прошелестело в его голове.
Он вернулся к машине.
— Что там, Алексеич? — с тревогой спросил Валентин Ефимович.
— Дорога уходит в тайгу. Следы свежие, костер. Думаю, Николай с друзьями тут сделали привал. Не захотели в ночь лезть в чащу, решили переждать.
— Ясно. Значит, наши где-то впереди, — отозвался Валентин Ефимович.
— Не будем терять времени, трогаемся! — подхватил Эдуард Евсеевич.
Роман Алексеевич обратился к друзьям подождите.
— Пора привести оружие в боевую готовность. Кто знает, что нас ждет впереди.
Он извлек из чехла нарезной охотничий карабин с оптическим прицелом. Егор достал свой и поставил рядом, возле двери. Валентин Ефимович и Эдуард Евсеевич повторили эти действия. Все карабины были до отказа набиты патронами. И машина, подобно зверю, крадущемуся в тенях, двинулась вглубь тайги. Каждый метр изрытой, заросшей травой дороги приближал их к разгадке, но и к возможной, таящейся во тьме опасности. Солнце, истекая багряным соком, клонилось к закату, отбрасывая на землю длинные, причудливые тени исполинских деревьев. Тайга сжимала объятия, заслоняя последние лучи света. Ехать становилось все труднее: колеса то и дело вязли в податливой почве, цеплялись за коварные корни. Роман Алексеевич, вглядываясь в надвигающуюся тьму через окуляры бинокля, время от времени отдавал короткие команды, направляя Егора. Роман Алексеевич властным жестом скомандовал Егору остановить машину.
— Что там? — нетерпеливо спросил Егор.
— Вижу "Ленд Крузер" с прицепом, — ответил Роман Алексеевич. — Вы оставайтесь здесь. Я посмотрю, что к чему.
— Погоди, — отозвался Эдуард Евсеевич. — Я с тобой.
Они взяли карабины, держа их наготове. Роман Алексеевич и Эдуард Евсеевич осторожно приблизились к брошенному автомобилю.
— Ба! Да это "Ленд Крузер" Николая! — воскликнул Роман Алексеевич и заглянул в салон. — Пусто… Ни души.
Эдуард Евсеевич указал на передние колеса, глубоко увязшие в зыбучей трясине:
— Рома, глянь-ка сюда!
— Понятно, — протянул Роман Алексеевич, переводя взгляд на прицеп, снаряжения нет только канистры с горючим. — Интересно, а где же они сами?
Обходя окрестности, они вышли на небольшую поляну и увидели следы стоянки.
— Вот здесь они разбили лагерь, — констатировал Эдуард Евсеевич. — Палатки не ставили, видно, под навесом укрывались. И костры по кругу жгли, чтобы от хищников отбиваться.
Продвигаясь дальше по дороге, через несколько десятков метров они наткнулись на завал из вековых деревьев.
— Так вот что тут произошло! — воскликнул Роман Алексеевич. — Был сильный ливень с грозой, почву подмыло, вот "Крузер" и угодил в эту западню. Да еще и молния повалила деревья, перегородив им путь.
Судя по всему видно, что они провели на этой опушке не меньше недели. А после того, как к ним стали наведываться хищники они решили поменять местоположение на более безопасное.
— Вот те на! — с изумлением выдохнул Эдуард Евсеевич. — Какая же силища была в этой молнии, чтобы свалить деревья такой толщины!
— Это нужно было видеть, — отозвался Роман Алексеевич. — Представляю, что им пришлось пережить в ту грозу… Эдуард Евсеевич, потерев переносицу, удивлённо пробормотал: «И где теперь в этой тайге найдёшь безопасное место?»
«Не знаю, - ответил Роман Алексеевич, пожимая плечами, - могу лишь предполагать… А вот куда они направились, знает разве леший. Ладно, Эдуард, пойдём к машине, вместе подумаем, что делать дальше».
У УАЗа их уже ждали Егор и Валентин Ефимович. «Ну что, прояснилось?» – спросили они почти в один голос. Роман Алексеевич вздохнул: «"Ленд Крузер" Николая пуст. В салоне ни души, ни вещей, ни снаряжения. Зато нашли место их лагеря, а значит, они живы и где-то ждут помощи. Провизия, должно быть, на исходе – несколько дней прошло. Но Николай и Владимир – мужики опытные, что-нибудь придумают. Тайга – матушка богатая, дичью, грибами, ягодами…»
Валентин Ефимович скептически хмыкнул: «Какие сейчас ягоды да грибы? Всё давно отошло».
«Ну почему же, – возразил Егор, – дикий шиповник ещё найти можно. Потом, опята…
        Да и чернику, голубику, клюкву отыскать можно. Пусть и подмороженные, а в пищу сгодятся». «Да эти ребята выход найдут, – добавил Роман Алексеевич. – Владимир и Николай не из тех, кто сдаётся». «Ну так что решаем?» – обратился Роман Алексеевич к товарищам. «Возвращаться поздно, вечереет». «Придётся заночевать, – предложил Валентин Ефимович.
– Где наша не пропадала». «Всё, остаёмся!» – воскликнул Роман Алексеевич и повернулся к Егору: «Подгоняй УАЗ поближе, но не вплотную, а то и наш, не дай бог, провалится, потом нам помощь понадобится». Егор кивнул, сел за руль, запустил двигатель и, плавно тронувшись, доехал до указанного места. Остановившись, заглушил двигатель, и все принялись готовить ужин, пока окончательно не стемнело. Развели костёр, вбили колья, установили поперечину и подвесили походный котелок, чтобы колдовать над похлёбкой. Царила тишина, нарушаемая лишь переливами птичьих трелей, шелестом листвы, да уханьем филина вдали.
         Где-то постукивал дятел, перекликались глухари. Друзья устроились вокруг костра, их лица озаряли пляшущие языки пламени, а воздух наполнялся душистым ароматом сосновых веток и дыма. Эдуард Евсеевич сидел, подперев голову рукой, и внимательно слушал, как потрескивают дрова в костре. Мысли его были далеко, где-то в холодных объятиях тайги, вместе с пропавшими. Он знал от Романа Алексеевича что Николай опытный путешественник и что он имеет большой опыт агентирования как в лесной, так и в горной местности, а Владимир боевой офицер эти парни не паникеры, но и на рожон лезть не станут. Что же могло случиться? Роман Алексеевич разлил по кружкам горячую похлёбку. Аромат копчёностей и крупы согревал и бодрил. После ужина стало немного теплее на душе. Валентин Ефимович достал из рюкзака фляжку с коньяком и, плеснув немного в каждую кружку, сказал: «За тех, кто в пути!
        Пусть у них всё будет хорошо». После выпитого коньяка разговоры потекли неспешно. Вспоминали случаи из своих приключений на рыбалке и охоте, байки про таежных духов и про пропавшие геологические партии. Егор рассказывал забавные истории про медвежьи проделки, а Валентин Ефимович – про охоту на соболя. Под мерное потрескивание костра и негромкие голоса незаметно подкралась ночь. На рассвете, едва забрезжил свет, все уже были на ногах.
        Быстро позавтракали, собрали лагерь и двинулись в путь. Решили возвращаться у них хоть и скудная, но всё же была информация они уже знали откуда нужно начинать поиски пропавших друзей Роман Алексеевич, сжимая в руке мобильный, попытался связаться со спасателями, но тайга, словно глухой страж, хранила молчание. "Черт," – проворчал он, – "доберемся до стоянки дальнобойщиков, оттуда позвоним. Там связь должна быть. Они возвращались к цивилизации, на большую землю. Егор, вцепившись в руль УАЗа-452, словно в узду строптивого коня, с упорством продирался сквозь ухабы заброшенной таёжной дороги. Роман Алексеевич, то и дело бросавший нервные взгляды на часы, ощущал, как неумолимо утекающее время давит на виски.
         Валентин Ефимович и Эдуард Евсеевич, заметив тревогу друга, попытались отвлечь его разговором. Шли часы, таёжная дорога, казалось, не имела конца, но вдруг впереди забрезжил просвет, и они вырвались на открытое пространство. "Ну наконец-то!" – с облегчением выдохнул Роман Алексеевич. "Нечего, Алексеич, – успокоил его Егор. – Тише едешь – дальше будешь. Выедем на шоссе, быстрее дело пойдёт". И вот, наконец, они достигли шоссе. "Буханка" вырвалась на ровное полотно трассы, и Егор прибавил газу. Хоть Роман Алексеевич и продолжал поглядывать на часы, но было заметно, как напряжение постепенно покидает его. Добравшись до гостиницы дальнобойщиков, они припарковали "буханку" и вчетвером направились в кафе.
        На пороге их встретил удивлённый Руслан: "О, уже вернулись? Что насчёт друзей?" "Мы их не нашли, – ответил Роман Алексеевич. – Обнаружили только место лагеря и их машину. Сейчас будем обращаться в службу спасения. А пока приготовь нам чего-нибудь горяченького". "Рассольник есть. Пойдёт?" – отозвался Егор. "Пойдёт! И на второе что-нибудь, да и чай нам покрепче." "Сейчас всё организуем," – ответил Руслан и удалился. Роман Алексеевич достал мобильный телефон и набрал номер Байкальского поисково-спасательного отряда МЧС России. "Дежурный МЧС слушает," – раздался голос в трубке. Роман Алексеевич подробно изложил ситуацию с пропавшими людьми и передал примерные координаты местности. Дежурный принял тревожный звонок и записал имена пропавших. Затем Роман Алексеевич позвонил внучке Маше, поинтересовался, как у неё дела. Маша обрадовалась звонку и сообщила, что у неё всё в порядке и что Роза Абрамовна передаёт им всем привет. Потом Маша поинтересовалась, когда они возвращаются. Роман Алексеевич ответил: "Либо сегодня ночью, но скорее всего, завтра утром."
 Закончив разговор, Роман Алексеевич устало опустился на стул. Друзья молчали, каждый погруженный в свои мысли. Тишину нарушил лишь звук приближающегося рассольника на Сервировочной тележке Рината поставила перед ними тарелки с ароматным супом угощайтесь произнесла молодая официантка, а я сейчас вам второе блюдо доставлю, а потом чай друзья поблагодарили молоденькую официантку и принялись за рассольник.
          После еды Роман Алексеевич почувствовал себя немного лучше. Он снова набрал номер МЧС, чтобы убедиться, что информация принята и поисковая операция начнется в ближайшее время. Дежурный подтвердил, что вертолет с группой спасателей вылетит на место утром. Это немного успокоило Романа Алексеевича. Ночь в гостинице дальнобойщиков выдалась беспокойной. Мысли о пропавших не давали уснуть. Роман Алексеевич то и дело ворочался, прислушиваясь к каждому звуку. Под утро ему все же удалось забыться тревожным сном. Утром, позавтракав, они снова собрались в "буханке". Решили ехать домой, в город.
         Поисковая операция уже началась, и их присутствие больше не требовалось. Роман Алексеевич попрощался с Русланом, поблагодарив его за вкусную еду и администратора за гостеприимство. Дорога домой тянулась медленно. Роман Алексеевич неотрывно смотрел в окно, надеясь увидеть вертолет, возвращающийся с хорошими новостями. Но небо оставалось пустым. Он молился, чтобы пропавшие нашлись живыми и здоровыми. На рассвете следующего дня, словно встревоженные небеса, в тайгу устремился вертолет Байкальского поисково-спасательного отряда МЧС России. Сверяясь с координатами, оставленными Романом Алексеевичем, отряд начал облет указанной местности. Тем временем в бревенчатой избе, друзья, измученные ночными кошмарами и шепотом бродячих духов, продолжали отчаянно бороться за свою жизнь. Призраки, терзавшие их по ночам, теперь проникали и в светлые часы, превращая существование в невыносимую пытку. Октябрьские дни и ночи пронизывал леденящий холод, и легкая одежда, предназначенная для сентябрьской погоды, уже не спасала от пронизывающего ветра.
         А им необходимо было добывать пропитание, чтобы выжить. Все тяготы выживания легли на плечи Владимира и Николая. Сергей, хоть и медленно, но начал опираться на ногу, рана постепенно затягивалась благодаря ежедневным примочкам и заботливым перевязкам Вероники. Настя и Аделия хлопотали в избе, готовя скромный обед и ужин. Владимир предложил Николаю соорудить за пределами частокола кострище, чтобы в случае приближения вертолета или самолета подать сигнал, взметнув в небо столб дыма. Они перенесли всю копну скошенной травы со двора и уложили ее в двадцати шагах от частокола, затем притащили коряги и валежник, сложив все в виде высокой пирамиды. Костер был готов. Николай и Владимир вернулись в избу, потирая озябшие руки и прижимая их к теплой стене русской печи.
         Николай похлопывал себя по плечам и груди, словно прогоняя въевшийся в тело холод. Затем Владимир, словно повинуясь внезапному предчувствию, предложил всем включить мобильные телефоны, чтобы усилить сигнал. Если поиски будут вестись по сигналам мобильных, то шансы, что их местоположение засекут, возрастут. Все согласились без колебаний. Владимир собрал телефоны в один пакет, затем вскарабкался на высокую ветвистую сосну, росшую рядом с избой, и подвесил там пакет, надеясь, что это обеспечит более четкий сигнал. Спускаясь, Владимир услышал отдалённый звук мотора. «Галлюцинация», – промелькнуло в голове, но нет, звук вертолета был отчётлив. Он пролетел где-то в трёх километрах. Владимир, спотыкаясь, бросился вниз, влетел в избу. «Спички! Быстрее! Это вертолёт! Он рядом!» – закричал Владимир. Николай, не говоря ни слова, швырнул ему коробок, сам же схватил зажигалку.
          Они, как безумные, рванули к приготовленному кострищу. Владимир чиркнул спичкой, поджёг сухую траву с одного края, Николай – с другого. Пламя мгновенно охватило коряги и брёвна, взметнулся дым, вперемешку с огненными языками. Настя и Аделия, словно подхваченные вихрем, выскочили из избы и присоединились к ним. Следом, опираясь на импровизированный костыль, шатаясь, вышел Сергей, поддерживаемый Вероникой.
Вертолёт, описав дугу, пошёл на обратный курс, держась низко, почти касаясь верхушек сосен, словно играя в опасную игру. И вот он появился на горизонте. Аделия и Настя, обезумев от восторга, запрыгали, махая руками, крича: «Ура! Эй, мы здесь!» Сергей, обессилев, опустился на траву вместе с Вероникой. Обнявшись, Вероника зарыдала навзрыд, Сергей, не в силах сдержать эмоции, тоже зарыдал, утирая слезы. Отряд спасателей МЧС, заметив дым костра, сменил курс. «Вот они, живы!» – произнёс командир и отдал команду на посадку.
          Пилот выбрал ровную площадку и посадил вертолёт в пятидесяти метрах от костра. Из вертолёта вышли шесть человек и направились к костру. Аделия прижалась к Владимиру, уткнувшись лицом в его грудь, давая волю слезам. Настя прильнула к Николаю. Командир спасателей подошёл первым. После короткой встречи и крепких рукопожатий, все вернулись в избу вместе со спасателями. Настя, Аделия и Вероника принялись собирать уцелевшие вещи, посуду, спальные мешки. После недолгой беседы Владимира и Николая со спасателями, они начали выносить вещи к вертолёту. Владимир забрался на сосну, достал пакет с мобильным телефоном, затем снял метательные ножи с трёх копий и передал две винтовки Мосина командиру спасателей. «Ого, откуда это у вас?» – удивлённо спросил командир. Владимир ответил: «Долгая история. Нашли здесь в одном месте. По прибытии в Иркутск, я подробно доложу в ФСБ». Наконец, все заняли места в вертолёте – уставшие, измученные, но счастливые. Вертолёт, набрав высоту, взял курс на Иркутск. Все смотрели вниз, на удаляющуюся избу, которая становилась всё меньше и меньше, превращаясь в маленький коробок.
          Этот коробок послужил им убежищем в суровой тайге, и стал свидетелем безумного, кошмарного испытания, необъяснимого столкновения с чем-то, что навсегда изменило их жизни. На борту вертолета царила тишина, нарушаемая лишь гулом винтов. Каждый был погружен в свои мысли, перебирая в памяти пережитое. Аделия не отрываясь смотрела на Владимира, в ее глазах читалась благодарность и что-то еще, что он не мог разобрать. Настя, крепко держа Николая за руку, тихонько всхлипывала. Вероника, прислонившись к плечу Сергея, задремала, убаюканная ровным гулом мотора. Командир спасателей доложил по рации о благополучном завершении операции. Он с интересом рассматривал винтовки Мосина, словно пытаясь разгадать тайну их происхождения. Владимир поймал его взгляд, и тот понимающе кивнул, давая понять, что разговор об этом отложится до Иркутска. Вертолет плавно шел над тайгой, оставляя позади себя бескрайние просторы, полные опасностей и загадок. Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небо в багряные тона. Казалось, сама природа приветствовала возвращение людей к цивилизации. По мере приближения к Иркутску, напряжение на борту постепенно спадало.
          В лицах спасенных появлялись улыбки, в глазах загорались искорки надежды на будущее. Казалось, кошмар тайги остался позади, уступив место радости возвращения к нормальной жизни. Наконец, лопасти вертолета стихли, и машина коснулась земли иркутского аэропорта. У трапа их уже ждали: белые халаты врачей, назойливые взгляды журналистов. Но все это сейчас казалось далеким и неважным. Они вернулись домой, в безопасность – и этого было достаточно. Впереди – череда допросов, утомительные обследования, долгожданные встречи с родными. Но они выжили. Выстояли. И это была их главная победа. Сергея немедленно госпитализировали. Врачи, осматривая разорванную, глубокую рану на его ноге, лишь качали головами: как можно было выжить с таким ранением, да еще в глуши дикой тайги, в антисанитарных условиях?! Аделию поместили в гинекологическое отделение на тщательное обследование.
          Три дня томительного ожидания – и вот, наконец, вердикт врачей: эмбрионы развиваются нормально, никаких отклонений. Более того, УЗИ показало, что их не один, как предполагал Владимир, а два! Близнецы… Дни шли, набирая скорость. Владимир, собравшись с мыслями, составил подробный отчет на нескольких страницах. Он скрупулезно описал все, что им пришлось пережить в заброшенной избе из лиственного сруба, и, конечно, находки: древние каменные изваяния, покрытые неведомыми письменами и знаками. Указал точное место, где и при каких обстоятельствах обнаружил винтовки Мосина и наган, ставший орудием преступления и неопровержимым доказательством: из него полковник оборвал жизни прапорщика и штабс-капитана Императорской армии, а затем и себя. К делу было приобщено и предсмертное письмо, в котором полковник подробно изложил свою трагическую историю. Владимир передал органам ФСБ портсигар штабс-капитана, георгиевские кресты прапорщика и штабс-капитана, боевые ордена полковника, золотые наградные часы и россыпь из трехсот золотых николаевских монет достоинством в двадцать пять рублей. В качестве вещественных доказательств были переданы и фотографии мумифицированных останков офицеров. Все было тщательно запротоколировано. Незамедлительно была сформирована следственная группа и группа ученых-ассириологов – специалистов, занимающихся изучением языков, письменности, истории и культуры народов древнего Ближнего Востока, использовавших системы письма на основе клинописи.
          В сферу их научных интересов входили аккадский, урартский, хурритский, хаттский, хеттский, лувийский, палайский, шумерский, эблаитский и эламский языки. Палеография, словно нить Ариадны, ведет сквозь лабиринт времен, изучая историю письма, законы развития его причудливых графических форм и бесценные памятники древней письменности. Она исследует трепетную эволюцию букв, танцующих письменных знаков, изящные пропорции их элементов, витиеватые виды шрифтов, таинственную систему сокращений и их графическое воплощение, а также материалы и орудия, с помощью которых рождались письмена. Параллельно, лингвистика – всеобъемлющая наука о языке – раскрывает его суть, строение и живое функционирование.
          Она исследует, как язык служит мостом между людьми, позволяя им общаться, передавать знания и выражать сокровенные мысли. Предмет ее изучения – сама история зарождения и развития языков, их глубинная структура, характерные черты различных языковых семейств и другие аспекты, составляющие многогранную картину человеческой коммуникации. Иркутск… Здесь, в пыльных архивах, среди пожелтевших страниц, бережно хранящих тайны прошлого, были обнаружены документы периода 1905-1925 годов. В этих ветхих свидетельствах, принадлежавших артиллерийским войскам Императорской армии, проступили имена и звания: полковник, прапорщик, штабс-капитан. Установлены их имена, засвидетельствованы награды.
         От Иркутска во все уголки России полетели запросы, пронзая пространство в поисках родных и близких забытых героев. Останки, найденные в земле, были перевезены в Иркутск, где подверглись тщательному исследованию. Взяты образцы ДНК, а после – преданы земле на кладбище «Покровский погост». Но история на этом не закончилась. Ученые продолжали свои изыскания, изучая древние валуны, хранящие молчаливые свидетельства минувших лет. Затем была сформирована экспедиция, в состав которой вошли исследователи, священники и представители естественно-научного комитета МВД. Священнослужители провели обряд очищения, изгоняя нечистую силу из каждого уголка старинного двора: от частокола и колодца до построек и бани. Лишь после этого они вошли в избу.
           В подполе, словно в склепе, покоились останки трех мужчин и двух женщин. Их перевезли в Иркутск, в лабораторию судебно-медицинской экспертизы. Прошло шесть месяцев. Неустанные поиски родственников офицеров Императорской армии не принесли результатов. Обращения в страны Европы – Германию, Францию, Англию – остались без ответа, омраченные тенью санкций и недружественного отношения к России. На этом, казалось, поставлена точка.
          Но спустя полгода Владимир получил свою долю – 25 процентов от клада золотых Николаевских монет, словно эхо далекой эпохи, донесшееся сквозь пелену времени. Время текло своим чередом, осыпая жизни событиями, словно лепестками с цветущей яблони. После сурового испытания таежной глушью Владимир и Николай развернули целую спасательную операцию, чтобы вырвать Ленд Крузер из цепких объятий тайги. Николай, пережив это приключение, расстался со своим верным "Крузаком", пополнив гараж новым УАЗом Патриот. Вскоре Аделия подарила миру двух ангельских близняшек, Любу и Надю, словно два светлых лучика, спустившихся с небес. А спустя всего два месяца и Настю с Николаем посетила радость отцовства: на свет появился мальчик, которого нарекли Володей – в честь Владимира, в знак их крепкой и испытанной дружбы. А жизнь Вероники и Сергея пошла по иному пути: Вероника, словно перелетная птица, упорхнула в Великий Новгород, к тетке. Родители помогли ей обрести свой угол, и она нашла работу администратором в ресторане "Сударушка".
         Там судьба свела ее с успешным предпринимателем, ставшим ее мужем. Вскоре родился сын, и шептались, что в его чертах угадывается сходство с Николаем… Но это оставалось тайной, погребенной под покровом времени. Маша, внучка Романа Алексеевича, с отличием закончила школу и поступила на биологический факультет МГУ. Роман Алексеевич, не теряя времени, сделал предложение Розе Абрамовне. Глаза Розы Абрамовны вспыхнули ответным огнём, и она произнесла с присущим ей колоритом: "Рома, я таки думаю, что, если мы проведём остаток жизни здесь с тобой в лоно природы вдыхая целебный воздух тайги   и бриз Байкала, нам это будет только на пользу". Маша приезжала к ним на летние каникулы. Аделия и Владимир воспитывали своих прекрасных близняшек, Настя и Николай растили сына.
           Они не забывали Романа Алексеевича и Розу Абрамовну, часто навещали их, собираясь на террасе за чашкой душистого чая с медом, а когда приезжала Маша, стол украшали румяные пирожки. Сергей же покинул Иркутск, продав свой кулинарный бизнес, и уехал к родственникам в Краснодар. С тех пор о нем не было вестей. Владимир осуществил свою мечту, приобрел участок земли и построил добротный дом с баней из деревянного сруба породы липа, где они часто собирались с друзьями по выходным. Спустя год Аделия и Владимир взялись за мемуары, запечатлев на страницах книги свои приключения в дикой природе с друзьями, те испытания и тяготы с чем им пришлось столкнуться, что им пришлось пережить. К рукописи они приложили фотографии, запечатлевшие их путь. Книга вышла большим тиражом и стала настоящим бестселлером, вдохновляя читателей на подвиги и мечты.


© Copyright: Владимир Сюрдо, 2025
Свидетельство о публикации №225100200960