Двойное эротическое приключение...

Душное марево табачного дыма висело в заводской курилке неподвижной, едкой и густой тучей.
Солнечный луч, пробившийся сквозь заляпанное грязью окно, выхватывал из полумрака пропыленные стены, окурки на полу и двух мужчин, сидевших на деревянной лавке.
Сергей, мужик лет тридцати пяти,  с живыми, вечно смеющимися глазами, глубоко  затягивался дешевой «Примой», с наслаждением выпуская дым колечками.
Его коллега по цеху, Иван, человек более сдержанный и молчаливый, угрюмо и устало смотрел куда-то в пол, будто в узорах плитки искал ответ на давно мучивший его вопрос.

Перекур подходил к концу, и уже слышались отдаленные звуки работающих станков,  ровный, привычный гул, ставший постоянным  саундтреком их рабочей жизни.
Сергей вздохнул, отложил недокуренную  сигарету и потянулся, хрустнув костяшками пальцев.

— Тоска какая, Иваныч! Жуть!, — протянул он. — Один день, как другой. Цех, дом, цех. Хоть бы что-нибудь эдакое...

Иван лишь хмыкнул в ответ, не отрывая взгляда от пола.
Но Сергей вообще то и не нуждался в активном собеседнике.
Ему было достаточно того, что его слушают.
А уж рассказать ему всегда было что.
Насчет потрепаться, позубоскалить,  он был дока!

— Вот, к примеру, на прошлой неделе, — оживился Сергей, и глаза его заискрились. — Поездка та, на Золотое Кольцо! Помнишь, я отпросился тогда на три дня?

Иван кивнул, наконец подняв на него взгляд.
Да, он помнил.
Сергей тогда с таким энтузиазмом рассказывал про Суздаль и Владимир, будто в Европу собирался.

— Ну так вот... — Сергей понизил голос, хотя в курилке, кроме них, никого не было. — Экскурсия экскурсией, храмы, история...
Но самое интересное, брат, случилось не в музее, а в самом  автобусе.
В самом, что ни на есть,  междугороднем «Икарусе».

Он замолчал для драматического эффекта, закатил округленные  глазки к потолку, снова затянулся.
Иван посмотрел на него с уже  неленивым интересом.

— И что, там, какие то   тёлки  нашлись? На этих экскурсиях? — без особого  интереса спросил он.

— Тёлки! — фыркнул Сергей. — Одна баба всего, Иваныч! Одна, но... — он громко поцеловал кончики пальцев. — Ядерная бомба.  Лена! Леночкаа! Представляешь? Обычно девки   все, как серые  мыши, какие -нибудь щупленькие, очки, старые кофточки... А эта... Ну, эта, просто огонь!

Он принялся взахлёб рассказывать...

Сначала все было чинно! Разместились в автобусе, поехали.
Сергей сидел один у окна, наслаждался видами и предвкушением поездки. Через пару часов, когда автобус мчался по бескрайнему полю, к нему подсела та самая Лена. Высокая, статная, с пышными волосами цвета спелой пшеницы и вызывающей улыбкой на полненьких,  аппетитных губах.

— «Место свободное?» — томно  спрашивает.
А ведь вокруг полно свободных мест!

Но я, понятное дело, не дурак, подвинулся!

Сергей подробно описал, как она села рядом.
Как ее крутейшее бедро небрежно касалось его бедра на каждом повороте.
Как она смеялась его шуткам, слишком громко,  слишком близко наклоняясь к его уху, так что он чувствовал тепло ее дыхания и запах ее духов, сладкий, дурманящий, как сам первородный  грех.

— А потом, — продолжал Сергей, и его голос стал даже хриплым от возбуждения, — она как будто нечаянно положила руку мне на колено. И не убрала!
Сидит, смотрит в окно, а ладонь так и горит у меня на ноге. Я уже молчу, не знаю, куда деться. Мужики вокруг в карты играют, бабы дремлют, а у нас тут под прикрытием... целая операция идет! А потом...
Потом её рука поползла выше к поясу! Она села боком так, чтобы никто этого не видел и накрыла свою руку кофточкой, придерживая  ее  другой рукой!
Блииин, дружище!
У меня такая эрекция случилась, что чуть молния на брюках не разлетелась! Хорошо, что она ее аккуратненько расстегнула!

Иван слушал уже без прежней апатии. Он сидел неподвижно, но только его пальцы начали нервно теребить  фильтр сигареты.
Нуу, наверное, заинтересовался такой историей! И возбудился ненароком?

— Дальше-то что? — спросил он, и в его голосе прозвучала несвойственная ему нетерпеливая нотка.

— А дальше она вообще перестала церемониться! Говорит мне шёпотом:
—  «Что-то я затекла, то есть  ноги у меня затекли!».
И бац!  Пересаживается ко мне на колени!
Прямо так, на людях!
Обвивает меня руками за шею, прижимается всей этой... своей пухлой  красотой и шепчет:
— «Ооо! А ты, Серёж, оказывается, такой сильный! Всё у тебя такое крепкое! Прям просто выпирает и выпрыгивает!...»

Сергей засмеялся, смущенно и в то же время с какой то даже  гордостью:

— Представляешь ситуацию?
Я стал краснее, чем наш заводской флаг на Первомай.
А она,  как ни в чем не бывало! Сидит, покачивается,подпрыгивает, елозит своей попой,  будто так и надо!
Я пытаюсь ее аккуратно ссадить, а она только крепче впивается. И начинает... ну, раздразнивать меня!
Еле заметно, но очень настойчиво. Руками водит по ногам и по этому самому...
Я уже думал, меня кондрашка хватит!
Все мужики в автобусе, как мужики, в карты режутся, а у меня на коленях рай земной пляшет!

Он умолк, вспоминая и вновь  переживая незабываемые ощущения...

В курилке было душно, и Иван почему-то снял кепку и вытер со лта пот, хотя было прохладно.

— Ну и? — голос Ивана был сухим, как щепка. — Доехали так до гостиницы? А потом?

— Какая гостиница! — воскликнул Сергей. — Это же только начало было!
Проехали так с полчаса, может, меньше, но для меня это вечность целая  была!
Я уже чуть несколько раз был на грани бурного подтопления в штанах! Как только сдерживался, когда эта зараза, Елена Прекрасная,  шарила по мне  руками!
Потом она слезла с моих колен, взяла меня за руку и говорит: — «Пойдем на задние сиденья, там свободно и никто не помешает». И потащила буксиром!
А я, как одуревший баран, поплелся за ней!

Задний ряд автобуса действительно был пуст. Полутьма, гул мотора, приглушенные голоса из передней части. Они устроились там, отгороженные спинками кресел от всего мира.

— И что? — спросил Иван, и его голос прозвучал как-то странно, немного  сдавленно.

— А что ты думаешь? Она сразу к делу приступила. Обняла, прижалась и начала шептать на ухо, чего бы ей хотелось... прямо сейчас, здесь, в автобусе! Говорит, что давно на меня смотрела, что я не такой, как все, что ей скучно с другими, и вообще...
В общем, стандартный набор гулящей штучки, но от такой женщины... черт, Иваныч, у меня будто крышу снесло!
Я пытался как то сопротивляться, бормотал что-то про людей, про неприличия...
А она только смеялась в ответ: — «А кто увидит то? Все спят или в карты уткнулись. А ты что, маленький  мальчик? Боишься меня?»

Иван резко встал, отошел к пепельнице и с силой потушил окурок, хотя он был уже давно потушен. Спиной к Сергею он спросил:

— И ты, значит, согласился?

— Да я не успел ничего решить! — воскликнул Сергей. — В этот самый момент автобус начал сбавлять ход и съехал на обочину, в какой-то перелесок. Водитель встал и курлычет:
— «Объявляю технический перерыв! Десять минут! Девушкам — налево, в кусты, мужчинам — направо! Быстро, товарищи,  без задержек!»

По автобусу прошел оживленный гул.
Все стали подниматься, потягиваться, строиться к выходу. А мы с Леной сидим на заднем сиденье и не двигаемся, как тушканчики в степи. Смотрим друг на друга.
Она мне шепчет: «Остаёмся?» А я... я, блин, просто кивнул. Куда же деваться?
Словно у меня  язык отнялся...

Вот мы и  сидели, прижавшись друг к другу, слушая, как стихают за дверьми голоса. Водитель вышел последним, хлопнув дверью. В автобусе воцарилась звенящая тишина, нарушаемая только тиканием двигателя, остывающего после долгой дороги.

— И тут она... — Сергей громко и судорожно сглотнул. — Тут она уже не стала ничего спрашивать.
Воспользовалась моментом. Пока все «по кустам», она доказала мне, что может добиться своего,  где угодно и когда угодно!
И мы... мы всё успели! Буквально за несколько минут! Это было безумно, рискованно, но  адреналин так зашкаливал... И было так  чертовски возбуждающе! Ууххх!

Он закончил свой рассказ и снова закурил, довольный произведенным эффектом.
Иван стоял к нему спиной, абсолютно неподвижный...

— Ну что, брат? — весело подмигнул ему Сергей. — Вот так история, а?
Я до сих пор отойти не могу. Эта Лена... она просто ведьма какая-то. Настоящая нимфоманка, не иначе!
Говорят, она ко всем мужикам очень  липнет, только ее позови. Опытная, брат, очень опытная штучка!
Ну, я и не удержался, с чего бы, собственно, удерживать себя, если такое??
Такой напор не каждый день встречается!

Он рассмеялся, ожидая, что Иван, если не посмеется вместе с ним, то хотя бы улыбнется.
Но Иван не двигался...

— Кстати, а как ее фамилия-то? И из какого она цеха, ты так и не сказал, — вдруг спросил Иван.

Сергей засмеялся:
—  Что, понравилась даже по моему рассказу, хочешь подвалить к ней?
С бухгалтерии, с 1-го цеха! А откуда я еще фамилию буду знать?
Надо этого было тогда?

Иван медленно повернулся. Лицо его было сейчас каким то страшным.
Из бледного, усталого оно мгновенно  превратилось в багровое, налитое кровью маску ярости. Глаза выкатились и смотрели на Сергея с таким немым ужасом и ненавистью, что у того похолодело внутри.
Руки Ивана, висевшие вдоль тела, заметно дрожали, сжимаясь в кулаки.

— Иваныч? Ты чего? — невольно отодвинулся Сергей. — Не понравилась история? Да ладно, чего ты...

Он не успел договорить.
Иван, не сказав ни слова, с коротким, звериным выдохом сделал шаг вперед и со всего размаха, с накопленной за годы тихой жизни силой, ударил Сергея в челюсть.

Удар был страшным, и очень точным.
Сергей не успел даже понять, что произошло. Он лишь почувствовал ослепительную вспышку боли, увидел искры перед глазами и слетел с лавки на грязный, усыпанный окурками пол.
Звон в ушах заглушил все остальные звуки напрочь!

Ошеломленный, он попытался подняться на локоть, вытирая рукавом кровь с разбитой губы. Перед ним медленно  проплывали сапоги Ивана.
Тот развернулся и быстрыми, решительными шагами пошел к выходу из курилки.

— Иваныч! — хрипло крикнул Сергей ему вслед, едва разжимая распухшие губы. — Ты что, рехнулся, что ли?! Какого хрена?!

Иван остановился у двери.
Не оборачиваясь, он сказал, как бросил через плечо, и каждое его слово било больнее, чем тот кулак:

— Эта девушка... Елена... Она моя жена!

Он повернул голову, и ошарашенный  Сергей увидел его профиль,  искаженный болью и яростью.

— И если я узнаю, что ты к ней еще раз подойдешь... я тебя убью. Понял?

Дверь захлопнулась.
Сергей остался лежать на полу один, в табачной пыли, с огненной болью в лице и с леденящим душу осознанием собственной глупости.
Фингал, конечно, будет приличный...

На следующий день Сергей пришел на работу, чувствуя себя полным идиотом.
Левая сторона его лица украшалась великолепным сине-багровым фингалом, который он тщетно пытался маскировать, отворачиваясь при разговоре.
Губа была распухшей, а в челюсти при каждом движении отдавалась тупая боль и что то похрустывало.
Но хуже всего была боль душевная.
Он никак не мог поверить в свою чудовищную ошибку. Елена... жена Ивана?
Как он мог быть таким слепым? Он знал, что Иван женат, но именем его  жены никогда не интересовался. Да и вообще, кто мог подумать, что тихий, замкнутый Иван женат на такой... на такой Лене?

Весь день он избегал встреч с Иваном, прячась за станками и в закоулках цеха.
Мысль о том, что он натворил, заставляла его сжиматься от стыда.
Он был болтуном, раззявой, который своим длинным языком разрушил, возможно, чью-то семью и нажил, может быть,  себе смертельного врага!

Когда прозвенел звонок на обед, Сергей, как загнанный зверь, рванул в курилку. Ему отчаянно нужна была сигарета и несколько минут одиночества, чтобы прийти в себя.
Войдя внутрь, он с облегчением обнаружил, что помещение пусто. Он присел на ту самую злополучную лавку, достал пачку и с дрожащими руками прикурил.

«Вот, бляя, влип я!», — прошептал он, глядя на сизый дым.
Народные мудрости о трепотне  воочию аукнулись  ему такой точной и такой горькой достоверностью.

Дверь скрипнула, и в курилку вошел еще один человек. Высокий, крепко сбитый парень лет тридцати, с открытым, добродушным лицом.
Сергей его раньше как то  не видел, видимо, новичок или из другого цеха.

— Привет, — кивнул парень, доставая свои сигареты. — Дашь прикурить?

Сергей молча протянул зажигалку.
Парень прикурил, удобно устроился напротив и, выпустив струю дыма, с нескрываемым любопытством уставился на фингал Сергея.

— Ого, это тебе за что? — весело спросил он. — Не поделили,  что ли с кем? Или на турнике приложился?

Сергей мрачно усмехнулся.
Ему, закоренелому говоруну, претило молчать, когда его о чем-то спрашивали.
А уж история-то была совсем свежая, болевая,  так и просилась наружу. Прям пёрло изнутри, распирало!
К тому же, этот парень был явно не из его круга общения, незнакомец. С ним-то уж точно можно было поделиться.
Может, даже станет легче самому?

— Турник... — хмыкнул Сергей. — Хуже. Язык свой длинный не придержал вовремя!

— О-о-о! — заинтересованно протянул парень. — Люблю такие интересные истории! Рассказывай, браток, весели народ.
А то, у самого скука смертная!

И Сергей не удержался.
Снова, как заведенный, он поплелся по уже протоптанной вчерашней тропке.
Он начал рассказывать.
Про поездку на Золотое Кольцо. Про автобус. Про Лену.
Он опустил некоторые пикантные детали, которые вчера выложил Ивану, но суть осталась прежней: как эта женщина его соблазнила прямо в салоне, на глазах у всех, как они остались в автобусе во время технической остановки, и как они вдвоем «использовали» эти несколько минут.

Парень слушал, широко улыбаясь.
Он хохотал в самых, по мнению Сергея, удачных местах, подбадривал его, кивал.

— Ну и ну! — воскликнул он, когда Сергей закончил. — Вот это приключение! Прямо эротический триллер! А фингал-то тут при чем?

— А фингал... — вздохнул Сергей, ощупывая свою распухшую щеку. — Это уже из второй серии!
Вчера тут сижу, курю, рассказываю эту историю одному своему... знакомому.
А он, прикинь, оказывается, муж этой самой девки!
Слушал, слушал, смеялся, как ты сейчас. А потом, блиин, всё!
Врубил мне сходу, без всякого  предупреждения! Отвалил, так отвалил! Вот и фингал...

Парень закатился таким громким, раскатистым хохотом, что стекла на дверях курилки задребезжали.
Он держался за живот, и из его глаз даже брызнули слезы.

— Ох, братан! Да ты просто герой трагикомедии! — выдохнул он, наконец утирая глаза. — Ну и нравы у вас на заводе! Не соскучишься. Так это, выходит, жена его... А как звать-то эту грешницу? Интересно, может, я ее знаю?

И тут Сергей, увлеченный рассказом, разгоряченный вниманием и смехом собеседника, совершил свою вторую роковую ошибку.
Он был настолько расслаблен, что его защитные барьеры отключились.
Мозг, еще вчера получивший жестокий урок, сегодня снова предал его!

— Да, Елена ее зовут, — небрежно, на автомате брякнул Сергей. — Из бухгалтерии. Елена, жена того самого Ивана... Ну, того, что с лекального цеха...

Он не успел договорить.
Смех его собеседника оборвался мгновенно, словно кто-то перерезал горло этому  веселью.
Улыбка исчезла с его лица, сменившись каменной, непроницаемой маской. Он медленно поднялся с лавки.
Он был крупнее Сергея, и сейчас, выпрямившись во весь рост, он показался ему настоящим гигантом.

— Что? — растерянно спросил Сергей, чувствуя, как по его спине пробежал холодок. — Ты чего?

Парень не ответил.
Он быстрым, целенаправленным движением оглядел курилку, убедившись, что они одни.
Потом его взгляд снова уперся в Сергея. И в этом взгляде не было ни капли прежнего добродушия.
Там была та же ярость, что вчера горела в глазах Ивана, только более холодная, более расчетливая...

— Так... Елена... из бухгалтерии, значится! ... — тихо, с расстановкой, проговорил он.

Сергей кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
 Он понял, что снова облажался и дело пахнет каким то вонючим нафталином. Облажался опять, видимо,  по-крупному?
Но как? Почему?
И что вообще всё это значит, черт побери? Что за жизнь пошла?

Он не успел найти на это ответ.
Парень шагнул вперед.
Не было никакого замаха, никакого предупреждения. Просто короткий, кинетический взрыв, исходящий от плеча. Правый кулак с нечеловеческой силой врезался Сергею в правую сторону лица.

Этот удар был даже сильнее вчерашнего.
Сергей не слетел, а буквально упорхнул с лавки.
Он описал в воздухе дугу и рухнул на пол, задев головой ножку скамейки.
В ушах зазвенело, мир поплыл, закружился, наполнился яркими пятнами.
Боль была всепоглощающей, оглушающей.
Сквозь этот туман боли он услышал приближающиеся шаги.

Он лежал на спине, не в силах пошевелиться.
Из его разбитого рта текла кровь, а из глаз сами собой текли слезы от невыносимой боли и унижения.
Парень стоял над ним, заслоняя своим телом тусклую лампочку под потолком.

— За что... — прохрипел Сергей, с трудом разжимая губы. — Ты... кто... такой?

Парень наклонился над ним. Его лицо снова было спокойным, но в глазах стоял арктический лед.

— А я, дружок, — тихо и четко произнес он, — родной брат того человека, который является мужем этой девушки! Понимаешь?
Ты только что моего брата рогом одел.
И мою невестку оболгал и опозорил!

Он выпрямился, со злостью  глядя на распластанного Сергея:

— Держи свой похотливый язык за зубами. А то в следующий раз переломлю и выдерну его!

Он так же, как и Иван вчера, развернулся и вышел, хлопнув дверью.
Сергей остался лежать в полной тишине, если не считать нарастающего гула в его собственной голове. Он медленно приподнял руку и дотронулся до лица.
Левая сторона, это вчерашний фингал от Ивана.
Правая сторона,  свежая, еще горячая, с пылу, с жару,  пульсирующая рана от брата Ивана.
Обе щеки были сильно распухшими, горячими, и очень  болезненными...

«Больничный, — пронеслось в его помутневшем сознании. — Срочно надо на больничный! Иначе, просто ни за что крякну!».

Он попытался встать, но мир снова поплыл по диагоналям. Он закрыл глаза, и в темноте перед ним всплыла простая, как удар кулаком, истина, которую он, оказалось, знал всегда, но до конца никогда не осознавал:
— Язык мой, враг мой!

Рs... ( от автора)
Вывод из этой истории такой:
— Личное всегда надо держать при себе!
Или одна ошибка обязательно приведёт к другой, и так далее!
Правильно говорят в народе:
— Чем меньше говоришь, тем умнее выглядишь!

...Он лежал на грязном полу курилки, с двумя фингалами,  по одному на каждую свою глупость, и понимал, что этот урок он теперь запомнит на всю жизнь!
Если, конечно, ему когда-нибудь снова захочется открыть рот.
И брякать, совсем не думая о последствиях...