Как раскрыть потенциал, или Метод Тузика

  Однажды, решив, что уже достаточно баловаться всякими плюшками в силу того, что стрелка на моих весах перевалила за космические цифры, я вляпалась в так называемый модный марафон похудения. Восторг от приобретённого опыта, скажу вам, превзошел все мои ожидания: я не столько радовалась своим результатам, сколько тому, в какой интересной, игровой манере девушка-коуч вела занятия. На одном из них она спросила:

— А вы знаете свой потенциал? Запишите сейчас на бумажке число — количество прыжков на одной ноге, которые, как вы думаете, вам по силам выполнить за одну минуту. Я засеку таймер, мы вместе попрыгаем, а потом сравним, что получится.

  Конечно, для упитанного человека такое упражнение, мягко говоря, неприятное и трудноисполнимое. Но все участвующие пухляшки вмиг стали похожи на резиновые мячики: скакали, падали, толкались, сбивались в кучу... Жирочек на боках плавно колыхался и сбивал с ритма. "Хомячьи" щёчки мотылялись вверх-вниз и, словно издеваясь, делали лицо то уморительно смешным, то глубоко несчастным, как моська бассет-хаунда. Наконец таймер зазвенел и все остановились, тяжело дыша.

  Каково же было моё удивление, когда мой результат оказался вдвое больше предполагаемого. Я — попрыгунья! Я могу прыгать больше и дольше! А потом я просто обалдела, когда тренер объявила, что на самом деле мы прыгали не минуту, а тридцать секунд. Впору было расплакаться. Это ж насколько я в себя не верю даже в такой мелочи, как попрыгать на одной ножке! Какая низкая у меня самооценка! И так всегда: "не потяну должность руководителя: не хватает базы знаний", "не смогу купить квартиру побольше: столько не заработаю", "не получится завести отношения с тем красавцем, потому что толстая и нечего даже соваться на профконкурсы, так как дилетант" — "и прочая, и прочая, и прочая"...

Как-то раз один мой знакомый, Саша, у которого за плечами были две чеченские войны, сказал странную вещь: "А знаешь, все подвиги совершаются не из храбрости, отваги или героизма, а от великого ужаса и отчаяния". И пояснил: "Когда ты уже загнан в угол, некуда бежать, упёрся в стену и видишь приближающуюся свою или близких людей смерть, когда всё — амба, нечего терять, тогда ты уже не думаешь про обстоятельства, о своей жизни, а только "эх, была не была!" И только тогда человек может проявить невиданную силу, мощь, смелость и совершить подвиг!" Он знал, о чём говорил. Друзья рассказывали, что когда их отряд был взят в кольцо чеченскими боевиками, больше половины ребят были серьёзно ранены, помощи ждать было неоткуда. Кольцо сжималось. А тут ещё и командира подстрелили. Сашка вдруг изменился в лице, вскочил, быстро по одному закинул всех в бортовушку и под перекрёстным огнем чудом вывез из окружения. Все тогда выжили.
По его логике, такую меня, с низкой самооценкой, не способную не то, что на подвиги, а и просто на какие-то значимые дела,  Боженька пестовал и берёг от потрясений — за что ему огромная моя благодарность! Но всё-таки с моим потенциалом надо было работать.

  Вечером я рассматривала свой детский фотоальбом, пытаясь уловить в старых снимках, где же, на каком этапе взросления я закрылась и перестала верить в свои потрясающие возможности. Ведь, будучи ребёнком, я лазила по деревьям, активно играла, дралась с мальчишками, не боясь синяков и ссадин, обнималась с бродячими собаками... И тут увидела на фото старого пса Тузика (помесь овчарки с дворнягой), который жил у моих тёти и дяди, служил верой и правдой, сторожил дом и хозяйство, был предан и порой отличался необъяснимым коварством. По вечерам, как и все владельцы частных домов посёлка, где жили мои родственники, дядя отпускал своего пёселя с цепи погулять. Потом, когда собака возвращалась домой, опять пристегивал к цепи сторожить дом. Надо сказать, на улице Тузик вёл себя очень доброжелательно по отношению ко всем встречным и даже иногда давал себя погладить, но, стоило ему переступить порог родных ворот, все, кто не жил в нашем доме, сразу приобретали в глазах Тузика статус подозрительных чужаков. Особенно не терпел он пьяных. Длина цепи позволяла псу свободно гулять почти по всей площади двора, и только примерно полметра Тузик не доставал до бетонной дорожки, которая вела от ворот к дому. По одну сторону дорожки стояла будка, по другую — был виноградник, огороженный половинками кирпичей. Когда размечали место под рассадку лозы, не хватило колышка и кто-то шутки ради вбил в землю тяжёлый пожарный лом, что называется, по самое "горло". Метровая железяка почти полностью была вогнана в грунт и торчала над землёй примерно на двадцать сантиметров. Почти все, кто проходил мимо, спотыкались, бывало, даже падали, и на соответствующем наречии выражались в адрес этого ни в чём неповинного предмета. Дядя неоднократно пытался вытащить лом из земли руками, пробовал расшатывать, подкапывал лопатой, но лом сросся с землей намертво. Как-то раз даже пригнали трактор, зацепили лом тросом — трос порвался. После этого прекратили всяческие попытки вытащить помеху и оставили лом в покое. Старались просто внимательно его обходить.

  По соседству с нами жил дядя Витя — тщедушного вида мужичок, электрик, который регулярно пил, дебоширил, был вечно всем должен и поэтому отрабатывал мелким ремонтом какой-нибудь техники. Если бы ему предложили сыграть в кино Кащея Бессмертного, то Витя прошел бы все кастинги: харизмой жизнь его так же щедро наградила, как и внешностью-амплуа. За глаза Витю дразнили "Витька-дрыщ". Несмотря на свою щуплость, он выбрал в жёны Валентину Ивановну, женщину пышных форм, сильную, красивую. Плюс ко всему, Валя была ещё и почти на голову выше супруга. Из каких соображений она пошла за него замуж — для всего посёлка остаётся загадкой по сей день. Как-то раз, когда пьяный в полудурь Витёк забавы ради размочил хлеб в водке, скормил курам, а потом потешался, глядя, как куры ползают по двору, Валентина схватила непутёвого мужа за шиворот, и трясла, и мотала так, что его ноги минут десять танцевали канкан. Когда из Витьки уже было вытряхнуто полдуши, женщина попросту швырнула благоверного через забор в палисадник, где несчастный и проспал до следующего утра.
В один из таких дней, будучи в очередном подпитии, Витя заглянул к дяде занять на бутылку. Мы возились в огороде за домом, поэтому сразу не услышали, как Виктор позвал дядю с улицы. Скрипнули ворота. Тузик залаял и принял упреждающую позу. Но так как у Вити была очень "важная" цель визита, он, не дожидаясь когда дядя отведёт Тузика в будку, смело пошагал по дорожке мимо собаки. Мы прибежали на лай. Виктор, ощутив свою недосягаемость, ещё больше раздухарился, специально поддразнил пса, дыхнув на него перегаром, и показал "козу рогатую". Тузик взбесился! Рыча и страшно скаля красную пасть, он кинулся на Витьку. Цепь натянулась как струна. Но пьяница, видя, что пёс до него не достаёт, всё корчил рожи и "бе-бекал". Вдруг одно звено цепи лопнуло и Тузик сорвался!
В мгновение ока Виктор отскочил в сторону, споткнулся, ухватился за торчащий лом и выдернул железяку из земли! Этот дохляк и пьяница в моменте сделал то, что было не под силу даже мощной технике!
Увидев палку в руках человека, Тузик встал чуть поодаль в сторонке, перестал кидаться, но всё ещё продолжал лаять.
Всё произошло настолько стремительно, что на несколько секунд мы оторопели.
Первым очнулся дядя. Он отогнал Тузика и запер в будке. Тётя подбежала к белому, как мел, Виктору, сползающему на трясущихся ногах наземь и хотела забрать у пьянчужки лом, но его пальцы так крепко впились в металл, что их свела судорога. Витя сидел, не шевелясь, только дрожал и скулил в сторону дяди:

— И-и-ильич, ш-ш-што за зверюга твоя с-с-собака! П-просто зверюга! Б-б-бесч-ч-человеч-чная!

Отдать лом Витя смог только через какое-то время. Если б это не произошло на наших глазах, никто из нас ни в жизнь не поверил бы, что такое возможно!

 После этого случая Витя перестал пить, устроился на нормальную работу, постепенно набрал здоровую мышечную массу и начал в свободное время тренировать поселковых детей — в прошлом Витя был хорошим футболистом. Мужики перестали обзывать его дрыщом. Теперь он Витя-Лом!
Вот тебе и потенциал!

  Эта история живо пронеслась у меня в голове. Конечно, это не рядовой случай. Но я твёрдо убеждена в том, что настоящие человеческие возможности нам известны далеко не все. И каждый ли знает, на что он способен?
Пойду-ка работать над собой)