Войны демонов I гл 6 Владетель Даз-Ремата

Глава 6. Владетель Даз-Ремата.
    Луг близ городских стен Даз-Ремата пестрел многочисленными шатрами и павильонами лордов, съехавшимися со всего королевства на тридцать пятые именины короля.
  Плотники заканчивали возводить ристалище и помосты для зрителей. Многочисленные навесы торговцев заняли северную часть луга. Слуги, под надзором городской стражи, выкатывали бочки с элем для горожан и бедняков, ставили столы и лавки для королевского угощения уготованного простолюдинам.
    Серые стены столицы раскрасились в цвета прибывших Великих лордов. Кранвельд Манудар, сопровождающих короля Римуса Ривендрейка по Королевского тракту смог различить свешенные со стен знамена, - борющегося со змеей ястреба, - Куналандов, вставших на дыбы пегасов Лабавиавара, арбалет с тремя стрелами – Токхартов. Олень со скрещенными секирами – Ноуорта, - королевского тестя. Боевой молот лорда-протектора Сельхорна, – Торне. Грифона – Гринмордов, и знамя самого Лотара Дзирта, - кастеляна Даз-Ремата и лорда долины Тенрис-Атол, - черного сокола с двумя башнями. Когда к ним, шурша темно-синим шелком присоединилось самое большое знамя, - красного орла, осененного золотой короной, король и его эскорт уже въехали в открытые ворота города. Трубы торжественно разнесли весть, о прибытии сюзерена.
    Стража по обеим сторонам улицы ограждала королевскую свиту от высыпавших на улицу горожан, приветствующих своего короля, восседающего на гнедом коне. В серебряных доспехах с пламенно-красным эмалированным орлом на груди и столь же алым плащом, покрывающим конский круп, он выглядел настолько же величественно, как в день, когда принимал свою корону после Второго Великого витенгамота, разделившего Александрис на три независимых королевства. Его молодая жена на сносях, ехала в позолоченной карете посреди конного строя под королевскими знаменами.
    Кранвельд Манудар, высокий, широкий в плечах, ехал по правую руку от короля. Стальной громадиной он восседал на сером скакуне. Широкая грудь бывшего паладина Света была защищена стальным рунным нагрудником. Боевой молот перекинут за спину. Серебристо-белый боек мерцал благоговейным светом под теплым весенним солнцем. Густая бурая борода на тяжелой челюсти скрыта стальным горжетом, густая грива жестких волос спадает на округлые стальные наплечники служащие одновременно и застежками для белоснежного плаща.
-Король! Король! Дорогу королю! – возвещал герольд впереди отряда, а стража разгоняла с мощеной дороги многочисленных зевак, оттесняя их к обоим берегам каменной реки.
    Где-то среди горожан, зоркие карие глаза Кранвельда могли разглядеть белые сюрко инквизиторов, неусыпно высматривающих демонопоклонников. Не понаслышке зная о последних, Кранвельд с иронией относился к Ордену. Глазами Тьму не распознать! Но тем не менее инквизиторы раз за разом проводили экзекуции, то сжигая очередного колдуна или ведьму, то приколачивая к городским стенам, так называемого, вампира. От последнего за сутки оставался иссушенный скелет, обтянутый бледно-серой кожей, но зачастую «вампир» оказывался оклеветанным беднягой и истекал кровью еще до заката. А уж скольких невиновных сожгли на кострах или замучили пытками в застенках своих капитулов?
Будто в подтверждение мыслей Кранвельда, его взгляд зацепился за трех узников решетчатого фургона, - мужчину и двух женщин. Мужчина имел суровый взгляд черных глаз из-под столь же черных густых бровей, черную бороду, придававшую его жесткому, сухому лицу зловещий вид. А девушек скорее всего взяли из одного увеселительного заведения с сомнительной репутацией. Должно быть кто-то из клиентов, уличенных женой, обвинил проституток в привороте, предположил Кранвельд.
Пленников поместили в клеть, собранную из сучковатых прутьев, установленную на четырехколесную телегу. Инквизиторам пришлось остановиться у перекрестка примыкающей дороги, перекрытой городской стражей.
    Если бы хоть один из этих троих обладал бы хоть толикой запретных искусств, от клети, да и от инквизиторов, ее сопровождавших, остались бы рожки да ножки, - пренебрежительно подумал Манудар. Бывший рыцарь Света видел всю мощь боевой магии темных жрецов.
    Паладин еще раз обернулся на фургон пленников, прежде чем тот скрылся из виду, за примыкающими к дороге постройками. Как только их пропустят, инквизиторы повезут свою добычу в Брииский острог, пожалованный Ордену под местный капитул, королем Римусом Ривендрейком, и уже прозванный в народе Острогом Плача. Король часто шутил, не стоит ли официально наименовать крепостцу таким образом.
Наконец эскорт преодолел шумные улицы и выехал к дворцовой площади, которую наводнили рыцари Небесной Сотни, - домашней гвардии Лотара Дзирта, в лазурных, голубых и аквамариновых доспехах. Сам кастелян даз-рематской столицы, дородный человек среднего роста, с взъерошенной копной волос, в которых было уже больше соли чем перца, чуть ли не кубарем сбежал по лестнице красного мрамора.
-Нижайше прошу меня простить Ваше Величество, что не встретил Вас у городских ворот, - отдуваясь проговорил он. Серые глаза округлились на немолодом лице в ожидании гнева сюзерена. Но король остался спокоен.
-Ни чего страшного, мы знаем дорогу к королевской резиденции, - спокойно ответил Римус, при помощи оруженосца спешившись. – К торжеству все готово? – король только шевельнул тонким губами, окаймленными тонкой черной бородкой на тонком скуластом лице.
-Да, мой король! – расслабился лорд Дзирт.
-Созовите совет! Прикажите подавать на стол, а гостям располагаться, я думаю совет не задержит меня больше чем на час. В любом случае, мы с супругой не заставим томить дорогих гостей долгим ожиданием.
-Как Вам будет угодно, Ваше Величество.
    Алый плащ зашуршал по красным ступеням вслед за прямым как стрела Римусом Ривендрейком, растирающим руки во увлажнившихся перчатках. Кранвельд Манудар грузно побрел следом, а Лотар Дзирт засеменил вперед, попутно отдавая распоряжения стюардам и лакеям. 
 
Зала совета была хорошо освещена масляными лампадами и огромными витражными окнами, выходящими на оживленные городские кварталы в северо-западной части города. На полукруглом столе стояло еще два канделябра с жирными свечками. Слуги обновили штоф с рубиновым шантийским вином и встали вдоль серых каменных стен увешанных цветными гобеленами с изображением охот и мало кому уже известных сражений и поединков.
Лорды-советники собрались, когда Кранвельд занял свое место за полукруглым столом в ожидании короля.
Красный барон явился в багряном камзоле под алым плащом, благодаря которому и получил свое прозвище за долго до коронации. На его руках красовались свежие бархатные перчатки, столь же алые как и прочее его одеяние. Он сел на один из двух тронов на прямой стороне стола, второй предназначался для его королевы, которую Римус отправил занимать гостей в Великом чертоге.
Лорды-советники расположились напротив короля, вдоль округлой стороны столешницы.
-Я не видел знамен Натиовара на стенах? Есть ли вести с запада? – спросил король, вальяжно развалившись на троне.
-Лорд Урлус бьет тревогу, милорд, - начал Утэр Даунсторн, крепко-сложенный человек моложе Кранвельда, со столь же густой бородой и копной волос вороного цвета. Первый маршал Даз-Ремата предпочитавший тяжелую броню под стать кранвельдовой, сейчас был одет в бурый дублет, с рукавами расшитыми золотыми лозами.
-Нежить? – вскинув бровь, удивился Ривендрейк.
-Орки, - поправил второй маршал, Освальд Гринморд, высокий и сухой, с волосами каштановыми с золотым отливом, суровым, жестким взглядом черных глаз на жестком, скуластом лице. Он выпячивал грудь в гербовом табарде, смотрел жестко, и даже при взгляде на короля не выказывал и намека на подобострастие.
-Лорд Урлус Натиовар, просит королевского вмешательства, - продолжил Утэр Даунсторн. – Он уверяет, что орки форсировали Южную Оттару большим числом. Разбили на болотах сира Брименна Гунмера, а его самого, четыре дня спустя, нашли привязанным к коню с вываливающимися кишками. Орки отступили за реку, и хозяйничают на болотах.
Короля передернуло от описания участи славного знаменосца Урлуса Натиовара.
-Я думаю, лорды марок справятся! Без вмешательства королевских войск, - вставил Гринморд.
-А что Ордена? – спросил король, бросив быстрый взгляд на второго маршала, показав, что услышал его точку мнения.
Советники молчали, не найдя что ответить.
-Я всегда говорил, что Ордена сборище нахлебников вдоль наших границ, - посетовал лорд-казначей Айдан Ривердейл, низкорослый и тучный, словно бочка, с серыми, как камень баками, обрамляющими круглое, лоснящееся лицо. – Их давно следовало привести к подчинению короне или оставить на самодовольствии. Казне, следует избавиться от причитающихся им податей.
-Боюсь, Вы правы, - согласился Утэр Даунсторн, - но только отчасти. Почти все они усилили свои дозоры вдоль Оттары, а Стражи Рассвета и Рыцари Солнца даже выдвинулись большими отрядами на Улдранские болота. Но орки прибывают. Согласно последним донесениям они разбили отряд Серых Стражей и едва не осадили их капитул...
-Сколько их? – спросил Кранвельд, король в задумчивости поглаживал смоляную бородку, его багряные перчатки начали чуть заметно мокреть.
-Около пяти тысяч, - ответствовал Утэр, - два больших отряда, и постоянно пребывают. Выступают они под разными стягами.
-Старая Орда? – оживился командир гвардии и по совместительству первый тесть короля, Кариган Лотохеймер. Его дочь, к глубокой досаде, не смогла принести королю наследника, трое ее сыновей рождались мертвыми или умирали едва увидев свет, король аннулировал брак и вернул дочь отцу в Нант, взяв в жены Меранду Ноуорт, а в качестве компенсации назначил Каригана на пост главнокомандующего даз-реманской гвардией.
-Не думаю, - ответил Утэр Даунсторн. – Знамена нам не известны...
-Да какие у орков знамена?! Шест да тряпка с непонятной мазней, - пренебрежительно фыркнул Освальд Гринморд. – Говорю же, это не стоит королевского внимания. Даже если вся старая Орда Гербиона соберется и выступит против нас, ее разобьют едва она преодолеет Улдранские болота. Надолго, за Оттарой им не удержаться! Лорд Урлус, наверняка, справится в одиночку.
-Тем не менее, недолжно оставлять это без внимания, - рассудил король, скрепя сердце, смирившись с возможным оскудением казны и увеличением налогового бремени для народа. – Не известно, что привело орков в движение и заставило двинуться на  Оттару... Не известно, что явиться вслед за ними. Лорд Лотохеймер, возьмите гвардейских полков столько, сколько посчитаете целесообразным и выступите на запад дабы поддержать Урлуса Натиовара в нашем общем бедствии. В любом случае с шевошами орков необходимо покончить.
Освальд Гринморд пренебрежительно фыркнул, оставшийся явно недовольным королевским решением. Кранвельду Манудару, оно наоборот пришлось по душе, а Кариган Лотохеймер, приподнявшись в кресле склонил голову с коротко подстриженными волосами, бурыми и жесткими, словно шкура медведя. – Прикажете исполнять? – уточнил он, не отрывая взгляд карих глаз от Красного Барона.
-Подождет, отбудите по окончанию торжества, - закончил король сложив руки в бордовых перчатках, изрядно увлажнившихся. – Есть ли новость из Кельрама? – обратился он к Утэру.
-Город на осадном положении, милорд, - начал маршал. – Как Вы и распорядились, город и окрестности запрещено покидать кому-либо. Но поветрие несет заразу на юг, к береговым поселениям. Лекари из королевской гильдии, уверяют что чуме подвержена большая часть населения Кельрама и опасаются, что такими темпами город вымрет к лету. Три случая бунта удалось подавить силами местного гарнизона, но волнения в городе продолжаются. Те кого зараза не коснулась пытаются вырваться из города... 
-Нельзя позволить им осуществить задуманное... – перебил Утэра, Освальд Гринморд. – среди них могут оказаться чумные. Если они разбредутся по округе, то заразу уже ничем не остановить.
Король молча кивнул Освальду, соглашаясь с ним, и перевел взгляд черных глаз снова на Утэра.
-Лорд Ривайс, просит разрешить ему перевезти своего сына в столицу, опасаясь за его жизнь и здоровье.
-Это неслыханно! – ввизгнул Гринморд. – Может ему позволить весь двор сюда притащить?! Место лорда в его землях, с его народом!
-Лорд Агнес всего лишь обеспокоен безопасностью своего наследника, - вступился Кранвельд, хотя прекрасно понимал, что Освальд Гринморд прав. – Король проявит великодушие позволив наследнику лорда Ривайса погостить в столице пока лорд-отец  будет пребывать на своей земле, - посоветовал Кранвельд, но король отринул эту идею.
-Лорд Агнес Ривайс и его ребенок остануться в Кельраме до завершения эпидемии, - заключил король. – Инквизиторам задействованным там также не позволено покидать город, чем бы это не было, демонической ли магией, или очередной хворью... Вплоть до открытого применения силы.
Кранвельд Манудар был недоволен решением короля насчет своего побратима из Ордена Рыцарей Света, но заметил, что твердое решение короля далось ему не так уж легко. Римус Ривендрейк сжал кулаки и на красном бархате перчаток проступили влажные пятна. Манудар понял, что король искренне обеспокоен ситуацией в чумном городе, и видит в ней некую угрозу, о которой пока не готов говорить. Угрозу, что даже готов идти на открытую конфронтацию с Орденом Инквизиции.

Освещенной масляными лампадами и ветвистыми канделябрами с жирными свечками Великий чертог был наполнен праздничным гулом. Восседающие гости, за установленными на козлах столах, ломившихся от всевозможных яств и разнообразного вина, обменивались слухами и обсуждали последние новости, поминали почивших друзей и хвалились подвигами совершенными в дни минувшей Войны Демонов.
За высоким столом рядом с присоединившимся к своей супруге королем сидел его тесть, - лорд Трельгума, Танис Ноуорт.
Кранвельд Манудар, занявший место ниже соли, но не далеко от королевского стола, запомнил лорда Таниса не таким. Со времен последней встречи лорд Ноуорт изменился, - золото отступивших с висков волос неумолимо уступало серебру. Под изумрудными, весьма поблекшими глазами, пролегли глубокие морщины. Манудар знал, что далеко не возраст так состарил лорда Таниса, - гибель всех трех сыновей во время Войны демонов. Павшие на Андуине, когда Балладор Лайтхантер предал Смертный мир и нанес удар в спину войску своего отца Агамонда «Заступника» и лорда Таниса, наследники стали одними из многочисленных жертв учиненной Балладором «Бездушним» резни. Сколько раз, потрясенный и разбитый горем лорд-отец сетовал, что не погиб на берегах Андуина вместе со своими сыновьями, старшему из которых едва исполнилось девятнадцать. Королевсий тесть прикоснулся к тонкому раздвоенному шраму на правой стороне подбородка полученному на той же злосчастной реке, и что-то шепнул на ухо своей леде-жене. Миловидная толстушка с оленьими глазами карего цвета, прыснула и очаровательно улыбнулась, округлив пухлые щечки.
Королева, в свои шестнадцать, выглядела совсем ребенком рядом с величественным мужем. Кроткая, и как казалось Кранвельду, застенчивая, не поднимающая больших карих глаз, будто боясь поймать на себе чей-то истребывающий взгляд, она не походила на королевскую супругу. Ей не хватало, того величественного достоинства и гордыни, подобающей всем властителям. Беременность, округлившая ее бюст и груди, только прибавила подобное впечатление.
Громоподобный голос Седрика Лабавиавара, выделялся из общего гула. Шумный, громкий, обладающий медвежьей грацией. Его голос, казалось, приглушал музыку менестрелей. Медно-рыжие волосы были собраны в конский хвост, а по густой короткой бороде стекал эль. Лорд Седрик то и дело протирал его рукавом бирюзового дублета, продолжая громогласно шутить и подначивать гостей за своим столом. Толкая локтем в бок своего деверя Айдана Куналанда, ищя поддержки своих, местами грубых и пошлых шуток, бросая обглоданные кости молочного порося королевским гончим.
Айдан Куналанд, лорд Острии был полной противоположностью своего шумного друга. Черноволосый, с голубыми глазами, он был молчалив и сдержан. Отвечал кратко и почти не смеялся, мог позволить себе улыбку краешком губ. У Кранвельда, лорд Айдан всегда ассоциировался со змеем, холодным и беспристрастным, излишне хладнокровным, как могло показаться при более близком знакомстве. Куналанд, приветственно кивнул, поймав на себе взгляд старого знакомого, паладин ответил тем же, приподняв кубок с вином.
От Кранвельда Манудара не ускользнул и недобрый взгляд Лотара Дзирта, то и дело косившийся на сидящего за соседним столом, Айдана. Должно быть все еще винит в смерти сына, погибшего при отходе с Тредемитца, когда лорд Айдан сжег переправы, тем самым остановив полчища нежити и войск Балладора на той стороне.
Рядом с Лотаром сидел знаменосец лорда Улруса Натиовара, - Эрн Тенсилор, любимец женщин, галантный и обходительный голубоглазый блондин. Неоднократный победитель турниров, сегодня заключил пари с зятем Таниса Ноуорта, вторым фаворитом турниров,  - Арлстаном Дэнуортом, рыцарем склонным к излишнему позерству и помпезности. Он въезжал в город не боясь посрамить своей помпой самого короля. В дорогом доспехе с золотым тиснением, окруженный свитой своих рыцарей и прислуги, под восемью штандартами с золотой мантикорой на багряно-алом поле. Сегодня Эрн, по обыкновению был окружен стайкой придворных дам, молодых служанок и фавориток королевы. Арслтан благочестиво довольствовался обществом жены, - старшей дочери Таниса Ноуорта. От Кранвельда не ускользнула мысль, что западные лорды здесь, когда вблизи их границ орудуют орки. И Эрн, чьи владения в Улдране, непосредственно граничат с Оттарой, казалось, совсем не обеспокоен этим. Беспечный юноша, подумалось Кранвельду. Должно быть, пока его отец укрепляет Эрдвол и Данфератт, со своими наемными данагами, наследник колесит по королевству в поисках турнирной славы и кутежей. Или король с Гринмордом действительно правы, и угроза на Улдранских болотах не столь велика.
Айдек Гринвольд, из свиты Дэнуорта, лысый великан, стройный и прямой как копье, с острыми скулами, шутливо пообещал выбить сира Эрна из седла задолго, до того как ему представиться возможность сойтись в поединке с сиром Арлстаном. Эрн вызов принял.
Знаменосцы Айдана Куналанда заняли целый стол посреди зала. Люка де Моле, неунывающий юноша с пшеничными локонами с медным отливом, вставлял ехидные шуточки в своей излюбленной циничной манере в разговор своих побратимов, - мрачного на вид Конрада дэ Сена, помеченного то ли ожогом, то ли родимым пятном на смуглой щеке, и Томаром де Клюзом, смуглым командиром гвардии Куналанда, с сухим и обветренным лицом.
Каст Наттин с семьей сидели за одним столом с Кариганом Лотохеймером и Утэром Даунсторном. Невысокий и довольно узкий в плечах Каст, не выглядел бойцом, но тем не менее выставил свою кандидатуру на предстоящем турнире, и более того, заявил, что намерен, одержать решительную победу на ристалище. Многие, в том числе и Кранвельд, отнеслись к заявлению довольно скептически. Спеси в лорде Наттине поубавится, едва первый противник сломает об него свое копье, а уж решительной победы ему не видать как своих ушей. В противоборстве участвуют бойцы куда лучше и проворней, не считая даже непреложных фаворитов, - Тенсилора и Дэнуорта. К примеру, кто-то из присяжных рыцарей Лотара Дзирта, тот же Гийом Аронайер, победитель прошлогодней общей схватки, или Айдан Ревенард, даже тучный и уже не молодой Отто Крисп, будет более грозным бойцом.
Рядом с растолстевшим и обрюзгшим Годриком Локбри, бывшим рыцарем Света, так и не нашедшим себе места в мире где Ордена Света больше не существует, и топившим свое горе в вине и чревоугодии, сидел магистр Мерек, глава местного капитула Инквизиции и кастелян Оплота Плача, не сводивший серых льдинок глаз с Каста Наттина.
Вино и эль текли рекой, виночерпии без устали подливали в опустевшие бокалы. Столы ломились от яств. Подавали молочных поросят, лакированных уток, фазанов начиненных сухофруктами и курагой, запеченных щук с репой и луком, козлят в меду. К каждому столу поднесли по жареному на вертелах кабанов. Свежий, еще горячий хлеб не иссякал, как и дорогое вино из Шантии и Итиллии, на ряду с местным элем.
Музыка прерывалась лишь для того, чтоб не заглушать лордов и рыцарей произносящих здравицы королю. В заключении пира столы раздвинули в стороны, и захмелевшие гости пустились в пляс под веселую музыку трубадуров.   

  День радовал прохладой. Легкий ветерок носил пыль из-под копыт лошадей рыцарей, сшибающихся на ристалище и покачивал знамена на шестах вокруг арены. На третий день турнира их значительно поубавилось, гербы выбывших убрали с арены и их можно было лицезреть только на шатрах и павильонах хозяев.
Среди оставшихся и все еще гордо реющих над пыльным ристалищем, был пересмешник де Моле, красный бык дэ Сенов, кабан с тремя яблоками Тенсилоров, золотая мантикора Дэнуорта, молот и наковальня Аронайера, арбалет Токхартов, грифон Гринморда, пегасы Лабавиавара, волчья голова Гринвольдов, - серая – Айдека, и рыжая его младшего брата Эрика. И к величайшему удивлению многих и радости немногих дерзнувших рискнуть и поставить на невероятную победу, - черный череп на сером фоне, - Каста Наттина, играючи вышибавшего противников из седел. Чьи возмутительные победы стоили многих целых состояний.
-Как жаль, что Вы не участвуете, - посетовал подошедший к Кранвельду, Освальд Гринморд. – помниться, на прошлом турнире, я сломал о Вас четыре копья, - улыбнувшись сказал он. – В этом году я надеялся удовлетвориться двумя.
-Помниться, их было три, - парировал Кранвельд. – и в итоге с коня сверзились все-таки Вы. В следующий раз, я доставлю Вам удовольствие сойтись со мной на ристалище, но боюсь, что отниму у Вас удовольствие обломать об меня хотя бы одно копье.  – добавил он, садясь на сидение рядом с высокой ложей, где уже сидел Красный барон в пурпурном наряде и его молодая жена, объявленная леди турнира.
-Как жаль, что не сегодня, - невозмутимо ответил Гринморд. – оставлю Вас, лицезреть мой поединок с Эрвином Ривераном. Пожелайте мне удачи!
Кранвельд учтиво кивнул, а между тем герольды возвестили имена Каста Наттина и Алрстана Дэнуорта. Двух фаворитов, поединок обещал быть интересным и трибуны заметно оживились. А магистр Мерек проявлявший повышенное внимание к Касту Наттину, не сводил с черного всадника взгляд серых, словно мутные льдинки, глаз.
В противовес гнедому жеребцу под вороной сбруей и черному доспеху со стилизованным под устрашающий череп в золоченом венке, шлему, Алрстан Дэнуорт напротив блестел серебром, позолотой и алым шелком. Шлемом с наметом в виде золотой мантикоры, слепил зрителей отблесками солнца. Оруженосцы подали своим господам деревянные турнирные копья с резным кулаком вместо наконечника.
Алрстан опустил забрало стального салада и тронул бока коня золотыми шпорами.
Всадники пронеслись по протоптанной траве навстречу друг другу целя копьями, один в черный череп на сером, другой в золотую мантикору на красном вогнутом щите.
Копья разлетелись в щепки под удивленные и восторженные возгласы трибун. Алрстан Дэнуорт, любимец публики, неоднократный победитель турниров грянул оземь, звякнув доспехами под обморочные вздохи зрительниц. Несмотря на то, что Каст Наттин перестал быть явным аутсайдером сего турнира, отдавать титул неоднократного чемпиона Алрстан Дэнуорт был не намерен.
Черный рыцарь спешился, оруженосцы поднесли противникам затупленное турнирное оружие и началась сечь.
Это было невероятно, двигавшийся с неимоверной легкостью, Каст атаковал, превращая прочный эмалированный щит противника в мочало. Дэнуорт продержался несколько минут, парируя удары щитом, оседая на колено, пока не получил оглушающий удар по голове, расколовший нашлемную фигуру.
И трибуны снова загудели, то ли славя, толи проклиная нового победителя. Лорды и рыцари, проигравшие свои заклады не могли поверить глазам. Выигравшие, - ликовали. И только магистр Мерек сохранял невозмутимое спокойствие, беспристрастно наблюдая за поединком из под шелкового навеса.
Следующими на бой вышли Айдек Гринвольд и Алрус Токхарт, сломавшие друг об друга три копья, прежде чем лорд Алрус вылетел из седла и грохнул оземь.
Конрад дэ Сен не смог оспорить первенство Тенсилора, а Эрик Гринвольд, был выбит из седла Седриком Лабавиаваром, поражение стоило Эрику сломанных ребер. Но Гийом Аронайер был более крепок, и даже спешенный смог одолеть лорда Седрика.
Люка де Моле вышиб из седла Григори Андуинского, межевого рыцаря из Гилсада, а Освальд Гринморд победил в схватке с сиром Эрвином Ривераном, после того как оба не удержались в седлах.
Старший из Гринвольдов вышел против сира Ги Аронайера, они сшиблись, ломая копья о прочные щиты пять раз, на шестой, сир Айдек рухнул с коня и бой продолжился уже на земле. Оба противника не уступали друг другу ни храбростью, ни силой. Они секли щиты друг другу с переменным успехом. Распорядитель уже был готов объявить между ними ничью, по волеизъявлению короля, но более молодой сир Айдек все же взял вверх. Уставший Гийом слишком опустил поколотый щит, и тупой меч противника скрежетнул по шипастому доспеху, оставив на нем вмятину в районе ключицы. Аронайер бросил щит и меч, подняв руки признал поражение.
Весьма подпитый Годрик Локбри что-то кричал с трибуны, махая округлыми мясистыми кулаками все время поединка. Когда на поле вышли Освальд Гринморд и Эрн Тенсилор, прищурившись одним глазом, оттопырив большой палец вытянутой левой руки, хорошенько вмазал кулаком по направлению к Гринморду, едва не перевалившись через ограждение и не сверзившись с трибун.
Копья разлетелись в щепки, но всадники остались в седлах, они снова разъехались, приняли новые копья взамен обломанных и сшиблись снова, на этот раз Освальд Гринморд рухнул с коня за спиной Эрна.
Тенсилор в латном доспехе спешился и принял у оруженосца затупленный меч, то же сделал поднявшийся Освальд. Они начали свой танец не лишенный изящества и красоты, высекая искры из мечей и откалывая щепки от эмалированных тарчей.
    Эрн Тенсилор закрылся щитом от выпада Освальда и весом толкнул его, лорд Гринморд не удержался на ногах и распластался на вытоптанной траве. Не мешкая Эрн наступил ему на грудь и наставил на него меч.
Годрик Локбри, раздобывший уже где-то бутыль вина, плескал им с трибуны, продолжая кричать что-то нечленораздельное. Как показалось Кранвельду, сейчас он был раздосадован поражением Освальда, хотя перед началом поединка, мнилось, что он только этого и жаждет.
    К глубокой досаде Айдека Гринвольда, обещавшего Эрну Тенсилору поединок, жребий биться с «яблочным кабаном» выпала Люке де Моле.
Выходя на поле Айдек оставив всякие надежды победить Каста Наттина, так легко пробирающегося к титулу нового чемпиона. Его опасения быстро оправдались. Удар Каста вышиб из него дух, и он упал наземь без сознания.
    Знамя с пересмешником убрали с арены следом. Люка де Моле повезло спешить Эрна Тенсилора, но «яблочным кабан» одолел его на земле. 
    Кранвельд замечал, что каждое столкновение королева Меранда вздрагивает и жмуриться, король нежно держал ее белую руку в своей, в бархатной перчатке, и постоянно утешающе шептал ей на ухо. Он даже предлагал ей покинуть турнир, если это зрелище ей неприятно, но она настояла на обратном. 
    Последний, решающий бой оставили на вечер и гости столицы, выбывшие участники турнира, рыцари и лорды поднялись в Великий Чертог на короткий пир, где подавали перепелов, запеченную семгу, мясо в тонком хрустящем тесте и море шантийского вина, рубиново-красного и янтарно-золотого.
    Кранвельд скупо перекусил перепелкой и тепличными овощами, запив слабым разбавленным вином с горечью и досадой обнаружив Годрика Локбри уснувшим в красноватой лужице разлитого по столу вина.

  Смеркалось, когда герольды возвестили:
-Сир Эрн Тенсилор, сир Каст Наттин, проявите свою доблесть! 
    Каст Наттин безмолвно выехал на поле на своем устрашающем гнедом коне, оруженосец, тоже весь в черном и в закрытом шлеме, подал ему копье.
    Сир Эрн, выехал гарцуя, проскакал перед трибунами собирая восторженные женские взгляды и топча цветочные венки, бросаемые с трибун. Он остановился возле королевской ложи. Его зеленые глаза, казалось, светились в закатных лучах.
-Мой король, позвольте, - обратился он к Римусу, тот одобрительно кивнул, и Эрн продолжил: - Моя королева, позвольте посвятить этот бой Вам, - он протянул ей турнирное копье. Под королевской ложей прошаркал пьяный Локбри, бубня что-то себе под нос и не обращающий внимания на окружающих, он словно отодвигая нависающую на пути ветку, коснулся копья Эрна. – Благословите мое копье, - продолжил Эрн, чуть смутившись выходке Локбри.
Королева, кротко прячущая взгляд карих глаз повязала под деревянным кулаком пеструю шелковую ленту и рыцарь щелкнув забралом отправился на свое место. Трубы возвестили начало поединка и кони двинулись.
    Бесшумно, словно тень, ступал конь Наттина, представлявшийся со всадником единым целым.
    Копья треснули о щиты, а черный рыцарь на всем скаку промчался мимо заваливающегося противника. Эрн выдержал удар, но его коня повело влево, «кабан» пытался удержать заваливающегося коня, но тот сделал несколько неуклюжих шагов в сторону прежде чем упасть, едва не придавив вовремя высвободившегося из седла наездника.
    Оруженосцы подали рыцарям затупленные мечи и бой продолжился уже на земле. Сталь гудела в воздухе и звонко ударялась о лакированные щиты. Трибуны замерли в ожидании непредсказуемого финала. Для многих Тенсилор уже перестал быть непреложным фаворитом, хотя и продолжал держаться, против непостижимо сильных, для телосложения Каста Наттина, ударов. Щит с кабаном надтреснул вместе с железным ободом, а в следующий удар и вовсе раскололся и выпал из рук.
    Меч Наттина выписал гудящую дугу над головой и обрушился на блестящий шлем Эрна, не успевшего ни уклониться, ни парировать стремительный удар.
    Победитель прошлого турнира пал, сперва на колени, а затем и вовсе рухнул навзничь, оглушенный.
    Трибуны взвыли, на поле выбежали оруженосцы и пажи, чтобы помочь бесчувственному Эрну Тенсилору, на шлеме которого появилась глубокая вмятина.
    Магистр Мерек, недобро, как подобает дознавателю Инквизиции рассматривать обвиняемых в использовании черных искусств, посмотрел на победителя, давно вызывающего его повышенный интерес, не сулящий Касту Наттину ничего хорошего.

    На луг перед Даз-Рематом выкатывали новые бочки с элем для горожан и бедняков. Столица чествовала нового чемпиона, а над королевствами людей сгущались тучи.