Ногами вперёд, продолжение

Я, задорный, веселый, жизнерадостный юноша, заключенный в израненное тело старика, смотрю на циферблат часов моей жизни, стрелка упорно движется по кругу слева направо, стирая, крадя, съедая, разворовывая и пожирая мое время.
Пропал миг, пропал час, пропал день, пропал еще один год, пропала жизнь, просочилась сквозь пальцы, словно мелкий речной песок, часы ее украли.
Переустановка, я обнуляюсь, сбрасываю с себя поношенный истрепанный костюм, переобуваюсь в другое, современное, быстрое, гибкое, сильное, скроенное и сшитое по мне тело.
Кто-то заводит часы, штрафной круг, старт, время пошло, разбег, земля проседает под моими ногами, я отрываюсь от нее и почти взлетаю, подо мной рвется, дрожит, крошится, прогибается и лопается неустойчивая линия горизонта.
Непобедимая неудержимая молодость карабкается вверх к успеху, к славе, к власти, к ненасытным желаниям, к удовольствиям, к богатству, к комфорту по ослабевшим телам отстающих, не успевших, опоздавших, безжалостно сметая и сбрасывая их со своего пути.
Попадая в неудержимую реку времени, она так же постепенно слабнет, изнашивается, так же незаметно стареет, так же неуклонно катится вниз, вслед за теми павшими героями, которых она только вчера сбросила в кювет с дороги своего счастья.
Дыхание смерти, ни выбора, ни света, ни вдоха, ни шороха, ни крика, ни шепота звезд, тело падает, рассыпается, остывает и смешивается с землей, но вечная душа, частичка сознания, погруженная в замкнутую цепь рождений и смертей, она не подвергается распаду.
Что там, за выходом из игры, за последним вдохом, за точкой отсчета?
Граждане, пребывающие в царстве мертвых, не ведают душевных тревог и телесных недугов, им неведома усталость, переутомление, недомогания и страх, они некоторым образом свободны.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 10, часть 1, глава 1
Рожденному смерть уготована на роду, для каждого из нас уже зажжен погребальный огонь, и не важно, когда он поглотит нашу плоть, нынче или через сотню лет.
Стоит ли торопить смерть, несущуюся к нам быстрее самой быстрой стрелы.
Необузданное время разделит наше тленное тело на пять стихий, которые, вследствие наших деяний, снова слепятся в плоть.
Как шагающий, прежде утвердившись одной ногой, отрывает от земли другую, или гусеница, закрепившись на следующем листе, сползает с предыдущего, так душа сначала находит себе убежище в будущем теле и лишь затем покидает нынешнее.
Отчего весть о твоей смерти так всполошила тебя?
Ведь смерть неизбежна и, по сути, есть смена ветхого платья на новое.
Как человек, увлеченный впечатлением, переносится в иную действительность и забывает о нынешних телесных условиях, так душа, захваченная мыслями о будущем, готовит себе иное существование в ином телесном облике.
Ко времени смерти нынешнего тела душа уже имеет в своем распоряжении тело следующее, слепленное из мыслей, дел, желаний и впечатлений.
Как отраженная в возбужденной ветром воде луна меняет свои очертания, так живое существо, возбужденное мыслями, непрерывно меняет свой облик и представления о себе.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 6, глава 15
Облаченные в одежды странников Нарада с Ангирой обратились к убитому горем царю, что лежал ниц подле безжизненного тела своего наследника и, казалось, был мертвее самой смерти:
«Ответь нам, великий государь, кем приходится тебе этот мертвый ком плоти?
В каком родстве ты состоял с ним прежде и будешь состоять после?
Неужели ты полагаешь, что вещества, из которых слеплено это тело, состоят с тобою в родственных отношениях?
Как морские волны собирают и раскидывают песчинки на берегу, так время сводит и разлучает облаченные в плоть души.
Как брошенное в землю зерно дает всходы, так семя мужчины, очарованного иллюзией, попав в женскую утробу, произрастает в плод, коего награждают именем собственным и ласково называют своим дитем.
В действительности мы все друг другу незнакомцы, оказавшиеся в одно время в одном месте пространства.
Мы приписываем себе роли родителей и детей, братьев и сестер, друзей и врагов.
Но мы не знали друг друга до рождения и позабудем друг друга после смерти».
 
Жизнь — рискованное предприятие, которое неизменно заканчивается неплатежеспособностью и банкротством очередного стоящего в нетерпеливой очереди клиента.
Время и смерть, как они выигрывают? Формула проста, примитивна и абсолютно логична, время находит слабое место своей жертвы и бросает ей кость.
Дает ей совсем немного того, в чем жертва отчаянно нуждается, того, что ей так не хватает: здоровье, одобрение и признание, финансовые возможности, карьерный рост, поездки за границу, имущество, комфорт, приятную внешность, многочисленные любовные связи.
Время двигается медленно, неторопливо и спокойно, красота, словно черный ангел, несущий перегорания, разрушения и распадания, совсем немного пробегающих дней, и теперь я уже выгляжу не таким, как мне хотелось.
Тихо подкравшаяся старость незаметно всё расставляет на свои места, она ласково затягивает на шее своей жертвы петлю, а смерть ей в этом всячески помогает.
Финальная сцена — философская предсмертная дискуссия в тесном кругу священников, ближайших родственников, сочувствующих и друзей.
Достаточно ли веревки, чтоб затянуть узел на шее?
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 1, глава 2
Смысл жизни для человека — в поиске высшей ипостаси Истины, Красоты собственнолично, а лучший труд для него — слушать о Красоте, вещать о Красоте, мыслить о Красоте, преклоняться пред Красотою, ибо только Красота способна уберечь душу от бездны небытия.
Лишь приковав свой взор к Прекрасному, душа стяжает меч знания, коим рассекает узы, связывающие ее с плодами труда.
Лишь Красота способна освободить душу из силков обмана, потому только враг самому себе отвратит свой слух от сказания о Красоте.
О почтенные мужи, дабы Красота захватила все ваше существо, вы должны внимать о Ней из уст тех, кто чист сердцем, в ком не живут похоть с корыстью.
Внемлите и вещайте о Кришне, никаким иным делом вы не принесете себе и ближним своим большего блага, чем речами о Красоте, никаким иным оружием не сокрушите в себе демона стяжательства!
Направив слух свой к Кришне, вы услышите голос своего сердца, и тогда ни обман, ни зло не коснутся вас.
Кто с верой внемлет о Всевышнем, кто с верой служит рабам Всевышнего, тот постепенно исцеляется от сердечных недугов, корысти, стяжательства и безразличия, а когда сердце чистое, в нем пробуждается любовное влечение к безусловной Красоте.
В служении Красоте меркнут прелести зримого мира.
Красота пленит душу Своими свойствами, тем самым даруя ей наивысшую, подлинную свободу!
 
Шелковая ночь согревает в своих бархатных объятьях облака, мое усталое сердце стучит в жестком ритме спешащего времени, одинокие снежинки вальсируют в свете уличных фонарей, дорога моей жизни убегает извилистой лентой за невидимый горизонт причинного океана.
Разочарованный в поиске бессмертия, я прибегаю к помощи вещественного мира, полагая, что разноцветный набор материальных элементов и нарядных ингредиентов может дать умиротворение моему обтрепанному, сокрушенному сердцу.
Польстившийся на восхитительную игру теней, миражей и их отражений не способен видеть красоту Самого Чародея!
Да и нет, между ними пространство, заполненное страхом и неопределенностью, мой хрупкий мир, кто-то решает за меня, рассчитывает, переставляет фигуры на шахматной доске моей жизни, не выпуская меня из запланированного им сюжета.
Я заблудился в осенних листопадах, серые дни, похожие один на другой, притихшие деревья покорно роняют на землю золотистые листья, лживая обманчивая ненадежная красота, шумит вполголоса надоедливый дождь, птичьи стаи неровными клиньями устремляются в неизвестность.
Маленький, обманутый человек, я остаюсь здесь, на этой остывающей земле, осень украла мою надежду и юность, старость неслышно просачивается сквозь мысли, желания, чувства, поры моего тела, суставы, движения, постепенно привыкаю к боли, безысходности, одиночеству и тишине.
Сладостная томная темнота ночи, едва слышные всхлипывания ночных птиц мягко сплетаются между собой в таинственную задумчивую дремоту волшебного бытия.
Сквозь разорванный занавес фиолетово-серых туч робко и застенчиво проглядываются мерцающие звезды, спящий лес, деревья, слегка посеребренные лунным светом, вокруг всё тихо и безмятежно, ленивый ветерок навевает с заснувшей реки мягкую прохладу.
Холст, краски, цвета, оттенки, полутона, прозрачные тени, уже кем-то написанная картина жизни.
Хитросплетение слов, улыбок, взглядов, губ, рук, надежд, желаний, легкой незаметной серебристой тенью легла седина, дорога моей судьбы, растрепанная бездомными ветрами, я иду по ней в безнадежном поиске упавших с неба звезд.
Кто-то играет против меня, какая-то невидимая Сила, Она всегда дышит мне в спину, всегда на ход впереди, в руках у Нее одни старшие козыри.
Отрезок от прицела до выстрела, петля времени сдавливает горло до синевы, я задыхаюсь, теряю равновесие и падаю.
Свечи погаснут, полет прервется, костер догорит, заплачут небеса, смолкнет музыка, рухнут на землю облака, оборвется песня, смех отзвучит, цветы завянут, занавес закроется, не возвратятся ушедшие, не родятся не рожденные, дождь смоет их едва заметные следы с тропинок вечности, добро пожаловать в конец игры.
Смерть избавит тебя от безутешности, печали, депрессии, подавленности и окончательно сотрет из твоей памяти воспоминания об этой дождливой промозглой осени.
 
«Шримад-Бхагаватам», книга 4, глава 29
Нарада: «Мирянину, погрязшему в суетных заботах, недоступна мудрость небесных сфер.
„Я“ и „мое“ заставляет бессмертную душу отождествить себя с приобретенным телом.
Душа тешит себя надеждами на вечную жизнь, в то время как тело угасает с каждым днем.
По истечении отведенного времени она в муках расстается со своим „я“ и „мое“, дабы обзавестись новым телом.
Отвернувшись от Бога, своего благодетеля, душа отдает себя на попечение иллюзии и ищет в ней свое счастье.
Действуя в разных состояниях наваждения, душа определяет свой будущий телесный облик.
Как бездомный пес, душа бродит от двери к двери в поисках еды, в одном доме ее бьют и гонят прочь, в другом накормят, прежде чем прогнать.
Одержимая бесчисленными желаниями, душа скитается по миру, порой волею судеб она взбирается на вершину жизни, порой идет ко дну, так рождается она без конца и края то в раю, то на земле, то в аду.
В странствиях душу сопровождают бесчисленные страдания, причиняемые силами природы, другими живыми существами и собственным умом.
Цель ее жизни сводится к избавлению от мук, но это возможно лишь ценою самой жизни.
Как путник, что перекладывает тяжкий груз с головы на плечо, думая этим облегчить свою ношу, душа меняет один вид деятельности на другой, в надежде обрести умиротворение.
Добрые поступки не оградят от страданий, ибо причина страданий — иллюзия, а не кара за злые дела.
Чтобы прекратить кошмар, нужно проснуться, но не бороться со злом во сне.
Дабы избавиться от страха, нужно пробудиться, преодолеть иллюзию, которая вынуждает рождаться и умирать снова и снова.
Чтобы освободиться от иллюзии, нужно безропотно предаться вездесущей Истине и принять Ее в любом облике.
Кто не служит Истине, Господу Богу, не одолеет иллюзию, каким бы разумом, знанием и волшебными силами ни обладал.
Кто доверился непорочной Истине, тот готов слушать о Ней вечно, чей разум не осквернен корыстью, тот не пресытится Истиной во веки веков.
Истина открывается тому, кто не ищет в Ней выгоды.
О Государь, святые, чьих сердец не касается скверна и себялюбие, непрестанно прославляют личные свойства Верховного Владыки, кто пьет ушами нектар повествований, текущий из их благодатных уст, свободен от заблуждений, не ведает телесного голода и жажды, страха и скорби».