Держи меня за руку

- Держи меня за руку. - тихонько проговорила умирающая старушка внуку Ваньке. За окном висели огромные виноградники, всё те же, что Клавдия Степановна видела в юности.
- Как же время быстро летит, дорогой. Ты даже представить себе не можешь.
- Бабуль, не говорите много, хуже ж станет. - с грустью промолвил Ваня.- Вам поменьше бы напрягаться.
- А я и не напрягаюсь, милый. Я покидаю тебя в скором времени.
Ваня с трудом сдерживал слёзы, понимая, что единственный человек, с которым он вырос, больше никогда не будет рядом.
- Да куда же я без Вас, бабуль?! Куда?
- Столько всего яркого будет у тебя, Ванечка. Ты молодой, красивый. Алиску-то в жёны возьмёшь, детишек нарожаете, гм, гм… Не ропчи на судьбу. Все мы уходим. Все мы гости в этом свете. Об одном лишь жалею, Ванька.
- О чём же?
- Много красоты не замечала. Погляди-ка ты на виноград наш.
- Да что мне этот виноград? - с грустью проговорил Ваня.
- Вот и я говорю: вы, молодёжь, в уныние впадаете запросто, хотя Царь наш Небесный подарил нам его для радости, для любви.
- Где же тут место для радости, коль люди приходят и уходят?
- Нам дано учиться здесь как подобает, дабы обрести жизнь вечную.  Всё наше земное существование, чтобы научиться жить Там.
- Неужто Вы совсем не боитесь, бабулечка?
- А я себя к этому готовила, миленький. Я этого ждала с упоением. Дед твой с улыбкой помер. Меня вот ждёт.
- Как же жить-то?
- По совести, Вань, по совести. Все мы оступаемся, все мы срываемся. Но пытаться надо. Ох, как надо. Хммм…
- Ба!
- Всё хорошо, Вань. Прихватило в груди малость.
Ваня всё держал бабушку за правую руку, вспоминая, как та рассказывала ему сказки на ночь.
- Ванечка, держи меня за руку не потому, что мне страшно. А потому что тебе меня провожать, тебе силы нужны мои, пусть и последние.
- Мне трудно верить.
- Тонущему в волнах апостолу тоже было трудно, пока того за руку не взял Господь Наш Христос.
Клавдия Степановна задумалась на мгновенье… - Пусть маловерие твоё сменится твёрдым убеждением. Верь и ничего не бойся. Глянь на тот сундучок у зеркала. Сколько там драгоценностей от мамы моей. Увидели б коммунисты - головы нам снесли. Да только, видишь ли, коммунистов тех нет, скоро и меня не будет. А драгоценности тут остались. Нажили себе добра, а забрать в Царствие Небесное не можем, кроме совести своей, белой, как чистый снег, али грязной, словно тряпка для швабры.
Клавдия Степановна отошла с такой же нежной улыбкой, как и Ванькин дедушка.