Марья и подводный хозяин. Часть 2

Часть 1: http://proza.ru/2025/10/01/930

Настало время, когда дядька Влас в очередной раз заговорил о том, что пора бы собрать цвет-траву, Марья вышла ночью на порог, накинула платочек на плечи. И страшно было девушке, и устала она, наработавшись за день, да ничего не поделаешь. Уж и уговаривала она дядьку: в такую ночь цвет-трава ни за что не расцветет, ей лунный свет надобен. Никаких слов не хотел слушать Влас. Опасался, что упустит время и уйдет от него удача. Хотя ведь не в траве дело, но без крепких сетей рыбу не удержишь!
Наверное, и Марье бы не стоило страшиться на озеро ходить – раз уж она тоже была спасительницей для водяненка. Да дядька об этом не упоминал, когда с посланцами водяного говорил, а сам мальчонка вряд ли что запомнил из случившегося.
Вот добралась Марья до Яхонтового озера. Кругом темнота, а вода светится серебром, переливается. Словно в ней отражались звезды, хотя на небе их и не было видно. А вдоль берега озера — то тут, то там — сияли мягким светом волшебные цветы! Красиво и жутко стало Марье. Вокруг стояла мертвая тишина: не было слышно ни плеска воды, ни ветерка, ни птичьего крика.
Тут где-то неподалеку хрустнула ветка. Девушка вздрогнула, замерла. Но ничего больше не услышала. И не увидела никого, хотя огляделась, пусть и страшно ей было, а зажмуриться – еще страшнее! Девушка сжала кисточку платка. Постояла немного, набираясь смелости. Прежде, чем собирать цвет-траву, подошла она к самой воде, поклонилась, попросила прощения:
– Не серчай, дедушка водяной, я тут похозяйничаю.
Достала Марья ножичек острый да и взялась срезать траву чудесную. Набралась целая охапка. Тут и луна вышла из-за туч, осветила все кругом чудесным светом. Пусть и холодным, но озеро стало словно сплошь из самоцветов выложенное. Замерла Марья, залюбовалась.
– И кто же это озорует, в чужих владениях хозяйничает? – прозвучало вдруг грозно.
Вздрогнула Марья, травки все на землю посыпались. Перед девушкой стоял дед: борода до пят длится, в ней – кубышки да мелкие рыбешки запутались. Тулуп на дедушке будто тиной покрыт. Седые лохматые космы из-под шапки выбиваются, усы до самого пупа спускаются. Плащ на нем был весь рогульником облеплен.
Никогда прежде этого человека Марья не видела.
– Воровала! – ткнул он в ее сторону скрюченным сероватым пальцем, да и разглядела она перепонки, точь-в-точь – жабьи. Затрепетало сердце.
– Прости, дедушка водяной, – поклонилась Марья. – Я здесь по поручению моего дядюшки Власа-рыбака. Он тебе поклон передает.
– Хотел бы передать – сам бы принес, – проворчал дед и зло добавил: – Ничего тебе дядька не поручал. Обещался он речному хозяину жизнь отдать, вот и прислал в счет исполнения долга. Теперь ты подданная подводная, так что пойдешь со мной. Зря только травы столько перевела! Ну да не пропадет, прихватим с собой. За каждую былиночку отчитаешься, за каждую сорванную травиночку наказание получишь.
Марья задрожала. Не могло быть такого, чтобы Влас и правда отдал ее речному хозяину. Ухватилась девушка за край платочка.
Тут дед нахмурился, усами зашевелил. Пригрозил:
– Реветь не вздумай, не помогут тебе слезы! Глупая девка, решила водяного сыростью напугать!
Сообразила Марья, что он до сих пор говорил о водяном хозяине как о ком-то другом. И понадеялась, что сможет спастись. Не могла она поверить в такое страшное предательство. Слишком уж подлое было дело. Заманивал ее водяной…
Девушка снова поклонилась.
– Ты прости, что растерялась. Не знала я, что такой уговор между дядюшкой и речным хозяином. Не нарядилась как следует, не приготовилась. Теперь стыдно во владениях подводных показаться будет. Дай хоть умыться, слезы утереть.
Дед подозрительно нахмурился, но проворчал:
– Ладно, давай, умывайся. Только быстро, некогда мне тут с тобой прохлаждаться.
И отвернулся, вот удача! Марья со всех ног бросилась прочь от озера. Слышался сзади шум, ругань злая. Да только девушка мчалась, не оглядываясь, не останавливаясь. Далеко от озера житель подводный уходить не стал, как она и надеялась.
Из последних сил добежала до дома, на крылечке едва не упала, забарабанила в дверь. Показалось: год минул, прежде чем открыли. На пороге стоял дядька Влас, лицо – мрачнее тучи.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он. – Я тебя куда послал?
Тут Марья вспомнила о цвет-траве.
– Прости, дядюшка, я была на озере. Да только там меня водяной едва под воду не заманил. Сказал… сказал… – Марья едва вымолвила страшное: – Что ты ему меня отдал по уговору! Не погуби!
– Не реви, всех соседей перебудишь, – проворчал дядька Влас. – Ну, не реви, кому сказано! Вот что, подшутил над тобой водяной. Шумела ты, должно быть, вот и не понравилось ему. Сколько раз тебе говорил: нельзя быть такой неуклюжей. Набедокурила, а дядьке Власу теперь перед речным хозяином ответ держать, извиняться.
Всхлипнула Марья, задрожала, как осиновый лист.
– Ну-ну, успокойся, дуреха, что ты там себе надумала-то, – смягчился Влас. Накинул на плечи Марье свой старый армяк. Взял девушку за плечи, а потом вздохнул да и обнял по-отечески. – Разве я тебя обижал?
– Никогда, – замотала головой Марья. – Прости, дядюшка, натерпелась я страху, не знала, что и думать.
Постепенно слезы Марьи высохли, а испуг истаял, начал казаться пустым. Да и все, случившееся на озере, мстилось теперь страшной сказкой. Вот нечего было ночью истории о водяном вспоминать, саму себя пугать!
Марье стало тепло и спокойно. Не бросил ее дядюшка, хоть и случилась беда.
– Ты вот что, – решил дядька. – В дом пока не будем заходить, чтобы еще больше шуму не поднять. Помоги-ка мне найти кисет мой. Обронил я его во дворе. Ты так неслась, что мне не до такой ерунды было…
Марья, уже совсем успокоившись, закивала. Зажгли они лучину.
– Где-то здесь, – пробормотал Влас. – Давай-ка я вон там посмотрю, ближе к тыну. А ты у колодца погляди.
При слове «колодец» Марья вздрогнула. Ночью и воду набирать было не принято. Тем более после того, как она уже разозлила водяного хозяина… Но ведь не о воде была речь, только и требовалось, что кисет дядькин найти. Подошла она ближе, невольно поглядывая на колодезного журавля, уж больно жуткий вид у него в темноте был.
– Не вижу, дядюшка, – тихо сказала девушка подошедшему Власу. Тут ее что-то толкнуло с силой. Только и успела девушка охнуть, как перед глазами все завертелось, почувствовала она, что падает, да все вниз и вниз, в непроглядную темноту.