Little lord fauntleroy

(Frances Hodgson Burnett)
Маленький лорд Фаунтлерой
Фрэнсис Элиза Бёрнетт

1
Сам Седрик ничего об этом не знал. Ему об этом даже не говорили. Он знал, что его папа был англичанином, потому что мама ему так рассказывала; но папа умер, когда он был совсем маленьким, и он мало что о нём помнил, кроме того, что он был большим, с голубыми глазами и длинными усами, и что ему было так приятно носить его на плече по комнате. После смерти папы Седрик понял, что лучше не говорить о нём с мамой. Когда отец заболел, Седрика отослали, а когда он вернулся, всё было кончено; а мать, которая тоже была очень больна, только-только начала садиться в своё кресло у окна. Она была бледной и худой, на её хорошеньком лице исчезли все ямочки, глаза казались большими и печальными, и она была одета в чёрное.
«Дорогая, — сказал Седрик (его папа всегда называл ее так, и поэтому маленький мальчик научился это говорить), — дорогая, моему папе стало лучше?»
Он почувствовал, как дрожат её руки, и повернул свою кудрявую голову и посмотрел ей в лицо. В её взгляде было что-то такое, что заставило его почувствовать, что он вот-вот заплачет.
«Дорогая, — сказал он, — с ним все хорошо?»
И вдруг его любящее маленькое сердце подсказало ему, что лучше обнять ее за шею обеими руками и целовать снова и снова, прижимаясь своей мягкой щекой к ее щеке. Он так и сделал, а она положила лицо ему на плечо и горько заплакала, прижимая его к себе так, словно никогда больше не сможет отпустить.
«Да, он здоров, — всхлипывала она. — Он совершенно, совершенно здоров, но у нас... у нас никого не осталось, кроме друг друга. Совсем никого».
И тут, каким бы маленьким он ни был, он понял, что его большой, красивый молодой папа больше не вернётся; что он умер, как он слышал о других, хотя и не мог точно понять, что именно вызвало всю эту печаль. Поскольку его мама всегда плакала, когда он говорил о папе, он втайне решил, что лучше не говорить ей о нём слишком часто, и он также понял, что лучше не позволять ей сидеть спокойно и смотреть на огонь или в окно, не двигаясь и не разговаривая. Они с мамой знали очень мало людей и жили, как можно было бы подумать, очень одинокой жизнью, хотя Седрик не понимал этого, пока не стал старше и не узнал, почему к ним никто не приходит. Потом ему сказали, что его мама – сирота и совсем одна на свете, когда папа на ней женился. Она была очень хорошенькой и жила компаньонкой у богатой старушки, которая была к ней недоброй, и однажды капитан Седрик Эррол, зашедший в дом, увидел, как она взбегает по лестнице со слезами на ресницах; и она выглядела такой милой, невинной и печальной, что капитан не мог её забыть. И после многих странных событий они хорошо узнали друг друга и горячо полюбили друг друга, и поженились, хотя их брак навлёк на них недоброжелательство многих людей. Однако больше всех злился отец капитана, который жил в Англии, был очень богатым и важным старым дворянином, с очень скверным характером и яростной неприязнью к Америке и американцам. У него было два сына старше капитана Седрика; и по закону старший из этих сыновей должен был унаследовать семейный титул и поместья, которые были очень богаты и великолепны; если старший сын умирал, наследником становился следующий; поэтому, хотя он был членом такой знатной семьи, было мало шансов, что сам капитан Седрик станет очень богатым.
Но так случилось, что природа дала младшему сыну дары, которых не было у его старших братьев. У него было красивое лицо и прекрасная, сильная, изящная фигура; у него была яркая улыбка и сладкий, веселый голос; он был храбрым и щедрым, и имел самое доброе сердце на свете, и, казалось, обладал силой заставить каждого любить его. А со старшими братьями было по-другому: ни один из них не был ни красивым, ни очень добрым, ни умным. Когда они были мальчиками в Итоне, они не пользовались популярностью; когда они поступили в колледж, они не заботились об учебе, тратили попусту и время, и деньги, и завели мало настоящих друзей. Старый граф, их отец, постоянно был ими разочарован и унижен; его наследник не делал чести его благородному имени и не обещал стать кем-то иным, кроме как эгоистичным, расточительным, ничтожным человеком, без мужественных или благородных качеств. Старый граф думал о том, как горько, что сын, занимающий лишь третье место и имеющий лишь ничтожное состояние, будет обладать всеми дарованиями, всеми прелестями, всей силой и красотой. Порой он почти ненавидел красивого юношу, потому что, казалось, у него были все достоинства, которые должны были сопутствовать знатному титулу и великолепным поместьям; и всё же в глубине своего гордого, упрямого старого сердца он не мог не любить своего младшего сына. Именно в одном из приступов раздражения он отправил его путешествовать по Америке; он думал, что отправит его на время подальше, чтобы не сердиться, постоянно противопоставляя его братьям, которые в то время доставляли ему немало хлопот своими буйными нравами.
Но примерно через шесть месяцев он начал чувствовать себя одиноким и тайно жаждал снова увидеть своего сына, поэтому он написал капитану Седрику и приказал ему вернуться домой. Письмо, которое он написал, пересекло по пути письмо, которое капитан только что написал своему отцу, рассказывая о своей любви к хорошенькой американке и о своем намерении жениться; и когда граф получил это письмо, он был в ярости. Каким бы плохим ни был его характер, он никогда в жизни не давал ему волю так, как дал волю, прочитав письмо капитана. Его камердинер, который был в комнате, когда оно пришло, подумал, что его светлость хватит удар, настолько он был вне себя от гнева. В течение часа он бушевал как тигр, а затем сел и написал своему сыну, и приказал ему никогда больше не приближаться к его старому дому и не писать отцу или братьям. Он сказал ему, что тот может жить, как ему заблагорассудится, и умереть, где ему заблагорассудится, что он должен быть навсегда отрезан от своей семьи и что ему не придется ждать помощи от отца, пока он жив.
Капитан был очень опечален, прочитав письмо. Он очень любил Англию и горячо любил прекрасный дом, где родился; он даже любил своего сварливого старика отца и сочувствовал ему в его разочарованиях; но он знал, что в будущем ему не придётся ждать от него доброты. Поначалу он едва знал, что делать; его не учили работать, и у него не было делового опыта, но он был смел и решителен. Поэтому он продал свой офицерский чин в английской армии, после некоторых трудностей нашёл место в Нью-Йорке и женился. Перемена по сравнению с его прежней жизнью в Англии была очень разительной, но он был молод и счастлив и надеялся, что упорный труд принесёт ему великие дела в будущем. У него был небольшой дом на тихой улице, и там родился его маленький сын, и всё было так весело и жизнерадостно, по-простому, что он ни на секунду не пожалел о том, что женился на хорошенькой компаньонке богатой старушки только потому, что она была такой милой, и он любил её, а она любила его. Она была очень мила, и её маленький мальчик был похож и на неё, и на своего отца. Хотя он родился в таком тихом и дешёвом маленьком доме, казалось, что никогда не было более счастливого ребёнка. Во-первых, он всегда был здоров и поэтому никогда никому не доставлял хлопот; во-вторых, у него был такой мягкий характер и такие обаятельные манеры, что он был радостью для всех; и в-третьих, он был так красив, что представлял собой настоящее зрелище. Вместо того, чтобы быть лысым младенцем, он начал жизнь с копной мягких, тонких золотистых волос, которые завивались на концах и к шести месяцам завивались в свободные колечки; у него были большие карие глаза, длинные ресницы и прелестное личико; у него была такая крепкая спина и такие великолепные крепкие ноги, что в девять месяцев он внезапно научился ходить; его манеры были настолько хороши для младенца, что было приятно с ним познакомиться. Казалось, он чувствовал, что все вокруг ему друзья, и когда кто-нибудь заговаривал с ним, когда он ехал по улице в экипаже, он бросал на незнакомца один милый, серьёзный взгляд карих глаз, а затем отвечал ему милой, дружелюбной улыбкой; и в результате не было ни одного человека в окрестностях тихой улицы, где он жил, – даже бакалейщик на углу, которого считали самым ворчливым существом на свете, – который не был бы рад его видеть и заговорить с ним. И с каждым месяцем своей жизни он становился всё красивее и интереснее.






















(*-4 стр.-*)
~