Последние слова

Холод пробирал до костей, но это был не тот холод, что от зимнего ветра. Этот был внутренний, тягучий, как смола, пропитывающий каждую клеточку. Я лежал на чем-то жестком и влажном, и каждый вдох отдавался тупой, ноющей болью где-то глубоко внутри. Раны. Да, раны были глубокие. Настолько, что даже слабый свет, пробивающийся сквозь щели в чем-то, что, наверное, было крышей, казался слишком ярким.
Я попытался пошевелить рукой. Получилось. Слабо, но получилось. Пальцы нащупали грубую ткань, пропитанную чем-то липким и теплым. Кровь. Моя кровь.
"Вряд ли я увижу рассвет", – пронеслось в голове. Мысль была не новой, но сейчас она обрела какую-то окончательную, тяжелую реальность. Не было ни страха, ни отчаяния. Только усталость. Невероятная, всепоглощающая усталость.
Я вспомнил, как в детстве читал книги о героях, которые перед смертью произносили пафосные речи, полные мудрости и прощания. Как они завещали что-то важное, как прощались с миром с достоинством и величием. Сейчас мне это казалось смешным.
"Но никто не говорил, что умирая нужно выдумывать какие-то громкие последние слова, верно?" – подумал я, и легкая, почти незаметная улыбка тронула губы. Действительно. Зачем? Кому это нужно?
Я не был героем. Я был просто человеком, который оказался не в том месте и не в то время. Или, может, был в том, но просто не смог справиться. Неважно уже.
"Можно вообще не заморачиваться", – добавил я мысленно. И это было облегчением. Не нужно было искать нужные слова, не нужно было пытаться оставить после себя след в виде мудрого изречения. Можно просто… быть. Быть здесь, в этом холоде, в этой боли, и ждать.
Я закрыл глаза. Свет, пробивающийся сквозь щели, стал менее навязчивым. Я представил себе, как где-то там, далеко, солнце готовится подняться над горизонтом. Как птицы начнут петь свои утренние песни. Как люди будут просыпаться, спешить на работу, пить кофе. Обычная жизнь.
Моя жизнь, казалось, подходила к концу. И это было нормально. Не было никакого смысла в том, чтобы делать из этого представление. Просто тихий, незаметный закат.
Я почувствовал, как дыхание становится все более поверхностным. Боль уходила, сменяясь каким-то странным онемением. Я больше не чувствовал холода.
"Не заморачивайся", – повторил я про себя, и это было последнее, что я подумал. Последнее, что я почувствовал. И в этой простоте, в этом отсутствии претензий, было что-то… настоящее. Что-то, что не требовало громких слов.