А я знаю, что ему скажу рассказ о женской находчив

– Что ж у Вас, Николай Кузьмич, кличка такая примитивная? От фамилии обрубок и только, – любопытствует страж порядка у затутаированного Пряника.
 
– Кличка, гражданин следователь, у моего ягдтерьера «Лентяй». А имя у него Левонтий Атос Донтесос. По паспорту международному – охотничьему.  А у меня погоняло не хуже других, – разъясняет гражданин Н.К. Пряничников, первый раз оказавшийся не подозреваемым и не обвиняемым, а потерпевшим, и, поддерживая простреленную руку на перевязи, откровенничает: – В первом классе дали. Так и прилипло. Зона ни при чем.

– А почему Вы не хотите нам помочь? Мотивы покушения очень важны. Не верится, что Вы с Вашим криминальным прошлым не понимаете, кому живой помешали. В бизнесе, например, в кондитерском, в пряничном. Или с чужой женой баловали. Ревность ещё тот мотив.
 
– Опять за рыбу деньги. Встал человек на этот (как его?) путь светлый, исправления, значит, покончил с позорным прошлым, так его хотят наказать, убрать. Чтоб другим не повадно было это (как его?) исправляться. Ничего нового. Кино смотрели? – отбивается от назойливого визави Пряник. Жарит беднягу температура.

Не добившийся толком ничего, сжалился над раненым следователь и отпустил в больничку. Лечиться.
Не до лечения, однако, подстреленному. И с казенной койки дела ведёт. Пищевое производство. Раз застопоришься – отстал, не успел. Обошли. Прибыль упала. А там и до закрытия рукой подать. Слияние и поглощение по науке. Знает сопротивляющийся Пряник, с кем слияние и кем поглощение. На фиг надо.
 
Но не у одного него проблемы в бизнесе. Одноклассник Костик тоже в теме. У него похлеще пряникова товар. Эмиссары по селам рыщут, у бабок молоко скупают. Доставка на комбинат быстрая. Переработка. Упаковка. По магазинам развезти. Хлопотно. Но дело есть дело.  И не хватает Костику пяти миллионов. До зарезу. На развитие. А то не удержаться. Конкуренты подстёгивают. А у Костика идея фикс – концепция: всё натуральное, продукция для богатеньких зожников, спортсменов и далее по списку.  Рисков выше крыши.

Пять миллионов на развитие нужны. И сразу все. Любший друг не откажет. Костик почти уверен.

–   Ну, ты даешь, Кастет. Пять миллионов, конечно, есть. Изыму не из бизнеса. В общак залезу. Ты ж братве не чужой. Найдутся. Но тут за мною глаз да глаз. Не удивляйся, когда следак тебя вызовет. Все контакты проверяют. С меня подписку взяли. Не могу двинуться, пока не заколют меня окончательно антибиотиками и прочей мутью.

Результатом недолгих размышлений стало решение:
– Мамашу попрошу. По банкам покатаешь её. Она у меня главбух. Право подписи у неё. Папаша – служба безопасности. Удобно. По-семейному.
 
И Пряник достал из-под подушки аппарат сотовой связи чуть меньше утюга. Поговорил. Дал указания. Всё объяснил.

– Вперёд, Кастет! Она ждет. Всё сделает.
 
И с благословения друга Костик повёз по финансово-кредитным учреждениям ответственное лицо. Было видно, как это самое лицо, Валентина Васильевна Пряничникова, нервничает и как будто озирается:
– Пять миллионов – Коля сказал. Деньжищи-то! А мужу я что скажу? Куда дела? Зачем? Столько-то!

– Тёть Валь, скажите, как есть. Мол, Косте Забродкину на развитие. Что такого-то? Вы ж меня с первого класса знаете. Я ж вам не чужой. Коля у моей Аришки крёстный.
 
– Да что ты, Костик! Кузьма меня убьет. Как по бабам лазить перестал, я у него вредитель номер один стала. Следит за всеми транзакциями. Поднаторел в бухучёте. Старый пень. Начальство из себя корчит. Смотреть тошно.

Поразмышляв вслух ещё некоторое время и никакое объяснение не сочтя приемлемым, на подъезде к банку ответственное лицо с правом подписи тётя Валя вдруг обрадованно хлоп водителя по колену:

–  А я знаю, что я ему скажу. Он мне: «Куда деньги дела, старая ведьма? Зачем столько сняла? На что тебе?» А я ему: «А пошел ты, Кузя, на … уй»  – и довольная откинулась на штурманском месте, просияла, как будто выиграла в спортлото.

Эту историю из 90-ых поведал мне Костик. От неожиданности в рыданиях от смеха он ударил по тормозам и повис на руле. Долго не мог успокоиться. Теперь в нашей семье для вежливого, но категоричного отказа используется фраза: «А я знаю, что скажу...» И продолжение не требуется.