Степан блоггер

Степан, сын своих родителей, был уже не юнцом, ему шел двадцать третий год, а это уже возраст, даже жениться можно. Снимал блоги о своем городе, заброшенных местах, имел почти тысячу подписчиков и считал, что достиг некоторых высот для своего возраста.

Степан был сам из городских, а его родители были из деревенских. Степан всегда хотел проехать по деревенским местам, снять новые блоги, поговорить с местными, задаться темой умирающих деревень. Его родители приехали из деревни на учебу и решили остаться в большом и шумном муравейнике - городе. Обратно их не тянуло, испытав все тяготы деревенской жизни в молодые и юные годы, они, к своему удивлению, обнаружили приоритет в городской жизни. Не надо вставать спозаранку, кормить и доить животных, не надо заготавливать сено и дрова, не надо копать огромное поле картошки, много чего не надо, не надо, не надо. Ну не прелесть такая спокойная и удобная жизнь. Степан, наоборот, про тяготы деревенской жизни не знал, и его со страшной силой тянуло в деревню. Все уговоры были напрасны, и родные сдались, уповая на Божью помощь и проявление ума наконец в красивой белобрысой голове единственного сыночка Степачки. Снабдив провизией на пару дней, больше родные разлуки не выдержали бы, помахали ручками и пустили слезу. Степан, ошалевший от собственной свободы невзначай, на радостях заехал в соседний магазинчик и скупил там практически все батончики и булочки с маком. Теперь ограничивать себя любимого, не было необходимости, родителей рядом нет.

Ах, какая это прелесть мчать на своей машине, ну и пусть что «Жигули-шестерка», но всё же своя, по трассе в сторону малой родины родителей. Предвкушение чего-то большего и интересного электризовало тело молодого человека. И пусть это будет самая большая глупость в его жизни, но она будет, и будет что вспомнить и передать потомкам в мемуарах.

После небольшого перекуса Степан посмотрел на часы, а прошло не больше трех часов от отъезда, его чувство невидимых нитей не отпускало. Эти нити держали Степана с его домом, любимым обшарпанным креслом, холодильником, пуфиком для ног и, конечно, мамиными плюшками. Сейчас нити натянулись и тянули со всей силой обратно домой. Но Степан сильный и прорвет наконец эти невидимые преграды.
Степан звучно высморкался в платок, хотел было отдать маме, но мамы рядом не оказалось, тогда с некой долей брезгливости запихал обратно в карман.

Деревня Творогово была некогда большой и очень значимой. Огромная животноводческая ферма, бесконечные поля злаковых, жители деревни жили очень хорошо. Ничего не предвещало каких-либо изменений. Но тяжелые девяностые внесли свои коррективы, и деревня начала потихоньку умирать. Поначалу это не признавали и пытались жить дальше как обычно, но год за годом уничтожалось всё, что создавалось десятилетиями.

Степан еще по дороге услышал посторонний шум, верная машина выражала недовольство. Что было не в порядке, было пока неясно, но возвращаться, то есть сказаться слабым, Степан не хотел. Степан немного разбирался в российском автопроме, но останавливаться посреди дороги не решался, а решил: будь что будет.

Вчера прошёл сильный дождь, точнее ливень, затопило все дороги, и даже местная речка вышла из берегов. И вообще лето было черезмерно дождливое. Но Степан не считал это большим препятствием. К деревне подкатил громко, с ветерком. Практически заехав в деревню, Степан надел на себя скрытую камеру, чтобы не пугать местных. Остановился прямо возле дома местной ведьмы. Но этого Степан этого не знал и не догадывался. Это машина сама встала как вкопанная и дальше ехать отказалась. Степан вовсе не расстроился и решил просто плыть по течению, пойти и осмотреться, а с ремонтом своей  ласточки пока обождать.

Степан прошелся по дороге, которую изрядно подмочил дождь. Через некоторое время обувь промокла, а к дорогим джинсам прилипла жидкая грязь. Ноги разъезжались в разные стороны, идти было сложно, Степан решил пойти по обочине, заодно вытереть кроссовки от грязи.

Местная жительница, глухая бабка Матрена, встретилась на пути Степана.
- Здравствуйте, бабушка, скажите, а с кем здесь можно поговорить? - спросил Степан участливо.
Бабушка посмотрела на Степана и пошла обратно, откуда пришла. Глаза у неё были наполнены страхом. Руками она махала, но ничего не говорила.

Степан и тут не стал расстраиваться, ну а зачем, пока ничего не понятно. А единичный случай — это не показатель. Пройдя еще несколько десятков метров, которые дались с трудом, Степан удивился полному отсутствию жизни. Кроме бабушки больше никто не встретился, и даже обычного деревенского шума не было слышно. Ощущение полной пустоты стало наполнять не готовое к невзгодам тело молодого и неопытного блогера.
Но желание выставить новое видео и набрать побольше лайков взяло-таки верх.
Войдя в первый попавшийся дом, Степан начал свой рассказ.
- Как видите, дом заброшен, снаружи обветшал, дверь открыта, пола нет, здесь уже побывали мародеры, и, как обычно, полуразвалившаяся печь, на стене календарь за 2002 год, значит, заброшен дом давно, более двух десятков лет...

На улице послышалось тарахтение и голоса. Степан выглянул в мутное окно и увидел нескольких бравых мужчин и старенькую «Газель», которая так и норовила застрять колёсами в грязи, но мужчины громко корректировали водителю движение, сопровождая всё отборным матом. Остановились прямо возле дома, в котором находился Степан. У Степана по спине пробежался холодок, и сами собой зашевелились волосы на макушке. Не зная, что делать дальше, решил выйти первым.
- Вот я вам сейчас задам, Никола, давай мою двустволку, я вам сейчас, ироды, покажу, как по деревне шастать и грабежом заниматься, - услышал собственный голос Степан.
Голос был хриплый, совсем не похожий на обычный, Степан даже растерялся и застыл на некоторое время.
- Да ты чего, дед, стращаешь, нечто мы воры какие, мы работники «Энергогрупп», приехали провода ваши проверить, - сказал самый крепкий из мужчин.
- Знаю я вас, всех группой и перестреляю, нет у нас электричества, второй год нет, чего приперлись, говорю, дома грабить, а ну вон отсюда, вон пошли, пока я вконец не осерчал, - не сдавая позиции, кричал сухим, старческим голосом Степан.
- Ого, какой нервный старикан, давай, ребята, - сказал крепкий мужик.
«Газель» завизжала и потихоньку стала разворачиваться по обочине. Степан с полным ощущением победы вернулся в дом. А дом будто помолодел, красивые наличники и ровная обшивка меняли дом кардинально прежней заброшенки. В доме было уютно, ручные дорожки, белая печь, пахло хлебом и квасом. У печи крутилась женщина в платочке.
- Ефим, ну ты чего так грубо, они же злопамятные, придут, дом спалят вместе с нами, ой, беда с тобой, на старости такой буйный стал. А Коленьку, сыночка, чего приплёл, давно уж схоронили, а ты всё не унимаешься, - качала головой женщина.
- Ничего, мать, не боись, отобьемся, ишь чего удумали, дома разорять, я им покажу, а Колю че приплёл, так это он нам и с небес помочь должен, оставил нас одних век куковать так пускай хоть как-то помогает, - сказал Степан, ещё больше вживаясь в роль.

Перед Степаном выросла миска с пирожками и кружка кваса. Степан схватил горячий пирожок и с удовольствием откусил его.
- Ефим, если уже поел, сходи козочку приведи, уж и темнеть скоро будет, - сказала устало женщина.
- Иду, иду, поесть не даст, - сказал Степан, запихивая пирог в карман.

Держа в руке ещё один пирог, с полным ртом вышел из дома и пошёл на окраину деревни. По дороге встретил Аркашку, соседа, тот вёл свою упрямую козу, которая так и норовила рогами поддеть за мягкое место хозяина. Но Аркадий был трезв как никогда и резво от козы уклонялся.
- С чем пироги-то? - спросил Аркадий.
- С капустой, - ответил Степан, протягивая пирог.
- Ох и вкусные у тебя Валентина пироги печёт, пышные, румяные, у моей кобры такие не получаются, - сказал Аркадий, откусывая пирог.
- Ты видал мародёров, что в крытом фургончике приехали? - спросил Степан.
- Видал, как застряли, думал, чьи-то гости, подмог малость, уехали и спасибо не сказали, - ответил Аркадий.
- Так это мародёры чистой воды, я их вертанул, это они меня испугались, а ты им помог ещё, экий ты глупый, Аркадий, иди уже, говорить с тобой даже неохота, - сказал Степан и пошёл на больных, непослушных ногах по дороге дальше.

Аркадий только и покачал у виска. В это самое время коза всё-таки ухитрилась и боданула Аркадия, от чего тот взвыл на всю деревню. А Степан, не поворачиваясь, помахал тому рукой.

Проходя мимо своего жигулёнка, Степан остановился и недовольно покачал головой, ещё один мародёр, подумал он и с силой пнул колесо жигулёнка...
Выжимая всю силу из «Жигулей», почти сто километров в час, Степан нёсся по трассе в сторону родного города. Приборная панель дребезжала и грозилась выскочить. Степан сам не знал, почему гнал с такой силой, просто убегал. Убегал, не оборачиваясь.
Дома родители окружили заботой сыночка, только спустя неделю Степан смог переосмыслить произошедшее. Сон ли он видел, или не сон. Но в деревню его тянуть со страшной силой перестало.
Конец.





;