Зимние истории. Часть 1. Игры в Полярники

Зимние истории.
Часть 1. Игры в «Полярники».

Южная прикаспийская зима, в общем понимании, конечно, ничего общего не имеет с классической зимой.
Снега толком не бывает. Раньше, когда-то, были и снега, и приходилось отцу за зиму пару-тройку лопат сколотить из фанеры. Минус тридцать нормально, даже я хорошо помню. Хрум-хрум по снежку ходили, в снежки играли, да и бабу эту большую лепили.
Но мороз всё равно мягкий, щеки красные, и бегали полураздетые.
Потом, с годами, как-то холод (в градусах) стал убавляться, а ветра усилились.
И при -10°С и высокой влажности так тебя продувало, пронизывало насквозь, что «мама, негорюй!». В минус сорок так не мёрзли.
Теперь другие времена, другая природа, что ли, роза ветров...
Лёд у нас всегда был зимой крепкий, под полметра, и рано реку «сколачивало» Прямую Балду — это рукав Волги, что омывает остров нашей жизни. Поскольку морские и речные суда по началу зимы ещё шли на ремонт на судоверфь в ДОК, то ледоколы рубили молодой лёд по всей реке, до тех пор, пока его мороз не схватывал намертво.
Да, но вот потом, после прохода ледоколов, для нас наступало самое интересное время. Мы начинали играть в «полярников».
Замечательнейшая, я вам скажу, игра! Очень в нас воспитывала психологическую устойчивость, мужество и решительность.
Разбитые крепкие куски льдин схватывало холодом тонкой наледью по всей реке. Вроде бы всё крепко, но подвижно, тонко. Задача — перейти на другой берег по «пятнышкам» больших льдин.
Ходили мы парами-тройками, в руках просто палка длинная или в лучшем случае багор. Багор — это такая дрына с металлическим копьём-крючком на конце. Тыкаешь копьём в лёд, проверяешь его на прочность. Или цепляешь крючком, пододвигаешь, подтягиваешь поближе, чтобы запрыгнуть. Ну, помните сказку Андерсена про Нильса и диких гусей!? Как он птиц спасал на льдине от лисса!
Вот это и мы так бегали. Проваливались под лёд, сушились и опять «вперёд, на мины».
Слава богу, тогда из наших никто не утонул.
Хотя случаи были, очень сумашедшие. Бог как-то уберёг.
Обычно рУшились (проваливались) те, кто боялся, не был психологически подготовлен, долго стоял на месте и не двигался. Или слишком смелые, рискованные, «безбашенные».
А то, бывало, и внимание занято не переходом, а чем-то другим веселеньким.
Вот, например, происшествие со мной, в седьмом классе учился. Расскажу.
Помню, мама купила мне тогда шаровары и курточку с начёсом, кармашки с блестящими замочками на груди слева и справа. Эх, загляденье! Погода выдалась ясная, солнечная, хоть и морозная.
Обычно ходили «полярниками» в фуфайках на ремне. А я тут решил «похвастать» своим костюмчиком с начёсом.
Лёд тогда уже «схватился» на реке Балде после ледокола.
Но было много наледи и промежутков тонкого льда.
Мы цепочкой один за другим — где прыжками, где ползком — дошли до середины реки и собрались толпой на большой льдине, обсуждая дальнейшее движение. Хохотали, гоготали, в общем, расслабились. Почему-то пацаны начали со смехом обсуждать мой «прикид» с начёсом. Увидели внизу куртки свисающую бахраму. Кто-то самый умный предложил её спалить спичками. И, главное, тут же достал спички и чиркнул!
Дальше произошло невообразимое.
Пухлый начёс на моей шерстяной одежде вспыхнул практически мгновенно.
Как потом ребята рассказывали, загорелся я факелом, ярким пламенем. На тот момент занимался в секции борьбы классического стиля, поэтому отреагировал, как говорится, на автомате: прыгнул жестко в сторону на лёд.
Пламя вспыхнуло ненадолго, ворс обгорел и тут же погас. Но я успел пару раз перевернуться вокруг себя и скатился в воду. Не разобравшись, ошарашенный, начал что есть силы грести. Вокруг поднялся такой гвалт, ор и шум. С минуту другую я месил тонкий лёд руками, никого не слыша, пока, наконец, одежда не намокла настолько, чтобы начать тащить меня на дно. Наступил некий покой в сознании, пропали желания и стремления. Вдруг ясно увидел, что разгребаю руками мелкий лёд и воду, но плыву не на твёрдый лёд, а от него в обратную сторону. Уже достаточно далеко удалился, чтобы доплыть обратно.
Ребята всё время кричали, ручонками показывали, куда плыть, но я не понимал, да толком и не видел ничего.
Потеряв ориентир, приостановился. И тут почувствовал толчек сзади в спину, потом рывок, и меня куда-то поволокло. Почти не сопротивляясь, я лежал на спине. Надо мною было синее небо и сияло солнышко. Это я чётко запомнил.
Спасение пришло неожиданно с другой стороны.
Оказалось, что ледокол ещё вчера разбил рядом во льду дорогу для переправы рабочих на лодках, куда я и провалился.
Речной трамвайчик-плоскодонка в этой ситуации не пригоден и не может двигаться среди больших кусков льда. Вот и приспособили частные килевые лодки с большой осадкой под «пассажировоз». Увидев утопающего, то есть меня, шкипер всей командой погреб «на всех парусах».
Оттого, что много льда и лодка не успевает, впередсмотрящий решил дотянуться до меня багром и зацепить за ворот. Что, собственно, и сделал. Благо новый ворот и крепкий пиджачек.
Уже на берегу я пришёл в себя. Сапоги, понятно, утопли — дань зимнему дяденьке водяному.
Стою в одних носках. Одежду сняли, отжали, меня «отдубасили» и снова одели.
Спросили: «До дома добежишь?!»
Одно слово — заводские мужики! Рванул пулей.
Дома, конечно, мать добавила «пряников» оптом заодно и за изорванную куртку...
Вот же была потеха.
В тот год мне как-то не везло, в конце зимы, в феврале, я опять влип, но это другая зимняя история...

Часть 2. Ночной лёд.