Глава IX Липучка

Возвращался обратно, в свою квартиру, отдельно от Рудуна и Рыжки. Не хотел находиться с ними рядом после полного провала на проведённом южанами совете.
Сегодня впервые задумался над тем, что всё же движет им в жизни. Благосостояние, положение в обществе, качественная, не имеющая проблем в добывании пища, всё это, прежде являвшееся для него основными маячками в процессе становления, как истинного рыжего, в один миг отошло на задний план.
Но, что осталось!? Для чего нужен на этом свете? Да нужен ли? Кому? Своему народу, который до сих пор прозябает в полном непонимании творящегося в доме?
Нет, не может он идти рядом со своими старейшинами, что как и представители других квартир рыжих слепы и глупы. Не в состоянии смотреть в глаза пусть и прозревшим, но, увы потерявшим способность сохранить независимость старцам. Вовсе не глупость и никчёмность отталкивала его в них, а понимание того, что сам народ южан не в состоянии был выбрать себе иных. Являлись для него напоминанием этого.
Думая таким образом и не заметил, как быстрые ноги донесли до сто тридцатой квартиры. Последнее время редко покидал родные места и теперь, возвращаясь не был рад тому, что оказался в них. Выглядели чужими.
Выйдя из коммуникационной ниши, очутившись под кухонной мебелью, ещё издалека, приметил показавшееся ему необычным скопление рыжих.
Да, так бывало, когда находя пищу, расталкивали друг друга. Если была вкусной и питательной, старались быстро насытиться, унести с собой частичку родным и близким. Но сейчас это собрание вовсе не напоминало подобное, прежде всего прямолинейностью линий, выстроившихся с прямоугольник, словно на торжественном мероприятии рыжих.
Но, что послужило им в этой парадности? Никогда прежде не был замечен в приверженности к ней его народ. Неужели наваленная небольшой горкой в самом центре импровизированной площади пища!? Наоборот, в таком случае не держал бы ровный строй.
Невольно, сам того не замечая ускорил свой шаг. А вдруг и ему удастся перехватить кусочек чего-либо на этой, как бы ему хотелось, чтобы оказалась рыночной, площади. Вскоре был уже совсем близко от устроенной у самого плинтуса, на прямоугольной картонке.
Но… Какой ужас!
Перед ним были десятки мамаш, с нимфами, подростками, папаши. И все они составляли собой плотную толпу Рыжих, будто стремясь опередить друг друга пробиравшуюся к пище.
Но не это настойчивое стремление, считавшееся в порядке вещей среди рыжих, удивило его, а то… то… что все будто околдованные застыли в несвойственных для них, будь они живы позах.
Будто во время некоего ритуала поклонения еде были застигнуты на этой, теперь, совершенно не напоминающей рыночную площади.
Один, почему-то передумавший, решивший отступиться от своей цели папаша ещё шевелил своими длинными, словно антенны усами.
- Что здесь произошло? – в надежде, что в том ещё теплится жизнь, спросил Родик.
- Чёртова ловушка, – еле слышно прошипел рыжий.
- Ловушка!?
- Да.
- Но, как же это может быть!? Вы же полностью свободны! Я помогу, – не поверив своим ушам, бросился на помощь Родик.
- Не смей приближаться! - протянул в его сторону культяпку папаша.
- Почему!? – скорее испугавшись неожиданного гемолимфаточащего обрубка, чем ещё до конца неосознанного предостережения, остановился Родик.
- Это липучка.
Теперь, когда разглядел рядом с папашей, прилипшую к картонке часть его конечности, понимал, прихваченная намертво клеем, в отчаянии отгрызена им.
- Вы все не отравлены? – понимание пронзило Родика.
- Нелепая смерть от голода. Рядом с горами пищи, - закрыл глаза папаша.
Надо было идти дальше.
Неспешно поднявшись на столешницу наткнулся на такую же, как и обнаруженная под столом липучку. Был уже совсем близко от плинтуса у разделочной доски, где ждала его Жирка, но остановился, не в силах отвести свой взгляд от встретивших голодную смерть рыжих. Внимательно разглядывал их, медленно проходя мимо.
Но, не может быть!
Такая же, как и оставил её пару дней назад, раздавшаяся в стороны, несколько больше его размером, но почему-то вздыбленная пытавшимся пролезть под ней суетливым рыжим папашей, будто в попытке оглянуться, застывшая навсегда смотрела на него неморгающим взглядом мёртвых глаз Жирка.
Опротивевшая, давно не вызывавшая никаких эмоций, сейчас обдала холодом, заставив так же, как и она оцепенеть. Как могла оказаться здесь!? Всего пару дней назад была оставлена им сытой, с большим запасом еды, к тому же в непосредственной близости от постоянно переполненного остатками пищи места!
- Жирка! – невольно вырвалось у него. 
Но, знал, не слышит. Пошёл к ней. Вспомнив о липком клее, остановился, лишь слегка дотронувшись. Была мертва.
Пусть давно уже не вызывала в нём никаких эмоций, сейчас заставила испугаться. И этот страх заключал в себе потерю того, что ещё совсем недавно было так не жалко. Стремительно сменился на глубочайшую тоску. Пронзила его сердце.
Последнее время живя со своей мамашей был сильно одинок. Но не думал оказаться таковым лишившись её по-настоящему.