ZOV. Глава 19. Уроки в подвале

Дождь застилал Бахмут пеленой свинцовой тоски. Они заняли оборону в полуразрушенной школе — стены, иссеченные осколками, классные доски с застывшими формулами, на полу разбросанные тетради. В воздухе витал сладковатый запах тлена и пыли.

В подвале они нашли их.

Дети.

Пятеро ребят от шести до десяти лет и их учительница — худая женщина с усталыми глазами, но с негнущейся спиной. Она сидела за партой, окруженная детьми, и тихо читала им «Денискины рассказы». В подвале, где капли дождя просачивались сквозь трещины в потолке, звучал смех — тихий, будто испуганный собственной дерзости.

Увидев солдат, учительница — Елена Викторовна — встала, прикрыв детей собой.
— Мы не уйдем, — сказала она твердо. — Нам некуда.

Семен молча снял каску. За ним — остальные. Эти мужчины, видавшие смерть в лицо, теперь стояли с непокрытыми головами перед хрупкой женщиной и детьми.

Так начались их странные совместные будни. Днем — обстрелы, вылазки, свист пуль. Ночью — дежурство у входа в подвал, где под землей продолжалась жизнь.

Как-то раз семилетняя Маша, самая младшая, подошла к Семену.
— Дядя солдат, а вы злой?
— Нет, — хрипло ответил он. — Просто устал.
— А когда война кончится, вы будете печенье есть? Мама до войны пекла...

Он отвернулся, сжимая автомат. Печенье. Простое, домашнее печенье. А он уже забыл его вкус.

Елена Викторовна вела уроки каждый день. Математика, чтение, музыка. Когда гроза боя стихала, из подвала доносились детские голоса, певшие песню о журавлях. Солдаты слушали, замирая. Эта песня была больнее любого обстрела.

Однажды во время артналета Семен и Кузнец принесли в подвал раненого бойца. Дети не разбежались, не заплакали. Они молча смотрели, как Елена Викторовна перевязывала рану — руки ее не дрожали.

Вечером, когда раненого эвакуировали, десятилетний Ваня подошел к Семену.
— Я тоже буду военным, — сказал он. — Чтобы защищать таких, как Лена Викторовна.
— Нет, — резко ответил Семен. — Ты будешь учителем. Или пекарем. Или врачом. Но не военным.

Он смотрел на мальчика и видел в нем того, кем мог бы стать его собственный сын. Если бы он у него был. Если бы эта война не отняла даже такую надежду.

В ту ночь Семен не спал. Он сидел на крыше и смотрел на горящий город. И думал о том, что они защищают не рубежи и не высоты. Они защищают этот подвал. И уроки в нем. И право Маши мечтать о печенье. И право Вани — не стать солдатом.

А утром снова был бой. Но теперь они шли в него с новым чувством — не ярости, а тихой, спокойной решимости. Потому что знали — в подвале старой школы их ждут. И верят в них.

И пока там, под землей, звучат детские голоса — есть ради чего жить. И ради чего умирать.