Вас подвезти?

                Вас подвезти?


    Ранний октябрь, утро. Выходя на улицу, лицо обдало сыростью. Я подняла воротник плаща, чтобы хоть как-то вернуть в душе уют, запущенный в меня минутами ранее. В этот самый момент рядом остановилась машина.
    — Вас подвезти? — спросил красивый мужчина, глаза которого струились теплом.
    Я посмотрела на него и подумала: «С чего такая вежливость?» В голове промелькнули разные сценарии. Он смотрел прямо на меня, а я, в ступоре, не решалась даже ответить.
    — Садимся? — слегка повысив голос, но сохранив вежливость, спросил незнакомец.
    Недолго думая, я нырнула в машину. Водитель вежливо, но задерживая взгляд на мне, словно изучая, спросил, куда подвезти.
    — Empire State Building, — отходя от задумчивости, сказала я.
    — Просто так или по работе? — поинтересовался он. — Извините, я не представился. Меня зовут Бенджамин.
    — Очень приятно, — коротко ответила я и добавила: — А меня — Мелани. Я работаю юристом в Human Rights Watch.
    — Вау, если не ошибаюсь, эта организация находится именно в этом здании.
    — Вы правильно заметили.
    После обмена любезностями Бенджамин рассказал, что проезжал рядом и вдруг увидел, как я подняла воротник плаща, словно пытаясь спрятать шею от утренней сырости. По его признанию, что-то внутри заставило его нажать на тормоз. Он спешил на работу, но, проникнув в глубину моих глаз — знакомую и почему-то тревожную одновременно, не смог уехать и стал терпеливо ждать моего ответа.
    Пока Бенджамин говорил, у меня было странное двойственное состояние: лёгкий дискомфорт перед Алексом, моим бойфрендом, который остался дома, и неожиданное, почти забытое тепло в голосе Бенджамина. Его тембр напомнил мне юность — далёкую, но до боли живую. В памяти всплывали смутные очертания юноши, с которым когда-то пересеклись мои пути.
Бенджамин вёл машину аккуратно, но то и дело бросал на меня взгляды. И вдруг признался:
    — А ведь я тебя узнал по походке, ещё до того, как остановил машину и предложил подвезти.
    Слова эти задели во мне что-то сокровенное. Если бы он не признался, я бы ни за что не поверила, что рядом — тот самый Бен, который когда-то увлёк меня в путешествие любви и сорвал мою целомудренность.
    Я почти не слушала его слов: картины прошлого одна за другой всплывали перед глазами — от радужных до самых безнадёжных.
    Бен наблюдал за моей реакцией, а я, сражённая внезапным наплывом памяти, смотрела прямо на улицу, в которой будто плелась дорога моей жизни.
    — Мелани… — сражённый моим молчанием, со слезами на глазах произнёс он. — Это я. Твой Бен.
    И в тот миг слёзы хлынули и у меня. Он остановил машину возле парка, и мы вышли, словно в салоне стало тесно не только для нас двоих, но и для нашего прошлого, что вернулось неожиданно и неотвратимо.
    Мы вошли в парк. Воздух в нём был гораздо влажнее и прохладнее, чем на улице. Листья шуршали под ногами грустью. Октябрьская сырость, от которой я только что прятала свое лицо, теперь казалась естественной на фоне происходящего.
    Мы шли молча. Бен держался рядом, но не прикасался ко мне, чувствуя передо мной вину.
    — Знаешь, — волнуясь, произнёс он, — все эти годы я думал, что потерял тебя навсегда. А сегодня… твоя походка. Я узнал её сразу. Она не изменилась.
    Я остановилась и посмотрела на него. В глазах его стояла та же тревога, что и тогда, когда мы расставались.
    — Ты не имел права возвратиться в мою жизнь вот так внезапно, Бен, — мой голос дрогнул. — У меня другая жизнь. Алекс… работа…
    Он выжал горькую улыбку.
    — Я знаю. Я не собираюсь разрушить твою жизнь. Просто… увидев тебя, всё во мне перевернулось…
    Слёзы вновь выступили на глазах. Я отвернулась, уткнувшись в сырые, но всё ещё зелёные ветки кустов, и в этот самый момент почувствовала, как его рука осторожно коснулась моего плеча.
    — Мелани… я не прошу ничего. Только этот момент. Хочу, чтобы ты знала: я помнил всё, что было связано с тобой. Всегда.
    Я не нашла слов для ответа… Мы стояли посреди пустынной аллеи, неспособные сделать шаг друг к другу.

3 октября 2025 г.
Ереван