Вера Андреевна и сын ее Вася

  В Игнатьевке все считали, что Вера Андреевна замужем никогда не была. Хотя сама она с этим утверждением была не согласна. А как же тогда ее Алик?

  Школьница Вера была девочкой послушной. И почти отличница. Воспитывала ее одна бабушка. После школы бабушка, уважаемый в селе человек, устроила ее на работу в сельский совет. Так что скоро Веру стали Верой Андреевной называть. Сначала, будто в шутку. А потом никто уже в селе ее по-другому не называл. Вера Андреевна, да Вера Андреевна… И парни, почему-то к ней с опаской относились. При начальстве все-таки.

  Девчонки-одноклассницы все замуж повыходили. А Вере Андреевне никто предложения не делает, почему-то. В тот год как раз бабушки не стало. Вера Андреевна горевала сильно. Но именно в тот год в сельсовете Алик появился, художник-оформитель. С ним сельсовет договор заключил на оформление сельского клуба. Вот Алик сразу внимание на Веру Андреевну обратил. Ухаживать начал. Конфетами угощал. Погулять после работы приглашал в березовую рощу на краю села. Потом в любви признался. Встречаться стали, а потом и жить вместе начали.

  Соседка только, тетя Глаша, все спрашивала у Веры Андреевны,

- Ну, что там, Армен твой, предложение тебе сделал? Когда же свадьба у вас?

  Почему она Алика Арменом называла, Вера Андреевна так и не поняла. Хотя она и паспорт его в руках не держала. Алик, да и Алик… О регистрации брака она заикнулась как-то. Но Алик сказал:

- Но разве печать в паспорт нам больше любви прибавит?

  А еще ведь Алик художником был настоящим, гениальным. И скоро он оформительством своим заниматься бросит, постоянно у нее в сельском доме поселится. Будет этюды писать на утренней заре. А потом выставляться начнет. Даже в европейских столицах. Но ему больше всего Париж нравится. Сначала там выставки будут его работ, а потом на постоянно в Париж вместе с Верой Андреевной переберутся. Поселятся они на Монмартре. В ресторане «Мулен-Руж» администрация для них постоянный столик зарезервирует. Каждый вечер будут там шампанское пить, жизнью наслаждаться.

  Но потом Алик стал часто и надолго отлучаться. Вот, говорил он Вере Андреевне, последние оформительские дела доделаю и только творчество, только живопись. А потом очень долго Алик не возвращался. Ждала-ждала его Вера Андреевна, но он так больше к ней и не приехал.

  Так что сыночек Вася родился у Веры Андреевны уже без Алика. Вера Андреевна очень сыночка любила, все внимание ему уделяла. Даже мысли об Алике ушли, как-то, на второй план. А потом и вовсе забылись.

  Васенька ее был мальчиком шустрым, непоседливым. Одна беда – со сверстниками дерется едва не каждый день. Сначала матери обиженных мальчуганов приходили ругаться. Потом ее если не классный руководитель, то директор школы вызывали. Наконец участковый из полиции стал наведываться. Уймите своего Васю, Вера Андреевна! А она поделать с Васей ничего не может. У него все вокруг сами виноваты, ведут себя не так, как надо.

  Надежда появилась, когда Васе повестка в армию пришла. Вера Андреевна слышала, что армия – это школа жизни. Вот там Вася перевоспитается. Но благодарственных писем от командования части, за хорошее воспитание сына, Вера Андреевна так и не дождалась.

  Правда, в армии Вася на водителя выучился. По возвращении из армии взял в аренду КАМАЗ старенький и стал перевозками грузов подрабатывать. Неделями его дома не бывало. Все колесил где-то по округе. А Вера Андреевна дома одна-одинешенька. Не с кем словом перекинуться. Некому по хозяйству помочь. Вот женился бы Вася, пришла в дом невестка, девушка хорошая, работящая. Они бы с ней обязательно подружились и жили вместе, Васю из поездок ждали бы вдвоем. Но Вася таких разговоров на дух не переносит. Сразу разговор обрывает!

 Как-то недели две или три Васи дома не было. Приехал – а мать грустная такая, пониклая, и все вздыхает,

- Что, мама случилось, пока меня не было?

- То и случилось, побили меня Вася. Ты же меня одну оставляешь. Вот какой-то мужчина пришел и меня побил. И ругал-обзывал, как хотел. Если бы я не одна, а с невесткой жила, разве бы кто посмел меня тронуть, обидеть…

  Вася нахмурился, кулаки сжал. Стал маму расспрашивать, кто это был, такой негодяй. А Вера Андреевна продолжает:

- Вот смотри, Вася, Галя-почтальонка к нам заходит. Такая девушка хорошая, приветливая. И ко мне так хорошо относится. Может, давай к ней сватов зашлем. И я не одна буду, когда ты поедешь по делам. Ну давай Вася, тебе уже давно жениться пора. Ты обо мне хотя-бы подумай!

  А Вася маму не слушает. Кто бы это мог такой быть? Так маму его обидеть, подлец. Вдруг мысль Васину голову посетила. Это Колька Мирошник, больше некому. В прошлом месяце он так надавал по морде этому Кольке. А он еще, гад, бурчал потом: «Я тебе этого Вася так не оставлю. Еще пожалеешь…». Нет, это точно Колька. Больше некому. Ну, погоди, Колюня, ты за это заплатишь!

  На следующий день Вася попросил машину легковую у одноклассника своего и к дому Мирошниковых подъехал, стал Колю звать. Коля вышел в одной майке, заспанный, лицо помятое после вчерашнего.

- Садись, -приглашает Вася, - тут разговор есть интересный.

  Коля на пассажирское сидение рядом с Васей сел. Поехали. Вася в глухой переулок свернул, машину на обочине остановил, замки на дверцах заблокировал.

- Так, Колька, ты зачем маму мою обидел, подлец, - К Мирошнику повернулся, кулаки сжал Вася и брови нахмурил.

- Какую маму, ты что, Вася, мелешь?

- Короче, сейчас к маме моей поедем. И ты прощения у нее просишь. А то, ты меня знаешь. Я такого не прощаю!

  Подъехали к Васиному дому.

- Прощения будешь просить?

  Коля недоуменно смотрит на Васю. А Вася его за шиворот взял и в сарай затолкал. Сарай на замок закрыл и ключ себе в карман положил. Посиди, подумай.

  К вечеру сарай открыл, но Колю не выпускает.

- Вспомнил? Как маму мою обижал?

  Коля ничего не вспомнил. Утверждает, что никого он не обижал, мать Васину никогда не трогал и в доме Васином сто лет не был уже.

  Вера Андреевна поняла, что Вася кого-то в сарае запер. Да на все ее вопросы Вася молчит. Потом узнаешь. Походит она походит по двору, а к сараю подходить боязно. Видела, что Вася в сарай воду и хлеб относил.

  На третий день Коля с порога сказал, что вину признает. Это он мать Васину обидел и готов прощения просить. Выволок Вася его из сарая за шиворот, во дворе на колени поставил и мать зовет:

- Вот, мама, Коля тебе сказать что-то хочет.

  Коля откашлялся и заговорил жалобно,

- Простите меня Вера Андреевна, я вас больше и пальцем никогда не трону.

  Вася Колю с колен на ноги поднял, пощечину врезал, повернул его лицом к выходу из двора и пинка дал в известное место. И ушел Коля молча, не оборачиваясь.

 А дома Коля в порядок себя привел и на попутной машине тут же в районный центр поехал. Там, в полиции все рассказал и пояснения «с моих слов записано верно» подписал. Васю под арест взяли. Следователи ему обвинение предъявили в похищении человека и незаконном лишении свободы.

 На суде Вася вину признал. Только, говорит, Николай тоже сам виноват. Доводы о том, что он к Вере Андреевне приходил, Николай вообще отрицал. А прощения просил, чтобы Вася его отпустил наконец. Судья пытался у Веры Андреевны выяснить, как там все было, кто на нее нападал. Но Вера Андреевна бормотала, что ничего уже не помнит. И был ли это Николай Мирошник тоже не знает. И когда это было она забыла. И претензий ни к кому не имеет.

 Суд назначил Васе условное наказание. Участковый потом вызвал Васю и доходчиво все объяснил. Что он отмечаться должен регулярно и никуда не выезжать из села, разве что по работе. И самое главное, если он, Вася, еще кому-нибудь «морду начистит», то его в тюрьму отправят.

  То ли Вася повзрослел, то ли после такого предупреждения, но стал он конфликтов избегать. А примерно через полгода въезжает Вася во двор на своем КАМАЗе, а с пассажирского сидения молодая женщина выходит.

- Вот, - говорит Вася Вере Андреевне, - это моя жена. Ее Света зовут. Прошу любить и жаловать. Она будет с нами жить. Как ты и хотела, мама.

  Рассматривает Вера Андреевна невестку. А у той волосы в красный цвет окрашены. Непонятного цвета топик ей грудь перетянул. Белые короткие шорты измяты. А на руках, на ногах и на других частях тела татуировки.

– Привет, мамаша, - Вере Андреевне Света говорит.

  Вера Андреевна стала на стол собирать. А невестка с Васей во дворе, под развесистой старой грушей, уселись на лавочке и курят.

  На следующее утро Вася в поездку уехал. Света ничего о себе рассказывать не хочет. А на Веру Андреевну стала «Ты, Вера» говорить. Раскладушку поставила под грушей и все лежит, курит. Или по телефону с кем-то говорит. Пару раз только Веру Андреевну в магазин посылала, за пивом и сигаретами. Из готовки она только сыр или колбасу порезать может. Работу в огороде и на дух не переносит.

  Тетя Глаша, соседка, через забор Веру Андреевну подозвала, кто это такая, спрашивает. А Вера Андреевна только плечами пожала.

 На четвертый день, с утра, Света свои маечки и лифчики в сумку побросала.

- Я, мамаша, уезжаю от вас. Мне не нравится здесь. Скучно как-то. И Вася ваш козел. Завез меня, а сам свалил куда-то. - И пошла со двора не попрощавшись.

Вера Андреевна обрадовалась…