9. Майоран

    В Древнем Египте, Элладе и Риме майоран ценился как пряное, лекарственное и декоративное растение. Из него обычно плели венки на празднествах. У римлян эта трава была известна как трава счастья, и считалось, что она увеличивает продолжительность жизни.
    Майоран культивируется во многих странах Европы, в Америке и в Китае. Это теплолюбивое растение является ближайшим родственником душицы. Майоран обладает рядом ценных свойств, из-за которых находит применение в медицине, косметологии и кулинарии. Самыми ценными составляющими этого растения можно назвать эфирное масло, каротин и витамин С. Майоран является антисептическим и тонизирующим средством, также его используют при головных болях и заболеваниях дыхательных путей. Однако такое количество биологически активных компонентов обуславливает не только пользу, но и вред майорана. Нельзя добавлять слишком много этой пряности в еду, это может вызвать чувство подавленности и плохое настроение.

***1
    Семёнова третий месяц ходила на всякие собеседования, но работы пока так и не получила. Впору было уже опустить руки. Однако не целый же век подрабатывать в ресторанах быстрого питания. Семёнова решила найти приличное место, во что бы то ни стало, потому что возвращаться к родителям из Питера в Москву она считала последним делом. Провалив поступление в универ, она бралась за любую подработку, из-за чего налаживать личную жизнь для нее не представлялось возможным. Жила она вскладчину еще с двумя такими же горемыками на съемной, убитой насмерть, квартире. Однако девчонки отмыли все, что смогли, сами побелили потолки и оклеили стены дешевыми обоями. Везде, кроме одной комнаты, которую хозяева закрыли аж на три замка. И сама дверь была непростой, а антивандальной. Девчонки шутили, что там за дверью не иначе, как груды золота или на крайний случай убитые жены Синей бороды. 
    Утром обе соседки Семёновой убегали на работу, а она садилась за ноутбук искать себе приличное место не только для трудоустройства, но и для будущей учебы. Ведь в гимназии у нее были хорошие отметки, и егэ она сдала очень прилично. Просто выбрала для поступления универ со слишком высоким проходным баллом, а подать документы еще в пару тройку других вузов не подумала. 
    Родители посылали ей немного денег и звали домой, но она уже считала себя питерской. Звали ее Нелли, но представлялась она всем при знакомстве по фамилии. Собственное имя казалось ей крайне нелепым и несуразным в грубой российской реальности. Ну, какая еще Нелли? Все это мамашины фантазии, она ж библиотекарша, и любимой ее книгой являлась "Легенда об Уленшпигеле". Семёнова прочла ее, но не нашла никаких параллелей со своей жизнью. Была там одна по имени Неле, но ведь не Нелли же, в конце концов. Однако в справочнике имен при рождении Семёновой никакой Неле не имелось, поэтому мать назвала ее Нелли.
    Мамаша всегда была не от мира сего, но Семёнова никогда не поддавалась её тлетворному влиянию и назло матери специально вела себя как последняя хулиганка. Хорошо, что в гимназии всех называли по фамилии, многие одноклассники даже не знали ее имени. А один новенький, пришедший к ним в 9 классе, услышав его, так ржал, что упал со стула под учебный стол, из-под которого потом едва выбрался по причине своего большого роста и широких плеч. Спортом занимался, тот ещё шизоид. Постоянно задевал Семёнову, пока она не закатала ему в лоб. Он снова ржал как жеребец, но перестал к ней приставать, а на 8-е марта даже подарок преподнес. Она презрительно отшваркнула красивую упаковку и вышла из аудитории прочь от этого придурка. Говорили, что он поступил в универ имени Бонч-Бруевича. Борисов, кажется, Славка его звали. Точно, Вячеслав. Его имя Семёнова услышала на вручении аттестатов. Да без разницы.
    В гимназии она враждовала с целым миром, правда, потом оказалось, что многие ее уважали. Нашлись даже те, кто считал ее хорошим товарищем. Пара пацанов и одна очкастая заучка, которой Семёнова помогала, давала свои конспекты, потому что Соньку строили родаки и требовали от нее только отличных оценок. А Семёнова была за справедливость и личную свободу каждого. Собственным родителям она так прямо и заявила. Отец хмыкнул и устранился, сказав:
-Ладно. Учись без понуканий. Твоя жизнь, тебе и решать. Завалишь егэ, сама будешь виновата.               
    Егэ она не завалила, но в универ не прошла. Однако решила доказать отцу, что добьется своей цели, поэтому и свалила в Питер. Трудный оказался город, неприветливый для таких, как она. Но Семёнова не собиралась сдаваться, пахала и, чтобы попытаться пересдать егэ, ходила на подготовительные курсы, на которые смогла-таки накопить со своих подработок.
    И однажды она вдруг встретила Борисова. Он с приятелем зашел в кафе, где Семенова работала. И сразу ее увидел. Приятель ему что-то рассказывал со смехом, а Борисов смотрел на Семёнову, не отрываясь. Потом улучил момент и поймал ее за руку, когда она убирала посуду за клиентами.
-Ты почему здесь? – спросил он.
-Тебе какое дело! – огрызнулась она и покатила тележку с грязной посудой дальше.
Но Борисов дождался ее после смены.
-Чего надо? – процедила сквозь зубы Семёнова, очень на него злая за то, что увидел ее здесь.
-Не прошла в универ? У тебя же вроде нормальный балл по егэ был? – не отпускал ее Борисов.
-Отстань.
-Не отстану. Хватит пацанку из себя изображать. Детство закончилось уже. Могу помочь тебе с поступлением.
-И без тебя справлюсь. На курсы хожу, – ответила она и снова попыталась освободиться, но он крепко ее держал за локоть.       
-Дай свой мобильник, я тебе свой номер сброшу. Не ерепенься ты, я дело говорю. Платишь, небось, за курсы, а я тебе кое-что получше могу устроить и бесплатно. 
-С чего такой добрый?
-Ну… мы ж бывшие одноклассники, как-никак. Своих не бросаем.
Он позвонил с ее телефона на свой и сохранил номер.
-Завтра будет у тебя час свободный?
-Ну… будет, завтра у меня выходной.
-Заметано. Я позвоню и подъеду за тобой. Паспорт возьми.
-А что, работу предложишь?
-Нет, кое-что получше. Главное, сможешь без всяких егэ поступить.
-Платно? Я не потяну, от родителей уехала.
-Не переживай, платить не придется.

***2
    Борисов приехал, как и обещал, но когда Семёнова вышла из подъезда, он оглядел ее с головы до ног и сказал:
-Так не пойдёт. У тебя есть приличная одежда и обувь? Ты же вроде на собеседования ходила, знаешь дресс код. И прическа…
-А что с прической не так? – буркнула Семёнова, – Я причесалась.
-Хвостик сделала, это ты называешь – причесалась? Иди, переодевайся. И побыстрей, потом к стилисту поедем.
-К парикмахеру что ли?
-Да.
-Денег у меня нет на эти глупости.
-У меня есть. Давай, времени мало.
    Через пятнадцать минут она вышла в темной офисной юбке с жакетом и в новых туфлях. Всё по-скромному, но ей это было к лицу.
-Теперь в салон едем, – сказал Борисов, отобрав у нее паспорт.
    В салон она заходила, сжавшись, поэтому он легонько хлопнул ее по спине:
-Чего ты? Расслабься. Ты же всегда бойкой была.
Он что-то сказал женщине-мастеру, и та с улыбкой пригласила Семёнову в кресло перед сверкающим по контуру зеркалом.
-Садитесь, Нелли, поудобней. Мне потребуется примерно полчаса. Если вам не нужно в туалет, я начинаю. 
Семёнова злобно зыркнула на Борисова и прошипела:
-Зачем мое имя назвал?
Но он лишь улыбнулся и вышел в зону ожидания.
Стилист знала свое дело. Подкатила мобильную мойку, промыла Семёновой голову каким-то умопомрачительным шампунем и начала священнодействие с волосами. Семёнова просто закрыла глаза и так просидела все это время. Увидела она себя после того, как затих фен. Прическа ей понравилась. Она не ожидала, что так преобразится. Хотя в Москве Нелли часто делала стильные стрижки, но здесь, в Питере, ей было не до них.
    Борисов осмотрел ее с восторгом, расплатился на кассе, и они пошли в машину.
-Там, куда я тебя привезу, веди себя скромно и отвечай на вопросы, которые тебе зададут. Характер свой ершистый не показывай, там приличные взрослые люди.
-А куда ты меня все-таки везёшь?
-На собеседование в большую фирму моего дяди. Ты ж вроде неплохо разговорный английский знаешь? Секретарем-референтом будешь работать.
-Я?! – изумилась Семёнова.
-А потом без егэ тебя примут в универ.
-Как это?
-Вот так. Потом все подробно расскажу. И помни, представляйся всем как Нелли Семёнова. Обязательно по имени.
-Ты же сам ржал в школе, когда моё имя услышал.
-Дураком потому что был. У тебя очень красивое имя.    
    Все, что происходило потом, Семёнова плохо помнила, потому что действовала как робот и выполняла то, что шептал ей на ухо Борисов. В огромном одиннадцатиэтажном здании все сверкало, она словно в иной мир попала, где стайками по два-три человека с места на место перемещались люди, похожие на чаек. Лифты работали совершенно бесшумно, все поверхности были гладкими и почти зеркальными, а интерьеры супер современными. У Семёновой немного кружилась голова от всего этого, но Борисов поддерживал ее под руку и везде направлял. В лифте он обнял ее, ограждая от других присутствовавших там сотрудников, и только тогда, уткнувшись носом ему в дорогущую рубашку под пиджаком, она расслабилась.
-Помадой меня не испачкай, – шепнул он, наклонившись к ее уху и коснувшись его губами. Она хотела отшатнуться от него, но он прижал ее к себе сильнее.
    Беседу с ней провели в кабинете какого-то начальника, который сидел и просто молча смотрел и слушал. Вопросы Семёновой задавала молодая женщина, причем на американском английском. Борисов сидел поодаль в том же кабинете. Вопросов было много, начиная с личных данных – о родителях, об оценках в гимназии, о полученном балле по егэ, о том, откуда такие знания английского, и кончая тем, какую литературу она любит и какое кино предпочитает.
    Она сообщила, что с первого класса посещала языковую школу. В конце собеседования к ней обратился начальник, который все это время молчал:
-Вы приняты с сегодняшнего дня. Увольнение с предыдущего места работы мы урегулируем сами. Слава, проводи девочку в кассу. Там ей выдадут представительские – на приобретение корпоративной одежды. И аванс. А в отделе кадров после подписания контракта она получит ключи от служебной квартиры.
После этого он обратился к Семёновой и сказал с улыбкой:
-Добро пожаловать в корпорацию "Сириус", Нелли Семёнова!

***3
    Нелли с того дня видела Борисова лишь еще один раз. Теперь они общались по телефону, потому что в универе, где он учился, в это время шли лекции и уже начались практические занятия. Так что он был занят почти весь день. Однако по телефону он во всем её направлял, поэтому уже через три дня, два из которых пришлись на выходные, она вышла на работу в качестве второго секретаря-референта. Первым секретарем являлась та самая молодая женщина, которая проводила с ней собеседование. Ее звали Алевтина, она же инструктировала во всем Семёнову.
-Славик предупреждал, что ты девушка с норовом, – сказала ей Алевтина,– Это пройдет со временем, но может помешать твоей карьере. Тебе ведь всего 18, поэтому оставь эти детские игры и веди себя в соответствии с корпоративным этикетом. Петр Сергеевич родной дядя Славы, но ты впечатлила его своими познаниями и разговорным английским. Однако только этого мало. Записывай все мои инструкции, я не смогу все время находиться рядом. Сумеешь иногда работать синхронистом на переговорах начальника? Это сложно.
-Смогу, – кивнула Нелли, ничуть не смутившись, – Когда мы ездили семьей за рубеж, я вполне справлялась с этим, хотя в отеле мы общались не только с носителями языка, но и с немцами, французами и даже турками.
-Хорошо. Однако синхронист должен понимать не только обычную бытовую разговорную речь. Ты должна освоить специальные термины и названия видов продукции наших производств, поставляемых на экспорт. Возьми вот этот справочник и изучи его.
Алевтина дала Семёновой довольно объемную тетрадь. Слава богу, текст там был печатным, а не от руки.
    Само собой, у Нелли теперь имелось рабочее место с навороченным компьютером, а также устройством громкой связи с кабинетом гендиректора. Петр Сергеевич показался ей добрым дядькой, хотя Алевтина все время говорила о его строгости.
    Борисов смог навестить Нелли только в среду следующей недели.
-Поехали, поедим где-нибудь, – сказал он, поскольку она уже собирала свою сумку, чтобы выйти из кабинета.
-Заодно расскажешь, как идут дела, и покажешь свое новое жилище.
Нелли внимательно взглянула на него и спросила:
-Надеюсь, никакую мзду с меня не потребуешь за трудоустройство?
-С ума не сходи. "Спасибо" – вполне достаточно. Имей в виду, что через месяц тебя примут на заочное отделение в универ. Ты же на юридический пыталась поступить?
-И что для этого требуется?
-Ничего. Принесешь документы и ответишь на несколько вопросов. Но тебе придется нагонять пропущенный семестр. Для этого я пристегну к тебе репетитора.
-Пристегнёшь? Как это?
-Ну… это значит, что с тобой во внерабочее время примерно месяц будет заниматься юрист компании. Об оплате не парься. Дядя все оплатит.
-За какие такие заслуги мне все это?
-Я же говорил тебе – своих не бросаем.
-А если честно?
-А если честно – то за красивые глаза, – засмеялся он.
-Имей в виду, я собой не торгую.
-Дурочка. Считаешь, что я способен на такую гнусность? Даже думать не смей!
-Почему в лифте тогда… губами к моему уху прикоснулся?
-Случайно.
-Врёшь.
-Ну и что? Я нормальный пацан, не импотент какой-то и не гей. Что тут такого?
-Значит, все-таки, не случайно?
-Нравишься ты мне еще с 9-го класса. Сама ведь знаешь. Но я пальцем тебя не трону, если сама не захочешь.
-Не захочу!
-Не зарекайся.
    Две недели Нелли штудировала тетрадь Алевтины. И однажды, в обеденный перерыв услышала в приоткрытую дверь кабинета главного его разговор с кем-то по телефону:
-Зачем ей учиться, да еще заочно? Она прекрасно владеет английским, на высшем уровне, всегда найдет себе работу. Юрист? Ты хочешь еще и юриста задействовать? Ты ведь сказал, что она просто твоя бывшая одноклассница! Или нет? Она, что, нравится тебе? 
    Нелли надела наушники, чтобы ее не уличили в подслушивании, и включила музыку на компе. Однако директор встал и закрыл дверь в свой кабинет. А в конце рабочего дня позвонил Борисов:
-Все, я договорился. С завтрашнего дня юрист начнет с тобой занятия. Завершит, когда ты сдашь зачеты по первому семестру.
-Твой дядя, – начала Нелли, – Мне показалось, что это его напрягло. Я тут случайно услышала его разговор с тобой по телефону.
-Забей. Гни свою линию и не отступай ни на миллиметр от цели. Все остальное я разрулю.
-Твой дядя так любит тебя?
-Он мне вместо отца.
-А отец?...
-Потом, при встрече, ладно? Не думаю, что меня прослушивают, тем не менее… У дяди сильные спецы.
-Я поняла.
-Что вечером делаешь? Увидеть тебя хочу.
-Зачем? Если только по делу.
-Ладно, отложим. Потому что дела и так делаются. У меня окно образовалось, хотел просто пообщаться, прогуляться где-нибудь.
    Нелли подумала пару-тройку секунд, но согласилась. В конце концов, не повредит свежим воздухом подышать.
    Борисов приехал к 18 часам и повез ее в кафе.
-Как квартира? – спросил он, пока они ехали.
-Нормально все. Я о таком даже не мечтала. Наглею только потому, что очень хочу поступить в универ. Так бы ни за что не согласилась на такую щедрую помощь. Даже сейчас червячок точит – чем расплачиваться буду.            
-Ничем. Опять ты за свое, – сказал Борисов и протянул ей конверт, – Это твой бывший работодатель передал зарплату и расчет. Прости, не удержался и заглянул. Какие же крохи тебе платили.
-Все так без дипломов подрабатывают. А есть такие, что и с дипломами не больше получают, пробиться не могут.
-Знаю, знаю. Не считай меня избалованным золотым мальчиком. В Москве мы с мамой тоже не жировали. Отец погиб, несчастный случай на дороге. Мне тогда всего 10 лет было. И дядя еще в Москве жил, поэтому во всем нас поддерживал. А сейчас он надеется, что я стану начальником отдела по защите информации. Он, правда, ко мне как к родному сыну относится. Хотя у него есть сын, старше меня почти на 10 лет, уехал жить за границу после развода родителей. Для бывшей жены дяди я поперек горла.
-А этот сын… твой кузен, чем он занимается?
-Художник, тонкая кость, голубая кровь. Чурается бизнеса, тем более производственного. Они оба с матерью дядю грубым мужланом считают.

***4
    Вячеслав хотел остаться после осмотра квартиры, где теперь поселилась Нелли, но она выгнала его. Он не сопротивлялся тому, что она выпроваживала и почти выталкивала его, но в самом конце изловчился и поцеловал ее в губы. Семёнова замерла на месте, поэтому Борисов попятился назад и тут же исчез за входной дверью, откуда крикнул:
-Прости-прости. Этого больше не повторится.
    На следующий день в конце рабочего дня к Семёновой подошел юрист, представился, сообщил свои контакты и передал ей объемную тетрадь, где были собраны тексты лекций первого курса юрфака с пометками и пояснениями.
-Вы должны до конца месяца освоить материал лекций первого семестра, чтобы потом сдать необходимые зачеты и в дальнейшем стать полноценной студенткой заочного отделения. Можете задавать мне любые вопросы, которые у вас возникнут. Лучше в ватсапе, потому что в течение дня я работаю в офисе.
-Да, так будет удобнее всего, – кивнула Семёнова, замялась, но потом все-таки спросила:
-Скажите, а ваши услуги… сколько это стоит?
Юрист улыбнулся:
-За ваше консультирование мне хорошо заплатили, так что не волнуйтесь об этом.
-Гендиректор? – не унималась Нелли.
-Нет. Уверяю вас, все нормально.
    Все эти дни она не видела подлеца Борисова, у него в универе наступил жаркий период. Да и она теперь вечерами упорно сидела над толстой тетрадью с лекциями, которую дал ей юрист. Эдакий сухощавый и педантичный мужчина средних лет.
    Гуляла Нелли только, возвращаясь из офиса в новую квартиру. Выходила из троллейбуса на остановку раньше и шла пешком, а по пути заходила в продуктовый магазин. И все эти дни ей не давал покоя вопрос, что же делать. Ведь Борисов как по мановению волшебной палочки обеспечил её денежной работой, да еще и услуги репетитора оплатил. И все это только потому, что "своих не бросаем"? А как же тогда его слова, что все это за ее красивые глаза? И поцелуй… Такое вполне можно расценить оплатой за его услуги. Хотя, конечно, все это несерьезно.
    Через три дня отсутствия звонков от Борисова она вдруг поняла, что ждет их и даже скучает по этому балбесу. Она ведь помнила его по гимназии. Но там он вроде бы не проявлял к ней сильного интереса, по крайней мере, она ничего такого не замечала. А он сказал, что она нравится ему еще с 9-го класса. Семёнова не хотела себе признаваться, что он также ей нравился. Однако Нелли уверилась, что это лишь благодарность. Ведь он проявил к ней столько участия. И все же… Прикосновение его губ к мочке ее уха, тогда в лифте, заставило замереть сердце, а потом оно начало лихорадочно биться. Она едва справилась с этим.
    Борисов позвонил в субботу:
-Я стою возле твоей двери. Впустишь?
Нелли замерла на месте, как сурикат, потом стряхнула оцепенение и открыла дверь.
-Прости, что пропадал так долго, – оправдывался он, снимая ветровку и разуваясь.    
-Ты не обязан мне докладывать, – отгрызнулась Нелли.            
-Учишься? – увидел он толстую тетрадь юриста, раскрытую посредине, и присвистнул, – Ничего себе, объёмчик.
-Успею. Нужно будет, и ночью засяду.
-Пойми, тебя и так примут.
-Но я должна буду зачеты за первый семестр сдать.
-Ну… если вдруг что-то…. я договорюсь.
-Договоришься?
-Да. Юрист, который дал тебе этот фолиант… Это ведь лекции, соображаешь? Составлял их именно он, и зачеты по темам этих лекций у заочников он принимает. Поэтому я тебе и говорил, что тебя примут без проблем.
-Он ведь работает на твоего отца?
-Не совсем. Просто консультирует его по многим юридическим вопросам за нехилое вознаграждение.
-Все равно. Не хочу позориться, – ответила Нелли.
-Хотел спросить, почему ты не в Москве поступала? Что-то с родаками не поделила?
-Да.
-А подробнее?
Она молчала.
-Я ведь искал тебя после гимназии, все вузы с юрфаками объездил, списки поступавших смотрел.
-И зачем ты меня искал?
-Говорил же, нравишься ты мне давно.
-Опять за свое.
-Неля, не злись. Если я так уж тебе противен… просто скажи.
-Отстань! – она выскочила из комнаты и закрылась в ванной. Но Борисов метнулся за ней:
-Открой, пожалуйста. Я должен видеть…Почему ты прячешься? Глупо прятаться, я ж не собираюсь ничего такого. Просто хочу в глаза твои посмотреть.
-Садист.
-Неля… признайся, я тоже тебе нравлюсь? Я ведь чувствую и всегда чувствовал. Но даже в гимназии тебя не доставал, понимал, что не дозрела ты тогда еще. Открой? Клянусь, что даже пальцем не трону тебя.
    Она повернула защелку, Борисов тут же шагнул к ней в ванную, обнял и стал целовать.

***5
-Ты говорил, что пальцем меня не тронешь, – пробурчала Семёнова, когда он вернулся из ванной.    
-Ты ведь сама этого захотела! – изумился он, уставившись на нее.
-Я говорила тебе, что не хочу,– огрызнулась Нелли.
-Говорила, а сама тянула меня к себе, обнимала и не отпускала.
Он лег и прижал ее к себе:
-Запомни, я никогда не сделаю ничего против твоей воли. Неужели ты еще не поняла этого?
-Не поняла.
-Люблю тебя.
-С этого и нужно было начинать. А то сразу полез целоваться и секс.
-Так это ведь одно и то же?!
-Нет, не одно. На работе… там один тоже лез, в лифте.
Слава приподнялся над нею и спросил:
-Что? Кто?!
-Да нет, пока ничего. Он ничего не сделал. Мне просто показалось.
-Я убью этого паскуду! Кто это?
-Говорю же, мне показалось.
-Если он хоть движение к тебе сделает, ему не жить. Я догадываюсь, это Куриленко. Правильно?
Нелли отвернулась.
-Значит, я прав. Неля, ты не должна ничего от меня скрывать. У тебя никакого опыта нет, ты глупая еще.
-С чего это?
-С того. Наивная.
-Что теперь? Я больше не хочу секса.
-У меня и времени не будет. Слишком напряженный график, а скоро уже сессия. Тебе тоже нужно готовиться. Так что долго не увидимся.
-Вот и хорошо! – воскликнула она и отвернулась.
-Ты плачешь? – спросил Слава.
-Ещё чего. Что-то в глаз попало.
Он обнял ее и так подержал некоторое время:
-Если сильно соскучишься по мне, я приеду.
-А как же твой график?
-Ты для меня важнее. 
-У тебя в группе наверняка есть девчонки получше меня. Не такие глупые и наивные дурочки.
-У нас всего две мымры. Глянуть не на что. Пойми, я ведь искал тебя. Мне не нужна другая. Я и в гимназии ни с кем из девок не сближался.
-Зато они на тебя вешались. Думаешь, я не видела?
-Ты отъявленная хулиганка была. За это я тебя и обожал.
-А сейчас?
-Сейчас за все остальное.
-Обожаешь? Или просто любишь?
-Люблю, обожаю и хочу!
-Вот-вот. Это наверно, самое главное для тебя. В любовь как-то с трудом верится.
-Да я сто раз найти мог себе кого-то для пересыпа. Глупая ты, глупая! Но мне это не нужно, даже отвратительно.
-Почему же тогда мы сделали это?
-Я имел в виду отвратительно с кем-то другим. Я по жизни брезгливый до ужаса. А ты… чистая и всегда была такой.
-Слава… я… мне…
-Ну чего ты опять? Почему стесняешься меня? Ты ведь всегда бойкой была.
-Понимаешь, у меня здесь даже подружек нет, не поделиться, не спросить что-то. Конечно, в интернете можно почитать… Я ведь теперь уже не девственница? А вдруг… у меня родится ребенок?
-Не бойся, я использовал презик. Но если вдруг… не вздумай никаких глупостей делать – аборты там всякие, постинор и прочую дрянь… Не губи здоровье!
-Постинор? Что это?
-Не нужно тебе знать. Если вдруг что-то, значит, распишемся. Я давно решил, что женюсь только на тебе, просто не говорил, потому что ты пока не готова была. Но если хочешь, давай подадим заявление!
-Нет-нет. Нам же учиться нужно. А жениться… Мы ведь даже вместе не сможем пока жить.
-Почему? Сможем.
-Но твой дядя? Вдруг он будет против такого раннего брака и перестанет тебе и мне помогать. Думаешь, кто-то из взрослых может посчитать наши чувства серьёзными? Нас все еще детьми считают.
-Ладно. Я тебя предупредил. Считай, что мы обручены. Поклянись, что никого другого не полюбишь.
-Не полюблю.
-Поклянись.
-Клянусь.
-Хорошо. Я тоже клянусь.

***6
    Несмотря на сильную загруженность, Слава иногда все-таки не выдерживал и приезжал к Неле. Иногда глубокой ночью. Ему требовалось обнимать ее. До секса у них даже не доходило, потому что Неля так скучала по нему, что иногда задыхаться начинала от одной мысли о нём, и спасали ее только его объятия. Приезжал он ненадолго, пару раз вообще только на полчаса, но этого им хватало на день-два.
    Для себя она поняла, что любовь сидела в ней глубоко и давно. Наверняка Неля влюбилась в него с первого взгляда, когда он только пришел к ним в класс. Недаром же она сразу запомнила цвет его глаз – карий с шоколадным оттенком. Все остальное было лишь игрой двух подростков.
    Через три недели таких пыток Борисов настоял, и они тайно подали заявление через госуслуги. Нелли только умоляла его держать все в секрете хотя бы до момента ее зачисления в универ. Но сейчас эта цель несколько обесценилась, ее затмевала жажда все время ощущать рядом своего возлюбленного Славича. Так они все когда-то называли его в гимназии.               
    Они расписались накануне зачётно-экзаменационной сессии, во время которой им реально не удавалось видеться. Но итогом явилась успешная сдача Нелей зачетов. У Борисова так же все завершилось вполне успешно. Поэтому он решил переехать к ней. Ни родителям Нелли, ни матери и дяде Вячеслава они пока не хотели ничего сообщать, поскольку еще не насытились своей любовью. Для конспирации они не носили обручальных колец. Им было что скрывать. Вряд ли их близкие без проблем одобрили бы такой скоропалительный и ранний по возрасту брак. Нелли вообще переживала насчет Славиного дяди и боялась, что тот, рассердившись, мог лишить племянника денег, а заодно и ее оставить ни с чем. Правда, Нелли уже зачислили на факультет, но начальник оплатил ей пока лишь два семестра. Поэтому она вовсю старалась на работе и вела там себя тише воды, ниже травы. И Слава, успешно сдав зачеты, выполнял задания дяди по организации службы защиты информации в его фирме.
    Приближался Новый год, и молодость брала своё. Слава и Неля на все выходные уезжали на турбазу, чтобы покататься на лыжах и побыть вместе одним. Но в эти выходные они вдруг столкнулись с юристом компании. Конечно, он знал, что они бывшие одноклассники, и все выглядело вполне в рамках школьной дружбы. Но Неля не была уверена, видел ли юрист, как они со Славой целовались. Этот мэн принимал у нее один из зачетов. И каждый раз, когда она общалась с ним, будь то в фирме или в универе, он смотрел на нее, как ей казалось, как-то подозрительно.
-Да ладно тебе, – смеялся Слава, – Пусть завидует нашей молодости. Он мне всегда не очень нравился, 35 лет, а уже такой сухарь. К тому же до сих пор не женат.   
    Сейчас Слава стал воспринимать холостых мужчин неполноценными, потому что наслаждался своей жизнью с Нелей. Он не понимал женатиков, ноющих, что жены им мозг выносят, и их заедает рутина семейной жизни. Им с Нелей было очень хорошо вместе. Правда, даже приятелям по универу он не рассказывал, что женился. Кто бы его понял? Сразу начали бы предполагать, что это по залёту. Но даже если бы и так, он не понимал, что плохого в браке по любви. Хотя вокруг него парни сплошь и рядом встречались, расставались и то и дело меняли партнёрш. Он никого не осуждал, но в душе даже жалел некоторых из них за то, что тратят свою молодость на беспорядочный секс.
    Как-то Неля, рассказывая о своих родителях, упомянула, что ее мать очень любит одну книгу. Ту самую "Легенду об Уленшпигеле". Слава решил прочесть ее – на всякий случай, чтобы в будущем иметь хотя бы одну тему для разговора с тёщей. Книга сильно его впечатлила, он даже сказал:
-Я твой Тиль, а ты моя Неле.
-С ума не сходи, – смеялась Нелли, – Ты мой любимый Славич. Так мне больше нравится. Слишком мрачная эта легенда, столько жестокости и ужасов. Я даже до середины не смогла дочитать.
    Кто бы сейчас из бывших одноклассников узнал прежнюю хулиганку Нелю? А ведь в Москве остались те немногие, кто все-таки считал ее другом, особенно та самая девчонка, которой Неля помогала своими конспектами. Соня поступила в вуз, о котором так мечтали ее родители. Неля до сих пор общалась с ней в соцсетях. Хотя, конечно, даже друзьям она не рассказывала о том, что они со Славой поженились.
    Юрист, которого звали Артём Павлович, очень прилично бегал на лыжах коньковым ходом, они со Славой один раз даже пытались обгонять друг друга. Но Слава не мог оставить далеко позади Нелю, шедшую по лыжне обычным, классическим ходом. Юрист просто здоровался с ними утром в столовой, но ни о чем не спрашивал и не заговаривал. Однако Неле все равно казалось, что он как-то подозрительно смотрит на нее. Она опасалась, что этот тип догадается о чем-нибудь, слишком уж проницательными были его взгляды. Тем более что он, кажется, видел, как Слава ее целует.
    Когда в воскресенье после пяти вечера они укладывали свои сумки в багажник машины, юрист подошел к ним и сказал:
-Вячеслав, твой дядя все знает о вас двоих. Будет лучше, если ты сам ему обо всем расскажешь.
-Что именно знает мой дядя? – спросил Слава, глядя на него исподлобья, – То, что мы дружим еще с гимназии?
-Нет, то, что вы расписались. Мне трудно понять, зачем было так спешить с браком, но я уважаю ваше обоюдное решение. Однако продолжать скрывать это от Петра Сергеевича неправильно. Он может неверно всё истолковать. Если вам нужна будет моя помощь, обращайтесь.

***7
    В сочельник католического Рождества Слава решился поговорить с дядей. Неля должна была появиться по его звонку. Поэтому она на время их разговора гуляла недалеко от дома, где находилась квартира начальника, и где раньше жил вместе с ним и Слава. Сейчас по легенде он продолжал жить в университетской общаге, хотя не появлялся там уже почти три месяца.
    Дядя выслушал племянника и какое-то время молчал. Поэтому к словам, что они с Нелли поженились, Слава добавил:
-Дядя, я её Тиль, а она моя Неле. 
-Уленшпигеля прочёл? – задумчиво произнёс дядя,– Ты же знаешь, как я любил твоего папу. Брат был младше меня почти на 10 лет, я всегда воспринимал его мальчишкой. И очень гордился тем, что он выучился на врача. А когда я занимался созданием своей фирмы и сильно уставал от нервного напряжения, он старался не пичкать меня лекарствами и говорил о вреде большого количества кофе, а готовил мне отвар майорана, как мягкое тонизирующее средство. В то время я называл брата "мой Майоран". Его отвар действительно очень помогал мне. Но однажды я тайком от него сам сделал себе отвар, однако нарушил рекомендованное братом количество этой травы. И вместо прилива сил почувствовал себя очень плохо. В этот день твой папа погиб.
    Слава сидел, опустив голову. Дядя встал и походил туда-сюда по комнате.
-Случай с майораном научил меня одной важной вещи. Если пытаешься кому-то помогать – делай это бескорыстно и с любовью так, как это делал для меня брат. Неужели ты, мой любимый племянник, думал, что я рассержусь на тебя за то, что ты полюбил и захотел быть счастливым? Я ведь сразу спросил тебя – нравится ли тебе Нелли. Помнишь, еще в самом начале? Я видел, как ты смотрел на нее. Если ты счастлив, то и я тоже. Даже если твоя мама будет говорить что-то против, я во всем поддержу тебя. Только всё нужно сделать по правилам – давай устроим вам свадьбу. Это тронет сердца твоей мамы и родителей Нелли. Они также заслуживают быть счастливыми вместе с вами.
Слава порывисто встал, обнял дядю и сказал:
-Теперь я буду тебя называть – "мой Майоран", потому что ты во всем заменил мне отца.
    Нелли, когда пришла, смущенно слушала восторженную речь Славы и смотрела на Петра Сергеевича. А потом решила сказать:
-Не сомневайтесь, я очень люблю Славу и вовсе не потому, что вы помогли мне с поступлением в универ и дали работу.
-Я знаю и вижу это по твоим глазам,– сказал Петр Сергеевич, – Молодец, что ничего не испугалась и хорошо сдала зачёты. Вы вместе всего добьётесь, поэтому никого не слушайте. Жизнь слишком коротка и непредсказуема, поэтому по возможности нужно радоваться счастью сейчас, а не откладывать его на завтра. Завтра может и не наступить. 

                ***

© Copyright: Марк Шувалов,
      октябрь 2024