11. Перец Чили

    Стручковый перец Чили Capsicum обычно используется для придания остроты блюдам по всему миру. Диапазон остроты перца измеряется по шкале Сковилла и составляет от 0 единиц для сладкого болгарского перца до 2,6 миллионов для перца Х. Острота таких перцев, как перец Скорпион, Бесконечный чили и перец Нага-гадюка составляет от 750 000 до 1 500 000 единиц, перцев табаско и кайенского – от 25 000 до 50 000 единиц, халапеньо и гуахильо чили – от 2 500 до 10 000 единиц остроты.
    Остроту и жгучесть перцам придает капсаицин – алкалоид, вызывающий у человека чувство жжения. На самом деле капсаицин не обжигает, а обманывает мозг, заставляя его воспринимать ситуацию так, будто произошло повышение температуры, из-за чего и возникает ощущение жара и боли. Острая пища имеет яркий и насыщенный вкус, но после ее приема организм как бы попадает в экстремальную ситуацию, и мозг дает команду на выделение гормона счастья эндорфина. Поэтому при приеме острой пищи люди испытывают эйфорию. А то, что вызывает радость, со временем может вызвать привыкание и даже зависимость.
    Однако доказано, что умеренное потребление острой пищи способствует увеличению продолжительности жизни, снижению "плохого" холестерина, повышению метаболизма и нормализации веса, а так же профилактике некоторых видов рака. Кроме того, капсаицин уменьшает воспаление, покраснение и шелушение при кожных заболеваниях, таких как атопический дерматит и псориаз. А перцовые баллончики могут даже защитить жизнь, здоровье и собственность.
 
***1
    Чан Ёль приехал в Питер еще 10 лет назад с отцом, который решил открыть здесь ресторан корейской кухни. Чан Ёлю тогда было 19 лет, и он только-только окончил старшую школу. Первое время он каждый год ездил в Сеул к матери. Она развелась с отцом и вышла за другого. Поначалу новый муж матери относился к Чан Ёлю спокойно, но постепенно, года через три стал ворчать, что сын жены нарушает все их планы. Поэтому Чан Ёль стал останавливаться не у матери, а у бабушки. А потом бабушка умерла, и он уже три года не посещал Корею. Они с отцом привыкли к Питеру и полюбили этот город. Когда-то отец Чан Ёля учился здесь в университете на языковом факультете, поэтому неплохо знал русский. А Чан Ёль освоил его сам в процессе жизни в России.
    Бизнес их процветал. Открыть ресторан позволил капитал, унаследованный отцом Чан Ёля от деда. А потом они ещё получили наследство от бабушки. Поэтому сейчас их почти ничего не связывало с родиной. Отец так и не женился, а Чан Ёль после получения гражданства отслужил в российской армии и за годы жизни в Питере встречался с несколькими девушками, но пока так же не был женат.
    Чан Ёль окончил несколько подготовительных курсов, но никуда не поступал, он просто для себя изучал российскую историю и читал много классической русской и современной литературы.
    Помимо отцовского ресторанного бизнеса Чан Ёль вместе со своим русским другом теперь еще стал заниматься поставками в Россию корейской косметики. Друг держал небольшой магазин, а Чан Ёль помогал ему во всем и служил для него переводчиком. Друга звали Евгений, но между собой Чан Ёль называл его Жень или Женя с ударением на второй слог. Подружились они еще в Корее, где Евгений налаживал бизнес контакты. Евгений был старше Чан Ёля на пять лет и во всем направлял его. Это позволило Чан Ёлю легко влиться в российскую действительность и на равных общаться с молодежью, тогда как его отец остался слишком приверженным корейским традициям. К тому же, Чан Ёль привлекал в ресторан отца многих любительниц корейских дорам и почитательниц кей-поп культуры. Чтобы соответствовать запросам восторженных клиенток ресторана отца и магазина Евгения, Чан Ёль стал следить за своим внешним видом. Этим он и вовсе сводил некоторых фанаток с ума, поскольку стал выглядеть вполне согласно современным корейским стандартам, к тому же моложе своих лет из-за посветлевшей от жизни в Питере кожи лица и тела. Не последнюю роль в его имидже играли довольно красивое азиатское лицо, высокий рост и хорошее сложение. Однако после нескольких коротких романов он стал осмотрительным и пока не завязывал новых знакомств с девушками, которые так и кружили вокруг него, потому что особы, которые ему попадались, имели слишком сильные характеры и уже через короткое время начинали почти выкручивать ему руки на предмет женитьбы. Да и отец хотел, чтобы Чан Ёль женился все-таки на кореянке, он опасался слишком самостоятельных и деятельных русских женщин.
    Женя называл друга Ёлик, он все-таки воспринимал его младшим по возрасту и во всем остальном. Дело в том, что Ёль по натуре был слишком деликатным и поначалу целую неделю не мог расстаться с девушкой, которая перестала его привлекать. Не мог резко отвергнуть или сказать грубость. В армии его даже прозвали "красна девица" за скромное поведение и дружелюбие. Ёля уважали за выносливость и поразительную работоспособность, а командир часто ставил его в пример другим за дисциплинированность. А ещё Ёль умел так лучезарно улыбаться, что вызывал и у других ответные улыбки. Армейские дружки в узком кружке пытали его, каков он в сексе, и намекали на расхожее мнение, что у азиатов члены от природы короче, чем у европейцев. Он скромно отвечал, что в сексе он огонь, на что они покатывались со смеху.
-Ты – огонь? Да ты же двух слов девчонке не сможешь сказать.
-Огню не нужны слова, – отвечал Ёль.
А потом один из парней, тоже азиат, сказал им:
-Это он так перец чили называет.
-Правда? – изумился самый бойкий из пацанов.
-Правда, – ответил Ёль и улыбнулся.
    В увольнительной он готовил своим друганам чан рамен, который им страшно нравился, ведь Ёлик добавлял туда свои особые ингредиенты. Он не говорил, какие. Но парней за уши нельзя было оттянуть от такой вкусной еды. А в бане они давно разглядели размеры его детородного органа и прекратили свои шутки на эту тему, поскольку были впечатлены.
    Отец учил Ёля корейским манерам, однако окружение понемногу выветрило из Ёля внешнюю услужливость и угодливость, он соблюдал их только, подавая блюда клиентам ресторана. В остальном он давно уже вел себя как обычный российский парень. Евгений хвалил его за быструю ассимиляцию, хотя понимал, что это со стороны друга лишь внешняя мимикрия. Вытравить культуру, впитанную с рождения, вряд ли возможно. Об этом Евгению говорили очень редкие, но сильные гневные вспышки Ёля, когда его что-то крайне возмущало. Ведь тем, кто никогда не видел его в таком состоянии, трудно было это представить. Впрочем, Ёль очень быстро успокаивал свой темперамент и прятал эмоции, но это не могло обмануть его друга.

***2
    Девушки на улице часто обращали внимание на Ёля, но он стал крайне осторожен и избегал знакомств. Сегодня они с Женей собирались на презентацию новых корейских косметических продуктов в большом торговом центре. Организатором выступала подруга Жени, с которой он учился вместе в универе. Ей помогала младшая сестра, которая удивленно разглядывала Ёля и что-то шептала сестре на ухо. Ёль привык к тому, что девушки проявляют к нему интерес, но сейчас его напрягло то, что эта девчонка покраснела под его взглядом. Он почувствовал себя неудобно, словно облажался или забыл надеть что-то из одежды, или ляпнул что-то неприличное. Такое случалось с ним раньше, когда он еще не слишком понимал тонкости русского языка.
    Между тем слушатели расположились в малом актовом зале вокруг трех столов, уставленных новыми средствами косметики, и презентация началась. Однако сестра устроительницы куда-то пропала, Ёль искал её глазами, но не находил. Женя во всем помогал своей подруге, доставал из коробок все новые кремы и сыворотки, а она раздавала слушателям пробники и объясняла преимущества того или иного средства по уходу за кожей. Её сестра появилась лишь в самом конце, когда дело дошло до помад и туши. Именно она принесла две коробки с ними. И Ёль услышал, как сестра назвала её по имени – Вика. Имя оказалось вполне обычным и сразу вернуло Ёля на землю из странного состояния, в котором он пребывал почти полчаса, пока вновь не увидел эту девушку.
    Когда все закончилось и слушатели стали расходиться, Женя позвал Ёля, чтобы помог с коробками сестрам, и познакомил его с ними. И вновь Вика покраснела, засуетилась, схватила пару коробок и помчалась к микроавтобусу, который все это привез.
    Евгений и старшая сестра Вики были очень заняты, поэтому ничего не замечали. А Ёль решил для себя, что смущение двадцатилетней девчонки ничего не значит и не должно тревожить его, почти уже тридцатилетнего мужчину. Он всегда был таким – рассудительным по отношению к девушкам, потому что плохо их понимал. Все они казались ему вздорными, капризными и корыстными. Не встречал ни одной, чтобы была красивой и не такой, как те, которых он знал и с кем очень быстро расставался. Женя говорил, что Ёлю просто не везло, и что он выбирает совсем не тех. Ёль не выбирал, каждая из них сама его к рукам прибирала. Все, что он потом делал, это спокойно разрывал отношения с каждой из них. Его сердце ни разу не дрогнуло при этом.
    После презентации прошла неделя или даже две, Женя занимался видео-рекламой в соцсетях и обрабатывал интернет-заказы косметики, а Ёль помогал ему – паковал, ставил наклейки и отправлял коробки на склады маркетплейсов для доставки по адресам заказчиков. Помимо этого требовалось пополнять товары в магазине по заявке продавцов, чем так же занимался Ёль. А Женя ездил на таможню и получал грузы.
    Отцу Ёль помогал только в выходные, когда штатные официанты по очереди брали дни отдыха. Он давно привык к такому напряженному графику, поэтому не считал, что слишком перерабатывает. Они с Евгением даже в спортзал ходили, где играли с командой в футбол. Слава богу, девицы там их не доставали.
    Этим вечером Женя спросил Ёля:
-Хочешь пойти со мной? Марина пригласила меня, у нее день рождения. Кстати, ты очень понравился ее сестре.
Ёль сразу напрягся, так же, как это было, когда он помогал с презентацией.
-Жень, эта… сестра, ну, то есть, Вика… ей ведь всего 20. Не хочу дурить голову молоденькой девочке.
-А тебе она понравилась?
-О чем ты? Я даже толком не помню, как она выглядит. Помню, что она краснела в моем присутствии. Это все.
-Ладно, тогда пойду один. Ты прав, Ёль. Твоя корейская внешность многих вводит в заблуждение, наши русские клуши сразу начинают думать, что ты чуть ли не герой романтической дорамы. Сейчас ведь многие из них увлечены ими. Давненько ты ни с кем не встречался, уже и не помню, когда такое было.
-Жень… мне это не нужно. Ты ведь тоже один.
-Я – совсем другое дело. Женщина, которую я люблю, замужем. А с другими я просто иногда сплю. Но ты же молодой парень, тебе всего 29, неужели не хочешь влюбиться? Или хотя бы просто секса?
-Не хочу, – ответил Ёль и отвернулся. Они раньше никогда не обсуждали эти темы.
-Да, ты прав. Но я давно тебя знаю. Признайся, ты не смотришь на других из-за экономистки?
    Экономистка работала в бухгалтерии ресторана, принадлежавшего отцу Ёля. И конечно Женя давно заметил интерес друга к этой всегда строгой и подтянутой особе.
-Она меня в упор не замечает. Думаю, у нее есть кто-то, – ответил Ёль.               
-Удивляюсь твоему спокойствию. Неужели не хочешь признаться ей и попробовать встречаться, если она так нравится тебе?
-Понимаешь… Я не испытываю к ней того, что раньше было у меня с другими. Нравится? Не могу так сказать. Это что-то другое.
-Раньше ты просто хотел секса без всяких обязательств, поэтому и расставался так быстро. Ты ведь в самом лучшем возрасте сейчас для любви. Конечно, мне не очень понятен твой выбор. На мой взгляд, эта Юлия слишком уж синий чулок. Вся такая застегнутая на все пуговицы. Странно. Хотя, наверняка игра твоего воображения делает свою работу. Такое бывает. Но в этом большая опасность. Реальность обычно очень отличается от фантазий.
-Да нет, Жень. Я не фантазер. Ты ведь меня хорошо изучил. Просто однажды в лифте… меня прижали к ней гости.
    Ресторан отца Ёля находился в здании отеля, поэтому процветал, хотя на первом этаже имелись еще два обычных ресторана, не ориентированных на корейскую кухню. Так вот бухгалтерия отца Ёля находилась на третьем этаже, там же, где помещения для офисов арендовали и другие фирмы.
-Хорошо, – сказал Женя, внимательно глядя на друга, – Тебя прижали к ней в лифте, и что?
-А то, что меня словно током прошило. А потом она посмотрела на меня сквозь свои очки… Это было так близко, я рассмотрел ее глаза и губы. И после этого не могу думать ни о ком другом.
-Понятно. И как долго это уже продолжается?
-Полгода.
-И ты ничего не предпринимал?
-Нет. Просто молча смотрю на нее, когда прихожу в бухгалтерию по поручению отца.
-Почему?
-Потому что она делает вид, что не замечает меня в упор.

***3
    Женя долго думал, но все-таки на правах старшего друга не мог остаться равнодушным к проблеме Ёля. Ведь все эти десять лет он во всем направлял его и всему учил, помогал осваивать тонкости русской разговорной речи. Ёль даже неплохо освоил мат. И теперь его уже не удивляла странная логика русского языка, когда ночник – это лампа, а дневник – это тетрадь, и сырники вовсе не творожники, хотя делаются из творога. За эти годы Ёль почувствовал русский язык как бы изнутри, поскольку изучал его не по учебникам, а в реальной жизни и общении.
    Евгению не слишком нравилась эта сушёная рыба Юлия, но он решил с ней поговорить. Поэтому он без предупреждения пришел в бухгалтерию ресторана. В большом номере, приспособленном под офис, находилось сразу несколько женщин, одна из которых сидела за остеклением с табличкой "Касса", у второй на столе стояла табличка "Главный бухгалтер", еще две сидели за сдвоенным столом друг напротив друга. Стол Юлии находился в самом углу у окна. Ее табличка гласила "Экономист". Второй строчкой в этой табличке шла надпись "Начальник отдела продаж". Сама она о чем-то говорила с главбухшей, склонившись к ее столу. Увидев Евгения, обе замолчали и уставились на него. Он на мгновение смутился, потому что главбухом оказалась довольно молодая женщина, тогда как он всегда представлял таких особ женщинами далеко за сорок. 
    Евгений попросил Юлию на пару слов, чем крайне ее удивил:
-Извините, а вы, собственно, кто? – спросила она, поправив очки, – Какие-то претензии к обслуживанию? Если заказ корпоратива, то это не ко мне.
-Нет, это личная беседа, – сказал Евгений и поморщился, поскольку ему не нравился ее слишком официальный тон.
-Личная? – удивилась Юлия, но все же вышла с ним за дверь. Они прошли в холл, и Евгений предложил ей сесть на диванчик у большого оконного проёма в зоне отдыха. Юлия посмотрела на него с сомнением, но села. На самый краешек и с совершенно прямой спиной, словно кол проглотила.
-Уважаемая Юлия, – начал Евгений, – Я близкий друг Ёля. Хотел спросить вас, как вы к нему относитесь?
-Никак, – ответила она, – Это всё?               
-Погодите! – воскликнул Евгений, потому что она резко встала, собираясь уйти.
-Он…он все время думает о вас. Поймите, он долгое время ни с кем не встречался. Помните лифт? Сам он никогда не сможет сказать. Понимаете, азиатский менталитет, деликатность и все такое. Но вы ему нравитесь и очень сильно. Уже почти полгода он молча страдает.
    Юлия холодно смотрела на Евгения и молчала. Потом произнесла:
-Меня это не касается, – и поспешно ушла, оставив сидящего Евгения. Однако когда он спускался по лестнице, не захотев толпиться с постояльцами отеля в лифте, то вдруг увидел ее у окна. Она держала очки в руке, а другой рукой вытирала глаза. Увидев Евгения, экономистка тут же заскочила в остановившийся лифт и нажала кнопку закрытия дверей. Ее влажный носовой платок при этом остался на подоконнике.
    Когда Женя рассказал об этом Ёлю, тот воскликнул:
-Зачем ты это сделал?!
-Вот, посмотри на это, – протянул ему мокрый платок Женя, – Она плакала, потому что ты, чурбан, уже полгода не можешь ей ни в чем признаться.
    Ёль не поверил тому, что экономистка плакала из-за него, однако решил просто попасться ей на глаза. Как бы случайно. Для этого он в обеденный перерыв бухгалтерии оказался возле их кабинета. Его расчет оказался верным. Женщины вышли, чтобы отправиться на обед, одна из них закрыла двери на ключ и что-то сказала остальным. Ёль стоял в стороне и держал большую коробку. Экономистка увидела его и притормозила, отстав от остальных бухгалтериц.
-Юля, ты с нами? – спросила ее одна из них.
-Я задержусь, – ответила Юлия.
В опустевшем холле они стояли и смотрели друг на друга. Потом экономистка подошла ближе и сказала, не глядя на Ёля:
-Бросьте уже эту коробку, она наверняка пустая. И идите за мной.
Ёль оставил коробку возле бухгалтерии и послушно пошел за строгой девушкой. Она вышла на лестницу, спустилась на пролет и вдруг открыла какую-то дверь. Оказалось, что это выход на один из уровней плоской крыши. Это пространство было ограждено, и вдоль ограждения стояли удобные скамьи для отдыха и шезлонги для загара. Но главным открытием для Ёля оказался прекрасный вид на город.
-Почему ваш друг пришел ко мне с претензиями? – между тем спросила Юлия академическим тоном.
-Я не просил его об этом и ничего не знал, – ответил Ёль, – Прошу вас простить за эту бестактность с его стороны. 
-Так он сказал неправду? – она внимательно взглянула на него, блеснув на солнце очками.
Ёль смотрел на неё и молчал.
-Что вам понравилось во мне? Вы ведь меня почти не знаете, – она смотрела с пристрастием, словно сканировала его взглядом.
-Тогда в лифте… меня словно током прошило.
-И что? Обычное статическое электричество от синтетики.
-Я не ношу ничего синтетического. Вы – тем более, – ответил он.
-Считаете, что так я подала вам какой-то знак?
-Думаю, да, непроизвольно.
-Подойдите ближе и дайте свою руку.
Ёль подошел, и когда она коснулась его пальцев, он снова почувствовал нечто такое. Экономистка сама отдёрнула руку и отвернулась, пытаясь скрыть смущение.
-Это ничего не значит, – сказала она, но Ёль подошел к ней почти вплотную, взял за плечи, развернул к себе и поцеловал в губы.

***4
-А так? – спросил Ёль после поцелуя.
-Что, решил проверить, выживешь или нет после такой наглости? – процедила экономистка и оттолкнула его.
-Нет, нашу совместимость проверял. Сто процентов.
-Забудь. Еще раз приблизишься ко мне, уволюсь. Думаешь, раз твой папочка владелец ресторана, тебе все можно?
-Прости. Пожалуйста, оставь меня в живых.
-Веди себя прилично и обращайся ко мне на "вы", – ответила она и направилась к выходу.
Ёль улегся на один из шезлонгов и закрыл глаза. Ему хотелось еще раз прокрутить в памяти мгновение поцелуя. Он решил все узнать об этой фифе. Почему-то Ёль долго не обращал на нее внимания, хотя она устроилась в бухгалтерию уже полгода назад. Строгий внешний вид и очки делали ее на вид неприметной. Глазу не за что было зацепиться – серый деловой костюм, белый воротничок, туго уложенные волосы. Впрочем, наметанный глаз Ёля было не обмануть, даже в очках ее выдавали обольстительные губы. Она специально пользовалась светлой, почти телесного цвета помадой. Но после случая в лифте он только и думал о ее глазах и губах. Глаза имели сложный зеленовато-карий цвет, а губы… Они казались ему какими-то непорочными. В этот раз он так и не разглядел их вблизи, чего хотел все последнее время, зато очень даже почувствовал.
    Он позвонил в офис отца и попросил кадровика прислать ему фото из личной карточки экономистки, и когда получил его, битых полчаса лежал и смотрел, увеличив изображение. Его накрывало возбуждение, Ёль представлял эту строгую девицу раздетой и беспомощной в своих объятиях, с распущенными волосами и широко распахнутыми глазами. Он хотел, чтобы она выдала свой испуг, сопротивлялась и вырывалась у него из рук. Однако что-то в ее облике не давало ему покоя, и вдруг он понял – очки! Они были без диоптрий. Защитные, для долгой работы за компьютером. Она наверняка специально их не снимала, создавала себе имидж сушеной стервы.
    Он так сильно ее захотел, что даже рукой схватился за свой пах. Но тут на крыше появились отдыхающие, которые вышли подышать свежим воздухом после обеда. Ёль едва успел застегнуть молнию на брюках, которую расстегнул, чтобы штаны не слишком давили. Никогда раньше он не отпускал тормозов в потенциально людных местах, но эта особа завела его не на шутку.
    Ёль позвонил Жене:
-Сенсей, мне поговорить нужно. Когда в отель приедешь? Я общался с ней…
Женя помолчал, потом сказал:
-Хотел вечером, но если так, приеду сейчас.
-Ходить не могу. Что посоветуешь?
-В смысле, ходить не можешь?
-Ну… возбудился, а вокруг люди. Сижу в парке возле отеля. Купи мне в аптеке что-нибудь успокоительное.
    Друг приехал через полчаса и дал ему какую-то микстуру. А потом слушал рассказ со всеми подробностями, которые как клещами вытаскивал из Ёля.
-Что мне делать? – взмолился Ёль, – Не могу же я так дальше жить. Отец кучу заданий дал по ресторану, а я тут уже час сижу.
-Сейчас микстура подействует. Возьми себя в руки. Когда делами займешься, отпустит. Срочное что-нибудь есть?
-Да, вот перечень, – Ёль открыл на мобильнике сообщение отца.
-Хорошо, – сказал Женя, – Вот это и это беру на себя. Остальное – сам. 
-А что с экономисткой делать? Она ведь и правду уволиться может. Решительная. Я посмотрел ее кадровую карточку – красный диплом универа и школа бизнеса.
-Серьезная мадам. Как справляться с ней будешь, неуч?
-Не знаю. Я вообще с женским полом в напряженных отношениях. Но эта… скрутила меня с первого раза.
-Ладно, поехал я дела для твоего бати делать. И ты не расслабляйся. А экономистка… никуда она не денется. Однако не думал я, что ты так влипнуть можешь.
    Микстура помогла, и Ёль смог нормально работать. Хотя мысли об экономистке не отпускали его. Он выяснил ее домашний адрес и вечером помчался к ее дому. Квартиру она арендовала, поэтому Ёль решил выяснить, есть ли в ее жизни другой мужчина. И действительно, ее привез какой-то мэн. Она вышла из машины, но наклонилась и о чем-то еще поговорила с ним. Потом дождалась, когда он отъедет, и огляделась вокруг. Ёль быстро спрятался за выступ стены, но эта ушлая девица наверняка заметила его раньше.
-Выходи, партизан, – крикнула она ему, – Неймётся тебе? Совсем берега попутал?
-Юлия Васильевна… я не знаю, что делать, – лепетал Ёль.
-Сменил тактику? Разжалобить меня решил? Вот же, азиат хитрозадый.
-Не будьте националисткой. Любви все нации покорны.
-Какой еще любви?! Пошли, поговорим по душам! – произнесла она грозно, – Но держи себя в руках.
    Ёль радостно засеменил вслед за ней, когда она открыла дверь в подъезд.
    Квартира имела минималистский дизайн, но в спальне широкая кровать была накрыта пледом с сердечками и котятами. Юлия быстро закрыла дверь туда и сказала:
-Садись. Я сейчас.
    Вышла к нему из ванной она уже без очков и села напротив.
-Чай-кофе не буду предлагать. Давай быстро все решим. Ты мне не подходишь, у нас разный менталитет и разный культурный багаж. А еще, ты младше, и я не воспринимаю тебя серьезно.
-Я младше всего на три года! И менталитет у меня давно уже российский. Я десять лет тут живу!
-Да, говоришь ты без акцента и ведешь себя нагло, как наши местные придурки. Но сразу заявляю, мне не нужны отношения. Не только с тобой, ни с кем!
-Почему?
-Это тебя не касается! Ты все понял?
-Нет. Давай переспим.
-Тааак. Не понимаешь по-хорошему? Значит, будет по-плохому! Завтра же подам заявление на увольнение. Выметайся!
-Нет, – Ёль быстро улегся на диванчик, на котором сидел, сложил руки на груди и закрыл глаза, – Буду здесь спать.
-Мне полицию вызвать? – произнесла экономистка сквозь зубы.
-Да, – ответил Ёль, вскочил и обнял ее, – Пусть они меня дубинками отобьют, не могу я больше. Целый день микстуру пил.
-Какую еще микстуру? – опешила она.
-Настойку пиона.
-Зачем? – голос ее прозвучал испуганно.
-Затем, что очень сильно хочу тебя.

***5
    Ёлю никогда не приходилось долго уговаривать ни одну из его прежних девушек, поэтому он даже не сомневался ни в чем. Тем более что Юля вела себя именно так, как в его фантазиях – сопротивлялась и в то же время притягивала его к себе. Однако близость с ней кардинально отличалась от его прошлого опыта с другими. Он не мог остановиться, хотя уже вроде бы получил то, чего добивался. Но как только она накрылась простыней и отвернулась от него, он почувствовал острую необходимость все повторить, а, вернее, не останавливаться и продолжать. Быстро вытерся, надел новый презик и накинулся на нее с новой силой.
-Хватит, хватит! – отталкивала она его, но он не мог прекратить, потому что его гнал какой-то неутоленный голод. Ёль останавливался на короткие передышки, но почти сразу вновь продолжал, пока в полном изнеможении не уткнулся лицом в подушку. Однако стоило Юле попытаться встать, он рефлекторно схватил ее за руку и не отпустил от себя.
-Ну что еще? Сколько можно?! – выкрикнула она.
-Не уходи… я умру, если ты уйдешь, у меня сердце разорвётся, – еле смог он прерывисто произнести и вновь обессиленный уткнулся в подушку.
Юлия сидела и больше не старалась освободить свою руку, но смотрела на него с ужасом в глазах:
-Ты больной? Или маньяк?
-Не знаю, что со мой, но ты нужна мне, необходима. Пожалуйста, побудь рядом.
Она видела, что он не врёт и ему действительно не до шуток, поэтому послушно осталась.
-Ты же пил настойку пиона, неужели она не подействовала? Господи, и зачем я только пошла у тебя на поводу?! Ты маньяк, как я сразу не догадалась. У тебя ведь были девушки?
-Были, – глухо буркнул он, – Но такого ни с одной из них со мной не случалось.
-Это невроз на тему длительного воздержания. И больше ничего. Не приписывай свое состояние каким-то там запредельным чувствам. Ты меня практически не знаешь.
-Я чувствую тебя всем своим существом.
-Ну… возможно. Ты наверно кинестетик.
-Что это?
-Кинестетики познают реальность тактильно, посредством прикосновений, телесно.
-Не знаю. Мне всегда были важны внешность и слова партнерши. Ум и глупость… как-то так. Не помню никаких особых ощущений от прикосновения к кому-то из них. С тобой все по-другому. Даже сейчас меня как током прошивает, а я всего лишь держу тебя за руку.
-У меня синяки будут, отпусти. Ёль… ты просто… как бы это сказать, почувствовал себя настоящим мужчиной. Одномоментно повзрослел.
-Не выгоняй меня, не бросай. Я не буду больше, правда. Все как ты захочешь, как скажешь… 
-Ладно, ладно. Успокойся. Давай поедим. Иди в душ, тебя отжимать можно, мокрый весь от пота.
    Она дала ему полотенце и свой махровый халат, который оказался ему выше колен и который едва сошелся у него на груди. Ёль действительно страшно проголодался, но между кусками, проглоченными почти целиком, он то и дело впивался в нее поцелуями. Она возмущалась, отталкивала его и вытиралась влажными салфетками:
-Дай нормально поесть! Ты что, доберман, всю меня изгваздал?
Когда Ёль лежал без сил после очередного секс-раунда, запиликал его мобильник. Это звонил Женя. Ему ответила Юля:
-Живой он, живой. Ваш друг отбитый на всю голову. Вы знали это? Ему лечиться нужно в психушке.
-Что случилось? Он чем-то обидел вас?
-Нет, не обидел. Не волнуйтесь, сейчас он у меня дома. Но ответить пока не может, слишком устал. Потому что маньяк.
-Ёль?! Вы точно о нем говорите? Ёль самый спокойный и доброжелательный парень на свете.
-Для вас, может быть. Ёль, ответь своему другу, а то он решит, что я издеваюсь тут над тобой.
-Конечно, издеваешься. Жень, спаси меня! Я без нее не могуууууууу! – прокричал в трубку Ёль.   
    Он впервые за долгое время соврал отцу и сказал ему по телефону, что приболел. А Юля взяла отгул. Потому что оба они страшно устали. Спали, вставали поесть и вновь ложились, чтобы опять заняться любовью и уснуть после этого. Женя присылал Ёлю отчеты о своей работе вместо него в ресторане, но не получал ответа, потому что Ёлю было не до него.
    Вечером, за чаем Юля задумчиво сказала:
-Мне все-таки придется рассчитаться из фирмы твоего отца. Я не смогу работать у него из-за тебя.
-Да. Зачем тебе вообще работать? Жена вполне может не работать и заниматься собой, мужем и домом.
-Хочешь меня домохозяйкой сделать?
-Нет-нет. Если хочешь, найди себе хорошее место. Ты дипломированный специалист. И не думай о деньгах.
-Я еще не дала тебе согласия ни на что. Так что не зарывайся!
-Зато я дал тебе свое согласие! На всё-всё-всё!
-Мои родители будут в шоке. Ну да ладно, с ними я разберусь. А ты что скажешь отцу?
-Он будет счастлив.
-Сомневаюсь. Но ты обещал, что мы сначала проверим себя. Три месяца!
-Месяц!
-Три!
-Один!
-Но пока никому ни слова, даже твоему Евгению.

***6
    Весь этот месяц Евгению приходилось рваться на части, потому что Ёль постоянно пропадал, и ему было не до работы. А экономистка уволилась. Женя был уверен, что Ёль перегнул палку и слишком завысил свои запросы в отношениях с ней. Вот она и удрала. Потому что девушка строгих правил, к тому же карьеристка. Поговаривали, что она сразу же нашла себе работу в большой коммерческой структуре. С красным дипломом и корочками Школы бизнеса это никого не удивляло. Ведь она за короткое время работы в ресторане отладила почти все регулярные поставки продуктов и доставку обедов по интернет заказам, чем повысила объемы продаж. Отец Ёля упрашивал ее остаться, но она не согласилась. Один Ёль не унывал и выглядел веселым. Женя приписал это тому, что друг наконец-то освободился от токсичной влюблённости. Ведь Ёль всегда легко расставался со своими девушками, и встречался с каждой из них недолго. Так что и с экономисткой наверняка все пошло по тому же сценарию.
    Но в начале нового месяца, незадолго до сентября Ёль вдруг позвал Евгения в бар. Такое редко случалось, только когда имелся весомый повод, потому что Ёль практически не пил и отдыхать предпочитал в спортзале, играя с друзьями в футбол. Евгений также присоединялся к нему, но не слишком часто. Сейчас он наращивал базу заказчиков корейской косметики, для чего раскручивал рекламу.
    Но в бар Евгений не мог не прийти. Обычно они садились за стойку напротив бармена, но в этот раз Ёль предпочел столик в укромном углу, что удивило Евгения.
    Ёль волновался и не стал пить, хотя заказал два коктейля – себе и Жене.
-Что с тобой? – спросил Евгений.
-Прости, что молчал так долго. Но я обещал Юле.
-Юле? – изумился Евгений.
-Да, понимаешь, она назначила испытательный срок. Хотела вообще три месяца, я еле отбился. Так вот – мы расписались с ней. Сообщаю тебе первому, как лучшему другу. Что скажет отец, даже думать боюсь.               
-Ты не шутишь? – едва смог сказать Женя, – Она же… она поэтому уволилась?
-Да, поэтому.
-Как ты решился на это?
-Тогда помнишь, когда ты позвонил, а вместо меня ответила она… Тогда мы все и решили. Я ничего не соображал.
-Ёлик, кажется в течение месяца ты можешь аннулировать брак, если был неадекватен или введен в заблуждение.
-Жень, ты не понимаешь! Я еле уговорил ее выйти за меня уже через месяц, а не через три или больше. Я не могу без нее.
-Все так серьезно?
-Да. Сначала она еще уверяла меня, что пройдет. Но ничего не прошло, а стало только сильнее и глубже. Все сердце измочалил. Думал, реально помру. Когда ее нет рядом больше часа, у меня мышцы начинает выкручивать и дышать становится трудно.
-А вдруг потом поймешь, что ошибся?
-Мне все равно. Сейчас я счастлив как никогда еще не был.
-Ты точно ненормальный. Она тогда по телефону говорила, а я не въехал. Но ладно. Я всегда на твоей стороне. А что с отцом?
-Об этом я и хочу тебя просить. Пойдешь к нему со мной? Юля сказала, что придет только после моего разговора с ним. Но даже если он не примет нас… я перееду к ней окончательно.
В этот момент Ёлю позвонили.
-Это Юля, она сейчас придет сюда, – сказал он и, вскочив, помчался к выходу.
Женя внимательно смотрел, ожидая их. Юля поздоровалась и села, а Ёль сразу взял ее за руку и больше не отпускал.
-Я рад за вас, – сдержанно произнес Евгений, язык его плохо слушался. 
-Вы наверняка сильно удивлены, – сказала Юля и посмотрела на Ёля, – Но ведь кому как не вам, его старшему другу, знать, что таких, как Ёль, нельзя мерять общей меркой с его детским сознанием и менталитетом.
-Но вы любите его? – испуганно спросил Евгений.
-Люблю, – сказала она просто, – Наверно, я всегда его ждала. Поэтому все случилось так быстро.
-Но почему вы уволились?
-Не хочу, чтобы отец Ёля посчитал меня корыстной. Мне ведь ничего не нужно, кроме самого Ёля. И никто кроме меня не сможет защитить его от отца. Даже вы, при всем моем уважении к вам.
-Да. В этом вы, наверно, правы. Но почему вы считаете, что его отец будет против вас?
-Насколько я успела понять за время работы в его фирме, Ёль для него сын-мальчик в услужении. Но теперь я не позволю принижать его ни в чем. 

***7
    Когда Ёль в присутствии Жени рассказал отцу о том, что зарегистрировал брак с бывшей экономисткой фирмы, тот долго молчал. А потом встал и вышел из комнаты, где они сидели по корейской привычке на подушках, лежавших прямо на полу. Ёль в отчаянии взглянул на друга, но Евгений сжал его локоть и сказал:
-Не дрейфь! Ты же морпех, мать твою за ногу. Я с тобой!
    Сидели они долго, минут двадцать. Ёль уже хотел уходить, но отец вернулся и как-то напряженно произнес:
-Если захочешь, я передам тебе твою долю наследства от деда. Но если не покинешь меня, уговори свою жену вернуться работать ко мне. Меня она не послушала и уволилась. Я всегда опасался русских женщин, но мы живем в России и от них никуда не деться. Придется смириться как с любой стихией.
-Отец, она ждёт рядом в сквере.
-Позови ее, чтобы я увидел вас вместе. Благословлять сейчас вроде не принято, не модно. Но я благословлю. Даже если она не согласится вернуться в бухгалтерию.
-Я соглашусь, – сказала вошедшая Юля, которая все это время ждала на лестничной площадке и все слышала в приоткрытую входную дверь.
-Надеюсь, Юлия, вы не станете со мной бороться и свергать меня с поста директора? – спросил он на полном серьёзе.
-Вы владелец своего бизнеса, и ваша фирма не акционерное общество, так что вся полнота власти в ваших руках. Надеюсь, вы не станете ни в чем принижать вашего родного сына?
-Не стану. Мне никогда с вами не справиться, так что придется любить как дочь.

                ***             

© Copyright: Марк Шувалов,
      ноябрь 2024