Глава пятая. Годовщина

Никогда не любила светские приёмы. Они казались мне через-чур пафосными. Парад высокомерия, отличное название для подобного рода мероприятия. Стабильно раз в год приходится теперь общество снобов, и общаться с ними как истинная интеллигенция. В жизни я свободолюбивая девушка и никогда не стала бы пресмыкаться перед кем-то, но именно в такой вот день приходится крепко держать язык за зубами. Однажды лет в пятнадцать я как-то ляпнула что-то кому-то, так меня родители потом целый месяц отчитывали, припоминая мою невоспитанность. С того раза я поумнела и старалась быть хитрее.

Папа на этапе сборов выглядел бледным и напряжённым, мама старалась успокаивать его, обещая, что всё пройдёт как всегда без эксцессов, но он мало верил. Брат особо не парился, его больше волновал телефон, пиликающий каждые две минуты. Насколько я поняла, он общался с какой-то девочкой, и не мог оставить её без мгновенного ответа. Интересно будет понаблюдать за ним на празднике, как станет выкручиваться. Я же не могла отделаться от тягучих мыслей о сне. Прошло два дня, а он не выходил из головы. Всё прокручивала, даже диалоги выстраивала заново, почему-то они прекрасно запомнились, и хотелось вникнуть в суть. Наверное я осталась под впечатлением лишь из-за того что мне раньше никогда не снилось столько знакомых людей за раз.

Готовая к выходу я подошла к зеркалу и стала осматривать свой внешний вид. Красное приталенное чуть ниже колен платье с небольшим вырезом в зоне декольте делало меня старше, чем я есть. Для полноценного образа роковой дамочки я сделала себе красный маникюр и купила такого же цвета лодочки. Макияж тоже постаралась сделать яркий, чёрные стрелки, идеально бледная кожа и алые губы. Оглядев себя, я на миг задумалась: и кого собираюсь покорить таким видом? Что ы в любом случае я была довольна результатом.

До места, где проходило тридцатилетие альянса, мы доехали с водителем на папиной большой машине, где смогли уместиться, так что не пришлось тесниться. Переживала, что Стёпка мне всё платье помнёт своими боками, которыми он так любит прислоняться ко мне. Повезло что папа у меня самый умный мужчина, были бы все парни похожими на него…. Эх, приходится терпеть идиотов вроде Лёхи.

Празднество проходило в огромном особняке специально снятом на вечер. Историческое здание располагалось практически на окраине города и являлось памятником культуры. Стоило мне увидеть его, как сердце ёкнуло. Оно напомнило мне тот дом во сне. С другой стороны я расслабилась, поняв, откуда мой мозг, мог взять образ здания. Всё логично. Но я была бы не я, если б мысли не стали поедать изнутри стоило лишь ступить на порог особняка.

И ты сегодня в красном.

Я сегодня в красном, прямо как во сне, различиями является лишь эпоха и стиль нарядов.

Спокойствие, только спокойствие. Нельзя показывать, что я взволнована, иначе сочтут что ненормальная. Подумаешь красное платье, особняк, больше сходств не будет, уверена.

Моя семья вошла в здание, украшенное огоньками с приветственной вывеской. Нас впустили двое парней, они были одеты под стать убранству вокруг. В зале, где проходило мероприятие, было много народа. В основном члены того самого альянса где состоял папа. Я никогда не вдавалась в подробности их тусовки, но мужики у них все как один сотканы из серьёзности и красных купюр. Я мало кого знала лично, разве что их главных, да и тех путала, потому что они вечно носили скучные чёрные костюмы. А в остальном папа старался делать так, чтобы мы с братом по минимуму пересекались с его коллегами. Ненавижу бизнес и всё что с ним связано, поэтому не собиралась даже начинать разбираться в тонкостях которые как я знала, постигали другие дети из альянса.

Как и полагается нам пришлось таскаться по залу и приветствовать каждого бизнесмена встречающегося на пути. Папа и мама выражали свою искреннюю радость присутствовать на торжестве, тоже самое получали в ответ. Насколько я понимала суть вечеринки, нельзя говорить, что тебе не нравится. У нас вроде бы свобода воли есть, но как бы и нет. Что с этим миром не так? Зачем заявлять свободу выбора, если это всё фальшь? Я может, что-то не понимаю?

— Лада вы шикарно выглядите, — вдруг обратилась ко мне жена очередного бизнесмена.

Не ожидала внимания к своей персоне, надеялась, что всё обойдётся общением с родителями. Не тут-то было.

— Спасибо, — улыбнулась им я, чтобы выразить почтение. На деле было пофиг, что они подумают. Не хотела подводить маму и папу.

Пока родители пошли дальше общаться с бесполезными богачами, мы со Стёпой отстали, направившись к столу с закусками и шампанским. Я целый день не ела только ради этого момента. Пусть богачи и мерзкие ублюдки, но еда у них всегда на уровне. Подцепив тарталетку со стола, я с жадностью проглотила её.

— Словно тебя дома не кормят, — закатил глаза брат, повторив за мной, и похоже тоже испытал удовольствие.

— Да, похоже, нас обоих, — хихикнула я, прикрывая рот ладошкой, как и положено.

— Я после тренировки, голоден как собака, — тут же схватил Стёпа ещё одну и опрокинул в себя.

— Мне тоже пришлось не сладко. Чтобы поесть здесь я почти ничего не ела дома. Это вам парням легко, а мы девушки мучаем себя ради минутного счастья, — взяла я бутерброд с икрой и откусила его.

— Ешь, сколько влезет, кто тебе не разрешает? — с набитым ртом возмущался брат.

— Навязанные обществом стандарты. Увы, если я превращусь в бегемота, это оценит лишь наша бабушка, — взяв со стола стакан с шампанским, я пригубила.

Вроде дорогое пойло, а такое гадкое. Поморщилась.

— Боишься замуж не выйдешь, если растолстеешь? — предположил он, беря со стола очередную порцию еды.

— Хочу нравиться самой себе и окружающим.

— Полные девчонки тоже в чьём-то вкусе, — не унимался Стёпа. Мимолетом я заметила, как рука его постоянно тянет к карману брюк, но он одёргивает себя каждый раз.

— Дети ну что вы тут застряли? — возмущённо налетела на нас мама. Взяла обоих под руки и повела вперёд. — Не стойте столбами, сейчас будет речь от представителей альянса. Нельзя постоянно болтать с набитым ртом. Стыдоба.

Со стаканом шампанского в руке меня и увели ближе к месте похожему на небольшую сцену. На неё взошли трое мужчин в возрасте, одно из них часто упоминал папа, и я знала его внешность лучше всех. Он у них вместо надзирателя.

Настала абсолютная тишина, никогда такой не слышала в обществе стольких людей. Словно по команде «равняйсь». Я посмотрела на папу, он внимал своим коллегам, не поймав его взгляда, пришлось сделать то же самое. Я как ужаленная мотнула головой, когда меня поймал взгляд одного неожиданного гостя. Он стоял поодаль от остальных в компании двух мужчин чуть старше его. Юлиан подмигнул мне и поднял стакан. В ответ смогла только коротко улыбнуться, но поднимать стакан не стала. Папа заметит, будет много вопросов.

Значит, он тоже состоит в этой чудной организации? Иначе как мог попасть сюда? Кому попало, вход сюда заказан.

Я могла бы долго рассуждать, и даже прийти к какому-нибудь странному выводу, но мужчина по фамилии Крамской, которого я назвала надзирателем, стал произносить свою нудную речь:

— Добро пожаловать на наше торжество посвящённое тридцатилетию нерушимого альянса. Мы благодарны вам, что вы отдаёте свои ресурсы на благо нашего общества. Не оставляете в беде своих коллег, друзей, родственников. Наш альянс, наша крепость. Никакой враг нам не страшен, если мы вместе. Наша сила в наших семьях, — на этих словах в зале послышались аплодисменты.

Краем глаз я взглянула на Юлиана. Он с неохотой похлопал в ладоши, и умело поймал меня. Снова улыбнулся. Смутившись, я опять стала смотреть на Крамского.

— Сегодня мы собрались ради того чтобы враги увидели: мы едины и мы воплощение силы, — сжал он руку в кулак показывая видимо ту самую силу. — Благо мы стараемся искоренять вражду. Семьи, не вошедшие в альянс, которые не уступают нам по силам тоже в зале, как и каждый год. Они приглашены на наш праздник с одной лишь целью: не допустить войны. Мы пригласили их, значит, мы уважаем. Они явились, получается, отвечают нам взаимностью.

На импровизированную сцену взошёл ещё один молодой человек. Его я раньше среди этих бесов не видела. Наверное, новенький.

— Буду безмерно рад пригласить сюда, встать с нами рядом тех, кто в некой степени превосходит нас по силе. Для альянса честь дружить с ними. Наши союзники вне наших стен, — протянул он руку, указывая на кого-то. Было сложно понять, пока Крамской не стал перечислять фамилии. — Михаил Лебедев, Николай Агрофонов, Илья Новиков, Матвей Мацкевич и Юлиан Корф.

На последнем сердце моё подпрыгнуло. Мужчины стали по очереди выходить к Крамскому и его шайке. Всем он жал руку и улыбался чего-то желая. Юлиан шёл последним, он обвёл глазами зал, я ждала, что посмотрит на меня снова, но зацепился он за кого-то другого, и нагло помахал. Я оглянулась. Неужели пришёл не один? Вот же я дурочка мелкая, у взрослого мужчины наверняка есть жена, на неё и смотрит. Стоп, тогда почему она не стояла рядом с ним? Может, опоздала?

Мои мысли меня съедят однажды.

Отмахнувшись от бесконечных теорий, я снова вернулась глазами к мужчинам. Они что-то говорили по очереди, я даже не старалась запоминать, просто сверлила взглядом Корфа. Он же меня умело игнорировал, словно не улыбался пару минут назад.

Мозг заработал, когда слово дали Юлиану. Вот чей голос я впитывала в себя как что-то священное.

— Вечер чудесный. Вы устроили поистине грандиозное шоу Макар Владимирович, но я приверженец скромности. Вы так много наговорили сегодня, я почти искренне вам поверил. Однако ваши пешки не умеют соблюдать порядки, установленные не мной, вами, — посмотрел Корф на Крамского. Говорил спокойно, с долей досады в голосе. — Я пришёл сюда не разжигать войну и спорить с вами, наоборот, вы верно заметили, мы приносим в жертву своё время лишь бы вы все оставались довольны. Поздравляю!

Крамской смотрел на Корфа с лютой ненавистью, мысленно он наверняка уже разорвал мужчину на части и разбросал их по всему городу в назидание за неподчинение. Юлиан не является частью альянса, как я изначально подумала, поэтому он может и не стараться им угодить.

Мои глаза случайно наткнулись на отцовское лицо, и оно выражало первородный страх. Словно мертвеца увидел. Испугавшись за состояние папы, я приблизилась к нему и взяла под руку.

— Всё нормально? — прошептала я, когда он отреагировал на мои касания.

— Что? В смысле? — изобразил отец непонимание. — Просто впечатлён речью. Ничего не случилось Лада.

— Ну ладно, — вернулась я на своё место, но глаз с папы старалась не сводить. Он выглядел так, словно ещё немного и упадёт в обморок от ужаса.

Накалившуюся ситуацию разрядил парень по фамилии Мацкевич. Помнится он бывший участник альянса, и первый кто смог покинуть его. С его помощью гнев Крамского пусть и не испарился по волшебству, но хотя бы замаскировался за подобием улыбки. В итоге, когда все разошлись дальше праздновать, я захотела подышать свежим воздухом. Выходить из помещения родители мне запретили, пришлось искать балкон или хотя бы открытое окно. Таких не оказалось, зато балкон я обнаружила на втором этаже. Он оказался просторным и тихим, не было ни души. Я подошла к парапету и посмотрела вниз. Несколько молодых парней стояли возле входа смеялись и курили. Чтобы не привлекать их внимание я сделала шаг назад. Не хочется ни с кем иметь дел.

Не рассчитав свой широкий шаг, я влетела в кого-то спиной. Резко развернувшись, увидела довольное лицо Юлиана.

— Долго ждёшь? — поднялись его брови.

— Жду? Кого? Я никого не ждала, — стала запинаться как школьница у доски я.

— Убеждай себя, — прошёл он вперёд сел на перила, так что одна нога его свисала, а другая примостилась в согнутом виде на них. Достал сигарету и закурил.

— Мне кажется, здесь нельзя курить, — сделала я весьма стоящее замечание. Увидит кто, выгонит ещё и штраф платить придётся.

— Мне кажется ты слишком правильная, — выдохнул он струйку дыма.

Ладно, пусть делает что хочет, проблемы его не мои. Решила найти другую тему для разговора, пока есть возможность.

— Получается вы не член альянса, — констатировала я мне уже известный факт.

— Получается так. Попрошу, не сравнивай меня с ними. Они рабы, а я свободен.

— И не думала.

— Правильно милая, так держать, — усмехнулся мужчина, снова затягиваясь сигаретой.

Его положение пугало меня. Боялась, что может упасть, потом костей не соберёшь.

— Вам не страшно? — вылезло у меня само, не хотелось проявлять явной опаски, но не смогла удержаться.

— Находиться среди врагов? — понял он меня иначе.

— Я про перила. Сидеть так опасно, — подошла я чуть ближе. — Хотя интересно узнать, что альянс вы считаете своими врагами Юлиан.

Он лучезарно улыбнулся, и не выдержав стал посмеиваться, положив руку на колено.

— Значит, ты узнала? — спросил он меня слово в слово как во сне.

Я запаниковала. Сон преставал казаться воображением. И видимо на лице отпечатался страх происходящего.

Господи пусть всё это будет совпадением, прошу.

— Что с тобой Лада? Выглядишь напуганной. Я такой страшный? — сделал он последнюю затяжку и затушив сигарету выбросил с балкона в низ. Как некрасиво.

— У меня свои загоны, — постаралась я уйти от ответа. — И да я узнала. Вас ведь представил Макар Владимирович.

Он отрицательно покачал головой. Спрыгнул с парапета и подошёл ко мне.

— Не-а. Ты узнала раньше. Целеустремлённо. Только понять не могу, зачем тебе это? Обо мне давно никто так не интересовался, потому что все знают, чем это оканчивается, — указательным пальцем он убрал прядь волос с моего лица.

— Просто любопытство, что тут страшного? Вы же не убьёте меня за мелочь, — сглотнула я, ведь отчего-то в голову лезли не самые приятные вещи.

— Как можно? Я не тиран, не со всеми, — он чуть отошёл назад сложил руки в карманы и осмотрел мой внешний вид. — Красивая. Красный мой любимый цвет, после чёрного. Умеешь умаслить мужчине вечер.

Лицо моё залил румянец. Таких комплиментов мне ещё никогда не делали. О том, что я красивая, слышала часто, но вторая часть…. Это заставило меня всем телом одеревенеть.

— Твоё поведение выдаёт твою юность. Ты должна научиться прятать истинные чувства Лада. Иначе люди увидят твою мягкость и будут пользоваться тобой. Нельзя дразнить хищника, когда он голодный. Люди голодны всегда. Ты обязана уметь постоять за себя, сказать «нет» когда не хочешь, и поставить на место когда потребуется, — говорил он твёрдым голосом, словно наставлял меня.

— Я вовсе не мягкая, — хотелось мне защититься, он говорил о тех вещах, которые я не любила в себе.

— Убедила, теперь убеди себя, — улыбнулся он, похлопав меня по плечу. — Скучно тут, возвращайся к семье, они наверное уже потеряли тебя милая.

Пусть я и была напряжена, но мне нравилось слушать рассуждения Юлиана. Он казался мне надёжным, сильным и беспринципным. Мужчина, о котором мечтает каждая. Лично я уж точно. Хотелось ещё немного побыть с ним наедине и поболтать. Словно мы не чужие, будто бы нас может что-то связывать. А ещё было кое-что, что меня неимоверно волновало, не могла так просто е думать об этом.

— Вас наверняка тоже потеряла ваша жена, — специально дабы е спрашивать напрямую произнесла я.

Он не удивился, не посерьёзнел, вообще никак не отреагировал. Как скала.

— Молодец, отлично придумала. Хвалю, — размял он шею, и повернулся к ночной мгле, уперев руки о парапет.

— Вы о чём? — изобразила я из себя саму невинность, встала с ним рядом.

— У меня нет женщины, — блестели его глаза, когда он перевёл их на меня. — Это ведь ты пытаешься выяснить?

— Нет, — отвела я взгляд, чтобы он снова не поймал меня на лжи, но всё оказалось напрасно.

— Ясно.

— Не думайте, что вы мне интересны. Я недавно рассталась с парнем и тяжело переживаю разрыв, поэтому не хотела делать другой женщине больно, если бы она у вас была, — быстро сориентировалась я, найдя себе отличное прикрытие.

— Как мило с твоей стороны Лада, — поморщился он словно от дурного запаха. — Возвращайся к семье!

— Но может…

— Я сказал, уйди, — пронзил он меня взглядом полным ненависти.

Что я сказа не так? Что сделала не так? Почему он вдруг переменился?

— Юлиан послушайте…— собиралась я попросить его объясниться, но он мне не дал.

— Лада если ты не уйдешь, я сброшу тебя с балкона, поверь, будет невыносимо больно, когда ты превратишься в мешок с костями, — сжал он перила, до такой степени что костяшки его бледных рук побелели до состояния мела.

Его угроза напугала меня, и я отступила подальше от парапета, слишком явно моё воображение нарисовало мне эту жуткую картину.

— Я не понимаю, что сделала не так, — отступая к двери, всё же осмелилась я сказать.

Он промолчал, не обернулся. Пришлось смириться, и уйти без ответа.